Від особистості письменника або особистості героя літературного твору до особистості учня
жүктеу/скачать 1.3 Mb.
|
Літературний аукціон «Ярмарок» 1.Заповніть таблицю
2. Напишіть перелік усього, що продавалося на Сорочинському ярмарку. 3. «Хто більше?» ( Назвіть українські прізвища, які використав Гоголь у своїх творах. Наприклад, Перерепенко, Довгочхун …) Сорочинський ярмарок. Шкільне фойє нагадує ярмарок. Стоять столи, де продається картопля, морква, яйця, цибуля, часник, півники, гребінці, горшки, кошики, макогони, качалки, рублі, дерев’яні ложки та глечики, хустки, прикраси для дівчат, намисто та стрічки. Учні ставлять лавки «Корчма», «Цирульня», «Напої», «Варенична», «Солодощі», «Шашлична» та інші. Учитель. Добрий день вам, добрі люди! Вітаю всіх, хто прийшов до нас. Із святом 1 квітня, з Днем сміху. З давніх-давен ведеться в нас в Україні, що люди збираються разом, щоб розважитись, погомоніти. Веселий танок, гумореска, жартівлива пісня, сміх, ігри – що може бути краще? На сцену вибігають дівчата в українському одязі та ведучі – дві куми теж в українському вбранні. 1 ведуча. Все навколо гуде, веселяться люди, ми не знаємо, що було, знаємо, що буде. 2 ведуча. На ярмарок прошу гуртом, поодинці! Чекають на всіх тут чудові гостинці ! 1 ведуча. На ярмарку нашім веселім, багатім Є чим дивуватись і є що придбати. 2 ведучий. Тут щедрі дарунки із саду, городу, Тут пісня і жарти усім в нагороду. 1 ведучий. Мерщій-бо на ярмарок всі поспішайте! Купуйте, милуйтесь, танцюйте і грайте!
(Побачили сусіда, звертаються до нього):
Явтух, молодий парубок, тягне воза. До нього підходить одна з дівчат, звертається до нього:
Явтух. Не скажу!
Починається ярмарок, від одного столу до іншого переходять покупці в пошуках необхідних товарів. Сценка 1.Біля столу стоїть дідок, перебирає глечики. Підходить одна з дівчат:
Сценка 2.
Сценка 3.
Сценка 4.
А тут веде жінка за мотузок свого чоловіка.(Звучить пісня «Ой там на толчку, на базарі» ) Ведучі кумасі.
Інсценізація уривку із повісті «Сорочинський ярмарок» Грицько. Славная дивчина! Я бы отдал все свое хозяйство, чтобы поцеловать ее. А вот впереди и дьявол идет (показывает на мать, парубки хохочут) Хивря. Чтоб ты подавился, негодный бурлак! Чтоб твого отца горшком в голову стукнуло! Чтоб он подскользнулся на льду, антихрист проклятый! чтоб ему на том свете черт бороду обжег! Грицько. Вишь, как ругается! И язык у нее, столетней ведьмы, не заболит выговорить эти слова! Хівря. Столетней!? Нечестивец! пойди умойся наперед! сорванец негодный! Я не видала твоей матери, но знаю, что дрянь! И отец твой дрянь! И тетка дрянь! Столетней!? Да у тебя еще молоко на губах не обсохло! Грицько схватил комок грязи и швырнул. Парубки смеются, что удар точен. «Молодец, добре ей морду грязюкою розмазал» Черевик. Да хватит, жинка, не ругайся! Торговлю спугнешь, а мне смотри сколько мешков пшеницы продать надо. А вон и кум наш. Куме Цибуля, здоровеньки були(чоломкаються, жены их тоже обмениваются любезностями, в это время подкрадывается к Параске Грицько, берет ее за локоть, та вскрикивает) Грицько. Тс –с-с! не бойся, серденько, не бойся! Я тебе ничего не скажу худого. Параска. Может быть, это и правда, что ты ничего не скажешь худого, только мне чудно, верно, это лукавый! Сама знаю, что не годится так… а силы недостает отнять от тебя руку. Грицько. Иди ко мне, мое серденько! (Обнимает) Параска. (отталкивает его) Нет, парубок, не срами меня перед людьми! Грицько. Парасю моя, серденько! Сегодня же сватов пошлю к Черевику. Параска. Смотри, Грицько, выбирай удачное время! Грицько. А я его в шинок поведу, там подобреет. А ты рушники для сватов приготовила? Параска. Уже давно готовы, тебя ждут! Да гляди, не обмани меня, парубок! Ведучі –кумасі.
Інсценізація уривка з повісті «Тарас Бульба» Тарас. А поворотись – ка, сын! Экой ты смешной какой! Что это на вас за поповские подрясники? И этак все ходят в академии? Стойте! Стойте! Дайте мне разглядеть вас хорошенько. Таких свиток еще и на свете не было. А побеги который из вас! Я посмотрю, не шлепнется ли он на землю, запутавшись в полы. Остап. Не смейся, не смейся, батьку! Тарас. Смотри ты какой пышный! А отчего бы не смеяться? Остап. Да хоть ты мне и батько, а как будешь смеяться, то, ей-богу, поколочу! Тарас. Ах ты такой-сякой сын! Как, батька!? Остап. Да хоть бы и батька. За обиду не посмотрю и не уважу никого. Тарас. Как же хочешь ты со мною биться? Разве что на кулаки? Остап. Да уж на чем бы то ни было. Тарас. Ну, давай на кулаки! Посмотрю я, что за человек ты в кулаке! (Бьются) Бульба. Да он славно бьется! Ей богу, хорошо! Добре, синку! Вот так колоти всякого, как меня, никому не спускай! (Андрию) А ты, бейбас, что стоишь и руки опустил? Что же ты, собачий сын, не колотишь меня? Э, да ты мазунчик, как я вижу. На Запорожье тебя надо срочно. Сейчас же на ярмарке купим все, что нужно казаку, - и на Запорожье. Андрий. Не удастся и с девками погулять, не удастся и дому родного узнать. Тарас. Какая вам нежба??! Ваша нежба – чистое поле да добрый конь. Это все дрянь, чем набивают головы ваши и академии, и книжки, и философии. Запорожье – вот наука! Там только наберетесь розуму. (до шинкаря) Эй, трактирный! Ставь нам скорее на стол все, что есть. Не надо нам пампушек, медовиков и других пундиков. Тащи нам всего барана, козу давай, меды сорокалетние. Да горилки побильше, чистой, пенной горелки, чтобы играла, как бешеная. Ну, боже благослови! Будьте здоровы, сынки, и ты, Остап, и ты, Андрий. Чтоб вы на войне всегда были удачливы, чтоб бусурманов били, и татарву били бы, а когда ляхи полезут, то и ляхов били бы! А признайтесь, сынки, крепко вас стегали березовими и свежим вишняком, и, чай, не только по субботам? Остап. Нечего, батько, вспоминать, что было, то прошло. Андрий. Пускай теперь кто зацепит! Вот пусть только подвернется тепер какая –нибудь татарва, будет знать, что за вещь казацкая сабля! Бульба. Добре, синку, ей-богу, добре! Да когда на то пошло, и я с вами еду. Какого диявола мне здесь ждать? Чтоб я стал гречкосеем, домоводом? Глядеть за овцами да за свиньями да бабиться с женой! Да пропади оно! Я казак, не хочу! Ей-богу, поеду! Завтра же едем! Зачем откладывать! К чему нам все это? На что эти горшки? (хватает и хочет разбить горшок, продавець успевает отобрать). Остап. Вместо того, чтобы горшки продавать, лучше бы сабли продавал! Где здесь на ярмарке сабли? Где кони, что ни есть лучшие? Подавайте нам все, что казакам надобно! Тарас. Первый долг и первая честь казака – защитить родную землю-мать от бусурманов. Пошли, сынки, пошли поищем. На ярмарке все есть. Сценка 5.
Сценка 6.
Ведучі – кумасі.
Черевик. Ну, жинка, я нашел жениха дочке. Хивря. Вот как раз же до того теперь, чтобы женихов подыскивать! Дурень, дурень! Тебе, верно и на роду написано остаться таким! Где же ты видел, где ж таки ты слышал, чтоб на ярмарке женихов искать? Ты бы подумал лучше как пшеницу продать! Хорош должен быть и жених там! Думаю оборваннейший из всех голодранцев. Черевик. Э, посмотрела бы ты, что там за парубок! Одна свитка больше стоит чем твоя зеленая кофта и красные сапоги. А как сивуху важно дует! Черт меня возьми, вместе с тобою, если я видел на веку своем, чтоб парубок духом вытянул полкварты, не поморщившись. Хивря. Ну так: ему если пьяница да бродяга, так и его масти. Бьюсь об заклад, если это не тот самый сорванец, который увязался за нами на мосту. Жаль, что до сих пор он не попался мне: я бы дала ему знать! Черевик. Что ж, Хивря, хоть бы и тот самый: чем же он сорванец? Хивря. Ах ты, безмозглая башка! Слышишь, чем же он сорванец! Куда же ты запрятал свои дурацкие глаза, когда перед твоим запачканным в табачище носом нанесли жинке твоей бесчестье; ему бы и нуждочки не было! Черевик. Все равно не вижу в нем ничего худого; парень хоть куда! Только разве что заклеил на миг образину твою навозом. Хивря. Эге! Да ты, как я вижу, слова не дашь мне выговорить! А что это значит? Верно успел уже хлебнуть, не продавши ничего…(Черевик закрывает руками голову, Хивря пытается потянуть за волосы) Господи, боже мой, за что такая напасть на нас грешных. И так много всякой дряни на свете, а ты еще и жинок наплодил!» (Убегает, а Хивря за ним.) Цыган. О чем загорюнился, Грыцько? Что ж, отдавай волы за двадцать? Грыцько. Тебе бы все волы да волы. Вашему племени все бы корысть только. Поддеть да обмануть доброго человека. Цыган. Тьфу ты, да тебя не на шутку забрало. Уж не с досады ли, что сам навязал себе невесту? Грыцько. Нет, это не по-моему: я держу свое слово; что раз сделал, так тому и навеки быть. А вот у хрыча Черевика нет совести: сказал, да и назад… Ну его и винить нечего, он пень да и полно. Все это штуки старой ведьмы, которую мы сегодня с хлопцами на мосту ругнули на все бока! Эх, если бы я был царем или паном великим, я бы первый перевешал всех дурней, которые позволяют себя седлать бабам… Цыган. А спустишь волов за 20, если мы заставим Черевика отдать нам Параску? Грыцько. Не за 20, а за 15 отдам, если не солжешь только! Цыган. За 15? Ладно! Смотри же не забывай: за 15! Вот тебе и синица (5 рублей синего цвета) в задаток! Грыцько. Ну, а если солжешь? Цыган. Солгу – задаток твой! Грыцько. Ладно, ну давай же по рукам. Цыган. Давай! Ведучі – кумасі.
Хівря. Сюда, Афанасий Иванович! Вот тут плетень пониже, поднимайте ногу, да не бойтесь: дурень мой отправился на всю ночь с кумом под возы, чтоб москали не подцепили его. Пойдемте же в хату. Садитесь вот к столу. Вот угощения – варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички! Попович. Бьюсь об заклад, если это сделано не этими ручками.(берет за руки, хочет поцеловать, она убирает, пытается обнять.) Однако ж сердце мое жаждет другого кушанья. Хивря. Бог знает что вы выдумываете, Афанасий Иванович. Чего доброго! Вы, пожалуй, затеете еще целоваться! (тут слышится стук в ворота, Хивря выглянула в окно, испугалась) Ну, Афанасий Иванович! Мы попались с вами, народу стучится куча, и мне почудился кумов голос. (Попович подавился вареником, бегает по хате, она прячет его под стол, накидывая мешки, тряпки, домашнюю рухлядь). Полезайте сюда! Кум. Что, кума, тебя все еще трясет лихорадка? Хивря. Да, нездоровится. Кум. А ну, жена, достань нам с возу баклажку, проклятые бабы напугали нас на ярмарке так, что и сказать стыдно. А ведь поверили. Бабам захотелось посмеяться над нами. Да хоть и в самом деле сатана? Плюйте ему на голову! Хоть бы сию же минуту вздумалось ему вот здесь стать, например, передо мною: будь я собачий сын, если не поднес бы ему дулю под самый нос! (Все садятся за стол, наливают). Гость. Отчего же ты вдруг побледнел весь? Кум. Я! Господь с вами! Приснилось? Гость. Куда теперь ему бледнеть! Щеки расцвели, теперь он не Цыбуля, а Буряк, или лучше сама красная свитка, что всех людей перепугала. Черевик. Скажи, будь ласкав, кум, что это за история с красной свиткой.? Цыбуля. Э, кум, оно бы не годилось рассказывать на ночь: да разве уж для того, чтобы угодить тебе. Слушайте! (Тут он почесал плечи, положил руки на стол и начал рассказывать) Раз, за какую вину, не знаю, только выгнали одного черта из пекла. Черевик. Как же, кум! Как же это могло статься, чтобы черта выгнали из пекла? Цыбуля. Что же делать, кум! Выгнали, как собаку мужик выгоняет из хаты. Может быть, ему доброе дело захотелось сделать, ну и указали на дверь. Вот черту бедному так стало скучно. Что делать? Давай с горя пьянствовать. Угнездился в том самом сарае, что под горою, и стал такой гуляка, какого не сыщешь меж парубками. С утра до вечера сидит в шинке! Черевик. Бог знает что говоришь ты, кум! Как можно, чтобы черта впустил кто-нибудь в шинок! Ведь у него же есть, слава богу, и когти на лапах, и рожки на голове. Цыбуля. Вот то-то и штука, что на нем была шапка и рукавицы. Кто его распознает? Гулял, гулял, и пропил все, что имел с собою. Шинкарь долго верил, потом и перестал. Пришлось черту заложить красную свитку свою, чуть ли не в пол цены, жиду, шинковавшему тогда на Сорочинской ярмарке; заложил и говорит: «Смотри, жид, я приду к тебе за свиткой ровно через год, береги ее» - и пропал, как будто в воду. Жид рассмотрел хорошенько свитку: сукно такое, что и в Миргороде не достанешь, не дождался, почесал себе пейсики, да и содрал с какого-то приезжего мало не пять червонцев. Про срок и свитку позабыл жид. А тут приходит вечером человек: «Ну, жид, отдавай свитку мою». Жид прикидывается, что и в глаза не видывал ни его, ни его свитки. Тот и ушел. А вечером жид молится богу, - слышит шорох…глядь – во всех окнах свиные рыла. (Тут послышался неясный звук, похожий на хрюканье. Все побледнели, замолчали) Черевик. Что? Кум. Ничего! Гость. Ась? Хивря. Ты сказал? Черевик. Нет! Кум. Кто же тогда хрюкнул? Хивря. Бог знает чего мы переполошились, никого нет! (Все начали шарить по углам, Хивря ни жива, ни мертва: ) Эх, вы, бабы! Бабы! вам ли казаковать и быть мужиками! Вам бы веретено в руки, да и посадить за гребень. Один может, прости господи… а, может, под кем скамейка заскрипела, а все и метнулись как полоумные! (Гости еще выпивают для храбрости и кум продолжает рассказ) Кум. Ну слушайте дальше. Жид обмер, а свиньи на ногах длинных, как ходули, повлезали в окна и плетками заставили жида признаться во всем. Но свитку уже не вернуть: того пана обокрал цыган и продал ее перекупке. Та привезла ее снова на Сорочинскую ярмарку, но никто у нее больше не покупал ничего. Перекупка догадалась, что виною свитка и решила ее сжечь – не горит бесовская одежда! Подсунула ее мужику в воза. Тот обрадовался, но теперь у него ничего не покупали. «Эх, недобрые руки подкинули свитку» - и порубал на куски топором, а куски слезлись в кучу – и снова свитка целая. Перекрестившись, он снова порубил и разбросал по всему городу и уехал. С тех пор черт каждый год во время ярмарки собирает куски свитки. Говорят еще один левый рукав найти ему осталось. (Снова хрюканье, в окне свиное рыло показалось, кум полез под стол под тряпки, там наткнулся на поповича, с криком «Ай-ай-ай» и «Спасайте» оба выскакивают, Черевик одел на голову казанок, бегает по хате и крестится, а сам повторяет:»Черт, черт, черт…», гости убежали.) жүктеу/скачать 1.3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|