Доброе утро, вашу, ув. Сергей Петрович, мать!

Следует тем не менее отметить, что перед тем, как открыть глаза, Сергей Петрович ещё несколько секунд пытался изобрести новые методы вонеуничтожения: дышать ртом и не дышать ничем, - но прикладная йога давалась с трудом.

Доброе утро, вашу, ув. Сергей Петрович, мать!

Открывая глаза, Сергей Петрович решительно думал и даже - частично - намеревался устроить всем, виновным в вонизме, "тёмную", "датьпизды" и восстановить наконец-то справедливость свободнодышания, чего бы то ни стоило. Но окружающая действительность дала Сергею Петровичу пощёчину трезвости: ошеломлённый увиденным вокруг, Сергей Петрович так задёргал уже обеими пяточками, что слова сидящего рядом незнакомца то ли не расслышал, то ли попросту не понял. И незнакомец, понимающе кивая, повторил: "Грю: йомайо, наконец-то! Ато и похмелится не с кем!", и в подтверждение своих слов интенсивно крутонул крышку фляги.

Да, конечно же Сергей Петрович был в вытрезвителе впервые. И наверняка именно поэтому так долго и болезненно вспоминал это ужастное слово, переводя взгляд с решеток на окнах то на зассаные койки, то на следы собственных блеваний. Тем не менее с одним было покончено - источник вони был вычислен, и теперь Сергей Петрович виновато поджал под себя ноги и послушно пил из крышечки.

- ... и это как бы Олимп, а мы как бы боги!... - не слушал Сергей Петрович своего товарища по несчастью. Смелые речи говорящего - что в завязке, что в развязке - одинаковым эхом ударялись о паутиновые углы комнаты, нисколечки не нарушая внутреннего безпорядка Сергея Петровича. На то, кстати, существовали идеологические причины: Сергей Петрович знать не знал, что такое "биолимп", но твёрдо помнил, что "боги" - запретная тема для советского человека.

- ... они - слуги! У них для нас целые ликероводочные заводы, удобные стеклянные бутылки, чтоб в пиджак прятать, отпечатанные этикетки! У них даже охрана для нас - ходит милиция и собирает таких, как ты, по городу, чтобы с тобой беды не случилось по пьяни. Они для нас и на работу сходят-то и скажуть, мол - выпил ты, отдохнуть тебе надо дня три... - бесполезно увеличивал амплитуду жестикуляции незнакомец. "Буйный!" - подумал про себя Сергей Петрович и вовсе отвернулся к окну.

В окне была слякоть. Сергею Петровичу было приятно, что хоть в чём-то виноват не он. Блевки рядом со своей койкой он прикрыл чужими тапочками и погрузился во всеохватывающий втык на содрогающуюся паутину.