Андрей Нарышкин, Белград

@ЗАГОЛОВОК = Сербия подключит к "Южному потоку" все свои мощности

О перспективах сотрудничества Сербии с Россией в политической, экономической и военно-технической сферах и о подходах Белграда к проблеме Косово рассказал президент Борис Тадич в эксклюзивном интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС.

- В течение прошлого и в начале нынешнего года было немало сделано в интересах укрепления политических связей между Сербией и Россией. Какие неиспользованные возможности и резервы остаются у нас в этой области?

- Разумеется, возможности участия наших стран в новых инициативах открыты, есть и политические, и экономические проекты, представляющие взаимный интерес. В последние годы мы усвоили в политической и подтвердили в экономической сферах следующий принцип: все наши совместные инициативы должны отвечать интересам обеих сторон. Уверен, что так будет и впредь.

- Международный финансовый и экономический кризис нанес ощутимые удары и по России, и по Сербии. Что бы наши страны как друзья и партнеры могли сделать вместе для смягчения последствий кризиса?

- Я внимательно слежу за развитием финансовой ситуации во всех странах, в том числе в России. Знаю, что вы сталкиваетесь с определенными трудностями, связанными с необходимостью поддержания курса рубля и усугубленными падением цен на энергоносители на международном рынке. Есть проблемы и у нас.

С другой стороны, в скором времени в Сербии начнет работать наша новая, совместная с "Газпромом" компания. Она примет участие в реализации энергетического проекта континентального значения и масштаба - строительстве газопровода "Южный поток", который вместе с "Северным потоком" и проектом "Набукко" должен обеспечить энергетическую стабильность Европейского союза и всей Европы.

Я очень рад тому факту, что Сербия как страна, лежащая на пути доставки российских энергоносителей их конечным потребителям, находится в самом центре этого проекта. Мы получим возможность базировать свою экономику, индустриальное развитие на поставках, транзите и хранении газа.

Мы готовы подключить к реализации этих проектов все свободные мощности.

Вместе с тем в период, когда все мы испытываем проблемы, очень важно проанализировать возможность оказания взаимной помощи, в том числе финансовой. Следует признать, что потенциал Сербии в этом отношении куда скромнее, чем российский, но мы рассчитываем на то, что Россия в случае необходимости нас поддержит - так, как она это делала и ранее.

- Рассматривается ли возможность обращения Сербии к России с просьбой о займе?

- Мы внимательно, на ежедневной основе анализируем экономическую ситуацию. Характер нынешнего кризиса переменчив как склонный к мутации вирус. В зависимости от потребностей мы примем решение о том, нужна ли нам финансовая помощь. Конечно же, многое будет зависеть и от текущей ситуации в российском Центробанке. Пока вопрос остается открытым.

- Наше сотрудничество в военно-технической сфере пока развито достаточно слабо, хотя у России немало возможностей для того, чтобы помочь Сербии с модернизацией ее Вооруженных сил. Планируете ли вы как президент и Верховный главнокомандующий что-то предпринять для изменения существующей ситуации?

- Задав свой вопрос, вы постучали в открытую дверь. В таком сотрудничестве Вооруженные силы Сербии жизненно заинтересованы. К сожалению, некоторые начатые проекты пока не получили своего завершения.

Например, связанные с модернизацией наших боевых вертолетов. Конечно, есть и такие, которые доведены до конца, в том числе по ремонту и модернизации состоящих на вооружении ВВС Сербии самолетов МиГ-29, но существует обширная область, в которой мы можем прийти к отличным решениям, отвечающим законным интересам всей системы национальной безопасности Сербии.

Скажу откровенно: мы ждем ответа российской стороны на сделанные нами запросы. Хорошо известно, что мы располагаем летательными аппаратами российского, французского и сербского производства. Что касается российских, то это вертолеты Ми-24, Ми-17, Ми-8, самолеты МиГ-29.

Совершенно естественным стало бы наше сотрудничество по их модернизации.

Мы открыты к взаимодействию с Россией и по другим направлениям, обеспечивающим повышение качества и характеристик снаряжения и вооружений Сербской армии, которые по большей части имеют российское "происхождение".

Но я не хотел бы сейчас вторгаться в сферу компетенции министра обороны Драгана Шутановца и назначенного мною 15 февраля на пост начальника Генерального штаба генерала Милое Милетича, который, кстати, по военной специальности является артиллеристом.

- Вероятно, существует и такая возможность, как военно-техническая кооперация?

- Мы полностью открыты для такой возможности.

- Как Вы оцениваете роль России в решение статусной проблемы Косово и Метохии?

- Как ключевую и заслуживающую самого глубокого уважения со стороны Сербии. В ходе дебатов по Косово и Метохии /КиМ/ Россия всегда занимала принципиальную позицию, что я могу подтвердить и как участник ряда заседаний Совета Безопасности ООН. Высоко ценю эту принципиальность, вклад России в решение многих вопросов международной политики, в том числе связанных с урегулированием конфликтов.

- С конца прошлого года в Косово начала действовать европейская Миссия в области верховенства закона /МОВЗ/. Сербия дала "добро" на ее развертывание на вполне определенных условиях: нейтралитет по вопросу о статусе КиМ, отказ от ссылок на "план Ахтисаари", утверждение полномочий миссии Советом Безопасности ООН. В какой степени, по Вашей оценке, эти условия исполняются Брюсселем? И как в Сербии на этом фоне воспринимаются сегодняшние торжества в Приштине по случаю провозглашенной год назад независимости?

- Во-первых, давайте исходить из принципиального и не подлежащего обсуждению принципа: Сербия никогда не признает независимости Косово и Метохии /КиМ/.

Во-вторых, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН /о передаче "казуса Косово" в Международный суд - прим.ИТАР-ТАСС/ стала нашим большим успехом и первым шагом по реализации выработанной стратегии в отношении КиМ. Вы совершенно правы, подчеркивая, что МОВЗ развернута в Косово в соответствии с решением СБ ООН, узаконившим ее присутствие - так же, как и присутствие Миссии ООН и контингента КФОР. Эти три международные института имеют свои ясно поставленные задачи. При этом решением СБ ООН определено, что Сербия является их ключевым партнером. Я очень благодарен России за ту принципиальную позицию, которую она заняла в ходе подготовки и принятия данных решений.

В-третьих, сегодня, 17 февраля, мы вступаем в переговоры с МООНК и ООН по шести техническим вопросам, представляющим фундаментальное значение для жизни в КиМ, особенно в тех районах, где сербы составляют большинство.

/Эти вопросы, сформулированные в докладе генерального секретаря Совету Безопасности ООН, касаются работы полиции, пограничной и таможенной служб, судопроизводства, средств коммуникации, а также защиты православных храмов и других объектов культурного наследия в КиМ - прим.ИТАР-ТАСС/.

В-четвертых, я ожидаю позитивного для Сербии решения Международного суда, рассматривающего вопрос о соответствии косовской независимости международно-правовым нормам. При этом я имею в виду и то окружение, в котором работает этот суд, и все сопутствующие обстоятельства международной политики. От этой высшей международно-правовой институции я жду благоприятного для нас решения, поскольку все аргументы - на нашей стороне.

Вердикт Международного суда создаст предпосылки для принятия такого компромиссного решения, которое учитывало бы легитимные интересы всех сторон, а не решения, по которому косовские албанцы получили бы все, а Сербия - все потеряла. Мы будем бороться за наш суверенитет, территориальную целостность, за соблюдение принципов международного права, мы будем защищать свои легитимные интересы, жизни наших людей, не угрожая при этом жизни албанцев и других этнических общин КиМ. Мы предлагаем тем самым международному сообществу модель урегулирования аналогичных межнациональных конфликтов - где бы они ни происходили. Сербию сейчас никто не может обвинить в нарушении международного правопорядка или прав человека.

- Господин президент, Вы остро прореагировали на создание Сил безопасности Косово /СБК/, направив официальные послания генеральным секретарям ООН и НАТО. Какие новые шаги готовятся в Белграде в этой связи?

И как продолжающееся формирование СБК отражается на отношениях Сербии и НАТО?

- Мы выступили с принципиальным протестом, причем не в первый раз.

Протесты заявлялись нами и с того момента, как упоминание о СБК появилось в "плане Ахтисаари" и на более ранних этапах переговоров о статусе КиМ. Я противодействовал принятию такого решения, поскольку убежден: оно нецелесообразно и даже опасно для всего региона. Поясню: я не думаю, что эти легко вооруженные силы численностью в 2,5 тысячи человек в настоящий момент представляют угрозу безопасности Сербии, но никто не может предсказать, во что СБК превратятся через несколько лет. Поэтому наше предупреждение носит острый и принципиальный характер. Мы убеждены в том, что Косово после всех военных столкновений нуждается не в новых поставках оружия, а в демилитаризации.

Полагаю, что в НАТО и других международных организациях наше послание сейчас анализируется. Там понимают, что Сербия не хочет быть и не станет причиной новой дестабилизации. Напротив, она будет фактором стабильности, поскольку в основе всех наших инициатив по КиМ лежит миролюбивая политика.

Уверен: пройдет время, и международные факторы по-иному оценят последствия нынешних процессов в так называемом "независимом Косово", результаты принимаемых сейчас решений, в том числе по СБК. Но для этого необходимо время.

- Ваша оценка гуманитарной ситуации в КиМ?

- Давайте исходить из существующих фактов. Каков уровень защиты прав человека в Косово? Самый низкий в Европе. Сколько беженцев возвратились в свои дома? Таковых практически нет. Что происходит с людьми, обвиненными в совершении военных преступлений? Бывший премьер Рамуш Харадинай вернулся в Косово, несмотря на молчаливое признание Гаагского трибунала в том, что свидетели, которые должны были дать против него показания, либо физически ликвидированы, либо другими способами отстранены от участия в процессе.

В безопасности ли сейчас представители сербской этнической общины, их жизнь и имущество? Разумеется, нет. Угрозы возникают на постоянной, практически ежедневной основе. Что с защитой сербского национального наследия, наших монастырей, культурного богатства? Администрация в Приштине пытается прибрать к рукам все свидетельства нашего многовекового присутствия в крае, объявить сербские православные монастыри так называемым "культурным наследием Косово". Это представляет угрозу национальной идентичности целого народа, нашим фундаментальным правам.

Сербия как демократическая страна имеет свои законные интересы в КиМ, от которых никогда не отступится и которые будет защищать всеми политическими и дипломатическими средствами. После вердикта Международного суда по Косово мы предпримем активные попытки вернуть весь процесс в переговорное русло. Сербия готова внести свою лепту в решение проблем Косово и Метохии, которые невозможно скрыть попытками внешнего администрирования, вылившимися в том числе в незаконное провозглашение и признание независимости края рядом государств. В конце концов, и многие европейские страны сегодня страдают от того, что в КиМ нет реальной экономики, а главная "экономическая" деятельность - это торговля наркотиками, людьми и оружием.

Рано или поздно даже те, кто сейчас не хочет раскрывать глаза на реальные процессы в Косово, будут вынуждены это сделать. И тогда нам придется всем вместе найти конечное решение - подлежащее исполнению, обеспечивающее возможность развития и защиту всем этническим общинам в Косово, а не одним лишь албанцам. Мы прилагаем огромные усилия для того, чтобы раз и навсегда урегулировать большой исторический конфликт между сербами и албанцами, исходя при этом из понимания необходимости уважать и учитывать интересы обеих сторон.