Бессмертные дела современников

Бессмертные дела современников.

Однажды, по телевизору, увидела, что где-то в Подмосковье, собираются строить круглогодичный ледовый каток под открытым небом. Для проектирования такого сооружения будут приглашены специалисты из Европы, имеющие опыт по созданию таких объектов.

Я была очень удивлена, узнав, о том, что опытные специалисты приглашаются из такого далека. Хотя, теперь уже, тоже рубежом, только гораздо ближе по духу и особенностям жизни, существуют бывшие свои специалисты. Специалисты, которые спроектировали и построили объекты аналогичных требований.

Объекты эти, не имеют аналогов в мире по сложности конструкций, и удовлетворяющие огромным требованиям.

Я имею в виду высокогорный спортивный комплекс «Медео», который расположен на высоте 1691,2 м. над уровнем моря в горном урочище реки Малой Алматинки, что в предгорьях Тянь-Шаня, в Казахстане.

Одним из авторов «Медео» является архитектор Владимир Кацев. Заслуженный архитектор Казахстана, лауреат Государственной премии СССР, почетный профессор Международной академии архитектуры стран Востока, почетный профессор Казахской государственной архитектурно-строительной академии, член правления Союза архитекторов республики РК, Владимир Зеликович не просто любит город у гор, он один из создателей его современного облика.

С 2010 года по настоящее время – председатель Алматинского городского филиала Союза архитекторов РК.

Неоднократный участник республиканских и зарубежных художественных выставок.

Заслуженный архитектор РК. Почетный архитектор РК.

Хобби – ювелирный дизайн, акварель, графика.

Литературные пристрастия – хорошая поэзия.

Как и многие дети, Владимир Кацев любил в детстве рисовать. Тогда его семья жила в Харькове. Родители были инженеры-конструкторы. С ранних лет отец водил сына в Художественную галерею, одну из лучших в СССР.

Многое запомнилось из детских культ. походов. А со 2-го класса родители стали водить в изостудию Дворца пионеров.

Когда началась война, ХТЗ перебазировали в Челябинск. В то время мальчик заканчивал 5-й класс и вновь пошел в изостудию Дворца пионеров. Хотел быть скульптором — вырезал из дерева лосей, оленей. Инструментов тогда не было, затачивали ножи из обломков ножовок.

Из интервью Кацева В.З. одной из казахстанской газет:

«…Всем нам очень повезло с учителем. Михаил Миронович Лошаков еще в Первую мировую войну окончил художественную школу.

Так вот, наш учитель был сезаннист. А мы, школяры, об этом и понятия не имели. Сезанн, Матисс, Пикассо, Модильяни — все были за семью печатями. Это же не социалистический реализм. И Михаил Миронович начал нам открывать глаза. Преподавал он нам с 5-го до 9-го класса, потом ему это запретили, а затем и уволили.

Сидел я за одной партой с будущим известным скульптором-академиком, народным художником СССР, президентом Урало-Сибирского филиала Академии художеств Львом Николаевичем Головницким. После окончания школы стал я думать, куда поступать. Решил: только туда, где будет общежитие — денег на частный угол не было. Приемлемый ответ пришел лишь из Харьковского инженерно-строительного института (ХИСИ): если поступите — поселим.

— Такой вот случайный момент может стать в жизни поворотным.

— Да все в нашей жизни случайно, и наше появление на свет — тоже. Встречаю в ХИСИ своего приятеля, еще довоенного, он учился на 2-м курсе архитектурного факультета: «Хочу, — говорю, — на скульптурный». А он: «Да кому это нужно!» — «А что нужно?» — «Строить нужно! Проектировать!» Харьков за время войны был ужасно разрушен, дважды переходил из рук в руки. Отнес я документы, конкурс был страшный — фронтовики шли вне конкурса. Из школьников нас поступило двое, потому что спецпредмет — рисунок, акварель — мы сдали на пятерки. Выучку я получил в Челябинске — дай Бог всякому! И в ХИСИ рисунок, акварель и лепка входили в число приоритетов. Не сделаешь несколько десятков натурных этюдов — не получишь зачет. Мы все стали и рисовальщиками неплохими, и скульпторами-лепщиками 5-го разряда.

Я несколько лет преподавал в Казахской государственной архитектурно-строительной академии (КазГАСА) и с сожалением говорю, что у нас всей этой подготовке внимания уделяется несравнимо меньше.»

Медео - самый высокогорный комплекс в мире для зимних видов спорта (скоростной бег на коньках, хоккей с мячом , фигурное катание и др.), с площадью искусственного ледового поля - 10,5 тыс. кв. м., толщина ледового покрытия на катке составляет 2,3 метра из материалов 20 наименований .Арена стоит на железобетонной плите , под которой проложено 170 км труб с хладоносителем. Одновременно ледовая арена вмещает в себя от 2 до 3 тысяч человек. Вместимость трибун после реконструкции увеличена с 7200 до 8500 зрителей. Установлено новое мультимедийное табло, позволяющее отражать результаты спортивных игр, транслировать телепрограммы, тематические и рекламные ролики. Новые современные холодильные установки, позволяют поддерживать лед с 1 октября по 1 апреля. Со стороны гл. подъезда и сев. ворот ледовая арена имеет многоярусный пандус и лестницу красного гранита , в виде горных скал. Выполнены над сев. стороной арены, со стороны стадиона световое табло пл. 260 кв.м ; с внешней стороны над входом- висит огромный рельеф «Конькобежцы» (худ. Я.Нимец, В.Константинов) .

Дворец спорта республики, плавательный бассейн «Динамо», пансионат, плавательный бассейн и спортивный зал горнолыжной базы Чимбулак, здание Алма-Атинского городского акимата, фонтан «Восточный календарь» у здания Академии наук РК (совместно с художниками В. Твердохлебовым и А. Татариновым).

Особой гордостью зодчего являются предметы его работы, конечно же, высокогорный спортивный комплекс «Медео» и Казахский государственный цирк.

Вот, что рассказал об одном из любимых своих архитектурных творений – цирке, сам мастер в том же интервью:

— Цирк, как чашечка цветка, над всей мишурой возвышается.

— Тем не менее этому цветку был нанесен серьёзный ущерб в результате всяких перестроек в ходе коммерциализации. И все же в нем такой запас прочности — и эстетической, и технологической, что на сегодняшний день это здание по своему классу одно из лучших в мире. Знаю это со слов моих коллег-москвичей.

Мало кто догадывается, что цирк — это объект особой сложности. Во-первых, там сотни закладных деталей, куда цепляются лонжи, канаты, сетки для страховки. Желательно, чтобы во всех цирках эти детали были на одних и тех же местах, потому что гастролеры из разных стран должны за один-два дня освоить новую для них арену. Во-вторых, масса линий внутренней и внешней связи, включая правительственную.

… схема размещения линий связи — моя. Приходя в цирк, никто не видит коммуникационной «анатомии», все красиво. Потому что спрятано. Но не в этом самые главные сложности.

… по циркам никаких нормативных материалов не было и нет по сей день. Мне понадобилось встречаться и с Юрием Никулиным, и с Игорем Кио, и с Вальтером Запашным. Вся необходимая информация собиралась по крупицам. Такой сбор ведется почти по каждому новому объекту. Всякий раз как в первый раз.

... В цирке ведь свои законы и порядки. Допустим, ваш номер связан с серьезным риском, но если вы сможете доказать худсовету свое право выступать без страховки и лонжи, то — пожалуйста. Случись на стройке ЧП — прораба могут и посадить. А в цирке, если воздушный гимнаст упал на арену и сломал ногу или разъяренный хищник ободрал дрессировщика, — ну что ж, это собственный риск артиста, издержки номера, несчастный случай. Это цирк!

… удалось отстоять для Алма-Аты наш проект индивидуального цирка…»

Аналогов Казахстанского цирка не существует нигде в мире.

Во время учёбы в институте, на лекциях по «Истории современной архитектуры», наряду с лекциями о зарубежном зодчестве, нам рассказывали о современных отечественных архитекторах тоже.

С гордостью наш преподаватель рассказывал о нашем соотечественнике Кацеве В.З., выдающемся архитекторе, который, к тому же, был не просто соотечественник, а ещё и преподавал в нашем ВУЗе. И, добавлял при этом, что если бы Кацев где-нибудь в другой стране запатентовал хотя бы одно из своих конструкторских изобретений, он мог бы жить безбедно до конца своих дней, нигде не работая.

Мне довелось столкнуться с этим человеком в очень близком общении. Это произошло всё случайно, во время моей учёбы в институте. Это произошло на защите одного из учебных проектов – проект типографии.

Свои работы, вычерченные тушью, и красиво поданные в цвете, мы – студенты, выставляли в рекреации, а наши преподаватели ходили возле наших работ, и занимались их обсуждением и оценивая .

Случилось так, что мой преподаватель, с которым я делала свою учебную работу, заболел, и защищать меня было некому.

Стоят наши подрамники, буквой «П» в рекреации, и обсуждают преподаватели каждую работу персонально. Я наблюдаю за всем этим действом издалека, из коридора. Только доходит дело до моего подрамника, всю эту комиссию кто-нибудь, да уведёт к другому. Я уже совсем было расстроилась, как вдруг приходит какой-то мужчина с фотоаппаратом и начинает рассматривать все выставленные подрамники.

Я потом узнала, что это был Владимир Зеликович. И именно ему я благодарна за ту отличную оценку за проект типографии. Это он защитил меня на том выставлении проектов. Тогда я поняла, что и у меня тоже может что-то получаться.

Владимир Кацев является не только архитектором, но и великолепным рисовальщиком, отличным конструктором и преподавателем.