Введение в глобалистику

Одной из центральных категорий всего комплекса современных социальных наук является категория «глобализация». Не случайно количество дискуссий об истоках, природе, структуре и функциях глобализации стремительно растет¹, что является свидетельством прихода новой формы взаимосвязанного и взаимозависимого существования дискретного человечества.

Однако представленные точки зрения на глобализацию целесообразно дифференцировать по критерию выдвигаемых аргументов «за» и «против». Проще говоря, о глобализации чаще всего говорят в терминах экономической, политической, культурологической наук, хотя её специфика нуждается в комплексном понимании и оценке. Поэтому вначале остановимся на частных версиях, а затем попытаемся дать интегральную дефиницию феномену глобализации.

В основу экономических определений глобализации положены экономические институты, экономические отношения и экономические интересы. Отсюда глобализация предстает как процесс, в рамках которого институт рынка и присущие ему отношения охватывают всю ойкумену, а значит деньги, люди и информация перемещаются с возрастающей частотой и многократно преодолевают привычные национально-государственные границы, что в итоге выступает свидетельством реальной экономической интеграции человечества. Эта позиция характерна для большинства современных экономистов, отстаивающих экономическую природу и форму глобализации. Так, англо-американский ученый П.Дракер призывает переориентировать экономическую науку с «закрытых» национальных экономик – на предмет оформляющейся и развивающейся международной экономики², а вслед за ней, выйти к реальности мировой (глобальной) экономики. Последняя будет рассматривать внутреннюю экономику стран как часть мировой³. И это не случайно, ведь тенденции настоящего – это расширение мировых рынков (товаров, труда, образовательных услуг), структурирование глобальной финансовой системы и системы кредитования. Поэтому экономическая наука не может дальше игнорировать изменившиеся реалии. В свою очередь, известный американской финансист Дж.Сорос видит в глобализации: развитие финансовых рынков до масштаба планеты; рост могущества транснациональных корпораций и возрастание роли последних в жизни национальных экономик; коммерциализацию идей и увеличивающуюся мобильность людей; движение дифференцированной человеческой культуры к общему знаменателю¹. Тем не менее, ему же принадлежит мнение² о том, что «глобализация не несёт ответственности за все наши текущие проблемы и неурядицы»³. Иначе говоря, она объективна и не поддается коррекции, регулированию, перепрофилированию...

Наконец, культурологическая транскрипция феномена глобализации опирается на идею возрастающего и эффективного обмена культурными ценностями и образцами (символическим капиталом) между различными субъектами нынешней фазы истории. Поэтому глобализация определяется как процесс создания единого информационно-коммуникативного пространства, в котором свободно циркулируют, конвертируются и потребляются культурные артефакты всех времен и народов, при эталонном статусе западной (американской) массовой культуры. Без сомнения, важнейшим вопросом культурной глобализации является вопрос о том, «что может облететь мир, а что нет»?⁵. Ответ на этот вопрос даётся по-разному, в зависимости от понимания критерия глобальности/ локальности той или иной культуры. Но прежде чем говорить о критерии, нужно обратить внимание на позицию А.Аппадураи, пишущего о том, что глобализация движется «потоками»: а) капиталов; б) технологий; в) людей; г) идей и образов; д) информации¹. Правда центры, в которых зарождаются и пульсируют эти «потоки» распределены неравномерно, преимущественно в государствах, представляющих западную цивилизацию. Здесь производство символов² поставлено на серьезную экономическую основу и видится из культурных столиц Запада чем-то безальтернативным. Поэтому этот подход имеет американоцентричный крен. Так, З.Бжезинский, говоря о мировой власти (гегемонии США), помимо военной мощи, экономики и технологий указывает на культуру. Как таковое культурное превосходство является недооцененным аспектом американской глобальной мощи. Но что бы ни говорили о культурных ценностях Америки, её массовая культура обладает магнитным притяжением для многих землян, особенно молодежи³. Фактом является то, что сегодня американские телевизионные программы и кинопродукция занимают почти ¾ мирового рынка, языком Internet-а является английский, американская музыка лидирует в хит-парадах, и вообще Америка и Европа – это Мекка для тех, кто стремится получить современное образование. Иначе говоря, глобализация развертывается как процесс экстраполяции культурных символов Запада на весь мир и конвертации его символического капитала в твердую валюту.

При таких фокусировках феномена глобализации в остатке всё же значится некоторая неопределенность, связанная, в частности, с пониманием истоков и характера развития мегатренда. Касательно первого вопроса нужно отметить, что одни авторы артикулируют глобализацию как процесс, имевший единое начало – 1500 год н.э. (К.Маркс, Э.Валлерстайн), или 1800 год (Э.Гидденс), или 1960 год (Дж.Томлинсон). Другие считают, что глобализация шла волнами, что она представляет собой ступенчатый процесс (П.Бергер, Р.Робертсон, Р.Стаббс, А.Дж.Тойнби, Э.Хобсбаум, Г.С.Померанц, Э.А.Азроянц, А.Н.Чумаков, М.А.Чешков и др.). Но если первая позиция, которая говорит исключительно о западной цивилизации как об инициаторе процесса глобализации, была затронута ранее (в темах 2 и 4), то на вторую стоит обратить внимание в силу того, что она дает более дифференцированное представление о зарождении и развитии этого феномена.

Так, российский культуролог Г.С. Померанц считает, что мировая история включала четыре этапа глобализации: 1) имперскую, которую олицетворяли собой империи Древнего мира, и, прежде всего Рим; 2) религиозно-имперскую, связанную с христианством (Византия, империя Карла Великого, Великая римская империя германского народа), исламом (арабский халифат), с индуизмом (империя Моголов) и конфуцианством (циньская империя); 3) торгово-колониальную (проведенную западными государствами); и 4) электронно-финансовую (осуществляемую Западом с Америкой во главе, а также их сателлитами)¹. При этом, на втором этапе были рождены четыре культурных мира: западный, исламский, индийский и дальневосточный, которые – несмотря на ряд метаморфоз – просуществовали до сегодняшнего дня. Однако сам Померанц показал, что эти культурные миры или субэкумены, – суть завершенные попытки суперкультурного синтеза (религиозно-философского, лингвистического, психологического)². Но если этот последний тезис верен, то почему западная цивилизация дважды осуществляет глобальные проекты, выходя не только за свою географическую зону, но намеренно организуя (военно-политическими, финансово-экономическими и культурными средствами) мировое пространство? Более того, не являются ли две последние волны глобализации показателем недостроенности её культуры, а значит, наличием таки у неё фаустовской души?

Несколько иначе на проблему истоков и развертывания форм глобализации смотрит А.Н.Чумаков. Во-первых, ему принадлежит любопытная идея о создании стереоскопической теории глобализации, которая бы включала в себя замыкание в одно целое трех составляющих социального развития – культуры, цивилизации и глобализации³. Во-вторых, он выделил и описал пять этапов глобализации, призывая понимать под нею многоаспектный естественноисторический процесс становления в масштабах планеты целостных структур и связей, которые имманентно присущи мировому сообществу людей, охватывают все его основные сферы и проявляются тем сильнее, чем дальше человек продвигается по пути научно-технического прогресса и социально-экономического развития⁴. Этапы эти таковы: 1) с первой половины ХVIII в. до 20-х гг. ХХ в. (мир замкнулся географически, в общих чертах – экономически и в значительной степени – политически); 2) 20-е – 60-е гг. ХХ столетия (мир полностью замкнулся экономически и политически, а также стал замыкаться экологически); 3) 1960 – 1980 гг. (мир замкнулся экологически и стал замыкаться информационно); 4) конец 90-х – настоящее время (мир замкнулся информационно и возможно замкнется цивилизационно); 5) гипотетический (произойдет идеологическое, социокультурное, морально-этическое, ментальное замыкание мира, а человечество сложится как единая целостность)¹. Несомненно, такая схема представляет научный и мировоззренческий интерес, но она отражает унитарно-стадиальную логику развития истории, которая, как мы помним, представляет весь процесс в свете счастливого конца. Но факты, увы, ей противоречат. Скажем, китайская цивилизация займет лидирующее положение в ХХI веке, переформатирует историческое пространство и придаст новое направление ходу истории. Спрашивается, захотят ли народы Запада, Латинской Америки, Африки нового замыкания мира, причем, по китайскому идеологическому, социокультурному, моральному и ментальному образцам? На этот вопрос подобная линейная схема ответа не даст, поскольку нужны интервальные и синергетические средства описания реальности и прогнозирования её развития.

В этом направлении уже начаты достаточно многообещающие исследования. Упомянем хотя бы коллективное исследование французских социологов, в котором проводится мысль о недостаточности понимания глобализации через идеологический, трудовой, государственный («смерть» государства нации), элитистский, культурный (унификация образа жизни) факторы². Напротив, она может быть понята из синергии труда в физической и сетевой сфер, хаотизации в странах Севера, борьбы национальных государств с транснациональными корпорациями³. Иначе говоря, из принципов, утверждающих динамическое состояние мира. Отсюда намечается поиск новых образов глобализации⁴, в т.ч. автоглобализации, гиперглобализации, альтерглобализации и т.д. Поэтому есть смысл обратиться к ещё одной грани глобализации.

Нередко в мировой литературе, посвященной феномену глобализации, различают объективную и субъективную стороны глобализации: объективная – возрастающая взаимозависимость национальных экономик, социальных систем и политических факторов, наконец, культурных практик, обнаруживаемая на фоне замыкания мегаобщества на окружающую среду, фактичность которой не зависит от какого-либо субъекта нынешнего этапа истории; субъективная – планомерная деятельность глобальных элит (мирового правительства) против незападных цивилизаций, государств, большинства населения земли, с целью захвата глобальных планетарных ресурсов, инструментов глобального администрирования и общего управления мировыми процессами. Причем, эта сторона почему-то находится в тени, хотя ряд исследователей указывают на факты и тенденции, свидетельствующие об управляемости процессом глобализации со стороны мировой олигархии. В частности, здесь нужно сказать о «мировом парламенте»¹ и «мировом правительстве»², в компетенцию которых входит разработка общего политического сценария развития мира (в т.ч. подготовка Мировой Конституции), экологических, социальных и культурных проблем, в т.ч. «глобальной духовности».

Разумеется, такая деятельность предполагает идеологию, которой является глобализм как определенный идейно-ценностный фактор, направляющий структурирование и движение всей миросистемы и отдельных её частей. По мнению А.С.Панарина, глобализм – это идеология «глобальной сегрегации народов, делимых на избранных и изгоев, на всесильный центр и бесправную периферию»³. Но такая сегрегация возможна при включении силовых и ростовщических механизмов, принадлежащих западной цивилизации, плюс торпедировании культурных кодов иных цивилизационных игроков⁴. Более того, согласно А.А.Зиновьеву, глобализация – это «самая грандиозно спланированная и постоянно планируемая в деталях и управляемая в основных аспектах война западного мира не просто за мировое господство, а за овладение эволюционным процессом человечества и управлением им в своих интересах»⁵. Война, нужно добавить, вошедшая в новую фазу после 11 сентября 2001 года⁶. Конечно, обсуждение глобализации в таких терминах несколько непривычно, тем более для академической науки. Но весь парадокс состоит в том, что глобализм на сегодня не имеет равных по идейному и практическому оснащению соперников, а значит, мир пребывает в режиме монолога торжествующего Запада и остальной части человечества.

Однако у некоторых ученых, общественных деятелей и простых граждан есть серьезные опасения в том, что западная цивилизация, взявшаяся за глобализацию, обладает нужным моральным потенциалом. Напротив, её «взрывная» модель цивилизационного развития, которая выступает основой построения сверхобщества или глобальной цивилизации, опасна и малопредсказуема (А. де Бенуа, П.Дж.Бьюкенен, К.Коукер, К.Престовиц, С.Эйзенштадт, А.С.Панарин, В.А.Дергачев и др.). Так, британский политолог К.Коукер считает: Запад переживает «глубокий творческий кризис», вызванный ничем иным как осознанием факта неуниверсальности своего глобального проекта¹. Правда эта точка зрения уступает более взвешенным аналитическим позициям, с которыми также имеет смысл познакомиться. Итак, в отношении глобализации заявлены три основные концептуальные точки зрения:

Позиция	Гиперглобалисты	Скептики	Трансформисты
Что является новым?	глобальное столетие	торговые блоки, геоуправление слабее чем в предыдущие годы	исторически беспрецедентные уровни глобальной взаимосвязи
Доминирующие черты	глобальный капитализм, глобальное управление, глобальное гражданское общество	мир менее взаимозависим, чем в 1890-е годы	«сильная» (интенсивная и экстенсивная) глобализация
Власть национальных правительств	уменьшается или размывается	увеличивается или усиливается	реорганизована или переструктурирована
Движущие силы глобализации	капитализм и технология	государства и рынки	новая архитектура мирового порядка
Формы стратификации	размывание старых иерархий	рост маргинализации Юга	объединенные силы современности
Доминирующий мотив	МакДональдс, Мадонна и т.д.	национальный интерес	трансформация политического сообщества
Концептуализация глобализации	реорганизация структуры человеческого действия	интернационализация и регионализация	реорганизация межрегиональных отношений
Историческая траектория	глобальная цивилизация	региональные блоки (столкновение цивилизаций)	неопределенна: глобальная интеграция и фрагментация
Последний довод	Конец государства-нации	интернационализация зависит от молчаливого соглашения или поддержки государства	глобализация трансформирует государственную власть и мировую политику

Таблица 3. Концептуализация глобализации: три тенденции¹
Думается, что серьезное, вдумчивое отношение к ним позволит Вам, читатель, выработать собственное отношение к происходящему, т.е. к феномену глобализации и его достаточно противоречивым результатам. Именно поэтому она (глобализация) должна восприниматься современной глобалистикой как метапроблема, как активатор ранее обнаруживших себя глобальных проблем, но в её форме заявивших себя в новом системном качестве. Мы же переходим к рассмотрению пространственных характеристик глобального мира, вмещающих в себя некоторые принципиально важные аспекты.

2. Контуры глобального экономического пространства: институциональное и субъектное измерения.

Глобализация, как и её следствие, представляют собой наднациональную структурную конструкцию, оформленную пространственными и временными рамками, в которых пребывает субъект деятельности и коммуникаций. Но нередко и мнение о том, что глобализация – это прежде всего совокупность процессов с доминантой пространства, а именно, динамикой вещей, людей, знаний, ценностей в глобальной ойкумене. В связи с этим, в науке о глобальном мире первостепенную роль начинают играть геоэкономика, геополитика и геокультура, т.е. дисциплины, направленные на изучение феноменов, разворачивающихся в глобальном пространстве.

Ниже целесообразно рассмотреть несколько вариантов его понимания, в первую очередь, остановиться на геоэкономическом подходе, который был разработан российским экономистом Э.Г. Кочетовым. В его концепции геоэкономика – это мировая экономическая система, предстающая не в виде механической суммы национальных экономик, а как самодостаточная, саморазвивающаяся популяция². Поэтому он и предлагает смотреть на глобальный мир сквозь призму идеи создания геоэкономического атласа мира. Методология его построения проста: во-первых, этот атлас посвящен одному объекту – единому мировому пространству, в котором господствует геоэкономические структуры и связи; во-вторых, атлас, из-за структурной дифференциации мира, «расслоен» на «геоэкономические страницы», отражающие сферы и уровни мировой системы. Когда речь заходит об этих «страницах», то нужно учитывать следующие:

- политическую (центры силы, полюса, стратегические оси, политические альянсы и унии, зоны влияния и т.д.);

- ресурсную (энергетическая, сырьевая, трудовые ресурсы);

- организационно-экономическую, отражающую организационно-экономическую структуру мира;

- военно-стратегическую (военно-стратегические альянсы, группировки и т.д.);

- коммуникационную (система наземных, водных, воздушных и прочих видов коммуникаций);

- экологическую страницу с нанесенными зонами повышенной техногенной опасности (техногенные катастрофы);

- страницу финансовых потоков (геофинансы)¹.

При этом особую роль в глобальной динамике играют стационарные и блуждающие интернациональные воспроизводственные ядра, т.е. национально-государственные секторы экономической активности и транснациональные компании. Их борьба составляет интригу всей геоэкономики, поскольку национальные государства пытаются встроить свою экономику в геоэкономическую систему для полноценного участия в формировании и распределении мирового дохода. Но в мире сложилась четкая (=имеющая конкретную страновую привязку²) иерархия транснациональных структур в ведущих отраслях промышленности – автомобильной, электронной, нефтеперерабатывающей. При этом ТНК контролируют около ½ мирового промышленного производства³, прежде всего за счет мобильных, уникальных и тщательно оберегаемых технологических структур. В таком случае новое разделение труда неизбежно, тем более за счет поддержки со стороны политических и военно-стратегических агентов. Отсюда новый вид геоэкономических войн, в которых происходит разрушение национальных экономик, «перекачка» национального дохода в мировой доход, социальные деформации и прочие прелести осуществления «непрямых действий».

Вполне оригинальный подход, совмещающий современные достижения в области информации (информационная революция), соответствующих экономических моделей, и учитывающий культурно-цивилизованную специфику разрабатывает отечественный географ В.А.Дергачев. Он полагает, что недостаточно определять глобальное экономическое пространство в терминах классических наук – политэкономии, социологии, политологии, культурологии и др. В сегодняшних реалиях ему необходимо дать информационно-экономическую интерпретацию. Новая сетевая экономика представляет собой всемирную свободную экономическую зону, совмещающую в себе коммуникации и коммерцию. Несомненно, что новая (виртуальная) экономика является продуктом сложной социокультурной эволюции и революционных изменений в области технологий. В своей совокупности они порождают геоэкономические полюса развития, прежде всего североамериканский (США и их окружение), Евросоюз, Азиатско-Тихоокеанский регион и Китай. На их долю приходится свыше половины мирового ВВП¹. Все они, как субъекты реализующие информационную экономику, несомненно имеют:

- материальную инфраструктуру (прежде всего производство компьютеров, технологий и соответствующего оборудования);

- прикладную инфраструктуру (программное обеспечение, мультимедиа, web-сайты);

- посреднический уровень (компьютерные провайдеры, компьютерные порталы);

- уровень электронной коммерции, на котором осуществляются торговые сделки.

Кроме того, мировое экономическое пространство включает в себя: ведущие коммуникации (Великий шелковый путь, Транссибирская магистраль, Суэцкий и Панамский каналы и т.д.); свободные экономические зоны (Шеньчжень – в Китае, Шеннон – в Ирландии, Джебель-Али – в ОАЭ, Измир – в Турции, Бомбей – в Индии и т.д.); налоговые гавани (Сингапур, Гонконг, Швейцария, Люксембург, Мальта, Кипр, Гибралтар, Панама, Либерия, Британские Виргинские острова, Самоа, Каймановы острова, Маврикий, Багамы, острова Мэн и Джерси, Бермуды, Антигуа и Маршалловы острова); технополисы («Силиконовая долина», «Ричфилд парк», Кембриджский университет, «Иль-де-Франс», Мюнхенский парк, «Цукуба», Сколково и др.); мировые пустыни (Афганистан, Африка южнее Сахары, часть Юго-Восточной Азии)².

Однако мировой экономический порядок будет не полон, если обойти вниманием его институциональный срез. Последний включает в свой состав такие важнейшие структурные элементы:

1. 
   Организация Объединенных наций (ООН). Возникла 24 октября 1945 г., в г. Сан-Франциско, когда 50 государств подписали Устав ООН. В настоящее время членами ООН являются 190 из 210 государств. Устав ООН регламентирует идею поддержания мира и укрепление международной безопасности, ратует за сотрудничество государств, находящихся в разных социально-экономических, политических и культурных условиях. Главным и постоянно действующим органом ООН является Совет безопасности (постоянные члены – США, Великобритания, Франция, Россия, Китай), который отвечает за безопасность, поскольку именно он определяет потенциальные угрозы миру. В свою очередь Генеральная Ассамблея ООН несет ответственность за международное сотрудничество и руководит экономическим и социальным советом (ЭКОСОС). В компетенцию ООН также входит решение глобальных экономических проблем, чему способствует Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Комиссия ООН по промышленному развитию (ЮНИДО), программа развития ООН;
   
2. 
   международные финансовые институты – Всемирный Банк (ВБ) и Международный валютный фонд (МВФ). Они были учреждены в Бреттон-Вудсе (США) в июле 1944 года представителями 44 стран. Сейчас МВФ объединяет 180 стран-участниц. Кроме того, во взаимодействии с МВФ находится Международный банк реконструкции и развития (МБРР). Именно эти структуры лежат в основе мировой валютно-финансовой системы;
   
3. 
   Всемирная торговая организация (ВТО) – структура, учрежденная 8 декабря 1994 года, но являющаяся преемницей Генерального соглашения по тарифам и торговле. Её функция – регулирование торговых отношений между странами на основе многосторонних соглашений, таких как: соглашение по техническим барьерам в торговле, соглашение по торговым инвестиционным мерам, соглашение по субсидиям и компенсационным мерам, антидемпингового кодекса, генерального соглашения по торговле услугами;
   
4. 
   Мондиалистские организации:
   

б) Бильдербергский клуб – международная неправительственная мондиалистская организация, объединяющая мировых олигархов. Создана в 1954 году в Голландии как вариант реализации идеи мирового правительства;

в) Трехсторонняя комиссия – организация, являющаяся штабом стратегического планирования Запада, в частности, установлением «нового мирового порядка». Создана в 1973 году американским Советом по международным отношениям, с целью интеграции мира на основе централизованного управления;

г) «Большая двадцатка» (G 20), ранее – «восьмерка», «семерка» и «шестерка» ведущих государств мира. В 1975 году в её состав входили шесть государств (G6) – Великобритания, Франция, Германия, Италия, Япония и США. В 1985 году она стала семеркой (G7) – Великобритания, Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, США. С 1998 г. она трансформировалась в восьмерку (G8) – Великобритания, Франция, Германия, Италия, Япония, США, Канада и Россия. Наконец, с 2008 года это двадцатка (G 20) - Великобритания, Франция, Германия, Италия, США, Саудовская Аравия, Индия, Китай, Южная Корея, Япония, ЮАР, Турция, Россия, Аргентина, Бразилия, Мексика, Египет, Индонезия, Канада, Австралия. Основные функции – решение глобальных проблем, содействие государствам со слабой экономикой, регулирование проблем регионального развития¹;

5. 
   транснациональные корпорации – предпринимательские объединения, инвестиции, составляющие международный коммуникационный каркас мирового хозяйства (отличаются гибкой инфраструктурой, коммерцией, современными формами менеджмента и маркетинга, повышенным уровнем специализации)². При этом, по данным ООН к ТНК можно отнести компании с оборотом более 2 млрд $ и с зарубежными активами.
   

Все эти выкладки, таким образом, имеют общий знаменатель в виде геоэкономической ренты, которая может образовываться на основе функции мест и за счет неоднородного социального времени (постиндустриальные страны – с одной стороны, а развивающиеся – с другой). Но, как известно, мировая экономическая система имеет определенный теоретический базис, который важен для понимания общей динамики мира и конфигурации глобальных проблем сегодняшнего и завтрашнего дня.