Книга. Это слово называет предмет, мы знаем, что оно значит. А есть бессмысленные звуки, они ничего не значат

жүктеу/скачать 228 Kb. бет 1/4 Дата 14.07.2016 өлшемі 228 Kb. #199563 түрі Книга

Урок 1 Учитель. Скажите, пожалуйста, что такое слово? Альфа. Слово – это то, что мы говорим. Дельта. И слышим. Эта. Слово – это звук. Учитель. Любой звук? Бета. Нет, не любой. Если чем-то стукнуть, даже громко, то это будет звук, но не слово. Учитель. Какой же звук мы называем словом? Альфа. Слово – это человеческий звук. Бета. Слово – это такой звук, который понятен, который что-то значит1. Например, книга. Это слово называет предмет, мы знаем, что оно значит. А есть бессмысленные звуки, они ничего не значат. Учитель. Всякий ли звук, который что-то значит, слово? Вот, например, звонок с урока – он что-то значит? Эта. Он что-то значит, он – не бессмысленный звук. Но это не слово. Слово состоит из определенных звуков, не из любых. Это звуки речи, мы их всегда отличим от других звуков, даже если они не в слове, а просто так. Например, я говорю: па. Ясно, что это хоть и не слово, но похоже, в нем те же звуки, из которых состоят слова. Альфа. Это могло бы быть частью слова, например, папа. Эта. Ну да, я про это и говорю – в словах не просто звуки, а звуки вполне определенные, человеческие. Гамма. Не просто человеческие, а особые человеческие, словесные. Я могу не только говорить, но, например, свистеть или кашлять, это будут человеческие звуки, но не словесные, не те, которые в словах* 2. Эта. Это действительно особенные звуки, мы их всегда узнаем, даже и не в словах, а просто так. Бета. И даже когда они ничего не значат?3 Лямбда. Слово, правда, состоит из звуков. В нем есть отдельные части, оно не только само целое, отдельное, но и делится на свои кусочки. Вот когда мы говорим так, что у нас каша во рту, все звуки слеплены, нам делают замечание: говори членораздельно. Так вот слово – оно членораздельное. А звонок – нет. Он звенит себе и звенит, в нем нет отдельных частей, члеников, он не членораздельный. Хотя он что-то определенное значит, например, конец урока. Каппа. Но ведь из этих кусочков речи, человеческих звуков, может состоять что угодно, не только слово. Эта. Как это? Что еще из них состоит? Каппа. Ну, я могу хоть специально придумать, составить из них что-то. Например, блюмбик – это ведь не слово, хотя в нем все звуки нормальные, такие же, как и в словах. Оно не слово, потому что ничего не значит. Альфа. Это слово ты сейчас специально придумал. Мы же не говорим таких слов в обычной речи. Слово – это то, что мы говорим. Бета. Мы говорим словами. Вот я сейчас говорю – я говорю много разных слов. Каждое слово – это отдельный целый кусочек того, что я говорю. И Лямбда правильно сказал, что оно не сплошное, а членораздельное, то есть само состоит из отдельных частей, кусочков. Учитель. Значит, слово – это отдельный кусочек осмысленной человеческой речи4. Давайте попробуем разобраться, что это значит. Мы как будто все представляем себе, что такое человеческая речь. Что такое осмысленный? Бета. То, что сказано со смыслом, не просто так. Что-то подумаем, потом скажем5. Учитель. Ой, всегда ли? Бета. Да, бывает, ляпнешь, не подумав. Эта. Все равно, когда и не подумав ляпнешь, смысл какой-то есть. Как-то сам получается*. Каппа. Как это он сам получается, если ты не знаешь, что говоришь? Эта. Ну, из звуков получается. Гамма. А по-моему, это всегда одновременно ― говоришь и думаешь6. Лямбда. Пока не скажешь, и не поймешь, что думаешь Учитель. В сказке «Алиса в стране чудес» Алиса говорит: «Откуда я знаю, что я думаю, пока я еще ничего не сказала»7. Дельта. Мы говорим кому-то, чтобы было понятно. Тогда есть смысл, когда кто-то может понять.8 Альфа. Мы говорили еще, что слово что-то значит,9 например, называет какой-то предмет. Блюмбик, например, который Каппа придумал – он вроде похож на слово, на человеческую речь, но ничего не называет, это, наверное, не слово. Учитель. А какой кусок человеческой речи мы считаем отдельным словом? Бета. Наверное, такой, который что-то значит сам по себе. Дельта. Такой, который понятен. Иногда понятно сразу, тогда это уже слово. Иногда то же самое скажешь – и непонятно, надо еще объяснять. В зависимости от того, с кем говоришь.10 Альфа. Дельта, ты говоришь, что слово – это то, что понятно. Но ведь чтобы тебя поняли, надо сказать много слов. Из слов составляется понятная речь. Вот мы сейчас говорим, пытаемся понимать друг друга, и каждый из нас сказал не одно слово, а много11. Бета. Кроме того, Дельта, ведь понятным может быть не только слово. Вот, например, тот же звонок. Дельта. Мы ведь договорились, что слово – это кусок человеческой речи. А звонок – действительно, понятно, что он значит, но это – не человеческая речь. Каппа. А вот, например, когда ребенок плачет – это слово? Понятно ведь, что ему больно. И он может даже плакать кому-то, как сказал Дельта про слово – что оно всегда кому-то говорится, чтобы кто-то понял. Так вот ребенок может плакать маме, чтобы она его поняла и пожалела – мой братик, например, часто так делает. Бета. Мы ведь уже говорили, Каппа, что слово членораздельное, что в нем звуки определенные. И Гамма об этом говорил – что не просто человеческие звуки составляют слова, а вполне определенные, словесные, как он их назвал. А плач – в нем человеческие звуки, но другие, не словесные. И, кроме того, плач – он не членораздельный12. Но на вопрос, который задал учитель – как выделить отдельное слово, отдельный кусок речи – мы, кажется, не можем ответить, непонятно, что же является отдельным словом. Учитель. Проворонила ворона вороненка – сколько здесь слов? Дельта. Одно. Каппа. Одно. Эта. Три. Альфа. И по-моему, три. Учитель. Почему? Дельта. Один смысл. Говорится сразу, все вместе. Альфа. А я не согласен. И говорится не вместе, и есть отдельные кусочки, которые сами по себе что-то значат. Например, ворона – это самостоятельное слово, понятно, что оно значит. И каждое из этих слов можно сказать и в другой фразе, вместе с другими словами. Ты, Дельта, целую фразу считаешь за одно слово, а она состоит из нескольких слов. Эта. Говорим мы, действительно, не подряд, а делим эту фразу на три куска. Проворонила ворона вороненка.13 Тут три части, три слова, три отдельных кусочка. После каждого – пауза. Три раза речь усиливается, голос повышается. Если бы это была считалка, то – три человека.14 Каппа. А по-моему, это одно слово, только оно меняется. Ворона и вороненок – это то же самое слово, немного измененное. Вот если бы мы сказали: проворонила кошка детеныша – было бы три слова. Дельта. Потому что вороненок – это тоже ворона, только маленькая, да? Каппа. Да нет, потому что слово то же самое. Вот, например, щенок – это маленькая собака, но слова совсем разные. А собака и собачка – это одно слово, немного измененное.15 Эта. Потому что звуки в них почти одинаковые. Но все-таки мы говорим три слова в этой фразе. Они сами отделяются одно от другого. Учитель. Правильно ли я тебя понял, Эта? Мы говорим словами, то есть при произношении делим речь на отдельные кусочки? Эта. Да, по-моему, так. Слова отделяются друг от друга, когда мы их говорим. Альфа. Они потому и отделяются, что значат разные вещи. Ворона – это взрослая птица, вороненок – ее птенец, проворонила – значит, прошляпила. Каждое слово значит что-то отдельное. Потому и вся фраза нам понятна, что в ней три слова и каждое что-то значат16. Потому они и отделяются друг от друга. Лямбда. Альфа, а знаешь такую считалку: Икоте, пикоте, цокоте, ме? Ты не сможешь объяснить, что означают отдельные кусочки, так, как ты объяснил про ворону. Но эта считалка легко делится на отдельные слова, хотя и непонятно, что они означают. Эта. Да, тут четыре слова. Мы ясно слышим четыре отдельных кусочка. Это я и имел в виду, когда сказал, что мы говорим отдельными словами. Легко посчитать, сколько их тут – четыре. Дельта. Легко, потому что это считалка. Одно слово – один человек. Эта. Да и на слух слышно, сколько слов, даже когда мы не считаемся, а просто произносим. Учитель. Что именно слышно? Эта. Тут четыре раза мы усиливаем голос, когда говорим. На каждое слово –один раз. Поэтому и считаться можно этой считалкой. Не потому слова слышны отдельные, что это считалка и каждое слово значит одного человека, а наоборот – это потому считалка, что там есть отдельные части, ну не знаю, слова они или нет. Но это не просто поток звуков, а он делится на отдельные кусочки. Учитель. То, о чем говорит Эта, называется ударением. Мы, когда говорим, отдельные кусочки речи выделяем, произносим сильнее, чем другие. От этого может зависеть и смысл слова. Например, слова мука и мука – в первом слове ударение в начале слова, в во втором – в конце. Или, например, такие слова, как замок и замок – они тоже различаются только ударением. Эта говорит, что в каждом отдельном слове обязательно есть ударение, и только одно. Сколько слов – столько и ударений.17 Альфа. Ну, все-таки слова делаются отдельными словами не из-за ударения. А из-за того, что они отдельно что-то значат. Бета. А может быть, слово – это то, что пишется отдельно? Эта. Но ведь мы до всякого письма говорим словами. Неужели неграмотный человек, не умеющий писать и читать, не различает, не слышит отдельных слов? Письмо тут, по-моему, совсем не причем.18 Альфа. А вы уверены, что мы правильно разделили эту считалку на отдельные слова? Вот мне, например, кажется, что, действительно, тут четыре слова (может быть, потому, что четыре ударения), но что они другие: икоте, пикоте, цоко, таме). Бета. Посмотри в книжке, там не так. А так, как мы с самого начала разделили. В книжке-то, наверное, правильно написано.19 Лямбда. Я согласен скорее с Этой. Говорение главнее письма, отдельные слова есть до всякого письма, когда мы говорим и слышим, уже есть отдельные слова.20 Но вот как именно мы их отделяем, пока непонятно.21 Бета. Альфа говорил, что слова отделяются потому, что каждое из них что-то отдельное значит. Эта. Но ведь сам Альфа услышал четыре слова в нашей считалке, а он бы не смог объяснить, что они значат. Дельта. И даже та скороговорка, про ворону, она, по-моему, осмысленная не потому, что в ней каждое отдельное слово что-то значит. Она вся целиком значит, она такая складная, смешная. Альфа. А что ты имеешь в виду, когда говоришь: что-то значит? Мы можем придумать какую-нибудь фразу, которая будет и складной, и смешной, но ничего не значит. Бета. Каппа придумал слово “блюмбик” – оно на слух довольно симпатичное, веселенькое. Но оно, кажется, ничего не значит. Звонок Урок 2* Учитель. Мы, кажется, решили, что слово – это кусок человеческой речи, что оно состоит из вполне определенных звуков – звуков речи. Не совсем ясно, как выделяются из речи эти куски – отдельные слова, что можно считать отдельным самостоятельным словом, а что – только частью слова. Но давайте теперь поговорим вот о чем. Предположим, мы выделили такой кусок – отдельную часть человеческой речи. Всегда ли это будет слово? Каппа придумал такое “слово” – блюмбик. Слово ли это на самом деле? Кто-то из вас утверждал, что нет. Блюмбик – не слово, потому что ничего не значит. Бета. Я утверждал. Слово – это то, что значит. А блюмбик, конечно, не слово. Каппа. Но ведь мы можем договориться о его значении. Решить, что мы будем называть блюмбиком, например, какую-нибудь вещь. Альфа. Как это? Каждая вещь уже как-то называется, у нее есть свое настоящее имя. И вдруг мы будем ее называть блюмбиком. Никто не поймет. Лямбда. Допустим, мы будем знать, что значит блюмбик. Но другие-то не знают. Нас мало, а нормальные слова знают все люди, ну не все, конечно, но очень много людей**. Вот если слово это как-то прославится, и все будут знать, что это такое, тогда оно может стать настоящим словом.*** Гамма. Так, наверное, может случиться. Ну, пусть не с нашим словом, но вообще, я думаю, так бывает – с нормальными, обычными словами. Какое-то слово сначала знают только немногие, а потом – все или почти все. Вот, я думаю, что когда многие люди были неграмотными, они не знали, например, что такое запятая. А теперь все читают и пишут и все знают, что это такое.22 Эта. А я все-таки думаю, что блюмбик – это слово. Слово, потому что в нем те же звуки, что и в словах. Что-то оно все-таки значит, хотя и непонятно что.23 Оно похоже на слово. И даже на русское слово, а не, например, английское или китайское24. Помните, мы вспоминали разные считалки – там много таких слов. Например, эныки-беныки, анцы-дванцы. Мы еще считали, сколько слов в такой считалке: икоте, пикоте, цокоте, мэ. Никто из вас не сказал, что это не слова. Бета. Это все-таки не настоящие слова. Чем-то они на слова похожи, правда. И, кажется, не только тем, что состоят из одних и тех же звуков – чем-то еще. Эта. Они гораздо больше похожи на слова, чем на что-то другое. Каппа. Я, кажется, понял, о чем говорит Бета, когда он говорит, что не только общими звуками блюмбик похож на слова, на настоящие слова. Оно, это “слово”, ведет себя так, как и “нормальные” слова. Это слово. Слово, потому что склоняется*. С ним можно обращаться как со словом – сказать: блюмбики, блюмбику, блюмбиком. Можно сказать: маленький блюмбик, но нельзя сказать – маленькая блюмбик.25 Бета. И ты, Каппа, считаешь, что это совсем настоящее слово, несмотря на то, что ты не знаешь, что оно значит? Каппа. Да, считаю. Мало ли чего я не знаю. Вот я могу услышать или прочесть в книжке слово, о котором я не знаю, что оно значит – что же, это не слово, что ли? Лямбда. Я, например, слышал такое слово – фистула. Его взрослые говорили, я запомнил. Я не знаю, что оно значит. Но раз его говорили, то оно что-то значит, только я не знаю что. Я пытался придумать, что оно значит. Альфа. Придумал? Лямбда. Нет, мне потом надоело. Альфа. Ну, надо было у взрослых спросить. Бета. Раз есть какое-то слово, то оно должно что-то значить. Вот блюмбик тоже. Мы придумали его, значит уже не может так остаться. Что-то обязательно должно значить. 26 Альфа. Но это же совсем другое дело. Это слово, которое Лямбда сказал, фистула – оно есть, просто мы не знаем, что оно значит, а другие знают. А блюмбик – никто не знает, что это такое, такого слова вообще нет. Оно бесполезное, никому не нужное, непонятно, зачем мы его придумали. Бета. Мы выясняли, что такое слово. И специально придумали этот блюмбик, который чем-то похож на настоящие слова, а чем-то – не похож, чтобы выяснить, слово это или нет. Для урока мы его придумали.* И раз мы решили, что это слово, то оно должно что-то значить. Эта. Оно может и по-другому пригодиться, можно так собаку назвать. Или игрушку. Оно веселенькое такое, подходит маленькой собачке.** Учитель. А скажите, пожалуйста, как вы думаете – любую ли вещь можно назвать любым словом, как мы захотим, или нет? Альфа. Я уже говорил, как я думаю. Я думаю, что у каждой вещи есть свое имя, и если мы будем придумывать вещам новые имена, нас никто не поймет. Каппа. Что это значит – что у каждой вещи есть свое имя, Альфа? Не написано же оно на ней? Не так же оно у нее есть, как есть размер, цвет и другие качества? Бета. Каппа, а ты в самом деле считаешь, что вещь может называться любым именем – как захотим, так и назовем? Дельта. Но ведь они почему-то уже как-то называются, вещи – каждая так, а не иначе. Каппа. Они потому так называются, что их так принято называть. Люди договорились их так называть, а потом привыкли, и теперь нам уже кажется, что вещи сами по себе так называются.27 Дельта. Неужели, Каппа, ты думаешь, что можно договориться называть, например, собаку – коровой, а корову, наоборот, собакой, и это будет так же правильно, как и называть собаку собакой? Каппа. А что, ты, может быть, думаешь, что если назвать собаку коровой, то у нее вырастут рога? Дельта. Может быть, и вырастут.28 Во всяком случае, что-то изменится. Потому что я уверен, что не все равно, как называть вещи. Вещи должны быть названы правильно, а придумывать просто так имена нельзя. Имя должно подходить к вещи. Каждая вещь знает, как ее зовут, это мы можем не знать. Тебя, Каппа, если назвать не твоим настоящим именем, а каким-нибудь другим, ты не будешь отзываться. Я бы, во всяком случае, не стал.* Каппа. Разве вещи отзываются, как люди? Лямбда. В каком-то смысле – да, отзываются. Я согласен с Дельтой, что не все равно, как называть вещь – могут быть имена правильные и неправильные. Учитель. Что же, если мы правильно назовем вещь, то это слово, а если нет – то это будет не слово? Бета. Я думаю, что это слова. Они, как Каппа говорил, ведут себя, как слова, они, как сказал Эта, состоят из тех же звуков, что слова. И они что-то значат, раз мы называем определенную вещь. Но они меньше подходят к своим вещам, чем другие слова, настоящие. Учитель. Значит, есть слова, которые правильно называют вещи, как сказал Бета, настоящие слова, и слова, которые не подходят к вещам, как бы не настоящие слова. Бета. Слова-названия и просто слова.** Учитель. Приведи пример. Бета. Рукав – название, потому что к руке подходит. Очки – название, потому что око, глаз, очки же для глаз. Рубль – слово, оно не подходит. Я бы его назвал “платинкой”, это было бы название. Крыша – название, она кроет.* Дельта. Стена, столб – названия, потому что стена стоит и столб стоит. Я беру столб, в уме ищу, чтобы было название. Переставляю в нем буквы, получается – стоит. Стена – стоит. Столб – то же самое. Некоторые буквы не те, “б” надо отнять, но это ничего, это названия. А крыша, по-моему, все-таки не название, просто слово.** Бета. Крыша вроде тоже название – она кроет, накрывает. Но она меньше название, чем, например, рукав. Вот рукав – сразу слышно рука, что он на руке. А крыша – только когда подумаешь29. Гамма. Слово не имеет отношения к предмету, название имеет. Название всем понятно, а слово – только тому, кто знает, что оно значит. *** 30 Например, такие слова, как рукав, учитель, очки – они всем понятны, потому что они правильно называют вещи – рукав – на руке, учитель – учит, очки – для глаз, очей. Это правильные слова, названия. А такие слова, как тетрадь, рубль – они нам понятны, но только потому, что мы знаем, что они значат. А сами по себе они к тем вещам, которые они называют, не подходят. Если бы, как Бета предлагает, назвать, например, рубль – платинкой, тогда это было бы не просто слово, а название. Всем было бы понятно, потому что рубль – это то, чем мы платим.**** 31 Название – настоящее имя для предмета, а слово – это так просто, потому что его договорились так называть. Звонок Урок 3 Учитель. Мы на прошлом уроке обсуждали, можно ли говорить о том, что слова правильно или неправильно называют вещи, и Дельта сказал, что он бы не стал отзываться на чужое имя. Как вы считаете – имена, которыми мы называем людей, настоящие, правильные потому, что они подходят к своему хозяину, как Гамма говорит? Или просто каждый человек уже привык к своему имени, как говорит Каппа, и поэтому не станет отзываться на другое? Дельта. Я, когда сказал, что не стал бы отзываться на другое имя, не думал об этом. Просто представил себе, что меня зовут по-другому, и сразу почувствовал, что это неправильно. Гораздо сильнее почувствовал, чем когда представлял себе, что какая-то вещь называется по-другому. Потому что это ведь мое имя. А теперь, когда вы спросили и я думаю об этом, мне кажется, что мое имя мне подходит, что оно правильное. Каппа. Потому тебе так кажется, что ты с ним давно живешь, привык к нему. Мне тоже кажется, что мое мне подходит, но я думаю, что именно потому, что я к нему привык. Гамма. А мне кажется, не только поэтому. Ведь родители не просто так выбирают имена своему ребенку. Им хочется назвать его правильно, чтобы имя ему подходило. Эта. Я согласен с Гаммой. Не всяким именем можно назвать ребенка. Некоторые имена подходят только к большому, сильному, храброму человеку. А другие – к маленькому, тихому. Бета. А ведь бывает, например, что называют ребенка в честь дедушки – это что значит, что он похож на дедушку? Дельта. Может быть, родители хотят, чтобы был похож. И как назовут ребенка – от этого ведь тоже зависит, какой он станет. Мне кажется, если бы нас по-другому звали, мы бы были другими. Каппа. А мне кажется, что нет. Имя – это просто имя. Я, конечно, привык к своему имени, но я думаю, что если бы меня звали по-другому, то сам бы я не изменился.* Лямбда. Поменять имя человеку, которого уже как-то зовут, – это очень серьезно. Нельзя просто так – захотел – и называешь по-другому. С самого начала, может быть, можно было по-другому назвать, а потом уже нет. Имя приросло уже к человеку. Я думаю, и к вещам тоже. Когда долго вещь называешь каким-то словом, то она уже так и будет называться. Соединится с этим словом. Переназвать понарошку, конечно, можно, а всерьез – очень трудно.** 32 жүктеу/скачать 228 Kb. Достарыңызбен бөлісу: