А. В. Леонтьев Традиция о Пифагоре у Аристоксена и Дикеарха

Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы.

То, что Аристоксен не согласен с Аристотелем, своим учителем, в некоторых вопросах, касающихся пифагорейцев, говорит в пользу того, что он обладал достаточно большим количеством сведений о пифагорейцах. Есть упоминание о знакомстве его отца с Архитом, также как и о его собственном знакомстве с последними пифагорейцами. Очевидно, что рисуя биографию Пифагора он не пытается излагать известные факты, а рисует свою картину, тогда как Дикеарх, знаменитый ученик Аристотеля и Теофраста, излагает традиционные для доплатоновского времени моменты. Так уже у Гераклита видны истоки дикеархового рассказа о речах, а в том виде, какой он имеет у Дикеарха, есть у Антисфена; учение Пифагора о метемпсихозе хорошо известно читателям Геродота; также хорошо засвидетельствована в доплатоновских источниках была и традиция о перерождениях Пифагора, в которой Дикеарх занимает критико-ироничную позицию - отсылает нас к знаменитой

В первую очередь надо отметить оформление традиции о Пифагоре как политическом деятеле. В доплатоновский период нет ни намека изображение Пифагора политиком. Не говорят об этом и Платон с Аристотелем. Напротив, Аристоксен своей книге "О Пифагоре и его учениках", рисует образ Пифагора-миротворца, выступающего против тирании, дающего городам законы и возвращающего им вольность через своих учеников. Стремление подчеркнуть неприемлемость тирании для Пифагора может быть объяснено свидетельствами, сообщающими противоположную традицию - о Пифагоре-тиране. К ней относятся: свидетельство Феопомпа у Посидония о тиране Афинионе Афинском, где говорится, что целью пифагорейской философии является тирания, и аналогичное заявление Аппиана о том, что пифагорейцы, взявшие на себя управление государственными делами, стали большими тиранами, чем многие другие. К этому можно добавить и упоминание Диогеном Лаэртским некого Пифагора-тирана. Аристоксен, как эксперт в пифагорейском вопросе, противопоставляет этому свою версию. Дикеарх также в рассказе о падении пифагорейского ордена представляет нам Пифагора как политика: локрийцы отказываются принять его, поскольку боятся, что он изменит существующий у них строй, да и в описании антипифагорейского восстания и объяснении его причин он следовал Аристоксену (с той лишь разницей, что относил его ко времени жизни Пифагора, а не после). Обоими авторами без сомнения признается то, что Пифагор вел достаточно активную политическую деятельность. К этому также нужно добавить то, что Аристоксен, когда пишет об этике пифагорейцев, включая и многочисленные рассказы о пифагорейской дружбе, представляет при этом этику своего времени и акцентирует внимание на собственно этических установлениях учения Пифагора, не упоминая при этом метемпсихоза, на который делала акцент доплатоновская традиция.

Следующая традиция о Пифагоре, которую мы можем зафиксировать, представляет его философом. Первые упоминания о философских изысканиях пифагорейцев относятся к V в. до н.э. -

Аристотель фиксирует возникающую к IV в. до н.э. популярную традицию, приписывающую Пифагору различные чудеса и рисующую его Аполлоном. В изложениях Аристоксена и Дикеарха она как бы игнорируется. Скорее всего, они, подобно Никомаху, не придавали значения этим "плебейским" чудесам. Однако Аристоксен пишет, что Пифагор заимствовал свое этическое учение "у Фемистоклеи, дельфийской Жрицы" (D.L. VIII, 8). Таким образом, говоря, что Пифагор заимствовал учение из Дельф, Аристоксен практически называет его учением Аполлона. Также оба автора вводят в свое повествование варваров, которые приходили к Пифагору. Причем у Дикеарха пассаж, в котором упоминается о приходящих к Пифагору варварах, помещен между двумя доплатоновскими традиционными для доплатоновских свидетельств моментами - речами и учением о метемпсихозе. Там же упоминается Феано, чье имя становится популярным и в то же время легендарным во время жизни Дикеарха. Вероятно, добавление варваров и есть попытка объяснить существование традиции о Пифагоре-чудотворце. Так у Геродота в рассказе о Залмокисе для того, чтобы фракийцы уверовали в его учение, Залмокис, соорудив для себя подземный покой, исчезает в нем на три года, во время которых все считали его умершим, а потом возвращается.