Дикий верблюд

Павлодар государственный университет им. С. Торайгырова

ББК 28.693.36

А 99

Рецензенты: Доктор биологических наук, профессор К.У.Базарбеков

( Павлодарский государственный университет им.

С.Торайгырова)

Доктор сельскохозяйственных наук, профессор Н.Банди

(Монгольский государственный сельскохозяйственный университет)

А 99 Дикий верблюд-кабтыгай (Camelus ferus Przewalskii).

Аятханулы М., Ренчин И.
Монография. –Павлодар: Научно-издательский центр ПГУ

им. С.Торайгырова, -2007, -105 стр. ил.

Книга рассчитана на студентов, магистрантов и докторантов по специальности биологии и экологии.

ББК 28. 693.36
© Аятханулы М., Ренчин И.

©Павлодарский государственный университет им. С. Торайгырова

Дикий вид верблюда Camelus Bactrianus Przewalskii, имеющий казахское и монгольское название кабтыгай, когда-то широко распространенный в Центральной и Средней Азии сохранился в небольшом количестве, как эндемичное животное.

В Заалттайской Гоби Монголии, основном регионе обитания дикого верблюда, ныне насчитывается не более 300 особей.

Очевидный факт непрерывного сокращения численности и сужения ареала этого вида, являющегося древнейшим представителем семейства Camelidae и мировой фауны, требует осуществления комплексных мероприятий защиты не только со стороны правительств отельных стран, но и международных организаций по защите редких видов животных.

Согласно решениям «Международной конвенции защиты биологических видов» Mongolian Research Center for Domestik and Wild Camels и мы, группа ученых Павлодарского государственного университета им. С. Торайгырова и Монгольского Сельскохозяйственного Университета, позволили себе право признать в какой-то мере ответственность за изучение, трансекцию и информацию об этом виде редкого животного, зарегистрированного в мировой Красной книге.

Была поставлена цель изучения экологии и биологии кабтыгая в условиях Монголии, и на основании полученных данных выявить причины сокращения численности этого вида.

Проводились исследования экологических особенностей среды обитания дикого верблюда, состояния стад, численность и плотность популяции.

На основе краниологических исследований, изучения экстерьера, морфологических и гистологических особенностей кожного и волосяного покрова старались выявить изменения, произошедшие в результате доместикации верблюда.

Для выявления депрессивного состояния популяции кабтыгая особое внимание было уделено исследованию биологии размножения, процесса случки, особенности родовых процессов, морфологии половых органов, изучению спермы, росту и развитию верблюжат.

Старались по возможности исследовать этологические особенности кабтыгая в дикой природе, во время пастьбы, водопоя, в период случки, родового процесса.

Исследования проводились с 1998 по 2002 гг. за этот период нами проведен многоразовый автомобильный маршрут в районы Заалтайской Гоби. Общая протяженность маршрута составляла более 6700 км, не считая расстояния до Центральной усадьбы Большого Гобийского заповедника Баянторой Гобиалтайского аймака, находящегося в 1100 км от Улан- Батора.

Первая глава

Сами о себе

С. Торайгырова г. Павлодар и Монгольского государственного сельскохозяйственного университета г. Улан-Батор.

Магаш Аятхан окончил Монгольский сельскохозяйственный университет по профессии агробиолог, кандидатскую (Ph.D) и докторскую (Sc.Dr) диссертации защитил в Германии, профессор, владеет немецким и русским языками. Работал преподавателем, заведующим кафедрой, деканом и проректором Монгольского сельскохозяйственного университета. Ныне работает директором Научно- практического центра биотехнологии в Павлодарском Государственном университете им. С. Торайгырова республики Казахстан. Он автор учебников и учебных пособий по акушерству и биотехнологии размножения животных на монгольском и казахском языках для студентов высших учебных заведений. Имеет монографии по биологии, биотехнологии и репродукции сельскохозяйственных животных, по яководству на монгольском, немецком и английском языках.

Провел фундаментальные исследования по физиологии и биотехнологии репродукции яка и верблюда, разводимых в Монголии.

Индра Ринчен, доктор сельскохозяйственных наук (ScD), профессор, проработала в Монгольском сельскохозяйственном университете, начиная с аспиранта, преподавателя, была заведующей кафедрой, деканом, много лет проработала проректором по учебной и научной части, ныне- советник ректора университета. Имеет научные публикации по составу и технологическим свойствам молока различных видов сельскохозяйственных животных, разводимых в Монголии, по технологии молочных продуктов, выработанных в условиях кочевого образа ведения животноводческого хозяйства и особых климатических условий Центральной Азии, кроме того, автор ряда популяции по верблюдоводству Монголии и монографии “Двугорбый верблюд”. В последнее время занимается исследованием дикого верблюда.

Из путевых заметок

Средством передвижения служила автомашина русского военного образца УАЗ- 469. Водителем всегда был профессор Магаш Аятхан, очень осторожный, вдумчивый водитель, никогда не превышал скорость 60 км/час. В Гоби редко встречались небольшие ровные участки, где можно было позволить 80 км часовую скорость. За время наших маршрутов не было никаких поломок или дорожных происшествий. В этом заслуга нашего водителя и конечно русскому «джипу», который упорно передвигался по любому бездорожью, шины его не брали никакие злостные колючки, насквозь пробивавшие шины японских и корейских джипов.

Во время экспедиции у всех участников настроение всегда было превосходным, никаких пререканий, недовольств не было. Правда, в редких случаях руководитель экспедиции мадам И. Ринчен, возомнив себя знатоком дорог, указывала ехать не в эту, а в другую сторону, которая конечно была неправильной. Я мрачнел, но молча гнал свою линию. Остальные участники, видимо тихонько посмеивались, молчали. Через какое- то время руководитель поняв свою неправоту, просил у меня прощение, которое я благосклонно принимал. Этим заканчивался инцидент.

В управлении Заповедника брали с собой гида. Обычно это был старый охранник природы Чойжоо. Он, житель Хубсугула, самого северного района Монголии, житель можно сказать тайги, в молодости служил в пограничных войсках на границе с Китаем. После демобилизации там и остался, женился, имеет несколько детей. Он объездил все укромные места Заповедника на автомашинах, мотоцикле, на верблюдах, прекрасно знал местность, хорошо ориентировался. Имел отзывчивый, хороший характер, был всегда настроен юмористически. Слушая его рассказы о курьезных случаях встречи с дикими животными, с гобийским медведем мы буквально падали со смеху.

Перед экспедицией мы закупали продукты: баранью тушу, рис, сахар, доширак (корейская лапша, быстрого приготовления), борцог, шпроты, сухое молоко, овощи и т. д. Хлеб, в первое время брали с собой, но в дальнейшем, решили отказаться, т. к. он занимал много места, плохо сохранялся, плесневел или засыхал. Самая практичная пища в походе это-проверенное многовековой практикой-борцог, сушеное мясо, ячменная прожаренная мука, прожаренное просо. Ячменную муку кладут на дно чашки, можно туда положить сахар и масло, замешивают горячим чаем, получается так называемый талкан или дзамба. И просо в небольшом количестве кладут в чашку с чаем. Очень питателен в походе сушеный творог-курт или ааруул. Все эти продукты очень энергообильны, не портятся и занимают мало места. Берем палатки, спальные мешки, фото и кинокамеру, бинокли, компасы, географическую карту, напомнив о себе духам гор и долин, отправляемся в далекий , трудный, но такой соблазнительный путь.

В пути очень удобна Монгольская национальная одежда «дели». Она в непогоду может служить прикрытием, ночью ею можно укрываться и т. д. в силу особого покроя, не стесняющего движения человека. Но цвет одежды в иных случаях может подвести.

Однажды мы наблюдали за дикими баранами, архары. В первый день мы, укрывшись за скалой, провели очень удачное наблюдение. Взрослый круторогий самец делал обход вокруг источника воды, чтобы удостовериться в безопасности территории.

На другой день, вначале наблюдения, И. Ринчен неосторожно высунулась из-за скалы. Архары сразу заметили это и, испугавшись ее пурпурного одеяния, терлика, сразу прекратил свой обход. На ее голову и ее одеяние посыпались упреки спутников. Она поняла, что во время наблюдения за животными, следует, облачаться в камуфляжные одежды.

Расстояние в 1100 км до Захуй или позднее переименованный в Баян Тоорой (Богатый топольник) преодолеть за один день не удается. Приходится на середине пути ночевать. Мы никогда не выбрали для этой цели аймачный или сомонный центр, там возникала проблема гаража, дороговизна гостиниц, всякие неудобства. Поэтому, если позволяла погода, мы ночевали в степи, отъехав сколько-то километров от трассы. В большинстве же случаях на ночлег устраивались в юрте чабанов. Высматривали, какое-нибудь симпатичное стойбище. Заходили в юрту, заводили полагающий по ритуалу разговор с хозяевами о здоровье, о скоте, о погоде, знакомились, все это происходило очень чинно, сиденье в юрте занимали по старшинству возраста и положения, затем в вежливой форме ставили вопрос о ночлеге. В этом время хозяйка угощала чаем, и хозяин с удовольствием соглашался предоставить ночлег. Мы давали хозяину презент в виде бутылки водки, хозяйке и детям раздавали конфеты. Готовился ужин, мы, чтобы не затруднять хозяев, выкладывали свои продукты, и весь вечер продолжался долгий, интересный для обеих сторон разговор.

Утром следовали дальше. Перевалив Алтайские горы, подъезжали к Баян Тоорой. В последнее время мы объезжали Алтайские горы с востока, этот путь нам казался не таким трудным и более безопасным. К подходу к Баян Тоорой пересекали Захуй и Зарманские пустыни, и сразу попадали в довольно обширный оазис, заросший кустарниками и громадными тополями. Переночевав там, наутро уже ехали к местообитанию дикого верблюда.

От Улан-Батора до Алтайского заповедника 1100 километров, из них 460 км до Убурхангайского аймачного центра Арвайхээр следовали по шоссейной дороге, которая во время наших маршрутов была в ужаснейшем состоянии. Приходилось преодолевать опасные колдобины, обходя их, была опасность, столкнуться со встречным автомобилем. Обычная грунтовая дорога казалась более безопасной, если не считать пыль, поднятую машиной, неудобством.

По пути следования выстроились юрты, где проезжим предлагали горячую еду. Подъезжаем к юрте, заходим, спрашивали меню. Молодой человек называет десяток блюд, которые он быстро может приготовить. В числе блюд называет «гуляш». Спрашиваем: «Что такое гуляш?». Он снисходительно, можно сказать высокомерно смотрит на нас, и говорит: «Жареное мясо с картошкой, называется гуляш»! «А, а ! Понятно!»- говорим. Мы заказали жаренное мясо с приготовленной на пару лапшей. Хозяин вытаскивает целую баранью тушу, и начинает резать мясо. Спрашиваем: «Не легче ли ему заранее нарезать»? Он объясняет, что посетители любят, когда при них отрезают куски мяса от целой туши, а если заранее нарезать, они начинают сомневаться доброкачественности мяса. Спрашиваем: «Почему он, молодой мужчина, занимается таким женским делом, как приготовление пищи». Он говорит: «Я–чабан, недалеко отсюда моя юрта, сегодня жена пасет овец, а моя очередь здесь готовить, деньги все-таки нужны». Он быстренько на живом огне и котле приготовил обед, мы поели, напились чаю с молоком и поехали.

Такого обслуживания раньше не было. В сомонных центрах были столовые или чайные, обслуживающие путников. А такие юрты появились после 1990-х годов, когда частное предпринимательство стало поощряться. Десяток юрт располагались цепочкой вдоль дорог, и животноводы близлежащих местностей, занимаясь таким бизнесом, смогли подзарабатывать какую-то сумму денег, одновременно занимаясь животноводческим хозяйством.

Монголы издревле любят тарбаганье мясо. Древнейший способ приготовления блюда из тарбаганьего мяса: не снимая шкуру, вынимают внутренности, кладут туда дикий лук или мангир, лук много корешковый или монгольский, кладут раскаленные камни, тушу обкладывают горячими углями. Когда мясо готово, в тушке образуется вкусный суп. Мясо очень жирное, жир богат ненасыщенными жирными кислотами, вкус напоминает куриное мясо с небольшой примесью конины. Этот способ приготовления тарбаганьего супа и мяса без котла или какой-либо другой посуды, дошло до наших времен, может быть с каменного века.

Нам показалось оригинальной, реклама этого кушанья. При приближении автомобиля, из юрты-чайной выскакивал ребенок, держа в руках жердочку, на конце которой торчала голова тарбагана. В иных случаях приоткрывалась дверь юрты и высовывалась палочка с вдетой на ней головой тарбагана. Такая реклама указывала на наличие тарбаганьего блюда в данной юрте.

На юге страны, в Южногобийском, Баянхонгорском, Гобиалтайском аймаках довольно часто встречались юрты, возле которых были спутниковые антенны. Значит, жители пользовались телевизором. При отсутствии такой антенны придумали заменитель. На вершине горки или сопочки ставили старый кузов, когда-то разбившейся автомашины, который вполне справлялся с возложенной ответственностью.

Однажды мы, пересекая Южногобийский и Баянхонгорский аймаки, направлялись в Гобиалтайский аймак к Гобийскому заповеднику. Выезжая из Жинст сомона Баянхонгорского аймака, спросили о дороге к Баянундэр сомон, который граничил с Заповедником, у встречного путника мотоциклиста. В Гоби на дорогах совершенно отсутствуют дорожные знаки. Этот путник, видимо местный житель, указал нам дорогу, которая была мало пригодна для автомобильного движения, ею пользовались мотоциклисты. Через какое- то время мы попали в горный кряж, между скалистыми горами вилась едва заметная дорога. Мы ехали на двух автомобилях, многострадальный уазик и джип японского производства. Уазик как-то преодолевал путь, а джипу пришлось туго. Было очень холодно, весенний пронизывающий ветер не давал нам покоя, к тому же стало быстро темнеть. Это место нам показалось настолько неприютным, что не захотелось там ночевать. Как говорится «судьбу проклиная» медленно тащились вперед. Вдруг, видим стадо овец, бредущих куда-то. Мы направились в том направлении, и между скал увидели одинокую, небольшую юрту. Подъехали, ни собак, ни людей. К этому времени овцы подошли, и расположились в каменном загоне. Вошли в юрту, никого нет, довольно опрятная юрта, сипит радио, очаг чуть теплый, на комоде, т.е. сундуке изображение богов, на полу ярчайший палас. Решили приготовить ужин. По обычаю кочевников, путник вполне мог располагаться в любой юрте, встречавшейся в пути.

Через некоторое время на мотоцикле приезжает молодой человек. Поздоровались, познакомились. Спрашиваем, куда он ездил, бросив юрту и стадо. Говорит: «Я ездил к родителям, смотреть телевизионный фильм «Халтар царайт». Спрашиваем: «Где живут твои родители?». «В 5-6 км отсюда, там я оставил жену с ребенком»- отвечает он. Хозяин джипа Лигден, племянник И. Ринчен, говорит: «Трансляцию этого фильма надо воспретить во всей Монголии, из-за него люди на произвол оставляют дома, скот и вообще перестают работать». Речь идет о мексиканском многосерийном фильме, не знаю русского названия, «грязнуля» что ли, монголы назвали «Халтар царайт» и этот сериал очень полюбился зрителям. В этой юрте спокойно переночевали, и наутро поехали дальше. Нашим попутчиком был доктор Алекс Тинсон, австралиец, работавший в Арабском Эмирате, специалист по трансплантации эмбрионов, этим способом он выводил беговых верблюдов, участвовавших в скачках. Мы познакомились с ним в Пекине, и пригласили его. Для него мы и взяли джип, чтобы он меньше страдал от жесточайшей дорожной тряски. Но он оказался бывалым путешественником, проездившим вдоль и поперек Африку и Австралию. А. Тинсон по началу думал, что мы будем пользоваться шоссейной дорогой, ресторанами, барами, и ничего не взял с собой из продуктов в путь, кроме несколько крохотных упаковок с орехами и печеньем. В Гобийском сомоне при ужасающем шторме, при почти нулевой видимости он каким-то образом разглядел вывеску «Bar» и обрадовался. Заходим, возле стены небольшой шкафчик, два-три пластмассовых столика и стулья. Спрашиваем: «Имеется ли чай, кофе, сэндвичи? » Отвечает: «Ничего такого у нас нет, а есть то, что видите в шкафу». А там несколько запыленных бутылок с водкой, 1-2 бутылки виски, видимо для рекламы, боюсь, что производство ближайшего южного соседа, банка маринованных огурцов.

Пришлось вытащить свои продукты и пообедать в этом баре. То и дело заходили люди, и прислонившись к прилавку, тихо разговаривали с барменшей, украдкой разглядывая нас. Им было интересно, что за люди появились в их глубинке, но спросить нас не позволяет этикет. Обедая, мрачно спрашиваем: «В вашем сомоне есть ветеринарный врач, зоотехник и вообще специалист по сельскому хозяйству?». Отвечают: « Есть, как же есть». Говорим: «Скажите им, что проезжали их преподаватели, передавали привет». Когда мы уже садились в машины, среди будущей стихии кто-то бежал к нам, крича и размахивая руками, оказалось это ветеринарный врач Баярма, женщина, услышав по устному телеграфу о нас, прибежала: «Когда женщина сказала мне, что в баре сидят твои учителя, и описала вас, сразу догадалась, что это профессор Индра Ричен и профессор Магаш Аятхан ». Конечно, думаем, нас ни с кем не возможно спутать, у нас довольно характерные черты лица. Немного поговорили с ней, она передала нам шоколадные конфеты и кое-что еще. Тинсон был крайне удивлен тем, что в таком глухом поселке человек прибегает, несмотря на шторм, чтобы перекинуться словами со своими преподавателями и еще передать презент. Такое только можно увидеть в Монголии, но ни в коем случае ни в Африке или Австралии.

Кстати, побывав в Австралии, на острове Тасмании, поездив сотни километров, убедились, что путнику не нужно брать с собой никаких съестных припасов, на каждой остановке ресторанчики предлагали очень приличные блюда. Так, что Тинсон был прав, когда думал, что у нас в Гоби так же как в Австралии.

Летом 2000 года была ужасающая засуха, охватившая большинство территории Монголии. Как раз это совпало с пиком солнечной активности. В Гоби 50% крупного рогатого скота и лошадей пало, вытерпели засуху только верблюды и мелкий рогатый скот, в основном козы. Как-то на дороге увидели следы пешего человека и множество следов мелкого рогатого скота вдали от населенного пункта. В Гоби даже для близкого расстояния, люди предпочитают верховую езду. Оказалась, человек вследствие засухи лишился лошадей и пешком перегонял скот. Тут, мы поняли, выражение держаться за деревянный сук т.е. дойти до крайности. Действительно путник держал в руке сучковатую трость.

В Гоби на дорогах нет никаких указателей. Но люди как-то ориентируются, возможно предположить, что они находят нужное направление по звездам, солнцу, луне или электромагнитные силы направляют их по контуру далеких гор, по характеру местности или инстинкту, сохраненному от древних предков, жители Гоби находят нужное направление. Но мы часто теряли дорогу, заблуждались. Однажды заблудившись, подъехали к юрте и спрашиваем нужную дорогу. Хозяин подробно нам объясняет примерно так: «Поезжайте, ориентируясь на тот хребет. Необходимо объехать ту голову, вам покажется шея, повернув туда, обойдете с южной стороны нос, увидите выпуклый лоб, там и дорога. Ничего, не поняв из рассказа, вышли из юрты. Н. Тулга, магистрант, в сердцах говорит: «Завхарсан юм! Сплошная анатомия!». Действительно цепь гор называют хребтом и спиной, отдельно торчащую гору головой. Выя или шея- это цепь возвышения, нос-отдельный выступ, лоб-небольшое гладкое возвышение. Как-то нам сказали, поезжайте по краю котла. Мы высматривали в степи разбитый котел, оказалось мы должны ехать по краю-котловины.

Еще мы ехали, направляясь в сторону солона, потеряли дорогу, едем по еле заметной дороге, встречаем женщину с верблюдом, спрашиваем, где дорога, ведущая в такой-то сомон. Она удивленно посмотрела на нас и говорит: «Вы же стоите на этой дороге».

Однажды едем в местности обитания дикого верблюда. Дорога- вообще никакой дороги, местность сильно пересеченная, каменистая, сильные колдобины, как гармошка, скорость 10 км/час. Вдруг видим волка, который бежит впереди нас. Все хотят догнать его. И. Ринчен начинает ругаться, что сломаем машину из-за какого-то дрянного волка, помощи ждать нечего, если сядем, даже через год нас не найдут, черт бы вас взял, дальше совершенно нецензурные выражения. Но никто ее не слушал, у всех взыграл охотничий азарт, прибавляю скорость, машина прыгает, догнали волка, никто не стреляет, с заднего сиденья слышно сильное сопение. «Ну, черти, стреляйте что ли!»- оборачиваемся, все трое запихнулись в дверцу машины, по крайней мере, у одного было ружье, мешая друг другу, никак не могли выстрелить, волк, конечно, убежал, в это время наши трое охотников настолько запихнулись в дверь машины, что пришлось их выдергивать по одному.

Участники нашей экспедиции являются жителями северных лесостепных и горных районов. О Гоби, тем более о Заалтайской Гоби у нас было поверхностное понятие. Нам казалось, что Гоби-это лишенное всякой романтики и привлекательности пустынное место. Но с первой же поездки суровая красота Заалтайской Гоби покорила нас. Величие Алтайских гор, межгорные котловины с засохшими руслами рек, необозримые степи, сплошь покрытые блестящими плоскими камешками, было настолько фантастичным, казалось, что мы находимся на Марсе или где-то еще в космосе.

С каждым разом все более влюблялись в эти заросли саксаула, в оазисы, крошечные водные источники, питающие весь животный мир Гоби.

Мы благодарны судьбе, что нам удалось прикоснуться с Гобийской природой, животным миром, и конечно, со стадом диких верблюдов.

Однажды, к подходу к Алтайскому хребту, мотор нашего многострадального уазика стал терять скорость и силу. Открыли капот, видим одна свеча, вышла из строя. Заменить нечем. На северной стороне, на склоне скал виднеется юрта. Послали туда Батэрдэнэ, как самого молодого и энергичного. Через какое-то время появляется он. В юрте оказались двое детей 7 и 5 лет, взрослые уехали в сомонный центр. Батэрдэнэ разговорившись с детьми, рассказал о наших проблемах. Старший мальчик говорит, что у папы есть мотоцикл, нужно порыться в его железных хламах, может быть, найдем свечу. Порылся в железных хламах и нашел свечу. Затем эти мальчишки налили чаю в термос и отдали Батэрдэнэ. Мы были удивлены смышлености мальчишек и были рады, что эти крохотные мальчишки были воспитаны так, что знали старые традиции кочевников, оказывать всяческую помощь путнику.

Без таких традиций кочевой народ не смог бы выжить на огромных территориях Центрально-азиатского пространства. Эти мальчишки не только оказали нам техническую помощь, но вели себя настолько самостоятельно, что снабдили нас, горячим чаем, зная, что в пути усталому путнику самое необходимое-это горячий чай с молоком. По монгольским обычаям возвращать посуду пустой не следует, поэтому мы термос возвратили с конфетами и печеньем.

Наши маршруты в Заалтайской гоби были сопряжены большими трудностями, можно сказать даже риском. В случае заболевания кого-то или поломки автомашины ждать помощи было весьма проблематично. В большинстве случаев мы путешествовали на одной автомашине, связи не было никакой. В случае, когда еще одна автомашина из Управления Заповедника сопровождала нас, конечно, было радиосвязь, но такое случалось не часто, и мы в большинстве случаев были предоставлены сами себе. Но благодаря покровительству синего неба никто из нашего экипажа не болел, автомашина не подводила и золотисто-песчаная дорога была к нам благосклонна. Но нам приходилось не единожды прокладывать себе дорогу в совершенно непроходимых местах, убирать с пути, принесенные после селевых обрушении камни, подкладывать под колеса камни и щебень на каком-то узком месте, чтобы автомашина не обрушилась в пропасть.

Незабываемое чувство испытываешь остановившись ночью в ущелье Алтая, звезды кажутся необыкновенно громадными, совершенно незнакомыми.

Постоянные тряски по бездорожью напрочь отбивают почки, и потом долго приходится лечить свой пиелонефрит.

Кожа лица, шеи, кисти рук от воздействия солнечной радиации, ветра и сухого воздуха становятся задубелыми, темнеют, губы трескаются, волосы спутываются, и мы приобретаем вид доисторического человека.

Самые большие трудности были с питьевой водой. Однажды у нас кончилась вода, и наш гид Чойжоо успокаивал нас, что в пути, в местности Гантимур худаг есть вода. Через какой-то промежуток времени подъезжаем к этому «колодцу». Старое русло реки, так называемый сайр, и в одном месте замечаем небольшое углубление, где нет помине воды. Начинаем углубление копать на глубину 1,5 фута, появляется вода. Все бросаются к этой воде, но гид наш предупреждает не пить эту воду сразу. Никто не слушает его, т.к. все жаждали воду и пьют горькую, засоленную воду. Через короткое время все члены экспедиции бегут в рассыпную в укромные места. Оказывается, необходимо было это воду процедить, либо дать отстояться соли, а затем пить.

В другой раз у нас в запасе было 80 литров воды. Но что значит это количество воды на 5 человек, на недели? Сговариваемся, что не будем употреблять воду на туалетные дела, протирать руки и лицо влажной тряпкой, чистить посуду песком. Несмотря на эти ограничения, вода кончается. Подъезжаем к одному источнику Нудэн булаг. Вода в источнике имеется, но все копытные животные, пользующиеся этим источником, настолько загрязнили воду, что она кажется отвратительной кашей, бурого цвета. Такую воду никак невозможно употреблять. Следующий нам известный источник- Талын Мэлтэс был в таком же положении. Настроение у всех резко падает. Доехали до следующего источника. Расположились на возвышенности, решили идти за водой ночью, когда вода несколько очистится. Действительно, ночью набрали 40 литров довольно прозрачной воды. Вода оказалась сильно засоленной, но можно было пить, а когда готовили суп, не нужно было солить.

Ночевали мы обычно в деревянных юртах, построенных вблизи мест наблюдения за дикими верблюдами-кабтыгаями. Или же в палатах, иной раз просто под открытым небом, если позволяли погодные условия.

В начале исследовательских работ, когда у нас имелись денежные средства, мы какую-то сумму денег выделили Управлению Большого Гобийского Заповедника и их работники построили в оазисе Богц Цаган Дэрс юрту, очень приличную, оборудовав несколькими топчанами, столиком, очагом. В первый раз, подъехав к этой юрте, видим, что небольшой навес над дверью деревянный, полностью разрушен, можно сказать истерзан. Полагаем, что это сделали геологи, работавшие где-то в этом районе, стали всячески ругать геологов, обзывая их троглодитами, пещерными людьми и более непотребными словами. Наш проводник Чойжоо гуай, стоя неподалеку улыбался. Он говорит: «Посмотрите, на это». Видим, на крыше юрты лежит большой камень, почти в обхват. Оказалось, что медведь гобийский- мазалай с целью проникнуть в юрту разбил навес над дверью, а дверь была на замке, и когда ему это удалось, вобрался на юрту, захватив с собой камень и через верхнее отверстие, называемое «урх» думал проникнуть внутрь. Но урх был закрыт кровельным железом, и испугавшись шума, при ударе железа камнем, убежал.

Мы часто встречали следы мазалая, он питался корнями таких гобийских растений как заразиха джунгарская (гойо), ревень низкорослый (бажун), и ягодами селитрянки сибирской. Мясистый корень гойо достигающий 30- 40 см, бывает толщиной 4-5 см, это наиболее любимая пища медведя.

Вечером, при костре, зажженном из сухих сучьев саксаула, мы любили слушать байки Чойжоо гуай. Чтобы вызвать его на разговор, кто-то спрашивает: «Вы много раз встречались с медведем?». Он отвечает: «Да, мазалай любит за мной гоняться».

Этих гобийских медведей подкармливают зерном или спрессованным кормом, насыпая эти корма в особые бункеры, которые имеют внизу отверстие, через которое медленно обсыпается корм в деревянное корыто. Когда корм кончается, мазалай в сердцах разбивает корыто.

И вот, Чойжоо гуай сидел вблизи бункера, и обозревал окрестность с помощью бинокля. Нигде не было видно мазалая. Вдруг обернувшись, он увидел в 5-6 метрах от себя мазалая. Он спасся тем, что взобрался в бункер, и отсиделся там.

В другой раз за ним погнался мазалай, бедный Чойжоо гуай бежал под гору, бросая ружье, лишнюю одежду и т.д. Ему пришло в голову отскочить в сторону. Медведь по инерции побежал вниз и скрылся. Говорят, у медведя память очень короткая, за время преследования он, видимо, позабыл о Чойжоо гуай и не вернулся, а то имел он хорошую память, вернулся бы, и хорошо пообедал нашим проводником.

Ехать в низинах, на пересеченной местности каждую секунду подскакивать на сиденье, когда твоя голова вертится во все всевозможные стороны-это еще не такое страшное дело, от этого мускулы шеи становятся только прочными, а вот преодолевать горные перевалы-это действительно рисковое дело.

Помним перевал через Бурхан-Будай-уул. Очень длинный склон, причем пологий на одну сторону, примерно на 30⁰, зазеваешься и скатишься вниз. Очень долго преодолеваешь этот склон и, наконец, на вершине горы, спуск очень крутой, может быть больше 45⁰. Спустившись, переводишь дыхание, смотришь-внизу множество «скелетов» разбитых автомашин. Это уже к подъезду к Алтаю с южной стороны. Через Атас и Ингэс проводники нам сказали, есть несколько перевалов. Сунулись в одну расщелину, перевал полностью закрыт камнями, принесенными селевым потоком. Сунулись в другую то же самое, никакой мощный бульдозер не в состоянии расчистить эти перевалы. Пришлось объезжать эти горы по окружности.

Однажды уже закончив работу в Атас, Ингэс возвращаемся, молодой проводник говорит: «Здесь есть перевал, если перейдем его, наш путь сократится». И мы, усталые длительным маршрутом, были рады сократить наш путь. Перевал назывался «Хэцуу Дава», что значит «трудный перевал». Подъезжаем к перевалу, никакой автомобильной дороги нет, есть тропа, вроде звериная. Вскарабкались на гору без труда. На вершине оказались две оврага, которые пришлось с трудом преодолеть, и сразу начинался спуск, самый крутой, какой нам когда-либо приходилось видеть, по меньшей мере, 45⁰. Я как водитель, всем предлагаю выйти из машины и идти пешком. Но коллеги решили, что все трудности должны преодолевать вместе, и никто не вышел из машины. Метр, за метром преодолевая этот немыслимый спуск, через какое-то время оказались на подножье горы и облегченно вздохнули. Далее ехали по горному ущелью, но это было уже как увеселительная прогулка.

И так, ради цели сохранения популяции дикого верблюда на земном шаре, ради жизни этого удивительного животного, так полюбившегося нам, мы покинув свои городские удобства, свои кабинеты, лаборатории и аудитории, рискуя здоровьем и благополучием, устремились на многие сотни километров в дикую природу за погоней дикого верблюда.

Обработка обширных материалов, собранных нами заняла продолжительный срок. Обширный материал по экологии, морфологии, биологии репродукции, этологии, краниологические исследования, гистологические исследования кожно-волосяного покрова дикого верблюда дали интересные результаты, ранее нигде не описанные.

На основании собранных материалов по экологии среды обитания и биологии репродукции, стадных инстинктов и др. Нам удалось установить причины депрессивного состояния популяции дикого верблюда в настоящее время в условиях Заалтайской Гоби.

23% суши земного шара занимают пустыни, располагающиеся на территории более 60 стран. Это местности, характеризующиеся высокими значениями солнечной радиации и излучения, малым количеством осадков, т.е. это территории с засушливым и жарким климатом, засоленностью почвы и подземных вод. По степи засушливости аридные земли делят на экстрааридные, аридные и полуаридные.

К крупнейшим пустыням мира на африканском континенте относятся Сахара, пустыня Калахарии, Намибии и Карру, пустынные территории Сомали и Эфиопии.

На Азиатском континенте пустыни Руб-эль-хам, Большой Нефруд, Эль-Хаса на Аравийском полуострове, Деште-Кеви, Деште- Лут, Деште-Марго, Регистан, Харан в Иране и Афганистане, Кара- Кум, Кызылкум, Муюнкум в Средней Азии, Тар в Индии, Тхал в Пакистане, Гоби в Монголии, Такла- Макан, Алашань, Бейшань, Цайдам в Китае.

В Северной Америке- пустыни Сонора, Мохаве, Хиля, Чиуауа, а в Южной Америке-пусыни Сегура, Пампа-дель Тампаругаль, Атакамо, Монте и Патогония.

В Австралии пустыни Большая Виктория, Симпсон, Гибсон и Большая Песчаная занимают огромные территории.

В пустынях относящихся к экстроаридной зоне осадков выпадает менее 100 мм в год, здесь часты засухи, эфемерные растения и кустарники встречаются только в руслах водостоков. А в аридной пустыне количество годовых осадков составляет 100- 200 мм, имеется скудный растительный покров. В полуаридных пустынях с годовыми осадками 200-400 мм, растительный покров представлен кустарниками и травянистыми сообществами.

Центральная Азия-это область, изолированная от мирового океана, бедная поверхностными водами, характеризующаяся повышенной аридностью.

Большинство подобных пустынь располагаются на территории Китая и Монголии. Наиболее обширные пустыни-это Такла-Макан, расположенный между хребтами Куньлунь, Тянь-Шань и Памира. Общая площадь ее 271 тыс. кв. км, абсолютная высота 800-1500 м.

Алашань расположена между Тянь-Шанем и Гобийским Алтаем, на высоте 880 м. Здесь имеются крупные песчаные барханы- Бадынджаран, Тэнгэр и Уланбух, достигающие 200-250 м высоты.

Бейшань-пустыня с низкогорными хребтами, между которыми имеются понижения, долины и котловины.

Ордос–характерен наличием барханных песков, перемежаю-щиеся понижениями, заполненными водой.

Цайдам это-впадина на высоте 2600- 3100 м, расположенная между горами Алтантаг, Наньшань и Куньлунь.

Джунгария характерна щебнисто-галечными равнинами и мелкосопочником. Песчаные пустыни имеются на юге и центральной части. Богата подземными водами, но бедна поверхностными.

Монголия находится на северной части Центральной Азии, на 41,35–52,03 градусах северной широты, 87,44-119,56 восточной долготы, на площади 1564 тыс. км².

Территория страны в основном делится на три части: хангайская лесостепь, степь и Гоби. Гоби же занимает 41,3% всей площади Монголии.

Гоби расположена между хребтами Монгольского Алтая и Хангая, в умеренном поясе, относится к аридным и полуаридным областям с жарким летом и холодной зимой. Количество атмосферных осадков- в пределах 200 мм.

Ученые считают, что территория Гобийской пустыни была покрыта водой. Эта водная поверхность, постепенно уменьшаясь, на рубеже среднего и позднего голоцена полностью высохла.

Аридизация ландшафтов Гоби происходило, видимо уже за исторический период и продолжалась несколько столетий. Доказательством этого служит то, что даже в сильно ардиных местах пустыни встречаются неолитические стоянки людей, мы встречал наскальные рисунки изображающие диких животных, горных козлов.

Засушливый климат, продолжался в течение всего четвертичного периода, и последующее оледенение принудили флору и фауну Гоби пережить периоды регрессии и экспансии, вынуждая к постоянной адаптации и селекции. 4500-1500 лет назад Заалтайская Гоби имела более мезофильный облик, а резкое опустынивание началось несколько позднее.

О пустыне Гоби у людей имеется превратное понятие, как о местности, совершенно не пригодной для жизни человека и животных. Но, только побывав в Гоби, воочию убеждаются, что Монгольская Гоби изобилует растениями и животными, имеются и водные источники, грунтовые воды, оазисы.

Южногобийский, Среднегобийский и Восточногобийский аймаки, некоторые сомоны Баянхонгорского, Гобиалтайского, Сухебаторского аймаков располагаются в Гобийском регионе. В общей сложности Гобийский регион занимает 41,3% территории Монголии.

Гоби-это общее наименование пустынь Монголии. Позволю себе перечислить наиболее известные названия пустынных мест.

На территории Южногобийского аймака имеется пустыня Галбын говь, занимающая 9000 км² площади, затем Заг-Суж, Зулганай, Борзон, в Восточногобийском аймаке Борхууврийн, Унеген,

Баян-Бурдийн, Баяны, Хонгийн, в Среднегобийском-Мандал, Эргэнэг, Ширгуулнэ, Улаан, на самом западе Монголии находятся пустынные места Бухын Хашаат, Баянондор, Оош.

На востоке пустыни между Алтайскими и Хангайскими горными массивами доходят до низменностей восточных Больших озер и на севера-западе до Увс нуур, а южная окраина примыкает к пустыням Джунгарии.

На северном склоне Монгольского Алтая расположена пустыня Хуйсийн говь, занимающая 4000 км² площади, Шаргын говь-3150

км² и Бигир нуурын гови. Восточнее на территории Увурхангай аймака Онгийн улаан нуур говь, на юге Баянхонгорского аймака-Нарийн хух говь, на юге Ховдосского аймака- Борцонгийн говь. Таковы основные пустынные местности Монголии.

Эти пустыни располагаются вдоль параллели земного шара с востока на запад, а по краям замыкаются водоразделами, горными массивами, утесами, сопками, россыпями камней.

Отроги Тэнгэр уул-Атас, Ингэс, Сэгц Цагаан богд, Тумуртийн хух нуруу, а также отроги Алтайского горного массива Говь-гурван Сайхан Хачиг, Хурх и другие горные кряжи вклиниваются в пустыни.

Растения, животные и человек приспособились к жизни в пустыне Гоби. Для Гоби присуща хрупкость экологического состояния.
Цикличность солнечной активности, месячные и годовые колебания засушливых и благоприятных периодов являются решающим фактором роста и развития растений. В засушливые годы многие растения, в особенности многолетние, переходят в состояние анабиоза, и при выпадении даже небольшой влаги начинают расти.

Размыв поверхности почвы происходит во время коротких ливней, штормов, торнад.

В данном повествовании мы сосредоточим внимание на конкретной территории пустыни Заалтайской Гоби и на конкретном животном обитающим там-диком верблюде.

У каждого нашего читателя имеется то или иное представление о верблюде. Кино, телевидение, интернет дают информацию об этом животном. Кто-то употреблял верблюжье молоко или молочные продукты, кто-то ездил верхом на верблюде, кто-то носит одежду, сделанную из верблюжьей шерсти.

Но каковы ваши знания о диком верблюде?

В семействе верблюжьих имеется два вида-это горбатый и безгорбый верблюды. Четыре вида безгорбых верблюдов- лама, альпака, гуанако и вигонь обитают в южной и средней Америке в окрестностях горных массивов Анд и Кордильер, на территории таких государств как Перу, Боливия, Чили, Аргентина, Эквадор. Это низкорослые безгорбые верблюды, гуанако и вигонь-дикие животные, а альпака и лама, одомашненные виды, используемые местным населением как вьючные животные для перевозки поклаж, а также высоко ценится шерсть этих животных.