Влияние на развитие на национального права
Нарушение или неправильное применение норм гражданского законодательства
жүктеу/скачать 376.13 Kb.
|
4.3. Нарушение или неправильное применение норм гражданского законодательстваАнализ деятельности судов за 2012 год свидетельствует о том, что качество отправления правосудия в стране остается стабильным. По данным ЕАИАС, в отчетном периоде всего в районные и приравненные к ним суды Республики поступило 983 365 заявлений и дел, из них 597 307 - гражданских. В частности, в 2012 году судами окончено 504 562 гражданских дела, что на 4,1% больше, чем в 2011 году (484 571). С вынесением решения рассмотрено 310 368 дел (в 2011г. - 297 754). Число гражданских дел, разрешенных альтернативными способами (ввиду применения примирительных процедур, направленных за заключение мирового соглашения), составило 9 730 дел, в том числе ввиду заключения соглашения об урегулировании спора в порядке медиации - 122 дела (в 2011 г. - 9 624 дела ввиду заключения мирового соглашения, в порядке медиации соглашений не имелось). С нарушением процессуальных сроков в отчетном периоде всего рассмотрено 17 дел, из которых 14 гражданских или 0,003%. В отчетном периоде при росте общего количества рассмотренных дел увеличилось и число отмененных и измененных судебных актов. Так, вышестоящими судебными инстанциями всего отменен и изменен 9 391 судебный акт, в 2011 году - 8 379. При этом их удельный вес остался неизменным и составил 1,4%. В том числе, по гражданским делам отменено 2 889 решений, что составило 0,9% от общего числа вынесенных решений, изменено 4 411 решений, или 1,4% (в 2011 г. отменено 2 589 решений, или 0,9%, изменено 3 687 решений, или 1,2%). Приведенные статистические данные свидетельствуют об увеличении количества заявлений и обращений граждан в суды. В определенной мере это может говорить и о росте доверия по отношению к судебной защите, и об ослаблении режима законности в гражданско-правовом обороте. Тем более, недопустимы нарушения требований принципа законности судами, конституционно призванными осуществлять правосудие. И то, и другое должно расцениваться как проблема, заслуживающая самого пристального внимания и разрешения. Обзоры и обобщения апелляционной, кассационной и надзорной практики судов Республики Казахстан выявляют типичные ошибки, совершаемые судами в процессе применения норм гражданского законодательства: - неправильно квалифицируются взаимоотношения сторон; - не соблюдаются правила иерархии нормативных правовых актов, установленные статьей 4 Закона «О нормативных правовых актах»; - не применяется наряду с основным нормативным правовым актом дополнительный нормативный правовой акт; - вопреки положениям пункта 1 статьи 4 ГК РК, к отношениям, возникшим после введения в действие акта гражданского законодательства, применяются акты, действовавшие до введения данного акта (обратная сила); - применяются законы, утратившие силу или не приобретшие таковую; - неправильно толкуются нормы гражданского законодательства, иногда расширительно толкуются положения нормы, подлежащей применению; - возникший спор разрешается исключительно с позиций общих норм права, хотя должны применяться положения Особенной части ГК РК; - ошибочно применяются к спорным правоотношениям положения статьи 917 ГК (общие основания ответственности за причинение вреда), хотя применимым правом в данном случае являются нормы ГК, регулирующие деликтные обязательства вследствие неосновательного обогащения; - неправильно применяется аналогия закона или права. Изучение судебной практики вынуждает обратить внимание на то, как в постановлениях вышестоящего суда классифицируется судебная ошибка, на некоторые тенденции в определении оснований к отмене или изменению решения суда первой инстанции, когда оно вынесено с нарушением или неправильным применением норм материального права. В данном разделе рассматриваются вопросы классификации судебной ошибки, предусмотренной статьей 365 ГПК РК. Суды второй инстанции прибегают к различным формулировкам, которыми они, механически или шаблонно, дают оценку качеству применения норм права или квалифицируют судебную ошибку, тем не менее, они поддаются типизации. Первый тип - употребляется часто, является шаблоном «суд неправильно применил нормы материального и процессуального права». При этом никогда не расшифровывается, какой пункт, предусмотренный в статье 365 и статье 366 ГПК РК, имеет место. Второй тип - употребляется часто, является шаблоном «нормы материального права считаются нарушенными или неправильно примененными, если суд не применил закон, подлежащий применению, либо применил закон, не подлежащий применению», где опять же не конкретизируется, какой вид судебной ошибки имеет место. Третий тип - употребляется часто, является шаблоном «неправильное толкование». Этот вид судебной ошибки как бы живет самостоятельно от применения норм права вообще. Четвертый тип - употребляется часто, является шаблоном «неправильно применил нормы материального права и неправильно их истолковал». Пятый тип - встречается редко, но приобретает устойчивое свойство шаблона «неправильное применение аналогии». Такое положение требует изучения вопроса о критериях, которыми руководствуются суды второй инстанции, устраняя судебные ошибки и выполняя свое функциональное предназначение в достижении целевых установок гражданского судопроизводства. Б.В. Красильников, комплексно исследуя судебную ошибку как правовое явление, различает фактическую и юридическую ошибку. Автор считает, что фактическая ошибка, допущенная судом до ее официального признания уполномоченной судебной инстанцией в предусмотренном законом порядке, может рассматриваться в качестве судебной ошибки лишь предположительно. На наш взгляд, принципиального значения такое разграничение не имеет. Для ответа необходимо провести анализ не только закончившейся вынесением решения или определения деятельности судов, но и анализ всей судебной деятельности, в том числе, связанной с возвращением искового заявления, отказом в принятии искового заявления и оставления искового заявления без движения. Нам трудно уяснить необходимость и значимость такого разграничения судебных ошибок. И те, и другие недопустимы, скрытые (фактические) неприемлемы так же, как и выявленные. Привязывая определение судебной ошибки к целевым установкам гражданского судопроизводства, автор судебную ошибку связывает с процессуальным нарушением, для которого безразлично субъективное отношение к ней судьи. Б.В. Красильников утверждает, что отрицательные последствия в виде отмены или изменения судебного решения наступают, прежде всего, для судебного акта, вынесенного судьей. Но в ГПК РК нет статьи, которая бы прямо указывала на возможные последствия. Лишь из названия статьи 364 ГПК РК можно сказать, что таковых предусмотрено две: отмена или изменение судебного акта. Эти последствия привязываются к основаниям для отмены или изменения судебного акта. Тем самым, возможна или подразумевается дифференциация нарушения или же неправильного применения норм гражданского законодательства. Не говоря прямо о дифференциации, Красильников Б.В. задает вопрос: можно ли утверждать, что любой и каждой ошибке соответствуют определенные средства ее устранения? Красильников Б.В. утверждает, что «для вышестоящей инстанции не важно, совершена ли ошибка судьей виновно или невиновно, поэтому этот факт не выясняется в ходе осуществления проверки правильности судебного постановления и не влияет на дифференциацию квалификации неправильности в качестве того или иного основания к отмене или изменению судебного акта. Представляется, что данная дифференциация осуществляется исключительно по внешним, объективным признакам допущенной по делу судебной ошибки». Отмечая, что дифференциацию связывают с основаниями к отмене или изменению судебного акта, содержащего судебные ошибки, с соответствующим реагированием на них уполномоченных судебных инстанций и с производствами по их устранению, и, говоря о причинах судебной ошибки, автор концентрирует свое внимание на причинах неправильного и несвоевременного рассмотрения дел. Б.В. Красильников, анализируя огромное количество судебных ошибок, в качестве причин их происхождения называет следующие формы несовершенства современного российского законодательства: - нечеткость формулировки законодательного предложения, способствующая неоднозначному его толкованию в ходе правоприменения; - противоречие (несоответствие) правовой нормы актам, имеющим такую же или большую юридическую силу; - отсутствие правовой нормы, регулирующей какое-либо нуждающееся в этом общественное отношение (пробел законодательства); - несоответствие требований правовой нормы условиям реальности (невыполнимость ее на практике). При этом указанный автор подчеркивает, что приведенный перечень - всего лишь небольшая часть примеров несовершенства современного российского законодательства. Практическая значимость вопроса о причинности судебных ошибок несомненна. Следует признать многогранность аспектов, нуждающихся в комплексном изучении для ответа на вопрос о факторах, способствующих появлению судебных ошибок. Представляется интересным найти ответ на этот вопрос посредством анализа оснований к отмене обжалованных решений по гражданским делам. Рассуждая о законности судебного решения, М.А. Гурвич отмечает, что ошибки, допущенные в процессе применения права, неизбежно обуславливают собой незаконность решения, поэтому исследование вопроса о законности решения он связывает с этапами применения права. Первый этап - предварительная юридическая квалификация спорных юридических фактов и отношений. Автор раскрывает содержание первого этапа: предварительное определение юридической природы, юридического типа правоотношений. На этом этапе суд, исходя из основания и предмета иска и возражений против иска, определяет подлежащую в данном случае применению норму права. Второй этап применения права, считает М.А. Гурвич, состоит в том, что, руководствуясь условием нормы права, суд определяет состав фактов, подлежащих доказыванию. Процесс непосредственного доказывания указанный автор не относит к применению норм материального права, поскольку он осуществляется в соответствии с нормами процессуального права. Третий этап применения норм материального права М.А. Гурвич привязывает ко второму, поскольку здесь суд отыскивает правовые последствия, предусмотренные установленной нормой. Третий этап включает в себя применение к юридическим фактам, установленным в результате доказывания, последствия нормы права и применение санкции нормы права (предписание о принудительном установлении). Наконец, М.А. Гурвич называет и четвертый, факультативный этап принуждение ответчика к исполнению обязанности. Схематически очерчивая путь судебного применения нормы права, автор обращает внимание на необходимость обязательного учета двух условий, без которых картина судебного применения будет неправильным отображением сущности применения судом права. Первое условие - сохранение ориентировки относительно этапа применения в любом положении дела, даже если приходится менять первоначальную квалификацию отношений сторон в деле. Второе условие - суд должен избегать формального подхода к оценке обстоятельств дела и к применению норм права. Анализируя типичные судебные ошибки, М.А. Гурвич в качестве одной из причин определяет несовершенство гражданского процессуального закона. Мы разделяем точку зрения М.А. Гурвича, критически оценившего статью 416 УПК РСФСР, сыгравшую не последнюю роль в развитии теории оснований к отмене обжалованных решений по гражданским делам. Именно в этой статье была впервые закреплена классификация видов нарушения или неправильного применения закона. На то, что «перечень видов нарушений законности, содержащийся в ст. 416 УПК РСФСР, и с логической стороны и в практическом отношении едва ли может быть признан удачным», обратил внимание М.А. Гурвич. Критикуя названную статью, ученый высказал ряд положений, не утративших актуальность и сегодня. Прежде всего, говорит автор, нельзя ставить рядом нарушение и неправильное применение закона, в т. ч. вызванное неправильным истолкованием, так как неправильное применение закона является одним из видов его нарушения. Неправильное истолкование закона составляет причину нарушения закона в любом случае: потому закон и нарушен, что суд его неправильно понял, неправильно уяснил себе его содержание и задачи. Применение закона, не подлежащего применению, в сущности, является обратной стороной неприменения надлежащего закона. Применение узаконений и распоряжений, изданных ненадлежащими инстанциями или в ненадлежащем порядке (п. 4 ст. 416 УПК), близко по своему значению к неправильному истолкованию закона. Как известно, установление самого наличия закона, проверка, издана ли данная норма уполномоченным на ее издание органом, составляет одно из действий по уяснению нормы права. Следует согласиться с М.А. Гурвичем, что «члены приведенного перечня четко не разграничены, перекрещиваются». В самом деле, трудно признать удачной редакцию названия упомянутой статьи. В названии употребляется два самостоятельных действия, которые свидетельствуют о судебной ошибке, нарушение норм материального права и неправильное применение норм материального права, тогда как в содержании статьи приводится единый перечень видов нарушения норм материального права и неправильного применения норм материального права. Возникают вопросы, какую идею преследовал законодатель, употребляя союз «или», взаимоисключают ли друг друга «нарушения» и «неправильное применение закона» или они дополняют друг друга, какие из указанных четырех оснований относятся к нарушению, а какие к неправильному применению закона? С.И. Ожегов дает разъяснение к пяти значениям союза «или», среди которых: 1) «или» в значении разделительного союза связывает два или несколько предложений, а также однородных членов предложения, находящихся в отношениях взаимоисключения; 2) «или» в значении присоединительного союза употребляется при присоединении последнего члена перечисления, при дополнении предшествующего; 3) «или» в значении противительного союза употребляется как «иначе, в противном случае». Логику первых двух подпунктов ст. 416 УПК также трудно понять. При наличии частицы «не», которая служит для выражения отрицания при разных членах одного и того же предложения, создается такое впечатление, что и в первом подпункте и во втором речь идет об одном и том же основании. Но вряд ли законодатель выбрал такой малопривлекательный прием для классификации оснований к отмене обжалованных решений суда. Тем не менее судья, толкуя подобную норму, должен и третий вопрос, чем отличается отмена решения согласно подпункту 1 «не применил закон, подлежащий применению» от отмены решения согласно подпункту 2) «применил закон, не подлежащий применению». Разумеется, редакция указанных подпунктов была бы приемлема, если бы законодатель в последующих статьях раскрыл понятие и содержание каждого основания и обозначил критерии их разграничения, чего, к сожалению, не произошло. Становится понятным, почему, вскользь говоря о том, что «нельзя ставить рядом нарушение и неправильное применение закона», что «применение закона, не подлежащего применению, в сущности, является большей частью обратной стороной неприменения надлежащего закона», М.А. Гурвич сознательно уходит от ответов на вопросы, которые могли возникнуть у правоприменителя. Но, осознавая неизбежные трудности в реализации замысла законодателя, М.А. Гурвич предложил выход: «Чтобы служить некоторым руководством в практическом применении законов и предостеречь от возможных при этом ошибок, перечень типичных нарушений закона должен быть связан с этапами применения права». Чуть позже Л.Ф. Лесницкая, анализируя гражданское процессуальное законодательство после его кодификации, впервые включившего нарушение или неправильное применение норм материального права как основание к отмене решения (ст. 237 п. «а» ГПК РСФСР), отмечает, что гражданско-процессуальное законодательство не указывает на соотношение этих понятий. По ее мнению, нарушение судом норм материального права нельзя противопоставлять неправильному применению закона, так как первое всегда проявляется во втором и, наоборот, неправильное применение закона судом свидетельствует в то же время и о нарушении этого закона. Поэтому, утверждает она, нарушение норм материального права как основание к отмене судебного решения заключается в неправильном применении судом норм права". Отметим, что если М.А. Гурвич говорит: «...Прежде всего, нельзя ставить рядом нарушение и неправильное применение закона, так как неправильное применение закона является одним из видов его нарушения.», то Л.Ф. Лесницкая высказывается иначе: «...нарушение судом норм материального права нельзя противопоставлять неправильному применению закона, так как первое всегда проявляется во втором и, наоборот, неправильное применение закона судом всегда есть и его нарушение». Как видно, указанные авторы приходят к одному и тому же выводу, хотя каждый из них берет за основание исключающие друг друга посылки. А так быть не должно. Признавая правильной мысль М.А. Гурвича о связи видов нарушения с этапами применения, Л.Ф. Лесницкая высказала мнение по поводу того, что поскольку не все этапы установлены М.А. Гурвичем точно, постольку и выводы о формах нарушения закона не являются правильными. Этапы применения права по Л.Ф. Лесницкой выглядят следующим образом. Первая стадия заключается в юридической квалификации фактических взаимоотношений сторон. В этой стадии суд должен найти норму права с подходящей для данного дела гипотезой и проверить юридическую силу этой нормы. На второй стадии суд должен правильно уяснить смысл и содержание нормы, правильно ее истолковать. Третья стадия заключается в постановлении в резолютивной части решения правовых выводов, которые предусматривают диспозиция и санкция применяемой нормы. Исходя из указанных стадий применения норм права, Л.Ф. Лесницкая, прежде чем классифицировать виды нарушений закона, оговаривает: «Неправильное применение закона на первой стадии приводит к применению ненадлежащего закона. Нарушение судом закона в первой стадии может выразиться также и в неприменении надлежащего закона (применение ненадлежащего закона, как правило, есть в то же самое время и неприменение надлежащего). Однако содержание понятия неприменения надлежащего закона, как будет показано дальше, только этим не исчерпывается. Поэтому неприменение надлежащего закона следует выделить в самостоятельный вид нарушения закона. Итак, вторым видом нарушения норм материального права является неприменение надлежащего закона». Не трудно заметить, что Л.Ф. Лесницкая, также не проводит разграничения не только между нарушениями и неправильным применением норм материального права, но и видами неправильного применения норм права. Становится ясным, что в качестве критерия для разграничения нарушений норм материального права оба автора используют этапы или стадии применения норм права, и практической пользы это не приносит. Вопрос о необходимости дальнейшей детализации и конкретизации оснований к отмене или изменению судебных решений был поставлен еще Л.Ф. Лесницкой. Не утратил он своей актуальности и в настоящее время. По-прежнему этот вопрос актуализируется слабой теоретической разработкой, несовершенством норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих основания для отмены и изменения судебных актов, и отсутствием правильной и единообразной правоприменительной практики. Только общими усилиями ученых и практикующих юристов могут быть разработаны вопросы теоретического аспекта, по результатам которых могут быть выработаны рекомендации и предложения, направленные на совершенствование гражданского процессуального законодательства. Прежде всего, необходимо выработать легальные дефиниции ряда понятий, неразработанностью которых объясняется отсутствие в гражданском процессуальном законодательстве, прежде всего - в ГПК РК, норм, предусматривающих основания к отмене и основания к изменению судебных решений, также отсутствие статьи, четко разграничивающей «нарушение» норм материального права от «неправильного применения» норм материального права. Если законодатель прибегает к союзам «либо» и «или», гражданский процессуальный закон должен содержать четкие установки относительно критериев разграничения нарушений или неправильного применения норм права. Отсутствие четких установок относительно критериев разграничения нарушений или неправильного применения норм права не способствует соответствию реализованных полномочий вышестоящего суда конкретному виду нарушения или неправильного применения норм материального и процессуального права. Такие критерии, как этапы или стадии применения, которые предлагали М.А. Гурвич и Л.Ф. Лесницкая, следует признать неэффективными. Представляется не лишенным смысла предложение учитывать и такой критерий, как субъект применения права, которым в гражданском процессе является суд. Суд применяет нормы материального права, соблюдая при этом нормы гражданского процессуального права. Если для применения норм материального права более приемлем термин «неправильное применение судом норм», то термин «нарушение» более применим к гражданскому процессуальному законодательству. Нормы гражданского процессуального законодательства суд также применяет, но судебному применению сопутствует и соблюдение. Дифференциацию понятий «нарушение» и «неправильное применение» норм следует проводить, используя не только этапы или стадии применения норм права, но и процессуальные последствия нарушения или неправильного применения норм права, наступающие в результате реализации вышестоящим судом своих полномочий. Такое предложение представляется обоснованным, иначе бы законодатель не наделял вышестоящий суд разными полномочиями. В зависимости от вида и характера на рушения или неправильности применения норм материального права имеет место одно из полномочий суда апелляционной инстанции. Рассмотрим их. 1. В соответствии с подпунктом 1 статьи 358 ГПК РК, суд апелляционной инстанции оставляет решение суда первой инстанции без изменения, если оно признается отвечающим требованиям законности и обоснованности, т.е., требованиям статей 364-366 ГПК РК. В этом случае задача вышестоящего суда заключается в установлении наличия нарушений, носящих формальный характер. Не может быть отменено правильное, по существу, решение суда по одним лишь формальным соображениям. Жалоба или протест в этом случае оставляются без удовлетворения. 2. В соответствии с подпунктом 2 статьи 358 ГПК РК, суд апелляционной инстанции вправе изменить решение суда первой инстанции. Статья 364 ГПК РК определяет одни и те же основания к отмене и изменению решения суда в апелляционном порядке, хотя их необходимо дифференцировать. Правоприменитель должен испытывать определенные трудности при реализации полномочия, предусмотренного подпунктом 2 статьи 358 ГПК РК. Гражданский процессуальный закон не предусматривает, при наличии какого основания решение нуждается в изменении. В правоприменительной практике «изменение» решения понимается как устранение его дефектов, без изменения существа решения. Измененное решение не должно быть противоположным сути решения суда первой инстанции. Наиболее распространенные дефекты: неправильное толкование закона, неправильное применение аналогии, неправильное определение суммы, подлежащей взысканию, внесение корректировок в мотивировочную или резолютивную часть, связанные с неправильным применением нормы материального права, если решение обоснованное и т.д. Название и характер всех перечисленных дефектов исключает употребление термина «нарушение», что позволяет предположить следующее. «Нарушение» норм материального права исправляется путем отмены решения, а неправильное примене ние норм материального права - путем изменения решения суда первой инстанции. 3. В соответствии с подпунктом 3 статьи 358 ГПК РК, суд апелляционной инстанции отменяет решение суда первой инстанции и выносит новое решение, если решение суда первой инстанции незаконное и необоснованное. Полная апелляция означает, что в данном случае устраняются и нарушения норм материального права и неправильное применение норм материального права. 4. В соответствии с подпунктом 5 статьи 358 ГПК РК суд апелляционной инстанции вправе отменить решение полностью или в части и прекратить производство по делу либо оставить заявление без рассмотрения по основаниям, предусмотренным статьями 247 и 249. Как мы уже отметили, в ГПК РК нет статей, в которых бы проводилась дифференциация понятий «нарушение» или «неправильное применение» норм материального права, как нет статей, дифференцирующих процессуальные последствия, наступающие вследствие нарушения или неправильного применения норм материального права. Это, конечно же, создает трудности в правоприменении, не способствует правильному применению норм гражданского законодательства и формированию единообразной судебной практики. жүктеу/скачать 376.13 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|