Все, что есть доброго в этой книге дань Шести Праотцам и великим мужам моего народа

Ночи стояли длинные, но дни были ясные и погожие. Пока мы жили здесь, я ходил один к Черным Холмам и подолгу сидел под каким-нибудь деревом. Может быть, видение снова вернется - думал я - и покажет, как сохранить эту страну для моего народа. Однако все было напрасно, видение не повторялось.

Все это сильно печалило меня. Но через несколько дней случилось событие, которое заставило меня чуть воспрянуть духом. Вся наша группа перебралась к ручью под названием Там-Где-У-Кроу-Захватили-Лошадей. В этих местах нам встретилось много бизонов, и мы запасли на зиму много мяса и шкур. Жил у нас в лагере человек по прозвищу Толстяк, который то и дело рассказывал, какая у него быстрая лошадь. Однажды я заявил Толстяку, что моя лошадь бегает быстрее, чем его. В ответ он засмеялся и сказал, что лишь ворон да койот могут думать, будто моя лошадь чего-нибудь стоит. Тогда я спросил его, - что он даст мне, если я обгоню его. Он предложил черное лекарство(29). Мы устроили с ним скачки, и я выиграл. Все время, пока мы скакали, я думал о белом крыле ветра, что подарил мне Второй Предок из моего видения. Быть может, это его сила влилась в ноги моей лошади.

На ручье Самоубийцы мы заготовили еще мяса и шкур, и решили присоединиться к лагерю Бешенного Коня на Паудер-Ривер. Вместе с нами было несколько "попрошаек", которые, узнав, что мы собираемся примкнуть к Бешенному Коню, сразу же откололись и направились назад, к городку солдат. Они боялись каких-нибудь беспорядков, потому что знали: Бешенный Конь будет сражаться, и поэтому в случае опасности им хотелось быть рядом с васичу. Мы недолюбливали этих "попрошаек".

Так как наша группа была маленькой, у нас не было советников, и при переездах не соблюдался обычный строгий порядок. Мы, мальчики, могли ехать, где заблагорассудится. Раз, когда мы направлялись к Паудер-Ривер, я ехал впереди вместе со своим сверстником по имени Крадет Лошадей. Вдруг мы увидели следы, уходящие в сторону от тропы. Мы двинулись по ним, и у ручья наткнулись на небольшой бугорок, где лежал старик-лакота. Спешившись, мы подобрались ближе. Он был мертв. Звали его Корень Хвоста, шел он к реке Язык, чтобы повидаться со своими родственниками. Был он очень старый и знал, что скоро умрет. Поэтому, когда почувствовал, что дни его сочтены, он просто лег на землю и умер, так и не повидав родных.

Через некоторое время мы добрались до лагеря на Паудер-Ривер и разбили свои типи ниже по течению. К этому времени я уже подрос и очень ждал своей новой встречи с Бешенным Конем, моим родичем. Надвигалась беда, и все свои надежды люди возлагали на него, поэтому Бешенный Конь казался великим как никогда.

Конечно, я изредка видел его еще в свои ранние годы и слышал рассказы о его славных делах. Помню одну историю о том, как на них с братом напала большая группа кроу, и как им пришлось спасаться бегством. Они скакали во весь опор, а кроу неотступно следовали по пятам. Вдруг Бешенный Конь услышал сзади крик и, оглянувшись, увидел, что лошадь его брата упала, а кроу уже рядом с ним. Рассказывают, что тогда Бешенный Конь развернулся, на скаку врезался в толпу кроу и сразился с ними, имея с собой лишь лук и стрелы, подобрал брата, усадил его позади себя и ускакал. Кроу оробели перед священной силой, которой обладал Бешенный Конь. Люди говорят, что он все свое время проводил с одним лакота по имени Горб. Горб уже в то время был старым и знаменитым воином, может быть, самым знаменитым из всех в те давние времена. Люди удивлялись - отчего мальчик и старик настолько неразлучны друг с другом. Я же думаю, Горб знал, что Бешенный Конь станет великим вождем и поэтому хотел обучить его всему, что знал сам.

Отец Бешенного Коня приходился моему отцу двоюродным братом. Среди всей нашей родни до Бешенного Коня никогда не было вождей, были лишь знахари. Он стал вождем благодаря силе, которую получил во время своего видения будучи еще мальчиком. Когда я стал уже взрослым, отец рассказал мне кое-что об этом видении. Конечно, он не мог знать всего, но говорил, что Бешенный Конь во время сновидений попал в мир, в котором живут только души всех окружающих нас вещей. За нашим миром находится подлинный, реальный мир. И все, что мы видим здесь наяву, лишь тень, отражение того мира духов - Бешенный Конь вместе со своим конем побывал в том потустороннем мире и все вокруг него - лошадь, он сам, деревья, травы и камни, были сотворены из духа. Ничто не имело ясных очертаний, казалось, все кругом расплывается и парит. А лошадь его стояла спокойно и в то же время плясала, будучи сотворенной из духа. От этого он и получил свое имя, которое означает не то, что лошадь его была дикой и необъезженной, а то, что она плясала таким странным образом.

Именно это видение дало ему великую силу. Когда Бешенный Конь шел сражаться, то всеми своими мыслями он погружался в потусторонний мир и попадал в него. Вот почему он бросался в самую гущу и отовсюду уходил невредимым. До того, как васичу убили его в городке солдат, что на Белой реке, его ранили только дважды, да и то свои же лакоты, когда он не ожидал опасности и не мог погрузиться в тот мир. Первый раз его ранили просто случайно - ему было 15 лет, а в другой раз ему нанес рану человек, который ревновал к нему свою жену.

Говорили также, что он носит с собой священный камень, похожий на тот, что привиделся ему во сне. Когда ему грозила опасность, камень тяжелел и каким-то образом охранял его. Люди утверждали, что как раз из-за этого камня сам он оставался невредимым, а лошади долго под ним не держались. Не могу точно сказать, может так только казалось людям, однако он и вправду часто менял лошадей взамен павших. Я же думаю - великим его сделала сила видения.

Он порой обращал на меня внимание и, бывало, разговаривал со мной. Несколько раз он присылал за мной глашатая и звал меня в свое типи поесть. Во время этих встреч он слегка поддразнивал меня, а я сидел и молчал, потому что, мне кажется, я немного побаивался его. Нет, я боялся не того, что он обидит меня, просто вдруг нападала робость. Все другие испытывали к нему то же самое, поскольку был он человеком странным; обычно ходил по лагерю, не замечая людей, и всегда молчал. В своем же типи он был весел и разговорчив. Шутил он и тогда, когда выходил на военную тропу с небольшим военным отрядом и старался ободрить людей. В самом же лагере он мало с кем общался, кроме маленьких детей. Все лакота любят петь и танцевать. Он же никогда не танцевал и, кажется, никто не слышал, как он поет. Несмотря на это, все любили его, исполняли все его желания и шли туда, куда он прикажет. В сравнении с другими лакота ростом он был невысок, и на вид щуплый. Лицо его было худощавым, а глаза словно пронизывали то, на что он смотрел. Казалось, он постоянно думал о чем-то. Лично для себя довольствовался малым, не владел табунами лошадей, как подобает вождю. Говорят, когда дичи было мало, и народ начинал голодать, он вообще ничего не ел. Странный был человек. Возможно, он все время жил наполовину в мире своего видения. Это был величайший из людей. Если бы васичу тогда не убили его, может быть, мы бы до сих пор владели Черными Холмами и жили счастливо. И не в битве погиб он. Васичу предательством заманили его к себе и убили. Когда он погиб, ему было только под тридцать.

Однажды, в то самое время, когда мы стояли лагерем на Паудер-Ривер, я пошел навестить его. Но типи его оказалось пустым - наверное, он уехал куда-то, или, может быть, пошел с военным отрядом против кроу, ведь мы находились тогда совсем близко от их владений и должны были все время наблюдать за ними. Некоторое время спустя мне все же довелось увидеть его. Подойдя ко мне, он положил свою руку мне на плечо и повел в свое типи. Я не помню, что он тогда говорил, однако сказал он немного, и на этот раз уже не поддразнивал меня. Может быть, он думал о надвигающихся бедах.

Наша группа пробыла там совсем недолго, вскоре мы разошлись и стали лагерями в разных местах, так чтобы и пони было достаточно пищи. Бешенный Конь со своими людьми остался на Паудер-Ривер, а мы переселились на реку Язык. Здесь построили загон для лошадей и все время держали их там. Предосторожность эта не была и излишней: соседи кроу слыли искусными конокрадами. Женщины днем рубили тополя, сдирали с них кору и клали ее на ночь лошадям и они быстро становились сытыми, упитанными.

У входа в загон стояло сторожевое типи. Однажды ночью там ночевал Вороний Нос со своей женой. В типи была прорезана дыра для наблюдения. Посторожив какое-то время, Вороний Нос почувствовал, что очень хочет спать. Он разбудил жену и попросил ее понаблюдать, пока он немного отдохнет. Не успел он заснуть, как жена увидела, как что-то темное медленно передвигается по снегу. Она разбудила мужа и прошептала: "Старик, вставай, мне кажется, кого-то вижу". Вороний Нос встал, выглянул и увидел человека, который осторожно передвигался по загону, выбирая при свете звезд самую лучшую лошадь. Вороний Нос наказал жене последить за врагом через дыру и дать ему знать, когда человек будет выходить с лошадью. А сам он залег, просунув ствол ружья через вход наружу. Вскоре они услышали, как отодвинули засов загона. Жена тихонько коснулась плеча мужа. Вороний Нос высунул голову и увидел человека: тот готовился вскочить на лошадь и ускакать. Его ясно было видно на фоне неба, и Вороний Нос сразу застрелил его. Выстрел разбудил весь лагерь - со всех сторон с ружьями и жезлами для подвигов сбегались люди. Желтая Рубаха первым коснулся убитого врага(30), за ним многие другие. По обычаю тот, кто убил врага, не должен был касаться его, поскольку он уже совершил свой подвиг. Когда я подошел посмотреть, около убитого кроу лежала целая куча жезлов. Женщины разрубили мертвое тело топорами и разбросали его части. Это было ужасное зрелище. Потом прямо там, где лежал поверженный кроу, люди разожгли костер и начали плясать танец победы. Мужчины, женщины и дети танцевали прямо среди ночи. Все пели песни, в которых славили Вороньего Носа и Желтую Рубаху.

Наконец рассвело и глашатай объявил, что лагерь переносится в то место, где умер Корень Хвоста. Вороний Нос облачился в военный наряд, раскрасил лицо черной краской и поехал верхом на той лошади, которую пытались украсть. Если мужчина покрывает свое лицо черной краской - все женщины издают крики высоким голосом. Это значит, что их мужья собираются в поход на врагов.

Когда мы вновь стали лагерем, к нам пришел один из людей Красного Облака, из той самой группы "попрошаек", что ушла тогда от нас, опасаясь неприятностей. Он рассказал, что ночью, когда они спали, сделав привал на пути к городку солдат, кроу напали на них и всех перебили. Лишь ему одному удалось спастись, и то потому, что он вышел из лагеря на разведку.

Этой зимой прибыли гонцы от васичу. Они сказали, что всем нам надо немедленно идти в городок солдат, иначе будет очень плохо. Большей глупости нельзя было и придумать - ведь стояли сильные холода, многие наши люди и лошади наверняка замерзли бы. Кроме того, мы жили дружно в своей родной стране и никому не причиняли вреда.

В самом конце месяца, когда шерсть на телятах становится темно-красной, наступила сильная оттепель, и наша небольшая группа направилась к городку солдат. Однако, прежде чем мы добрались туда, в пути нас снова настигли сильные холода. Бешенный Конь, несмотря ни на что, остался со своими людьми на Паудере и в самый разгар месяца снежной слепоты там случилась беда. День только начинал заниматься. Вокруг бушевал снежный буран, было очень холодно, все люди спали. Вдруг со всех сторон зазвучали выстрелы и послышался топот копыт. Это была кавалерия васичу. Они громко кричали, стреляли и наскакивали на типи. Застигнутые врасплох люди бросились врассыпную. Все были напуганы, народ бежал к обрыву у реки, стараясь там укрыться. Солдаты убивали всех подряд: мужчин, женщин, детей. Потом они перенесли огонь на типи, поражая не успевших выбежать. Когда люди спустились вниз по обрыву, Бешенный Конь сказал что-то, все воины сразу затянули песню смерти и бросились на солдат. Солдаты стали отступать, гоня перед собой захваченных пони. Весь день Бешенный Конь с группой воинов преследовал их, назад в лагерь.

Эти лакота жили в своей родной стране и никому не мешали. Они только хотели, чтобы их оставили в покое. Обо всем, что случилось на Паудере, мы услышали лишь некоторое время спустя, однако услышанного было достаточно, чтобы раскрасить лица черной краской.

VIII. СРАЖЕНИЕ С "ТРЕМЯ ЗВЕЗДАМИ"

Здесь, в городке солдат, мы прожили до тех пор, пока трава не стала наливаться соками, в месяц, когда линяют пони(31). А потом отец сказал, что мы уходим обратно к Бешенному Коню и отныне будем сражаться с васичу, ибо нет другого пути удержать нашу страну. Отец сказал еще, что Красное Облако ничего не стоит, - он, как видно, хочет запродать Черные Холмы васичу; Крапчатый Хвост и другие - тоже не годятся в вожди, а "попрошайки" из форта полностью продались врагу. Моя тетя, которая жила вместе с нами в городке солдат, наверное, думала то же самое - когда мы собирались уезжать, она подарила мне настоящий шестизарядный револьвер, какой носят солдаты. Протягивая его мне, она сказала, что теперь я настоящий мужчина. Хотя мне было тринадцать лет и ростом я был невысок - я тем не менее был с нею согласен. Мы, мальчики, часто испытывали друг друга на выносливость, все были хорошими наездниками. К тому же я хорошо стрелял из лука и из ружья.

Ночью небольшой группой мы вышли из городка и как можно быстрее пошли прочь. На пути к ручью Военный Головной Убор к нам присоединились шайела (шайенны). Как и мы, они были сильно разгневаны на васичу и тоже шли к Бешенному Коню. Позже я узнал, что многие небольшие группы сливаются вместе и стекаются отовсюду.

Не успели мы разбить лагерь на ручье Военный Головной Убор, как возвратились разведчики и рассказали, что видели вереницу фургонов васичу, которая движется по той старой дороге, что принесла с собой много бед. Эти люди были частью потока васичу, который наводнял Черные Холмы. Их фургоны тянули быки. Васичу открыли стрельбу по нашим разведчикам, и мы решили атаковать их. Когда готовили военный отряд, я подумал, что как я ни мал, тоже способен с честью погибнуть в бою, защищая свой народ, и если это действительно случится, я, может быть, прославлюсь. Я сказал об этом своему товарищу, моему сверстнику по имени Прыгающий Конь. Друг ответил, что согласен со мной. И вот с третьим нашим товарищем Крабом и несколькими другими ребятами мы присоединились к взрослым.

Когда васичу заметили нас, они сдвинули фургоны в круг и укрылись за ними со своими быками. Мы кружили, кружили вокруг фургонов, все теснее сжимая кольцо. Это был самый лучший прием, ведь сразить быстро движущуюся по кругу лошадь очень трудно. Несколько раз мы начинали двигаться двумя кругами, один внутри другого, мчась в противоположных направлениях. Это делало нас еще более неуязвимыми. В отличие от нас кавалерия васичу не умела вести бой. Кавалеристы всегда держались плотными рядами, и в наступлении их легко было поражать. Мы же, двигаясь по кругу, держались довольно далеко друг от друга. На скаку мы укрывались за крупами и стреляли из-под шеи лошадей. Удержаться на лошади таким образом нелегко, даже если у тебя длинные ноги, а я все же был еще мал. Однако я всеми силами цеплялся за пони и стрелял из своего шестизарядного револьвера, который подарила мне тетя. Перед самым началом атаки я испугался, но один из воинов, Большой Человек, подбадривал нас, ребят, называл храбрецами, и вскоре я преодолел свой страх. Васичу из-за фургонов вели быстрый огонь, кругом слышался свист пуль, но никого из нас они не сразили. Я все время думал о своем видении - может, это мне и помогло. Не знаю - убили мы кого-нибудь из васичу или нет. Несколько раз мы проскакали вокруг них и однажды подъехали совсем близко, но нас было мало, а достать васичу, прочно сидевших за фургонами, не удавалось. Поэтому нам пришлось уйти. Это было мое первое сражение. Когда мы возвратились назад в лагерь, некоторые воины-шайела говорили нам, что мы действительно храбрые ребята, и впереди нас ждет еще много сражений.

Разобрав лагерь, мы быстрым ходом двинулись дальше, ведь нам грозила опасность, и все хотели соединиться с Бешенным Конем. Сам Бешенный Конь в это время вместе со своими людьми перебрался на запад к реке Роузбад. Там собирался весь народ. По пути нам попадались другие небольшие группы, двигавшиеся туда же, что и мы. Когда мы добрались до цели и стали лагерем, то все группы порядком перемешались. Здесь с нами находился сын Красного Облака. Сам же Красное Облако остался в городке солдат.

Когда мы взошли на гребень горы по эту сторону реки Роузбад, нам открылось бесчисленное множество типи и несметное число лошадей. Много, очень много людей пришло сюда - оглалы, хункпапы, миннеконжу, санз аркс, черные стопы, брюле, санти и янктонаи. Пришли к нам на помощь шайелы и голубые облака. Деревня протянулась так далеко, что весь лагерь невозможно было сразу окинуть взглядом. Навстречу нам выехали разведчики, чтобы показать место для стоянки. Все радовались нашему прибытию. В лагере сошлись великие люди: Бешенный Конь и Большая Дорога из оглалов; хункпапы Сидящий Бык, Желчь(32), Черная Луна и Вороний Король; Пятнистый Орел из санз аркс, Горб-младший и Быстрый Бык - из миннеконжу, шайелы Тупой Нож(33) и Ледяной Медведь; пришел Инкпандута(34) со своими санти и янктонаи. Да, много великих собралось здесь со своими людьми и лошадьми. Хечету эло!

Где-то в середине месяца сытости(35) всю эту большую деревню перенесли немного выше по реке в то место, где удобнее было устроить Пляску Солнца. Долина здесь была ровной и широкой. Мы разбили лагерь в виде большого овала, в центре которого протекала река. На площадке возвели беседку из травы для танцующих, с выходом на восток, туда, где восходит солнце. Для охраны священного места везде поставили разведчиков. Руководил этой пляской Сидящий Бык, в те времена самый великий знахарь лакотов. Люди должны были пройти обряд очищения и приобрести силу и выносливость. Солнце стояло выше, чем всегда, и силы роста в мире достигли предела - вот почему для Пляски Солнца мы выбираем месяц сытости. Расскажу тебе, как проходила эта пляска.

Сначала посылали знахаря выбрать вага чун, священное дерево, которое должно стоять посреди площадки для танцев. Никому не разрешалось видеть, что он делает, или подслушивать священные слова, которые он говорит. Когда же он выберет нужное дерево, то сообщает об этом людям, и те идут к нему с песнями и цветами. Потом, когда все собрались, несколько женщин, из тех, что носят под сердцем дитя, пляшут вокруг священного дерева: Дух Солнца любит все живое, которое плодоносит. После этого один из воинов, совершивших подвиг этим летом, ударял по дереву жезлом удачи. После этого он должен раздать дары бедным. Чем храбрее и известней этот воин, тем щедрее должны быть его дары.

Потом появлялась группа девушек с остро отточенными топорами в руках. Все они должны были быть непорочными, чтоб никто не мог сказать о них ничего дурного. Каждый, кто знал что-нибудь нехорошее хоть об одной из них, обязан был перед всем народом заявить об этом и доказать свои слова. Если человек лгал, ему приходилось со всей строгостью отвечать за свой поступок.

Девушки срубают дерево, и потом вожди, которые сами являются сыновьями вождей, несут его домой. Четырежды они останавливаются в пути, по числу сезонов в году, и воздают каждому из них хвалу.

Теперь, когда священное дерево принесли в лагерь, но пока еще не установили в центре площадки для пляски, воины верхом на лошадях становятся кольцом вокруг деревни и по сигналу мчатся в центр, туда, где должно быть установлено дерево. Каждый пытается первым коснуться священного места. Кто выходит победителем - тому в этот год суждено выйти живым и невредимым из всех битв, в которых он примет участие. Когда все соревнующиеся мужчины собираются в середине, со стороны это походит на настоящую битву: пони становятся на дыбы, слышится громкое ржание, вокруг стоит облако пыли, воины кричат, борются между собой, пытаясь сбросить соперников с коней.

После этого устраивается большой пир, на котором все получают много еды, а потом большая пляска, словно мы одержали победу.

На другой день знахари устанавливают дерево в центре, поют священные песни и дают священные клятвы Духу. Следующим утром кормящие матери приносят своих младенцев и кладут их под деревом, чтобы те выросли храбрыми мужами и матерями отважных воинов. Знахари протыкают младенцам мочки ушей(36), и за каждый такой прокол родители дарят лошадей кому-нибудь из нуждающихся.

Наутро начинается сама пляска. Те, кто собирается принять в ней участие, уже загодя приготовились. Они Долго постились, молились, прошли обряд очищения в хижине для потения. Знахари раскрашивают их тела. Затем каждый ложится рядом с деревом, а знахари на груди или на спине у них прорезают кожу, чтобы можно было продеть через нее ремень из сыромятной кожи, привязанный к вершине дерева. Этот ремень после того, как его продели, завязывается. Человек встает и начинает плясать под бой барабанов, провисая на ремне. Делает он это до тех пор, пока хватает сил выносить боль или пока не лопнет кожа.

Нам, мальчикам, в течение этих двух дней пляски было вольготно, поскольку разрешалось как угодно досаждать участникам пляски, а те должны были терпеть это. Мы набирали в руки ползучего пырея и, если пляшущий оказывался поблизости, кололи его этой травой - и слушали, не вскрикнет ли он от боли, ведь участникам пляски надлежало сносить любые испытания. Матери носили воду своим детям, а мы мастерили маленькие луки и стрелы, прятали их под своими накидками, подбирались к женщинам, стреляли и делали дырки в кожаных мешках с водой. Женщины тоже не могли бранить нас, когда вода начинала течь из мешка ручьем. Словом, было весело!

Едва только закончилась Пляска Солнца, глашатай оповестил: "Вернулись разведчики и сообщили, что вверх по реке стоят солдаты лагерем. Молодые воины, мужайтесь! Готовьтесь встретить их!"

И все воины стали готовиться к битве. Сам Бешенный Конь собирался повести военный отряд, и мне хотелось быть рядом с ним, так что я тоже готовился. Но мой дядя, который очень заботился обо мне, удержал меня: "Племянник, не уходи. Взгляни на всех беспомощных, что остались в лагере. Будь дома, может быть, сражение разгорится и здесь".

И военные отряды ушли без меня. Видно, дядя посчитал, что я слишком еще мал, а, может, он боялся, что я погибну.

После того, как воины ускакали, глашатай оповестил лагерь, что пора сниматься. Мы разобрали типи и двинулись дальше на запад к реке Скользкой Травы и стали лагерем у истоков Весеннего ручья. Позже мы узнали, что там, на Роузбаде, с нашими людьми сражался Три Звезды(37). У него было большое количество пеших солдат и немного кавалерии. Вместе с солдатами находилось немало кроу(38) и шошонов. Все они собирались напасть на нас во время Пляски Солнца, однако Бешенный КОнь разбил их, и враги ушли назад к Гусиному ручью, где стояли их фургоны. Мой друг, Железный Ястреб в тот день принимал участие в битве - он и расскажет тебе, как все было.

Рассказывает Железный Ястреб:

Сам я хункпапа, Тем летом мне было четырнадцать лет, и я был рослым подростком. На врага тогда пошли два военных отряда. Самый большой вышел с южной оконечности лагеря, поменьше - с северной. Я поехал с последним, составлявшим сорок человек. Большой отряд добрался до Роузбада раньше нас. К утру, когда подошли мы, наши товарищи уже вовсю сражались. Там, у излучины реки, была широкая долина, уже вовсю сражались. Там у излучины реки, была широкая долина, с утесами и холмами, и казалось, что повсюду сражаются люди. Сразу мы очутились лицом к лицу с кроу и солдатами, и тут же вступили в бой. Дела наши шли как будто успешно. Однако с одной стороны стали наступать солдаты, и нам пришлось отступить. Мы поскакали, чтобы присоединиться к большему отряду. Солдаты неотступно преследовали нас; кроу, почувствовав перевес, тоже воспрянули духом. Когда мы добрались до излучины реки, кроу сумели настигнуть нас. Наши схватились с врагом, все кругом перемешалось. Не знаю, удалось ли мне убить кого-нибудь, но думаю, что удалось: была такая жаркая схватка, что если ты не убил, значит убили тебя. Я перепугался и дрался изо всех сил. И вот остался живым. Рядом со мной сражался один лакота по имени Без Типи. Какой-то кроу могучего телосложения сшиб его с лошади, и тот бежал. Я, конечно, тоже испугался и побежал. Не могли же мы сразу биться со всеми кроу и солдатами. Да и не я один спасался бегством. Отступали мы все, а кроу нас преследовали. Вдруг мы увидели, что навстречу нам скачет отряд солдат. Как они попали сюда - не знаю. Может, это были кавалеристы, возвращавшиеся из разведки. Дела наши были плохи. Потом я услышал, как кто-то на нашем языке закричал: "Мужайтесь! В такой день славно умереть! Вспомните о детях и других беспомощных, что остались дома!". Тут мы все разом закричали "Хока хей!" и кинулись на солдат, ехавших нам навстречу. Солдаты, падая от наших выстрелов, обратились в бегство - они устремились к своему основному отряду. Там, где бились главные силы, все смешалось. Невозможно было понять, что происходит - то враг одолевал нас, то мы его. Сражение продолжалось весь день. Потом кроу опять стали наседать на нас сзади. Мы развернулись и бросились на них. Но к ним на помощь спешило много солдат. Поэтому пришлось отступать, все наши кричали "Йе-хей", поскольку нас было мало. На сей раз я перепугался еще сильнее и скакал во весь опор, спасая свою жизнь. Нас загнали в скалистую местность, нога моей лошади застряла между двух камней, и ей чуть было не оторвало копыто.