Бюрократия будущего: рефлексивные механизмы управления

Эта статья завершает цикл исследований по теории перспективных систем управления. Частично она включает в себя материалы предыдущих работ.

В данном цикле статей управление рассматривается как атрибутивное свойство социосистем – специфической формы организации носителей разума.

Управленческую систему можно рассматривать как контур обратной связи между социосистемой и условным Владельцем, под которым понимается определенная методологическая позиция - Владельцем может быть отдельный человек, группа людей, информационный конструкт, произвольное Представление социосистемы. Такая схема подразумевает обязательное сочетание двух информационных потоков – директивного и индикативного. Директивный поток ограничивается определенными «рамками», в роли которых выступают известные Владельцу законы природы и общества; рамочные ограничения также могут быть связаны с этикой Владельца, юридическими и культурными нормами, принятыми в обществе. В свою очередь индикативный поток ограничен пропускной способностью информационных каналов в системе управления, прежде всего входным информационным сопротивлением этой системы.

В зависимости от того, кто является источником управленческой деятельности – Владелец или социосистема – различают административное и гомеостатическое управление. Функционально-исторически можно выделить прямое, директивное и корпоративное управление. По структуре информационных связей административные системы подразделяются на иерархические, сетевые и смешанные, причем абсолютное большинство систем управления относится к первому типу.

Иерархические системы управления, для которых любая связанная подсистема также является иерархической системой управления, устойчивы по отношению к внешним воздействиям и обладают сильным индуктивным эффектом (транслируют свою структуру в любые системы, с которыми взаимодействуют). С другой стороны, информационное сопротивление в иерархических системах очень велико, что в некоторых случаях приводит к разрыванию цепочки обратной связи и потере управления социосистемой.

В сетевых управленческих структурах разрыв обратной связи происходит из-за размывания позиции Владельца и, в конечном счете, ее утраты. В реальности сетевые структуры управления работают при малом числе элементов (4-5 управленческих позиций), при очень слабом управленческом взаимодействии, либо как «тень» иерархической системы, «ответственная» за коррупцию и рефлекторные реакции.

К общеизвестным недостаткам современных управленческих систем относятся:

• 
  отчужденность управляемого объекта от системы управления;
  
• 
  низкая эффективность управленческих механизмов, как информационных усилителей;
  
• 
  недостаточная пропускная способность информационных каналов;
  
• 
  неадекватность рамочных ограничений, наложенных на пространство управления.
  

Указанные проблемы не могут быть решены оптимизационными процедурами и требуют проектирования принципиально новых управленческих механизмов.

Распространенным методом борьбы с недостатками современных систем управления является кризисное управление, подразумевающее, в частности:

• 
  создание внешнего по отношению к системе управленческого звена;
  
• 
  инсталляцию каналов, допускающих прямое управление исполнителями со стороны Кризисного Владельца;
  
• 
  переход к прямому принуждению вместо контекстного или согласующего управления.
  

С функционально-исторической точки зрения кризисное управление носит архаичные черты. Вместо современной корпоративной структуры, насыщенной информацией, поддерживающей сложные директивные и индикативные потоки, ориентированной на высококвалифицированных исполнителей и управление на основе «баланса интересов» и корпоративной этики инсталлируется примитивная смесь директивного и прямого силового управления. Иными словами, бюрократия индустриальной фазы заменяется административной системой, типологически соответствующей раннему неолиту (даже с «пережитками» архаичной фазы).

Единственным результатом введения кризисного управления является резкое - «в разы», если не на порядки - ослабление суммарного информационного потока через контур администрирования. Это примитивизирует управленческие задачи и дает возможность принимать какие-то решения в реальном времени. Возможно, эти решения будут ошибочными и, наверняка, они окажутся «непродуманными», но, во всяком случае, управление социосистемой восстанавливается и при некотором везении социосистема может выйти из структурного кризиса. Пользуясь «аэродинамической аналогией»: самолет вновь начинает слушаться рулей.

Относительная эффективность кризисного управления обусловлена снятием ответственности с управленцев и заметным повышением пассионарности за счет спонтанного проявления идентичностей¹. Понятно, что кризисное управление приводит к социальному перегреву², тем более сильному, чем крупнее управляемая социосистема.

Практически, при введении кризисного управления происходит катастрофическое упрощение бюрократической системы³ и соответствующая деградация субъекта администрирования, который «проваливается» в свое историческое прошлое.

Таким образом, «теорема о кризисном управлении» утверждает, что подобное управление функционально является первичным упрощением и с необходимостью сопровождается социальным перегревом социосистемы, являющейся объектом администрирования.

Функциональные недостатки современных управленческих систем усугубляются по мере приближения Евро-Атлантической (индустриальной) цивилизации к фазовому барьеру. Формально, величина барьера определяет, сколько социальной энергии/информации необходимо вложить в организующие структуры текущей фазы развития⁴, чтобы они начали соответствовать потребностям следующей фазы.

Практически, фазовый переход можно понимать как катастрофический парадигмальный сдвиг. Меняется тип экономики, перестраиваются политические и административные механизмы, создается новая трансценденция и соответствующие ей этика и мораль. Человеческая психика подвергается сильнейшему инновационному давлению и либо разрушается, либо отвечает на это давление импринтом очередного контура Лири-Уилсона, то есть – выстраиванием нового структурного уровня.

Понятно, что очень немногие социосистемы накапливают в текущей фазе информационно-энергетический ресурс, достаточный для преодоления фазового барьера.

Общество подходит к «грани» фазового барьера, если в текущей фазе оно исчерпало практические возможности развития (точнее говоря, такого существования, которое поддерживает «рамку» развития). Это подразумевает, во-первых, накопление противоречий, неразрешимых в существующей парадигмальной системе, и, во-вторых, смыкание цивилизационных пределов⁵ в узкий коридор.

Практически, социосистема, оказавшаяся в окрестности фазового барьера, преодолевает этот барьер или подвергается деструкции (первичному упрощению) и отбрасывается в абсолютное прошлое.

Вблизи барьера пространство возможных решений резко ограничено цивилизационными пределами. В зависимости от граничных условий это проявляется либо как физическое отсутствие решения (нарастающие катастрофические события квалифицируются как «непреодолимые силы стихии»), либо как невозможность совершить осмысленный выбор между разными решениями (нарастающие катастрофические события квалифицируются как «ошибки в управлении»). В обоих случаях кризис носит системный характер, то есть охватывает все стороны жизни общества, угрожая самому существованию социосистемы.

Исчерпанность индустриальной фазы развития проявляется, прежде всего, как конечность земного шара. Индустриальная экономика носит кредитный характер, она, следовательно, подразумевает непрерывное расширение производства и территориальную экспансию. В настоящее время свободного пространства для экспансии на планете нет. Индуктивно его нет и в информационном мире: индустриальная фаза может оперировать лишь индустриальными смыслами, а они уже исчерпаны.

Приближение постиндустриального барьера маркируется ростом случайных катастроф, политической и финансовой нестабильностью, острыми конфликтами идентичностей. Важным проявлением кризисного характера современного мира являются участившиеся отклонения от вероятностных распределений – статистические серии.

При приближении к постиндустриальному барьеру отмеченные выше недостатки управленческих систем усугубляются. Следует также иметь в виду, что в окрестностях барьера все формы кризисного управления неэффективны, поскольку не отвечают рамке развития.

Есть основания предполагать, что одним из механизмов постиндустриальной катастрофы станет переполнение информационных каналов социосистемы, в результате чего она в значительной степени утратит свои атрибутивные свойства, а именно умение производить, воспроизводить и обрабатывать смыслы.

Рассмотрим, как происходит информационный автокатализ⁶ в административной системе.

Реальной работой любого управленца является выбор между несколькими предложенными ему вариантами. Чем более грамотен и интеллигентен бюрократ, тем более осмысленным является его решение. Для того чтобы оно стало безошибочным, проблема выбора подвергается информационному усилению: она обсуждается на коллегиях, в комиссиях и подкомитетах, на экспертных совещаниях и т.п.

Однако, для того, чтобы такая система нормально функционировала, должны выполняться два условия:

• 
  существует алгоритм, выделяющий правильное решение из всей совокупности выборов;
  
• 
  время принятия решения не ограничено.
  

Чтобы «алгоритм рационального выбора» существовал, пространство выборов должно быть нормированным. Иными словами, должна существовать некоторая совокупность измеримых параметров, позволяющая сравнивать варианты между собой, причем за разумное время⁷.

Проиллюстрируем «проблему рационального выбор» на примере управленческих решений Третьего Рейха в области военного производства. Пространство выборов между моделями самолетов одного класса является нормированным: истребители P-208, TR247/6, Ta-152,TEW 16/43-23, P-1101 (реальное пространство выбора включало много больше машин) можно сравнивать между собой. Однако возникающая вариационная задача чрезвычайно сложна и требует учета огромного количества факторов⁸. В результате, последнее совещание на тему «перспективного истребителя с высокими летными характеристиками» состоялась 22-23 марта 1945 года, причем окончательной ясности в вопрос это совещание не внесло, а В.Мессершмитту было предложено представить свое «окончательное решение» «к более позднему сроку».

С другой стороны, проблема ресурсного приоритета проектов реактивного истребителя, ядерного оружия, автономной подводной лодки, перспективного тяжелого танка вообще не допускает нормирования пространства выбора: вариационная задача здесь не может быть поставлена, и «алгоритма рационального выбора» не существует.

Катастрофу гитлеровской Германии можно рассматривать как модель глобального постиндустриального фазового кризиса, во всяком случае, управленческие проблемы носят схожий характер.

Современные административные системы не видят разницы между измеримым и неизмеримым пространством решений, иными словами, в ситуации, не допускающей рационального выбора, управленец ведет себя рационально. Но «информационному усилению» комиссий и подкомитетов, экспертных советов и межотраслевых коллегий, подвергается не только «сигнал» (правильное решение), но и «шум» (ошибочные решения). Таким образом, активность бюрократической системы не влияет на исходную задачу и приводит лишь к задержке принятия решения.

Однако, иррациональное решение («метод тыка») выглядит «несерьезным», к тому же такое решение противоречит парадигмальной картине индустриальной фазы. Поэтому такое решение может быть принято лишь в крайнем случае и лишь после того, как сам чиновник и ассоциированный с ним аппарат «достаточно поработал». При этом измерением работы служит количество созданных в сети управления документов.

Как следствие, иррациональные управленческие задачи приводят не только к потере времени на выполнение заведомо бесполезной работы (низкая эффективность управления) и задержкам и фазовым сдвигам в каналах управления, но и к перегрузке административных каналов вновь произведенной информацией. Поскольку каждый чиновник стремится занять свое рабочее время полностью, эти каналы оказываются полностью задействованными даже в отсутствии задач, на «холостом ходу» системы. Переход системы в рабочий режим и, прежде всего, загрузка ее иррациональными управленческими задачами вызывает фрагментацию информационных потоков, потерю связности и распад системы управления.

Административные системы пытаются бороться с информационным автокатализом апробированными методами: ростом числа управленческих звеньев, повышением их качества, уточнением рамочных ограничений, наложенных на управление (разграничение сфер влияние). Результатом является рост плотности административного поля и переход системы в такое состояние, когда практически любое управленческое решение противоречит либо закону и внутренним инструкциям (явные рамочные ограничения), либо затрагивает интересы параллельных управленческих звеньев (неявные рамочные ограничения).

Таким образом, информационный автокатализ приводит к блокировке управления из-за:

• 
  возрастания сложности управленческих задач;
  
• 
  сокращения характерного времени принятия решения;
  
• 
  смещения равновесия в сторону иррациональных проблем и неизмеримых пространств выбора;
  
• 
  роста взаимных обусловленности задач, их прогрессирующей «междисциплинарности».
  

Автокаталитические процессы, аналогичные описанному, охватывают не только зону управления смыслами, но и зону производства смыслов, прежде всего, индустриальную науку. Объем научной информации растет даже быстрее, нежели объем информации, циркулирующей в административных системах. Иррациональные проблемы теряют свою форму, разбиваясь на сотни и тысячи рациональных, но не связанных между собой частных задач. Решение этих задач, само по себе совершенно бессмысленное, порождает следующие задачи и следующие решения. В результате ученые физически не могут удержать «рамку целого», представление об исходном предмете исследования.

Аналогом «кризисного управления» стала для науки узкая специализация, фильтрация информационного потока каждым исследователем. Необходимо, однако, понимать, что такая фильтрация есть форма первичного упрощения, редукции исходной информационной системы до некой обозримой формы. Иными словами, узко специализированная наука в значительной степени перестает быть наукой. Она производит не новые смыслы, а новую бесполезную информацию.

В образовании, где базовым процессом является воспроизводство смыслов, информационный автокатализ проявляется в перегрузке учебных программ с последующим их первичным упрощением. Как следствие, советская школа, несомненно, лучшая в мире по уровню преподавания естественных наук, отставала от физической картины мира на столетие, от математической – почти на двести лет. Современные образовательные системы значительно хуже, поскольку вообще не подразумевают создания у учащихся сколько-нибудь цельной системы смыслов (картины мира).

Подведем итоги.

Вблизи постиндустриального барьера в социосистемах начинается нерегулируемое автокаталитическое нарастание информационных потоков, что приводит к блокировке управления, разрушению образования и потере креативности науки (обобщенная теорема об информационном автокатализе).

Попытка спроектировать управленческие системы, способные функционировать в окрестностях фазового барьера, приводит к необходимости рефлексии опыта военного управления, которое со структурной точки зрения обладает всеми недостатками кризисного, но при этом является функционально эффективным.

Военное управление:

• 
  тяготеет к принципу единоначалия и концентрации административной ответственности;
  
• 
  оптимизировано по разделению информационных потоков;
  
• 
  поддерживает стратегическую «рамку» (управление Будущим);
  
• 
  проводит четкое различие между штабной работой (подготовка информации для принятия решения) и оперативной работой (собственно, принятие решения);
  
• 
  удовлетворительно задает формат деловых отношений (система Уставов).
  

Военное управление значительно менее устойчиво, нежели гражданское, при большей ресурсоемкости. Оно, однако, априори способно функционировать в условиях иррациональных задач и резкого дефицита времени на принятие решения.

Иррациональное управление Будущим неразрывно связано со стратегией риска, то есть, подразумевает использование Владельцем и его Штабом ресурсов «старших» контуров Лири-Уилсона – пятого (нейросемантического) и шестого (нейрогенетического), относящихся к когнитивной фазе развития. Такое управление будет осуществляться через систему интегративных проектов (операций), прописанных как «текущая конституция», динамическая форма основного закона данного субъекта администрирования.

Управление Будущим подразумевает необходимость создания квалифицированных штабных звеньев, включенных во все административные структуры всех уровней. Поддержание общей для управляемой социосистемы стратегической «рамки» требует, чтобы соответствующий орган – гражданский Генеральный Штаб или Центр Управления Будущим – был включен в систему равновесия властей субъекта администрирования.

Включение штабной ветви в современное гражданское администрирование означает замену обычной системы управления бисистемой. Последовательное применение этого организационного принципа, разработанного во второй половине XIX столетия Германским Генеральным Штабом, приводит к когнитивной бюрократической структуре, в которой субъектом управления является не одиночный человек, но композитная личность – организационно-деятельностная «двойка» (ОД(2)).

Такая «двойка» представляет собой организационную систему с нечеткой логикой: функциональные обязанности ее компонентов формально не разграничены.

Исторически, первым примером использования бинарных управленческих структур была римская республиканская система власти, в которой принцип дублирования высших магистратов проводился сознательно и вполне последовательно. В германской армии рубежа XIX – XX веков за успех боевых действий несли равную ответственность командир и начальник штаба соединения, причем их служебные взаимоотношения не регулировались Уставом⁹. Таким образом, в сугубо иерархическую, жестко заданную военную бюрократию удалось включить неаналитические, иррациональные связи.

Принципиальной особенностью «двоек» является «аппаратно заданная» встроенная рефлексия: структура «двойки» подразумевает, что в каждый момент времени один из членов пары занимает рефлексивную позицию по отношению к производимой «двойкой» деятельности. В этой связи правомочен подход к бинарной структуре, как к некоему «кванту мыследействия».

В организационно-деятельностных «двойках» происходит непрерывное упорядоченное разрушение виртуальных идентичностей – методологических позиций, за счет чего совершается полезная работа, носящая креативный, обучающий или управленческий характер.

Эффективность «двойки» во многом основывается на психологических особенностях составляющих ее людей и не может быть предсказана: «двойка» представляет неаналитическую информационную систему. ОД(2) может успешно решать задачи, вообще не имеющие решения (в том числе, разумеется, и иррациональные управленческие проблемы), но может и показать нулевую эффективность, затратив все рабочее время на согласование внутреннего языка. Различные методики позволяют отсечь особо неблагоприятные случаи, однако, даже уже испытанная и показавшая прекрасные результаты «двойка», может дать системный «сбой в той или иной конкретной ситуации.

Интересной версией концепции «организационно-деятельностной двойки» является «антагонистическая двойка» - А(2). Здесь бинарная пара создается в условиях сильного внешнего давления (например, административного) из лиц, признающих необходимость решения некоторой проблемы, но предлагающие к ней диаметрально различные подходы.

Как и ОД(2), антагонистическая «двойка» представляет собой систему с нечеткой логикой, единой ответственностью и «встроенной» рефлексией. Концепция А(2) позволяет превратить межличностные конфликты (политические, личные, конфликты убеждений) в деятельный ресурс¹⁰.

Антагонистические «двойки» позволяют значительно повысить эффективность демократических институтов, «сняв», вернее утилизировав, основной источник социального нагрева – конфликт убеждений.

Организационно-деятельностные, а равным образом, антагонистические «двойки» являются социальными тепловыми двигателями – искусственными социосистемами, совершающими полезную (с точки зрения Конструктора или Владельца) работу за счет преобразования идентичностей. Такие двигатели могут использоваться при решении самых разных задач, в том числе – задач управления. Их эффективность зависит от особенностей используемого социального цикла, величины перегрева рабочего тела, потерь на «трение».

«Двойки» представляют собой наиболее компактные и дешевые социальные тепловые машины. Следует, однако, иметь в виду, что бинарная структура обладает большей инертностью, нежели каждый из составляющих ее элементов. Это может привести к разрушению взаимодействия между текущими методологическими позициями в «двойке» и остановке социального цикла. Поэтому использование управленческих «двоек» при высокой частоте «входных сигналов» затруднено.

Не следует также пренебрегать потерями на взаимодействие внутри «двойки». Зачастую такое взаимодействие приводит к социальному нагреву и разрушению «бинарного эффекта».

Поскольку величина энергетических и хронометрических потерь на взаимодействие растет как факториал числа членов группы, создать когерентные структуры, состоящие более чем из трех человек (организационно-деятельностная «тройка» - ОД(3)), не удается. Возможно, однако, создание на базе «двоек» и «троек» упорядоченных линейных структур, «сшивающих» административную систему в единую информационную машину.

Как современные индустриальные, так и проектируемые когнитивные управленческие структуры нуждаются в рамках, форматирующих взаимодействие в информационных контурах. Иными словами, гражданским управленческим структурам нужны свои Уставы. Разумеется, не может быть и речи об использовании здесь военного опыта – хотя бы потому, что Уставы, как правило, являются совершенно неэффективными Протоколами общения (системой согласования смыслов).

«По построению», Уставы способны регулировать только измеримые (логические, рациональные) аспекты взаимодействия, в то время как большинство современных управленческих задач оперируют неизмеримыми (этическими, иррациональными) аспектами. Несколько упрощая, можно сказать, что Уставы обеспечивают сравнительно малое информационное сопротивление армейской «пирамиды», и они же ответственны за ее очень высокое инновационное сопротивление.

Речь идет о документированных Протоколах обмена данными между компьютером и компьютером, человеком и компьютером, человеком и человеком.

На данный момент известны следующие Протоколы общения:

• 
  административный, кадровый (нулевой уровень согласования смыслов);
  
• 
  деловой, коммуникативный (первый уровень согласования смыслов);
  
• 
  конфликтологический (второй уровень);
  
• 
  нейролингвистический, трансляционный (третий уровень);
  
• 
  метафорический (четвертый уровень);
  
• 
  нейрогенетический (пятый уровень).
  

Практически, предлагаемые меры сводятся к увеличению рефлективности управления. Причем, в отличие от принятого сейчас подхода, когда рефлексия носит внешний характер и создается через глубокий охват административной «пирамиды» контролирующими инстанциями, предлагается инсталляция рефлективных отношений внутри системы, на «микроуровне» организационно-деловых и антагонистических «двоек».

Будем называть рефлексивной административную систему, для которой выполняются следующие условия:

• управление носит динамический (опережающий) характер, то есть сохраняет стратегическую рамку (1);

• 
  система «собрана» из рефлексивных элементов (2);
  
• 
  система функционирует по замкнутому циклу и является социальным тепловым двигателем, совершающим полезную работу за счет разрушения текущих идентичностей (методологических позиций) (3);
  
• 
  информационные каналы в системе оптимизированы по количеству и типам связей;
  
• 
  в управлении четко выделяются оперативное и штабное звено, созависимость которых задана в парадигме нечеткой логики (4);
  
• 
  система поддерживает Протоколы общения, по крайней мере, третьего уровня (5).
  

Переход от командноцентрированного через задачецентрированный к рефлективному управлению подразумевает очень высокий уровень рефлексии не только административных инстанций, но и всего населения. Практически, в такой системе происходит управление через осознание субъектами и объектами управления определенных целеполагающих «рамок». Но тогда – хотя бы за счет обратной связи – различие между управляющим и управляемым теряет антагонистический характер: и тот и другой поочередно занимают рефлексивную позицию. С этой точки зрения рефлексивное управление подразумевает «абсолютную демократию» - включение всех граждан¹² в контур управления.

В этом случае элементом системы (квантом администрирования) является сложная упорядоченная структура, состоящая из социального «теплового двигателя», генерирующего смыслы, и информационного усилителя, генерализующего смыслы, превращающего те или иные «идеи» в сообщения, отвечающие заданному формату (message format).

Важной составляющей рефлексивного управления является культурорегизм: теория и практика работы административных механизмов, инсталлированных в тех обществах, где гуманитарные технологии преобладают над физическими.

Для всех культорорегических обществ характерен примат трансцендентной деятельности. Это обусловливает высокую роль религии, мистики, эзотерики, распространенность социальных мистерий, практическое использование шаманских психотехник для нужд управления. Следует рекурсивно ввести культурорегизм в современную социальную ткань, представив его как одну из гуманитарных технологий. Речь идет не о замене существующих (ресурсорегических) контуров управления, но лишь об инсталляции нового регулирующего рефлексивного механизма¹³.

Создание Протоколов общения высокого уровня позволит поставить и разрешить фундаментальную социальную проблему интерфейса между человеком и Административной Системой, рассматриваемой как информационный объект.¹⁴ Данный объект (Голем) подробно описан А.Лазарчуком и П.Леликом¹⁵; группой «КБ» показано, что через рекурсивное программирование Големов может быть создана бесконечная последовательность нерыночных регуляторов экономики. Среди элементов этой последовательности наверняка найдутся и те, которые позволят построить «земной рай»: экономику, удовлетворяющую любые личные и общественные потребности¹⁶.