Я все думала, почему, если мы с Ником расстались больше года назад, я
жүктеу/скачать 2.2 Mb. Pdf көрінісі
|
| 31
НОАХ Хотя я приняла решение поспешно, той ночью в своей постели я поняла, что это было лучшее, что я могла сделать. Мне нужно было перевернуть страницу раз и навсегда, и работа на него не могла этого сделать, это было абсурдно. Саймон оставил несколько пропущенных звонков на моем мобильном, пытался связаться со мной, спросить, все ли у меня в порядке, а я игнорировала его, сосредоточившись на своем гневе на Николаса. Однако я решила ответить на один из его звонков. Я спросила Саймона, не будет ли он возражать, если я зайду к нему в квартиру, и когда он оправился от удивления, то без колебаний передал мне адрес. Мне не потребовалось много времени, чтобы добраться до многоквартирного комплекса, где он жил, который находился всего в одном квартале от того места, где раньше жил Ник. К тому времени, как я добралась до его двери, мне стало ясно, что я собираюсь делать. Саймон встретил меня с озабоченностью на лице. На нем были серые тренировочные штаны и широкая темно-красная футболка. Красный цвет, который я в тот момент видела повсюду. Я даже не дала ему договорить, как только он открыл мне дверь, я прыгнула в его объятия. "Отсоси, Николас Лейстер". Саймон обнял меня за талию, когда захлопывал входную дверь. Когда у него освободились обе руки, он обхватил меня за талию и поднял с пола жестом, который слишком сильно напомнил мне Ника. Черт возьми, почему парни так любят брать меня на руки и носить с собой? "Ной, сосредоточься". Когда он положил меня на кухонную стойку, я отошла в сторону, чтобы видеть реакцию на мое нападение. Саймон смотрел на меня так, как будто никогда меня не видел. -Когда ты позвонил мне час назад и сказал, что приедешь, к л я н у с ь , это последнее, чего я ожидала. Я не хотела говорить, это было не то, что мне нужно в тот момент, мне нужно было выкинуть Николаса из головы, из моей кожи, из моей души. Пристально глядя на Саймона, в эти темно-зеленые глаза со светлыми ресницами, я стянула рубашку через голову, пока не осталась в лифчике. -Блядь", - воскликнул Саймон, прижимаясь к моей шее и снова захватывая мой рот. больше. Я позволила ему играть с моим языком столько, сколько он хотел, но когда его рука начала проводить по моей голой спине, я непроизвольно напряглась. -Вы в порядке? -спросил он, отстраняясь и останавливая руку на застежке моего лифчика. -Просто... Мы можем пойти в твою комнату? Темнота... Я нуждалась в ней, чего не было уже очень, очень давно. Саймон улыбнулся и снова поднял меня на руки, ведя к двери в полуосвещенном коридоре. -Я могу ходить, - беспомощно сказала я. -Я знаю, но мне нравится чувствовать тебя так, как я чувствую тебя сейчас. И он ощущал меня такой твердой, его эрекция впивалась в мою кожу, как гребаный алюминиевый прут. Саймон опустил меня на кровать, снял рубашку и растянулся на мне, поддерживая вес своего тела и осыпая мой живот легкими поцелуями. Я плотно закрыла глаза... Черт, нет, почему, почему мне так сильно хотелось плакать? Саймон расстегнул первую пуговицу моих джинсов, и вдруг меня накрыли воспоминания о Майкле, о той ночи, о его рте на моей коже, о его губах на моих. Я словно заново пережила все это: предательство, обман, самую большую ошибку в моей жизни. Неужели я совершила ее снова? Нет! Черт, я не делала ничего плохого, Саймон был не просто кем-то, Саймон хотел чего-то со мной, он заботился обо мне, заботился больше, чем Майкл, больше, чем Николас... Николас. В моем сознании возникло его лицо, его проклятые светло-голубые глаза, которые смотрели на меня так, словно я была самим дьяволом, его губы, его манера целовать меня так, словно не было завтрашнего дня, его манера прижимать меня к кровати, желая ощутить меня с таким отчаянием, что иногда у меня даже перехватывало дыхание. Руки, которые сейчас пытались раздеть меня, были не его, они никогда не будут его, и я не была уверена, смогу ли я когда-нибудь забыть его прикосновения, смогу ли я когда-нибудь наслаждаться собой с любым другим мужчиной. Почти в приступе истерии и паники я оттолкнула Саймона и вскочила на ноги. -Простите... Я не могу", - извинился я, застегивая брюки и ища выход, как зверь в клетке, но именно так я себя и чувствовал, в клетке, я был пленником собственных чувств. -Ноа, подожди, извини, если ты не готов.... -Мне пора идти, - сказала я, игнорируя его и выходя через дверь с другой стороны. Я вышла в гостиную и обнаружила, что моя футболка все равно лежит на полу. пол кухни. Я подошел туда, поднял его и почти с силой толкнул в голову. Затем Саймон схватил меня за руки, заставляя посмотреть на него. -Вы можете сказать мне, что происходит? -Он говорил между беспокойством и раздражением. Это из-за Лейстера? Если из-за него, то мне плевать на его правила ведения бизнеса. Ты меня слышишь? Я покачала головой и вытерла слезу тыльной стороной ладони. -Сейчас мне просто нужно домой", - прокомментировала я, пытаясь контролировать то, насколько потерянной я себя чувствовала. Саймон встал, несколько мгновений смотрел на меня, а затем кивнул. -Хорошо, - согласился он, глубоко вздохнув. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони мне, хорошо? Я кивнула, чувствуя жалость к нему, он не заслужил этого, он не заслужил иметь дело с такой, как я. Чувствуя себя виноватой, я подошла к нему и слегка поцеловала его в щеку, после чего взяла свою сумку и ушла, не оглядываясь. Николас - десять, Ной - минус пять. НИК Я не пошел за ней, когда она захлопнула дверь зала заседаний, это был не лучший момент, я знал, что преувеличил ситуацию. Я вел себя как настоящий ублюдок, но мысль о том, что Ной может делать то, что он делал со мной, с кем-то другим, приводила меня в ярость, и приводила в ярость так, что я сомневался в своих суждениях. Я знал, что подтолкнул ее к тому, чтобы жить дальше, и знал, что это означало, что я должен был позволить ей жить с кем-то еще, но с тех пор, как я увидел ее с Саймоном, я все время задавался вопросом, не совершаю ли я ошибку. Я думал об этом всю ночь и на следующий день с нетерпением ждал момента, когда смогу поговорить с ней наедине. К моему удивлению, именно Ной решил прийти ко мне в офис. Она даже не постучала в дверь, что только усилило мое желание поцеловать ее. Я оглядел ее с ног до головы, не маскируясь. Брюки, которые она надела, прилипли к ее телу, как вторая кожа, а футболка, хотя и была элегантной, слишком обтягивала эти прекрасные изгибы, которые я так хорошо знал. Ее щеки раскраснелись, а губы были пухлыми и слегка припухшими. Одного беглого взгляда мне хватило, чтобы понять, что она провела ночь в слезах. Он держал в руке лист бумаги и подошел, чтобы положить его на мой стол. -Мое заявление об уходе. Поскольку я наполовину стажер, мне не нужно давать вам две недели, чтобы найти кого-то. Саймон справится сам, пока вы не решите поставить кого-то другого, если вы заинтересованы в том, чтобы поставить кого-то другого", - сказал он, не глядя мне в глаза. "Черт!" Я встал, и когда я направился к ней, она повернулась с явным намерением убежать. Я протянул руку и потянул ее за запястье в свою сторону. -Держись, мать твою, - приказал я между зубами. Я прислонился к столу, чтобы не наклоняться, чтобы смотреть ей в глаза, а она плотно сжала губы, рывком освободилась и скрестила руки под грудью. Не бросай работу, Ной, я не хотела, чтобы ты бросил. -Я хочу бросить... Мне нужно бросить, - сказал он, пристально глядя на меня. -Почему? Почему вы хотите оставить работу, которая приносит вам больше дохода, чем любая другая, которую вы можете найти? Вы действительно предпочли бы остаться без работы? хорошая зарплата для такого идиота, как Саймон? Я помню, что ты был умнее. -Это из-за тебя, Николас, я не хочу тебя больше видеть, поэтому я и уезжаю. -Погоди, подожди секунду, - попросила я, поспешно беря его за руку, чтобы он не уходил. Я на мгновение заглянул в ее прекрасные глаза цвета меда, и мой мозг начал считать веснушки на ее носу, хотя я знал, сколько их у нее: всего двадцать восемь, двадцать восемь веснушек только на носу... Я не хотел перестать видеть эти веснушки, не хотел, чтобы мне пришлось перестать видеть ее. -Я не думаю, что мы справились с этим слишком хорошо, не так ли? Ной секунду смотрел на землю, а потом снова на меня. -Мы знаем только, как причинять боль друг другу... и... я..." Ее глаза слезились, и я смотрел, как она сильно закусила губу; она не хотела разрыдаться передо мной, но я знал ее так хорошо, что это был лишь вопрос нескольких секунд, прежде чем она потеряла контроль. Мне нужно пережить это. Ее голос прозвучал шепотом, который мог отчетливо слышать только я, стоящий перед ней. Инстинктивно я притянул ее к себе и заключил в объятия. Я зарылся лицом в ее шею и вдыхал клубничный аромат ее кожи... -Я так скучаю по тебе...", - признался он тогда мне на груди, и его слова были как удар ножом в мою душу. Ничего не говоря, я схватил ее волосы своим сжатым кулаком, притянул ее назад и украл поцелуй, поцелуй, который был мне нужен в тот момент, поцелуй, который я должен был дать ей, прежде чем я скажу ей то, что должен был сказать. Это не был глубокий поцелуй, это не был поцелуй, который искал чего-то большего, чем простая привязанность, любовь и тоска. Мои губы прижались к его губам и запечатали своего рода обещание. -Мы ничего не можем сделать, чтобы изменить то, что произошло, - сказала я, любуясь его лицом и впитывая каждую деталь, - И мне хотелось бы думать, что когда-нибудь ярость внутри меня уйдет, я надеюсь, что так и будет, Ноа, правда, но сейчас это кажется невозможным. Она стояла и внимательно слушала мои слова. -Ты ведь никогда не простишь меня за то, что я сделал? -спросила я, мой голос дрожал. -Из всего, что ты мог сделать... измена мне - единственное, что могло положить этому конец. И по сей день, спустя столько времени, одна мысль об этом причиняет мне невыносимую боль. -Я знаю, - согласился он, вытирая пальцами щеку. Мы погрузились в странную тишину, тишину, которая, казалось, не была неловко, но это казалось прелюдией к важному решению. И там было то, что мне было нужно, то, о чем я давно думал и что не мог забыть. -Ной... то, что произошло в доме моего отца... - Ной быстро перебил меня. -Ты жалеешь об этом, я знаю, тебе не нужно говорить мне. -Я не жалею об этом, наоборот, я думаю, что это был хороший способ закончить все, не так ли? Я хотел поговорить с тобой, спросить, все ли у тебя в порядке, но ты исчезла и не отвечала на мои звонки... В конце концов я понял, что так будет лучше. Свет, проникающий через окно, отражался в его глазах, когда он смотрел вверх, ища меня. Я бы хотела увидеть в них что-то другое, а не боль, которая казалась такой же глубокой, как и моя. Как мы могли так сильно страдать вместе и одновременно быть врозь? -Я уезжаю сегодня днем... и не знаю, когда вернусь. Можешь быть уверен, что я больше не трону тебя, Ной. Ной сделал глубокий вдох, словно пытаясь набрать воздух в легкие, чтобы помочь ей избежать того, что было ясно видно в его водянистых глазах. -Хуже всего то, что, несмотря на случившееся, я не хочу, чтобы ты уходила", - сказал он, пытаясь взять себя в руки. Моя рука снова действовала сама по себе, и мои пальцы погладили ее щеку. Его глаза на секунду закрылись, а затем легли на мое запястье. Прежде чем я успела что-то сделать, он взял ее между пальцами и покрутил так, что обнажилась татуировка, которую он сделал мне полтора года назад. Он посмотрел на меня на секунду, и мы вместе перенеслись в ту особенную ночь... ту самую ночь, когда Ной развлекался тем, что писал слова любви на моей коже. "Ты моя", - написал он, и я поспешила сделать татуировку, как будто эти слова, навсегда впечатанные в мою кожу, сделали их реальностью. Без предупреждения Ной приложил свои губы прямо к татуировке, и вся моя кожа завибрировала, как будто меня ударило током. Хуже всего то, что я почувствовала это, почувствовала, как стена начала рушиться, и начала испытывать страх... страх снова упасть, снова совершить ту же ошибку; страх снова оказаться незащищенной, снова почувствовать себя без того мастерства, которого я так долго добивалась. "Ты пожалеешь, что сделала это, я знаю, ты пожалеешь, а потом возненавидишь меня, потому что это заставит тебя вспомнить обо мне, даже когда ты этого не хочешь". Слова, которые Ной сказал мне после того, как узнал, что я стал Татуировка пришла мне на ум, как будто она была произнесена всего за день до этого. Уже тогда мне казалось, что я знаю: то, что я говорю, окажется правдой. -Мне пора идти. Я собиралась обойти ее, чтобы уйти, я собиралась выйти за эту дверь и не возвращаться, пока не возникнет острая необходимость, но Ноа, казалось, запаниковал, и его руки крепко сжимали мои руки. -Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет", - начал повторять он, когда слезы мешали ему что-либо видеть, его глаза так опухли, что медовый цвет превратился в расплавленный, жидкий эликсир, он всеми силами пытался предотвратить нечто невозможное. Пожалуйста... пожалуйста, давай попробуем еще раз, давай попробуем е щ е р а з , Николас, - умолял он, впиваясь ногтями в мою кожу. Я крепко сжал челюсть, я не хотел этого, черт возьми, почему я должен все усложнять? -Не надо ничего пробовать, Ной, между нами все кончено. -Я знаю, ты можешь полюбить меня снова... Я знаю, ты не любишь Софию, ты любишь меня, только меня, помнишь? Ты сказал, что всегда будешь любить меня, несмотря ни на что; я не спрашивала тебя, потому что надеялась, что время вылечит нас, но оно не вылечило, и это может означать только одно. Теперь я прошу тебя дать нам еще один шанс. -Не проси у меня того, чего я не могу тебе дать", - оборвал я ее, схватив за запястья и оттащив от себя. Я крепко держал ее руки, зажатые между нами, и пристально смотрел на нее, чтобы она поняла, что я собираюсь сказать: "Я не могу никого любить... этот корабль уплыл, ты понимаешь? Я открылся тебе тогда, зная, что иду против всех своих инстинктов; я пытался, я действительно пытался, но я не создан для любви, и я не тот, кого можно любить, и ты ясно дала это понять. -Я люблю тебя", - сказал он шепотом, глядя мне в глаза. Я не хотела думать о том, как мы оба выглядели со стороны, такие полные плохого опыта и плохих отношений, мы не знали, что такое любить, ни один из нас, потому что нас били в очень юном возрасте и в итоге делали то же самое с теми, кто пытался приблизиться. -Ты не любишь меня, Ной... Ты взял единственное оружие, которое могло победить меня, и нажал на курок. -Я здесь, я все еще здесь, и ты тоже! Ты едва можешь держаться от меня подальше, это что-то значит, это должно что-то значить! Спустя год мы не можем не искать друг друга... Неужели ты хочешь, чтобы у меня был кто-то другой? Подумай об этом, Николас, потому что если ты уйдешь, если ты уйдешь, оставив меня снова, когда ты вернешься, меня уже не будет! -Это должно быть угрозой? Одно только упоминание о том, что Ной с кем-то еще, выводило меня из себя. Я ждала тебя, я ждала тебя с тех пор, как мы расстались, прошло почти полтора года, а я все еще жду, что ты вернешься ко мне, а ты делаешь это лишь наполовину. Я не могу этого вынести, сейчас или никогда, Николас, потому что если ты уйдешь, если ты снова оставишь меня, между нами все будет кончено навсегда. В комнате воцарилась тишина, и я увидела в его глазах неверие и разочарование. Я сделала глубокий вдох, прежде чем открыть рот, чтобы заговорить. -Прощай, Ной, - сказал я, чувствуя ужасную боль в груди. Ноа отвернулась от меня, как будто мои слова обожгли ее. Я знал, от чего отказываюсь, если выйду за дверь, но я не мог дать ей то, что ей было нужно от меня. Она сделала шаг назад, и грусть уступила место чему-то другому, чему-то более темному, трудно поддающемуся расшифровке. -Прощай, Николас. Он ушел, не оглядываясь, и я последовал его примеру. |