Архивные источники по изучению казаческо-крестьянского восстания в Украине и Беларуси (1591-1593 гг.) В. Н. Кадира бгпу (Минск) В. Н. Кадира

БГПУ (Минск)

В.Н. Кадира., Материалы Республиканской научно-теоретической конференции «Сучасныя падыходы да вывучэння крыніц па гісторыі Беларусі: Да 1000-годдзя летапіснай Літвы». Минск 18 декабря 2009 г. Минск: БГПУ, 2009. С. 59-66.

Ключевые слова: источники, королевская администрация, крестьянские наделы, низовое казачество, реестровцы.

Важным фактором подъема антифеодальной борьбы в Украине и Беларуси была активизация казачества в конце XVI в. [1]. Уже в конце 80-х годов XVI в. казаки стали организующей силой по объединению разрозненных крестьянских групп в боевые отряды, которые уходили в Запорожскую Сечь, а затем возвращались в родные места для разжигания борьбы против феодалов. Такой отряд захватил белорусский город Быхов, ранив быховского городничего Крыштофа Остафьевича в голову, войта Остафея – в голову и руку, шляхтичей Яна Печковского (в голову), Новоселецого (в руку), пограбив их имущество [2].

О пребывании казаков в Беларуси в 1590 г. сообщает современник, автор Баркулабовский летописи. Он пишет: «Року 1590 были казаки запорожские Матюша с полком, Голый с полком у Могилева аж до Минска приставство по волостях брали, а кривды шкоды не чинили, только жонок охочих, тых намовляли и закликали, абы з ними на низ (в низовья Днепра. – В.К.) шли и взяли з собою жонок и девок, яко двести поголов» [3].

Представители шляхты, которые собрались в Вильне, отмечали, что казацкие отряды на протяжении конца 80-х – начала 90-х годов XVI в. чинят им в Минском и Мстиславском воеводствах «большой вред и потери». Эти отряды состоят из жителей белорусских городов и деревень [4].

Шляхта неоднократно отмечала, что казачество являлось той организующей силой, которая содействовала нарастанию массовой вооруженной антифеодальной борьбы [5]. Распространению вооруженной борьбы, по их мнению, содействовало и Московское государство [6].

Отдельные, разрозненные выступления угнетаемого шляхтой населения городов и сел Беларуси и Украины вскоре переросли в антифеодальные народные восстания.

Поводом к одному из первых крупных восстаний стали противоречия между мелкопоместной шляхтой и магнатами. Последние пытались увеличить свои земельные владения не только за счет крестьянских наделов, но и за счет земель шляхты. Согласно сеймовой конституции 1790 г. гетман реестрового казачества Криштоф Косинский получил королевскую грамоту на урочище Ракитно [7], на которое стал претендовать киевский воевода и сенатор князь Константин Острожский.

Казацкое восстание под предводительством К. Косинского началось 19 декабря 1591 г. с нападения отряда реестрового и низового (запорожского) казачества на замок в Белой Церкви, которым владел староста, сын Константина Острожского, Януш [8].

Выдвинутый в глубь степей замок в Белой Церкви был одним из важнейших форпостов Речи Посполитой в Восточной Украине. Он помогал феодалам и королевской администрации держать в повиновении окружающее население, препятствовать бегству крестьян и мещан в Запорожскую Сечь и преграждать дорогу татарам.

Со времени подавления вооруженного выступления белоцерковских мещан прошел только год, и положение в городе оставалось напряженным. Когда отряд К. Косинского подошел к Белой Церкви, мещане поддержали казаков. Замок был взят. Восставшие захватили артиллерию, боеприпасы и разное имущество. В руках повстанцев оказались Триполье и Переяслав (на левом берегу Днепра) [9].

Повстанцы сожгли архив старосты, в котором хранились официальные документы (в том числе универсалы на владение землями в Белоцерковском старостве) [10].

Взятие Белой Церкви, Триполья и Переяславля всколыхнуло местное население. Крестьяне изгоняли из имений владельцев, делили их землю и имущество, вооружались и вводили казацкие порядки: на сельских радах избирали атаманов, судей и сами решали все важнейшие местные дела. Отдельные отряды крестьян присоединялись к повстанцам К. Косинского. Кроме того, предводитель восстания попытался мобилизовать в свой отряд местную мелкую шляхту, которая также была недовольна действиями князей Константина и Януша Острожских. Однако стремление распространить восстание на всю Волынь и далее на запад не увенчалось успехом [11].

Напуганный размахом народного движения Сигизмунд III уже в январе 1592 г. назначил комиссию для расследования «своевольства и наказания виновных». В состав комиссии вошли теребовльский староста Яков Претвич, черкасский – Александр Вишневецкий, брацлавский – Яков Струсь, барский – Станислав Гульский и др. Верховным начальником реестра был назначен князь Язловецкий, который во главе своих команд и шляхетских отрядов двинулся на Триполье. Князь Язловецкий решил сначала отделить реестровое казачество К. Косинского от основной массы восставших и только после этого покончить со «своеволием». Остановившись под Фастовом каратели от имени князя Язловецкого послали письмо в Триполье восставшим, в котором в учтивой форме, называя их «панами молодцами запорожскими», предлагали выдать К. Косинского и сложить оружие, так как мол «… из-за одного лотра (разбойника. – В.К.) вы не захотите подвергаться наказанию». Иначе каратели угрожали кровавой расправой.

Руководители восставших приняли письмо и начали переговоры, заверив комиссаров, что К. Косинский уже лишен гетманства и они готовы повиноваться королевской власти. На этих условиях и был заключен договор, после чего шляхетское войско короля оставило позиции под Фастовом, и казаки разъехались по своим староствам [12].

После ухода шляхетского войска восстание стало быстро шириться. В июне 1592 г. повстанцы, поддерживаемые мещанами, приступили к осаде Киевского замка. Восставшие неоднократно подступали к городу и замку, захватывая пушки, другое оружие и порох.

В течение второй половины 1592 и зимы 1593 г. восстание распространилось на Волынское и Брацлавское воеводства. 11 января 1593 г. шляхта Луцкого повета обратилась за помощью к феодалам соседних поветов, извещая их, что повстанцы, вторгшись в Киевское и Волынское воеводства, захватывают королевские и шляхетские замки и города. В резолюции владимирского сеймика говорилось об опасности, грозящей феодалам от восставших, которые заняли «немало замков и сел украинных … братии нашей, шляхтичов оных краев». Повстанцы, по их сведениям, «з немалым войском, з арматою, способом неприятельским, юж до Волынского воеводства пристегнули, умысливши, далей панства короля его милости пустошити» [13].

Народное восстание принимало все более грозный характер. Александр Вишневецкий утверждал, что повстанцы стремились «перевернуть до основания все пограничье и нас (шляхту. – В.К.) всех истребить» [14]. Крестьяне не только захватывали имения, но и расправлялись с их владельцами, вводя казацкие порядки в охваченных восстанием местностях. Шляхта Волынского воеводства, собравшись на «роки земские и рочки кгродские», жаловалась на «людей своевольных», казаков, которые «до присег на послушенство свое примушають» [15] местное население, т. е. устанавливают свою власть.

На сентябрьском сейме 1592 г. украинские магнаты во главе с князем К. Острожским требовали немедленно отправить на подавление восстания коронное войско. Магнатов поддерживали все депутаты Украины, однако против такого предложения были депутаты центральных польских провинций, шляхта которых боялась остаться без военной поддержки в период обострения антифеодальной борьбы. Поддерживая королевскую власть в ее политике обуздания магнатов, шляхта не спешила спасать их. Король, как представитель всего класса феодалов, стремился все же быстрее покончить с восстанием, которое угрожало и его власти. С помощью небольших уступок в пользу реестровцев он стремился отколоть их от крестьян, горожан и нереестрового казачества и решить сразу же две задачи – ослабить позиции украинских и белорусских магнатов, а также накал и организованность антифеодальной борьбы. Под давлением шляхты сейм отклонил требование магнатов об отправке в Украину коронного войска. Отклонено было и предложение магнатов распустить реестр и конфисковать казацкие земли [16].

В сентябре 1592 г. обратился к королю Речи Посполитой и К. Косинский, который в письме впервые пытался обосновать идею неподчиненности реестрового казачества старостам и воеводам [17]. По мнению исследователей, это могло свидетельствовать о зарождении среди казачества намерений «до розведення шляхти й короля по різних ціннісних нішах» [18]. Поэтому не случайно казаки активно взялись за проведение на подконтрольных им территориях свой «присуд», принуждали население (в том числе и шляхту) к принятию присяги и послушания в пользу Запорожского войска, что означало ни что иное, как образование альтернативных властных структур [19].

Это вынудило Сигизмунда III и канцлера Яна Замойского издать универсал, обязывающий шляхту Киевского, Волынского и Брацлавского воеводств собраться в «посполитое рушение» и под командованием князя К. Острожского отправиться на подавление восстания. Однако это была пустая формальность, так как шляхта названных воеводств и так находилась в полной зависимости от местных магнатов, которые могли и без королевского универсала в любое время созвать ее для участия в борьбе с восставшими.

К. Острожский назначил сборным пунктом своего войска г. Константинов. Здесь собрались отряды шляхты и надворные команды магнатов Вишневецкого, Претвича, Гульского и др. Януш Острожский собирал шляхту в Галичине и вербовал жолнеров в Венгрии. Войско К. Острожского состояло из шляхетской конницы и наемной немецкой пехоты. Оно было хорошо вооружено и обеспечено всем необходимым для ведения военных действий [20].

Плохо вооруженные и снаряженные повстанцы, в большинстве своем не знакомые с военным делом крестьяне, сильные морозы и недостаток продовольствия, уход многих повстанцев по своим домам и давление превосходящих сил магнатских войск вынудили К. Косинского отступить под местечко Пятка около г. Чуднова на Житомирщине, где и произошло решающее сражение, которое продолжалось целую неделю. Повстанцы, несмотря на большие потери, держались стойко, и К. Острожский вынужден был пойти на переговоры с восставшими. 31 января 1593 г. К. Острожский и К. Косинский с войсковым писарем подписали соглашение, по которому реестровцы должны были лишить К. Косинского гетманской булавы, держать постоянный гарнизон на Запорожье, вернуть захваченное оружие, земли и не причинять никакого ущерба магнатским и шляхетским владениям. Кроме того, необходимо было исключить из казачьего войска всех, кто вступил в него во время восстания [21].

Подписывая соглашение, шляхта и магнаты понимали, что им не хватает сил уничтожить восставших, и они были вынуждены, требуя отставки с поста гетмана К. Косинского, подписать в тоже время с ним примирение. Повстанцы пошли на соглашение в силу очень тяжелых условий, в которые они попали, надеясь уйти на Запорожье и там подготовиться к новому выступлению.

Прибыв на Запорожье, К. Косинский обратился за помощью к России. Русское правительство не могло полностью пойти навстречу казакам – страна еще не оправилась от тягот Ливонской войны, а на севере шла война со Швецией. Но все же Москва послала в Запорожскую Сечь сукно и деньги. От царя Федора Ивановича была отправлена грамота, в которой гетману Криштофу Косинскому и другим атаманам украинских казаков предлагалось вместе с донскими казаками воевать против татар [22].

В грамоте русского царя донским казакам от 20 марта 1593 г. сказано, что Федор Иванович велел «черкасом запорожским гетману Хриштопу Косицкому и всем атаманом и черкасом быть на Донце на шляхех и за царем итти (преследовать татарского хана. – В.К.)». Одновременно царь приказал и донским казакам: «… и вы б промышляли с ними (украинскими казаками. – В.К.) … сопча заодин» [23].

Испугавшись того, что русское правительство окажет помощь повстанцам, черкасский староста Александр Вишневецкий 13 мая 1593 г обратился с письмом к канцлеру Речи Посполитой Яну Замойскому, в котором сообщал, что К. Косинский присягнул великому князю московскому со всем своим войском и подчинил ему все пограничье более чем на 100 миль, а Федор Иванович в своем послании запорожским казакам называл себя уже «царем Запорозьким, Черкаським і Низовським і послал їм за пороги сукна и грошей» [24].

Летом 1593 г. двухтысячное повстанческое войско К. Косинского направилось вверх по Днепру. Один отряд передвигался по берегу, а другой плыл на лодках. Вскоре подступили к Черкассам и окружили замок. Александр Вишневецкий со своей командой и окрестной шляхтой оказался в осаде. Повстанцев опять поддержали крестьяне и мещане. А Вишневецкий предложил К. Косинскому вступить в переговоры. К. Косинский согласился и в сопровождении отряда из 150 казаков прибыл в Черкассы. Здесь во время переговоров он был предательски убит. Польский хронист Иоахим Бельский (сын Мартина Бельского) писал, что К. Косинского убили «слуги князя Александра Вишневецкого», а согласно народным преданиям, шляхта, схватив К. Косинского, замуровали его в столб в одном из католических монастырей [25].

Казаки еще долго стояли под Черкассами, однако смерть руководителя восстания привела к разброду, и реестровое казачество в августе 1593 г. вынуждено было пойти на переговоры с А. Вишневецким. По договору реестровым казакам предоставлялось право свободного выхода на Запорожье и оттуда «на волость» (территорию Речи Посполитой. – В.К.). А. Вишневецкий обязывался вернуть казакам отнятые у них лодки, лошадей и другое имущество. Оставшееся после смерти казаков имущество должно было поступать в пользу их родственников, а не старост, как было раньше. Казаки получали право жаловаться киевскому воеводе на притеснения со стороны старостинской администрации [26]. Однако при первой же попытке использовать это право киевский воевода К. Острожский схватил казацких посланцев, которые хотели подать жалобу на черкасского старосту А. Вишневецкого, бросил их в тюрьму и подверг пыткам, от которых один из посланцев умер. Магнаты и шляхта не собирались выполнять условия договора, заключенного в августе 1593 г. Так, например, киевский бискуп Юзеф Верещинский в письме от 19 августа 1593 г. канцлеру Яну Замойскому писал: «Соглашение с ними было вынуждено обстоятельствами… Лучше, конечно, чтобы их (казаков. – В.К.) вовсе не было на Украине, но теперь не время говорить об этом, к тому же и сил для этого нет» [27].

В ответ на усиление феодального гнета осенью 1593 г. Поднепровье вновь охватило пламя нового восстания. Войско повстанцев двинулось на Киев. По дороге к повстанцам присоединялись крестьяне и мещане. 4 октября 1593 г. тот же киевский бискуп Ю. Верещинский сообщал, что в походе на Киев принимало участие около 4 тыс. казаков войска Запорожского [28].

Получив известие о приближении к Киеву повстанцев, шляхта отправила им навстречу своих депутатов – бискупа Ю. Верещинского и князя К. Ружинского, однако восставшие отклонили предложение о переговорах и продолжали поход на Киев. Шляхта бежала из города, и повстанцы осадили Киев. Взятию Киева помешало известие о нападении на Запорожье татар. Скорее всего, что польские дипломаты уговорили хана на этот шаг. Небольшой казацкий гарнизон, несмотря на мужественное сопротивление, вынужден был отступить и покинуть Сечь, уйдя на лодках вверх по Днепру. Татары уничтожили все укрепления. Повстанцы отошли от Киева и направились в низовья Днепра. Однако восстание в Поднепровье и на Брацлавщине продолжалось. Сосредоточив все силы, правительству Речи Посполитой, местной шляхте и магнатам удалось подавить народное восстание под предводительством К. Косинского, но эта победа была очень кратковременной. Подробнее о ходе восстания можно прочесть в исследованиях С. Плохій, L. Gordon, С. Леп’явко [29].

Таким образом, размах восстания можно объяснить прежде всего тем, что повстанцы, изгоняя своих феодалов, провозглашали себя казаками. Массовое оказачивание городского и сельского населения имело глубокий социальный смысл: оно было стремлением закрепощенных слоев населения стать свободными людьми. Национально-культурный и религиозный элементы в период восстания отсутствовали и не были характерны для антифеодальной борьбы в это время. Религиозная и национальная ориентация казачества, как своеобразного сословия феодального общества, были неопределенными, и граница водораздела и социального противостояния была между феодально-угнетенными и феодалами любой национальности и любого вероисповедания. Об этом свидетельствуют документы не только польских, но и украинских, белорусских и русских архивов. Четкое отличие между казачеством и Русью в вопросах традиции и культуры показывает и Симон Пекалид (Шимон Пекальский) в своей работе «Про Острозьку війну під П'яткою проти низовців», в которой достаточно полно освещена тема противоположности интересов не только казачества и магнатов, но и казачества и Московского государства [30].
Литература

1. Рукописный отдел библиотеки имени М.С. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге. – Фонд 293. – Автограф 119. – Л. 3.

2. Лочмель, И.Ф. Очерк истории борьбы белорусского народа против польских панов / И.Ф. Лочмель. – М.: Воениздат., 1940. – С. 24.

3. Баркулабовская летопись // Могилевская старина. – 1900. – Вып. 1. – С. 6.

4. Жерела до історії України–Руси: в 22 т. / гол. ред.: М. Грушевский. – Львів: Б.И., 1908. – Т. 8. – С. 75; Шевченко, Ф.П. Політичні та економічні зв’язків України з Росією в середині XVII ст. / Ф.П. Шевченко. – Київ, 1959. – С. 237.

5. НИАБ. – Фонд 694. – Оп. 4. – Д. 4960. Дело по иску о взыскании платы с крестьян деревни Денисковичи Слуцкого уезда за самовольный выпас скота в урочище Огинской 1916 г.

6. НИАБ. – Фонд 694. – Оп. 1. – Д. 291. Письма разных лиц и кн. Радзивиллам. Подлинники и копии (польск., фр., лат.) 1583–1686 гг. – Л. 9.

7. Історія українського козацтва: нариси: у 2 т. – Київ: Києво-Могилянська академія, 2006. – Т. 1. – С. 88.

8. Плохій, Сергій. Наливайкова віра: Козацтво та релігія в раньомодерній Україні / Сергій Плохій. – Київ, 2005. – С. 53.

9. Грушевський, Михайло. Історія України–Руси / Михайло Грушевський. – Київ, 1995. – Т. 7: Козацькі часи – до року 1625. – С. 180–182; Жерела до історії України–Руси: в 22 т. / гол. ред.: М. Грушевский. – Львів: Б.И., 1908. – Т. 8. – Док. 3, 43, 48.

10. Архив ЮЗР. – Т. 1, ч. 3. – Док. № 12. – С. 31–32.

11. Gordon, Linda. Cossack Rebellions: Social Turmoil in the Sixteenth – Century Ukraine / Linda Gordon. – Albany, N.Y., 1983. – P. 116.

12. История Украинской ССР: в 10 т. / гл. ред.: Ю.Ю. Кондифор. – Киев: Наукова думка, 1982. – Т. 2. – С. 353–354.

13. Архив ЮЗР. – Т. 1, ч. 3. – С. 49–50; Док. 14. – С. 36–37.

14. История Украинской ССР: в 10 т. / гл. ред.: Ю.Ю. Кондифор. – Киев: Наукова думка, 1982. – Т. 2. – С. 355.

15. Архив ЮЗР. – Т. 1, ч. 3. – С. 39.

16. Леп’явко, С.А. Повстання К. Косинского (1591–1593 рр.) / С. Леп’явко // Український историчний журнал. – 1994. – № 4.– С. 120–132.

17. Брехуненко, В. Дванадцять листів гетьманів Війська Запорозького XVI – першої половини XVII століття з польських рукописних зібрань / В. Брехуненко, М. Нагельский // Український археографічний щорічник. – Київ; Нью-Йорк, 2004. – Вип. 8/9. – Т. 11/12. – С. 440.

18. Там же. – С. 425.

19. Леп’явко, С. Козацькі війни кінця XVI ст. в Україні / С. Леп’явко. – Чернігів, 1996. – С. 71–72, 79.

20. Леп’явко, С.А. Повстання К. Косинского (1591–1593 рр.) / С. Леп’явко // Український историчний журнал. – 1994. – № 4.– С. 128–129.

21. Леп’явко, С. Козацькі війни кінця XVI ст. в Україні / С. Леп’явко. – Чернігів, 1996. – С. 81–83.

22. История СССР: в 2 т. / под ред. А.Л. Сидорова. – М.: Мысль, 1966. – Т. ІІ. – С. 445.

23. Історія України в документах і матеріалах / від. ред.: С.М. Білоусов. – Київ: Вид-во Акад. наук УРСР, 1941. – Т. 3. – С. 25.

24. Історія українського козацтва: нариси: у 2 т. – Київ: Києво-Могилянська академія, 2006. – Т. 1. – С. 544.

25. История Украинской ССР: в 10 т. / гл. ред.: Ю.Ю. Кондифор. – Киев: Наукова думка, 1982. – Т. 2. – С. 357.

26. Listy Stanislawa Żolkiewskiego (1584–1620). – Кrakόw, 1868. – S. 27; Kronika M. Bielskiego. – T. 3. – S. 1690–1691.

27. История Украинской ССР: в 10 т. / гл. ред.: Ю.Ю. Кондифор. – Киев: Наукова думка, 1982. – Т. 2. – С. 357.

28. Історія українського козацтва: нариси у 2 т. – Київ: Києво-Могилянська академія, 2006. – Т. 1. – С. 88.

29. Плохій, Сергій. Наливайкова віра: Козацтво та релігія в раньомодерній Україні / Сергій Плохій. – Київ, 2005. – 496 с.; Gordon, Linda. Cossack Rebellions: Social Turmoil in the Sixteenth – Century Ukraine / Linda Gordon. – Albany, N.Y., 1983. – P. 99–142; Леп’явко, С. Козацькі війни кінця XVI ст. в Україні / С. Леп’явко. – Чернігів, 1996. – С. 45–92.