Глава 10 Кто и как развалил КГБ

Каждое назначение нового руководителя или переименование ведомства, сопровождавшееся преобразованиями, как правило, начиналось с отставок в центральном аппарате. Затем происходила замена начальников территориальных органов. Смещение с той или иной должности одних и выдвижение на нее других производилось исключительно по политическим мотивам, принадлежности к Команде первого лица, — интересы дела абсолютно не принимались во внимание. Кроме того, случалось, когда у некоторых сотрудников КГБ вдруг обнаруживались близкие или дальние родственники на «демократических верхах», и тогда этих сотрудников начинали быстро продвигать по службе.

Всем было ясно, что большинство из таких «назначенцев» не знают дела. А расставляли-то их, как правило, на ключевые посты. В конечном итоге подобное «реформирование» привело к тому, что кадровый состав органов госбезопасности стал слабее, а сама система, созданная на основе многолетнего опыта, была раздроблена на отдельные, слабо взаимодействующие звенья. Из КГБ были изъяты и переданы в ведение президентских структур подразделения охраны, электронной разведки, шифровальной службы, а также спецподразделения «Альфа» и «Вымпел».

Перемены затронули внешнюю разведку и другие зарубежные службы госбезопасности. В Москву немотивированно отозвали без замены около половины состава заграничных резидентур, что нанесло колоссальный вред государственным интересам. Из КГБ СССР были выделены погранвойска.

Поразительный факт: сокращение численного состава системы госбезопасности и ее реформирование проводилось под лозунгом экономии средств. Произошло же все с точностью «до наоборот». Ранее систему ГБ обслуживали единое хозяйственно-техническое управление и соответствующие научные структуры. А при новом раскладе подобных структур было образовано столько, что их численный состав превысил количество оперативных работников. На ключевые посты здесь также ставили людей исключительно из политических и родственных, но не деловых соображений. В общем, «демократы», дорвавшись до власти, устроили такую вакханалию, какая не могла и присниться. А ведь когда они рвались к власти, то на чем свет стоит «крыли» коммунистов за кумовство. Но я могу со всей ответственностью сказать, что ранее в системе КГБ случаи, когда родственные связи играли роль при выдвижении на руководящие посты, были единичными. «Демократы» намного переплюнули прошлые времена.

В итоге ротация кадров в хозяйственных подразделениях произошла значительная, а в оперативных превзошла все разумные пределы. Многие опытные сотрудники были уволены, другие ушли сами, потеряв перспективу и не в силах мириться с новой атмосферой, воцарившейся на Лубянке. Ведь там почти непрерывно заседали «реформаторские» комиссии, в состав которых неизменно включали лжереформаторов типа попа-расстриги Глеба Якунина. По характеру их вопросов просматривалось явное стремление реформировать правоохранительные органы таким образом, чтобы они были даже не просто инструментом в борьбе за власть, а инструментом, защищающим интересы той или иной узкой политической группировки, которая делегировала «своих людей» в составы комиссий, направляемых на Лубянку.

Та «переаттестация», которую учинили в органах госбезопасности после Августа-91 так называемые «демократы», представляла собой классическую политическую чистку. Это уже само по себе не украшало людей, пришедших к власти под лозунгами свободы и демократии, однако все же в какой-то мере было объяснимо: они видели в КГБ своего давнего врага и, взяв верх, пытались выхолостить его. Но были в той вакханалии две особенности, которые заставляли совсем иначе воспринимать яростное стремление Глеба Якунина и ему подобных на свой лад «реформировать» кадровый состав органов госбезопасности.

Во-первых, при этом они совсем не принимали в расчет соображения, связанные с обеспечением главной задачи, стоящей перед ГБ, — бдительно охранять российские интересы. Более того, создавалось впечатление, что, сообразуясь с сугубо групповыми интересами, они намеренно вели дело к ослаблению органов госбезопасности, к снижению их профессионализма. Как говорят в таких случаях в народе, пустили козла в огород… Если же взглянуть на происходившую в те дни на Лубянке расправу с опытными кадрами с позиций государственных и учесть, как она аукается сегодня, то, несомненно, общество вправе предъявить «Якуниным» серьезные претензии за развал важнейшего правоохранительного ведомства.

А во-вторых, когда эти люди проводили в КГБ политическую чистку и ставили на ключевые должности «своих» людей, то бросалось в глаза их плохо скрываемое стремление с помощью этих людей уничтожить «компромат» на самих себя, накопившийся в архивах Лубянки. Казалось бы, этот «компромат» после смены власти должен быть выгоден бывшим «инакомыслящим», свидетельствуя об их давней борьбе с коммунистами и делая их «героями сопротивления». Но странно, они почему-то жаждали хорошенько почистить не только кадры, но и архивы КГБ.

Для меня в этом их стремлении ничего странного не было. Потому что «компромат» зачастую свидетельствовал не о «героической борьбе», а совсем о другом — о доносительстве на товарищей, о грязных, аморальных склонностях, подтвержденных документально, и прочих вполне библейских грехах, которые — при их обнародовании, — попросту опозорили бы этих «демократов», а то и подвели бы кое-кого под суд. Причем, считаю необходимым заметить, что КГБ вовсе не занимался сбором компромата на «инакомыслящих». Последовательность событий в подавляющем большинстве случаев была иной: некие правонарушители и доносители, люди с подмоченной репутацией, чтобы избежать наказания или позора, уже после возникновения «компромата», воспользовались личиной «инакомыслящих», пытаясь этим как бы «оправдать» нападки КГБ.

Для комиссий, по-видимому, заранее был разработан определенный порядок «следствия» — с целью заполучить компромат на опрашиваемого, на его окружение, чтобы оправдать мотивацию увольнения людей с руководящих должностей. Смысл «допросов» сводился к одному: где ты находился 19–22 августа? И еще: каково отношение к ГКЧП? Далее: как отнесся к ГКЧП такой-то?

В первые же дни после ГКЧП было ясно, что произойдет замена всего высшего руководства КГБ. Все полагали, что органы государственной безопасности должен возглавить опытный профессионал, хорошо знающий внутренние механизмы системы. Он мог бы в сжатые сроки провести необходимую переориентацию работы КГБ в новых условиях.

А задачи эти, как показало время, были продиктованы отнюдь не стремлением надежно обеспечить безопасность страны. Скорее наоборот…

Можно лишь догадываться о той ожесточенной борьбе, какая шла в те часы вокруг судьбы органов госбезопасности. В неразберихе тех дней Горбачеву и его ближайшему окружению очень трудно было спрогнозировать дальнейший ход реформирования КГБ, — поэтому наверняка не обошлось здесь без консультаций с теми, для кого КГБ десятилетиями был противником № 1. Видимо, потому и было решено на время сохранить прежнюю централизованную структуру, чтобы потом «вдарить» по ней и расколоть на отдельные «обрубки». А роль «дровосека» отвели послушному Бакатину, чужаку в системе КГБ.

О Бакатине информация была скудной. По образованию инженер-строитель, был вторым, а затем первым секретарем обкома КПСС. В годы перестройки Горбачев назначил его министром внутренних дел СССР. Но тревожило, что приход Бакатина в КГБ сопровождался неумолкающим «демократическим» ревом: «Ату их, ату! К публичной стенке!»

Естественно, на Лубянке нашлись люди, которые позвонили своим коллегам в МВД и поинтересовались профессиональными качествами их бывшего министра. Отзывы оказались крайне удручающими. За короткий период пребывания на этом посту Бакатин, по мнению профессионалов правоохранительной системы, не только ослабил ее, но в определенной мере и разоружил.

С черного хода пробрался в историю МВД Бакатин двумя распоряжениями, которые оказали разрушительное воздействие на МВД. Чужак Бакатин принялся разрушать сложившийся за десятилетия агентурный милицейский аппарат. Делалось это без оглядки на то, что иной системы в мире не существует. Полиция западных стран считает работу с агентурой одним из основных направлений, о чем свидетельствуют десятки западных сериалов, заполонивших российский телеэкран. Но Бакатин одним росчерком пера этот институт осведомителей разрушил. Число агентов сократилось в сотни раз, а их личные дела по приказу министра пришлось уничтожить. Преступный мир просто обязан поставить за это Бакатину памятник в золоте, инкрустированном бриллиантами.

До тех пор, пока в мире будет существовать разведка, контрразведка и уголовный розыск, основным «средством» работы спецслужб останется негласная агентура. Об этом не знают только дилетанты, либо намеренно не хотят знать те, кто хочет эту систему сделать неэффективной. Ни в одном государстве работники правопорядка не обходятся без информации агентов. Их вербовка всегда регламентируется секретными правительственными актами.

В России также есть закон об оперативно-розыскной деятельности, основное положение которого состоит в том, что она основывается на добровольной, открытой и тайной помощи физических лиц. При этом активная, эффективная помощь оплачивается. В преступном мире, понятно, ненавидят тех, кто сотрудничает с правоохранительными органами. Потому законом предусматривается социальная и физическая защита добровольных информаторов.

Вторая «заслуга» горе-министра Бакатина заключалась в том, что он издал приказ, согласно которому сотрудники милиции получили право работать по совместительству в других организациях. Но ведь именно так происходит сращивание правоохранительных органов с криминогенным контингентом. К тому же работник милиции должен идти на службу со свежими силами. А он заступал в наряд после работы, где получал основную зарплату. В милиции он вроде как бы теперь подрабатывал. Отдача при этом мизерная.

Такое «законотворчество» Бакатина нанесло невосполнимый ущерб правоохранительной системе, привело к быстрому «размыванию» профессионального ядра кадров. Многие «совместители» предпочли работу в коммерческих структурах и ушли из правоохранительной системы.

Председателем КГБ Бакатин был назначен по инициативе Горбачева, что наводит на серьезные размышления. Ведь Горбачев и его ближайшее окружение никак не реагировали на предупреждения КГБ об угрозах для безопасности страны. Видимо, Горбачев решил поставить во главе КГБ своего человека, чтобы «охладить пыл» чекистов, которые, мол, по старинке видят в лице Запада врага СССР. И поскольку отношения с Западом внешне изменились, а сам «Горби» превратился в кумира Европы и Америки, то органы госбезопасности должны стать «мягче» по отношению к деятельности зарубежных спецслужб на территории СССР. Этот более «широкий» подход и должен был обеспечить Бакатин… Так думали на Лубянке некоторые кадровые сотрудники. Однако они жестоко ошиблись: произошло нечто невероятное — Бакатина прислали для того, чтобы учинить настоящий разгром органов госбезопасности, по сути ликвидировать стройную систему КГБ. Он даже не скрывал поставленной перед ним задачи. В своей книге «Избавление от КГБ» Бакатин красуется ролью уникального в мировой истории временщика, возглавившего важнейший государственный институт для того, чтобы уничтожить его. Не думаю, чтобы этот бывший первый секретарь обкома КПСС не понимал, что его намерения по сути носили оттенок антигосударственной, преступной деятельности. Видимо, в то время он рассчитывал на полную безнаказанность, на «вечную» защиту своих покровителей. Но не ошибся ли он?..
И вновь «дело Агджи»
Одно из первых распоряжений Бакатина ошеломило чекистов — он потребовал провести тщательное расследование вопроса о возможной причастности КГБ к покушению на папу римского, совершенного 13 мая 1981 года на римской площади Святого Петра турецким террористом Агджой. Новоиспеченный босс ведомства не мог, конечно, не знать, что Агджа уже второй десяток лет отбывал пожизненное тюремное заключение и что это дело было давно закрыто. Что же привлекло Бакатина в «деле Агджи»? С какой целью принялся он ворошить его?

Профессионалы КГБ хорошо знали подоплеку этого дела. Своими корнями оно уходило в большую политику. В 70—80-е годы США цинично присвоило себе право объявлять «террористическими» отдельные государства и целые народы, если те отказывались следовать в фарватере американской политики «нового мирового порядка». Такого рода политические ярлыки были одним из методов силового давления со стороны США, чтобы загнать непокорные государства «в угол» и добиться от них существенных уступок. В отношении несогласных использовались и военные и психологические приемы воздействия. Это был настоящий государственный терроризм.

Но США для прикрытия по принципу «Держи вора!» пытались разыграть карту терроризма по отношению к другим странам. Поэтому в действиях Бакатина профессионалы КГБ сразу уловили именно этот оттенок: ведь наряду с поиском материалов о возможной причастности к акции Агджи КГБ, новый шеф отдал распоряжение поднять в архивах все документы по «терроризму» ведомства. Стало ясно: Бакатин хочет запятнать КГБ, скомпрометировать его. Вот это был шеф!

Вообще говоря, тема «терроризма» весьма непроста, она изобретена на Западе и потому требует некоторых пояснений, чтобы разобраться, откуда, как говорится, растут ее ноги? В 80-е годы перед решающим натиском на СССР подрывные акции против социалистического лагеря во внешнеполитической сфере приобрели массированный характер. На полный ход была запущена и «философия» терроризма, которая стала как бы пропагандистской подготовкой для применения силовых средств воздействия. Против соцстран было выдвинуто надуманное обвинение в «подготовке, финансировании и оснащении международного терроризма». А Советский Союз вообще объявили «империей зла». Кульминацией всей этой громадной подрывной работы стала мощная пропагандистская акция ЦРУ вокруг мнимой причастности болгарской и советской спецслужб к покушению на папу римского Иоанна Павла II. Она привела к резкому ухудшению болгаро-итальянских отношений, к разгулу шпиономании к широкой антисоветской кампании на Западе, острие которой было нацелено против разведок соцстран. Агджа, напомню, выводил на «болгарский след», это привело к аресту представителя авиакомпании «Балкан» С.Антонова, которого освободили «за недостаточностью улик» два с половиной года спустя.

В 1983 году Агджа, находясь в тюрьме, направил письмо военному атташе посольства США в Риме. Оно, конечно, попало в прессу, и выдержку опубликовала римская «Респубблика». Вот что советовал американцам террорист Агджа: «Чтобы ликвидировать советскую угрозу, надо объявить, общественности, что ответственность за покушение несет Андропов, и таким образом заставить Кремль сменить своего лидера».

Вот, наконец-то, и «русский след»! Из подтекста письма Агджи явствовало, что он с усердием готов был дать показания против советской разведки, если бы располагал хоть какими-то сведениями на этот счет. Однако никаких улик против КГБ у него не имелось, и дело ограничилось лишь пропагандистскими призывами.

Но когда во главе КГБ поставили Бакатина, которому вменили задачу скомпрометировать советские спецслужбы, «дело Агджи» пошло по второму кругу. Ведь теперь «засветила» надежда раздобыть «компромат» непосредственно в архивах Лубянки. Раньше об этом и мечтать не приходилось. И Бакатин ретиво взялся за продолжение поисков «русского следа» в КГБ! На этот счет можно высказать единственное предположение: «босс» имел персональное поручение от тех, кому это было выгодно.

Однако и на сей раз произошла осечка. По результатам исследования была составлена докладная записка, из которой явствовало, что «советские спецслужбы не имеют никакого отношения к покушению на площади святого Петра». Бакатин вынужден был доложить об этом Горбачеву. Но при этом сопроводил докладную записку припиской: «За недолгие дни работы в КГБ я убедился, чекисты не только хорошо хранят тайну, ко и умеют заметать следы». Тем самым шеф Лубянки как бы извинялся за то, что не сумел выполнить поручение, и одновременно давал понять: лично он убежден в причастности КГБ к террористу Агдже. Но, увы, КГБ «замело следы».

Между тем, по фактам, которые стали известны в связи с делом Агджи, надо искать не русский, а прежде всего американский след. И он опять-таки ведет к директору ЦРУ Кейси — главному исполнителю наступательной стратегии Рейгана. В свое время, получив неограниченные полномочия от президента, Кейси решил вовлечь в орбиту «Доктрины освобождения» папский престол. Он поручил резидентуре ЦРУ в Риме организовать его встречу с кардиналом Агостиньо Казароли, госсекретарем Ватикана, который был советником при четырех папах.

Встречу планировалось провести в прикафедральной канцелярии Ватикана, причем были расписаны все детали: директору ЦРУ предстояло войти через черный ход, как бы нелегально, а кардинал, как обычно, должен был проследовать через парадные двери. Все прошло без каких бы то ни было осложнений, за исключением маленькой «накладки». Вместо кардинала Казароли на встречу прибыл один из его сотрудников, принеся извинения от имени госсекретаря Ватикана за то, что тот не смог лично принять Кейси. Но самое любопытное произошло в конце двухчасовой беседы. Поблагодарив представителя Ватикана, Кейси дипломатично поинтересовался, будет ли Казароли располагать временем при следующем визите в Рим директора ЦРУ. Ответ был кратким, однако исчерпывающим: «Нет».

Но напористый Кейси не был обескуражен таким решительным отказом и по возвращении в Вашингтон заверил президента США в том, что вскоре события все равно приведут Америку и Ватикан к более тесному сотрудничеству.

А буквально через несколько недель после отказа Казароли от личных переговоров с директором ЦРУ на площади Святого Петра в Риме прозвучали выстрелы террориста Агджи…

Случайно ли это роковое совпадение? И почему первым увидел за покушением на папу римского «руку Москвы» именно Уильям Кейси? Нет, все-таки не случайно вспоминается в связи с этим делом знаменитый базарный крик «Держи вора!».

Эта странная привязка во времени между неудавшейся встречей Кейси с Казароли и покушением на Папу римского неизбежно накладывается на тот факт, что менее чем через год, а именно 7 июля 1982 года Папа дал сорокапятиминутную аудиенцию президенту США. Эту встречу Рейган начал со слов о том, что она знаменательна: ведь собеседники недавно глядели в глаза смерти, в них стреляли. «Я сказал папе, что Бог с какой-то целью уберег нас», — вспоминал позднее Рональд Рейган. И если учесть то, что уже было сказано на предыдущих страницах этой книги о благословлении Ватиканом «крестового похода» против так называемой «империи зла», то нетрудно понять, о достижении какой цели договорились между собой Рейган и папа. А завязывал контакты Ватикана и США вовсе не шеф американского госдепартамента, что было бы естественно, а глава Центрального разведывательного управления США. И именно после решительного отказа кардинала Казароли от встречи с директором ЦРУ произошло покушение на папу римского…

Факты упрямая вещь. После того, как Бакатин, пользуясь дарованной ему властью, просеял архивы КГБ на предмет поиска улик о хотя бы косвенном отношении советских спецслужб к покушению на площади Святого Петра в Риме, окончательно прояснилось, что КГБ тут ни при чем. Но покушение-то было, и значит, кто-то его все-таки организовал. Хорошо бы и в архивах ЦРУ устроить по этому поводу такой же, извините, «шмон», какой учинил у нас Бакатин. Не сомневаюсь, уж там-то наверняка отыщется истинный, американский след того покушения.

А Бакатин, кстати, потерпев неудачу с поисками компромата на чекистов в «деле Агджи», занялся исследованием «тайной деятельности» КГБ по отмыванию денег КПСС и перекачке валюты на запад. Однако, если следов нет, то их при всех потугах не обнаружить. Новый шеф и тут потерпел фиаско. Крайне раздосадованный своими неудачами, вспомнил записку, которую подготовил еще будучи министром внутренних дел, с предложением «вывести из КГБ всю линию борьбы с преступностью и создать аналог ФБР», и решил дать ход этой теме. Причем, создание «аналога ФБР» Бакатин начал с полной перетряски верхнего кадрового эшелона, меняя опытных профессионалов на начальников с «демократическими наклонностями». Предпочтение отдавалось тем, кто сумел зафиксировать свое присутствие на площади у Белого дома 19–21 августа.

И конечно, Бакатин немедленно предложил Калугину самому подобрать себе должность в КГБ. Однако тот согласился лишь принять участие в расстановке кадров, а заодно и поработать в архивах, где надеялся уничтожить материалы о своей персоне. Кстати, Калугин после отставки Бакатина не забудет его услужливости. Летом 1992 года, уже будучи на пенсии, Бакатин сопровождал Калугина в частной поездке по США. Любопытная деталь, не правда ли?.. Вчерашний начальник-министр в роли сопровождающего своего бывшего подчиненного… Есть в этом что-то лакейское.

В Москву в то время собирался прибыть директор Федерального бюро расследований Л. Фри. Он был одним из самых активных разработчиков новых стратегических установок для правоохранительного сообщества США, и главная его идея заключалась в создании «форпостов» американских спецслужб «на дальних рубежах», в первую очередь в России и странах СНГ. Выполнение задачи Фри предлагал облечь в привлекательную форму «бескорыстной помощи».

А в ответ за «оказание помощи российским ведомствам в обеспечении их компьютерной техникой и специальным лабораторным оборудованием» Россия должна была дать обязательства на «участие американских специалистов в корректировке российского уголовного законодательства в сторону его большей сочетаемости с законами, действующими в США, на совместную разработку современных методик проведения расследований». По понятным соображениям, ФБР, являясь ведущим контрразведывательным органом США, особо настаивало на прямом участии своих специалистов в подготовке и переподготовке кадров руководящего и оперативного состава российских правоохранительных служб.

Конечно, обвинять в развале КГБ одного Бакатина было бы профессиональной наивностью. За ним стояли могущественные силы, заинтересованные в разгроме советских спецслужб. Но и снимать с него ответственность никто не вправе. Был ли Бакатин государственным деятелем, пекущимся прежде всего о судьбе страны? Или же им двигали иные интересы?..

Объективные факты говорят о том, что Бакатин своими реформами резко ослабил деятельность важнейших правоохранительных институтов именно в тот момент, когда их надо было всемерно усиливать. Этим немедленно воспользовалась профессиональная преступность, быстро переросшая в организованную.

Но Бакатина волновали иные заботы. Мастер по чистке МВД, он взял курс на массовую дискредитацию сотрудников органов госбезопасности. В беседах с журналистами козырял словечком «чекизм». Запугивал, что КГБ — привилегированная система, которая имеет мощнейшие технические службы. Сетовал, что она занималась пустым делом: «КГБ — рудимент прошлого». О противодействии иностранным спецслужбам вообще речи не шло.

Для Бакатина это было целенаправленной пропагандистской шумихой с целью подготовки общественного мнения к произволу — увольнению сотрудников КГБ по чисто политическим мотивам. Бакатин без устали подписывал приказы о расформировании подразделений КГБ, отправлял в отставку офицеров, имевших выслугу лет для получения пенсии, а у кого выслуги не было, списывал по статье «в народное хозяйство». В чекистской среде нового шефа презрительно нарекли — «выкидыш». Лубянка нашла все же способ, чтобы его отторгнуть. Сейчас уже можно рассказать, как это свершилось.

Среди технических средств советской разведки, которые Бакатин «великодушно» передал американцам, многие образцы представляли лишь музейную ценность. Новейшие средства специалистам удалось сохранить, а кое-что, к сожалению, и уничтожить, чтобы не попало к тем, кто за ними охотился. Так испокон веку поступали российские патриоты, затапливая даже военные корабли, чтобы не достались они противнику. Но реакция на это американской стороны оказалась смешанной. Они поняли, что заполучили совсем не то, о чем договаривались. Однако непонятна им была и позиция Бакатина. Сблефовал он, передавая технику, которую рекламировал как новейшую? Или оказался профаном и чекисты провели его? Видимо, в любом случае новый шеф КГБ не оправдал надежд. К тому же, разгромив и раздробив единую систему госбезопасности, «мавр сделал свое дело и должен уйти». В общем, американцы не стали защищать Бакатина, когда встал вопрос о его замене…

Несколько лет спустя, 20 декабря 1996 года, в День работников органов безопасности РФ Бакатин в одном из интервью попытался объяснить передачу американцам схемы посольских подслушивающих устройств тем, что специалисты США «в 82-м году сами обнаружили «жучки» в недостроенном здании их посольства в Москве». Странным и крайне дилетантским выглядит это объяснение бывшего главы госбезопасности, нашедшего приют на посту вице-президента шаталинского фонда «Реформа». Ведь в связи с рассмотрением вопроса о вышеназванной схеме Бакатину в свое время были доложены и иные факты.

Они состояли в следующем. В том же 1982 году нашими специалистами было обнаружено несколько сотен подслушивающих технических устройств в кабинетах советских посольств, референтурах, резиденциях, жилых помещениях. А в Вашингтоне техника такая была размещена не только в резиденции советского посла, но и… в спальнях пионерского лагеря для детей советских граждан, работавших в США, и даже на лодочном причале. Только в жилом доме одного из советских представительств в Нью-Йорке было выявлено 50 различных подслушивающих устройств. Микрофоны были обнаружены в помещении дежурного коменданта этого дома. Что же касается жилого комплекса посольства СССР в Вашингтоне, то там нам удалось раскрыть и вовсе уникальную технику подслушивания. Десятки микрофонов были найдены в советских учреждениях в Сан-Франциско, Лондоне, Монреале, Куала-Лумпуре, в ряде других африканских и латиноамериканских стран.

Почему же американская сторона в ответ на «любезность» Бакатина не поделилась с нами новыми схемами подслушивающих устройств, внедренных взамен изъятых нашими специалистами?
Еще один секретный проект
А затем координацию реформирования КГБ СССР, пусть это не покажется странным, взяла на себя радиостанция «Свобода», открывшая свой филиал на территории бывшего СССР прямо в здании Гостелерадио. Филиал ЦРУ США развертывал свою деятельность энергично и решительно, благо никто этому не препятствовал, скорее наоборот.

Радиостанция, заменив устаревшую рубрику «СССР: вчера, сегодня, завтра» на новую «КГБ: вчера, сегодня, завтра», должна была создать шумовую завесу для реализации еще одного секретного проекта американской разведки под названием «Проект в защиту свободы». Он предусматривал прямое участие экспертов США в разработке нового российского законодательства по контролю за деятельностью нашей, отечественной разведки и контрразведки. Реализацию данного «проекта» возложили на специально образованный с этой целью Комитет по законодательству и вопросам национальной безопасности ассоциации американских юристов. В составе комитета были знакомые лица: Уэбстер — бывший директор ЦРУ, Шенфилл — бывший заместитель министра юстиции США, Снайдер — главный советник сенатского комитета по разведке.

Давние стратегические противники КГБ — американские спецслужбы чувствовали себя в российской столице все более комфортно. В подмосковном пансионате «Лесные дали» были проведены трехдневные секретные переговоры за «круглым столом» иностранных и российских экспертов по вопросам деятельности Службы внешней разведки и министерства безопасности. Видимо, из соображений особой секретности представителей этих ведомств на «круглый стол» даже не пригласили — ведь там, по сути, решали их судьбу. На тех переговорах были выработаны некоторые технические уловки, позволявшие, как принято говорить на профессиональном языке чекистов, «работать под прикрытием».

В частности, чтобы избежать возможных обвинений во вмешательстве во внутренние дела России, а также скрыть попытки влияния на законодательную и исполнительную власть, было решено широко использовать возможности различных неправительственных организаций, общественных и частных фондов. Кроме прочего, это создавало каналы бесконтрольного финансирования как проекта в целом, так и его конкретных мероприятий. Фонд Сороса, например, обеспечивал конференцию бывших правозащитников, где можно было услышать требования американских гостей раскрыть агентурные позиции бывшего КГБ на Ближнем Востоке и призывы окончательно разогнать спецслужбы нашей страны.

По принципу «Фонда Сороса» была построена Программа реформ американского фонда под названием «Наследие», которая была рекомендована Верховному Совету РФ. В соответствии с пространными пунктами этого документа, касавшимися российских спецслужб, парламентские комиссии обязаны были проводить открытые слушания по важнейшим вопросам национальной безопасности. Действия федеральной службы контрразведки России требовалось свести только к борьбе с преступностью и терроризмом. А СВР и ГРУ (внешняя и военная разведки) надлежало покончить с разведывательной деятельностью против западных спецслужб и прекратить использование агентов, завербованных в советскую эпоху. Короче говоря, России недвусмысленно предлагали полностью разоружиться перед западными спецслужбами, предоставив им полный простор для деятельности на территории нашей страны.

Да, после развала СССР «неореформаторы» прежде всего устремились в поход против КГБ, чтобы расчистить путь к дальнейшим действиям. Вход была запущена мощная пропагандистская машина, причем даже солидные средства массовой информации опускались до публикации различных инсинуаций и вздора, вроде «кэгэбешных» уколов в голову на вокзалах.

С разрывом всего в два месяца состоялись две сходки «КГБ: вчера, сегодня, завтра». Вторая проходила не где-нибудь, а в Доме российской прессы. Столь интенсивная деятельность с головой выдавала организаторов этих сходок: они торопились воспользоваться моментом разброда и под шумок ликвидировать российские спецслужбы.

Смысл главной «реформаторской» идеи даже не вуалировался. Он состоял в том, чтобы полностью деморализовать КГБ и принять закон о люстрации (запрет на профессию). На обсуждение был даже вынесен в парламент законопроект о люстрации, инициатором которого оказалась Г. Старовойтова. Средства массовой информации в тот период назойливо создавали ей имидж самой главной «демократки», прочили на самые важные государственные посты: министра госбезопасности либо обороны.

Признаюсь, для меня инициатива Старовойтовой относительно законопроекта о люстрации оказалась неожиданной. Незадолго до этого я около двух часов беседовал с ней о нарушениях прав русского населения в Прибалтике. Чем может обернуться предложенный ею проект закона о люстрации, Старовойтова могла видеть из моего рассказа по ситуации в государствах Прибалтики. Помню, в беседе с ней я затронул печальный опыт запретов на профессии в других странах, где это привело к расколу общества. На этой почве произошло немало трагедий: самоубийства, распад семей и т. д.

Закон затронул интересы сотен тысяч граждан и подвергся резкой критике как несоответствующий международным актам о правах человека. Старовойтова полностью согласилась со мной. Она осудила антидемократичные действия властей Прибалтики по отношению к «русскоязычным» и пообещала, что со своей стороны — как тогдашний советник президента по национальным вопросам, — примет соответствующие меры, направленные на урегулирование положения и социальную защиту сотрудников КГБ и членов их семей.

Но поразительно, на упомянутой конференции Старовойтова сама внесла предложение принять варварский закон о люстрации! Уверен, Старовойтова и иже с ней прекрасно знали, зачем. Закон мог еще сильнее рассорить сограждан, на этот раз по профессиональной принадлежности, выключить из активной деятельности государственно мыслящих людей. Все это безусловно вело к расколу России, — именно такой и была конечная цель западных спецслужб.

Именно советские, а ныне российские спецслужбы стояли и стоят преградой на пути вольготной деятельности в нашей стране иностранных разведок. Потому-то, используя момент российской смуты, наши недруги попытались в первую очередь нанести сокрушительный удар по КГБ, чтобы получить для своей работы в России полную свободу рук. К сожалению, у нас нашлись политические деятели, которые помогли Западу в разгроме единой системы КГБ, стоявшей на страже государственных интересов страны. Но из истории надо научиться извлекать уроки. И мы не вправе снова разрешать Якуниным, Старовойтовым, бакатиным под старым пропагандистским лозунгом о грехах ВЧК-НКВД громить возрождающиеся органы госбезопасности России.