Вехи историографии последних лет. Советский период

1. Цитируется по: Измозик В. Глаза и уши режима: Государственный по­литический контроль за населением советской России в 1918-1928 годах. Спб., 1995. С.71: Фашистский меч ковался в СССР/Под ред. Ю.Дьяконова и Т.Бу-шуевой. М., 1992. С.40.

2. О работах, где используются материалы наблюдений за населением, см. ниже (прим. 20 и 22). Однако задолго до того, как вышеуказанные материа­лы стали доступны, появился ряд работ, ставших важным вкладом в освеще­ние данного вопроса. Незаслуженно недооцененным источником является здесь труд В.Зензинова «Встреча с Россией: Как и чем живут в Советском Союзе - письма в Красную Армию» (Нью-Йорк, 1945), представляющий со­бой компиляцию и анализ писем и автобиографических материалов, найден-ньк на телах солдат, погибших во время советско-финской войны.

3. Это особенно касается применения таких понятий, как «общественная поддержка», а также разграничений между государством и обществом, меж­ду общественным и личным. Так, исследования по истории нацистской Гер­мании позволили выдвинуть предположение, что нацистский режим подтал­кивал людей к участию в общественной жизни не столько для того, чтобы получить поддержку своей политики, сколько затем, чтобы придать их пове­дению скульптурно четкие формы; см. Robert Gellately, The Gestapo and German Society (Oxford, 1991). О неприменимости в отношении тоталитар­ных режимов дихотомии «государство/общество» - дихотомии, на основе ко­торой строятся многочисленные трактовки связанных с надзором материа­лов, - см.: Stephen Kotkin, Magnetic Mountain (Berkeley and Los Angeles, 1995); Michael Geyer, «The State in National Socialist Germany», Statemaking and Social Movements, eds. Charles Bright and Susan Harding (Ann Arbor, Mich., 1984); Gellately, The Gestapo and German Society. Критика склонности переносить западные понятия «личного» и «общественного» на сталинскую Россию со­держится в таких исследованиях, как Jochen Hellbeck, «Fashioning the Stalinist Soul: The Diary of Stepan Podlubny, 1931-1939», Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 44 (1996). P.344-373; Vera Dunham, In Stalin's Time, updated ed. (Durham, N.C., 1990). P.59-74; Svetlana Boym, Common Places. (Cambridge, 1994). P.73-95. Существует также обширная литература по проблеме «нового человека» (обозначенного Юнгером как Typus), формировавшегося в Герма­нии после первой мировой войны, - человека, решительно отвергавшего «бур­жуазное» и «мелкое» понятие «личной сферы»; среди многочисленных тру­дов по данному вопросу хотелось бы отметить такие работы, как Brigitte Werneburg, «Ernst Jtinger and the Transformed World», October 62 (1992). P.43-64; Bernd Huppauf, «Langemarck, Verdun and the Myth of a New Man in Germany after the First World War», War and Society 6 (1988). P.70-103.

4. Robert Gellately, «Enforcing Racial Policy in Nazi Germany», Reevaluating the Third Reich, ed. Thomas Childers and Jane Caplan (New York, 1993). P.50, 57-58; Robert Gellately, The Gestapo and German Society. P.259-261.

5. Показательно, что органы надзора за населением в России и по всей Европе характеризовали предмет своего исследования как «духовное», «мо­ральное» или «нравственное состояние» или, позже, как «сознательность» населения (для сравнения можно привести немецкое выражение das geistige Leben, бытовавшее в годы первой мировой войны, и немецкое же выражение geistige und seelische Betreuung, использовавшееся во время второй мировой войны). Органы эти редко рассматривали свою задачу как выявление «обще­ственного мнения» или степени «поддержки со стороны населения». Пробле­матика, связанная с изучением общественного мнения, рассматривается в работе: Pierre Laborie, «De 1'opinion publique a 1'imaginaire social», Vingtieme Sieclel8(1988).P.101-117.

6. См. Zygmunt Bauman, Modernity and the Holocaust, expanded ed. (Ithaca, N.Y., 1991). P.13, 18, 70-82. Аргументы в пользу того, что деятельность совет­ского режима в основе своей была направлена на трансформацию общества и индивидуумов, можно почерпнуть в следующих работах: Stephen Kotkin. Magnetic Mountain; Katerina dark, Petersburg: Crucible of Cultural Revolution (Cambridge, 1995); Эткинд А. Эрос невозможного: История психоанализа в России (Спб., 1993); Boris Groys, The Total Art of Stalinism (Princeton, N.J., 1992). В работе Мартина Малиа - Martin Malia, The Soviet Tragedy (New York 1994) - убедительно показано, что это идеологическое стремление определяло все своеобразие советского эксперимента. Можно согласиться с утверждени­ем автора, что в основе советского эксперимента лежала именно идеология, но из этого не обязательно следует, что стремление к созданию нового обще­ства было уникальной чертой социализма (работа Кларк вносит в данный вопрос полезные коррективы). Несмотря на ту настойчивость, с которой Малиа доказывает уникальность большевизма, можно отметить его много­численные сопоставления процессов, развернувшихся в Советской России, с аналогичными процессами в Германии (С.210-211, 246, 249, 253, 291, 306).

7. В работе Питера Кенеза - Peter Kenez, The Birth of the Propaganda State (Cambridge, 1985) отмечается стремление большевиков трансформировать мышление людей, и то центральное место, которое в числе мероприятий ус­тановленного им режима занимали вопросы знаний и информации. Однако, как свидетельствует название его работы, автор отождествляет это стремле­ние исключительно с большевизмом.

8. По этому вопросу см.: Zygmunt Bauman, Modernity and the Holocaust; Omer Bartov, Murder in Our Midst: The Holocaust, Industrial Killing and Representation (New York, 1996); George Mosse, Nationalization of the Masses (Ithaca. N.Y., 1975); Hannah Arendt. The Origins of Totalitarianism (New York, 1977); Jacob Talmon, The Origins of Totalitarian Democracy (New York. 1952); Michael Halberstam. Totalitarianism, Liberalism and the Aestetic (New Haven, Conn.. в настоящее время готовится к публикации). Во всех перечисленных работах тоталитаризм рассматривается как этос, крайне проблематично со­относящийся с современными формами политики; они контрастируют с бо­лее традиционным, социологическим определением тоталитаризма, наибо­лее типичным примером которого является работа: Carl Friedrich and Zbigniew Brzezinski, Totalitarian Dictatorship and Autocracy (New York, 1956).

9. Работа Коткина содержит наиболее глубоко разработанное определе­ние большевистского эксперимента как одной из боковых ветвей цивилиза­ции нового времени - как конкретизации определенных черт философии Про­свещения и как социалистического варианта «государства всеобщего благо­денствия».

10. Наиболее часто большевизм и его идеологические конкуренты изуча­ют изолированно друг от друга. Так. в исследовании Джона Кипа - John Keep, The Russian Revolution: A Study in Mass Mobilization (London, 1976) - внима­ние целиком сосредоточено на советской стороне. Но ведь мобилизацию на­селения осуществляли не только большевики, но и их противники. В сборнике: Party, State and Society in the Russian Civil War, ed. Diane Koenker, William Rosenberg and Ronald Suny (Bloomington, Ind., 1989), - нет ни единой статьи о каких-либо политических движениях, кроме социалистических. В таких ра­ботах, как: Richard Pipes. The Russian Revolution (New York, 1990), и Vladimir Brovkin, Behind the Front Lines of the Civil War (Princeton. N.J., 1994), были сделаны попытки осветить деятельность обеих сторон, но лишь в самом схе­матичном виде (в частности, в обеих упомянутых исследованиях вновь вос­производятся стереотипные оценки белого движения). Исключением здесь является следующий труд: Orlando Figes, Peasant Russia, Civil War (New York, 1989).

11. См.: Anton Kaes, «The Cold Gaze: Notes on Mobilization and Modernity», New German Critique 59 (1993). P.105-117. В данной работе подчеркивается «связь между военной мобилизацией, надзором за населением и социальным контролем над обществом» (р. 116).

12. Мои взгляды на возникновение государства, основанного на прави­тельственном принципе, сформировались под влиянием работы Мишеля Фуко:

Michel Foucault, «Governmentality», The Foucault Effect, ed. Graham Burchell, Colin Gordon, and Peter Miller (London, 1991). Историки Германии эпохи Виль­гельмов и Веймарской республики также отмечали возникновение у государ­ства восприятия населения как объекта политики. См.: Detlev Peukert, The Weimar Republic (New York, 1993); Paul Weindling. Health, Race and German Politics between Unification and Nazism (Cambridge, 1989); Elisabeth Domansky, «Militarization and Reproduction in World War One Germany», Society, Culture and State in Germany, 1870-1930 (Ann Arbor, Mich., 1996). В данных работах внимание в основном сконцентрировано на социобиологическом управлении обществом; необходимо отметить, что государства в равной мере были заин­тересованы и в управлении психикой подвластного им населения, что и яви­лось причиной организации надзора за его настроениями.

13. Важные изменения целей, значения и практики правления, произошед­шие в более ранний период, анализируются в следующей новаторской статье: Marc Raeff, «The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth- and Eighteenth-Century Europe», American Historical Review 80 (1975). P.1221-1243: в русском переводе - Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модернизма в Европе XVII-XVIII веков: Попытка срав­нительного подхода к проблеме // Американская русистика: Вехи историог­рафии последних лет. Императорский период. Самара, 2000. С.48-79.

14. Шейла Фицпатрик показывает, как советское государство стремилось ранжировать общество по классовому критерию. - Sheila Fitzpatrick, «Ascribing Class: The Construction of Social Identity in Soviet Russia». Journal of Modem History 65 (1993). P.745-770 [в настоящем издании - Фицпатрик Ш. «Припи­сывание к классу» как система социальной идентификации. - Прим. ред.]. Мно­гообразным механизмам, посредством которых государства и дисциплинар­ные системы культивируют определенный общественный порядок, посвящены следующие исследования: Marie-Noelle Bourguet, Dechiffrer la France (Paris 1988); lan Hacking, The Taming of Chance (Cambridge, 1990); Benedict Anderson' Imagined Communities, rev.ed. (New York, 1991). P.164-170.

15. Поддержание порядка с помощью полицейских мер включало в себя и надзор, осуществлявшийся Охранным отделением: само это название означа­ет, что речь шла о чисто негативной цели защиты существовавшей тогда об­щественной системы от различных опасностей. В России для обозначения мероприятий по осуществлению надзора за населением использовался осо­бый термин - «осведомление»; он подразумевал двусторонний процесс цир­куляции информации и обозначал сбор и распространение этой информации органами, недвусмысленно обозначенными как «политические». К таким орга­нам относились, например, секретные политотделы Объединенного государ­ственного политического управления (ОГПУ). Сходное разграничение суще­ствовало в военной области и в сфере разведки: существовали «разведыва­тельные отделения», занимавшиеся традиционной деятельностью по сбору военной и дипломатической информации («разведкой»), и политотделы, за­нимавшиеся надзором в политических целях. Существование двух независи­мых органов было необходимо потому, что они собирали различные виды информации.

16. Блестящий анализ деятельности полицейских органов в начале прав­ления Николая I содержится в работе: Sidney Monas, The Third Section (Cambridge, 1961). Автор данного труда уделяет внимание как общеевропей­скому контексту, так и конкретному пониманию института полиции в каме­ралистике и в рамках концепции правового государства (см. р.22-23, 294 - о различиях в восприятии понятия «полиция» в девятнадцатом веке и в веке двадцатом). По более позднему периоду см. следующие исследования: Frederic Zuckerman, The Tsarist Secret Police and Russian Society, 1880-1917 (New York, 1996); Jonathan Daly, The Watchful State: Police and Politics in Late Imperial Russia, 1896-1917 (Ph.D. diss.. Harvard University, 1992). По истории становле­ния соответствующих служб в Германии см.: Wolfram Siemann, «Deutschlands Ruhe, Sicherheit und Ordnung»: Die Anfange der politischen Polizei, 1806-1866 (Tiibingen, 1985); название работы точно отражает негативную, профилакти­ческую направленность полицейских мер по поддержанию порядка.

17. Данный идеал четко воплощен в следующем русском административ­ном тексте: Дерюжинский В.Ф. Полицейское право. 3-е изд. Спб., 1911. Ста­линский период освещен в исследовании: Jochen Hellbeck, Fashioning the Stalmist Soul; автор показывает, как сами граждане участвовали в этом про­цессе индивидуального подчинения в рамках более масштабного тоталитар­ного проекта.

18. См.: Peter Kenez, The Birth of the Propaganda State. P.10-11, где Кенез проницательно сравнивает повседневные задачи партии большевиков с прак­тикой католической церкви.

19. См.: Майский С. «Черный кабинет»: Из воспоминаний бывшего цен­зора // Былое. 1918. Кн.7. С.185-197; Кантор Р. К истории «черных кабине­тов» // Каторга и ссылка. 1927. № 37. С.90-99.

20. О перлюстрации, практиковавшейся советскими органами в 20-е годы, см : Измозик В. Перлюстрация в первые годы советской власти // Вопросы истории. 1995. № 8. С.26-35; Ченцов В. Табу - на думки, заборона - на слово: За матерiалами роботи полггконтролю НК-ДПУ у 20-т; роки // 3 apxiaia ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. 1994. № 1. С. 12-23. Примеры отчетов, составленных на основе выдержек из писем, см.: Vladlen Izmozik, «Voices from the Twenties: Private Correspondence Intercepted by the OGPU», Russian Review 55 (1996). p.287-308; «Soviet Jewry as Reflected in Letters Intercepted by the Leningrad OGPU, 1924-25», Jews in Eastern Europe 23 (Spring 1994). P.32-45: Переписка через ГПУ // Родина. 1994. № 9. С.78-83; С питанием дело плохо // Старая площадь: Вестник. 1995. № 3. С. 142-144; Давидян И., Козлов В. Частные письма эпохи гражданской войны // Неизвестная Россия / Под ред. В.А.Козлова и др. Т.2. М., 1992. С.200-250; Данилов О. Письма из прошлого // Свободная мысль. 1992. № 15. С.50-57; 1993. № 6. С.79-87. Отчеты, составленные соответствую­щими органами Девятой армии и Военным советом Северного Кавказа, на­ходятся в Российском государственном военном архиве (РГВА): ф.25896, оп.2, д.П, лл.1-11, 41-43, 47-48, 94-95, 132-133, 145, 149; а также ф.192, оп.2, д.385, лл.2', 11, 17,27-28,38.

23. Об осведомительной сети, действовавшей в ГУЛАГе в годы второй мировой войны см.: ГУЛАГ в годы войны: Доклад начальника ГУЛАГа НКВД СССР. Август 1944 // Исторический архив. 1994. № 3. С.60-86 и особенно с.74. В.Н.Земсков в своей работе «Кулацкая ссылка накануне и в годы Великой Отечественной войны» (Социологические исследования. 1992. №2. С.23) при­водит более низкий процент осужденных, участвовавших в работе осведоми­тельной сети (примерно 3%). О донесениях о «политическом настрое» в лаге­рях для ссыльных кулаков в 1930-1931 гг. см.: Спецпереселенцы в Западной Сибири, 1930-1931 /Под ред. В.П.Данилова и С.А.Красильникова. Томск. 1992. С.114-123, 149-151, 195-196, 233-235. О донесениях по ГУЛАГу за период с 1928 по 1968 гг. См.: Nicolas Werth, Gael Moullec. eds., Les rapports secrets sovietiques. P.355-430. О деятельности осведомительной сети в послевоенных лагерях для военнопленных см.: Ерин М.Е., Баранова Н.В. Немцы в советс­ком плену (по архивным материалам Ярославской области) // Отечественная история. 1995. № 6. С.133-142 и в особенности С.135-136.

24. Документация по катыньским расстрелам 1940 года содержится в жур­нале: Вопросы истории. 1993. № 1. С.3-22. О расстрелах заключенных в 1941 году см.: Чтоб не достались врагу // Родина. 1993. № 7. С.61; Трагедия в мед-ведевском лесу: О расстреле политзаключенных Орловской тюрьмы // Извес­тия ЦК КПСС. 1990. №11. С.124-131.

25. Это воззрение не связано с какой-либо определенной идеологией. В своей знаменитой работе «Русская революция» Лев Троцкий - в англ. перево­де: Leon Trotsky, The Russian Revolution (New York, 1959) - утверждает, что Россия занимала особое, если не уникальное, место в мировом политэконо-мическом порядке [См.: Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 84-92, 323-324. 337, 359-360. - Прим. ред.]. Приверженцы «школы модерни­зации» (Теодор ван Лауэ, Сирил Блэк, Александр Гершенкрон) также указы­вают на особый характер экономического развития России. В своих работах как об истории Российской Империи, так и о Советской России Ричард Пайпс определяет Россию как страну со специфически патримониальной полити­ческой культурой; см.: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993; Пайпс Р. Русская революция. 4.1 и 2. М., 1994; Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. Моше Левин - Moshe Lewin, The Making of Soviet System (New York, 1985) - указывает на социально-политическую отсталость России (и особенно на отсталость российского крестьянства) как на источник русского своеобра­зия - и как на одну из причин возникновения сталинизма. В высшей степени оригинальный и интересный тезис о том, что в России отсутствовали юриди­ческие структуры, предназначенные для защиты профессиональной автоно­мии, содержится в работе Лоры Энгелстейн: Laura Engelstein, «Combined Underdevelopment: Discipline and the Law in Imperial and Soviet Russia», American Historical Review 98 (1993). P.338-353.

26. Здесь я в первую очередь имею в виду концепцию Мартина Малиа (Martin Malia, The Soviet Tragedy); но также можно сослаться на следующий влиятельный труд: Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: В 2 кн. М., 1996; опубликовано также на английском языке: Mikhail Heller and Aleksandr Nekrich, Utopia in Power (New York: Summit, 1986).

27. Комментарии М.Гейера о формах тотальной мобилизации, практико­вавшихся в Германии, весьма полезны и для понимания ситуации в России: Michael Geyer, «German Strategy in the Age of Machine Warfare, 1914-1945», Makers of Modern Strategy, ed. Peter Paret (Princeton, N.J., 1986).

28. Материалы наблюдения за настроениями политико-промышленных Кругов можно найти в работе Б. Б. Граве «Буржуазия накануне Февральской революции» (М.; Л., 1927); см. также документы о настроениях в политичес­ких, думских, оппозиционных, революционных и городских кругах в начале 1917 г.: В январе и феврале 1917: Из донесений секретных агентов Протопо­пова// Былое. 1918. № 13. кн.7. С.91-123. В декабре 1915 г. департамент поли­ции выпустил циркуляр с распоряжением всем местным жандармским отде­лениям составлять донесения об «организациях правого толка»; в циркуляре также указывалось, какую именно информацию надлежало предоставлять;

см. Кирьянов Ю.К. Местные организации правых партий в России накануне февраля 1917 // Отечественные архивы. 1995. № 6. С.52-59; а также: Перепис­ка правых и другие материалы об их деятельности в 1914-1917 // Вопросы истории. 1996. № 1. C.I 13-115. По вопросу о надзоре царского правительства за земскими кругами и уфимского проекта создания сети изб-читален см. го­товящуюся к защите докторскую диссертацию: Charles Steinwedel. «The Local Politics of Empire: State, Religion and National Identity in Ufa Province, 1865-1917» (Columbia University). В своей рукописи «Making Peasants Backwards» Яни Котсонис (Yanni Kotsonis) показывает, как агрономы старались превра­тить «темную массу» деревенских жителей в просвещенных граждан.

29. О данном периоде российской истории и проводившихся тогда мероп­риятиях см. следующие работы: Bernard Pares, The Fall of the Russian Monarchy (New York, 1939); W. Bruce Lincoln, Passage through Armageddon: The Russians in War and Revolution (New York, 1986); Lewis Siegelbaum, The Politics of Industrial Mobilization in Russia, 1914-17 (New York, 1983). Об отражении та­ких взглядов в военной прессе см.: Кривцов Е. Книга и газета на войне // Во­енный сборник. 1915. № 11. С.85-92. Автор призывает армию признать необ­ходимость опоры на информированных, преданных делу граждан-воинов; он подчеркивает, что «газета необходима современной армии не менее, чем при­каз полководца... Роль непрерывной посредницы между народом и армией может играть только газета» (С.86). Подобные высказывания долгое время приписывали только идеологам Красной Армии: очевидно, однако, что они восходят к более раннему периоду.

30. О циркуляре министра внутренних дел за номером 976 и об образцах докла­дов, поступавших из Москвы и Петербурга, см.: Покровский М.Н. Политическое положение России накануне Февральской революции в жандармском освещении // Красный архив. 1926. № 17. С.3-35; и Алфимов A.M. Царская охранка о полити­ческом положении в стране в конце 1916г.// Исторический архив. 1960. № 1. С.203-209. Стандартная анкета, предназначенная для использования чиновниками, и полный набор ежемесячных докладов, направлявшихся из Уфимской губернии. находятся в Центральном государственном историческом архиве республики Баш­кортостан - ф.87. оп.1, д.551, лл. 12-13,28,90-91.95.99: ф.554 данного архива содер­жит доклады, готовившиеся на уездном уровне, - материалы, на основе которых составлялись губернские доклады. (Я хотел бы поблагодарить моего коллегу Чарль­за Стайнведеля за то великодушие, с которым он поделился со мной собранными в Уфе материалами). Таким образом, Юбертус Ян прав, когда он пишет, чго. «ко­нечно же, во время первой мировой войны в России не проводилось никаких опро­сов общественного мнения»: как и другим странам, России предстояло заняться такими опросами лишь через несколько десятков лет. - Hubertus Jahn, Patriotic Culture in Russia during World War I (Ithaca, N.Y., 1995). P.4-5. Однако, когда автор утверждает, что «крайне мало известно о патриотических убеждениях русской де­ревни». он прав лишь в том. что информация об этих убеждениях не публикова­лась. Режим, тем не менее, интересовался убеждениями крестьянства и оставит после себя значительное количество связанных с этим материалов. Как ни стран­но, Измозик также не обращает должного внимания на этот важный момент.

31. Оценочно-статистическое бюро Костромской губернской управы // Война и Костромская деревня (по данным анкеты статистического отделе-дия). Кострома, 1915.

32. Анкеты, распространявшиеся в русской армии и направленные на по­лучение информации о «поведении евреев в армии» и об «отношении еврейс­кого населения к войне», были опубликованы вместе с другими материалами как «Документы о преследовании евреев»: Архив русской революции. Т. 19. 1928. С.253, 259. 263-265. Немецкая армия проводила аналогичные опросы в расположении частей, где служили лица еврейской национальности; об этом см.: Werner Angress, «The German Army's "Judenzahlung" of 1916: Genesis-Consequences-Significance», Leo Baeck Institute Yearbook 23 (1978). P.I 17-137. Доклады более общего характера о «настроении» войск, составлявшиеся в русской армии в 1916-1917 гг., см.: Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне: В 2 т. Париж, 1939. T.I. C.229-230, 232-236; и Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны / Под ред. А.Л. Сидорова. М., 1966. С.170-172, 290-292.

33. О «Временном уставе военной цензуры» см.: Авербах О.И. Законода­тельные акты, вызванные войной 1914 года. Вильна, 1915. С.17-39. Относи­тельно истории отделений военной цензуры см.: Давидян И., Козлов В. Част­ные письма эпохи гражданской войны. С.200-202; Протасов Л.Г. Важный ис­точник по истории революционного движения в царской армии перед Фев­ральской революцией // Источниковедческие работы / Под ред. Л.Г.Протасо­ва и др. Тамбов, 1970. T.I. С.3-18; Вахрушева Н.А. Солдатские письма и цен­зорские отчеты как исторический источник // Октябрь в Поволжье и Приуралье / Под ред. И.М.Ионенко. Казань, 1972. С.67-89. См. также комментарии относительно военной цензуры, содержащиеся в мемуарах М. Лемке: Лемке М. 250 дней в царской ставке. Спб., 1920; а также Alfred Knox, With the Russian Army, 2 vols. (New York, 1921).

34. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. С.292.

35. Лемке М. 250 дней в царской ставке. С.405, 436-437, 442.

36. Там же. С.545. См. также: Революционное движение в армии и на фло­те в годы первой мировой войны. С.296-297, 309. Костромское земство также стремилось количественно исследовать настроения деревни с помощью ста­тистических категорий: составители отчетов сообщали, что 44% ответов сви­детельствовали о настроении, которое характеризовалось ими как «угнетен­ное» или содержавшее взгляд на войну как на бедствие; 39% классифицирова­лись как «воодушевленные» или «уверенные»; а 17%> считались «безразлич­ными» или «равнодушными» (Война и Костромская деревня. С.66-77).

37. Безусловно, своим интересом к тому, как первая мировая война влия-•ча на использовавшиеся в России методы и формы самовыражения, я обязан следующей работе: Paul Fussell, The Great War and Modern Memory (New York, WS). О применении отпечатанных типографским способом писем и откры­ток (в Англии это были «карты полевой почты для открытых писем»), сводивших возможности самовыражения отправителей до нескольких бодрых официальных формулировок, см.: Paul Fussell. The Great War and Modern Memory. P. 183-186. О сходных мерах, практиковавшихся в России в период первой мировой войны, см.: Евдокимов Л.В, Народное солдатское письмо // Военный сборник. 1914. № 3. С.149-164; в этой работе автор приводит также немецкие, французские и итальянские образцы. См. также: Hubertus Jahn, Patriotic Culture in Russia during World War I. P.47-48. О советских фронтовых открытках периода второй мировой войны см.: Забочень М. Столетие откры­ток // Источник. 1995. № 6. С.54-60.

38. Протасов Л.Г. Важный источник по истории революционного движе­ния в царской армии перед Февральской революцией. С.8-9.

39. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. С.281.

40. Примеры политических отчетов и отчетов о дезертирстве, составляв­шихся в середине 20-х годов, см.: РГВА, ф.25896, оп.2, д.11, лл.1-11, 41-43, 47-48, 94-95, 132-133, 145, 149; военные отчеты середины 1919 - начала 1920 гг. см.: РГВА. ф.192, оп.2, д.385, лл.2, 11, 17,27-28,38.

41. Государственный архив Ростовской области (далее ГАРО), ф.Р-97, оп.1, д.772, лл. 19-21 (курсив оригинала). Стандартную форму регулярных отчетов ЧК в конце 1918 г. можно найти в труде: Забвению не подлежит / Под ред. Л.П.Гордеевой, В.А.Казакова и В.В.Смирнова. Нижний Новгород, 1994, Т.2. С.158-160.

42. РГВА, ф.25896, оп.2, д. 11, лл.46, 98 (пояснительные записки Северо­кавказского военного округа к сводкам от 25 июня -10 июля и от 10 - 25 июля 1920 г.).

43. Хотя большинство ученых относят возникновение советской системы ос­ведомления о настроениях населения к моменту ее институционализации в рам­ках таких значительных учреждений, как ЧК или ОГПУ (см., к примеру: Nicolas Werth, Une source inedite: Les svodki de la Tcheka-OGPU. P. 18; Marcus Wehner, «"Die Lage vor Ort ist unbefriedigend": Die Informatsionsberichte des sowjetischen Geheimdienstes zur Lage der russischen Bauem (1921-1927)». P.69), первые крупно­масштабные мероприятия советского режима в области надзора за населением были проведены военными. Осенью 1918 г. политические отделы военных час­тей (на фронтах) и военных комиссариатов (на остальной территории республи­ки) начали составление регулярных донесений о настроениях населения. Еще более важен для нас тот факт, что тогда же статистический отдел Советского инспек­ционного управления под руководством М.С.Кедрова разрабогал систему кате­горий. которые впоследствии использовались для классификации общественных настроений. Именно эта дескриптивная координатная сетка стала основой всех будущих отчетов о настроениях населения. См.: Молоцыгин М.А. Рабоче-крес­тьянский союз. М.. 1987. С.36-37. Лишь позже функции надзора за настроениями населения были переданы в исключительное ведение советских государственных органов безопасности, которые в 1922 году получили указание создагь секрет­ные бюро «в каждом государственном, общественном, кооперативном и част­ном учреждении или предприятии»; см.: Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист// Старая площадь: Вестник. 1996. № 1. С.115-119.

44. Историки часто рассматривают первую мировую войну лишь в каче­стве катализатора революции; однако сегодня ряд исследователей обратился к изучению вопроса о том. насколько война изменила настроения людей и раз­личные виды их практической деятельности; см. следующие работы: Alessandro Stanziani, «Specialistes, bureaucrates et paysans: Les approvisionnements agricoles pendant la Premiere Guerre Mondiale, 1914-1917», Cahiers du Monde russe 36(1995). p 71-94; Alessandro Stanziani. «Rationalite economique et rationalisation de la production en Russie. 1892-1930», Annales: Histoire. Sciences sociales, №1 (1996). P.215-239; Andrea Graziosi, «G.L.Piatakov (1890-1937): A Mirror of Soviet History», Harvard Ukrainian Studies 16, № 1/2 (1992). P. 102-166; Mark von Hagen, «The Great War and the Emergence of Modern Ukraine», Empire, Nations, Regions: Political Order and Change in the Former Soviet Space, ed. Richard Barnett (готовится к публикации); Ronald G. Suny, «Nation-Making, Nation-Breaking and the End of Empire: New Perspectives on the Events of 1915» (работа, представленная для Четвертых ежегодных Армянских чтений в честь дня Вардананца в Библио­теке Национального Конгресса США в Вашингтоне 1 мая 1996 г.).

45. Об уроках, почерпнутых советским режимом из эпохи первой мировой войны в области «политической работы», см.: Блюменталь Ф. Буржуазная по­литработа в мировую войну 1914-1919 гг.: Обработка общественного мнения. М., 1928; Денисов С., Ржезников В. Политическая обработка солдат в буржуаз­ных армиях: Наши западные соседи. М.;Л., 1929; Алиакритский Ю., Лемешев-ский С. Пропаганда в армиях империалистов. М., 1931; Верховский А. Пропа­ганда как боевое средство в империалистической войне 1914-1918 // Военный вестник. 1924. № 43. С.5-9; Ю. Т. Культурно-просветительская работа в польской армии // Армия и революция. 1925. № 2. С.72-75 (о мероприятиях Польского легиона в годы первой мировой войны). О концепции государственного управ­ления экономикой - концепции, основанной на принципах Kriegswirtschaft, -см.: Биншток Е. Вопросы продовольственного снабжения в военном хозяйстве Германии. М.. 1918; Букшпан Я.М. Военно-хозяйственная политика: Формы и органы регулирования народного хозяйства за время мировой войны, 1914-1918. М., 1929; Хмельницкая Е. Военная экономика Германии 1914-1918: Опыт теории анализа воен. хозяйства. М.; Л., 1929. Первое русское издание труда Дж.Кейнса «Экономические последствия мира» (John Maynard Keynes, Economic Consequences of the Peace) появилось тогда же, в 1922 году, когда вышел пере­вод воспоминаний П.Гинденбурга; второе переводное издание труда Кейнса появилось в 1924 году. Это - лишь некоторые опубликованные в Советской России работы (как оригинальные, гак и переводные), посвященные анализу различных вопросов «по опыту мировой войны».

46. Впервые факт существования бесчисленного множества различных белогвардейских органов, занимавшихся контрразведкой и надзором за на-"елением. был выявлен Питером Кенезом: Peter Kenez, The Civil War in South Russia, 1919-1920: The Defeat of the Whites (Berkeley, 1977). P.65-78: относи­тельно деятельности эгих органов см. также работы: Viktor Bortnevskii, «White Intelligence and Counter-intelligence during the Russian Civil War», Carl Beck Papers, №1108 (1995) и осуществленные В.Бортневским публикации документов: К истории осведомительной организации «Азбука» // Русское Прошлое. 1993. № 4. С. 160-193: Из документов белогвардейской контрразведки: Сек­ретная сводка о работе Харьковского освага // Русское Прошлое. 1991. № 2. С.339-347; Из документов белогвардейской контрразведки 1919 г. // Русское Прошлое. 1991. № 1. С.150-172.

47. Антисоветское Донское правительство создало свой собственный орган надзора за населением - Донское осведомительное отделение - в мае 1918 г. (см. ниже), в то время как советский режим занялся составлением регулярных донесений о настроениях населения только в конце лета 1918 г. О местном антисоветском движении, спонтанно сформировавшем свой собственный «по­литический отдел» для «осведомления» населения о целях и характере движе­ния, см.: ГАРО, ф.856, оп.1, д.73, л.З (резолюция №5 Усть-Медведицкого со­вета вольных хуторов и станиц от 17 мая 1918 г.).

48. О склонности к воспитательному воздействию на население в после­дний период существования Российской Империи и в советский период см.:

Peter Holquist, «Conduct Merciless Mass Terror: Decossackization on the Don, 1919», Cahiers du Monde russe 38, №1-2 (1997). P.103-138. Станциани (Stanziani, «Rationalite economique») отмечает аналогичные настроения среди специали­стов-аграрников. Об особенностях этой формы политики нового времени см.:

Keith Michael Baker, «Introduction», «Representation», The Political Culture of the Old Regime, ed. Keith Michael Baker (New York, 1986). P.XI-XXIV, 469-492.

49. Донской край, 14 мая 1918г. Такое стремление было практически всеоб­щим. Один из чиновников ОСВАГа (осведомительного агентства), пропаган­дистского отдела антисоветского правительства Деникина, описывал задачи ОСВАГа следующим образом: «Работу информационного отдела можно под­разделить на две главные составляющие части: информацию "вверх" (началь­ству) и информацию "вниз" (в население). Первая часть работы заключается в составлении сводок о всех проявлениях местной политической и общественной жизни и отсылке их высшей инстанции». - Из документов ОСВАГа. С.341-342.

50. ГАРО, ф.861, оп.1, д.107, лл.52-62, 77, 80 («доклад о работе Донского осведомительного отдела, апрель-август 1919 г.»).

51. См.: Дроздов Ал. Интеллигенция на Дону // Архив русской революции. 1921. № 2. С.45-58; Роз-в. Белая печать на Юге России // Былое. 1925. № 34. С.206-221; а также ГАРО, ф.861, оп.1, д.107, л.55 («доклад о работе ДОО»). О сходной деятельности ОСВАГа см.: Из документов ОСВАГа. С.342-343. Важ­но подчеркнуть, что «цензура» не просто должна была предотвращать «зара­жение» населения вредной информацией; цензура в равной мере стремилась обеспечить людей полезной информацией, необходимой для их политического развития. Относительно активного, конструктивного аспекта цензуры в совет­ский период см.: Stephen Kotkin, Magnetic Mountain. P.226, 358. Я, разумеется, считаю, что такой взгляд на цензуру разделяли не только большевики.

52. При белых Каменская станица располагала двумя избами-читальня­ми, одна из которых была организована ДОО, а другая - ОСВАГом (Вечернее время [Ростов], 8 августа 1919 г.; Донецкая жизнь [Калединск-б. Миллерово], 15 ноября 1919г.).

53. Кенез в своей работе (Peter Kenez, The Birth of the Propaganda State. p ^37.142) рассматривает избы-читальни как исключительно большевистский феномен. Но и агитационные поезда, которые Кенез характеризует как «нео­бычное и, тем не менее, типично большевистское средство» (р.58), использо­вались незадолго перед началом войны в качестве орудия «агрономического просвещения» темных масс (см. работу Яни Котсониса - Yanni Kotsoms, Making Peasants Backwards).

54. О культурно-просветительной работе в Красной Армии см.: Mark von Hagen, Soldiers in the Proletarian Dictatorship (Ithaca, N.Y., 1990); Краткий очерк культурно-просветительной работы в Красной Армии за 1918 год. М., 1919. Относительно сходных мероприятий в среде белых см.: Peter Kenez, The Civil War in South Russia, 1919-1920. P.75-78 (мероприятия эти характеризуются, однако, лишь как «пропаганда»); Из документов ОСВАГа. С.344-345. По воп­росу о том, отражает ли термин «пропаганда» истинное значение предприни­мавшихся усилий, см. работу Моссе: George Mosse, Nationalisation of the Masses. P. 10-11.

55. РГВА. ф.39456, оп.1, д.60, располагает достаточно полным комплек­том ежедневных сводок ДОО за июнь-август 1918 г. В Государственном архи­ве Российской Федерации (ГАРФ), ф.452, оп.1, д. 14, собран достаточно пол­ный комплект ежедневных сводок ДОО середины 1919 г.; ГАРО, ф.861, оп.1, д.107, располагает почти полным комплектом таких сводок конца 1919 г.

56. Врангелевский военный архив - Wrangel Military Archive, Hoover Institution, box 38, folder 18 (сводка № 118 Харьковского отделения разведот-дела Вооруженных сил Юга России за август 1919 г.).

57. ГАРФ. Ф.452, оп.1, д.14, л.5 (сводка ДОО за №31 от 1 июля 1919 г.). Относительно сходных донесений см.: ГАРФ, ф.452, оп.1, д.32, л.9 (агитаци­онная сводка № 6 донского отделения ОСВАГа от 22 июня 1919 г.); Донские ведомости, 18 июня 1919 г.; ГАРФ. ф.452, оп.1, д.14, лл.19, 26 (сводки ДОО: № 41 от 12 июля 1919 г. и №44 от 16 июля 1919 г.); ГАРФ, ф.452, оп.1, д.19, л.21 (сводка № 89 6-го управления ДОО от 18 сентября 1919 г.); Донские ведомос­ти, 19 октября 1919 г.; ГАРО, ф.861, оп.1, д. 107, л.89 (сводка ДОО за №281 от 24 декабря 1919 г.).

58. РГВА, ф.39456, оп.1, д.60, л.7; схож с вышеприведенным донесением и л. 14.

59. ГАРФ, ф.452, оп.1, д.32, л. 18 (агитационная сводка № 7 донского отде­ления ОСВАГа от 29 июня 1919 г.); Донские ведомости. 20 июня 1919 г.: ГАРО, Ф.861. оп.1, д.107, л.115 (сводка ДОО за №314 от 2 января 1920 г.). Выше уже упоминалось, что во время первой мировой войны солдатам было известно о том, что их переписку перехватывают и читают. А из писем советских граж­дан следует, что многие (но, безусловно, не все) осознавали, что за ними ведется «наблюдение»; об этом см.: Vladlen Izmozik, Voices from the Twenties. P.303-304.

60. Такой довод изначально несостоятелен потому, что для надзора за населением не требовалось абсолютно никаких технических новшеств. Для этого нужны только бюрократ, соответствующий бланк и картотечный ящик - та же самая технология, которой почти четыреста лет тому назад пользовалась лютеранская церковь для наблюдения за своими прихожанами. Важнее было то, что надзор за настроениями населения был организован в новых полити­ческих и социальных условиях, когда каждый гражданин превращался в агента и действия каждого были значимы. Джеллейтли подчеркивает, что тоталита­ризм отличался от своих предшественников не технологиями, а способнос­тью добиваться от населения участия в своих мероприятиях и пробуждать в человеке «индивидуальный Gleichschaltung» (Robert Gellately, Enforcing Racial Policy in Nazi Germany. P.45, 51). Это означает, что тоталитаризм обязан сво­им происхождением не каким-либо техническим преобразованиям, а измене­ниям в целях и ориентации людей.

61. Jean Tulard, «Le "cabinet noir" de Napoleon», L'Histoire 32 (1991). P.81-83. О надзоре за населением, составлении отчетов и полицейских методах ох­раны порядка при Наполеоне I и Наполеоне III см.: Е.К. Bramstedt, Dictatorship and Political Police (1945; 2nd ed. - London. 1976). P.16-23, 38-47. Примечатель­на работа Монаса (Sidney Monas, The Third Section), где николаевская прак­тика надзора рассматривается в более широком европейском контексте.

62. Alien Sekula, The Body and the Archive, October 39 (1986). P.3-64, особ. P.34-35. На смену системе Бертильона («бертильонажу») пришла система Даль­тона. основанная на идентификации людей и каталогизации соответствую­щих данных по отпечаткам пальцев, а не по фотографиям. См. Alien Sekula, The Body and the Archive; Carlo Ginzburg, «Morelli, Freud and Sherlock Holmes:

Clues and Scientific Method», History Workshop, 9 (1980). P.5-36.

63. Richard Bessel, Germany after the First World War (Oxford, 1993). P.45; об интересе официальных властей к содержанию писем см.: Wilhelm Deist, ed., Militar und Innenpolitik im Weltkrieg, 1914-1918, 2 vols. (Dusseldorf, 1970). Vol.1. P.295-297. О немецкой цензуре и Feldpostbriefe (письмах, направляв­шихся по полевой почте) см.: Bernd Ulrich, «Feldpostbriefe im Ersten Weltkrieg: Bedeutung und Zensur», Kriegsalltag: Die Rekonstruktion des Kriegsalltags als Aufgabe der historischen Forschung, ed. Peter Knoch (Stuttgart, 1989). P.40-75; «"Fine wahre Pest in der offentlichen Meinung": Zur Rolle von Feldpostbriefen wahrend des Ersten Weltkrieges und der Nachkriegzeit». Lernen aus dem Krieg? Deutsche Nachkriegszeiten, 1918 und 1945, ed. Gottfried Niedhart and Dieter Riesenberger (Munchen, 1992). Р.319-330; Peter Knoch, «Erieben und Nacherleben: Das Kriegserlebnis im Augenzeugenbericht und im Geschichtsunterricht», «Keiner fiihit sich hier mehr als Mensch...»: Eriebnis und Wirkung des Ersten Weltkrieg. ed. Gerhard Hirshfeld et al. (Essen, 1993). P. 199-219; об использовании полевой почты в общественных целях см.: Manfred Hettling and Michael Jeismann, «Der Weltkrieg als Epos: Philipp Witkops "Kriegsbriefe gefallener Studenten"», «Keiner funk sich hier mehr als Mensch...». P.175-198.

64. Этот пример приводится в работе: Herbert Michaelis, ed., Ursachen und Folgen: Vom deutschen Zusammenbruch 1918 und 1945 bis zur staatlischen Neuordnung Deutschlands. Vol.2. Der militarische Zusammenbruch und das Ende des Kaiserreichs (Berlin, б.г.). Р.300-304. О сходных донесениях периода вто­рой мировой войны см.: O.Buchbender and R.Sterz, eds., Das Andere Gesictit des Krieges: Deutsche Feldpostbriefe, 1939-1945 (Munchen, 1982). P. 16-24.

65. Jean-Jacques Becker, The Great War and the French People (Dover, N.H., 1985). P.217-218. См. также: P.J.Flood, France, 1914-1918: Public Opinion and the War Effort (New York, 1990). P. 147-200; J.N.Jeanneney, «Les archives des commissions de controle postale aux armees (1916-1918)», Revue histoire moderne et contemporaine 15 (1968). P.209-233; David Englander, «The French Soldier, 1914-1918», French History 1 (1987). P.49-67. Я считаю, что перевод термина «opinion publique» как «общественное мнение» не слишком удачен, посколь­ку французский термин охватывает ту же сферу и те же методики, которые относились к ведению русских и немецких отделений почтовой цензуры, а позже - к ведению определенных отделов ОГПУ и соответствующих нацистс­ких органов.

66. Jean-Jacques Becker, The Great War and the French People. P.236.

67. Paul Fussell, The Great War and Modern Memory. P.47, 87, 175, 181-183.

68. Nicholas Hiley, «Counter-Espionage and Security in Great Britain during the First World War», English Historical Review 101 (1986). P.635-670; указан­ные цифры приводятся на С.640.

69. John Terraine, Impacts of War, 1914 and 1918 (London, 1970). P.170-176.

70. Jean-Jacques Becker, «Voila le glas de nos gars qui sonne...», 1914-1918: L'autre front, ed. Patrick Fridenson (Paris, 1977); см. также: Jean-Jacques Becker, The Great War and the French People. P.125-131; и P.J.Flood, France, 1914-1918. P.7-34.

71. Jean-Jacques Becker, The Great War and the French People. P.132-133, 195, 226.

72. Ibid. P.236.

73. David Englander, «Military Intelligence and the Defense of the Realm: The Surveillance of Soldiers and Civilians in Britain during the First World War», Bulletin of the Society for the Study of Labor History 52 (1987). P.24-32: приведенные цитаты содержатся на С.24, 28. Статья эта очень информативна, но Йнглен-дер, как и многие другие, рассматривает донесения разведки исключительно как «богатейший источник по социальной истории Британии», утверждая, что такие донесения «крайне мало говорят нам о том, как принимались реше­ния на самых высоких уровнях» (С.31). Я хотел бы возразить, что уже само стремление к составлению таких донесений способно многое рассказать нам о том, как в то время стали понимать задачи государственного управления. См. также: Nicholas Hiley. «Counter-Espionage and Security in Great Britain». P.656; Nicholas Hiley. «British Internal Security in Wartime: The Rise and Fall of P.M.S.2, 1915-1917», Intelligence and National Security 1 (1986). P.395-415.

74. John Williams, The Other Battleground (Chicago, 1972). P.258.

75. О развитии системы политического надзора в Германии см.: Wolfram Siemann. «Deutschlands Ruhe. Sicherheit und Ordnung». P.428-430; Richard Evans, ed., Kneipengesprache im Kaiserreich: Stimmungsberichte des Hamburger Politischen Polizei, 1892-1914 (Reinbek bei Hamburg, 1989).

76. В.Дейст - Wilhelm Deist, ed., Militar und Innenpolitik im Weltkrieg, 1914-1918. Vol.1. P.378-379 - описывает источники этих донесений; примеры доне­сений - Vol.1. P.378-382, 402-406. См. также: Wilhelm Deist, «Censorship and Propaganda in Germany during the First World War», Les societes europeenes et la guerre de 1914-1918, ed. Jean-Jacques Becker and Stephane Audoin-Rouzeau (Paris, 1990); Jflrgen Kocka, Facing Total War: German Society, 1914-1918 (Warwickshire, 1984). P.121-123, 241.

77. Общие аспекты данной темы освещены в следующих работах: Michael Geyer, «German Strategy in the Age of Machine Warfare, 1914-1945»; и Wilhelm Deist, «Censorship and Propaganda in Germany during the First World War». 0 Aufklarungtatigskeit и последующем Vaterlandischer Unterricht, см.: Max Schwarte, ed., DerGrosse Krieg, vol.10, Die Organizatsionen fur das geistige Leben im Heere (Leipzig, 1923). P.356-359, 386-389; а также Wilhelm Deist, ed., Militar und Innenpolitik. Vol.1. P.328-338; Vol.2. P.816-824, 835-837, 841-846, 961-966. Советские работы Ф.Блюменталя, а также Ю.Алиакритского и С.Лемешевс-кого содержат пространные сноски на труд М.Шварте.

78. О просветительной работе в Красной Армии см.: Mark von Hagen, Soldiers in the Proletarian Dictatorship.

79. Я не одинок в этом мнении. См., например, недавние работы, посвя­щенные России: Alessandro Stanziani, Specialistes, bureaucrates et paysans: Les approvisionnements agricoles pendant la Premiere Guerre Mondiale, 1914-1917;

Alessandro Stanziani, Rationalite economique et rationalisation de la production en Russie, 1892-1930; Andrea Graziosi, G.L.Piatakov (1890-1937); A Mirror of Soviet History; Mark von Hagen, The Great War and the Emergence of Modern Ukraine; Ronald G. Suny, Nation-Making, Nation-Breaking and the End of Empire:

New Perspectives on the Events of 1915. Исследование данной проблемы в об­щеевропейском контексте представлено в следующих работах: Paul Fussell, The Great War and Modern Memory; Anton Kaes, The Cold Gaze: Notes on Mobilization and Modernity; Omer Bartov, Murder in Our Midst; Arno Mayer, The Persistence of the Old Regime (New York, 1981); Charles Maier, Recasting Bourgeois Europe (Princeton, N.J., 1975); Modris Eksteins, Rites of Spring: The Great War and the Birth of the Modern Age (Boston, 1989); Michael Geyer, «The Militarization of Europe, 1914-1945», The Militarization of the Western World, ed. John Gillis (New Brunswick, N.J., 1989).

80. См.: Michael Geyer, The Militarization of Europe, 1914-1945. Такое стрем­ление и соответствующие ему мероприятия во многом имеют место и сегодня (можно предположить, что проведение опросов общественного мнения явля­ется результатом дальнейшей разработки принципов надзора за настроения­ми населения). Однако отличительной чертой существовавших в межвоен­ный период «государств национальной безопасности» являлось то, что осу­ществление подобных мер было почти полностью сосредоточено в руках го­сударства.

81. Anton Kaes, The Cold Gaze: Notes on Mobilization and Modernity. P.I 15.

82. lan Kershaw, Popular Opinion and Political Dissent in the Third Reich (London, 1983); David Bankier, The Germans and the Final Solution: Public Opinion under the Nazis (Cambridge, Mass., 1992). О надзоре за населением, организованном нацистами, и об очень любопытных его параллелях с совет­скими мероприятиями подобного плана см. вступление и подборку докумен­тов в работе: Heinz Boberach, ed., Meldungen aus dem Reich: Auswahl aus den geheimen Lageberichten des Sicherheitsdienstes der SS, 1939-1944 (Munchen, 1968); а также: Arthur Smith, «Life in Wartime Germany: Colonel Ohiendorfs Opinion Service», Public Opinion Quarterly 36 (Spring 1972). P.1-7; Lawrence Stokes, «Otto Ohiendorf, the SD and Public Opinion in Nazi Germany», George Mosse, ed., Police Forces in History. Любопытно то, что нацисты почерпнули идею создания сек­ретной службы по изучению общественного мнения не из опыта советского ОГПУ, а из в высшей степени странного прочтения английской шпионской литературы начала века (Lawrence Stokes, «Otto Ohiendorf, the SD and Public Opinion in Nazi Germany. P.242)!

83. По вопросу значения, содержания и важности Feldpostbriefe (почто­вых отправлений военно-полевой почты) существует обширная и разверну­тая литература. По периоду первой мировой войны см.: Richard Bessel, Germany after the First World War; Bernd Ulrich, Feldpostbriefe im Ersten Weltkrieg: Bedeutung und Zensur; Bernd Ulrich, Eine wahre Pest in der offentlichen Meinung; Peter Knoch, Erieben und Nacherleben: Das Kriegserlebnis im Augenzeugenbericht und im Geschichtsunterricht; Manfred Hettling and Michael Jeismann, Der Weltkrieg als Epos: Philipp Witkops «Kriegsbriefe gefallener Studenten». Ряд интересных мыслей по поводу отразившейся в солдатских письмах эволюции отношения немецких солдат к Востоку и его населению в период первой и второй мировых войн содержится в работе: Klaus Latzel, «Tourismus und Gewalt: Kriegwahrnehmungen in Feldpostbriefen», Vernichtnungskrieg: Verbrechen der Wehrmacht, 1941-1944, ed. Hannes Heer and Klaus Naumann (Hamburg, 1995). О полевой почте в годы второй мировой войны см.: O.Buchbender and R.Sterz, eds., Das Andere Gesicht des Krieges: Deutsche Feldpostbriefe, 1939-1945; Detlef Vogel, «Der Kriegsalltag im Spiegel von Feldpostbriefen, 1939-1945», Der Krieg des kleinen Mannes, ed. Wolfram Wette (Munchen-Zurich, 1992); Klaus Latzel, «"Freie Bahn dem Tuchtigen" -Kriegserfahrung und Perspektiven fur Nachkreigszeit in Feldpostbriefen aus dem Zweiten Weltkrieg», Lernen aus dem Krieg? Deutsche Nachkriegszeiten, 1918 und 1945, ed. Gottfried Niedhart and Dieter Riesenberger; Alf Lfldtke, «German Workers and the Limits of Resistance», Journal of Modern History 64, suppl. (1992). P.S46-S67.

84. См.: Pierre Laborie. L'opinion francaise sous Vichy (Paris, 1990); Michael Marrus and Robert Paxton, Vichy and the Jews (New York, 1981). P. 181, 393; John Sweets, Choices in Vichy France (New York, 1994). P. 147-169.

85. Alan Brownjohn, «A Mosaic of War in Radio Sound: Mass-Observation and Other Memories», Times Literary Supplement (May 5. 1995). P. 18. Обобща­ющие работы по истории организации «Массовое наблюдение»: Angus Calder, The Myth of the Blitz (London, 1991); Penny Summerfield, «Mass-Observation: Social Research or Social Movement?», Journal of Contemporary History 20 (1985). P.439-452; lan McLaine. Ministry of Morale (London, 1979). Сами британские чиновники недвусмысленно характеризовали подобную практику как «тота­литарную», но, тем не менее, ею пользовались; см.: Temple Willcox, «Projection or Publicity? Rival Concepts in the Pre-War Planning of the British Ministry of Information», Journal of Contemporary History 18 (1983). P.97-116; цитата на C.103.

86. Лаборье (Pierre Laborie, L'opinion francaise sous Vichy. P.52) отмечал, что первые «прощупывания» общественного мнения были предприняты Фран­цузским институтом общественного мнения (IFOP) в конце 30-х годов; основ­ное внимание тогда было сосредоточено на отношении к мюнхенским дого­воренностям. Вскоре после этого и был создан Отдел методов контроля.

87. Меры по надзору за населением, осуществлявшиеся в межвоенный пе­риод, были тесно связаны с изменениями концепций ведения войны. Поскольку военные теоретики пришли к выводу, что военно-воздушные силы должны быть направлены не столько против экономических, сколько против психо­логических ресурсов противника, правительства ощущали все большую по­требность в информации о психологическом состоянии своего населения - с тем, чтобы быть готовыми к ожидаемому нападению. См. Nicholas Rose, Governing the Soul (London, 1990); lan McLaine, Ministry of Morale; Peter Fritzsche, «Machine Dreams», American Historical Review 98 (1993). P.685-709; Phillip S. Meilinger, «Trenchard and "Morale Bombing"», Journal of Military History 60 (1996). P.243-270; Klaus Meier, «Total War and German Air Doctrine before the Second World War», The German Military in the Age of Total War, ed. Wilhelm Deist (Dover, N.H, 1985).

88. Michael Geyer, The Militarization of Europe, 1914-1945. P.81.

89. Об особенностях социалистической трансформации общества и его отдельных членов см.: Stephen Kotkin, Magnetic Mountain; Katerina dark, Petersburg: Crucible of Cultural Revolution; Boris Groys, The Total Art of Stalinism; Martin Malia, The Soviet Tragedy.

90. Victoria Bonnell, «The Representation of Women in Early Soviet Political Art», Russian Review 50 (1991). P.267-288; Victoria Bonnell, «The Peasant Woman in Stalinist Political Art of the 1930s», American Historical Review 98 (1993). P.55-82.

91. См.: Igal Halfin. «From Darkness to Light: Student Communist Autobiographies in the 1920s», Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 45, no.2 (1997).

92. См.: Lars Lih. Bread and Authority in Russia, 1914-1921 (Berkeley and Los Angeles, 1990). Относительно Германии см.: Gerald Feldman, Army, Industry and Labor in Germany, 1914-1918 (Princeton, N.J., 1966).

93. См.: Peter Holquist, «A Russian Vendee: The Practice of Politics in the Don Countryside» (Ph.D. diss., Columbia University, 1995). chap.6. Такой в высшей степени идеологизированный подход имел место не только в годы гражданс­кой войны или в период коллективизации. Он также окрашивал и считаю­щийся менее идеологизированным, более прагматичным период нэпа, когда политика по-прежнему строилась на постулате о классовом характере дерев­ни и была направлена на построение социализма. См.: D'Ann Penner. «Pride, Power and Pitchforks: A Study of Farmer-Party Interaction on the Don, 1920-1928» (Ph.D. diss., University of California, Berkeley, 1995). И Коткин, и Малиа (Stephen Kotkin, Magnetic Mountain: Martin Malia, The Soviet Tragedy) под­черкивают идеологический характер настойчиво проводившейся советским государством антикапиталистической политики.

94. Чтобы в этом убедиться, достаточно выборочно просмотреть матери­алы Смоленского архива, WKP 166, среди которых хранятся сотни выдержек из основанных на надзоре за настроениями населения донесений ОГПУ, по­сланных секретарю Краснинского областного комитета партии с тем, чтобы он мог затем принять соответствующие практические меры. На многих доку­ментах сделаны рукописные пометки о мерах, принятых в ответ на содержа­щуюся там информацию. Согласно Измозику (Vladlen Izmozik, Voices from the Twenties. P.288), выдержки практически из 70-90% всех писем, подвергав­шихся перлюстрации в 20-е годы, переправлялись в различные советские орга­ны для принятия дальнейших мер. На практический характер надзора за на­селением указывает также и тот факт, что перед центральными и местными секретными политотделами ОГПУ, учрежденными в 1931 году и переданны­ми позже НКВД, были поставлены две задачи, которые, по мнению режима, были взаимосвязаны: борьба с контрреволюционными элементами и сбор информации о политических настроениях всех слоев общества (Хаустов В. Демократия под надзором НКВД. С.281).

95. На всем протяжении 20-х годов для перевоспитания тех, кто не подда­вался другим методам трансформации, режим прибегал в основном к «исправительно-трудовым лагерям». К 30-м годам, после заявления о том, что клас­совая борьба окончена и что коммунизм уже почти на пороге, человеческая неподатливость уже не могла быть отнесена за счет среды, и все чаще и чаще людей просто считали неисправимыми, следовательно, их физическое устра­нение было единственно возможным решением проблемы. Подтверждением этому может служить тот факт, что за два года (1937-1938), прошедших после провозглашения классовой борьбы завершенной, было вынесено и приведе­но в исполнение 86% всех смертных приговоров, приведенных в исполнение за период 1929-1952 гг. (J. Arch Getty. Gabor Rittersporn, and Viktor Zemskov, «Victims of the Soviet Penal System in the Pre-War Years: A First Approach on the Basis of the Archival Evidence», American Historical Review 98 [1993]. P. 1023). 15 тысяч польских офицеров были расстреляны в катыньском лесу, как гла­сила сама формулировка приказа о проведении массовых казней, «исходя из того факта, что все они являются закоренелыми и неисправимыми врагами советской власти». Согласно этой логике, поскольку их невозможно было пе­ревоспитать. единственным разрешением проблемы могло стать только их убий­ство. См. подборку документов в журнале «Вопросы истории» (1993. № 1. С.З-22; цитата взята со С. 18).

96. lan Kershaw, «"Normality" and Genocide: The Problem of "Historicization"», Reevaluating the Third Reich. P.28.

97. Подробнее об этом см.: Zygmunt Bauman, Modernity and the Holocaust. Chap.3; Omer Bartov, Murder in Our Midst. P.105-106.