Глава 8. Светлые и тёмные силы

Соблазн и благодать: разрушение против созидания

Слишком упрощённо было бы считать, что тёмные силы всегда нападают на нас, а светлые всегда опекают нас и защищают. Всё бывает очень по-разному – в силу множественности нашего внутреннего мира и, наверное, в силу разнообразия тайны.

Кому-то случается вступить в противоборство со светлой силой – и счастье, если его победят. Как у Рильке:
Кого тот ангел победил,

тот правым, не гордясь собою,

выходит из любого боя

в сознанье и в расцвете сил…

Мудрости всегда не хватает. Опытом всего не переберёшь (к счастью). На помощь приходят соборная мудрость и соборный опыт.

Отрицание человеком самой возможности существования внешних тёмных сил – в их пользу. Ведь при этом человек считает, что он имеет дело лишь сам с собой и со случайными обстоятельствами жизни. Он замыкается в самодостаточности. Он борется исключительно сам с собой. Он не обращает внимания на искусные тёмные подсказки и поэтому не ищет защиты от них.

Но если говорить о собственном содержании тёмного воздействия, то его и впрямь почти не существует. Темнота – это просто отсутствие света. Чернота – неспособность к его отражению. Хаос – это не смысл, а отсутствие смысла. Суть действия тёмных сил заключается прежде всего в противодействии свету и смыслу, в разрушении сознательного созидания или в карикатурном передразнивании его, которое тоже ведёт к разрушению. Тёмное воздействие направлено на дезориентацию человека, на отвлечение его от соборного мышления.

Межконфессональные разногласия представляют собой самый выразительный пример тонкого действия тёмных сил. Замаскированные под борьбу за светлые истины, они ухитряются разъединять людей в том, что должно было бы соединять их на пути к Высшему. Но нельзя же без конца позволять им это!

Внимание к Высшему, к связанному с ним созиданию, творчеству, к соединённости усилий – это великая работа жизни. Жизни, преодолевающей энтропию и создающей смысл там, где иначе будет лишь постепенное усиление хаоса. Создание смысла – в этом проявляется действие светлых сил. Они не анонимны: каждая религия имеет свои персонифицированные представления о светлых силах. Светлые силы помогают живому человеку осознать себя, свой прообраз личности, своё неповторимое участие в земной и космической жизни.

Светлые силы имеют дело с человеком как с личностью, обладающей и свободой обратиться за помощью, и свободой обойтись без неё. Свободой сотрудничества и свободой противоборства. Свободой выбора своей позиции между светом и тьмой. Свободой выбора своего пути к свету или от света.

Даже та высшая форма действия светлых сил, которую принято называть благодатью и которая может показаться форсированным участием в жизни человека, опирается на его самоопределение. Для этого десанта светлой силы необходима некоторая посадочная площадка в душе – может быть, незаметная до поры до времени для самого человека, но возникшая в результате его волеопределения и его внутренних усилий. Если человек стремится служить истине, но образ истины у него искажён, то всё-таки само это стремление создаёт возможность будущего просветления. Признание самого существования истины – это уже признание света.

Мы далеко не всё знаем о разнообразных приютах для Высшего в человеческих душах. Нередко существование чего-то такого заметно лишь по результату: по свету, источником которого становится – неожиданно для нас – именно этот человек.

Полное непризнание светлых сил или признание их полностью своими, внутренними перекрывает ту область, где могла бы "причеловечиться" поддержка сверху. В этом отличие верхних путей благодати от нижних путей соблазна: подсознательных нор, через которые приходит то, что не нуждается в свободном призыве.

Получается, что тёмным силам выгоднее, чтобы человек не признавал ни их, ни светлые силы. Для светлых сил благоприятнее полный духовный реализм. Нам остаётся решать, что выгоднее, что благоприятнее для нас самих.

Имитация тайны таинственностью

Наша духовная жизнь вытекает из тайны и впадает в тайну. Поэтому интерес (или любопытство) к тайне и почтение к ней (или конфронтация с нею) вплетаются в наши религиозные переживания самым неотъемлемым образом. И поскольку Высшее всегда связано с тайной, иногда мы и саму тайну начинаем считать чем-то особенно значительным и высоким.

Парадокс в том, что тайна не существует самостоятельно. Она возникает тогда, когда кто-то хочет заглянуть куда-то, но почему-то не может. Но к этому добавляется ощущение, что ТАМ скрыто нечто важное для нас.

Не только в виде тайны существует для человека Высшее. Оно открывается нам в соответствии с нашей готовностью к восприятию, порою поражая нас как раз своей пронзительной простотой. Тайна, связанная с Высшим, – это не темнота, а глубина. Это тайна для нас, поскольку нам самим не хватает силы зрения и расположенности к свету. Если мы склонны к почитанию тайны самой по себе, рано или поздно окажется, что мы почитаем собственную близорукость или завесу, за которой нет уже и следа Высшего.

И тогда – свято место пусто не бывает…

У тёмных сил глубокой тайны нет. В их распоряжении лишь тени от недостаточно освещённых явлений, наша пугливая осторожность перед этими тенями и наша готовность почитать тайну саму по себе. Вот из такого материала они и выкраивают для нас свою тайну. Даже не тайну, поскольку ничего содержательного за ней не скрыто, а таинственность , имитирующую тайну.

Таинственность эта лишь ещё больше затемняет наше зрение, уводя нас от света. Если не в темноту, то хотя бы в тень, хотя бы в полутень. Туда, где всё так загадочно, что сама эта загадочность сосредотачивает на себе наш интерес.

Загадочность может вызывать даже больший интерес, чем тайна, – именно потому, что только для этого и предназначена. Этим умело пользуются иллюзионисты.

Имитируя тайну, таинственность как бы уравнивает себя в правах с нею. В темноте или в полутьме как бы подразумевается глубина, неожиданность, новизна. Но глубина оборачивается ямой, неожиданность – всего лишь испугом, а новизны здесь столько же, сколько на пыльном складе устарелого театрального реквизита.

И всё же таинственность полутьмы ещё допускает блики света, а значит и возможность двигаться в направлении к нему. Каким бы ни был душевный сумбур, как ни сгустилась бы сердечная смута, мы можем, если захотим, выбраться к свету. Правда, при этом придётся уйти от театральной загадочности. Но жалеть о ней нечего: впереди нас ждёт настоящая романтика души, имеющей дело с настоящей тайной.

Если же человек упорно движется в обратную сторону, в сторону таинственной темноты, переходящей в черноту, тёмные силы получают всё большую власть в его сознании. Это власть фанатизма, примитивизирующего душу, власть низших чувств над высшими, власть психоза, окончательно подменяющего реальность фантасмагорией. Таинственности здесь хоть отбавляй. Таинственности – вместо тайны прообраза личности, смысла жизни, мироустройства. Пределом такой таинственности может стать только полный хаос, торжество энтропии.

Ширмой для тёмных сил служит и таинственность другого рода: прямое подражание тайне светлых сил. Имитация величия, постоянная забота о почитании. Возведение собственного пьедестала, перед которым могут преклоняться те, кто нуждается в одном лишь преклонении.

Это пьедестал для пустоты или, вернее, для декоративной фигуры, наполненной пустотой или хаосом.

Соблазн добавить к тайне таинственность одолевает иногда даже по-настоящему религиозного человека. Причин и поводов к этому нам подсовывают достаточно. Может не избежать такого соблазна и церковь. Но настойчивость веры позволяет со временем отшелушить декоративную тайну от реальной.

Иначе от искренних переживаний мы рано или поздно перейдём к роли зрителей красочного иллюзиона. Для того и нужно отличать тайну от таинственности, чтобы сохранить веру как чувство, как соучастие в происходящем.

Сказка про театр теней

Стоял посреди одной страны столичный город. Много было там всяких развлечений: гулятельных и хохотательных, музейных и карусельных, игральных и театральных. И был там среди этих развлечений театр теней.

Устроен этот театр был так. Перед зрителями стояла большая ширма. Над ширмой был экран. За экраном светил фонарь. Между фонарём и экраном двигались куклы. От них на экран падали тени. Вот эти тени и были видны зрителям. Тени расхаживали по экрану, бегали, прыгали, смеялись, плакали, разговаривали, кричали – короче говоря, делали всё, что делают обычные люди в обычной жизни, обычные герои в обычной сказке или обычные актёры на обычной сцене.

Нет, всё-таки тени были необычнее. Чуть повернётся кукла, чуть наклонится – и тень у неё уже совсем другая. Тени легко могли вырастать, съёживаться, появляться, исчезать, а также вытворять всякие другие чудеса. Ни один актёр так не мог, ни одна кукла.

Тени очень гордились своими удивительными способностями. Всё больше и больше они уверялись, что никакие артисты, а уж тем более куклы, даже в подмётки им не годятся. К тому же зачем теням подмётки?…

И вот однажды ночью собрались тени на своё теневое собрание.

– Это же несправедливо! – возмущалась тень-примадонна, которая была на главных ролях. – Мы выступаем-выступаем, а потом зажигается свет и к зрителям выходят кланяться какие-то кукольники с куклами.

– Вот именно! – кричали тени. – Им цветы, им аплодисменты, а что достаётся нам? Как будто это не наш театр!…

Долго шушукались тени между собой и решили захватить власть в театре в свои бесплотные руки. Как решили, так и начали действовать. К каждому человеку, кто в театре работал, приставили тень, чтобы за ним следить и вовремя ему нашёптывать, что как сделать надо. А человек думает, что это ему внутренний голос советует, про тень даже не догадывается, – вот и действует по подсказке.

Стало в театре всё меньше и меньше света. Входят зрители в вестибюль, а там только маленькие лампочки кое-где горят. Раздеваются зрители в гардеробе, а со стен им громадные тени руками машут, приветствуют. Самые отважные из зрителей ходили в антракте в театральный музей. Он назывался "Музей тени". Ох, как страшно там было!…

Сделали тени так, чтобы фонарь за экраном вполсилы светил, да и подальше его отодвинули. После этого выросли тени на экране: великими стали, расплывчатыми. Для букетов специальную подставку на ширму привесили: чтобы цветы прямо к ногам теней складывать. И уж никакие актёры теперь зрителям не показывались. Даже в программке их не было. А написано было так, например: "Роль Иванушки-дурачка исполняет его Тень".

Всё было бы здорово, только зрителей в театр теней всё меньше ходит.

Собрались снова тени на теневое собрание. Стали думать, в чём дело. Выступила тень, которая царей играла, и говорит:

– Это всё потому, что у нас ещё свет тут и там остался. Надо нам стать самым загадочным из всех театров. Выключим весь свет вообще. Вот это будет по-настоящему современно и оригинально!…

– Верно! – закричали остальные тени. – Народ валом повалит!…

Выключили они свет во всём театре. Артисты пожали плечами, сложили кукол в ящики и разошлись по домам. А театр стоит с тех пор, полный огромного количества великих теней, которые всё ждут, когда к ним пойдут толпы восторженных почитателей. Да только нет никогошеньки.

Вера и суеверия

Атеизм любит отождествлять веру с сонмом суеверий. Смысла в этом нет никакого, потому что вера в Высшее как раз и противостоит всякому суеверию, то есть вере в любую чуть выпирающую кочку, встреченную на пути. Впрочем, суеверно воинственному атеизму для нападения на своего главного врага смысл и не нужен.

Вера ищет ясности – и добивается её в той степени, в которой это ей под силу. Тайна, с которой имеет дело вера, непостижима до конца не за счёт мутности или затемнённости, а просто потому, что она простирается гораздо дальше, чем может проникнуть наш взгляд. Светлые силы опираются на веру, а значит на искренность и честность, на ясность и свободу мышления.

Вера, как и любовь, – это свободный выбор. Даже если вера вырастает из традиции, она состоятельна лишь как внутреннее чувство, а не как подчинение чужому мнению.

У суеверий совершенно другая почва. Для их расцвета нужна нехватка света, нужны смутность, недоговорённость, усложнённость и расщеплённость смыслов, или, наоборот, недодуманность. Всё это близко к тому, на что опираются тёмные силы. Даже если за суеверием стоит действительно содержательная тайна, добраться до неё нелегко. Но чаще в основе суеверия лежит лишь случайный осколок тайны. Или тайна мнимая, ничего не значащая. Или вовсе пустота.

Одной из задач полноценного религиозного учения и соответствующей церковной практики является очищение веры от суеверий. Освобождение смысла таинств от слепого обрядоверия. Прояснение духовной сути религии, скрытой под наслоениями, которые связаны с нехваткой веры, да и с обычной человеческой глупостью.

Точно так же и сам человек может стараться освободить своё чувство веры от всяких суеверных наслоений. И от тех, что возникли в его собственной душе, и от тех, от которых не успела избавиться церковь. Это важно не только для него самого, но и для соборного развития церкви, в которую он входит.

Без отважной преодолевающей личности никакое развитие невозможно. Даже физическое. Духовное – тем более.

Освобождение веры от суеверий, происходящее по мере духовного развития, совершается скорее изнутри, чем снаружи. Не всегда возможна уверенная классификация: вот это вера, а вот это суеверие. Более того, на ранних этапах развития души суеверие может играть вполне благотворную роль (если, конечно, за ним не прячется тёмный манипулятор). Искреннее отношение к суеверию, искреннее переживание его смутной поэзии, его расплывчатого намёка на тайну может сопровождать человека в поисках смысла, в предчувствиях встречи с Высшим. Может быть, какие-то представления, которые мы вчера пытались примерить к Высшему и к окружающей его тайне, завтра мы оставим позади – как суеверия, из которых мы выросли, – чтобы сделать новый шаг туда, куда мы стремимся.

Источники помощи

В этой главе пришлось больше говорить о тёмных силах, чем о светлых (которым, впрочем, посвящена вся эта книга). Но хочется ещё раз повторить: темнота что-то значит только как помеха. Помеха взгляду, пониманию, развитию души и духа. Только когда мы смиряемся с этой помехой и уступаем тёмным силам частицу своей воли, своего духовного выбора, они получают возможность сосуществовать с нами, участвовать в нашей жизни и отвоёвывать в свою пользу ещё одну порцию наших устремлений.

К сожалению, такие уступки мы совершаем слишком часто. А когда спохватываемся и хотим вернуть ситуацию вспять, оказывается, что это не так-то просто. Оказывается, что у крючков есть зазубрины, которые не позволяют легко выдернуть их обратно. Это знает любой рыболов, но совсем другое дело обнаружить себя в роли рыбы. И если нам не удаётся соскочить с крючка самим, остаётся искать помощи. Искать поддержку в той реальности, которая значительна и сама по себе, и как опора в противодействии тёмным силам.

То, что мы здесь обозначаем одним словом "Высшее", для реального чувства веры является особым большим миром, где немало разных средств такого противодействия.

Мы вправе надеяться, что пути получения помощи обозначит нам то религиозное учение, которое задаёт основную нашу ориентацию. Даже если в этом учении нет раздела под названием "Скорая помощь", оно должно помочь нам осмыслением нашего духовного пути, нашего выбора между светлым и тёмным.

Помочь – да. Но всего лишь помочь. Сам путь, сам выбор – всё равно за тобой.

Источником помощи служит и церковь. В этом, наверное, заключено одно из существенных её назначений: объединять не только опыт движения к Высшему, но и опыт противостояния тёмным силам – в интересах всех и каждого.

Речь прежде всего не о ритуалах, а о духовном опыте церкви. Ритуальная сторона тут интересная лишь как следствие такого опыта.

Для нас могут оказаться доступными и многие другие источники помощи, связанные именно с нашими обстоятельствами жизни. Поможет человек, которому мы доверяем. Или тот, на кого указала нам интуиция: вот кто может подсказать противоядие. Поможет смена образа жизни. Помогут духовные или аскетические упражнения. Поможет молитва…

Молитва – особое русло обращения за помощью. О ней мы ещё поговорим в следующей главе. Вместе с тем это и принципиально важное понятие. Смысл его в том, что помощи не всегда удаётся дождаться , исходя из общего оптимизма: как-нибудь выкарабкаюсь, рано или поздно всё будет хорошо, всё встанет на свои места. За помощью необходимо обращаться. Уступив когда-то частицу своей воли тёмным силам, мы должны выразить своё намерение отобрать её у них. Пока мы этого не сделали, мы снова и снова подтверждаем своё согласие на сложившееся положение вещей, подтверждаем свою примирённость с ним. Молитва как раз и становится внутренним импульсом к освобождению. Это "да", обращённое вверх, и "нет", обращённое вниз. Молитву можно произносить, не зная ещё, как освободиться, но именно с неё начинается освобождение.

Случается иногда, что помощь приходит без обращения за ней. Бывает резкая, в каком-то смысле насильственная помощь. Но если она не найдёт опоры в нас самих, если мы её воспримем не как помощь, а как насилие, то она может, действительно, оказаться больше насилием, чем помощью, и вместо одного тупика заведёт нас в другой. Поэтому опасно помогать тому, кто не просил нас об этом, опасно и уповать на помощь, о которой не просили мы сами.

Всё здесь очень тонко. Спокойно созерцать, как близкий нам человек мечется в западне, и дожидаться, пока он официально позовёт на помощь, – не лучшее поведение. Но помощь навязчивая, или даже агрессивная, да ещё если ваши отношения не дают особых прав на заботу, – это куда хуже.

И в основе наших тупиковых ситуаций, и в основе поисков выхода из них, и в основе получаемой нами поддержки лежит общий принцип свободы воли, свободы выбора, свободы личности. Да, это мы сами попадаемся на тёмные крючки – и иногда нам самим удаётся избавиться от них. Но если не удастся, в нашей власти искать помощь и помощников, в нашей власти захотеть избавления, обращаться за содействием к тому, кто способен помочь. Противодействие тёмным силам требует не только собственных усилий. Их может оказаться недостаточно. Нужно соединение своих усилий с помощью со стороны, с помощью сверху, которая не от нас зависит. Нужно духовное творчество – творчество свободной воли, выводящее на свободу.

Практические замечания

o (Население мира и население души) Из тех явлений, которыми полон внешний и внутренний мир, мы сталкиваемся лишь с малой их частью. Многие сферы этих миров остаются неизвестными нам, а многие так погружены в тайну, что неизвестны никому. Но существуют опорные реалии, по отношению к которым обязательно нужно определиться. Это прежде всего Высшее и все те светлые силы, которые с ним связаны. Существенно для нас и отношение к антагонистичным, тёмным силам. Нам нужно понять, что представляют собой те и другие силы, к внутреннему или к внешнему миру они относятся.

o (Внутри нас: поле битвы, бездна, небосвод) Когда мы на уровне собственного религиозного опыта обнаруживаем существование светлых и тёмных сил, мы не можем отнести это к области психологии. Вряд ли будет нам полезно и логическое философствование. Мы находим необходимую поддержку у религиозного учения, которое выбрали как наиболее достоверное, в церкви, к которой присоединились. Их помощь служит нам опорой в том духовном противоборстве сил, которое мы ощущаем в нашей душе, хотя происходит оно повсюду.

o (Иллюзия самодостаточности) Необходимо знать устройство тех психических механизмов, которые замыкают нас в представлении о нашей духовной самоцентричности. Это позволит вовремя спохватиться, когда раздастся лязганье засова, отгораживающего нас от Высшего. Позволит и предупредить об этом другого. Знание приёмов тёмных сил и наше нежелание мириться с ними позволят устоять против искушения самому быть для себя главной вершиной.

o (Соблазн и благодать: разрушение против созидания) "Никаких тёмных сил не существует" – это прекрасная дымовая завеса для действия тёмных сил. Будем ли мы участвовать в создании этой завесы?… "Никаких светлых сил не существует" – вполне реальное препятствие для действия светлых сил. Будем ли мы создавать и укреплять это препятствие?… От определения нашей позиции зависит и наша подверженность соблазнам, и наша открытость лучам духовной энергии.

o (Имитация тайны таинственностью) Тайна, с которой связано Высшее, имеет совершенно иную природу, чем имитирующая её таинственность тёмных и серых сил. Нам повезло, если мы внутренним чутьём ощущаем эту разницу. Если нет, необходимо приложить сознательные усилия, чтобы не спутать одно с другим, чтобы избежать притяжения таинственности, заманивающей в ловушку.

o (Вера и суеверия) Одно из важных практических дел чувства веры – постепенное освобождение от тех суеверий, которые уводят нас в сторону от духовного развития. Бывают, впрочем, такие суеверия, которые увлекают и поддерживают нас на ранних этапах нашего развития. Бороться с ними механически, по указанию того, кто их давно преодолел, получается не всегда. Но если наша душа растёт, то рано или поздно перед нами встанет вопрос выбора между шагом вперёд и тем, что мешает нам этот шаг сделать. Вопрос выбора между верой и суеверием. Нужно быть готовым к такому выбору.

o (Источники помощи) Много раз за свою жизнь нам случается попасться на крючок тёмных сил и не всегда удаётся самим избавиться от такого крючка. Часто нам нужна помощь. Если мы хотим не только попадаться на крючки, но и освобождаться от них, необходимо умение эту помощь искать. Желание помощи, обращение за ней – это уже шаги к освобождению. Даже когда мы в западне, мы всё же свободны пытаться выбраться на свободу и призывать на помощь те силы, которые помогут нам в этом.