100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок

          Ян Мюррей Мак-Келлен родился 25 мая 1939 года в Бернли в Англии. Свое начальное образование он получил в Грамматической школе Уигана и в школе Болтона. Он поступил в колледж Святой Катарины в Кембридже, где его наставником в актерском мастерстве был Джон Бартон, который позже стал режиссером Королевского шекспировсского театра. Мак-Келлен получил степень бакалавра искусств в 1962 году. Его сценический дебют состоялся в 1961 году в роли Роджера Роупера в «Человеке на все времена» в театре Белфейд, Ковентри. Лондонский дебют Мак-Келлена в 1964 году в роли Годфри в пьесе Джеймса Сондера «Увядание цветов» принес ему Clarence Derwent Award в номинации «Лучший актер», что обеспечило заключение сезонного контракта в Национальном театре.

       «Существует множество актеров, обеспокоенных своей карьерой, которые занимаются тем, чем занимался и я в их возрасте, и держат свою сексуальную ориентацию в секрете. Я не собираюсь выражать по этому поводу протест, хотя и сожалею об этой их позиции ради их собственного блага. Но что я категорически не выношу — это ложь: когда говорят, что ждут подходящую маленькую женщину или подходящего маленького мужчину, чтобы сделать их счастливыми, жениться и нарожать детей. Из чувства самосохранения я никогда не лгал. Я просто уходил от вопросов».

          В 1991 году, на пике славы своей длинной карьеры в качестве британского «ведущего мужчины», как его называли, Яну Мак-Келлену пожаловали титул.   Решение принять эту честь резко критиковалось режиссером Дереком Джарменом, который в своем письме в газету «Гардиан» написал, что Мак-Келлен должен был отказаться от титула, предлагаемого ему тем самым консервативным правительством, которое жестоко репрессирует и подвергает остракизму всех геев. В горячей дискуссии, которая развернулась вслед за этим, Мак-Келлена поддерживали восемнадцать выдающихся кино- и театральных профессионалов, которые написали открытое письмо в эту же газету, признаваясь в своей гомосексуальности и приветствуя титул Мак-Келлена как «важный ключевой момент в истории британского движения геев». Никогда более, по их словам, «общественные деятели не смогут обвинять их в том, что они вынуждены держать свою гомосексуальность в секрете, боясь повредить своей карьере». Среди тех, кто подписался под этим письмом, были: кинорежиссер Джон Шлезингер, продюсеры Камерон Мак-Кинтош и Нед Шеррин, актеры Саймон Келлоу, Алек Мак-Коуэн, Энтони Шер и актриса Пэм Сент Клемент.
          На сторону Мак-Келлена встал драматург Питер Шеффер, написав, что «он никогда не скрывал своего истинного отношения к легальной политике правительства в отношении сексуальных меньшинств» и что титул «по крайней мере является признанием этим правительством его мужества и бесстрашного человеколюбия». Член парламента Крис Смит, который открыто признавал свою гомосексуальную ориентацию, писал:

           «Нападки все время нарастают. Дискриминационные законы загоняют всех в узкие рамки. Бульварные газеты подливают масла в огонь. День за днем людей увольняют с работы или выгоняют из домов, увеличивают стоимость страховки или отказывают им в праве воспитывать своих детей, а то и просто подвергают оскорблениям — и все это обусловлено их сексуальной ориентацией. Со многих позиций трудное положение, в котором вынуждены жить лесбиянки и геи, изменяется скорее к худшему, чем к лучшему.

          Многие выдающиеся актеры этого века были геями. Среди них сэр Лоуренс Оливье, его любовник Денни Кайе, сэр Джон Джильгут, Тайрон Пауэр, Монтгомери Клифт, Эррол Флинн, Чарльз Лоутон и, конечно, Рок Хадсон. Однако в большинстве случаев мы узнавали о их сексуальной направленности только после их смерти, когда правда вылезала на поверхность. Круг молчания, окружавший тайной сексуальную ориентацию многих актеров, к несчастью, укрепил мнение тех геев, которые считали, что официальное признание приведет их карьеру к краху. Ян Мак-Келлен заслужил свое право попасть на страницы этой книги именно тем, что был честен и мужественен, делая официальное признание, рискуя при этом своей карьерой, тем, что встал на борьбу за права сексуальных меньшинств.

          Джеймс Меррилл родился 3 марта 1926 года в Ныо-Йорке. Сын Чарльза Эдварда Меррилла, основателя брокерской фирмы «Меррилл Линч», он вырос в богатой семье и воспитывался гувернанткой, которую он называл «мадемуазель», вдовой прусско-английского происхождения, которая первой смогла ему привить любовь к языку. Когда ему было двенадцать лет, его родители развелись. «Мадемуазель» уволили, а юного Меррилла отправили в престижную школу в Лоренсвилле, недалеко от Принстона в штате Нью-Джерси. Он очень рано начал писать стихи и короткие рассказы, а его первое произведение «Книга Джима» было опубликовано частным образом его отцом, когда Мерриллу было восемнадцать лет. В 1943 году он поступил в Амхерст-колледж. Двухлетняя служба в качестве рядового в армии Соединенных Штатов прервала его обучение в 1944 — 1945 годах, но после войны он вернулся в школу и закончил ее в 1947 году. К этому времени был выпущен второй сборник его стихов «Черный лебедь», тоже на собственные средства.

          Мадонна — настоящее имя Луиза Вероника Чикконе — родилась 16 августа 1958 года в Рочестере в штате Мичиган. 5 средней школе она занималась танцем и драмой, а во время ее короткого пребывания в колледжах Мичигана и Северной Каролины она также занималась танцами. Благодаря влиянию своего друга Стива Брея, который был ударником в рок-группе, она заинтересовалась музыкой. Затем, переехав в 1977 году в Нью-Йорк, Мадонна изучала танцевальное искусство с Элвином Эйли и работала манекенщицей. Спустя два года она переехала в Париж, где некоторое время работала на подпевках у французской дискозвезды Патрика Хернандеса (его лучший хит «Рожден, чтобы быть живым»). Вернувшись в Нью-Йорк, Мадонна играла в нескольких группах: она была ударником в группе «Breakfast Club», ведущей вокалисткой в группе «Emmy». Демонстрационная кассета так понравилась на студии Sire Records, что там заключили с ней контракт, а ее первый сингл «Everybody», который ее дружок и популярный диск-жокей Марк Камине старательно рекламировал, стал хитом клубной сцены в 1982 году. Хотя ее первый большой альбом «Мадонна-83» получил разноречивые критические отзывы («Minnie Mouse in helium»), в нем были пять сингл-хитов, включая «Holiday», написанный для нее ее приятелем Джоном «Джеллибин» Беницем. В следующем году она выпустила «Like a Virgin»: и альбом, и сингл с этим же названием поднялись до первой позиции в американских хит-парадах.

          В 1985 году она заслужила неожиданно хорошие отклики за роль Сьюзен Зайдельман в фильме «Постоянно ищущая Сьюзен». Кульминацией этого фильма стал хит-сингл «Into the Groove». Ее следующий фильм «Шанхайский сюрприз» (1986), в котором ее партнером был ее новый муж — голливудский «неприкаянный» Шон Пенн, заслужил резкие критические отзывы. В этом же году она выпустила свой альбом «True Blue», который вызвал разноречивые мнения критиков, но все же имел коммерческий успех. В «Who's That Girl» (1987, фильм и альбом) Мадонна впервые стала подражать облику Мерилин Монро, и у нее это великолепно получалось.

          Мадонна оказалась в центре яростной дискуссии в 1989 году, когда ее сингл «Like a Prayer» и сопровождающий его видеоклип, в котором она обольщает чернокожего священника и получает от него стигматы, был в резкой форме осужден Ватиканом. Несмотря на это компания «Пепси-Кола» заключила с Мадонной долгосрочный спонсорский контракт. Скандальная слава этого альбома превратила его в международный мегахит. После съемок в фильме «Дик Трейси» (1990) Мадонна отправляется в мировое турне «Blonde Ambition», во время которого она подверглась аресту в Торонто за изображение мастурбации на сцене. Ее видеоклип «Justify My Love» был изъят с MTV за изображение пансексуальной оргии. Она была на высоте своей славы, и это турне запечатлено на пленке в фильме «Истина или вызов: на сцене, за сценой и в постели с Мадонной», в котором она намеренно ведет себя шокирующе сексуально со своими партнерами по группе, в основном мужчинами-геями. Удачливая бизнесменка на всем протяжении своей карьеры, Мадонна подписала в 1992 году контракт на много миллионов долларов с Time Warner. Это один из самых крупных контрактов подобного типа, когда-либо подписанных в мире.

          Проявляя удивительное постоянство в поддержке сообщества геев и всегда поддерживая их морально, чрезвычайно щедрая в своем участии в борьбе против СПИДа, в 1991 году Мадонна удостоилась премии Media Award от Gay & Lesbian Alliance Against Defamation (GLAAD).

          Я включил очерк о Мадонне в этот сборник, так как я считаю, что Мадонна представляет значительный феномен конца XX века, появление которого оказалось возможным благодаря весомому вкладу всех тех ярких личностей, которые предшествовали ей на страницах этой книги. В своей статье в бостонской «Gay Community News» Сидни Покорный так писал о Мадонне в ее мировом турне: «Говорящая языком гетеросексуальности и посылающая лесбийские взгляды...трансформирующаяся из игрушки мальчика в его подружку». В некотором смысле эта номинально гетеросексуальная женщина (она берется утверждать, что каждый человек бисексуален) поднимается на гребень волны в тот момент культуры, когда открытое и публичное признание своей гомосексуальности можно использовать в собственных целях. В этом признании вполне может крыться обман; тем не менее то, что такая видная фигура, как Мадонна, сегодня может извлекать выгоду как раз из того образа жизни и стиля, который долгое время предавался анафеме, имеет большое историческое значение. Тем, что Мадонна открыто выставляла напоказ свою скандальную связь с бывшей лесбиянкой Сандрой Бернардт, откровенно сексуально вела себя с мужчинами-геями или «скромно» рассказывала о том, что достигала оргазма в детстве от пальчика своей подружки, она лишь способствовала своей стремительной карьере.

          Некоторые действительно могут ее критиковать за то, что она позволила себе это рискованное поведение: следование моде является для нее лоском; для молодых людей из house balls, выражаясь литературно, — это иногда вопрос жизни и смерти. В то же время можно утверждать, что никто не сделал больше, чем Мадонна, для того, чтобы образы жизни геев и лесбиянок стали привычными и, возможно, более приемлемыми для миллионов людей во всем мире. Уничтожая предубеждения, существующие в обществе относительно половой роли и сексуальности, геев и «правильных», Мадонна внесла большой вклад в создание более прогрессивного и терпимого социального климата, который мог оказаться полезен геям и лесбиянкам.

100. МИКЕЛАНДЖЕЛО СИНЬОРИ
[Род. 1960]

          Микеланджело Синьори родился в 1960 году в Бруклине в Нью-Йорке. Его родители американцы первого поколения с итальянскими корнями. Он вырос в набожной католической семье, где подавлялось проявление индивидуальности. Тем не менее он выбрал собственный путь, избегая обычных занятий мальчиков бейсболом, а вместо этого играл в куклы со своей кузиной Мэри-Лу. Когда его в школе начали обзывать Sissy, Faggot и Queer, он отвечал кулаками, причем не только своим обидчикам, но и другим мальчишкам, которых тоже называли Faggot. Как он позже написал: «Я стал драться, чтобы доказать, что я не такой».

          «Вина была непреодолимой. Я был физически болен много дней, забросил все, сильно страдал, что я такой плохой католик и позволяю себе такие ужасные вещи».

          Пытаясь «излечиться», он решил активно заняться футболом и, чтобы держать себя в форме, часто бегал на стадионе Франклина Рузвельта в Саут Бич. Именно на этом стадионе он обнаружил множество итальянских мальчиков его возраста, которые встречались после обеда, чтобы заниматься сексом.
          Он пишет:

        «Мальчики были в той же лодке, что и я: никто из них никогда не называл себя геем. Это все были ребята, которые пытались справиться с этим сумасшествием и, казалось, справлялись со своим телом. Большинство из них говорили, что они ненавидят это и не хотели бы идти этим путем; все утверждали, что это только временное явление, что это со временем пройдет. Никто из нас никогда не собирался стать гомосексуалистом, когда вырастет: мы все собирались жениться, как и все остальные».

          Он поступил в престижную школу Монсеньора Фаррелли, где продолжал играть в футбол и драться. Когда после двух лет подобного поведения его вызвали в кабинет директора для объяснения, он сказал, что дрался потому, что другие мальчишки обзывали его. Он также признался в том, что то, как его обзывали, на самом деле было правдой. За эту честность его попросили покинуть школу. Он закончил свое образование в муниципальной школе, где начал принимать наркотики, а когда его поймали на этом, два года проходил курс лечения, во время которого вопрос о его гомосексуальности ни разу не вставал. После окончания школы он поступил в колледж Бруклина, но спустя два года перевелся в S.I.Newhouse School of Public Communication при Сиракузском университете, чтобы изучать журналистику. Там, впервые в своей жизни, он мог позволить себе жить открыто как гей.

         «Для меня это было самое счастливое время, чем когда-либо до этого. Как будто я в конце концов нашел тот фантастический мир, о котором мечтал. Но я также понимал то, насколько мне повезло, что удалось пройти через все эти тяжелые годы испытаний: тридцать процентов подростковых самоубийств в Америке, как я узнал, происходят среди геев и лесбиянок, которые чувствуют, что жизнь ничего не может им предложить и что они — уроды».

          После окончания университета он переехал в Нью-Йорк и начал работать в фирме, которая помещала разные сведения из жизни знаменитостей в колонках светских сплетен. Все в этой колонке казалось ему справедливым, за исключением того, что касалось геев. Фактически все знаменитые геи постоянно прикрывались своими агентами, своими студиями и самими журналистами, пишущими для колонок светских сплетен, которые подавали их как гетеросексуалов; все это вызывало у него ощущение, что вокруг их истинной сущности создавался вакуум, огромный заговор молчания. Это привело к пробуждению политического сознания Синьори, который ранее был абсолютно аполитичным геем и в середине восьмидесятых годов гораздо больше интересовался тем, что происходило в специфических клубах Манхэттена, чем тем, что делается на политической арене. Один из его ближайших друзей того времени, журналист Майкл Масто, который работал в журнале «Village Voice», открыл ему глаза на игнорирование многими геями самой страшной стороны их жизни — СПИДа, что больше всего и подливало масла в огонь, делая геев уязвимыми для нападок. К концу восьмидесятых годов эту проблему нельзя было далее игнорировать. Как пишет Синьори:

          «Самые близкие мои друзья заболевали. Прежние любовники звонили мне и сообщали, что их анализы оказались положительными».

          Это вывело его из состояния, которое позволяло ему не замечать происходящее вокруг, в котором он пребывал до сих пор, и в 1987 году он начал посещать митинги движения ACT UP. Участвуя в движении гражданского неповиновения и публикуя материалы о деятельности движения ACT UP, он пришел к осознанию того, что «было абсолютно необходимо выпустить из темного шкафа и через средства массовой информации показать всем истинное лицо СПИДа». Когда в 1989 году Габриэл Ротелло спросил Синьори, заинтересован ли он в создании журнала, который бы встряхнул людей, он немедленно ответил «Да!» И так родился особый журнал новостей геев и лесбиянок «Outweek». Как художественный редактор журнала, Синьори занимался отбором публикуемых материалов и фактов с разрешения журнала «Time», которые следовало довести до сведения общественности как «гласность» — публичное признание закрытой дотоле информации об общественных деятелях и других известных личностях, которые являлись геями и лесбиянками.
          Он пишет:

          «Вразрез с общепринятым предвзятым мнением эта гласность была скорее побочным явлением движения, нежели сознательным изобретением. Независимо от того, как часто некоторые более пожилые и более консервативные активисты морщились при мысли об этом, обнародование этих фактов было естественным и неизбежным результатом той работы, которой каждый участник движения лесбиянок и геев занимался в течение более двадцати лет. К 1990 году гласность стала следующим логическим шагом. Таким образом, это был не единственный фактор, который заставил меня в марте прошлого года «раскрыть» недавно заболевшего мультимиллионера, магната прессы Малькольма Форбса, если не считать того, что внутри меня было что-то, что говорило мне, что это сделать необходимо, что это правильно».