Институт омбудсмена — один из актуальных механизмов самоконтроля редакции

По мнению известного журналиста Джеффри Хазарда, которое практически совпадает с мнением специалистов Общества профессиональных журналистов, «этические принципы могут быть приняты только как результат обсуждения и размышления, они не могут устанавливаться с помощью соглашений или каким-либо авторитетом»69 .

Газета «Нью-Йорк таймс» стала последней (на момент написания данной работы) крупной газетой США, которая последовала совету Бена Багдикяна — назначить специального редактора, который бы работал с читателями. В свое время, мы уже писали, что газета так и не последовала совету репортера А.Н.Рэскина создать Отдел внутренней критики, который бы занимался проверкой статей и комментарий в газете. Артур Науман на этот счет иронично отметил: «Нью-Йорк Таймс» так никогда и не приняла предложения Рэскина. Зато у нее появился омбудсмен»70 .

Почти сорок лет понадобилось издателям и редакторам газеты, чтобы все-таки принять во внимание опыт мирового журналистского сообщества. Назначение омбудсмена было одной из первых рекомендаций «Нью-Йорк таймс», озвученной членами Комиссии после нашумевшего «дела Блэра». «До этого времени главные редакторы «Нью-Йорк таймс» не поддавались поступающим предложениям назначить омбудсмена. Они утверждали, что мониторинг того, как оценивают читатели честность и непредвзятость газеты, является их обязанностью»71 .

В свою очередь газета «Ю-Эс-Эй тудэй» приводит следующее высказывание управляющего редактора Билла Келлера: «В прошлом редакторы «Таймс» отклоняли призывы назначить омбудсмена, так как боялись, что это приведет к придиркам и подглядываниям в «замочные скважины»72 .

Скандал, связанный с Джейсоном Блэром, изменил настроение редакторов и они решили последовать примеру других американских газет. И ранее настроенный против излишних «придирок» Билл Келлер поменял свое мнение: «Пара профессиональных глаз, которые хорошо нам знакомы, но независимы от каждодневного производства газеты, могут помочь нам стать более восприимчивыми к вопросам честности и достоверности, и таким образом поможет повысить наш авторитет»73 .

Издатель Артур Сульцбергер в заявлении «Балтимор сан» сказал, что он за то, чтобы был назначен омбудсмен. Некоторые сомнения и предостережения высказал Алан Сигал в своем меморандуме, адресованном Комитету: «Может ли омбудсмен быть изолирован от социальных и политических влияний?»74 . Мировая журналистская практика доказывает, насколько важно на современном этапе развития средств массовой информации держать постоянную связь с читателем, находить и исправлять ошибки и критиковать журналистов. Никто лучше омбудсменов не справится с этими задачами, потому что «в своей повседневной жизни они намного и теснее соприкасаются с читателями и персонажами газетных репортажей, чем может позволить себе любой редактор… Такой человек должен быть в каждой газете»75 .

В 2000 году Билл Келлер был вынужден написать редакционную статью в 1600 знаков, посвященную публикации о Вен Ли, ученом, которого обвиняли в том, что он раскрывал ядерные секреты Китаю. Билл Келлер заявил, что газета гордилась этим материалом, однако были вещи, которые можно было бы написать и по-другому. Подобная публикация должна была быть написана омбудсменом. В интервью «Нью-Йорк дэйли ньюс» Билл Келлер заявил: «Мы считаем, что более благоразумно будет, если жалобы и проблемы будет решать авторитетный человек, а именно «читательский редактор».

В октябре 2003 года им стал Дэниэл Окрент. О новом назначении в редакции «Нью-Йорк таймс» сообщил управляющий редактор Билл Келлер. «Первого человека, который бы занял этот пост, мы хотели бы видеть умным, любознательным, серьезным и независимым»76 , — писал он в электронном письме сотрудникам. Дэниэл Окрент, со своим изрядным редакторским и издательским опытом, полностью соответствовал требованиям «Таймс». Также Билл Келлер сообщил, что статьи нового омбудсмена будут появляться в воскресных номерах «Таймс», но не обязательно каждую неделю. Исполнительный редактор заверил, что все старшие редакторы газеты лишают себя права читать комментарии Дэниэла Окрента до момента их опубликования, хотя вместе с омбудсменом будет работать еще и корректор, задача которого — следить за соблюдением грамматических и стилистических правил в выступлениях Окрента.

Руководство «Нью-Йорк таймс», в отличие от большинства изданий, остановила свой выбор на Дэниэле Окренте, который не имел прямого отношения к изданию. «Было решено взять человека со свежим взглядом», — заявил Билл Келлер. Действительно, к Дэниэлу Окренту, который много лет проработал в издательском бизнесе и только несколько лет был одним из редакторов журнала «Лайф», принадлежавшем компании «Тайм Инк», воспоминания о своем опыте репортерской работы в «Таймс» пришли только из студенческих лет. По его признанию “в студенческие годы я был не очень хорошим университетским репортером «Таймс», немного ленивым — мне редко хотелось сделать три-четыре лишних звонка, чтобы подтвердить информацию»77 .

Судьба распорядилась так, что этому в прошлом «немного ленивому» студенту на 18 месяцев пришлось стать тем человеком в «Таймс», к мнению которого прислушиваются все сотрудники, а статьи имеют совершенно особое значение. Следуя общепринятым нормам, через несколько дней после своего назначения омбудсмен объяснил свою позицию, цели и обязательства перед читателями в одной из первых статей: «Я хочу, чтобы вы знали все, что знаю я сам. Я никогда не хотел бы оказаться в такой ситуации, когда говоришь: «Я знаю, что он сделал все правильно, но я не могу сказать вам почему». Не всегда, все, что происходит в газете, может быть прозрачным. Но я надеюсь, что мои собственные аргументы, утверждения и, если необходимо, обвинения, таковыми будут»78 .

Четкость суждений и определенность нравственных установок, на наш взгляд, являются необходимыми качествами «читательского редактора». Кроме этого, он еще должен понимать все тонкости журналисткой профессии — ведь далеко не все решения даются легко, а для того, чтобы действительно объективно отнестись к той или иной проблеме, нужно принимать во внимание все особенности и проблемы журналистики. «Ограничение в сроках, погоня за сенсациями, попытка быть беспристрастным, которая иногда приводит к тому, что ты вообще теряешь «равновесие» — все это неотъемлемые части профессии. Ошибки у журналистов бывают разные, и их нужно уметь отличать»79 .

Сказать, каким должен быть настоящий омбудсмен, очень непросто — в таких вопросах всегда сложно определить границу между нравственными качествами человека, его знаниями и профессионализмом, способностями критиковать, оправдывать и принимать решения. У каждого омбудсмена свои принципы, на основе которых он строит работу. «У меня есть принцип, которому я собираюсь придерживаться все 18 месяцев работы: «Нью-Йорк Таймс» — отличная газета, но способна на ошибку, как и любая другая»80 . Следовательно, есть случаи, когда ошибки журналистов непростительны, но есть и ситуации, в которых необходимо разобраться и сделать для себя полезные выводы. Собственно, для этого и нужен омбудсмен.

В самом начале работы «читательскому редактору» приходится сталкиваться с большим количеством проблем, одной из которых является критика издания и сложившееся о нем мнение. Судя по первым статьям Дэниэла Окрента, ему также не удалось этого избежать — постоянно приходилось отвечать не только на поздравления друзей и коллег, но и выслушивать многочисленные обиды, критические высказывания и недовольства. «Были обвинения и в антисемитизме, и в неправильно выбранной религиозной политике, и в консерватизме, и в пособничестве администрации президента. Причем большинство из них исходили от моих друзей и коллег». Как нам кажется, правильно на них реагировать — это тоже часть профессии омбудсмена. По признанию Окрента, он внимательно все выслушал и принял к сведению — впереди были долгие 18 месяцев работы в «Таймс», и любые замечания, позитивные и негативные — могли сослужить хорошую службу.

Одно из обвинений касалось непосредственно этической политики газеты, а точнее — проблеме влияния редакторов на журналистов. Подозрение в том, что в «Таймс» существует прямая связь между отделом новостей и полосой редакторов была отвергнута омбудсменом. «Если среди 1200 репортеров отдела новостей хоть один считает, что это правда, я признаю себя несостоявшимся репортером: за мои 16 месяцев работы здесь я не видел ни души, которая бы находилась под воздействием тех, кто пишет для редакционной полосы»81 .

Однако омбудсмену далеко не всегда приходится решать профессионально близкие вопросы, которые касаются соблюдения этических норм журналистики и взаимоотношений с читателями.

Важное место в работе омбудсмена занимает решение так называемых «косвенных» проблем, которые зачастую не заметны широкому кругу читателей. Среди них могут быть проблемы словоупотребления, стилистики или вопросы технического характера, например, верстка газетной полосы. В день публикации большого репортажа о жертвах террора в Мадриде, на той же самой полосе появилось журналистское расследование о криминальной торговле частями человеческого дела, которая приносит преступникам огромный доход82 . Многие читатели были обижены — они считали, что вся полоса должна быть посвящена испанской трагедии, а не истории о том, что происходит с трупами в США. Когда Дэниэл Окрент спросил, почему вдруг появилась такая необходимость в этом материале редактор ответил ему, что прошел слух, что «Лос-Анджелес таймс» также готовит материал на эту тему, и он выйдет буквально через несколько дней.

О том, как профессия журналиста связана со знанием психологии людей, написано немало научных работ. И все равно зачастую каждый сотрудник СМИ решает сам — публиковать ли те или иные материалы на одной полосе, сообщать ли персональные сведения, задавать или нет явно неэтичные, но необходимые для написания статьи вопросы и т.д. В обязанности омбудсмена также входит, как мотивировать те или иные решения редакции и объяснить их обыкновенным читателям, которым неведомы этические тонкости.

6 марта 2005 г. Дэниэл Окрент опубликовал статью, посвященную употреблению в журналистских материалах слов, связанных с темой терроризма. Как рассуждает Окрент, у газеты совершенно разные читатели, и у некоторых употребление тех или иных слов и выражений может вызвать непонимание и обиду.

Ссылаясь на мнение бывшего редактора отдела международных новостей Эфана Броннера, журналисты старались использовать слово «террорист» «экономно», потому что оно несет достаточно серьезную, иногда неоднозначную, смысловую нагрузку. Однако «в публикациях о Ближнем Востоке журналисты «Нью-Йорк таймс» никогда не смогут удовлетворить каждого читателя»83 . Решать такие вопросы зачастую гораздо сложнее, чем требовать исполнения много раз прописанных норм и правил. Ведь здесь нужно прежде всего задуматься о том, какое психологическое влияние окажут подобные публикации на читателей, не скажется ли это отрицательно на читательском отношении и интересе к газете.

Позиция омбудсмена стремится к объективности и независимости: несмотря на то, что он является «читательским редактором», который призван защищать интересы аудитории, омбудсмен должен уделять внимание и работе журналистов. Следовательно, прежде чем выражать свое мнение, особенно в случае со скандальными материалами, омбудсмен должен взвесить все «за» и «против». «Нью-Йорк Таймс», как и любая другая газета, стремится к публикации того, что вызовет большой резонанс в обществе и совсем не против лишний раз показать свое особое место среди СМИ. Статья Карен Аренсон рассказывала об обвинениях в антисемитизме, предъявленных профессорам Колумбийского университета84 . В редакционной заметке, сопровождавшей материал журналистки, говорилось, что сведения об обвинении были даны только «Таймс» в обмен на то, что газета не будет публиковать реакцию других заинтересованных сторон.

«Редакция обязуется отложить дальнейшее расследование и публикацию до того момента, как этот случай не получит публичную огласку»85 . Этот случай вызвал резкое неприятие Дэниэла Окрента: «Ничто не может удержать журналистов и редакторов от погоней за сенсациями. Желание быть первыми, спровоцировать такие ситуации, чтобы в других СМИ говорили «так вчера сообщила «Нью-Йорк таймс» приводит газету к тому, что в редакции создается определенная атмосфера, стимулирующая к победе в престижных конкурсах и «завоеванию» подобающей репутации»86 . В свою очередь, рассуждает Окрент, это приводит к тому, что газета становится объектом для манипуляции заинтересованных лиц.

Данный случай является для нас примером того, как на практике расходятся позиции редакции и омбудсмена, что сказывается впоследствии на тенденциях развития этической политики издания.

Однако, как покажет следующее событие, в какой-то мере расхождение мнений редакторов и омбудсмена лучше, чем их абсолютное согласие, которое, в свою очередь, вызывает много вопросов у общественности.

Осенью 2004 г. во время участия в дебатах кандидата в президенты Джорджа Буша-младшего фоторепортер Роберт Нельсон, работавший для журнала Американской космической ассоциации, заметил Т-образный предмет на спине у Буша и провод, который поднимался от пояса к плечу. Фотограф решил, что из этого может получиться неплохая история и сделал несколько фотоснимков. После неуспешных попыток предложить этот материал в ряд газет, включая «Лос-Анджелес Таймс», он принес его в «Нью-Йорк таймс», где он был принят. Согласно истории Нельсона журналисты «Таймс» Эндрю Ревкин и Джон Швартц написала материал и были уверены, что опубликуют его в ближайшем номере. Это было 28 октября, за пять дней до президентских выборов. Влиятельный сайт «Фэйэр» («Fair») публикует переписку двух журналистов «Нью-Йорк таймс»: «Привет, доктор Нельсон, — все складывается неплохо, но мой редактор попросил подождать с публикацией пару дней, чтобы пропустить вперед другие материалы, которые уже стоят в очереди. Как только что-то станет известно, я вам сообщу»87 . Этот материал так и не был опубликован. В то же время Нельсону отказала «Вашингтон пост» и ряд других изданий. В результате фотографии были напечатаны в интернет-журнале «Салон» («Salon»).

Многие исследователи и специалисты в сфере массовых коммуникаций были возмущены тем, что произошло. Бен Багдикян так прокомментировал создавшуюся ситуацию: «Я не могу поверить, что любая газета, где я работал, могла бы пойти на такое… Это был недосмотр администрации Буша. Я шокирован тем, что все топ — менеджеры отказались печатать эти фотографии»88 .

Журналисты окрестили этот случай Балджгейт (от английского «bulge» — выпуклость). Репортер электронного журнала «Салон» Дейв Линдорфф обвинил «Нью-Йорк таймс» в намеренной непубликации материала до президентских выборов. Как журналист утверждает в своей статье, размещенной на сайте «Фэйэр», он не раз обращался к журналистам газеты дать ему материал, но получил отказ. В этот скандал не мог не вмешаться Дэниэл Окрент. Он отправил на сайт «Фэйэр» статью — ответ Дейву Линдорффу, чтобы избежать различных толков и недомолвок. «Я восстановил оригинал статьи, написанной журналистами Швартцем и Ревкином и могу утверждать, что там нет и упоминания о том, что якобы у Джорджа Буша в ухе было электронное устройство и, возможно, он разговаривал еще с кем-то во время дебатов, как пишет Линдорфф. В статье журналисты ссылаются на Нельсона, который говорил, что под костюмом президента что-то было. Однако репортеры сделали ссылку на то, что Нельсон не знал точно, что это — по его словам, это был всего-навсего «набор вещиц, включая спинную скобу»89 . Таким образом Дэниэл Окрент делает вывод, что обвинения в адрес газеты и журналистов безосновательны. «Искажением правды является то, что статья «разоблачала» что-то, и явная ложь, что в статье говорилось, что «президент Буш разговаривает с кем-то во время дебатов»90 .

Однако в истории «Балджгейт» экспертов насторожил еще и другой факт. Примерно в то же самое время, когда появились компрометирующие фотографии Нельсона, в «Нью-Йорк таймс» вышла статья о политике правительства накануне выборов91  — журналистское расследование с критикой лидеров войны в Ираке, компрометирующее правительство и, естественно, предвыборную кампанию Буша. Управляющий редактор Билл Келлер сопроводил эту статью своей заметкой, в которой выражал свое полное несогласие с тем, что гипотетическая разгромная статья могла быть не напечатана. И несмотря на то, что до выборов всего два дня. «Если вам стало известно за несколько дней до выборов, что кандидат в президенты обманывал по некоторым вопросам — не говорил о проблемах со здоровьем или о своем криминальном прошлом — нет сомнения, что нужно дать возможность кандидату высказаться — напечатаете ли вы этот материал? Конечно, да. Избиратели имеют право знать»92 .

Несмотря на такое отношение, «Таймс» все-таки не напечатала статью, которую написали журналисты по фотографиям Нельсона. Эксперты отмечают, что даже после того, как статья вышла в двух изданиях — в «Cалоне» и в журнале «Мавэ Джонс» («Mother Jones») — «Таймс» до сих пор скрывает полный вариант статьи, игнорируя тот факт, что она уже фактически подтверждена. Кто-то из экспертов называет скандал Балджгейт примером сумасшествия «политического заговора».

За весь период работы омбудсмена в «Нью-Йорк таймс» это самое громкое дело, касающееся вопроса соблюдения профессиональных принципов работы журналиста и редакции. Очевидно, что согласие омбудсмена с мнением редакторов насторожило журналистскую общественность и экспертов в сфере массовых коммуникаций. Хотя именно на примере этого случая ясно видно, насколько все-таки необходим «Таймс» омбудсмен — именно Дэниэлу Окренту было адресовано обвинительное послание Дэйва Линдорффа, которое сыграло основополагающую роль в формировании мнения редакции относительно конфликта «Балджгейт».

По выражению уважаемого омбудсмена британской «Гардиан» Иана Мэйса, «газеты — больше не каменные скрижали, ниспосылаемые благодарным читателям. Они больше походят на двустороннюю беседу»93 .

Действительно, в роли собеседника омбудсмена могут выступать защитники, обвинители, советчики, комментаторы — в подобных беседах рождаются решения многих проблем.

Таким образом, можно сделать вывод, что омбудсмену «Нью-Йорк таймс» предоставлена определенная степень свободы, чтобы вести расследования и разбирать жалобы потребителей. Главными функциями омбудсмена являются: анализ работы корреспондентов и редакторов, составление отчетов по их работе для руководителя издания, написание критических обзоров редакционной деятельности для сотрудников и собственных статей, рассмотрение читательских жалоб.

По нашему мнению, деятельность омбудсмена «Нью-Йорк таймс» положительно сказалась на взаимоотношениях с читателями — собственно, к чему всегда стремилась газета и о чем много раз упоминалось. Однако даже омбудсмен не решил основной проблемы «Таймс» — противоречие в вопросах соблюдения профессиональной этики. В данном случае мы не стали бы использовать терминологию известных экспертов Э. Дэнниса и Дж. Мэррилла и делать вывод, этичны или неэтичны журналисты «Таймс». Они и этичны и неэтичны одновременно. После «дела Блэра», выпуска последнего этического кодекса и назначения омбудсмена создавалось впечатление, что редакция будет следить за всеми материалами очень тщательно. На практике, оказывается, что нет. Каким образом случилось так, что материал, написанный журналистами по фотографиям Нельсона, смог пролежать на редакционном столе?

Если «Нью-Йорк таймс» выбрала путь непротивления правящей власти, то зачем тогда была нужна заметка Билла Келлера? И почему редакция отказалась печатать полностью статью Швартца и Ревкина, основанную на фотографиях Нельсона? Мнения практиков и исследователей СМИ разделились: одни считают, что редакция газеты поступили правильно, другие видят в этом нарушение принципов журналистской этики. Мы склонны придерживаться первого мнения, так как считаем, что «Нью-Йорк таймс», как, впрочем, и «Вашингтон пост», посчитала снимки, сделанные фотографом Нельсоном, недостаточным свидетельством вины президентской администрации и поэтому материал, сделанный на основе этих фотографий, так и остался «в столе» редакции. «Нью-Йорк таймс» дорогой ценой пришлось отстаивать свое звание «золотого стандарта» после «дела Блэра» и лишний риск, тем более с публикацией материалов такого рода, мог бы в очередной раз навредить репутации газеты.