Для меня не важно, на чьей стороне сила, важно, на чьей стороне правда

С потолка уныло капала вода. Ее мерное постукивание об пол усыпляло.

Справа послышался шорох. Рин нащупал на груди амулет с кошачьим глазом, поднес к губам и зашептал заклинание.

Тьма смягчилась до сумерек. Справа выступили очертания высокого уступа.

Воздух прорезала черная лента. Рин подставил бастард. Язык ирикуба обвился вокруг лезвия и потянул вверх. Рин заскользил по полу, но меч не выпустил. Зашептал катрены.

Зеленый свет волной скатился с плеч к ладоням и охватил клинок. Язык ирикуба потрескался и разлетелся лепестками пепла. Пронзительный визг гулко разнесся эхом.

Голое темно-зеленое тело шлепнулось об пол и бросилось в лабиринт коридоров. Вдогонку пустился метательный нож. Хриплый вскрик. Тишина.

Рин двинулся в коридор и вскоре наткнулся на тушу, обнимающую сталагмит. Из затылка торчала рукоять ножа.

Бастард описал дугу – к ногам скатилась вытянутая голова с огромными рыбьими глазами. Рин поддел ее кончиком меча и опустил в мешок. Реджи будет рад. Еще одна диковинка украсит стены его гостиной. Да и Рин пополнит заметно похудевший кошелек. Одной охотой за нечистью сыт не будешь.

Рин присел и оглядел труп. Охотник пытается вспомнить, может ли ирикуб дать что-нибудь еще ценное. Ах да, язык… Самое дорогостоящее, что может дать эта тварь, Рин уничтожил. Алхимик Авраам упоминал когти монстра и… мужские гениталии.

Ну-ка, проверим, кто у нас тут: самец или самка. Рин коснулся ирикуба и тут же отдернул руку. Голая, покрытая слизью кожа внушала омерзение и дарила не самые приятные ощущения.

Охотник встал и развернул тело пинком. Взгляд опустился к паху. «Мальчик»,– радостно отметил Рин.

За равновесием сил следят не только на небесах. Причем в Аду – более строгий надзор. Темные всегда стараются опустить Чашу Падших ниже Святой или хотя бы поставить ее наравне. На сей раз чаша, курящаяся благовониями, противодействия не встречала и с каждым днем тяжелела.

Сегодня утром смотритель весов вошел в Зал Правосудия и ахнул. Солнечный свет и лазурь неба потонули среди темного багрянца. Это могло значить только одно – баланс сил нарушен.

Над Святой чашей ароматизированные дымы сплели тугой кокон – лицо мужчины. Лет тридцати, с окладистой коротко остриженной бородой и мостом усов. Нарушитель…

Удивительно, но на сей раз перевесило добро. И кто же герой? Человек. Судьба богата на сюрпризы. Ангел считал, что люди давно погрязли в грехах и если и прибавляют вес, то к Чаше Падших. Сегодня он понял, что ошибался. По воле Господа архангел Михаил поручил ангелу умерить священный пыл нарушителя или вовсе устранить воина света.

У подножия горы Зуб Дракона ангел разглядел маленькие фигурки человека и коня. Сейчас он явится нарушителю, выдержит на себе шокированный взгляд, выслушает восхищенные возгласы «Ангел! Бог все же есть! Он помнит о нас!», со снисхождением успокоит человека и приступит к выполнению миссии.

Нарушитель заметил ангела несколько раньше, чем тот ожидал. Человек прищурился и, не сводя с пришельца глаз, проводил взглядом до земли.

Ангел… Гордая осанка, самодовольная улыбка… Нарушитель сплюнул и с ноткой недовольства попросил:

– Потуши нимб – глаза слепит.

Человек выдержал на себе шокированный взгляд и произнес развязно:

– Да, я вижу тебя. Да, люди еще помнят, кто такие ангелы. Да, мы верим не только в дьявола.

Нарушитель замолчал в ожидании хоть какого-то звука из раскрытого рта напротив. Тишина, не хватает только пения сверчков.

– Может, все же потушишь маяк?

– Что? – очнулся ангел и захлопнул челюсть.

– Нимб, – объяснил человек и указал пальцем на солнечный диск над головой ангела.

– А, да, конечно…

Сияние потухло, кольцо исчезло.

– Ну вот, так лучше. Незачем нам два солнца, – пробурчал человек.

– Меня зовут Самарил и…

– Рин Томас, – перебил ангела нарушитель.

– Ыгм, – недовольно промычал Самарил.

Выждал с минуту: может, человек еще что захочет сказать, – и продолжил:

– Меня зовут Самарил и…

– Ты уже говорил, – сухо заметил Рин.

Ангел яростно кивнул и начал:

– Меня…

От взгляда человека Самарил поперхнулся и решил, что ничего страшного не произойдет, если начать заранее подготовленную речь со второго предложения.

– Ну-ну, без оскорблений.

– А? Я и не думал. Послушай, если будешь вечно перебивать меня, я так и не скажу, зачем явился.

– А это так важно?

– Издеваешься, – вздохнул ангел. – В общем, ты нарушил баланс сил.

Самарил решил забыть о пафосных речах и изложил все одной короткой фразой, дабы у человека не возникло искушение перебить его.

Ангел не заметил на лице Рина ни удивления, ни страха.

– Слышал? – с усмешкой спросил охотник у коня.

Серый в яблоках скакун поднял голову, лениво оглядел ангела и вернулся к мешку с овсом.

– Ты не понял, смерт…– осекся Самарил под суровым взглядом, – Рин Томас. Святая Чаша значительно перевесила Чашу Падших.

Ангел встретил полное равнодушие и пояснил:

– Добро перевесило зло. Равновесие сил нарушено. Чаша добра достигла запретной черты.

– И?

– Что значит «и»? Ты должен прекратить…

– Уничтожать монстров? – подсказал Рин.

– Да.

– Счазз. И пускай они жрут людей, портят удой и совершают набеги на скот?

Рин опустил руку в лежащий у ног мешок, брезгливо скривился и достал голову с глазами-блюдцами и скользкой кожей болотного цвета.

– Это ирикуб. Он крал младенцев из колыбелей у матерей, забывавших закрыть на ночь ставни. Думаешь, он похищал их, чтобы оградить от зла и вырастить в ласке? Монстр утаскивал их в пещеру и сжирал!

Ангел содрогнулся.

– А в особо голодные недели он не боялся нападать и на ребят постарше. Я не собираюсь закрывать на все глаза только ради того, чтобы сохранить какое-то равновесие.

Рин вскочил с земли, прицепил мешок и меч к седлу и взмыл на коня.

– Куда ты? – оторопел ангел.

– Извини, дела. В Змеиной Пасти меня ждет войг. Он отбился от племени и наводит страх на жителей Горинки.

– Кого?

– Горной деревеньки в шести милях отсюда. Да и Райская долина неподалеку. Рано или поздно войг и туда наведается.

– Кровосос-людоед. Впрочем, и зверья не чурается.

Рин стукнул пятками о бока коня – по каменистой тропе застучали подковы. Самарил вспорхнул в небо, описал круг и снизился к человеку.

– Не заслоняй солнце. Быть может, последний раз греет.

Ангел отстранился и сказал:

– Постой, ты не должен ехать к пещере. Равновесие и так нарушено, а ты хочешь опустить Святую Чашу еще ниже.

– В мире столько всего происходит… Ну не может один человек нарушить баланс сил. Ищи в другом месте.

– Нет, чаша показала тебя.

Рин задумался.

– Ну, предположим, я – нарушитель. Что с того? Чем плохо, когда добро сильнее?

Человек озадачил сильно. С давних лет в головы ангелов вдалбливают об опасности нарушения равновесия, о Весах Сил и беспрекословном подчинении Богу. Самарил умер полвека назад, после чего возродился на небе. За прошедшие десятилетия ему ни разу не объяснили, почему на небесах и под землей так пекутся о равновесии.

– Начнется война Тьмы и Света, – неуверенно ответил ангел после долгих размышлений.

– И наступит Апокалипсис, – загробным голосом добавил Рин. – Думаешь, падшие так разозлятся из-за парочки лишних унций на стороне добра?

– Это сегодня парочка, а завтра…

– Сколько я ни уничтожаю монстров, их число упорно отказывается уменьшаться. Я убью одного гада, Ад ответит сотнями самоубийств, нападениями из подворотни и искушением монашек. Зачем дьяволу вступать в кровопролитную войну, когда, действуя скрытно, он получает огромную власть над людьми? Поверь, мир не перевернется, если я лишу его пары десятков монстров. Больше не успею – жизни не хватит. И не для того мне Богом дан дар шамана, чтобы я о нем забыл.

– Но именно этого и требует сейчас Отец! Если ты не согласишься оставить охоту, я должен буду убить тебя. И я это сделаю, без капли сожаления.

Рин натянул поводья и холодно взглянул на спутника.

– Руки коротки, – в голосе прозвенел металл.

Рин пришпорил коня и скрылся за стеной горы.

– Постой!

Ангел взмыл к небу, нашел всадника и бросился наперехват. Не успел. Рин скрылся в пещере.

Самарил приземлился у входа в темный зев горы. Из тьмы веяло холодом и мертвой плотью. Может, подождать, пока Рин выйдет? Нет, охотник не должен убить войга.

Ангел выставил руки вперед и сжал невидимую рукоять. Ладоней коснулась слоновая кость. Воздух прорезал клинок пламени.

Самарил растворился во тьме пещеры. Под ногами что-то хрустнуло. Пламенный меч высветил сломанную грудную клетку.

Хриплый крик – ангел вздрогнул. Глухой удар. Возня. Самарил поспешил к звукам.

Огонь выхватил из мрака Рина. Охотник замахнулся – блеснул нож.

– Нет! – вскрикнул ангел и ударил ребром ладони по запястью.

Существо в тени с шипением упало и схватилось за торчащий из голени нож.

Рин злобно рыкнул и оттолкнул ангела. Бастард покинул ножны.

– Стой, или я…

– Что? – раздраженно поинтересовался охотник. – Убьешь меня? Ты стал ангелом, значит, при жизни был святошей. Так скажи, разве имеет зло право на существование?

Войг затравленно переводилт взгляд то на человека, то на ангела. Он не понимал их языка, но знал, что хочет жить. Два противника – это слишком. К тому же второй – с небес!

Войг осторожно поднялся и извлек нож из ноги. Пока пришельцы спорят, можно скрыться в глубине горы. Но крылатый живо догонит, если вовремя заметит исчезновение войга.

Из глотки вырвался страшный хрип. Войг оттолкнулся от камня. Прыгает его племя, все равно что летит. Хоть монстр и был далеко от пришлых, но покрыл расстояние одним скачком.

Войг и ангел рухнули. Огненный меч высек из камня искры и отлетел в сторону. Мелькнул бастард – тело монстра обмякло – голова соскользнула с плеч.

Рин столкнул труп с ангела и покачал головой. Войг все же успел вонзить нож: в шее Самарила темнела рукоять.

– Думаю, на сей раз я не прибавил веса к Святой Чаше, – с горькой иронией произнес охотник. – Эх, друг, остался бы ты снаружи… А спор как-нибудь разрешили б.

Рин перевел взгляд на синее тело в лохмотьях. Что можно взять у войга? Кровь, клыки, когти, кажется, желчь… Голову можно продать Реджи. Нет, она вытянет из купца энергию – голову сжечь.

Охотник подобрал огненный меч и поднес клинок к голове войга. Пламя приняло подношение. Седые космы чернели, скручивались. Вино глаз отражало танец языков веселящейся стихии. Острые кончики ушей оголились. Кожа потемнела, вспузырилась.

Рин вооружился ланцетом и щипцами, вернулся к телу монстра и приступил к извлечению золотых…

Вырванные когти и клыки охотник промыл спиртом и спрятал в шкатулке из черного дерева. Вырезал желчный пузырь, слил горькую жидкость в пузырек. Наполнил три фиала кровью мертвеца и сунул в чехлы на поясе.

Рин встал, вытер руки о платок, после чего выбросил его.

Осталось решить, куда деть трупы. Войг пусть гниет. Со временем от него останется не больше, чем от его жертв. Ангела надо похоронить. Придется тащить к подножию горы.

Рин взвалил Самарила на плечи.

– Тяжелый, гад, – прохрипел Рин.

Охотник покинул пещеру и передал ношу коню. Животное возмущенно всхрапнуло.

– Ну-ну, – сурово пресек капризы Рин, – не бойся, надрываться тебе недолго.

Охотник подхватил свисающую узду и повел коня вниз по горной тропе.

Раскаленный докрасна шар наполовину утоп в земле. Воздух перед ним дрожит, словно в пустыне. По небу разлился багрянец, зажег облака. Лес шуршит яркой разноцветной листвой – поет колыбельную.

Внезапно налетевший порыв ветра выжал с крон несколько кровинок и закружил в вихре. Небо пронзили золотые нити.

Рин устало пересчитал спускающихся ангелов – десять. Целый отряд. Охотник ухмыльнулся и начал точить бастард.

Спустя полчаса опушку леса осветило необычайно яркое сияние, в то время как от солнца осталось лишь розовое напоминание на небе.

– Нимбы потушите – глаза слепят, – не поднимая головы, сказал Рин.

– Рин Томас, тебе был дан шанс, – начал твердый голос, – но ты не воспользовался им. Мы не позволим тебе рушить мир.

– И… еще кое-что… Не надейся на легкую смерть, – добавил ангел шепотом. – Ты ответишь за смерть Самарила сполна.

Рин выпрямился. Ангелам стало не по себе от его взгляда: твердость стали и холод льда. Охотник провел пальцем по лезвию – острее бритвы. Левая ладонь сгребла висящие на шее амулеты. Из губ понесся торопливый шепот.

В руках ангелов запылали мечи. Ровный полукруг прижал человека к горе. Мышцы напряглись, лица окаменели.

Глаза Рина вспыхнули, точно у кошки. Меч оплел кокон синего пламени. Левая рука покрылась до локтя металлом и заискрилась гусеницами электричества.

– Вы хотите восстановить равновесие? – тяжело прохрипел Рин. Губы растянулись в пугающей улыбке. – Я вам помогу.