Влияние политической стабильности на экономический рост в Сингапуре и Южной Корее
жүктеу/скачать 452.5 Kb.
|
| Case study: Сингапур.
По данным ежегодного доклада Всемирного банка о «Ведении бизнеса», оценивающим простоту осуществления предпринимательской деятельности в 183 государствах на основе ряда индикаторов, среди которых защита прав инвесторов, получение кредита, открытие предприятия, налогообложение и другие, на протяжении последних 5 лет Сингапур прочно занимает 1 место (индекс легкости ведения бизнеса рассчитывается Всемирным банком с 2009 года) [Ease of Doing Business in Singapore // Doing Business Index, The World Bank http://www.doingbusinessorg/data/exploreeconomies/singapore]. Согласно данным исследований, проведенных Агентством по оценке политического и экономического рисков (PERC) в странах мира, Сингапур является государством с самым низким уровнем политического риска в Восточной Азии. В данном случае под политическим риском понимается комплекс условий, потенциально создающих угрозу политической стабильности государства, отсутствие которой может привести к ухудшению бизнес-климата страны [Gomez J., Can-Seng O. Introduction: Stability, Risks and Opposition In Singapore, 2006, P. 10. Результаты исследований PERC свидетельствуют о том, что угроза политического риска в Сингапуре минимальна, отчасти благодаря тому, что вероятность смены правящей партии Народное действие (People`s Action Party PAP) одной из действующих на сегодняшний день оппозиционных партий Сингапура очень мала [Gomez J., Can-Seng O. Introduction: Stability, Risks and Opposition In Singapore, 2006, P. 12]. Несмотря на формальное существование нескольких политических партий и проведение регулярных выборов, власть неизменно с 1969 года принадлежит Партии народного действия, которая имеет абсолютное большинство в парламенте и никак не ограничена электоральными и временными рамками, так как вероятность того, что в Сингапуре приобретет массовую поддержку одна из существующих оппозиционных партий стремится к нулю. Результаты парламентских выборов 2011 года представляют собой явное тому подтверждение. Партия Народное действие получила абсолютное большинство голосов (60,14 %), сохранив при этом большинство мест в парламенте (81 из 84)19. Данные обстоятельства дают сингапурскому правительству возможность продвигать и реализовывать, как отмечают многие исследователи, эффективные в долгосрочной перспективе, но непопулярные политические программы [Salhi A., Bolle M. Democracy, Autocracy and Growth: Theoretical Considerations, 2007, P.12] Проблема политического риска характерна для всех стран мира. Для демократий регулярная смена власти – нормальная практика, которая в большинстве случаев не создает угрозы для инвестиционной привлекательности страны и бизнес-климата. Однако, в том случае, если регулярная смена власти является нормальной практикой для демократических государств, то соответственно несменяемость власти в авторитарных государствах может ассоциироваться с застоем и стагнацией. Но случай Сингапура демонстрирует обратный эффект. Несмотря на авторитарный режим, абсолютное доминирование правящей партии, руководство Сингапура смогло достичь и поддерживать высокие темпы роста. Несмотря на два нефтяных кризиса, азиатский финансовый крах 1997-1998 гг. и мировую рецессию, экономические показатели Сингапура продолжают устойчиво расти (ВВП в условиях спада экономики достигает 5 %, тогда как при благоприятной мировой финансовой конъюнктуре прирост ВВП достигает 15 %) [Parrado E. Singapore`s Unique Monetary Policy: How Does It Work? 2004, P. 32]. Стоит особенно отметить, что опыт Сингапура уникален по своей природе и попытки его экстраполяции в процессе объяснения экономической эффективности других автократий являются ошибочными и могут привести к неправильным выводам. Его уникальность обусловлена многими факторами: специфичным историческим пост колониальным прошлым, географическим положением, профессионализмом и компетентностью политического руководства и др. Одним из важнейших неналоговых преимуществ Сингапура для иностранных инвесторов является его социально-политическая стабильность и эффективное управление, которые во многом определяют благоприятную бизнес-среду в Сингапуре. Особенности государственного управления Сингапура и специфика проводимых его правительством программ и политик долгосрочного ориентирования во многом обусловлены его историческим прошлым. Республика Сингапур имеет длительную историю, входя сначала в число колоний Британской империи, затем в период Второй мировой войны находясь в состоянии оккупации Японской империей, в послевоенное время Сингапур вернулся под британский контроль, однако сохранив значительную степень автономии и самоуправления. Следующий этап истории Сингапура связан с его вхождением в результате объединения с Малайской Федерацией в Республику Малайзия. Статус независимого государства Сингапур обрел в 1965 году, когда конфликт между Партией народного действия и Национальным фронтом привел к отделению Сингапура от Малайзии и превращению его в суверенное самостоятельное государство. После обретения страной независимости, Сингапур представлял собой небольшое островное государство, в котором отсутствовала даже пресная вода. Отношения с соседними государствами были напряженными. Перед руководством Сингапура возникло множество задач, от решения которых зависела дальнейшая судьба и вектор развития государства. Во многом своим успехом Сингапур обязан премьер-министру Ли Куан Ю, который обозначил своей целью «превращение Сингапура в финансовый и торговый центр Юго-Восточной Азии»20. В 1961 году с целью продвижения процессов индустриализации в стране, создания рабочих мест и содействия экономическому развитию был создан Совет Экономического Развития, который и по сей день является ведущим правительственным учреждением страны для планирования и реализации стратегий для повышения позиции Сингапура в качестве регионального и мирового бизнес-центра. Одним из приоритетных направлений политики, проводимой Ли Куан Ю, стало привлечение иностранных инвестиций и создание благоприятного бизнес-климата. Для этого необходимо было обеспечить стабильную политическую среду, искоренить коррупцию, которая после обретения Сингапуром независимости достигла огромных масштабов, иными словами, требовалось создать условия, которые гарантировали бы иностранным инвесторам сохранность их вложений. Именно Ли Куан Ю заложил основы политики, ориентированной на долгосрочную перспективу (Ли Куан Ю находился у власти на протяжении 40 лет) и определил принципы стабильности и эффективности как определяющие в процессе выработки политического курса. Своему экономическому процветанию Сингапур во многом обязан продуманной и рациональной политике своего руководства, которая ориентирована на долгосрочный результат. В качестве примера можно привести политику планирования землепользования и развития инфраструктуры, которой руководит Министерство национального развития Сингапура. В 1971 году сингапурским правительством был принят Concept Plan, который более 40 лет регулирует жилищную политику в Сингапуре, осуществляет планирование промышленных кластеров и крупных инфраструктурных проектов в государстве. Concept Plan представляет собой пример одного из эффективных инструментов рационального планирования в Сингапуре. Каждые 10 лет в Concept Plan вносятся поправки с учетом изменяющейся внешней конъюнктуры. При анализе долгосрочных политик, в том числе и политик планирования следует обратить особенное внимание на географические особенности Сингапура, который представляет собой уникальный пример островного города-государства, для которого с момента обретения независимости вопросы нехватки земли и территории приобрели практически первостепенное значение. Поэтому долгосрочный характер политики планирования землепользования во многом обусловлен особенностями географического расположения. Правительство Сингапура отдавало себе отчет в том, что ошибки, вызванные недальновидностью политики, способны привести к негативным последствиям, преодолеть которые будет очень сложно. Как верно отметил руководитель Housing Development Board Dr. Cheong Koon Hean, «мы не сможем просто уйти от совершенных ошибок и начать строить заново, просто потому что на это нету места»21. Перед политическим лидером в процессе выработки реформ и курса развития государства неизбежно возникает дилемма между экономической политикой, ориентированной на достижение долгосрочного экономического роста и не дающей результаты в краткосрочном периоде и, напротив, экономической политикой, нацеленной на получение максимальной выгоды в краткосрочной перспективе, в частности, политикой перераспределения, обеспечивающей рост благосостояния для граждан. Стоит отметить, что лидеры автократических государств, несмотря на длительное нахождение у власти не всегда стремятся проводить политику обеспечения долгосрочной экономического роста [Robinson, 1999, P. 32, Shen, 2005, P. 12]. Случай Сингапура скорее не объясняет причины экономической эффективности и неэффективности всех существующих автократий, а представляет собой уникальный случай-исключение в исследованиях, посвященных проблематике взаимосвязи типа политического режима и экономического развития государства. Правительство Сингапура принимает политические программы и стратегии, ориентированные на достижение долгосрочного результата. Такие программы экономисты зачастую характеризуют как «экономически эффективные, но политически непопулярные»22. Например, утверждение проекта по предоставлению медицинских услуг на платной основе, введение налогов на пользование автомобильными дорогами, увеличение налогов для работодателей, снятие ограничений на импорт товаров. Если подобного рода программы, которые в краткосрочном периоде не дают ярко выраженный результат, были приняты в демократических государствах, то вероятней всего политический лидер не был бы избран на следующий срок. Б. Каплан предложил свое объяснение принятию непопулярных политических программ в Сингапуре. Суть его теории заключалась в том, что рядовые граждане Сингапура обладают достаточно высокими знаниями в области экономики и поддерживают решения, принимаемые правительством Сингапура, так как они способствуют достижению высоких темпов роста экономики. Б. Каплан признает полемичность его гипотезы и недостаточность эмпирических подтверждений и исследований, но приводит в пример опросы общественного мнения в Сингапуре, проведенные World Values Survey в 2002 году. Например, на вопрос «доходы должны быть распределены в обществе равномерно или мы должны увеличивать разницу в доходах с целью стимулирования роста экономики», большинство населения (68 %) выбрало второй вариант [Caplan B. Two Paradoxes of Singaporean Political Economy, 2009, P. 13]. Также, 58,8 % сингапурцев поддержали вариант, что «поддержание высокого уровня экономического развития должно оставаться приоритетом при реализации политических программ» [Caplan B. Two Paradoxes of Singaporean Political Economy, 2009, P. 14]. Б. Каплан подчеркивает, что данные опросов общественного мнения в Сингапуре не могут восприниматься как безусловное подтверждение его гипотезы о том, что граждане Сингапура поддерживают неэффективные в краткосрочной перспективе программы, потому что понимают их важность при достижении долгосрочного экономического роста. Уникальность феномена Сингапура дает право на существование любой гипотезы. В качестве примера долгосрочно ориентированной политики также можно привести фискальную политику Сингапура, которая направлена в первую очередь на достижение экономического роста в долгосрочной перспективе, а не на циклическое регулирование и распределение доходов. Сингапуру удалось достичь одних из самых высоких инвестиционных показателей в мире во многом благодаря осмотрительной налогово-бюджетной политике, которая поддерживает профицит бюджета на протяжении многих лет и способствует формированию высокой нормы сбережений. Сингапуру удалось сформировать значительный уровень валютных резервов, которые служат укреплению доверия инвесторов и защищают от внешних экономических потрясений. жүктеу/скачать 452.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|