38. Движение и статика в поэзии и прозе Г. Бенна

Пишет позорное выступление.

Отрезвление произошло быстро; в «Двойной жизни» анализирует эволюцию своих взглядов, свои заблуждения.
Он начинает активно выступать по радио и печататься в газетах. В 1931 году ещё не было ясно, на чьей стороне Бенн, многие считали его левым. С 1932 по 1933 год Бенн солидаризируется с национал-социалистами. Бенн ожидал, что, как и в его собственном поэтическом сознании, за отрицанием буржуазного мещанского мира должны стоять более высокие человеческие ценности. Он публично высказывался о своих надеждах, связанных с национал-социализмом. Находясь под сильным влиянием философии Ницше, Фихте и Шпенглера, он сочетал в своем творчестве сухой язык врача со взлетами лирической поэзии. Тревожимый проблемой национального возрождения, Бенн утверждал, что германскую расу необходимо уберечь от деградации и выхолащивания со стороны опасного смешения с другими нациями. Он воспринял нацистский режим как подлинное возрождение германской нации, как избавление от той разновидности рационализма, которая, по его мнению, парализовала западную цивилизацию. Он восхищался гитлеровской концепцией «мистического коллективизма» и соглашался с догмами нацистской философии, утверждавшими, в частности, что индивидуальное «я» должно уступить дорогу более мощному и жизнеспособному «мы». Его идеалом было национальное культурное возрождение Германии.

С высказываниями подобного рода был связан «скандал», который разгорелся в среде интеллектуалов-антифашистов после открытого письма в мае 1933 года от Клауса Манна, сына Томаса Манна и автора антифашистского романа «Мефисто». В письме Манн предостерегал Бенна: «Когда недавно в «Вельтбюне» я читал статью о Вас и Вашем «бегстве в праисторию», я при всем моем желании не смог отказать в правоте Вашим оппонентам. А когда я над этим задумался, мне пришло в голову, что я, в сущности, уже писал о Вас что-то подобное, только довольно давно. Сегодня выясняется одна почти неизбежная закономерность: слишком сильная склонность к иррационализму ведет к политической реакционности, если не быть прямо-таки дьявольски осторожным. Вначале широкий жест против «цивилизации» - жест, насколько мне известно, слишком притягательный для людей духовных; потом незаметно одобряется культ силы, а там уже недалеко и до Адольфа Гитлера».

Именно после этого письма и ответа Бенна: «Вот мой ответ: я и впредь буду ценить то, что, на мой взгляд, ценно и полезно для немецкой литературы, где бы оно ни было - хоть в Лугано, хоть на побережье Лигурийского моря, но сам лично поддерживаю новое государство, ибо это мой народ пытается здесь идти собственным путем. И кто я такой, чтобы оставаться в стороне, разве я знаю, как можно было бы сделать лучше? Нет! Я могу пытаться по мере сил направлять его туда, где бы мне хотелось его видеть, но даже если и не получится - он останется моим народом. Народ - это так много! Своим духовным и экономическим существованием, своим языком, своей жизнью, своими отношениями с людьми, всеми своими мыслями и представлениями я обязан прежде всего моему народу. Из него вышли предки, в него возвратятся потомки. И поскольку я вырос в деревне, среди полей и стад, я еще знаю, что такое Родина. Большой город, индустриальное общество, интеллектуализм, все тени, которые отбрасывает эпоха в мое сознание, вся мощь этого столетия, которой я предстою в моем творчестве, - бывают мгновения, когда вся эта вымученная жизнь исчезает и не остается ничего - только равнина, простор, времена года, земля, простое слово Народ. Вот откуда моя решимость предоставить себя в распоряжение того, чему Европа, как пишете Вы, отказывает в малейшем признании». - от Готфрида Бенна отвернулось все «прогрессивное» человечество.

Как обычный человек Бенн был очень далек от политической практики жизни и вскоре он понял, что обманулся, приняв идеи национал-социализма за воплощение своих эстетических взглядов. Его этические и эстетические представления оказались несовместимыми с происходящим, и он обвинил нацистских лидеров в неправильном понимании собственной концепции «права на жизнь в период улучшения породы». Он убедился, что героическое восприятие жизни заполнилось духом массового жертвоприношения и не больше. Со своей стороны, нацистские власти были возмущены тем, что Бенн изображал немцев как уже исчерпавший себя народ.

С конца 1933 года тучи над ним сгущаются. И всё же он не уехал из фашистской Германии. Один из немногих по-настоящему крупных немецких писателей, который не эмигрировал и остался со своим народом до конца. Для начала его стали замалчивать, потом, в 1935-м году, объявили «культурбольшевиком» и в 1938-м выгнали из Прусской академии искусств, запретив печатать свои произведения. С началом 2-й мировой войны он был призван на военную службу в качестве врача и отправлен в отдаленный гарнизон на востоке Германии, где в глубоком тылу до конца войны работал в военном госпитале по своей медицинской специальности, писал эссе и стихи.
Скептически относился к возможностям людей. «Человек как существо действующее - совсем не то, что человек как существо думающее» ©.

1915 г. - книга стихов «Морг». В связи с арестом тиража приобретает скандальную известность. В это время писали об этом многие (стихотворение Рильке «Морг», …) Интонация безучастия. Эрнст Штейгер о беззвучной музыке трагизма, отчаяние от сознания трагизма жизни.

Крушение целого проекта творения Þ нигилизм (от Ницше).

Стихи этой и двух последующих его книг - «Сыновья» (1913) и «Плоть» (1917) - действительно можно назвать экспрессионистскими. Его поэтика - поэтика распада плоти и смерти, которая бродит по лабиринтам мегаполисов, фрагментация, грандиозное расслоение, демонтаж, дробление «я» в сплаве отчаяния, протеста и тоски, вызванного отталкивающей бессмыслицей дегенеративного индустриального мира, в котором уже не осталось места для гармонии. Яркая манера его письма, изобилующая отталкивающими подробностями жизни и смерти, была нацелена на развенчание ложных ценностей, буржуазной культуры, бездушной цивилизации, не приносящей человеку никакого облегчения.

Стихи 20-30-х гг. - это уже монолог на одну тему: попытка обрести незыблемую опору во вселенной, где есть только «пустота и обреченное Я». Такой опорой может быть, по мнению Бенна, только «творческая страсть» и «артистизм». Наличие стиля является доказательством существования.
С 1936 по 1948 год у него не выходит ни одной книги, за исключением изданных в 1943 году анонимно (на титуле стояли инициалы «G. B.») «Двадцати двух стихотворений». В это время поэт углубляется в постижение жизни уже с совершенно иной требовательностью к себе и своему искусству. Строгость становится основополагающим понятием его художественной этики. Творчество его с этой поры устремляется к более дальней высоте, к небесам (Himmel). Бог как центральная миросозидающая категория становится основным символическим мотивом поэтики Бенна. Он сходит с позиций ниспровержения, вступая на путь поиска истины. Небеса (как символ природных начал, и некоего статичного исходного Промысла), географическое пространство Земли, история (собственно земное время) и культура (коллективное нравственное устремление человечества) - все сообщается, все во всем, все едино... Теперь же он стал утверждать, что поэт не должен заниматься политикой, что он прежде всего нуждается в уединении и аскетизме, чтобы творить.

После того как был снят запрет печататься, наложенный на этот раз союзниками-победителями, с 1948 года - вначале в Швейцарии, а затем и в Германии - начинают выходить одна за другой поэтические и прозаические книги Бенна: «Роман фенотипа» (1944), повесть «Птолемеец» (1947), эссе «Проблема лирики» (1951) - и наступает второй взлет славы, который продолжается до самой смерти поэта в Берлине 7 июля 1956 года. До последнего времени творчество Готфрида Бенна было почти неизвестно читателю в нашей стране именно из-за его короткой полуторогодовой поддержки национал-социализма, но теперь большое число его трудов можно беспрепятственно приобрести в книжных магазинах или прочитать переводы на русский язык в Интернете.

После II МВ - сборник «Statische Gedichte»: абсолютное преобладание существительных. Прасуществование, первобытный хаос, жар остывает и тухнет.

Будущего автор не видит. Предпочитал не свободный, а крепко организованный стих, однообразные размеры - как скрепа для распадающегося мира. Это отражает общую закономерность развития немецкой литературы: любимая немецкая оппозиция sein « werden.

Одиноко стоял в литературе, не примыкал ни к одной из групп. Но именно он подумал, что нашёл выход от одиночества.

Герой на юге. Черты XIX века, эстетика.

Перспективизм (часто употр. это слово).

1950 г. - автобиографическая проза «Двойная жизнь». Первая часть - рассуждения об относительной своей правоте. Бенн считает, что сельское население особенно доверчиво к пропаганде фашизма.

Жена Бенна погибла; многое пережил.