Вторая мировая великая отечественная
жүктеу/скачать 2.12 Mb.
|
* * * Но вернёмся к показаниям Раковского. «Сейчас нас не интересует разгром СССР, ибо падение Сталина — это разгром коммунизма, несмотря на то, что это коммунизм формальный. Нам удастся превратить его в реальный коммунизм. Сталинский национал-коммунизм способен ослепить рассудок самых чистокровных коммунистов, помешать им увидеть, что Сталин подчиняет революцию государству, а не государство революции. Сталин считал, что он способен спровоцировать войну в Испании, в которой воевать пришлось бы капиталистическим государствам. Там — важный стратегический пункт, скрещение противоположных влияний капиталистических государств. Можно спровоцировать войну между ними. Теоретически это было правильно, но на практике — нет. И вы видите: война между демократическим капитализмом и фашистским не вспыхнула! В советской революции восторжествовал термидор, это произошло в силу русского национализма. Коммунизм не сможет быть победителем, если не подавит оставшееся в живых Христианство! В действительности единственным нашим врагом является Христианство! История очень красноречиво говорит об этом; перманентной революции понадобилось семнадцать веков, чтобы добиться своей первой частичной победы — путём создания первого раскола среди Христианства». Эти показания Раковского следует пояснить. Раковский упоминает о создании «первого раскола среди Христианства»— семнадцативековой работе перманентных революционеров, приведшей к «первой частичной победе». И это служит весьма многозначительным указанием на осведомлённость допрашиваемого как в библейской истории, так и в истории иудейства. Дело вовсе не так просто, нежели это может показаться несведущему ни в древней истории, ни в истории «перманентной революции», ни в истории Христианства. Вряд ли Раковский называет «первым расколом» в Христианской Церкви потрясения, спровоцированные реформами Петра I. Хотя, на первый 156 взгляд, датировка как будто совпадает («семнадцать веков перманентной революции» и символическая дата в истории России—1666 год). Но старообрядчество, несмотря на всю масштабность этого печального явления в жизни Русской Церкви и Российского государства, не стало «победой раскола», даже «частичной победой». (Гораздо больших результатов, например, достигли адепты ереси жидовствующих в конце XV века: ересь проникла в Кремль; митрополит Зосима, настоятели Успенского и Архангельского соборов принадлежали к числу самых влиятельных лиц в государстве. Даже великий князь Иоанн Васильевич III благоволил к еретикам.) Старообрядчество фактически не затронуло вселенского Православия, будучи внутрицерковной смутой России, хотя и «Третьего Рима». Настоящая «частичная первая победа перманентной революции»— это отпадение Запада, 1054 год, обособление римского епископа и подвластных ему народов, принявшее необратимый характер (изменены догматы, что повлекло кардинальные изменения во всём — от литургической практики до нравственных устоев). Скорее всего, Раковский имел в виду эту действительно «первую частичную победу перманентной Революции», произошедшую в середине XI века. За семнадцать веков до раскола, отпадения Запада от Христианства— это эпоха Иезекииля, одного из великих библейских пророков. В библейской книге Иезекииля есть очень конкретные обличения «тайны беззакония» и деятельности «перманентных революционеров». Таковыми, по Иезекиилю, предстают «иудейские старейшины»: «Старейшины Иудейские сидели пред лицем моим, и низошла на меня там рука Господа Бога... И сказал Он мне: сын человеческий! Видишь ли ты, что они делают? великие мерзости, какие делает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего? но обратись, и ты увидишь ещё большие мерзости. И привёл меня ко входу во двор, и я взглянул, и вот в стене скважина. И сказал мне: сын человеческий! прокопай стену; и я прокопал стену, и вот какая-то дверь. И сказал мне: войди и посмотри на отвратительные мерзости, какие они делают здесь. И вошёл я, и вижу, и вот всякие изображения 157 пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева, написанные по стенам кругом. И семьдесят мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке своё кадило, и густое облако курений возносится кверху. И сказал мне: видишь ли, сын человеческий, что делают старейшины дома Израилева в темноте, каждый в расписанной своей комнате? ибо говорят: "не видит нас Господь, оставил Господь землю сию". И сказал мне: обратись, и увидишь ещё большие мерзости, какие они делают. И привёл меня ко входу в ворота дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе, и сказал мне: видишь ли, сын человеческий? обратись, и ещё увидишь большие мерзости. И ввёл меня во внутренний двор дома Господня, и вот у дверей храма Господня, между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Господню, а лицами своими на восток, и кланяются на восток солнцу. И сказал мне: видишь ли, сын человеческий? мало ли дому Иудину, чтобы делать такие мерзости, какие они делают здесь? но они ещё землю наполнили нечестием, и сугубо прогневляют Меня» (Иез. 8,1,6-17). Что означают слова древнего библейского пророка? Что это за «мерзости старейшин дома Иудина»? Современному человеку довольно трудно понять то, что в устах пророка звучит как осуждение крайнего греха — греха богоборчества. Священное Писание упоминает о Фаммузе. Отчётливое объяснение пророчества даёт блж. Иероним. «Фаммуз — это еврейское и сирийское название Адониса, любовника Венеры, которого язычники почитали прекраснейшим юношей, juvenis (отсюда и месяц июнь получил своё название)». В этом месяце, согласно мифу, Адонис был убит и ожил. Культ Фаммуза-Адониса имеет восточное происхождение. Город Библос является тем местом, где воды реки Адонис принимали летом красный цвет, потому что снега Ливана таяли и красные почвы придавали кровавый цвет вешним водам. Библос в древности был центром почитания Фаммуза. В мифах Аккада Фаммуз предстаёт любовником Астарты — «сыном жизни». Фаммуз — подземное 158
божество, он нисходит в ад. Еврейско-арамейское имя «Фам-муз», происходило от халдейского корня, имеющего значение «гнить». Нетрудно заметить тождественность культов Фамму-sa, Адониса, Озириса. Но в данном случае самое важное — отчётливое сходство древних люциферианских мифов с преданием, лёгшим в основу ритуала масонских лож. Раковский, как видим, очень хорошо знал историю иудейства — и Революции. Он был действительно одним из «Них», продолжателей «тайны беззакония», которую хранили бого-борчествовавшие из «старейшин Израиля» на протяжении веков ещё до пришествия в мир Христа. Но вернёмся к стенограмме допроса. «Христианство, управляя индивидуумом, способно аннулировать революционную проекцию советского или атеистического государства, и, как мы видим это в России, дело дошло до создания того духовного нигилизма, который царит в господствующих массах, оставшихся всё же христианскими. Это препятствие не преодолено ещё и за двадцать лет марксизма. Известно, что марксизм называли гегелевским. Так был вульгаризирован этот вопрос. Гегелевский идеализм — это общераспространённое приспособление к невежественному пониманию на Западе природного мистицизма Баруха Спинозы. В конце концов гегельянец, а в силу этого и последователь Спинозы был предан своей вере, но только временно: тактически... "Они" являются спинозистами; дело обстоит так: спинозизм— это "Они", поскольку спинозизм является только версией, адекватной "Их" собственной философии, гораздо более ранней и вышестоящей. Признаем за Сталиным то, что в отношении религии мы не сделали бы больше, чем он. Мы поступали бы так же. Но если бы Сталин осмелился перейти Рубикон Христианства, национализм и контрреволюционная мощь возросли бы в тысячу раз! Версальские репарации и экономические ограничения не определялись выгодами отдельных наций. Их абсурдность с арифметической стороны была настолько очевидной, что даже самые выдающиеся экономисты победивших государств вскоре её разоблачили. Только одна Франция требовала на репарации 159 несравненно больше, чем стоили все её национальные владения; ещё хуже было решение наложить на Германию платежи, во много раз большие, чем она могла уплатить, даже запродав себя саму целиком и отдав всю свою национальную продукцию. В конце концов реальным результатом этого явилось то, что на практике Германию заставили проделать фантастический демпинг для того, чтобы она смогла заплатить что-нибудь в счёт репараций. В чём заключался демпинг?..— Недостаточность продуктов потребления, голод в Германии и в соответствующей мере — безработица в импортирующих странах. А раз они не могли импортировать, — то была и безработица в Германии. Голод и безработица на одной и другой стороне: всё это первые последствия Версаля... На горизонте голодной Германии заблистала скоротечная звезда Гитлера. Пара проницательных глаз остановила на нём свой взгляд. И мир явился свидетелем молниеносного возвышения Гитлера. Немецкое военное могущество было создано, чтобы дать нам власть в СССР! Если Польша послужила пунктом объединения между Екатериной — царицей России и Фридрихом — королём Германии, то почему Польша не сможет послужить причиной для нахождения совпадения интересов Гитлера и Сталина? Считаете ли вы, что Англия и Франция при их более плохих армиях и авиации по сравнению с Гитлером смогут напасть на объединившихся Гитлера и Сталина? — У Гитлера и Сталина могут найтись совпадения, ибо, будучи весьма разными людьми, они имеют один и тот же корень. Из-за нападения Гитлера и Сталина на Польшу не может возникнуть европейской войны. Гитлеровская угроза против СССР продолжала бы существовать после разделения Польши, так как и Германия и СССР усилились бы в одинаковой степени. Практически — Гитлер больше, потому, что СССР для дальнейшего усиления не нужны ни земли, ни сырьё, а для Германии— нужны. Решение?—Демократии атакуют... и не атакуют агрессора». Здесь следователь перебил Раковского: «Одновременно атаковать и не атаковать? Это абсолютно невозможно!» 160
Ответ Раковского был удивительно точным: «Успокойтесь. Не два ли агрессора? Что препятствует тому, чтобы атаковать одного из двух? Демократии объявят войну только одному агрессору, а именно: Гитлеру! Америка не сможет заставить Францию и Англию напасть одновременно и на Гитлера и на Сталина. Для того чтобы этого достичь, Соединённые Штаты должны были бы вступить в войну с самого же первого дня. А это невозможно: её правители смогут устроить так, что на них нападут, когда им это будет удобно. В этом я вас уверяю. В тех случаях, когда провокация не имела успеха и враг на неё не реагировал, изобреталась агрессия. В своей первой интернациональной войне против Испании', в поражении которой не сомневались, "Они" придумали агрессию, или, вернее, её изобрели "Они". А в 1914-м провокация имела успех. При наличии совпадений интересов Сталина и Гитлера в отношении нападения на Польшу всё сводится к тому, чтобы добиться оформления этого совпадения и сделать пакт о двойном нападении. — С Гитлером надо вести чистую игру по конкретным и ближайшим вопросам. Сталин должен быть щедрым в предварительных поставках, которых будет домогаться Гитлер, главным образом нефти. Нужно показать Гитлеру, что игра не ведётся с целью спровоцировать его воевать на два фронта. Великолепная угроза против СССР реальна и существует. Это не гипотеза. Это факт. "Они" уже имеют превосходство над Сталиным, превосходство, которого нельзя отрицать. Сталину предоставляется только одна альтернатива: право выбора, а не полная свобода. Нападение Гитлера произойдёт само собой. "Им" ничего не нужно делать, чтобы оно произошло, а только всего лишь предоставить Гитлеру возможность действовать. Это основная и определяющая реальность, забытая вами при вашем слишком кремлёвском образе мышления. ' 15 февраля 1898 года взорвался американский крейсер «Мен», сгонявший в Гаванской бухте. США обвинили Испанию, — так началась «нужная» для Америки война. Когда много лет спустя крейсер был поднят и обследован, оказалось, что взрыв не был произведён «испанской» миной, а произошёл изнутри корабля... 161
Я уточняю ещё раз: на Сталина будет сделано нападение. Если Сталин захочет выжить, он будет вынужден реализовать план, предложенный мной и ратифицированный "Ими". Это никакое не чудо: здесь предопределена будущая политика. Припомните утро 24 октября 1929 года. Придёт время, когда этот день будет для истории Революции более важным днём, чем октябрь 1917 года. 24 октября произошёл крах биржи в Нью-Йорке, начало так называемой "депрессии", настоящая революция. В этом 1929 году, нервом году американской Революции, в феврале выезжает из России Троцкий. Финансирование Гитлера гарантировано в июле 1929 года. Думаете, всё это случайно? Четыре года правления президента Гувера употреблены на подготовку захвата власти в Соединённых Штатах и в СССР. В Америке — посредством финансовой революции, а здесь — посредством войны и последующего за ней поражения. Выполнение плана в подобных масштабах нуждается в специальном человеке, направляющем исполнительную власть в Соединённых Штатах, предназначенных стать организующей и решающей силой в мире. Этим человеком в двух лицах был — Франклин и Элеонора Рузвельт1. Гитлер — необразованный элементарный человек, восстановивший в силу своей природной интуиции и даже вопреки техническому мнению Шахта экономическую систему очень опасного типа. Будучи безграмотным во всех экономических теориях и подчиняясь только необходимости, он устранил, подобно тому, как мы сделали это в СССР, частный и интернациональный капитал. Это значит, он присвоил себе привилегию фабриковать деньги и не только физические, но и финансовые; он взялся за нетронутую машину фальсификации и пустил её в ход на пользу государства. Он превзошёл нас, так как мы, упразднив её в России, заменили её лишь этим грубым аппаратом, называемым государственным капитализмом; это был очень дорого оплаченный триумф в силу необходимости
162
предреволюционной демагогии. — Вот вам два реальных факта для сравнения: Германия и СССР. Скажу даже, что Гитлеру благоприятствовало: он почти не имел золота и поэтому не впал в искушение создать золотой стандарт. Поскольку он располагал только полной денежной гарантией техники и колоссальной работы немцев, то его "золотым" вкладом стали техника и работа... — Нечто настолько контрреволюционное, что, как вы уже видите, он, как при помощи волшебства, радикально устранил безработицу среди более чем семи миллионов техников и рабочих. Если Гитлер дошёл до этого вопреки всем окружающим его буржуазным экономистам, то он был бы вполне способен, при отсутствии опасности войны, применить свою интуицию и к мирной продукции... В состоянии ли вы представить, что получилось бы из этой системы, увлёкшей за собой некоторое число государств и приведшей к тому, что они создали бы период автаркии?!.. Если можете, вообразите себе контрреволюционные функции этого!.. — Опасность пока ещё не неизбежна, ибо нам посчастливилось в том, что Гитлер установил свою систему не по какой-либо предшествующей теории, а эмпирически и не сделал формулировок научного характера. Это означает, что у пего не имеется ни научных терминов, ни сформулированной доктрины. Налицо скрытая опасность, ибо в любой момент может появиться — путём дедукции — формулировка. Это очень серьёзно... Гораздо более серьёзно, чем всё показное и жестокое в национал-социализме. Мы не атакуем национал-социализм в своей пропаганде, так как может случиться, что через теоретическую полемику мы сами вызовем формулировку и систематизацию этой, столь решающей экономической доктрины. Имеется только одно средство: война!» Вторая указанная Раковским причина неизбежной войны — политическая. Поясняя её, он сказал следователю: «Вы можете понять, что уже одна только необходимость пресечения национализма в Европе вполне заслуживает войны. У нас есть ещё третья причина—религиозная: Христианство. Какую Совместную деятельность должны будут избрать Соединённые Штаты и Советский Союз перед лицом войны? — 163
Нейтральность. Но гарантия нейтральности может существовать только тогда, если агрессор не может напасть или это ему не подходит. Следовательно, необходимо спровоцировать столкновение между империалистами. И если это будет принято в теории, то вопрос в действиях есть вопрос только техники. Вот указания: пакт с Гитлером для раздела между собой Чехословакии и Польши (лучше Польши); Гитлер примет пакт. Если он способен на блеф, то есть захват Польши в союзе с СССР, то для него будет полной гарантией, что демократии уступят. Демократии нападут на Гитлера, а не на Сталина: они скажут людям, что хотя оба виноваты в агрессии, но стратегические и политические причины вынуждают их к тому, чтобы разбиты они были отдельно: сначала Гитлер, а потом Сталин». На это последовало возражение следователя: — Но если Гитлер добьётся быстрой победы и если он, подобно Наполеону, мобилизует всю Европу против СССР? Ответ Раковского: — Вы забываете о Соединённых Штатах. Вы отвергаете фактор силы. — А Япония? — Не достаточно ли им Китая? Японцы очень привержены к самоубийству, но всё-таки не настолько, чтобы быть способными одновременно напасть на Китай и на СССР. % $: % Раковский тогда, в тридцать седьмом, сумел спасти свою жизнь. Он сумел переиграть Сталина. — Дальнейшая политика СССР ясно показала это: Сталин последовал советам, которые он в ходе следствия получил от Раковского. Итак, всё стало на свои места?— Ещё нет. Разумеется, Раковский сказал часть правды — для того, чтобы спасти свою жизнь и скрыть при этом настоящую правду. Хотя сказал он очень и очень многое. Но что не сказал Раковский? О чём он умолчал? Доктор Ландовский завершил стенограмму допроса своей оценкой услышанного. Вот это заключение: «Когда Раковский коснулся самого основного в теме, у меня было такое же ощущение, как в тот момент, когда я впервые 164
увидел себя на экране лучей рентгена. Я думаю, мне пришлось наблюдать "рентгенографию Революции" в мировом масштабе. Я много раз перечитывал стенограмму допроса, но каждый раз чувствовал, как возрастало во мне ощущение моего невежества в этом отношении. То, что до сих пор казалось мне истиной и очевидной реальностью, подобной гранитным блокам, где социальный порядок держится, как на скале, неподвижно и вечно, — всё это превратилось в густой туман. Появляются колоссальные, невидимые силы с категорическим императивом... хитроумные и титанические... Перед лицом этого феноменального разоблачения я почувствовал себя подобно человеку из каменного века. Является ли правдой или нет то, о чём говорил Раковский, является или нет секретной и настоящей силой коммунизма Интернациональный Капитал, но то, что Маркс, Ленин, Троцкий, Сталин — недостаточны для объяснения необычайности происходящего, — это для меня абсолютная истина. Реальны или фантастичны эти люди, которых Раковский называет "Они" почти с религиозной дрожью в голосе?—"Они" существуют, ибо только в этом случае мы сможем объяснить себе наличие, размеры и силы Всемирной Революции. Из истории событий тех лет известно, что незадолго до начала II Мировой войны Сталин резко изменил политику своих отношений с Германией. Тайна этой неожиданной перемены становится понятной в свете информации Раковского». Организация большой войны проводилась последовательно. Сначала коммунисты в СССР организовали национал-социалистов в Германии, поставив во главе Гитлера. В 1932 году нацисты и Гитлер получили абсолютную политическую власть— в результате помощи всё тех же коммунистов. Как это произошло?—Очень просто. В конце 1932 года в Германии сложилась такая политическая ситуация: в результате выборов национал-социалисты оказались на первом месте, социал-демократы — на втором, коммунисты—на третьем. Однако, не обладая абсолютным большинством, ни Гитлер, ни социалисты, ни коммунисты не молли придти к власти. Впрочем, неслучайный кризис и разрешился закономерно. 165 Политическая схема действий была очень проста, и решение зависело от коммунистов. Естественно предположить, что коммунисты просто обязаны были выступить единым фронтом с социал-демократами: так обеспечивалась верная победа левых сил на выборах. И тем не менее коммунисты поддержали... Гитлера. Почему? Все послевоенные годы историки-коммунисты, как, впрочем, и большинство западных историков, усердно занимались дезинформацией. Приведём пример. В статье-передовице Военно-Исторического Журнала №5 за 1964 год на странице 5-й читаем: «Фашизм —это война... Разве Гитлеру и Муссолини удалось бы захватить власть и ввергнуть Европу в пучину войны, если бы коммунисты и социалисты западноевропейских стран выступили единым фронтом?—Конечно, нет». В этом ключе и предлагалась трактовка предвоенной мировой политики армией «авторитетных» историков и у нас и на Западе. Напомним, как пришёл к власти в Италии Бенито Муссолини. Проблема была та же: не хватало голосов, а социалисты и либералы имели больше сторонников. И тогда «товарищ Ленин» запретил итальянским социалистам вступать в коалицию с либералами. Результат — к власти пришёл Муссолини. Кстати, итальянский диктатор и Ленин были лично знакомы не только по Швейцарии, они были единомышленниками и в своё время встречались за шахматной доской на Капри. Дуче даже унаследовал от социалистов из России любовницу.— Анжелика Балабанова1, одна из многочисленных пассий Муссолини, была в прошлом боевой подругой членов «Союза русских социал-демократов». В Швейцарии (1902 г., Лозанна) Бенито обратил на себя внимание немецких и русских револю- 1 Примечательно, что ни одно советское академическое издание не указывает отчества этой «русской» революционерки. А между тем её отец был крупным черниговским купцом, евреем по национальности, иудеем по вере и носил весьма характерное имя — Исаак. Впрочем, такого рода умолчания вполне понятны, когда речь идёт о значимых фигурах истории: Ленин и Муссолини, как и Черчилль, Рузвельт и Сталин, не представляют в этом отношении исключения... 166
пионеров. Муссолини тесно сошёлся с весьма влиятельными людьми, определявшими пути революционного заговора в Европе. В марте 1903-го, в Лозанне, Муссолини написал брошюру «Христос и Гражданин» — в которой он яростно отрицал существование Бога. Тогда же, в Швейцарии, Муссолини на одном из политических сборищ познакомился с Анжеликой Балабановой— родом из богатой еврейской семьи, жившей на Украине. Балабанова приобщила своего любовника к Ницше, Штирнеру, Бабёфу, Марксу... Именно в Швейцарии началось продвижение Муссолини ко власти. Вернувшись в Италию, Муссолини в 1912 году начал издавать журнал с типично масонским названием «Утопия». Тогда же он стал членом совета Социалистической партии Италии и главным редактором коммунистической газеты «Аванти!» («Вперёд!»). Анжелика Балабанова получила должность заместителя редактора этой газеты. Жизненный путь и головокружительную политическую карьеру Муссолини в немалой степени объясняет факт его еврейского происхождения. Муссолини любил повторять: «Я слушаю голос моей крови...» — Поясним смысл этой фразы дуче. Отец Бенито Алессандро Муссолини был законченным социалистом и атеистом, что само по себе необычно для крестьянства католической Италии. Своего старшего сына он почему-то назвал еврейским именем — Вениамин, Бенито —и запретил крестить. Но жена Алессандро Муссолини втайне от мужа всё-таки крестила своего первенца. Бенито с детства воспринял убеждения отца: социалистический анархизм, ненависть к Церкви и общественным властям буржуазной Италии. В ранней молодости авторитетами для Муссолини стали Бланки и Бакунин. Восемнадцатилетний Бенито Муссолини, получивший место учителя начальных классов школы в Пьсве-Саличето, любил декламировать стихи Кардуччи. Джозуэ Кар-дуччи был кумиром для Муссолини. Советская филология высоко оценивала творчество итальянского поэта-сатаниста, автора знаменитого гимна сатане: «Кардуччи — убеждённый противник христианства, тормоза истории. Поэма "К Сатане" воспевает свободу, земную радость, победу человеческого 167 разума над религией. Нобелевская премия 1906 г.»1. Кардуччи занимал одну из самых высоких степеней в иерархии итальянского масонства. Муссолини мог часами декламировать произведения этого поклонника Люцифера. Впоследствии Муссолини исполнил свою заветную мечту, он пошёл по стопам Джозуэ Кардуччи и достиг 30-й степени масонского посвящения. На груди девятнадцатилетнего Бенито появляется медальон с портретом Карла Маркса. Его идеалы окончательно оформились. Возмужав, Бен женился на... Рахили. С точки зрения понятий о нравственности в христианской европейской стране это была довольно скандальная история. Дело в том, что Рахиль (Ракеле Гауди) была дочерью мачехи Бенито Муссолини, так как его отец, Алессандро Муссолини, овдовев, женился на Анне Гауди. Итак, Бенито «женится» на своей сводной сестре, с матерью которой живёт его отец... — Ещё один шаг к коммунизму. Естественно, «брак» Бенито и Ракели не мог получить церковного благословения и не мог быть официально зарегистрирован. Муссолини захотел присутствовать при родах первого ребенка и был очень впечатлён страданиями жены-сестры. В реестре муниципалитета Ферли новорожденный младенец женского пола был записан как «рождённая Муссолини и неизвестной матерью». Бенито Муссолини решительно отказался крестить свою дочь, что было довольно странно для католической Италии, но вполне логично для рода Муссолини. Биографы дуче сообщают любопытные обстоятельства, связанные с этим. В муниципалитете распространился слух, что социалист Муссолини всё-таки крестил свою дочь — якобы лично носил её в церковь. Бенито отыскал чиновника, болтавшего про «крестины», и побоями заставил отречься от сказанного... Рождение дочери не остепенило Бенито. Через год он попадает в тюрьму — за революционную деятельность. В ноябре 1911 года в тюремной камере Муссолини пишет, формулируя своё credo: «Ницше трубит зарю возвращения к великому идеалу. Чтобы его понять, нужна новая порода людей, нужны 'КЛЭ.Т.З. М, 1966. Стл. 402. 168
люди, окрепшие в сражениях, в одиночестве, не боящиеся измерить твёрдым взглядом бездны, распахнутые у их ног. Нужны люди, свободные духом, чтобы торжествовать над Богом и Небытием». Эти идеи Бенито Муссолини пронёс через всю свою жизнь. Ещё в Швейцарии для Бена был заложен фундамент, обусловивший всю его политическую карьеру и определивший его путь, закономерно приведший к Хайму Вейц-ману, председателю Всемирной сионистской-организации. Эти встречи-инструктажи стали важнейшим этапом в жизни Муссолини. Контроль и опека осуществлялись не только в области политики. Методы были вполне традиционны: большинство любовниц Муссолини были еврейки. В этом отношении прежде всего должно сказать о Маргарите Сарфати, редакторе престижного итальянского журнала с весьма символичным названием: «Иерархия». Супруга адвоката, бывшая, как и её официальный муж, членом Социалистической партии Италии, Сарфати не скрывала своего иудейского происхождения. Другой заметной фигурой в жизни Муссолини была Ида Далсер, иудейка-социалистка, называвшая Муссолини ласково вполне по-еврейски: «мой Бен». Старшая дочь Муссолини намеревалась выйти замуж за еврейского промышленника и открыто принять иудейскую веру.— Но Муссолини в то время был уже на вершине политической власти католической Италии, и это добровольное разоблачение религиозных и этнических корней рода Муссолини по вполне понятным политическим причинам не состоялось. По мужской линии династию Муссолини продолжает его единственный правнук. У него странное имя: Гай Юлий Цезарь. Почему? — Всё тот же могущественный «голос крови»... Император Гай Юлий Цезарь, убитый 15 марта 44 года до Рождества Христова, был оплакан только теми, кому он столь покровительствовал,— иудеями Рима. В 1925 году в Италии официально было запрещено масонство. Но преследованиям подверглось только либеральное крыло итальянского масонства, получившее название по месту своей резиденции: «Великий Восток дворца Джусгиниани». Собственно 1925 год завершил реорганизацию итальянского 169
масонства,— процесс, который начался в 1908 году, когда оформилось правое крыло масонства Италии — «Площадь Иисуса». Муссолини был членом этой организации. Правое масонство являлось настоящим стержнем фашистского режима в Италии. Бенито Муссолини, как и Бальбо, Гранди, Боттаи, Чиано, — всего 45 высших руководителей фашистской Италии, — являлся масоном. Нетрудно заметить, что то же самое имело место и в Германии и в СССР. На самом деле официальное запрещение лож служило наиболее надёжным прикрытием деятельности этой могущественной интернациональной организации. Леонард Спенсер Черчилль, член английского парламента, вошедший в мировую политику как Уинстон Черчилль, с 1901 года состоял в масонском братстве. Английский поэт Уильям Батлер Йитс (в 1923 году он получил Нобелевскую премию) возглавлял оккультный орден «Золотая Заря», во многом определявший европейскую политику. Йитс принял масонское имя «Брат Демон — Бог Наоборот». В масонстве традиционно состояли фактически все американские президенты... Но вернёмся к европейским событиям тридцатых годов. Итак, в Германии власть получил Гитлер. Сталин проделал то же, что и его учитель Ленин в Италии,—запретил немецким коммунистам объединяться с социал-демократами. Победа Гитлеру была обеспечена. Позже фюрер писал: «Хуже всего обстояли дела в 1932 году, когда пришлось подписать множество долговых обязательств, чтобы иметь возможность финансировать прессу, избирательные кампании и вообще всю партийную работу. От имени партии я подписывал эти долговые обязательства, сознавая, что если деятельность партии не увенчается успехом, то всё потеряно»1. Именно тогда Гитлер был спасён, — Америка дала нацистам деньги; но что ещё более важно: политически Гитлера спасли коммунисты из ВКП(б). Такая политика СССР сопровождалась чрезвычайно характерными событиями внутри Страны Советов. Г. Пикер. Застольные разговоры Гиглера. Запись от 5 мая 1942 года. Смоленск, 1998. С. 258. 170
До 1934 года нет никаких свидетельств о национальной, то есть русской, политике Сталина. Наоборот. В своём программном докладе на XVI Съезде Партии, 27 июня 1930 года Сталин весьма подробно и основательно разоблачал «уклон великорусского шовинизма». Сталин совершенно отчётливо определил задачу для советских коммунистов и дал установку, сформулировав её так: «Нетрудно понять, что этот уклон отражает стремление отживающих классов господствовавшей ранее великорусской нации вернуть себе утраченные привилегии. Отсюда главная опасность! — Опасность великорусского шовинизма!»1 Чуть позже, 5 февраля 1931 года, Сталин, касаясь военной истории России, изрёк удивительные вещи, не имеющие ничего общего с реальной историей нашей страны. Вот эти мысли "вождя всех угнетённых": «История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны...» Придёт время, и Сталин вспомнит и Димитрия Донского, и Суворова, и Ушакова, бивших этих самых «монгольских ханов и турецких беков», он вспомнит и славные победы России над «шведскими феодалами». Он вспомнит и о Минине и Пожарском. Но это будет много позже, а главное, перед лицом смертельной военной опасности. Однако не все обитатели Страны Советов были согласны с такой трактовкой тысячелетней Русской истории. В 1934 году Иван Солоневич, впоследствии известный писатель Русского Зарубежья, находился в качестве заключённого в одном из лагерей ББК (Беломорско-Балтийский Комбинат, на июнь 1934 года лагерное население этого государства в государстве исчислялось в 286 тыс. человек). Однажды произошёл весьма любопытный обмен мнениями по поводу сталинского «били — били». Оппонентом Солоневича был молодой заключённый, монтёр Климченко по прозвищу Пигалица. Разговор произошёл во время нелегального празднования «в честь» удачного побега одного из лагерников.
171
«Когда уже слегка было выпито, Пигалица ни с того ни с сего вернулся к теме о старом режиме: — Вот вы всё о старом режиме говорите... Середа слегка пожал плечами: — Ну, я не очень-то об нём говорю, а всё—лучше было... Пигалица вдруг вскочил: — Вот я вам сейчас одну штуку покажу—речь Сталина. — А зачем это? — спросил я. — Вот вы всё про Сталина говорили, что он Россию морит... — Я и сейчас это говорю... — Так вот, это и есть неверно. Вот я вам сейчас разыщу.— Пигалица стал рыться на книжной полке. — Да бросьте вы, речи Сталина я и без вас знаю... — Э нет, постойте, постойте. Сталин говорит о России, то есть что нас все кому не лень били... О России, значит, заботится... А вот вы послушайте. Пигалица достал брошюру с одной из "исторических" речей Сталина и начал торжественно скандировать: — "Мы отстали от капиталистического строя на сто лет. А за отсталость бьют. За отсталость нас били шведы и поляки. За отсталость нас били турки и били татары, били немцы и били японцы... Мы отстали на сто лет. Мы должны проделать это расстояние в десять лет, или нас сомнут..." Эту речь Сталина я, конечно, знал. У меня под руками нет никаких "источников", но не думаю, чтобы я сильно её переврал— в тоне и смысле во всяком случае. В натуре эта тирада несколько длиннее. Пигалица скандировал торжественно и со смаком: "били-били, били-били..." Его белобрысая шевелюра стояла торчком, а в выражении лица было предвкушение того, что вот раньше-де все били, а теперь, извините, бить не будут. Середа мрачно вздохнул... — Вот,— сказал Пигалица торжествующе,— а вы говорите, Сталин против России идёт. — Он, Саша, идёт за мировую революцию. И за некоторые другие вещи. А в общем, здесь, как и всегда, врёт он — и больше ничего. — То есть как это врёт? — возмутился Пигалица. — Что, не били нас? 172 Пигалица опустил брошюрку и смотрел на меня откровенно растерянным взглядом. — Ну, скажем, Саша, нас били татары. И шведы и прочие. Подумайте, каким же образом вот тот же Сталин мог бы править одной шестой частью земной суши, если бы до него только "мы" и делали, что шеи свои подставляли? А? Не выходит? — Что-то не выходит, Саша, — подхватил Ленчик. — Вот, скажем, татары, где они теперь? Или шведы. Вот этот самый лагерь, сказывают, раньше на шведской земле стоял, была тут Швеция... Значит, не только нас били, а и мы кому-то шею костыляли, только про это Сталин помалкивает... — А вы знаете, Саша, мы и Париж брали, и Берлин брали... — Ну, это уж извините, тут уж вы малость заврались. Насчёт татар ещё туда-сюда, а о Берлине—уж извините. — Брали, — спокойно подтвердил Юра, — хочешь, завтра книгу принесу — советское издание... — Юра рассказал о случае во время ревельского свидания монархов, когда Вильгельм II спросил трубача какого-то полка: за что получены его серебряные трубы? "За взятие Берлина, Ваше Величество..." — "Ну, этого больше не случится". —"Не могу знать, Ваше Величество"... — Так и сказал, сукин сын?—обрадовался Пигалица. — Учили же вы когда-то русскую историю? — Учить не учил, а так, книжки читал: до революции — подпольные, а после—советские: не много тут узнаешь. — Вот что,— предложил Ленчик,— мы пока по стаканчику выпьем, а там устроим маленькую передышку, а вы нам, товарищ Солоневич, о русской истории малость порасскажете... Я, конечно, читал порядочно, только, знаете, всё больше "наше, советское"... Так вот, значит, на порядке дня: стопочка во славу русского оружия и доклад товарища Солоневича. Слово предоставляется стопочке: за славу... — Ну, это как какого оружия, — угрюмо сказал Мухин, — за "красное", хоть оно пять раз будет русским, пей сам. — Э нет, за "красное" и я пить не буду, — сказал Ленчик. Пигалица поставил поднятую было стопку на стол. — Так это, значит, вы за то, чтобы нас опять били? 173 — Кого это нас? Нас и так бьют —лучше и не надо... А если вам шею накостыляют — для всех прямой выигрыш, — Середа выпил свою стопку и поставил её на стол. — Тут птичка моя, Пигалица, такое дело, — русский мужик— он, известное дело, задним умом крепок: пока по шее не вдарят — не перекрестится. А когда вдарят, перекрестится — так только зубы держи... Скажем, при Петре набили морду под Нарвой, перекрестился — и крышка шведам. Опять же при Наполеоне... Теперь, конечно, тоже набьют, никуда не денешься... — Так что, и ты-то морду бить будешь? — А ты в Красную Армию пойдёшь? — И пойду. Мухин тяжело хлопнул кулаком по столу. — Сукин ты сын, за кого ты пойдёшь? За лагери? За то, чтоб , дети твои в беспризорниках бегали? За ГПУ, сволочь, пойдёшь? < Я тебе, сукину сыну, сам первый голову проломаю...— Лицо Мухина перекосилось, он опёрся руками о край стола и приподнялся. Запахло скандалом. ; — Послушайте, товарищи, кажется, речь шла о русской истории... давайте перейдём к порядку дня, — вмешался я. По Пигалица не возразил ничего. Мухин был чем-то вроде его приёмного отца, и некоторый решпект к нему Пигалица чувствовал. Пигалица выпил свою стопку и что-то пробормотал Юре, вроде: "Ну, уж там насчёт головы —ещё посмотрим..." Середа поднял брови: — Ох и умный же ты, Сашка, таких умных немного уже осталось... Вот поживёшь ещё с годик в лагере... — Так вы хотите слушать или не хотите?—снова вмешался я. Перешли к русской истории. Для всех моих слушателей это был новый мир. Как ни были бездарны и тенденциозны Иловайские старого времени — у них были хоть факты. У иловай-ских советского производства нет вообще ничего: ни фактов, ни самой элементарной добросовестности. По этим Иловайским доленинская Россия представлялась какой-то сплошной помойкой, её деятели — сплошными идиотами и пьяницами, её история — сплошной цепью поражений, позора... От хазар, 174 половцев, печенегов, татар, от полоняничнои дани, которую платила крымскому хану ещё Россия Екатерины II, до постепенного и последовательного разгрома Россией величайших военных могуществ мира — татар, турок, шведов, Наполеона; от удельных князей, правивших по ханским полномочиям, до гигантской Империи, которою вчера правили цари, а сегодня правит Сталин,— весь этот путь был моим слушателям неизвестен совершенно. — Вот мать их... — сказал Середа,—читал, читал, а об этом, как это на самом деле, слышу первый раз. Фраза Александра III: "Когда русский царь удит рыбу — Европа может подождать" — привела Пигалицу в восторженное настроение: — В самом деле? Так и сказал? Вот сукин сын! Смотри ты... А? — Про этого Александра,—вставил Середа, — пишут, пьяница был. — У Горького о нём хорошо сказано каким-то мастеровым: "Вот это был царь — знал своё ремесло", — сказал Юра. — Звёзд с неба не хватал, а ремесло своё знал... — Всякое ремесло знать надо,—веско сказал Мухин,— вот понаставили "правящий класс" — а он ни уха ни рыла... Я не согласился с Мухиным: эти своё ремесло знают почище, чем Александр III знал своё,—только ремесло у них разбойное... — А главное—так что же дальше?—скорбно спросил Середа. Ленчик протянул руку над столом и стал отсчитывать по пальцам. — Первое дело: раньше всякий думал — моя хата с краю, нам до государства никоторого дела нету, теперь каждый понимает: ежели государство есть — держаться за него надо: хоть плохое, а держись. — Так ведь и теперь у нас государство есть,— прервал его Юра. — Теперь?—Ленчик недоумённо воззрился на Юру. —Какое же теперь государство? Ну, земля? Земля есть — чёрт ли с неё? У нас теперь не государство, а сидит хулиганская банда, как, знаете, в деревнях бывает, собирается десяток хулиганов... 175
Ну, не в том дело... Второе: вот возьмите вы Акульшина — можно сказать, глухой мужик, дремучий мужик, с уральских лесов... Так вот, ежели ему после всего этого о социализме да об революции начнут агитировать — так он же зубами глотку перервёт... Теперь третье: скажем, Середа — он там когда-то тоже насчёт революции вожжался. Середа недовольно передёрнул плечами: — Ты бы о себе говорил. — Так что ж, я и о себе скажу то же: думал, книжки всякие читал, вот, значит, свернём царя, Керенского, буржуев, хозяев— заживём!.. Зажили! Нет, теперь на дурницу у нас никого не поймаешь. — Ленчик посмотрел на свою ладонь — там ещё , осталось два неиспользованных пальца. —Да... Словом, выпьем пока что. А главное, народ-то поумнел... Теперь ежели хулиганов этих перевешаем — государство будет — во! — Ленчик сжал ] руку в кулак и поднял вверх большой палец. — Как уж оно бу- j дет, конечно, неизвестно, а—будет! Мы им ещё покажем! ! — Кому это "им"? I — Да вообще. Чтоб не зазнавались! Россию, сукины дети, делить собрались... — Да, — сказал Мухин,— кое-кому морду набить придётся, ничего не поделаешь... — Так как же вы будете бить морду? — спросил Юра.— С Красной Армией? Ленчик запнулся. — Нет, это не выйдет, тут—не по дороге. — А это — как большевики сделали: они сделали по-своему правильно, — академическим тоном пояснил Середа,— старую армию развалили, пока там что — немцы Украину пробовали оттяпать. — Пока там что, — сказал Юра, — а ничего хорошего и не вышло. — Ну, у них и выйти не может, а у нас выйдет. Это сказал Пигалица — я в изумлении обернулся к нему. Пигалица уже был сильно навеселе. Его вихры торчали в разные стороны, а глаза блестели возбуждёнными искорками — он уже забыл и о Сталине, и о "били-били". 176 — У кого это у нас? — Вообще у нас, у всей России, значит. Вы подумайте, полтораста миллионов; да если мы все навалимся, ну все, ну чёрт с ними, без партийцев, конечно... А то вот хочешь учиться, сволочь всякую учат, а мне... Или, скажем, у нас в комсомоле— ох и способные же ребята есть, я не про себя говорю... В комсомол полезли, чтобы учиться можно было, а их — на хлебозаготовки... У меня там одна девочка была, послали... ну, да что и говорить... Без печёнок обратно привезли...— По веснушчатому лицу Пигалицы покатились слёзы. Он опустился на стол, уткнул голову на руки, и плечи его стали вздрагивать... Ленчик обежал кругом стола и стал трясти Пигалицу за плечи. — Да брось ты, Саша, ну, померла, мало ли народу померло этак, ничего—пройдёт, забудется... Пигалица поднял своё заплаканное лицо — и удивил меня ещё раз: — Нет — это им, брат, не забудется... Уж это — не забудется!..»' Приписывание Сталину роли инициатора «воскрешения» России абсолютно несостоятельно. В самом конце 1930 года Сталин писал: «Руководители революционных рабочих всех стран с жадностью изучают поучительнейшую историю рабочего класса России, его прошлое, прошлое России, зная, что, кроме России реакционной, существовала ещё Россия революционная, Россия Радищевых и Чернышевских, Желябовых и Ульяновых, Халтуриных и Алексеевых»2. В 1939 году XVIII Съезд коммунистической партии СССР проходил под знаком грядущих и неизбежных в скором времени эпохальных событий — Мировой войны. Генерал-майор Лобачёв, участник Съезда, писал 10 марта 1939 года: «Два десятилетия минуло после того, как почти мальчишка стоял
177
я здесь в карауле, с восторгом провожая делегатов конгресса Коминтерна. Теперь на этом посту стоял другой юноша, и я приветствовал его, может быть, делегата будущего Мирового Съезда победившего Коммунизма!»' # # #
Коммунисты XX века, наследники древних поклонников сатаны, царствующего в хаосе кровавых потрясений, исповедовали как непреложный догмат, что только Мировая война приведёт их к вожделенной цели — Мировой Революции, новому мировому порядку. Теперь в просвещённом XX столетии уже не сотни и не тысячи человеческих жертв приносились на алтарь служения древнему змию — Люциферу (Быт. 3,1); теперь десятки миллионов умерщвлялись во славу того же злого божества— демона Мировой Революции. «Гениальный вождь всех угнетённых» в своей программной работе «Вопросы ленинизма» писал как о непоколебимой догме коммунизма: «Мы должны двигаться вперёд так, чтобы рабочий класс всего мира, глядя на нас, мог сказать: вот он, мой передовой отряд, вот она, моя ударная бригада, вот она, моя рабочая власть, вот оно, моё отечество! Они делают своё дело — наше дело. — Хорошо! Поддержим их против капиталистов и раздуем дело Мировой Революции! Должны ли мы оправдать надежды мирового рабочего класса, выполнить свои обязательства перед ним? — Да, должны! —если мы не хотим опозориться вконец!» Увы, пришлось опозориться вконец, и в двадцатом под Варшавой, и в сороковом на финской войне. Советская власть опозорилась вконец и в сорок первом, когда в самом начале войны треть её рабоче-крестьянской Красной Армии отказалась защищать Социализм, а население страны с надеждой ожидало крушения советского ига. А. А. Лобачёв. Трудными дорогами. М., 1960. С. 97. ГЛАВА II. Мировая война Приближавшейся с неотвратимостью войне отнюдь не было суждено стать ни войной фашизма против коммунизма, ни войной Германии против СССР. Это была Мировая война, организованная и успешно осуществлённая определёнными силами, которые нельзя отождествлять ни с немецким народом, ни тем более с Россией. 1 сентября 1939 года началась II Мировая война: германские войска вступили в Польшу. Через два дня, 3 сентября, во исполнение данных Польше гарантий, правительство Англии объявило Германии войну. Шестью часами позже это же сделала и Франция. Что это означало?—Для того чтобы понять происходившее, необходимо тщательно проанализировать логику принимавшихся решений. Только тогда мы сможем выяснить, кто, с какими целями и как организовал II Мировую войну. Как известно, 7 марта 1936 года фон Нейрат, министр иностранных дел Германии, предложил Англии, Франции, Бельгии и Италии заключить с Германией договор на двадцать пять лет, предусматривавший демилитаризацию по обе стороны Рейнской границы, ограничение военно-воздушных сил и проведение переговоров о ненападении с восточными и западными соседствующими странами. Всего лишь через два часа после встречи Нейрата с послами упомянутых государств Гитлер возвестил в рейхстаге о своём твёрдом намерении занять Рейнскую область. В это время немецкие войска численностью 35 тысяч человек уже входили в демилитаризованную зону, определённую Версальским дого- 179
вором. Гитлер заявил, что оккупация является чисто символической. Министр иностранных дел Франции Фландэн апеллировал ко всем союзникам Франции и к Лиге Наций. Фландэн, по свидетельству Черчилля, умолял правительство ведущей европейской державы в следующих выражениях: «Глаза всего мира и в особенности малых наций обращены теперь к Англии. Если Англия будет теперь действовать, она может повести за собой Европу... Весь мир последует за вами, и таким путём вы предупредите войну. Это последний шанс. Если вы не остановите Германию сейчас, — всё кончено»1. И Англия действовала... Большинство английских газет во главе с «Тайме» и «Дейли Геральд» выразили убеждение, что предложения Гитлера заключить договор о ненападении вполне искренни. Лорд Лотиан озвучил позицию Британского правительства в отношении действий Германии: «В конце концов, они вошли только в свой собственный сад, расположенный за домом». Английская пресса распространила это мнение среди населения «старой доброй Англии» как отражающее объективную политическую истину. И Англия и Франция примирились с происшедшим нарушением договоров Версаля и Локарно, каковым был захват Гитлером Рейнской области. Конечно же, дипломатические круги этих стран прекрасно понимали, что таким образом осуществлён ещё один — и очень важный — шаг к Мировой войне; но голоса тех, кто предостерегал о приближении бойни, тонули в общем слаженном хоре «миротворцев». После того как французская делегация уехала из Лондона, Ральф Виграм, чиновник, занимавший в английском МИДе немаловажные посты, констатировал: «Война теперь неизбежна, и это будет самая ужасная война, которая когда-либо была... Я — банкрот. Мне не удалось заставить людей понять, что стоит на карте...»2 Виграм сказал это не английским дипломатам, потому что понимал бесполезность убеждать политиков, а, придя домой, своей жене. ' У. Черчилль. Вторая мировая война. Изд. им. Чехова. Кн. 1. Нью-Йорк, 1954. С. 212. 2Тамже. С.214-215. 180
Черчилль, Идеи, Чемберлен очень хорошо знали, что они делают, — столь же хорошо, как и Гитлер, Муссолини, Сталин и Рузвельт... В ноябре 1937 года лорд Галифакс отправился в Германию. Галифакс был лордом-председателем Совета, вторым после премьер-министра человеком в правительстве Англии. Сохранилась стенограмма беседы Галифакса и Гитлера. Галифакс почтительно выразил позицию правительства Её Величества: Англия не будет мешать Гитлеру в военных действиях в Восточной Европе. В феврале следующего, 1938 года эти гарантии были подтверждены. Английский посол в Берлине Гендерсон во время секретной встречи с Гитлером откровенно сказал, что английское правительство симпатизирует Гитлеру в его стремлениях к переменам в Европе. Гитлеру ясно дали понять, что перед ним открывают путь на Восток. Следующие события политической жизни Европы с полной очевидностью подтверждали эти соглашения о намерениях. Англия и Франция с необъяснимой лёгкостью приняли свершившийся факт гитлеровского вторжения в Австрию и включение этой страны в состав Рейха. Сталин прекрасно понимал роль, которая уготована ему в грядущей и неминуемой войне. Нужно было выиграть время; и он действовал, используя ситуацию политической жизни Европы конца тридцатых годов. Сталин предложил созвать конференцию для принятия коллективного плана против «агрессора», — то есть Германии. Англия отклонила это предложение. В сентябре 1938-го, когда стало абсолютно ясно, что на очереди Чехословакия, СССР вновь заявил о своей готовности сотрудничества с Англией и Францией для защиты Чехословакии. Запад промолчал. Более того, Страну Советов демонстративно лишили права участвовать в Мюнхенском совещании, на котором решалась судьба Чехословакии. — Именно поэтому советские историки именовали и, конечно, вполне справедливо, Мюнхенское совещание «сговором». Без всякого сомнения, сговор имел место,—однако гораздо раньше Мюнхенской встречи. Англия одобрила гитлеровский план военного похода на Восток, скрывая стратегию подготовки большой войны види- 181 мостью резкой реакции на ультиматум Гитлера, предъявленный правительству Чехословакии. — Это был классический ход английской дипломатии. Чемберлен фактически содействовал Гитлеру в захвате Чехословакии. Французы поступили аналогично. Война становилась неотвратимой реальностью. В Англии тем временем происходила искусная подготовка по приведению к власти Черчилля. Тогда же Черчилль возглавил широкие круги английской общественности, выступавшие против правительственной политики уступок и примирения с Гитлером. Так готовилась смена Чемберлена на Черчилля. После аннексии Чехословакии развитие политической ситуации и здравый смысл абсолютно точно указывали, что дальнейшим этапом будет военная кампания против Польши. Удивительное дело, однако даже после захвата Чехословакии Гитлер не относился к Польше как к естественному и, по сути дела, единственному следующему объекту экспансии на Восток. Какое-то время он даже был склонен считать Польшу партнёром — при условии, что поляки вернут Германии Гданьск (Данциг) и обеспечат свободный коридор к территориям Восточной Пруссии. Были начаты переговоры. Но польское правительство оказалось самонадеянным... — потому что в противном случае замедлялось бы осуществление Мировой войны. 25 марта 1939 года Гитлер в беседе с главнокомандующим сухопутными войсками Вермахта сказал, что «он не хочет решать вопрос о Данциге путём применения силы». Однако последовавший политический манёвр Англии, совершенно неожиданный для не посвященных в тайну Второй Мировой, не позволил изменить ситуацию. Чемберлен 29 марта 1939 года направил в Варшаву официальное послание, уверяя, что Англия готова «поддержать Польшу против любой акции, которая угрожает независимости Польши, и сопротивление польского правительства считает необходимым». Тем самым Лондон дал Польше неслыханные гарантии. — Ещё один шаг к началу Второй Мировой. За несколько дней перед этим Чемберлен заявил в Палате общин, что распад Чехословакии аннулировал данные ранее гарантии Праге. Всё шло по плану... 182 Когда в английском парламенте обсуждался вопрос о помощи Польше, только Ллойд Джордж высказал опасения, что брать на себя такие обязательства, не заручившись поддержкой России, — безрассудство, подобное самоубийству. Ллойд Джордж, без сомнения, был одним из посвященных в тайну подготовки Мировой войны и Революции. В сентябре 1936 года он встречался с Гитлером в Оберзальцберге, недалеко от Берх-тесгадена. Ллойд Джордж, как известно, сыграл очень заметную роль в организации и успешном осуществлении I Мировой войны. Гитлер знал, что говорил, когда, протягивая руку бывшему премьер-министру Англии, произнёс: «Я чрезвычайно рад приветствовать человека, которого мы в Германии, всегда считали настоящим победителем в Мировой войне!» В ответ он услышал: «А я считаю, что мне повезло,— сказал Ллойд Джордж, — встретиться с человеком, который после поражения объединил весь немецкий народ и повёл за собой...» Трёхчасовая беседа тайных единомышленников прошла в полном взаимопонимании. Ллойд Джордж, вернувшись после встречи с Гитлером в отель, услышал от своей дочери нацистское приветствие: «Хайль Гитлер!». Престарелый Ллойд Джордж очень серьёзно и со спокойной решительностью ответил: «Разумеется, хайль Гитлер! Я тоже произношу эти слова, потому что Гитлер великий человек!»1 А потом старый лис Черчилль в своей истории «Второй мировой войны», лукаво сетуя, напишет, скрывая суть происходившего: «Никто не заблуждался так глубоко, как господин Ллойд Джордж...» Однако ни Ллойд Джордж, ни Гитлер не заблуждались ни до, ни после этой встречи: они были исполнителями единого замысла. Точно так же не заблуждался и Черчилль, поддерживая на протяжении десятилетий очень тесные связи с Муссолини. Одна из тайн XX века — исчезнувшая переписка между Черчиллем и Муссолини, которого именно Черчилль называл в конце двадцатых годов самой значительной и многообещающей политической фигурой Европы. 1 П. Шмидт. Переводчик Гитлера. М., 2001. С. 74. 183
Когда в 1920 году на конференции в Сан-Ремо Англия получала мандат на управление Палестиной, Ллойд Джордж, английский премьер, с заботливой доверительностью сказал Вейцману': «Вам нельзя терять времени. Сегодня весь мир — как Балтийское море накануне замерзания. Пока оно ещё в движении, но как только оно замёрзнет, Вам придётся биться головой об лёд в ожидании второй оттепели». Первая оттепель— I Мировая война — сделала своё дело: Версаль, о чём никто почему-то не говорит, утвердил претензии сионистов на Палестину как законные; затем Лига Наций в 1922 году ратифицировала передачу мандата Англии. — Так осуществлялись планы подготовки создания сионистского государства. Затем «ударил мороз» — наступил относительный мир в Европе, — относительный потому, что все годы этого мирного времени шла тайная, кропотливая, непрерывная подготовка ко второй оттепели — II Мировой войне. Во время этой «оттепели», начавшейся 1 сентября 1939 года, замысел был реализован. Как мы знаем, гарантии Польше всё-таки были даны — ибо это служило наиболее верным способом ускорить политический взрыв и начать II Мировую войну. Конечно, Ллойд Джордж беспокоился отнюдь не о попранной справедливости в политической игре европейских правителей. На самом деле участие СССР в заклании Польши только ускоряло вовлечение России в мировую войну. Впрочем, коммунисты в Кремле, исполняя свой революционный долг, с радостной решимостью «Вейцман Хайм Евзорович, видный еврейский общественный деятель, один из вождей буржуазно-националистического движения, известного под именем сионизма. Род. в 1874 г. в местечке Мотоль б. Гродненской губернии. В настоящее время (1928 г.) проживает в Англии; состоит президентом "Всемирной Сионистской Организации"». — Так косноязычно сообщает о Вейцмане БСЭ (Изд. 1 -е. Т. 9. М., 1928. Стл. 209). Любопытная подробность: БСЭ упоминает и о родном брате Хайма Вейцмана — Самуиле Евзоровиче — «видном хозяйственном работнике в металлопромышленности СССР. В студенческие годы активно участвовал в еврейском социалистическом движении... Окончив Киевский политехнический институт, работал сначала в Англии, а затем па разных заводах в России. После Октябрьской Революции всё время активно работает...» 184
приняли участие и в Польской кампании, и в войне, изменившей мир. Потом, много позже, Черчилль напишет: «Англия, ведя за собой Францию, выступила гарантией целостности Польши... Имело смысл вступить в бой раньше—за Чехословакию в 1938 году, когда Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном фронте, а французы, располагая шестьюдесятью или самое большее семьюдесятью дивизиями, несомненно, могли бы прорваться за Рейн или в Рурский бассейн. Было принято решение — в наихудший момент и на наихудшей основе,— сетует Черчилль,—решение, которое, несомненно, должно было привести к истреблению десятков миллионов людей»1.— Так английский премьер обличал своего предшественника — Чемберлена, обвиняя его в преступном безрассудстве. Однако же сам Черчилль в 1939 году решительно поддержал настойчивое предложение Чемберлена гарантировать безопасность Польше.— И опять возникает вопрос: почему? Почему польские политики совершили столь очевидные ошибки, фатально приняв явно провокационную «дипломатическую помощь» Англии? До сего дня вразумительных ответов не дал никто. Невозможно, например, считать правдой басню Юзефа Бека, в то время возглавлявшего МИД Польши. Бек уверял, что ему «трудно было проглотить замечание Гитлера о возвращении Данцига, и потому он ухватился за предложение Англии как за возможность дать Гитлеру пощёчину». Такая версия рассчитана на наивных простаков, способных искренне верить, что правители руководствуются эмоциями именно в важнейшие моменты, когда решаются судьбы государств и народов. В это же самое время СССР и Германия осуществляли шаги к заключению военно-политического союза. До середины августа 1939 года Молотов вёл переговоры крайне осторожно. Затем процесс заметно ускорился. 22 августа Риббентроп вылетел в Москву. 1 У. Черчилль. Вторая мировая война. Кн. 1. Н.-Йорк, 1954. С. 365-366. 185
Пауль Шмидт, переводчик Гитлера, неизменный участник дипломатических встреч Гитлера, в составе немецкой делегации, сопровождавшей Риббентропа, прилетел в эти исторические дни в Москву. Вот строки из его дневника: «Что прежде всего поразило меня, едва я вышел из самолёта, так это щит со словом "Москва", написанный по-французски, а рядом с ним флаг со свастикой — в дружеском соприкосновении с флагом с серпом и молотом»'. Пакт был подписан. Пауль Шмидт оставил очень ценные наблюдения об этом событии: «Риббентроп и его спутники восторженно описывали небольшой импровизированный праздник, который Сталин устроил после подписания соглашения. Тосты следовали один за другим. Сталин, предложив выпить за здоровье Гитлера, произнёс: "Я знаю, как сильно народ Германии любит своего фюрера. Поэтому я хотел бы выпить за его здоровье". Предусматривалось, что прибалтийские государства отойдут к российской сфере интересов. Что касается территории Польского государства, то демаркационная линия должна была проходить по руслу рек Наров, Висла и Сан. В отношении Юго-восточной Европы, — пишет Шмидт,— я прочёл в тексте протокола: "Советская Россия заявляет о своём интересе к Бессарабии. Германия со своей стороны выражает отсутствие политического интереса к этим территориям". Я понял,— подводит итог Шмидт,— что мы правильно провозглашали тост прощания с миром...» И Сталин, и Гитлер прекрасно знали, что война неизбежна, и всё же Сталин стремился не проиграть в той смертельной игре, где ему была отведена совершенно определённая роль, как, впрочем, и Гитлеру. Советско-германский пакт, но замыслу Сталина, должен был столкнуть лбами Запад, то есть Америку и Англию, с Гитлером. Последующие события показали, что в этой игре Сталин проиграл. Он не учел реальную силу и власть организаторов грандиозной игры, название которой: Вторая Мировая война. — Сталин оказался исполнителем заранее запланированной для него роли — «враг Гитлера». Со своей стороны, участвуя в организации войны в Испании, он пытался 1 П. Шмидт. Переводчик Гитлера. М., 2001. С. 183-184. 186
переиграть и спастись — это не преувеличение, а реальность истории. Но, во-первых, это ему не удалось, а во-вторых, вовсе не Сталин был настоящим инициатором войны в Испании. И об этом прекрасно знали и знают те, кто причастен принятию таких важнейших политических решений, как война. В 1938 году Марк Шагал писал одному из членов интернациональной бригады, воевавшему в Испании на стороне республиканцев: «Я сознаю, что наше еврейское сопротивление против наших врагов приобретает черты и масштабы поистине библейские!»1 Марк Шагал был не просто солидарен с теми, кго организовывал и осуществлял «их еврейское сопротивле- 1 Поясним это свидетельством Библии: «Иудеи взяли власть над врагами своими, — собрались иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицем их, потому что страх пред ними напал на все народы... И избивали иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле... И прочие иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы стать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили из неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабёж не простерли руки своей... Поэтому иудеи сельские, живущие в селениях открытых, проводят четырнадцатый день месяца Адара в веселье и пиршестве, как день праздничный, посылая подарки друг ко другу» (Есф. 9,1-2,5.16,19). Библейское повествование современные иудеи предпочитают понимать так, что Господь Бог должен помогать им абсолютно в любом случае потому именно, что они — евреи. Иудеи всегда оправдывают себя таким образом. «Библейское сопротивление», о котором восторженно писал Шагал, вовсе не то библейское сопротивление, что описано в книге Есфирь. При Артаксерксе иудеи страдали ради веры в Истинного Бога, распяв же Его вочеловечившегося Сына, они обрекли себя на наказание— за грех богоборчества и грехи человеконенавистничества. История эпохи, летоисчисление которой идёт от Рождества Христова, представляет множество примеров, когда иудеи, захватив власть, начинали «еврейское сопротивление» — Христу и христианам. Так было и в I веке по Р. X. — когда иудеи убивали апостолов Христа. Так было и в 614 году, когда персы, воюя с Византией, заняли Палестину. Кастейн в своей знаменитой работе «История и судьба евреев» («History and Destiny of the Jews») рассказывает о том, как «евреи со всех сторон бросились в ряды персидской армии». Они организовали поголовное истребление палестинских христиан. Так было и в Испании, покорённой исламом. Так было и на Украине — под владычеством католической Польши. Так было и » России — после «Великого Октября»... 187 ние» в Испании. Шагал весьма деятельно участвовал в «еврейском сопротивлении» после октябрьского переворота на территории бывшей Российской Империи, павшей жертвой «еврейского сопротивления»,— в качестве комиссара Витебской ЧК. Что означают эти слова Шагала: «наше библейское сопротивление»? Как всё это понять, особенно памятуя о болтовне советских историков, обильно использовавших в описании испанских событий лозунг о «братском интернационализме» и прочей «политико-воспитательной» чепухе, предназначенной для масс? Удивительное дело: далёкая испанская война уже тогда именовалась посвященными не иначе как «событием библейского масштаба». Почему?—Не потому ли, что для Шагала не была скрыта истинная цель этой войны, послужившей начальной вехой Второй Мировой, которая должна была дать и дала миру государство Израиль — не только лишь как политическое образование, а как плод победы Коммунизма в Европе и залог победы над миром'. Того тайного Коммунизма, о котором пророчествовал Маркс-Леви и для распространения которого— во всём мире — столь усердно трудились в «отдельно взятой стране» товарищи Ленин-Бланк и Сталин-Джугашвили, ещё в 1926 году назвавшийся перед тифлисскими рабочими «мастером Революции». Но может быть, Марк Шагал в своём письме выразил только своё, субъективное понимание происходившего в Испании?— Обратимся к фактам. Интернациональными бригадами в Испании командовал Лазарь Штерн из Буковины (согласно паспорту — «Эмиль Клебер» из Канады, но в Канаде никогда не бывавший). В испанской войне участвовал и другой Штерн — Григорий, комдив РККА — он проходил под вымышленной фамилией «Григорович». Генерал Баткин фигурировал как «Фриц». Комкор Яков Смушкевич был известен как «Дуглас». Абрам Слуцкий, заведовавший Иностранным Отделом НКВД, ' По свидетельству Берберовой, ссылающейся на данные Парижского архива русского масонства, Марк Шагал вступил в масонство в 1912 году.— Н. Берберова. Люди и ложи. М., 1997. С. 211. 188
появился в Мадриде под псевдонимом «Черниговский». Главным резидентом НКВД в Испании был генерал Александр Орлов, на самом деле—Лейба Фельдбин. На Лубянке он фигурировал то как Никольский, то как Кацнельзон. Послом СССР в Испании был Марсель Розенберг. Ещё одно известное имя — герой испанской войны «генерал Лукач», под этим псевдонимом действовал не кто иной, как венгерский еврей Матэ Залка (настоящее имя — Бела Франкль)... Все эти люди, составлявшие руководящее ядро революционных сил в Испании, принадлежали к одной национальности и одной вере... Марк Шагал сказал правду... В Испании воевал и советский военный лётчик Марк Лазаревич Галлай. В своих мемуарах он проговорился, написав: «Мы привыкли считать, что Испания — страна очень клерикальная, а её жители прочно находятся иод влиянием католической церкви. И вдруг оказывается, что с давних пор при каждом удобном случае, то есть мятеже или восстании, народ всегда поджигал церкви и монастыри»1. Марк Лазаревич тоже, как и Шагал, сказал правду. При каждом «удобном случае» народ, к которому принадлежали руководители революционных интернационалистов и сам Марк Лазаревич Галлай, уничтожал христианские церкви, сжигал монастыри, убивал священников и монахов. Так было в России, так было и в Испании, и в Мексике... «Удобными случаями» для таких подвигов «библейского сопротивления» служили подготовленные сплочёнными единоверцами мятежи, революции, войны... Задолго до начала Второй мировой войны многие видели, что политические события складываются в некую закономерность, свидетельствующую о приготовлении Второй Мировой. Войну можно было легко предотвратить, оказав Гитлеру решительное сопротивление в его первых военных авантюрах в Рейнской области, Австрии и Чехословакии — вплоть до 1938 года, когда готовившиеся свергнуть Гитлера немецкие генералы оказались парализованы необъяснимой капитуляцией Запада в Мюнхене. — Это не оговорка и не предположение. ' М. Галлай. Третье измерение. М., 1979. С. 263. 189 Генерал Гальдер в последних числах сентября 1938 года отдал приказ своим войскам, стоявшим у Потсдама: совершить марш на Берлин. — Приказ вступал в силу в том случае, если бы Гитлер объявил всеобщую мобилизацию, то есть фактически начал войну. Но план немецких генералов не осуществился. Может быть, по вине Гитлера?—Нет. — Запад организовал Мюнхенскую конференцию. — И Гитлер остался у власти. Мир продолжал стремительно приближаться к войне. Европу вели к войне с Версальского соглашения. Тридцатые годы XX столетия стали той эпохой, которая с полным правом должна именоваться предвоенным временем. 18 июня 1935 года Англия заключила с Германией военно-морское соглашение, заявив о том, что немецкие ВМС не должны превышать 35 процентов от водоизмещения британского военно-морского флота. Такая политика «сдерживания» на деле означала снятие ограничений для строительства германских военных кораблей и отмену версальских ограничений в этой области вооружений. Для подводных лодок соотношение было ещё более выгодным — 45 процентов. Англо-германский договор предусматривал в дальнейшем повышение этого показателя до ста процентов водоизмещения английского подводного флота. Но обо всём этом нужно рассказать со слов весьма информированного лица — Уинстона Черчилля. В своей «Истории II Мировой войны» он довольно подробно изложил события того времени. Черчиллю было известно, что начальник немецкого Генерального штаба генерал Людвиг Бек был глубоко обеспокоен замыслами Гитлера. Он совершенно не одобрял их... После захвата в марте 1938 года Австрии Бек представил Гитлеру меморандум, в котором докладывал на основании стратегического анализа, что продолжение политики завоеваний должно привести к мировой катастрофе и гибели возродившейся Германской Империи. Гитлер не ответил... Генерал Бек отказался нести ответственность за тот риск войны, на который решился фюрер. В июле имело место личное объяснение. Когда стало очевидным, что предстоит нападение на Чехословакию, Бек потребовал гарантий против дальнейших военных авантюр. Фюрер устроил скандал: Гитлер в бешенстве кричал 190 начальнику германского Генерального штаба Людвигу Беку, что армия является орудием государства, что он глава государства и что армия и другие вооружённые силы должны беспрекословно подчиняться его воле. В ответ на это Бек подал в отставку. Однако его прошение об освобождении от должности (начальника штаба) осталось без ответа. Но решение генерала было непоколебимым. Он перестал приходить в военное министерство. В конце концов Гитлер был вынужден уволить Бека; его преемником оказался генерал Гальдер. Карл Дёниц в своих мемуарах пишет: «22 июля 1939 года главнокомандующий от имени Гитлера сообщил собравшемуся > на посыльном корабле "Грилле" офицерскому составу подводных сил, что войны с Англией не будет, так как это было бы равнозначно "Finis Germaniae"»1. Очень скоро разразилась война, все «было бы» исчезли, и каждый грамотный офицер немецкой армии и флота, не боявшийся признаться самому себе в происходящем, уже понимал, что отсчёт времени к неминуемому «Finis Germaniae» — начался. Все эти перипетии оставались секретом, известным лишь небольшому кругу людей, наделённых в Германии реальной властью. В военных кругах шла напряжённая, непрекращающаяся борьба. Бек пользовался всеобщим доверием и уважением в Генштабе Вермахта, где существовало единство не только профессиональных взглядов, но и недовольство штатской и партийной диктатурой. «В начале сентября 1938 года,—рассказывал Гальдер, — мы предпринимали необходимые шаги, чтобы спасти Германию от этого сумасшедшего (Гитлера). В это время мысль о войне наполняла ужасом значительное большинство немецкого народа. Мы не намеревались убить нацистских лидеров, но только арестовать их, образовать временное правительство и заявить в обращении к народу, что мы сделали этот шаг только потому, что они ведут страну к неминуемой катастрофе». В заговоре участвовали генералы Гальдер, Бек, Штюльпнагель, Вицлебен (командующий берлинским гарнизоном), Томас, Брокдорф
191
и фон Гельдорф, стоявший во главе берлинской полиции. Главнокомандующий фон Браухич был ознакомлен с планом и одобрил его. Во время мюнхенского кризиса 3-я танковая дивизия, расположенная к югу от Берлина, под командованием генерала Гёпнера должна была, получив сигнал, войти в Берлин и занять Имперскую канцелярию, главные министерства и государственные учреждения. Именно с этой целью дивизия Гёпнера была переподчинена генералу Вицлебену. Согласно данному плану, начальник Берлинской полиции Гельдорф должен был арестовать Гитлера, Геринга, Геббельса и Гиммлера; необходимые приготовления к этому были сделаны. По словам Галь-дера, неудача полностью исключалась. Всё, что требовалось для успешного переворота, было только присутствие Гитлера в Берлине. 14 сентября Гитлер прибыл в Берлин из Берхтес-гадена. Арест руководителей нацистской партии должен был произойти в восемь часов вечера того же дня. Но Гитлера опять спас... Запад. В четыре часа дня Вицлебен получил сообщение, что Чем-берлен вылетел для встречи с Гитлером в Берхтесгадене. Обсудив это обстоятельство, участники заговора согласились с Гальдером, сказавшим, что «если Гитлеру удастся его блеф, то как начальник штаба он не имеет права его разоблачать». В результате было решено перенести выступление и руководствоваться развитием политических событий. — Как известно, Гитлеру «удался» блеф. — На самом деле этот успех ему вполне осознанно обеспечили главные действующие силы в европейской политике того времени — Англия и Франция. Фашизм в Германии — как верный залог мировой войны — был спасён усилиями Чемберлена и Даладье, представлявшими правительства своих стран. Мюнхенское соглашение было достигнуто 28 сентября 1938 года. Меморандум подписали в два часа ночи 30 сентября. В Гестоне, где приземлился самолёт с Чемберленом на борту, министра встречала ликующая толпа, перед которой он размахивал декларацией, подписанной Гитлером. Из окна знаменитого дома на Даунинг-стрит он снова помахал этой бумажкой, 192 при этом выкрикнув: «Из Германии на Даунинг-стрит приходит почётный мир. Это мир— для нашего поколения». Но речь Чемберлена содержала очень важную ключевую фразу. Он торжественно, позируя перед камерами репортёров, произнёс, выделяя каждое слово, что «роза обретает мирную землю». Газетчики растиражировали вести о мире, который привёз английский герой — Чемберлен. Британия, а с ней и вся Европа, ликовала. И только весьма немногие —узкий круг единомышленников, творивших историю, тайных организаторов грядущей Мировой войны — знали смысл торжественного заявления английского премьера. В иудаизме роза символизирует еврейство; «роза, которая обретает мирную землю», — есть обетование, чаемое почти две тысячи лет иудеями, рассеявшимися по вселенной. Иерусалим означает «город мира». Так, очень откровенно для посвященных, была продекларирована главная цель стремительно приближавшейся Мировой войны. Одураченные толпы ликовали — люди наивно верили, что Чемберлен и Даладье спасли Европу от войны. Возвращение Даладье было ещё более символичным. Спускаясь с трапа самолёта, он вдруг увидел, как по лётному полю к нему бежит кричащая толпа. Даладье объял страх. Он был уверен, что эти люди готовы на месте растерзать его, министра иностранных дел Франции, за подписание меморандума, сделавшего европейскую войну неотвратимой. Каково же было удивление Даладье, увидевшего радостные лица бегущей к самолёту толпы и вдруг понявшего, что эти люди видят в нём вестника мира. «Идиоты...» — процедил он сквозь зубы. Главный корреспондент лондонской «Тайме» в Берлине Норман Эббатт ещё в начале 1933 года сообщал, что войну следует ожидать примерно через пять лет, если не будут приняты превентивные меры. Это сообщение Эббатта было опубликовано,— но политики проигнорировали предупреждение. Более того, английские газеты почему-то изображали Гитлера как вполне приличного человека, который не нарушит мир, если его, якобы вполне справедливые, претензии будут удовлетворены. Удивительное дело, однако Запад, приняв курс так называемой «политики умиротворения», осуществлял «политику 193
поощрения» Гитлера, превращая возможную войну в войну неизбежную. Завоевание Европы при осмыслении фактических событий предстаёт не совсем таким, как его рисуют многочисленные историки и военные эксперты. Например, руководителей нацистской Германии вполне устраивал нейтралитет скандинавских стран; и первоначально завоевание Норвегии, Дании и Швеции не предусматривалось. Однако в октябре 1939 года английская пресса начала открыто обсуждать планы оккупации британскими войсками Скандинавии. Кроме того, Англия грубо нарушила суверенитет Норвегии, осуществив минирование норвежских территориальных вод. Это была провокация государственною масштаба, которая вполне удалась: таким образом немцев заставили расширить театр военных действий. 9 апреля 1940 года утром в 5 ч. 10 мин. немецкие десантники высадились в Норвегии. Одновременно войска под командованием генерала Каупиша, так сказать, «внезапным» ударом заняли Данию. Однако неподготовленность операции привела к серьёзным потерям Кригсмарине: 10 апреля 1940 года у Нарвика английские эсминцы потопили два немецких миноносца, ещё три получили серьёзные повреждения. Через три дня к Нарвику подошёл британский линкор с флотилией эсминцев, и все немецкие суда, находившиеся в гавани этого важнейшего порта Норвегии, были потоплены; только одно судно снабжения оставалось на плаву. Немецкие подводные лодки в ходе Норвежской операции действовали крайне неэффективно: проведя 38 атак, они потопили лишь одно транспортное судно. Действия немецких подводников у берегов Норвегии окончились «неожиданным» фиаско несмотря на то, что были привлечены все подлодки (общим числом тридцать одна), способные совершать боевые задания. Вопреки усилиям немцев, подводный флот Германии продемонстрировал свою полную небоеспособность. Приведём типичный пример. 15 апреля подлодка Гюнтера Прина «U-47» обнаружила английский десант: шесть огромных транспортов зашли в фьорд для проведения высадки. Транспорты и охранявшие их эсминцы находились вместе, представляя собой отличную цель. Выбрав объект пер- 194 вой торпедной атаки и тщательно прицелившись по неподвижным целям, Прин отдал приказ, и залп из четырёх носовых торпедных аппаратов был произведён. Ни одна из торпед не взорвалась. Оставаясь необнаруженной, «U-47» повторила атаку: три торпеды не взорвались, последняя, сбившись с курса, врезалась в подводную гряду и взорвалась. Теперь настала очередь атаковать англичанам. Эсминцы чуть было не потопили «U-47», едва спасшуюся бегством. Это была не только типичная ситуация: таким образом на тот период проводили атаки все без исключения подводные лодки III Рейха. Причина заключалась в техническом несовер-• шенстве торпед: половина торпед с магнитными детонаторами взрывались преждевременно, почти ни одна торпеда с механическим детонатором, попадая в цель, вообще не взрывалась. Дёниц негодовал, назвав положение «невыносимым и абсурдным». Он заявил: «Подлодки безоружны! Я не верю, что когда-либо в истории войн людей посылали на войну с таким бесполезным оружием!» Карл Дёниц приказал подводному флоту, участвовавшему в Норвежской операции, вернуться в порты базирования и потребовал расследования, после которого сделал вполне справедливый вывод: «Факты хуже, чем можно было ожидать». На Западе Европы события развивались следующим образом: Англия и Франция вступили в войну в соответствии с союзническим договором этих стран с Польшей. 28 мая капитулировала Бельгия. Отступившие за узкую береговую полосу возле Дюнкерка английские и французские войска находились в критическом положении. Англичане были обречены. Но затем произошло нечто абсолютно непостижимое: перед самым Дюнкерком немецкие танковые соединения получили приказ прекратить наступление. Здесь следует сделать одно уточнение: приказ остановить наступление был передан открытым текстом,— то есть незашифрованным. До сих пор историки гадают об этом логически необъяснимом решении Гитлера. Да, фюрер как будто повторял стратегию Сталина, пытаясь избежать войны на два фронта, потому что Германия задолго до Дюнкерка была обречена 195
создателями II Мировой войны на заклание. И это в Германии понимали очень многие. Но всё-таки не это было главным. Дело в том, что Гитлеру, если бы даже он и хотел того, просто не позволили уничтожить британский Экспедиционный Корпус у Дюнкерка. Кто? — Те, кто привёл его к власти и руководил им... Основные силы англичан были спасены—совершенно необъяснимым, чудесным способом — удивительным приказом Гитлера, в свою очередь только исполнившего приказание свыше, — и 300-тысячную группировку Экспедиционного Корпуса эвакуировали практически без потерь. До сих пор эти события не находят внятного объяснения у историков II Мировой войны. 14 июня был взят Париж, вернее, немцы почти торжественным маршем без единого выстрела вошли в столицу Франции. В связи с этим «Великий вождь и учитель народов» СССР прислал «фюреру Великой Германии» поздравительную телеграмму. 17 июня 1940 года французское правительство официально отказалось сопротивляться Гитлеру. И в Компьенском лесу, в том же вагоне, в котором был подписан в 1918 году позорный для Германии Версальский мир, 22 июня 1940 года заключено «перемирие» — капитуляция Франции. Почему Франция стремительно капитулировала?— Ведь Франция — не Польша. Хотя к началу войны в немецкой армии были созданы соединения нового типа: шесть танковых дивизий, четыре механизированные, плюс четыре моторизованные, это никак не позволяло считать Вермахт действительно боеспособной современной на тот период армией. Вермахт не был готов к войне, большинство кадровых дивизий устарело в организационном отношении. К тому же ведение войны уже давно перешло из сферы военной в сферу экономическую, а Германия была неспособна вести большую войну. Военные события в Европе, предшествовавшие лету 1941 года, получили именование «странной», «сидячей» войны, вразумительных объяснений которой до сих пор ещё не дал ни один из военных экспертов. Почему? — Потому, что объяснение подлинных причин «странной» войны в Европе существует... Начнём с того, что в конце тридцатых гитлеровская Германия 196 отнюдь не представляла собой той победоносной могучей машины, которая могла сокрушить всех и вся. Более того, в 1939 году Германия, начиная II Мировую войну, не была готова к ней. Германские генералы планировали, что «большая война» будет начата не ранее 1944 года. В этом их уверил сам Гитлер. Гитлер убеждал немцев, что Англия в скором времени покорится, согласившись на мир. Это лишь свидетельствовало о том, что Германия продолжала выполнять отведённую ей роль. Война против Англии могла вестись следующим образом: либо вторжение, либо воздушная война и морская блокада. При том ,уровне, на котором находились военно-морские силы Германии, победу на море немцам было невозможно одержать. Для кардинального нарушения снабжения Англии немцам потребовалось бы ежемесячно, в течение, по крайней мере, года, уничтожать английские торговые суда общим водоизмещением не менее 1 млн. тонн'. Таких потерь никогда, даже в самые удачные для германского военно-морского флота месяцы войны, немцы не наносили Британии (и союзникам) — потому что реально это было невозможно (о чём свидетельствует и численное соотношение боевых кораблей и подводных лодок противодействующих сторон). Хотя бы и все силы Люфтваффе были брошены на поддержку Кригсмарине и осуществление военных операций на море, при этом- нанося удары и по портам и докам англичан, рассчитывать на успех, победу на море, не приходилось. За всё время войны немецкие подводные лодки потопили суда союзников и нейтральных стран общим водоизмещением 14 млн. тонн. Этот урон никак не мог обеспечить блокаду Англии. Поражение Кригсмарине было запланировано с абсолютной математической предсказуемостью. Военно- 1 По данным английских официальных источников (I. Roskil. The War at Sea. P. 615-616), военной авиацией и кораблями стран оси было потоплено в 1939 году 222 судна союзников общим тоннажем 775 397 т; в 1940-м— 1059 судов —общим тоннажем 3 991 641 т; в 1941-м— 1299 судов — общим тоннажем 4 328 558 т. Приведённые данные включают и потери, причины которых остались неизвестны. Всё это означает, что морскую блокаду Англии немцы просто не могли осуществить. 197
морские силы нацистов были гораздо слабее военного флота англичан. Не смогли переломить ход событий в этой войне ни подводные лодки — тогда, в 1939-м, их было слишком мало,— ни магнитные мины, так как англичане осенью 1939 года нашли весьма эффективные контрмеры, начав размагничивать корпуса своих судов. К тому же Англии помогала могущественная Америка. Ранним утром 1 сентября 1939-го Германия начала боевые действия против Польши. Через 48 часов Великобритания объявила Германии войну. Английское военно-морское ведомство открытым текстом передало в эфир сообщение, адресованное всем британским кораблям, находившимся в море: «Тотальная Германии». Через несколько минут Дёниц, командующий подводным флотом Кригсмарине, получил перехваченное сообщение. Адмирал Дёниц был ошеломлен: он метался в своём кабинете, повторяя: «Господи, война против Англии!..» Подчиненные с удивлением взирали на «несгибаемого Дёница», которого офицеры флота называли «львом». Только через полчаса Карл Дёниц смог взять себя в руки... Отчаяние Дёница вполне объяснимо: немцы имели только два линкора против пятнадцати английских, и ни одного авианосца — у англичан было шесть. Английский военно-морской флот насчитывал в восемь раз больше крейсеров, в пять раз больше эсминцев и торпедных катеров, чем Германия. То, что немцам пришлось сосредоточить все усилия на боевых действиях против английского торгового флота, было не выбором, а единственной возможностью ведения сколько-нибудь эффективных действий на море. У Германии наличествовало всего 56 подводных лодок, тогда как Дёниц реально определял: требовалось, по крайней мере, 300 подлодок для того, чтобы нанести ощутимые удары по морским коммуникациям Великобритании. Летом 1939 года фюрер заверил свой генералитет, что Германия не будет воевать с Англией. 22 июля главнокомандующий ВМФ Германии Эрих Редер в своей речи перед офицерами флота решительно отверг возможность войны с Великобританией, сказав: «Не верьте, что фюрер приведёт нас в такое безнадёжное положение». 198
3 сентября 1939 года гросс-адмирал Редер узнал о том, что война началась, в полдень, когда проводил совещание в штабе. Редер, чтобы скрыть своё отчаяние, вышел из помещения, где находились офицеры. В этот день он записал: «Единственное, что осталось германскому флоту, это... погибнуть с честью». Летом 1940 года в III Рейхе стали рассматриваться планы вторжения на Британские острова. Операция получила кодовое название «Морской лев». Вторжение должно было начаться 15 августа 1940 года. Предполагалось использовать 145 пароходов, 1800 барж, 400 буксиров, 900 катеров и 600 каботажных парусников. Но это был блеф — кампания устрашения и обмана,— что и показали дальнейшие события. Весьма интересны в этом отношении дневниковые записи министра пропаганды III Рейха Иозефа Геббельса1.
Мы усердно распускаем по всему свету слухи о высадке [в Англии]. Прежде всего через прессу нейтральных стран. Будем надеяться, что англичане клюнут на это... / июня 1941 г. ...Москва вдруг заговорила о новой этике большевизма, в основе которой лежит защита отечества. Это совершенно ново. Но это всё же подтверждает, что большевики очутились в тисках. Иначе они бы не затянули такую фальшивую песню. 5 июня 1941 г. Директивы пропаганды на Р[оссию]: никакого антисоциализма, никакого возврата к царизму, не выходить в пропаганде открыто на разгром русской империи, ибо тем самым мы наткнёмся на армию, которая является великорусской,... резкое обличение большевизма, клеймить его несостоятельность во всех областях жизни... Наши высказывания насчёт предстоящей высадки (на Британские острова) уже начинают действовать... Цитация дневниковых записей (в сокращении) по: Die Tagebiicher von Joseph Goebbels. Samtliche Fragmente. Herausgegeben von Eike Frohlich. Teil l.Bd.4. 199
Вопрос о России с каждым часом становится для всего мира большой загадкой. Будем надеяться, она не окажется разгаданной слишком рано. Мы делаем всё возможное, чтобы замаскировать это дело. Но вот как долго ещё это будет нам удаваться, одним богам известно. 14 июня 1941 г. Всё удаётся безупречно. Английские радиостанции заявляют, что сосредоточение наших войск против России — блеф, которым мы прикрываем свои приготовления к высадке [в Англии]... Русские сосредотачивают свои войска именно так, как мы только и можем того пожелать: концентрированно, а это — лёгкая добыча. Однако ОКВ уже не может слишком долго это маскировать. В Восточной Пруссии всё сосредоточено так густо, что русские превентивными авианалётами могли бы причинить нам тяжелейший урон. Но они этого не сделают...
Полный успех. Тема России остаётся всё ещё горячо и страстно обсуждаемой, море слухов, не имеющих настоящего содержания. А если и говорится что-нибудь правильное, то это тонет во всём этом обмане... 16 июня 1941 г. Нападение на Россию начнётся, как только закончится сосредоточение и развёртывание войск. Это будет сделано примерно в течение одной недели. Пример Наполеона не повторится. Русские сосредоточили свои войска точно на границе, для нас — это наилучшее из всего, что могло произойти. Если бы они были рассредоточены подальше, внутри страны, то представляли бы гораздо большую опасность... Вероятно, мы обратимся к епископату обоих вероисповеданий (евангелического и католического) с просьбой благословить эту войну как войну богоугодную. В России вовсе не будет установлен царизм, а, вопреки еврейскому социализму, будет осуществлён подлинный социализм... Справедливо или несправедливо, но мы должны победить! Это единственный путь. И он — справедлив, 200 морален и необходим. А когда мы победим, кто спросит нас о методе! У нас всё равно на совести столько, что мы должны победить, ибо иначе весь наш народ, а мы — во главе его, будем стёрты с лица земли со всем, что нам дорого... Фюрер спрашивает меня: что думает народ. Народ полагает, что мы с Россией заодно... 17 июня 1941 г. Насчёт России — неисчерпаемая шкала слухов: от готового заключения мира до уже разразившейся войны. Это очень хорошо для наших целей. Слухи—хлеб наш насущный... Это должно начаться в ночь с субботы на воскресенье. В 3°°...
Поздно вечером мне звонит фюрер: когда закончится печатание 3 млн. листовок. Срок— 1 ночь... 19 июня 1941 г. Удаётся напечатать 800 тыс. листовок для наших солдат. Типография оцеплена Гестапо. До дня "X" рабочие выйти из неё не смогут, обеспечиваем их питанием, предоставляем им койки. Листовки будут переданы Вермахту, на фронт. Там их распределят по всем ротам в то утро, когда начнётся акция. Процедура весьма затруднительная, но только это гарантирует сохранение тайны... В России готовятся к пропагандистскому Дню Красного Флота...
Воззвание фюрера к солдатам Восточной армии уже отпечатано, упаковано, разослано. Вперёд на врага! 21 июня 1941 г. Час приближается. Молотов попросил визита в Берлин, но получил резкий отказ. С Россией дело идёт правильно... Нападение на Россию начинается ночью в З30. 160 укомплектованных дивизий. Линия наступления протяжённостью 3 тыс. километров. Нам не остаётся ничего иного, как нападать...
Выступил Молотов: дикая ругань и призыв к патриотизму, слезливые жалобы, а за всем этим —страх... 201 Антонеску публикует поэтические воззвания к армии и народу. Венгрия настроена сильно антибольшевистски и выступает за нас. Италия объявляет России войну. По всей Европе — волна антибольшевизма... Испанская пресса весьма рьяно поддерживает нас. Точно так же, как и шведская. В Европе распространяется нечто вроде атмосферы крестового похода. Мы сможем хорошо использовать это. Но не слишком напирая на лозунг "За христианство". Это было бы всё-таки чересчур...» жүктеу/скачать 2.12 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|