Я все думала, почему, если мы с Ником расстались больше года назад, я

НОАХ
Я не знаю, в какой момент я заснул, но когда я открыл глаза, то увидел 
Дженну, сидящую в кресле рядом с моей кроватью и наблюдающую за мной 
с бледным, обеспокоенным лицом. Когда она увидела, что я открыла глаза, 
она встала и подошла ко мне, которая лежала, укутавшись, и держала 
капельницу в левой руке.
-Ной, как ты себя чувствуешь? -сказал он со страхом в голосе.
Увидев ее там и вспомнив все, я почувствовал, что мы оба находимся в 
другом измерении, как будто внезапно моя жизнь стала не моей жизнью, и 
то, что я только что обнаружил, закрыло все двери, которые были открыты 
для меня, как будто теперь открыта только одна, и меня заставляют пройти 
через нее.
-Я думаю, это хорошо", - ответил я.
Ребенок... Начнем с того, что рождение ребенка всегда было 
гипотетическим. Всякий раз, когда я представляла себя с ребенком, я видела, 
что в будущем, возможно, усыновлю его. Мне говорили, что травмы, которые 
я получила в детстве, могут привести к проблемам. Мне сказали, что когда 
придет время, когда я захочу зачать ребенка, я должна буду обратиться в 
клинику по лечению бесплодия, и там мне расскажут, как действовать. Я ни 
на секунду не поверила, что могу забеременеть естественным путем... ради 
Бога, я даже принимала противозачаточные средства! Ничто, абсолютно 
ничто не указывало на то, что это когда-нибудь произойдет.
Я приподнялась в постели и раскрыла себя. Я осторожно приподняла 
больничный халат и посмотрела на свой живот.
-Так это правда... Я не могу в это поверить. -И не я это сказал, а 
Дженна. Я перевел взгляд на нее и увидел, что она побледнела рядом 
со мной.
-Что мне делать? спросила я, положив руки на живот и оглядываясь по 
сторонам, чтобы проверить, не чувствую ли я чего-нибудь, что указывало бы 
на то, что в моей утробе находится четырехмесячный плод.
Дженна покачала головой и села рядом со мной на кровать.
-Ной, кто отец?
Я снова посмотрела на нее. Я подумал, что это не имеет смысла, хотя, 
если подумать, никто не знал, что произошло в День благодарения; ну, никто, 
кроме меня и Ника.
-Николас, - прошептала я в ответ. Одно только произнесение его имени 

дало мне

болезненное ощущение в груди.
Глаза Дженны расширились от удивления, а затем на ее лице появилась 
огромная улыбка.
-Николас? Наш Николас? Но когда, как?
Почему она была так счастлива?
-Это случилось на День благодарения, после того как Ник узнал о 
болезни матери, он был грустным и говорил вещи, которые...
-О, Боже мой, Ной, но это же сказочно! Подожди, ты сказал День 
Благодарения?
Его взгляд вернулся к моему животу, затем ко мне. Секунды спустя он, 
казалось, отстранился, чтобы посчитать, я полагаю.
-Четыре месяца, Дженна, - сказала я без намека на счастье в голосе. Разве 
врачи не сказали тебе?
-Ты шутишь? Я даже не знал, что мои подозрения верны, пока менее пяти 
секунд назад ты не задрала рубашку и не уставилась на свой живот, как будто 
увидела инопланетянина.
-Ты 
только 
что 
слышала? 
Дженна 
кивнула.
-Я вам не родственник, они не хотели мне ничего говорить; более того, я 
дрался с медсестрами, чтобы меня пустили в вашу палату.
Я глубоко вздохнула, чувствуя себя потерянной, как никогда в жизни.
Дженна взяла мою руку и положила ее на мой едва наметившийся живот. 
Никто, кто не знал, не мог сказать, что я беременна.
-Ноа, я испугалась, потому что думала, что ребенок принадлежит какому-
то парню, с которым ты столкнулась на дискотеке, но это Ник! Твой Ник! 
Это замечательно.
Я отпустил ее руку и посмотрел на нее.
-Что замечательного, Дженна? -ответила я и заметила, как расстроилась, 
потому что аппараты, к которым я была подключена, начали настойчиво 
пищать.
То, что я беременна в девятнадцать лет от мужчины, который больше не 
любит меня и встречается с другой? Что в этом такого замечательного!
-Ноа, не волнуйся, я просто сказал...
-Нет, - крикнула я ей. Не говори ничего, не радуйся, потому что это не 
хорошая новость, это дерьмовая новость, я не хочу ребенка, я не хочу растить 
ребенка одна, тем более ребенка Николаса. -Я чувствовала, как слезы 
начинают катиться по моим щекам, и я нетерпеливо вытирала их. Я даже не 
знала, что беременна! Какая мать не знает, что у нее внутри ребенок? Какой 
матерью я буду, если мне нечего предложить?
Дженна выглядела такой же потерянной, как и я, и не находила слов; 
казалось, она была напугана.

открыть рот.
-Ноа, как только Ник узнает...
-Не смей! -в панике оборвала я ее. Не смей ничего говорить, Дженна, 
никому!
Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, удивленная и 
совершенно не согласная.
-Ноа, ты должен сказать ему, - сказал он, игнорируя мои предыдущие 
слова.
Черт, я хотел встать оттуда и уйти, я хотел побыть один и подумать, но 
каждый раз, когда я планировал в уме какой-нибудь побег, образ ультразвука 
возвращался в мою голову.
Прежде чем я успела снова отказаться, дверь открылась, и в комнату 
вошел врач.
-У меня есть новости получше, мисс Морган, - объявил он с папкой в 
руках. Он уставился на то, что лежало перед ним, снял очки и снова обратил 
свое внимание на меня. У вас нет никаких заболеваний, связанных с 
беременностью, сердцебиение ребенка сильное и нормальное, - продолжал 
он, когда я почувствовала тепло в животе. Вы вошли во второй триместр, и 
хотя врачи рекомендуют сообщить об этом семье сейчас, у вас рискованная 
беременность, но это не значит, что все пойдет не так. Через две-три недели 
вы сможете определить пол, а если вы заметите какие-то движения в животе, 
то это потому, что ребенок способен это делать.
Дженна смотрела на доктора так, словно говорила ему, что носит Hello 
Kitty в своем животе, но я тоже чувствовала это головокружительное 
чувство... это было что-то такое, от чего я просто потеряла дар речи.
Когда он увидел, что мы не открываем рта, он пересел за стол и 
продолжил говорить, как будто мы оба не выходили из себя у него на глазах.
-Кровотечение, с которым вас госпитализировали в полночь, 
уменьшилось, что хорошо, но в ближайшие недели желательно провести 
измерения шейки матки. Я собираюсь выслать вам прогестерон, так как 
анализы показали, что его уровень очень низкий. Очень важно, чтобы вы 
следовали всем указаниям, приведенным в инструкции.
лист, который они ему дадут.
Я кивнула, немного ошеломленная таким количеством информации.
-Абсолютный покой, мисс Морган, "абсолютный" означает, что я хочу, 
чтобы вы вставали только для того, чтобы сходить в туалет, вы понимаете?
Я кивнула, задаваясь вопросом, как, черт возьми, я собираюсь объяснить 
факультету, что не могу встать с кровати, не раскрыв, что ношу в своем чреве 
живое существо.
-Мы увидимся с вами через две недели. Если у вас снова пойдет кровь, 
вам следует немедленно вернуться в больницу; если кровотечение 
коричневое, это хорошо: значит, гематома проходит, хорошо?

Я снова кивнула, хотя в глубине души знала, что есть тысяча вещей, о 
которых я должна спросить его.
-Вы говорили с отцом? -спросил он.
Дженна плотно сжала губы, когда я сказал "нет".
С какой стати доктор спрашивает об этом? Это не его дело!
-Хорошо было бы заручиться его поддержкой, по крайней мере, в течение 
этих недель, когда он вряд ли сможет двигаться.
Я хотел что-то сказать, но мой друг прервал меня:
-Мой муж и я позаботимся о ней, доктор, не волнуйтесь.
В этот момент я почувствовал бесконечную благодарность к Дженне и 
пожалел, что так плохо с ней поговорил всего несколько минут назад. 
Дженна была единственной, кто мог помочь мне в этом, если я хотела 
сохранить все в тайне.
Потому что это должен был быть мой секрет... и ничей больше.
Когда я вернулась домой, у меня не было другого выбора, кроме как идти 
в комнату для гостей. Я делала каждый шаг со страхом, чтобы не повредить 
плод; наконец, я дошла до кровати, легла в нее и смогла спокойно дышать.
Лев прибудет только через три дня, так что в это время нам с Дженной 
придется самим справляться. Моя подруга, казалось, прикусывала язык 
каждый раз, когда приходила ко мне или спрашивала, не нужно ли мне чего-
нибудь.
Первые несколько дней мы почти не затрагивали эту тему, я больше не 
говорил о том, почему я прикован к постели, и Дженна уважала мое 
молчание, хотя и знала, что молчание стоило ей жизни.
Несмотря на то, что первые несколько дней были периодом полного 
отрицания, я делал все, что говорил мне врач, принимал лекарства и старался 
не испытывать стресс; я также много спал и пил много жидкости. Только 
когда Дженна оставляла меня одного, я мог позволить своему разуму 
попытаться найти решение. Я совру, если скажу, что не думала об аборте, я 
совру, если скажу, что не думала о легком варианте, варианте, который 
позволил бы мне продолжать жить как прежде, варианте, который избавил 
бы меня от необходимости возвращаться к Нику и признаваться в том, что 
мы сделали, но только представить себе это, представить себе, что я 
причинила вред своему ребенку.
Я не смогла выбрать этот путь. Все мои идеалы рухнули, все, что, как мне 
казалось, я знала, во что верила или поддерживала, перестало иметь смысл в 
тот самый момент, когда я увидела изображение плода на экране. То, что я 
еще не называла его "мой ребенок", было незначительной деталью, но мы 
будем продвигаться вперед.
Сначала я вернулась в прошлое, к моменту зачатия, к моменту, когда 
совершила самую большую ошибку в своей жизни. Я в и н и л а Ника в своей 

печали, обиде, гневе... и теперь я могла винить и его.

этого. Он не простил меня за то, что я сделала, но он собирался помнить тот 
момент, когда решил обходиться без презерватива каждый день своей 
чертовой жизни. Это если я в конце концов решусь рассказать ему, чего я не 
собиралась делать в данный момент.
Затем последовала фаза "все то, что я не смогу делать с этого момента". 
Например, что я буду делать с колледжем?
Как я могла рассказать об этом своей матери? Той самой матери, которая 
забеременела от меня в восемнадцать лет и беспрестанно читала мне лекции 
о контрацепции; той самой матери, которая считала, что беременность в 
столь юном возрасте была самой большой ошибкой в ее жизни, результатом 
ее безответственности и глупости... Но она всегда настаивала, что безумно 
любит меня, потому что одно не имеет ничего общего с другим. Он даже 
"запретил" мне беременеть до двадцати пяти лет.
"Учись, Ной, будь лучшим в том, что ты выбрал, найди работу и будь 
независимым; затем, если тебе захочется, подумай о рождении детей, и если 
ты сделаешь это после того, как у тебя будет банковский счет в Швейцарии, 
тем лучше".
Разумеется, у меня не было банковского счета в Швейцарии... Далеко не 
так: мой капитал сократился, если повезет, до двух с половиной тысяч 
долларов.
Затем я задумалась о месте, где я собиралась жить. Лофт, который я 
только что сняла на год, не был идеальным местом для воспитания ребенка. 
Боже мой, воспитание ребенка! Я собиралась растить живое существо! Я! Я 
должна была работать как сумасшедшая, если собиралась платить за вещи 
ребенка. Однажды, просматривая интернет, я увидела, что коляска стоит 
практически столько же... Я едва могла позволить себе коляску... О, как 
печально! Пришлось обратиться к маме, так как я любила просить деньги.
На четвертый день Дженна вошла в мою комнату после того, как Лев 
принял нашу версию люмбаго, и посмотрела на меня как человек, который 
слишком долго размышляет о чем-то, чтобы прийти к какому-то выводу.
-Вы должны сказать ему, - проговорил он.
Если бы я мог встать, я бы пошел в другую комнату, но поскольку я не 
мог, я просто проигнорировал ее и продолжил читать книгу в своих руках.
-Ноа, мы будем говорить об этом, или мы будем продолжать 
игнорировать тот факт, что ты носишь ребенка?
Я отложил книгу и уставился на нее.
-Не о чем говорить. Я справлюсь. Дженна 
издала горький смешок.
-Вы даже не можете самостоятельно сходить в туалет.
Я видел, как сверкали ее глаза.

-Это только на несколько дней... Через неделю я пойду к врачу, и он 
скажет мне, что все в порядке; тогда все это безумие закончится, и я смогу 
жить дальше.
В этом плане было несколько слабых мест, но я не собирался 
останавливаться на этом.
-Ты слушаешь себя? -Это станет хуже, ну не хуже, но Ной, это начнет 
проявляться! Это уже видно, если ты посмотришь.
Мы оба посмотрели вниз на мой живот... который едва заметно выпирал.
-Я читала, что были матери, которые скрывали свою беременность почти 
до восьмого месяца... Мне придется купить мешковатую, мешковатую 
одежду, но это можно сделать....
Дженна покачала головой и посмотрела на потолок, словно ища там 
божественные слова, которые приведут меня в чувство.
-Я не понимаю, мы говорим о твоем сыне! Почему ты не хочешь 
рассказать Нику, почему?!
Я чувствовал внутри себя жар, который не предвещал ничего хорошего, я 
был ходячей бомбой замедленного действия, во всех смыслах этого слова, и я 
не хотел вымещать это на Дженне. Однако я не мог остановить следующие 
слова, вырвавшиеся у меня изо рта.
-Потому что я умолял ее вернуться ко мне, а она сказала "нет"! -кричала я 
на него, пытаясь сдержать слезы. Он сказал, что не сможет простить меня, 
сказал, что то, что он сделал, это конец для нас навсегда, я поставила ему 
ультиматум, а ему было все равно. Он ушел!
Глаза Дженны расширились от удивления, которое через несколько 
секунд сменилось возмущением:
-Я сказала ему, что люблю его, Дженн, а ему было все равно, я просила 
его остаться, а он не захотел, - продолжала я, мой голос трещал от слез. Ты 
хочешь, чтобы я пошла и сказала ему сейчас, что жду его ребенка? Что, 
привязать его к себе, хотя он ясно дал понять, что не хочет меня больше 
видеть?
-Но я уверена, что как только я узнаю о ребенке....
-Захочет ли он заботиться о нем? Захочет ли он заботиться обо мне, брать 
меня к себе домой, давать мне все, что у него есть и даже больше? Вы 
думаете, я этого не знаю? Но я не хочу, чтобы кто-то был рядом со мной из-
за обязательств, я не хочу заставлять его простить меня, и если я расскажу 
ему о беременности, это как раз то, что я буду делать.
Дженна вздохнула, качая головой, но не зная, что сказать.
-Николас любит тебя, - сказала она после минутного молчания. Я знаю, 
он безумно влюблен в тебя, и я знаю, что когда он узнает о ребенке, он будет 
самым счастливым человеком на земле, Ноа. То, что произошло между вами, 
было полным дерьмом,

Но разве вы никогда не задумывались о том, что, возможно, этот ребенок - 
то, что было нужно, чтобы вы оба отбросили свои разногласия и решили 
попробовать еще раз? Я не вижу лучшей причины.
Я видела картину, которую она хотела создать в моей голове: Ник и я, 
снова вместе, с прекрасным ребенком, о котором нужно заботиться, мы оба 
живем вместе той жизнью, которую я хотела, хотя ребенок появился 
примерно на восемь лет раньше. Это было то, чего я хотела: жизнь с Ником.
Я выпустил воздух, который держал в себе, и покачал головой.
-Я не хочу больше говорить ни об этом, ни о Нике, ни о ребенке; 
пожалуйста, хотя бы дайте мне это понять, прежде чем вы заставите меня 
разобраться со всем этим, с ним, с нами?
Дженна тепло посмотрела на меня и подошла, чтобы обнять меня.
-Ты будешь прекрасной матерью, Ноа, и этот ребенок будет самым 
красивым ребенком в мире.
Я несколько раз моргнула, сопротивляясь тому, чтобы снова заплакать, но 
я не могла остановить образ крошечного ребенка с чертами лица Ника, 
всплывший в моей голове.
Дженна отстранилась и впервые положила руку на мой живот.
-Я буду его любимой тетей. -Это предложение вызвало у нас взрыв смеха.
Дженна ушла посмотреть, что делает Лев, а я воспользовалась 
возможностью натянуть на себя одеяла и попытаться уснуть, хотя страх 
перед необходимостью рассказать Николасу о том, что нас ожидает, едва 
позволил мне сомкнуть глаза.
Эти две недели были самыми длинными в моей жизни, но они позволили 
мне задуматься о многих вещах: Во-первых, я теперь могла называть ребенка 
"мой ребенок", что было большим шагом; Во-вторых, я уже позволила себе 
почитать в Интернете о развитии плода и знала, что мой ребенок - которого я 
прозвала Mini Me (mini + me), будь то мальчик или девочка, мне было все 
равно, он был моим и будет похож на меня, так что прозвище Mini Me 
подходило ему как нельзя лучше - уже мог двигать ногами и руками, был 
чувствителен к свету, был восприимчив к стимулам, что означало, что он мог 
слышать, как я с ним разговариваю, что он начинал делать, когда в доме 
никого не было. Он также мог держать голову вертикально, и у него уже 
начали расти ногти. Его размер, согласно интернету, был размером с авокадо, 
и, конечно же, он уже занимался сексом.
Нам пришлось снова солгать Льву, который посмотрел на нас так, как 
будто мы что-то задумали, когда Дженна снова повела меня к врачу. 
Одеваясь в то утро, я волновалась, потому что, находясь в пижаме последние 
несколько недель, я не понимала, что ребенок все еще растет, и я все еще 
расту вместе с ним.
Я перешла от брюк и надела юбку с воланами и

эластичная и футболка Ramones... да, она определенно была взрослой.
На этот раз мы пошли в родильное отделение больницы, а не в отделение 
скорой помощи, и я панически боялась, что кто-нибудь нас там увидит; 
честно говоря, мы выглядели как два маленьких ребенка, которые 
заблудились и не знают, как найти выход. Женщины там выглядели 
взрослыми, такими, которых можно назвать "мама"; я же, увидев себя в 
зеркале, выглядела так, словно только что окончила школу.
Когда они назвали мое имя, я почувствовала, что краснею, и пожелала, 
чтобы земля поглотила меня. Несколько женщин с любопытством смотрели 
на нас, и многие заметили мой живот.
Мы вошли в кабинет доктора Хаббера, медсестра попросила меня лечь на 
стол и сказала, что он скоро придет. Дженна начала осматривать комнату, 
взяла пластмассового ребенка, который лежал в искусственной матке, и 
показала его мне.
-А вот здесь должно выйти вот это, - сказала она, указывая на крошечное 
отверстие в ее влагалище.
Я смотрел на нее, нервничая все больше и больше. Дженна оставила 
репродукцию на месте и села в кресло перед столом. Через несколько минут 
появился специалист и приветливо улыбнулся мне.
-Как вы себя чувствуете, мисс Морган? -спросил он, подходя к тому 
месту, где она лежала.
-Я думаю, что хорошо, знаете... принимаю это, и вы можете называть меня 
Ной.
Доктор Хаббер весело кивнул и повторил то, что сделал в прошлый раз.
Он сел рядом со мной в кресло и расположил аппарат УЗИ так, чтобы я 
могла хорошо видеть и управлять им.
-Давайте посмотрим, как там плод и не осталась ли гематома такой же, 
как раньше. Затем он намазал меня холодным гелем и провел зондом по 
моему животу.
Через несколько мгновений сердцебиение ребенка громким эхом 
отозвалось в комнате, и мы увидели его на экране.
-О, смотри, Ной, - воскликнула Дженна, наклоняясь, чтобы лучше 
рассмотреть его.
Там, немного подросший с тех пор, как я видела его в последний раз, 
лежал Мини Йо в довольно странной позе, а его маленькие ручки сжимали 
то, что, как я предположила, было пуповиной.
-Он играет... это хороший знак", - сообщил мне доктор с однобокой 
улыбкой. После этого он измерил плод: его размеры были идеальными, 
размер головы - идеальным, а на макушке даже было немного волос.
Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами... Увидеть его снова, 
после долгого времени.

Тот факт, что я усвоила его и знала, что я здорова, дал мне счастье, которого 
я не испытывала уже много лет... счастье, которое я хотела бы разделить с 
кем-то особенным.
-Вы хотите, чтобы я сказал вам пол ребенка? -спросил доктор Хаббер, 
двигая зондом, пытаясь рассмотреть его получше.
-Да, - ответила Дженна.
-Нет", - ответила я. Мое отрицание заставило доктора остановиться и 
посмотреть на меня. Дженна тоже, и слезы начали катиться по моим щекам; я 
начала плакать, как кекс, потому что я не могла узнать пол Мини Йо, если бы 
Ника не было рядом. Как я могла отказать ему в этом моменте? Мини-Я тоже 
принадлежал ему, не так сильно, как он принадлежал мне, но он наполовину 
принадлежал Нику... У этого драгоценного малыша, играющего с пуповиной, 
был отец, который, я была уверена, будет обожать его превыше всего на 
свете. Разве я могла отнять это у своего ребенка?
Дженна, казалось, поняла, почему я плачу, и крепко сжала мою руку.
-Он лучше подождет, доктор, - сказала она за меня.
Доктор Хаббер кивнул, но снова обратил свое внимание на экран.
-Плохие новости: синяки все еще почти такие же плохие, они 
уменьшились, но не так сильно, как я ожидал после двух недель отдыха.
-Что это значит?
-Это означает, что вероятность аборта все еще велика, и аборт в 
шестнадцать недель не только поставит под угрозу жизнь плода, но и будет 
опасен для вас.
Я смотрела на доктора со страхом в глазах.
-Вы будете продолжать отдыхать, и я собираюсь прописать вам больше 
витаминов. Я знаю, что ты боишься, Ноа, но это не такая уж редкость - это 
случается со многими женщинами, особенно если это их первая 
беременность, - объяснил он с ободряющей улыбкой. Тебе просто нужно 
набраться терпения, вот и все, и оставаться в постели".
Все это звучало так плохо... Еще две недели полного постельного режима, 
что же мне делать? Дженна не могла постоянно заботиться обо мне, и Лев в 
конце концов поймет, что что-то не так, не говоря уже о том, что в 
ближайшее время я не смогу спрятать это под футболкой Ramones.
Черт... У меня было мало времени!
-Позвольте мне сказать Льву, я могу заставить его поклясться, что он 
ничего не скажет", - сказала мне Дженна по дороге домой.
Я заставила ее остановиться рядом с кафе-мороженым, потому что мне 
вдруг ужасно захотелось шоколадно-орехового мороженого. Наверное, я 
только что испытала первое официальное желание и облизывала губы, пока

мой друг с беспокойством посмотрел вперед.
-Мы не можем сказать Льву, он долго не протянет, если не позвонит 
своему лучшему другу и не расскажет ему.
-Для твоей мамы", - предложила Дженна, в отчаянии стуча по рулю.
Моя мать... Черт возьми, если я и боялась чего-то больше, чем потерять 
ребенка, так это сказать ей об этом.
-Послушайте, вы можете оставить мне немного еды в коробке для ланча 
рядом с кроватью, мне не придется двигаться, и вам не придется за мной 
присматривать.
Дженна повернулась и посмотрела на меня с раздраженным выражением 
лица.
-Я не собираюсь оставлять тебя одного, об этом не может быть и речи, - 
сказала она, оглядываясь на дорогу. Послушай, Ноа, время пришло, прости, 
милый, у тебя нет трех месяцев, чтобы привыкнуть, тебе четыре, и скоро это 
станет более чем очевидно... Ты хочешь, чтобы Николас приехал и увидел 
тебя с большим животом? Ему тоже придется привыкать, свыкнуться с 
мыслью и все такое, его жизнь тоже изменится...
-Не говорите со мной о Николасе, мне все равно, какие изменения он 
хочет произвести, я и сам переживаю достаточно изменений, спасибо.
Дженна снова вздохнула, и вскоре после этого мы приехали домой.
К счастью для меня или нет, но Лев как раз в это время парковал свою 
машину на подъездной дорожке. Увидев нас, он вышел и подошел к нам.
-Как твоя спина? -спросил он, весело глядя на меня. Похоже, его 
забавляло, что я настолько испортил спину, что мне придется провести две 
недели в постели только за то, что я поднял коробку с книгами. Он уже 
неоднократно намекал на то, что нужно больше заниматься спортом.
Если бы он знал...
Дженна опустилась, поцеловала его в губы и посмотрела на меня с видом 
обстоятельств.
-Ему предписано отдыхать еще две недели", - сообщила она, и я поняла, 
что она ненавидит лгать своему мужу.
Лев удивленно открыл глаза.
-Блядь, Ной, ты начинаешь меня беспокоить!
Я пренебрежительно махнул рукой, выходя из машины. Дженна 
посмотрела на меня испуганным взглядом, хотя для этого не было причин, 
ведь с ней все было в порядке.
-Положи ее на руки, Лев, - слишком настоятельно попросил он.
-Я в порядке, Дженна, - сказала я, открыв глаза, когда Лев не 
смотрел. Лев был на мне меньше чем через секунду.
-Я не против тебя нести. Ну же, хлюпик, держись за мою шею", - сказал 
он, наклонился и поднял меня меньше чем за секунду. Я крепко уцепилась за 
его шею, и образ того, как Лев споткнется о ступеньку и уронит меня на 

живот, заставил меня насторожиться и испугаться на всю ночь.

Я не двигаюсь. Неподвижность имеет свои последствия... ты толстеешь", - 
заметил он, а затем разразился смехом.
Дженна дала ему пощечину, а я, запаниковав, что меня вычислили, 
бросила на него грязный взгляд, притворившись обиженной.
-Это забавно! -воскликнула я, когда мы вошли в комнату. Он положил 
меня на кровать, и я улеглась, глубоко вздохнув.
Лев смотрел на меня, казалось, целую вечность, и как бы мне ни хотелось 
прочитать его мысли, что-то подсказывало мне, что лучше не знать его 
мыслей.
-Что угодно, только кричите, - сказал он, выходя из комнаты.
Я не включила телевизор или что-то еще. Я лежала в постели и думала о 
том, как лучше рассказать все это Николасу... Боже мой, я представляла себе 
его лицо, удивление... Он, наверное, разозлится или швырнет что-нибудь мне 
в лицо. Черт возьми, он возненавидит меня! Он возненавидит меня за то, что 
я сделала то, что сделала бы любая порядочная женщина с таким мужчиной, 
как он: выследила его. Именно это я и сделала, причем самым жалким, 
самым старым способом.
Через несколько минут я услышал шорох за дверью. Через несколько 
минут Дженна вошла, чтобы встретить меня.
-Лион хочет сказать Нику.
-Ты сказала ему?! -почти крикнул я, садясь в кровати. Дженна 
быстро покачала головой.
-Он хочет рассказать ему версию о боли в спине, я боролась с ним, 
уговаривая его ничего не говорить, но кто знает, послушает ли он меня.
"Подожди... Что?"
-Почему Лев рассказал Николасу что-то настолько незначительное?
Дженна немного нервно прикусила губу, и я понял, что только что 
поймал ее на чем-то грязном.
-Видишь ли, - сказал он, ерзая на кровати. Черт, когда два твоих лучших 
друга любят друг друга, а потом расстаются - это отстой, - признался он с 
раздражением. Слушай, Ноа, после того как вы расстались, Ник попросил нас 
держать его в курсе... Ну, знаешь, что с тобой происходит, как ты живешь и 
все такое.
-Николас спросил тебя о чем?
Его слова застали меня врасплох.
-Он хотел знать все: как у тебя дела на работе, как проходят занятия, как 
ты справляешься с разлукой... Я знаю, что не имела права рассказывать ему о 
тебе, но я подумала, что это хороший знак... понимаешь, это он расстался, так 
что если он проявит интерес к тебе, это может привести к...
Я провела рукой по лицу в недоумении.

-Чтобы он простил меня? -Дженна, Николас просто пытался 
контролировать меня. Это то, что он делает, черт возьми, даже когда он 
бросил меня, он все еще делал это через тебя..." Я вдруг кое-что поняла.
Я ведь не рассказывал тебе о своем падении на мотоцикле? -спросил я его 
неожиданно, поняв, почему он был так расстроен в доме наших родителей: 
потому что никто не рассказал ему об этом. В основном потому, что я скрыл 
это от всех, это было глупо, и я не хотел, чтобы кто-то меня отчитал.
-Ты упал с мотоцикла? -спросил мой друг.
Я фыркнула, закрыв лицо руками.
-Дженна, скажи Льву, чтобы он держал свой поганый рот на замке, черт 
возьми, это моя жизнь, ты не имеешь права ничего ему говорить.
Дженна выглядела смущенной, и мне начинала надоедать вся эта 
ситуация.
-Скажите, чтобы она пришла", - сказал я минуту спустя, даже не взглянув 
на нее.
-Что? -удивленно спросил он.
-Львиная вечеринка на следующей неделе, не так ли? -сказала я, 
наблюдая, как листья падают с деревьев и скапливаются на подоконнике 
комнаты. Пригласи его прийти - когда он будет здесь, я смогу ему рассказать.

жүктеу/скачать 2.2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: