Другие османские ведомства, создавшие собственные архивы

Первым ведомством, появившимся в Османской империи, стало Министерство султанских вакуфов (Evkaf-ı Hümayun Nezareti), образованное в 1826 г. Целью его создания была централизация управления вакуфными имуществами султанской казны. Находилось это ведомство во дворе дворца Топкапы, в здании султанского монетного двора.

В 1862 г. По результатам проведенной ревизии выяснилось, что архивы по делам вакуфов содержались в полнейшем беспорядке, а персонала для их обработки и хранения не хватало. Из-за этого казна потерпела большие убытки. Поэтому было принято решение выделить архиву необходимые помещения, материальные средства для хранения документов, а также направить туда квалифицированный персонал [BOA, İ.Meclis-i Vala, 21574, 21580].

В 1885 г. Здание, где хранились архивы, было отремонтировано, и к нему было пристроено дополнительное помещение для хранения документов. Были также закуплены дополнительные шкафы для хранения документов [BOA, İ.Şura-i Devlet, 4316]. Кроме того, для хранения документов стали использовать махфили на галереях Храма Святой Софии [17, s. 67].

Выше уже упоминалось о работе комиссии, которая разбирала эти материалы. Руководил ей Эфдалюддин бей [BOA, DH.KMS, 42/25]. В 1947 г. Эти документы, принадлежавшие Главному управлению вакфов Стамбула, были полностью переданы в Османский архив. Их количество составило более 5,5 млн. документов.

Другим ведомством, имевшим собственные архивы, было ведомство дефтердара. Дефтердар ведал вопросами доходов и расходов различных османских провинций. Архивы дефтердара находились в том же помещении, что и дефтерхане. В 1871 г. Его ведомство было переименовано в Министерство государевых дефтеров (Defter-i Hakani Nezareti). Вслед за этим, министерство было переведено в новое здание в центре Стамбула (туда, где находится Стамбульское управление купчих крепостей и кадастров – İstanbul Tapu ve Kadastro Müdürlüğü). В 1896 г., в связи со значительным увеличением документов в архивах нового министерства, было решено выкупить от имени государства три соседних дома, в которых находились небольшие лавки, и построить на их месте специальное здание для хранения документов [BOA, İ.Defter-i Hakani, 1314.C/8 ve İ.Defter-i Hakani, 1314.L/5]. Абдуррахман Шереф бей особо отмечал хорошую подготовку и умение служащих данного архива найти нужные документы и работать с ними. В частности, он говорил, что было строго запрещено выносить документы из хранилища, и работать с документами можно было только в самом архиве [14, s. 30–31].

В 1837 г. Было создано Министерство финансов, в ведение которого передали особняк Фуада Паши в стамбульском районе Байезид [11, s. 221]. Туда были перевезены все документы, которые за ненужностью более не использовались. Нужные документы же оставались в архиве при здании министерства в районе Султанахмет рядом с одноименной мечетью. В 1945 г. Документы бывшего османского Министерства финансов были переданы в Османский архив. Всего было передано более 11 млн. документов [21, s. 83].

В 1835 г. Были созданы Министерство внутренних дел и Министерство иностранных дел. В начальный период своего существования они были подчинены аппарату великого визиря. Поэтому вся переписка с другими ведомствами и провинциями шла через Канцелярию письмоводителя великого визиря (Sadaret Mektubi Kalemi). И первоначально их архивы находились в ведении канцелярии великого визиря. Точно также и созданный в 1868 г. Департамент Государственного совета (Şura-i Devlet Dairesi), ставший продолжением Высокого Меджлиса (Meclis-i Vala), первоначально использовал для хранения своих документов архивы канцелярий великого визиря [23, s. 28.]. В 70-х гг. ХIХ в. Было издано распоряжение о постройке еще одного здания для хранения архивов Палаты бумаг и документов Государственного совета (Şura-i Devlet Evrak Odası) в дополнение к уже имевшимся хранилищам. В этом же распоряжении говорилось о необходимости сохранения нужных в работе документов в специальных шкафах, а также о важности упорядочения дефтеров и групп документов, которые охватывают временные периоды от 20 лет и более [BOA, İ. Şura-i Devlet, 749]. В 1923 г. Архивы Государственного совета были переданы Управлению по делам архивов (Mahzen-i Evrak Mümeyizliği) [14, s. 160].

После упразднения Янычарского корпуса в 1826 г. Была создана Канцелярия сераскера (Bab-i Seraskeri), который стал заведовать военными вопросами. Его канцелярия находилась в здании главного административного корпуса современного стамбульского университета. Дефтеры о пожалованиях и денежных выплатах янычарам, оставшиеся после уничтожения корпуса, были также включены в архив новой канцелярии [12, s. 605]. В 1908 г. Канцелярия сераскера была переименована в Военное министерство (Harbiye Nezareti). Некоторая часть архивов Военного министерства была передана в Османский архив. Основные фонды же почти полностью находятся в Военном архиве при Генеральном штабе турецких ВС [23, s. 24]. При османском Военном министерстве был создан Отдел военной истории (Tarih-i Harb Şubesi), который занимался работами по описанию, каталогизации и сохранению военных документов. При военном министерстве было создано также Военное Хранилище документов (Harb Hazine-i Evrak). Военные историки также затребовали все архивные материалы, связанные с армией и военным делом, из Хазине-и Эврак, однако Меджлис отказал им, указав директору Хазине-и Эврак выдавать в случае надобности лишь заверенные копии нужных документов [BOA, Meclis-i Vükela, 209/2].

В 1863 г. Было создано Министерство общественных работ (Nafia Nezareti). Для хранения своих документов оно использовало часть здания, принадлежавшего больнице Ниса (Nisa Hastahanesi) [BOA, İ. Şura-i Devlet, 4266]. В 1893 г. Министерство общественных работ было объединено с Министерством торговли. Вследствие этого значительно возрос объем документов, и для хранения архивов было решено построить новое здание [BOA, İ. Ticaret ve Nafia, 1310. Za/4]. В 1953 г. Все материалы данного ведомства (их количество достигло полумиллиона) были переданы в Османский архив [21, s. 83].

В 1883 г. Распоряжением государственного совета было предписано построить отдельное хранилище документов для Министерства здравоохранения (Sıhhıye Nezareti) [BOA, İ. Şura-i Devlet, 3840]. В 1899 г. Было издано ираде о необходимости постройки нового здания для медицинских архивов [BOA, İ. Sıhhıye, 1317. R/1]. Однако уже через четыре года после этого специальная комиссия, созданная для каталогизации этих архивов, приняла решение «уничтожить данные материалы за ненадобностью» [BOA, Y.MTV., 252/64].

В 1839 г. Было создано Министерство общественной безопасности (Zabtiye Nezareti), которое занималось обеспечением общественного порядка в стране. В 1875 г. Был издан Указ (ираде) о необходимости постройки трех специальных хранилищ документов в парке, примыкавшем к зданию министерства [BOA, İ. Şura-i Devlet, 1394]. В 1908 г., после того, как министерство было переименовано в Полицейское управление (Polis Müdüriyeti), выяснилось, что часть полицейских документов хранится в Канцелярии бумаг и документов стамбульского вилайета (İstanbul Vilayeti Evrak Kalemi) [BOA, DH.MUİ., 15-3/15]. Для того, чтобы не допустить потери этих документов, была создана комиссия по их описанию и сохранению. Часть этих документов состояла из доносов, составленных во время правления султана Абдулхамида II. Они были переданы соответствующей комиссии по изучению материалов архива дворца «Йылдыз» [BOA, DH.EUM.THR., 80/69]. Документы бухгалтерской части Министерства общественной безопасности находились в полном беспорядке в подвалах Главного управления полиции Стамбула в районе Байезид. Для их описания и предотвращения порчи было предпринято все необходимое [BOA, DH.EUM.МH., 123/17]. Кроме того, из хранилищ документов в районе Султанахмед были извлечены все документы, связанные с деятельностью управления, и переданы в архив полиции [BOA, DH.EUM.VRK., 8/66]. Однако в связи с недостаточностью места в архивах полиции было принято решение «оставить все документы на прежнем месте» [BOA, DH.EUM.VRK., 9/40].

1. 
   BOA, A.DVN, 42/12.
   
2. 
   BOA, A.DVN., 94/66.
   
3. 
   BOA, A.DVN.MKL., 63-A/1.
   
4. 
   BOA, A.DVN.MKL., 63-A/10.
   
5. 
   BOA, A.DVN.MKL., 63-A/20.
   
6. 
   BOA, A.DVN.MKL., 63-A/24.
   
7. 
   BOA, A.MKT.NZD., 107/72,
   
8. 
   BOA, BEO, 117732.
   
9. 
   BOA, BEO, 292457
   
10. 
    BOA, BEO, 303394.
    
11. 
    BOA, BEO, 319914.
    
12. 
    BOA, BEO, 320696.
    
13. 
    BOA, BEO, 335986.
    
14. 
    BOA, BEO, 349985.
    
15. 
    BOA, BEO, 350226.
    
16. 
    BOA, BEO, 350292.
    
17. 
    BOA, BEO. Siyasi, 34/42:
    
18. 
    BOA, BEO., 318983; 319159;
    
19. 
    BOA, Cevdet Dahiliye, 1050.
    
20. 
    BOA, DH İD, 185-1/38.
    
21. 
    BOA, DH.EUM.THR., 80/69.
    
22. 
    BOA, DH.EUM.VRK., 8/66.
    
23. 
    BOA, DH.EUM.VRK., 9/40.
    
24. 
    BOA, DH.EUM.МH., 123/17.
    
25. 
    BOA, DH.KMS, 42/25.
    
26. 
    BOA, DH.MUİ., 15-3/15
    
27. 
    BOA, DUİT., 37-2/11-4.
    
28. 
    BOA, DUİT., 37-2/11-5.
    
29. 
    BOA, I.Dahiliye, 18061,
    
30. 
    BOA, I.Dahiliye, 7066.
    
31. 
    BOA, İ. Meclis-i Vala, 1869, 12019;
    
32. 
    BOA, İ. Meclis-i Vala, 4093.
    
33. 
    BOA, İ. Meclis-i Vala, 5150.
    
34. 
    BOA, İ. Sıhhıye, 1317. R/1.
    
35. 
    BOA, İ. Şura-i Devlet, 1394
    
36. 
    BOA, İ. Şura-i Devlet, 3840.
    
37. 
    BOA, İ. Şura-i Devlet, 4266.
    
38. 
    BOA, İ. Şura-i Devlet, 749.
    
39. 
    BOA, İ. Ticaret ve Nafia, 1310. Za/4.
    
40. 
    BOA, İ.Defter-i Hakani, 1314.C/8
    
41. 
    BOA, İ.Defter-i Hakani, 1314.L/5.
    
42. 
    BOA, İ.Meclis-i Vala, 12019.
    
43. 
    BOA, İ.Meclis-i Vala, 21574, 21580.
    
44. 
    BOA, İ.Meclis-i Vala, 3772.
    
45. 
    BOA, İ.Meclis-i Vala, 4093;
    
46. 
    BOA, İ.Meclis-i Vala, 9956.
    
47. 
    BOA, İ.Şura-i Devlet, 4316.
    
48. 
    BOA, İ.Şura-yı Devlet, 3697
    
49. 
    BOA, İrade Dahiliye, 22632.
    
50. 
    BOA, İrade Dahiliye, 5152.
    
51. 
    BOA, İrade Müsail-i Mühimme, 658.
    
52. 
    BOA, İrade Müsail-i Mühimme, 659.
    
53. 
    BOA, İrade Müsail-i Mühimme, 699
    
54. 
    BOA, İrade Müsail-i Mühimme, 704.
    
55. 
    BOA, İrade Sadaret, 1331 Z/2
    
56. 
    BOA, MAD., 7917, s. 461.
    
57. 
    BOA, Meclis-i Tanzimat Defteri, nr.2, s.1-2.
    
58. 
    BOA, Meclis-i Vükela, 209/2.
    
59. 
    BOA, Mühimme Defteri, nr. 168, hkm. 306.
    
60. 
    BOA, Şura-yı Devlet., 2835/31.
    
61. 
    BOA, Y.A. Res., 108/22.
    
62. 
    BOA, Y.EE.30/124/51/78.
    
63. 
    BOA, Y.MTV., . 252/64.
    
64. 
    Meclis-i Vükela Mazbataları, 197/107;
    
65. 
    Meclis-i Vükela Mazbataları, 201/45.
    

1. 
   Бартольд В.В. Хранение документов в государствах мусульманского Востока. Сочинения. Т.VIII, Москва, «Наука». 1973.
   
2. 
   Мунтаджаб ад-Дин Бади Атабек ал-Джувайни. Ступени совершенствования катибов (Атабат ал-катаба). Пер. с персидского,введение и комментарий Г.М.Курпалидиса, М.: «Наука», 1985.
   
3. 
   Abdurrahman Şeref. Evrak-i Atika ve Vesik-i Tarihiyyemiz. TOEM, 1.cüz, 1 Kanun-ı Evvel 1326. İstanbul, 1328, s. 265.
   
4. 
   Atilla Çetin, II. Meşrutiyet Döneminde Arşivlerimize Ait Belgeler, Türk Dünyası Araştırmaları, Şubat 1985, sayı 34, s.6.
   
5. 
   Atilla Çetin, Türkiye Büyük Millet Meclisi Hükümeti’nin, Osmanlı Devlet Arşivi ve Mülga Sadaret Evrakının Muhafazası Hakkında Aldığı Kararlara Ait Bazı Belgeler. Tarih Enstitiüsü Dergisi, sayı XII, (1981-1982), s.593-595.
   
6. 
   Atilla Çetin. İstila-i Keferede Kalan Osmanlı Defterleri. Türk Dinyası Tarih Dergisi. Mart 1987. sy. 3.
   
7. 
   Atilla Çetin. Osmanlı Arşivciliğine Toplu Bir Bakış. Türk Kütüphaneciler Derneği Bülteni, XXXIII, 2 (1984).
   
8. 
   Carter V Findley. 19. Yüzyılda Osmanlı İmparatorluğu’nda Bürokratik Gelişme. Tanzimat’tan Cumhuriyet’e Türkiye Ansiklopedisi. C.1, İstanbul, 1985.
   
9. 
   Cevdet Türkay, Osmanlı İmparatorluğunda Arşiv. Belgelerle Türk Tarih Dergisi, c.II, sy.7, 1968, s.45-46.
   
10. 
    Feridun Emecen. Sefere Götürülen Defterlerin Defteri. Prof. Dr. Bekir Kütükoğlu’na Armağan. İstanbul Üniversitesi Edebiyat Fakültesi Tarih Araştırma Merkezi. İstanbul, 1999.
    
11. 
    İbnü’l-Emin Mahmud Kemal İnal, Osmanlı Devrinde Son Sadrazamlar, c.1, İstanbul, 1954, s.221.
    
12. 
    İsmail Hakkı Uzunçarşılı, Kapıkulu ocakları, cilt 1, Ankara, 1943. s. 605.
    
13. 
    İsmail Hakkı Uzunçarşılı. Osmanlı Devletinin Merkez ve Bahriye Teşkilatı. Ankara, 1984.
    
14. 
    İsmet Binark. Arşivlerimizin Değeri ve Son Vak’anüvis Abdurrahman Şeref Bey’in “Evrak-i Atika ve Vesa ik-i Tarihiyyemiz” Adlı Yazısı. Türk Kütüphaneciler Derneği Bülteni, XXIX, 1, (1980).
    
15. 
    İsmet Binark. Arşivlerle ilgili Mevzuat, Çalışmalar ve Öneriler. Osmanlı Arşivleri ve Osmanlı Araştırmaları Sempozyumu. İstanbul, 1985.
    
16. 
    Kanunname. Atıf Efendi Kütp., nr 1734, vr. 12a.
    
17. 
    Musa Kazım, Vesaik-i Tarihimiz. TOEM, İstanbul. 1328 H. S. 67.
    
18. 
    Necati Aktaş. Osmanlı Döneminde Arşivciliğimiz ve Tasnif Çalışmaları. Belgelerle Türk Tarihi Dergisi. Mart 1985, sy. 1, s. 67.
    
19. 
    Osmanlı Arşivi Bülteni. İstanbul, 1990.
    
20. 
    Salahaddin Elker. Mustafa Reşid Paşa ve Türk Arşivciliği. IV. Türk Tarih Kongresi. Ankara, 1952, s. 183.
    
21. 
    Sertoğlu, Muhteva, s. 83.
    
22. 
    Tahsin Öz, «Yıldız Maruzat Arşivi Dairesi». IV. Türk Tarih Kongresi, 1948, Ankara, 1952.
    
23. 
    Yusuf İhsan Genç, Başbakanlık Osmanlı Arşivi Rehberi, Ankara, 1992.
    
24. 
    Yusuf İhsan Genç, Başbakanlık Osmanlı Arşivi Tasnif Faaliyetlerine Genel Bakış ve Analitik Tasnif Çalışmaları. Devlet Arşivleri Genel Müdürlüğü Osmanlı Arşivi Daire Başkanlığı Personeli Hüzmetçi Eğitimi Ders Notları. İstanbul, 5 Ekim 1992 – 3 Aralık 1992, İstanbul, 1993.
    

Д.Д. Васильев

Начальный период с конца ХIХ и до начала ХХ вв. связан с первыми после расшифровки древнетюркской письменности публикациями материалов Орхонской экспедиции Российской Императорской Академии наук и связан с именами В. Радлова, П. Мелиоранского, Н. Асыма, Ш. Сами, А. Мидхата.

Изыскания российских археологов продолжались. В 30-е – 40-е гг. ХХ в. публиковались новые находки и к середине столетия появились сводные публикации памятников тюркологами Х.Н. Оркуном, С.Е. Маловым, Р. Аратом, учитывающие наколенный текстологический и источниковедческий опыт предшественников. Здесь же следует отметить и параллельные исследовательские гипотезы о происхождении самой древнетюркской письменности (Е. Поливанов, А.Дж. Эмре, К. Миршан).

60-е – 70-е гг. характеризуются лингвистическими исследованиями языка древнетюркских памятников в России (И. Батманов, В. Насилов, А. Боровков), Западной Европе(А-М.фон Габэн, Дж. Клосон),Турции (Т. Текин). Следует отметить, что многие находки древнетюркской эпиграфики, сделанные в этот период, остаются малоизвестными за рубежом, и поэтому исследовательский фонд и тематическая палитра исследований древнетюркской руники доминирует у российских ученых.

После начала работ крупных археологических экспедиций 70-х–80-х гг. в СССР и появления сводных региональных публикаций новых находок древнетюркских памятников (Ч. Джумагулов, И. Батманов, З. Чадамба, А. Кунаа, А. Аманжолов, С. Кляшторный, Д. Васильев) инициатива в изучении древнетюркского письменного наследия целиком принадлежит российским ученым, но вызывает огромный интерес и желание приобщиться к этим изысканиям у турецких тюркологов.

Первым участником полевых изысканий и исследований древнетюркских памятников в бассейне Енисея становится проф. Стамбульского университета О.Ф. Серткая, который по приглашению автора настоящего сообщения провел в течение полевого сезона 1985 г. совместно с ним визуальное обследование практически всех известных памятников региона. Многочисленные выступления турецкого ученого в прессе, СМИ и в государственных учреждениях, а также издание Агентством Министерства иностранных дел Турции – ТИКА заново выполненных с оригинальных эстампажей В. Радлова новых фотокопий и материалов Орхонской экспедиции (подготовленного в Турции Д.Васильевым) во многом способствовали организации Министерством культуры Турции масштабной археологической экспедиции в Монголию. Там были проведены вторичные (после работ в 1950-е гг. словацкого археолога И. Йисла) раскопки тюркских каганских погребальных комплексов. Применение современных технических средств позволило турецким ученым сделать сенсационные находки предметов материальной культуры, что отражено в альбомных публикациях, включающих в том числе и уточненные тексты древнетюркских памятников Монголии (Ч. Алйылмаз и др.). Российскими тюркологами в этот период были проведены полевые изыскания древнетюркских памятников Горного Алтая (Д.Д. Васильев), подготовлен их издательский макет в Турецком лингвистическом обществе. Однако их издание, к сожалению, до сих пор не осуществлено.

К концу ХХ столетия совершенствуются не только варианты чтения отдельных памятников, но и лингвистические исследования языка орхонских и периферийных памятников древнетюркской письменности (А. Кононов, А. Щербак).

Российскими рунологами в этот период были предприняты сводные текстологические, палеографические и исторические исследования енисейских, семиреченских и восточно-европейских руноподобных памятников (И. Кызласов, И. Кормушин, С. Кляшторный), не без влияния которых Турецким лингвистическим обществом были осуществлены сводные альбомные публикаций надписей и отдельных тамгообразных знаков Северного Кавказа и Восточной Европы (И. Доган), не содержащие, впрочем, исследовательского материала. В Турции были впервые подготовлены и изданы исследования по истории собственно Тюркских каганатов на основе китайских, древнетюркских и других письменных источников (А. Ташагыл).

Новый этап российско-турецкого диалога в области древнетюркского источниковедения стала совместная организация тематической панели, посвященной проблеме научной инвентаризации всего фонда памятников древнетюркской письменности по регионам их концентрации в рамках программы Международного конгресса востоковедов ICANAS-38 в 2007 г. в Анкаре (организаторы – О. Серткая и Д. Васильев). Получили продолжение и совместные полевые изыскания. В 2008 г. в рамках историко-культурного проекта «Крепость Пор-Бажын» на раскопках древнеуйгурской крепости в Туве был проведен международный семинар, куда автором настоящего сообщения были приглашены турецкие исследователи (А. Ташагыл, С. Сомунджуоглу) и проведены совместные полевые изыскания древнетюркских памятников.

Таким образом, история изучения памятников древнетюркской письменности со второй половины ХIХ столетия и до самого последнего времени демонстрирует динамичный исследовательский диалог ученых обеих стран, Это свидетельствует о равной научной актуальности этой цивилизационной темы, ее востребованности и общественного интереса к ней как в России, так и в Турции.

В.И. Шеремет