Это твой день для чуда бенни Хинн

Дженис Фухс чувствовала себя очень неловко. Холодным зимним утром 10 января 1994 года она подходила к зданию приюта, где была заместителем президента и директором клинической службы организации милосердия, которая заботилась о тяжело больных людях города Оклахома. Неожиданно она поскользнулась на обледеневших ступеньках здания и упала, автоматически выставив руки перед собой. "Я несла несколько книг и папки с документами, над которыми работала дома. Они разлетелись в разные стороны", — вспоминала Дженис.

Она попыталась встать, но упала еще два раза, сначала на правое плечо, а потом на левое запястье. Люди бросились к ней на помощь. "Я чувствовала, как мое лицо заливается краской. Со стороны это, должно быть, выглядело как кукольная комедия. Я вставала, падала, затем снова вставала и снова падала", — рассказывала женщина, которая больше переживала о нежелательном привлечении внимания, нежели о своих падениях. Наконец, придя в себя, она собрала бумаги и пошла работать.

В течение дня боль в плече усиливалась. "Я попыталась писать, но рука не слушалась меня, — вспоминала Дженис. — Мне пришлось все диктовать моему секретарю".

Позже она полумала: "Я не хочу раздувать проблему, но, может, мне все-таки стоит обследоваться?" Обсудив это с заведующим, она вызвала в офис передвижную службу и сделала рентген.

Рентгенолог сообщил, что у нее небольшая трещина в правом предплечье, и ей наложили повязку. "Рука не сильно опухла. Но все-таки было больно", — вспоминала она. На тот момент левое запястье вовсе не болело и не беспокоило ее.

Спустя около двух недель, поскольку боль в правой руке не утихала, начальник посоветовал Дженис обратиться к ортопеду. Повторный рентген и MRI (снимок мягких тканей) показали только незначительные трещины, ничего серьезного. "Мои кости быстро срослись, но с каждой неделей правая рука болела сильнее, чем раньше", — сказала Дженис. Боль стала такой невыносимой, что ей пришлось прекратить работать.
Начало паники
Каждый день Дженис с возрастающей тревогой смотрела на свою правую руку. Холодная и синяя, она становилась все больше и больше. "Я начала паниковать, — рассказывала она. — Я была уверена, что где-то должен быть кто-то, кто сможет мне помочь".

Два ее взрослых сына, Майкл и Гэйбор, жили неподалеку и старались помочь, насколько это было возможно, но чувствовали свою полную беспомощность. Ее подруга, профессиональная медсестра, предложила свою помощь.

После нескольких месяцев посещения врачей Дженис, в конце концов, сказали: "Больше мы ничем не можем вам помочь. Старайтесь держать руку в тепле".

Пытаясь взять ситуацию под контроль, в июне 1994 года Дженис записалась на прием в большую знаменитую ортопедическую клинику. "Они согласились меня принять, но осмотр был назначен только на 12 сентября, — сказала она. — В течение этого времени я посещала нашего семейного врача и несколько ночей провела в травматологическом пункте больницы, когда боль была особенно мучительной и невыносимой. Были минуты, когда я думала, что умру, и хотела этого".

В июле Дженис получила еще одно повреждение — на этот раз ее левого запястья. Пытаясь встать с кресла, она оттолкнулась левой рукой (поскольку правая рука слишком сильно болела). При этом она перенапрягла запястье и сразу ощутила резкую боль. Через короткое время на левой руке стали появляться те же симптомы, что и на правой, — опухание, потеря чувствительности, боль и охолодение.

Дженис консультировалась с несколькими специалистами, но никто не знал, как ей помочь. Все они говорили, что часть системы кровообращения и нервной системы в ее руках были полностью парализованы, но никто не знал, почему.

Дженис считала дни до первого приема у нового врача. Она уже выяснила, что он был одним из самых лучших ортопедов в районе. "К этому сентябрьскому дню мои руки сильно опухли", — вспоминала она.

Наконец, ответ
В клинике медсестра одела на Дженис халат и предложила сесть на кушетку для осмотра. Войдя в кабинет и взглянув на свою новую пациентку, врач воскликнул: "Боже мой!" Он посмотрел ее карточку и сказал: "Дженис, у вас серьезное осложнение симпатической дистрофии".

После дальнейшего осмотра ее новый врач продолжил: "Нам придется обследовать вас на блокировку симпатического нервного узла" (процедура, в которой используется игла, чтобы войти в спинномозговой канал, ввести туда лекарство и вызвать онемение нервов). Специалист пояснил Дженис: "Наша цель — заблокировать сигналы, исходящие из определенных нервных центров". Он немедленно назначил Дженис физиотерапию.

Спустя три дня врачи осуществили первую из трех симпатических блокировок, чтобы уменьшить боль в левой кисти и руке. Наконец-то, после восьми месяцев безжалостных болей Дженис почувствовала небольшое облегчение. Лечение помогало, и рефлекторная симпатическая дистрофия (РСД) правой руки стала уменьшаться, началось улучшение.

Более серьезные проблемы у Дженис были с левым запястьем. В отличии от правой РСД левой руки не отреагировала на симпатические блокировки.

Дженис прошла еще более интенсивную серию симпатических блокировок (в общей сложности это заняло 8 месяцев). Каждый раз она надеялась на облегчение, но оно не наступало. Вдобавок к этому появилась боль в нравом плече, доктор назначил лечение физиотерапией.
Выпускной день
Чтобы узнать больше о РСД и о ее лечении, Дженис попросили посетить восьминедельный интенсивный образовательный курс в реабилитационном центре, где она проходила физиотерапию. Руководителем курса был врач, признанный ведущим специалистом в этой области. Больные РСД приехали из разных штатов.

Дженис запомнила первый день своего посещения. "У них была сессия, и главный общественный работник сказал: "Сегодня Пациент: Дженнис Ф. Морс

В этом отчете сообщается об ограничении амплитуды движения правого плеча Дженнис и достаточно сильном рефлексе симпатической дистрофии ее левой руки. выпускаются четыре человека, и я бы хотел, чтобы они поделились тем, что узнали о болезни, как могут помочь себе, и что думают о своей дальнейшей жизни".

Дженис внимательно слушала, как каждый пациент говорил почти одно и то же: все они закончили курс, однако никто из них не излечился от РСД. Они говорили: "Вам будет очень больно, и доктора предпишут вам лечение, но вам будет становиться еще хуже".

Когда Дженис увидела, что некоторые из учеников уезжают в инвалидных колясках, она громко сказала: "Может, вы и собираетесь записаться на этот курс, но я — нет!".

Она также узнала, что некоторые больные РСД пытаются покончить жизнь самоубийством.

К ноябрю она была полностью поглощена лечением своей болезни. Она ходила на прием к ортопеду, встречалась с врачом, который занимался с ней симпатическим блокированием, и делала физиотерапию пять раз в неделю.

Месяцы катились, Дженис ни на шаг не отступала от курса лечения, прописанного докторами. Все, что они могли сказать, было: "Похоже, на это понадобится много времени".

30 марта 1995 года Дженис сделали операцию. Она была проведена для того, чтобы в порядке эксперимента ввести спинной опорный стимулятор и посмотреть, облегчит ли это ее боли. "По существу, — объясняла Дженис, — они вводят электроды вам в позвоночник".

Так как она нормально перенесла это приспособление, 25 апреля 1995 года доктора вживили ей постоянный стимулятор. "В моей спине были провода, а в районе ягодиц — генератор, работающий на батарейках и управляемый компьютером, — сказала Дженис. — Я была согласна на все, только бы облегчить страдания".

Часто во время суровых испытаний болезнью Дженис требовалась помощь медсестры. После операции она попросила о круглосуточном дежурстве, так как нуждалась в помощи при выполнении даже самых элементарных вещей. Все чаще и чаще она оставалась в постели и принимала обезболивающие таблетки, которые, казалось, никогда не были достаточно эффективными. Ее правая рука и кисть были все еще синими и опухшими. Дженис вспоминала: "Моя рука была холодная и влажная на ощупь".

Боль в правом плече также продолжала беспокоить, и движения плеча были ограничены. Она могла лишь приподнимать правую руку, прежде чем становилось слишком больно, чтобы делать что-либо еще.

В пятницу, 5 мая, ее освободили от физиотерапии. "Мы больше ничего не можем сделать", — сказали ей.

Однажды Дженис смотрела телевизор и случайно переключила на канал, по которому шла передача "Это твой день!". "Интересно", — подумала она, глядя на людей, свидетельствующих о Божьей исцеляющей силе.

Внизу телеэкрана было объявление: "Наша евангелизационная команда приезжает в город Оклахома 11 и 12 мая 1995 года". Когда Дженис сообщила Джун, своей близкой подруге, о предстоящих собраниях, та сказала: "Я думаю, мы должны пойти".

"Но я не могу пройти больше, чем несколько шагов", — печально ответила Дженис.

Она чувствовала боль в левой ноге и боялась, что РСД начала влиять и на ногу.

"Я знаю, это будет трудно, — ответила ее подруга, — но в Пресвитерианской церкви есть новые инвалидные коляски, и мы одолжим одну".

Дженис сказала ей: "Я не поеду, пока не буду уверена, что исцелюсь".

"Это между тобой и Богом. Я только помогу тебе добраться туда", — ответила Джун.

Перед тем, как отправиться на служение, Дженис Фухс выключила спинной опорный стимулятор (прошло только 16 дней после его имплантации) и вытащила все обезболивающие препараты из сумочки. "Зачем они мне нужны?" — сказала она себе, руководствуясь верой.

Понадобилась помощь двух человек, чтобы Дженис смогла удобно устроиться в инвалидной коляске. Они приехали в конференц-зал за несколько часов до начала служения и оказались в начале очереди. Ожидание было мучительным, но так было на продолжении предшествующих 16 месяцев.

Когда двери открылись, подруга провезла ее к специальному месту, отведенному для людей в инвалидных колясках.

Хор начал петь, и Дженис пела вместе с ним. "Я выросла в баптистской церкви, и многие из тех песен были мне знакомы", — рассказывала она.

Служение началось, и Дженис была так счастлива, что во время пения подняла обе руки вверх. Она забыла о предписаниях врачей не отводить локти далеко от туловища из-за огромного, от шеи до копчика, незажившего шва, оставшегося после недавней имплантации стимулятора.

"В тот момент, когда мои руки были подняты, я почувствовала, как в моей спине вдоль всего шрама что-то происходит", — вспоминала она с оживлением. Всякая боль внезапно прекратилась. Она повернулась к своей подруге и воскликнула: "Джун, мой шрам только что исцелился!"

Никто не возлагал на нее руки и не молился за нее. Это просто произошло.

Прославление продолжалось, и Дженис снова подняла руки, чтобы прославить Господа в атмосфере помазания Духа Святого.

Дженис рассказывала, что произошло потом: "Вдруг я почувствовала, будто попала в горячий водоворот. Он начался вокруг моих ступней, затем поднялся к лодыжкам и бедрам. Он продолжал подниматься по моему телу и захлестнул поднятые руки". Она сказала себе: "Господи, Боже мой, что здесь происходит?" Когда ощущение круговорота утихло, она посмотрела на свою руку, так как боль исчезла. "Она вдруг стала абсолютно нормальной, такой же, как когда-то давно, — сказала Дженис. — Опухоль полностью сошла. Синюшность исчезла".

Дженис была так возбуждена, что вскочила со своего инвалидного кресла и побежала по проходу к сцене. Два человека из группы порядка поймали ее за руки и спросили: "Леди, куда Вы?" Она ответила: "Я не знаю, но мне нужно кому-нибудь рассказать, что я исцелилась!" Они сказали ей: "Еще не время".

Узнав, что она выбежала вперед, вскочив с инвалидного кресла, один из дежурных остался с ней, а другой отправился на поиски Джун. Их пересадили поближе к сцене.

Позже на служении я спросил, есть ли у кого-нибудь свидетельство Божьего исцеления. Оба дежурных подтолкнули Дженис. "Время пришло!" — сказали они ей.

Она вышла на сцену и при всех прославила Господа за то, что ее рука вновь обрела нормальный вид, боль полностью ушла.

Эта записка медсестры, которая ухаживала за Дженнис после операции по установлению стимулятора позвоночника. Обратите внимание, что уход прекратился, когда Господь коснулся се на исцелительном собрании.

Дженис не могла дождаться следующего приема у врача, назначенного на 13 июня. "Я не сказала ни слова, — вспоминала она, — и, дождавшись конца обследования, протянула руки".

Врач взглянул на них и воскликнул: "Что случилось?".

"Я исцелилась. Это чудо Божье!" — радостно сообщила Дженис.

Минуту посмотрев на нее, он сказал: "Дженис, я верю в молитву. Я действительно верю". Затем добавил: "Я думаю, что могу выписать тебя. Я тебе больше не нужен!".

Возвращение в реабилитационный центр было еще одним запоминающимся событием для Дженис. Люди были изумлены, увидев ее здоровой, с совершенно нормальными руками.

Те, кто долгое время имели с ней дело в Центре, позвали врачей, секретарей и другой медперсонал посмотреть на то, что произошло с Дженис. Они были ошеломлены внезапными изменениями ее состояния.

Дженис не включала спинной опорный стимулятор со дня исцеления — 11 мая 1995 года, и она больше не принимала обезболивающих лекарств. В следующее посещение своего врача Дженис попросила убрать стимулятор. Батареечный блок стимулятора вызывал боль в том месте, где он находился.

"Мне он больше не нужен", — весело сказала она врачу, который проводил имплантацию.

Ее просьба удалить стимулятор создала затруднительную ситуацию. "Этот аппарат, что у Вас внутри, стоит двадцать тысяч долларов, — было сказано ей, — и Вы хотите, чтобы мы взяли и вытащили его?" Врач добавил: "Ваши страховые агенты будут вне -*

13 июня 1995 года — после исцеления 11.05.95.

Эта запись доктора показывает, что Джеинис больше не испытывает симптомов рефлекса симпатической дистрофии. Запись датирована 13 июня 1995 года, всего через месяц после посещения Дженис исцелительного собрания.

Дженис сказала: "Скажите им, что раньше он был мне необходим. Но теперь я в нем просто не нуждаюсь!"

В конце концов, 31 октября 1995 года генератор удалили.

Дженис, может быть, была в смущении в то утро, когда упала на скользких ступеньках здания, но сегодня она без смущения провозглашает, что Господь исцелил ее.

ЭTO, ВЕРОЯТНО, наследственное", — подумала Тэри Баллард в 1991 году, когда ее девятилетний сын Тимми начал жаловаться на головные боли. Она сама часто страдала от мигрени, поэтому старалась не придавать этому слишком большого значения.

Спустя несколько месяцев Тэри и ее муж, Тим-старший, обеспокоились внезапным ухудшением здоровья их любимого сына. "Тимми спускался по лестнице, чтобы пойти в школу, и ощутил боль в ногах", — вспоминала его мама. Боли сначала были незначительными, но Балларды скоро определили, что это было гораздо серьезнее.

Тим и Тэри поженились в 1981 году, посвятив Господу свое будущее и свой дом в Бреа, штат Калифорния. Их первый сын, Тимми, родился на следующий год. Он весил всего около 1.8 кг. Позже родился Аарон, который стал братом и необходимым другом Тимми в неожиданных тяжелых ситуациях в дальнейшем. Супруги Баллард были активно вовлечены в евангелизационное служение своей католической церкви называвшееся "Дыхание Духа" (Breath of Spirit International). Они отдавали самих себя детям и были чуткими и любящими родителями.

С каждым днем серьезность болезни Тимми становилась все очевиднее. "Он начал терять в весе по 370 г. в день. Его вес быстро уменьшался, дойдя от 27.3 кг до 22.8 кг. "Я могла носить его на руках", — вспоминала Тери.

Как-то она заметила огромный кровоподтёк на подбородке сына и запаниковала. "Увидев его, я поняла, что это был не обычный синяк, как от ушиба или чего-то еще", — рассказывала Тэри.

Мама Тимми осмотрела его тело. В тот день она обнаружила кровоподтеки везде: на спине, на ногах, на руках. "Должно быть, это что-то действительно серьезное", — подумала она.
Разбитые надежды
В конце концов, 2 февраля 1992 года Тимми положили в больницу. Врачи были озадачены, обнаружив в результате тестов, что кости девятилетнего Тимми выглядят как кости семилетнего ребёнка. Они продолжили обследование, надеясь выяснить, в чём проблема. СТ-сканирование, ЭФГ (которая записывает импульсы головного мозга) и MRI-обследования стали частью будней Тимми, пока врачи усердно пытались определить, что за непрошенный гость поселился в его ослабевшем теле.

"Врачам потребовалось шесть месяцев, чтобы поставить окончательный диагноз, — сказала его мама. — Сначала они думали, что у него лейкемия. Затем говорили о возможности опухоли головного мозга или даже рака костей".

В конце концов пришел день, когда супругам Баллард сказали: "У вашего сына очень редкое заболевание крови". Тимми поставили диагноз — антифосфолипидный синдром, т. е. разрушение кровяных частичек, ослабляющее организм и представляющее угрозу для жизни. По существу, иммунная система Тимми вырабатывала антитела, которых не должно было быть, и эти антитела атаковали ткани по всему телу мальчика.

Родителям сказали, что во всей Калифорнии было зарегистрировано всего лишь восемь подобных случаев. В результате обследования также стало ясно, что некоторые крошечные области головного мозга имеют аномалии и представляют собой микроинфаркты или параличи, вызванные этой болезнью.

Врачи определили болезнь, но, к сожалению, не знали лекарства от нее. "Наши надежды на выздоровление Тимми были разбиты, — сказал отец. — Казалось, его жизнь угасала прямо на наших глазах".

К этому времени Тимми уже не мог посещать школу и обучался на дому. Руки его начали дрожать, и это затрудняло выполнение многих вещей, которые обычно делают дети. Поиграв всего лишь десять или пятнадцать минут, он полностью лишался сил.

К счастью, он был бойцом и отказался сдаваться. Тимми вспоминал: "Каждый день я принимал лекарства для того, чтобы поддерживать силы. Иногда были моменты, когда я сомневался, смогу ли с этим справиться, но каким-то образом я просто знал, что однажды мне станет лучше. Я говорил: "Бог с нами!"

Болезнь безжалостно атаковала. "Одна из ЭФГ мозга показала необычные явления в периотальной доле головного мозга", — рассказывала Тэри. Дела обстояли неважно.

Отчет о выписке

1) Потеря веса - 5.9 кг

2) Сильные головные боли

3) Сильная боль в ноге

1) Потеря веса — 5.9 кг

2) Сильные головные боли

3) Сильная боль в ноге

После полного обследования Тимми. врачи не смогли найти причину его болезни. Он пробыл два дня в больнице и был выписан с тем же диагнозом, с которым и поступил.

Однажды вечером, перед тем как Тимми лег спать, она почувствовала водительство Бога, чтобы сказать сыну: "Я обещаю — и мама пророчествует тебе, — что каждый кровоподтек на твоем теле обернется во славу". Она почувствовала, что сын был признан достойным того, чтобы познать страдания Христа.

Их вера, тем не менее, продолжала подвергаться испытаниям. Следующий год был мучительным. Каждому члену семьи предстояла своя битва. Аарон, брат Тимми, размышлял: "Я, наверное, теряю своего самого близкого друга". Он молился: "Господь, выздоровеет ли Тимми когда-нибудь, и сможет ли он снова играть со мной?"

Тим-старший говорил: "Были дни, когда мы думали, что теряем его. Мы знали, что сражаемся в духовной битве, которая проявлялась в физических сферах. Мы связывали силы дьявола и его атаки". Он добавил: "У меня было огромное множество вопросов. Помню, я спрашивал Господа: "С какой целью мы проходим через это?" Затем, в другой раз, я умолял Господа не забирать его.

Вся семья знала, что Господь может исцелить Тимми. Позднее в газетной статье о его болезни говорилось о той вере в Божью силу, которую имел каждый из Баллардов.

Я часто видел Баллардов, когда мы проводили наши служения в Южной Калифорнии. Они добровольно предлагали любую помощь, которая была в их силах.

10 декабря 1993 года на служении исцеления в городе Анахеме семья Баллардов вышла на сцену и я попросил присутствующихлюдей, а их было тысячи в этот вечер, объединить свои сердца в молитве вместе с одиннадцатилетним Тимми, когда он еще раз попросит Господа исцелить его тело.

Я встал с Тимми и его родителями и сказал собравшимся: "Это одни из самых прекрасных людей на земле. Сатана пытается отнять у Тимми жизнь, но мы не позволим ему это сделать".

В этот особенный момент, снимавшийся на телекамеру, Тимми тихо произнес: "Господь, пожалуйста, исцели меня. Я уже давно прошу Тебя об этом. Пожалуйста, Господи, исцели меня прямо сейчас".

Я молился: "Мы все соглашаемся с ним, Господь. Мы все соглашаемся с тем, что маленький Тимми будет исцелен — эта дьявольская болезнь в его теле умрет". Затем я поднял свои глаза к Господу и сказал: "О, Боже! Если бы я мог ему это дать, я бы дал. Но я не могу, Господь. Я человек. Но Ты — Исцелитель. Ты Великий Исцелитель. Ты не лицеприятен. Исцели это тело. Исцели Тимми, во имя Иисуса".

В этот момент Тимми упал под Божьей силой. Лежа на полу, он услышал голос Господа, говоривший что-то специально для него.

Я сказал собравшимся: "Если б вы только могли видеть его лицо... Он плачет".

"Тимми, ты знаешь, Он любит тебя", — прошептал я тихонько ему.

Затем Тимми повторил мне слова, сказанные ему только что Господом, и я поделился ними с присутствующими: "Когда Тимми лежал на полу, Господь сказал ему: "Еще не время, но оно скоро прилет, Тимми. Оно скоро наступит!".
"Я не могу тебе сказать"
Три месяца спустя, за неделю до Пасхи 1994 года, Тэри взяла обоих сыновей на католическую мессу. За Тимми молились, и снова он почувствовал святое присутствие Божье. Господь проговорил к Тимми во второй раз. В этот раз он слышал конкретные слова о том, что произойдет.

Тимми вспоминал: "Бог сказал: "В пятницу ты будешь исцелен". И я поверил в это всем своим сердцем".

Тэри рассказывала: "Он подошел со слезами на глазах к тому месту, где сидели мы с Аароном. Он обнял брата и сказал: "Аарон, Иисус говорил со мной, но я не могу тебе рассказать, что Он мне сказал".

Услышав эти слова, мать спросила: "Что случилось?" Тимми промолчал. По пути домой она снова его спросила, и он ответил: "Я не могу тебе рассказать. Господь сказал, что я не должен никому говорить, пока Он не разрешит.

Следующая неделя была самой трудной в жизни Тимми. Ему было особенно плохо и очень больно.

1 апреля 1994 года была Страстная Пятница. Тысячи людей собрались в Арроухэд Понд города Анахейм, Калифорния, на особое служение поминания смерти Иисуса Христа, Который добровольно пострадал, чтобы мы познали жизнь.

Тимми запомнил тот момент тоже. "Сила Божья так коснулась меня, что почти сбила с ног, — вспоминал он. — Это произошло очень быстро. Мой брат сидел рядом со мной, а родители помогали команде служителей".

В этот момент служения я попросил: "Каждый человек, который чувствует или чувствовал, что сила Божья сошла на него, и знает, что Бог коснулся и исцелил или исцеляет сейчас, — быстро поднимайтесь со своих мест и становитесь в линию справа и слева от меня".

Когда Тимми услышал эти слова, он повернулся к брату и сказал: "Я должен идти!"

Аарон спросил: "Зачем?"

Тимми ответил: "Я просто должен идти".

Тим, отец, вспоминал: "Мы подходили к людям, которые вышли вперед, и просили их поделиться своим свидетельством.

Работая с командой служителей, Тэри тоже заметила Тимми, идущего к сцене. Она подошла к нему, и он сказал: "Время пришло! Я должен пойти и рассказать пастору". Позже он сказал мне: "Пастор Бенни, я не знаю, что заставило вас повернуться, когда я подошел к сцене, но вы повернулись. Вы посмотрели на меня, и вы знали, вы уже просто знали!"

Когда Тимми вышел на сцену, я спросил присутствующих: "Вы помните его? Вы помните этого маленького мальчика?!"

Зал взорвался от аплодисментов. Многие из людей вспомнили тот декабрьский вечер, когда этот прекрасный молодой человек был на сцене. "Этот день наступил! — закричал я. — Этот день наступил!"

Бог приготовил нечто гораздо большее, чем Балларды могли ожидать или представить.

"Тимми, что произошло?" — спросил я. Он ответил: "Господь сказал мне: "Ты будешь исцелен в пятницу". И еще Он сказал: "Не говори никому до тех пор, пока это не произойдет". Затем Тимми посмотрел на меня и сказал: "Время пришло!"

Слезы радости текли по щекам многих в ту Страстную Пятницу. Наши сердца были преисполнены благодарности за то, что Господь делал с жизнью Тимми.
Проснись! Проснись!
Пасхальным утром, спустя всего два дня, перемены в Тимми свидетельствовали о том, что Бог сверхъестественным образом коснулся его. Его мама сказала: "Одним из первых признаков этого стало исчезновение четырнадцати бородавок с его тела. Все они отпали в ту Страстную Пятницу".

В ту неделю к Тимми вернулся аппетит. Через несколько дней он вновь играл со своим братом. Силы возвращались к нему.

Тимми сделали еще один анализ крови. На этот раз результат был совсем другим.

Рано утром, когда вся семья еще спала, раздался телефонный звонок. Это был доктор Тимми, он сообщил хорошую новость: анализ показал отсуствие антител в крови.

Тэри вбежала в комнату Тимми и воскликнула: "Проснись! Проснись! У меня самые чудесные новости. Антитела исчезли!"

Он посмотрел на маму и спокойно ответил: "Я знаю".

"Правда? Папа уже сказал тебе?" — спросила Тэри.

Взглянув на нее, Тимми ответил: "Нет. Иисус сказал мне". И снова заснул.

Балларды прошли пустыней смертной тени, но с ними всегда был Иисус. Для Тимми и его семьи Страстная пятница всегда будет особым праздником.

Анализ крови, взятый через две недели после исцеления Тимми, показывает отрицательное содержание антител антикардиолифина, которые были повышены в предыдущих тестах.

Матфея 8:5-12