Еврейская история, еврейская религия

Шахак родился в Варшаве в год прихода Гитлера к власти. Его родители были ортодоксальными иудаистами и сионистами, они запрещали своим детям говорить на идише. В 1943 десятилетнего Шахака и его семью переводят из гетто в концлагерь Понятово. Там погибает его отец, но Исраэлю и его матери удается бежать, и какое-то время они скрываются под видом иностранных подданных. Потом их арестовывают опять, и на этот раз они попадают в лагерь смерти Берген-Бельзен. Им удается избежать гибели, и после освобождения они переезжают в Палестину (старший брат Шахака, летчик британских ВВС, погиб на Тихом океане). В 1961 занятия Шахака химией увенчиваются получением кандидатской степени, но еще до этого, в 1956 году он переживает духовный переворот, который привел его к разрыву с сионизмом. Находясь в армии во время Суэцкого кризиса, он услышал, как в своем выступлении по радио премьер-министр Израиля Бен-Гурион заявил о намерении "основать царство Давида и Соломона". Быть может, это напомнило Шахаку идею основать тысячелетний рейх на костях других рас. Быть может, своим духовным возрождением он был обязан польской рабочей, с которой столкнулся во время нацистской оккупации. Он услышал как в группе рабочих один юноша оправдывал оккупацию, указывая, что немцы очистят Польшу от евреев, на что пожилая полька с укором ответила: "А разве они не такие же люди?" Эти слова Шахак никогда не забыл.

В 1960 годы он выступал с критикой сионизма "как по еврейским, так и общечеловеческим причинам". Позднее он вспоминал:

"После 1967 года я перестал быть просто химиком и стал политически активным человеком, прежде всего, из-за того, что Израиль поставил своей целью господство над Ближним Востоком, что, как ясно каждому разумному человеку, абсолютно невозможно.  Второй причиной тому было мое убеждение в необходимости палестинского государства. Оно может возникнуть с минимальным кровопролитием - или с максимальным. Даже если интифада понесет поражение, это только оттянет время".

Эти слова хорошо схватывают умственный склад этого либерала в традиции Рассела, для которого политический разум соединяет рациональность с этическим императивом. Некролог в английской "Гардиан" передает нравственный облик Шахака.

"Когда он читал маленькую газетную заметку об израильском поселенце, спустившем своих собак на группу палестинских детей, мне, следившему за ним, было ясно, что он испытывает почти физическую боль. Шахак пришел к убеждению, что подобные проявления бесчеловечности являются следствием религиозной интерпретации еврейской истории, игнорирующей столетия арабской истории в Палестине и пренебрегающей правами неевреев. Конфискация, как объясняли каждому школьнику, была "спасением земли" от тех, кто был ей чужим.  Для Шахака это было было неприкрытым расизмом, разрушительным для обеих сторон". 

"Еврейская история, еврейская религия: тяжесть трех тысячелетий," вышeдшая в 1994 на английском языке, наиболее полно отражает критику Шахаком идеологических основ "еврейского государства", критику, которую он развивал в десятках статей и в ходе своей правозащитной деятельности. 

При жизни Шахак подвергался оскорблениям, оплевыванию и беспрерывным угрозам. "Нет пророка в отечестве своем", - говорится в Евангелии от Матфея. А в этом бывшем узнике Бельзена и профессоре химии жил дух древних еврейских пророков.

Хотя эта книга написана по-английски и предназначена для иностранцев, а не для израильтян, она - своего рода продолжение моей политической деятельности израильского еврея. Эта деятельность началась в 1965-6 году с протеста, который вызвал серьезный скандал: я лично был свидетелем того, как ульрарелигиозный еврей не позволил использовать в субботу свой телефон для того, чтобы вызвать скорую помощь для нееврея, который упал без чувств по соседству с его домом в Иерусалиме. Вместо того, чтобы просто сообщить об этом в газету, я встретился с раввинами, официально назначенными государством Израиль. Я спросил их, соответствует ли данный поступок их пониманию иудаизма. Они ответили, что этот еврей поступил правильно и благочестиво, подтвердив свой вывод ссылкой на отрывок в авторитетном кодексе талмудического права, написанном в этом веке. Я рассказал об этом происшествии в ведущей ивритской газете Хаарец, и эта публикация вызвала скандал в СМИ.

Результаты меня весьма расстроили. Ни в Израиле, ни за границей раввинские власти так и не пересмотрели свое решение о том, что еврей не должен нарушать субботу для спасения жизни нееврея. Правда, они добавили к нему благочестивую чушь, что если такое поведение угрожает евреям, можно нарушить субботу и спасти нееврея ради их безопасности. Мне стало ясно, что поскольку талмудическое право в огромной степени определяет отношения между евреями и неевреями, ни сионизм, включая его вроде бы светское крыло, ни израильская политика с момента основания Израиля, ни, в особенности, политика евреев-сторонников Израиля за рубежом, не могут быть поняты без учета глубокого влияния этого права и мировоззрения, которое оно создало и выражает. Политика, которую Израиль проводит после шестидневной войны, прежде всего - режим апартеида на оккупированных территориях, а также отношение большинства евреев к правам палестинцев, даже чисто теоретическим, только подтвердили это убеждение.

Разумеется, я не пытаюсь игнорировать политические или стратегические соображения, которые также влиют на правителей Израиля. Я просто говорю, что политика есть взаимодействие реалистических представлений (неважно, верных или ошибочных, моральных или аморальных с моей точки зрения) с идеологическими догматами. Эти последние тем влиятельнее, чем меньше они обсуждаются и "выводятся на свет". Любая форма расизма, дискриминации и ксенофобии становится могущественной и влиятельной, если она воспринимается как нечто естественное тем самым обществом, которому создает преимущества - особенно если его обсуждение запрещено, неважно, официально или по умолчанию. Расизм, дискриминация и ксенофобия, поддерживаемые религиозными догматами, насаждаемые евреями и направленные против неевреев, ничем не отличаются от своей противоположности - антисемитизма и его религиозных оснований. Однако сегодня, когда антисемитизм активно обсуждается, само существование еврейской ксенофобии как правило игнорируется, особенно за пределами Израиля.

Не проанализировав характер отношения большинства евреев к неевреям, нельзя правильно понять даже концепцию Израиля как "еврейского государства", как Израиль формально определяет себя. Широко распространенное ошибочное мнение, что Израиль (за исключением режима на оккупированных территориях) является подлинной демократией, проистекает из неумения осмыслить значение термина "еврейское государство" для неевреев. С моей точки зрения, Израиль как "еврейское государство" опасен не только для себя и своих жителей, но для всех евреев и всех народов и государств на Ближнем Востоке и за его пределами. Я также считаю, что другие ближневосточные государства или общины, определяющие себя как "арабские" или "мусульманские" так же, как Израиль объявляет себя "еврейским", являются весьма опасными. Однако в то время как эта опасность широко обсуждается, опасность, связанная с "еврейским характером" государства Израиль, замалчивается.

Принцип, гласящий, что Израиль - "еврейское государство", был крайне важен для израильских политиков с момента основания государства, и оттого его вбивали в голову его еврейскому населению всеми мыслимыми способами. Когда в 1980-х крошечное меньшинство израильских евреев выступило против этого принципа, соответствующий конституционный закон (то есть закон, превалирующий над другими законами и могущий быть отмененным лишь в рамках особой процедуры) был принят в 1985 году подавляющим большинством Кнессета.

По этому закону ни одна партия, чья программа открыто отрицает принцип "еврейского государства" или предлагает изменить его демократическим путем, не может участвовать в выборах в Кнессет. Я решительно выступаю против этого закона. Его принятие означает, что в государстве, гражданином которого я являюсь, не может существовать партия, с чьими принципами я был бы согласен и которая могла бы выдвигать своих представителей в Кнессет. Это ясно показывает, что Израиль не является демократическим государством из-за его приверженности еврейской идеологии, направленной против всех неевреев и тех евреев, которые этой идеологии противостоят. Но опасность, которую представляет эта господствующая идеология, не ограничена внутренними делами. Она влияет и на израильскую внешнюю политику. Эта опасность будет расти по мере усиления обеих нынешних тенденций - усугубления "еврейского характера" Израиля и роста его военной мощи, особенно ядерной. Другой зловещий фактор – усиление израильского влияния на политиков США. Поэтому точная информация об иудаизме, и, прежде всего, об отношении к неевреям в Израиле, сегодня просто жизненно необходима.

Начнем с официального израильского определения понятия "еврейский", демонстрирующего критическое различие между Израилем как "еврейским государством" и большинством других стран. По этому официальному определению Израиль "принадлежит" людям, которые определяются израильскими властями как "евреи", независимо от того, где они живут, - и только им. С другой стороны, Израиль даже формально не "принадлежит" его собственным гражданам-неевреям, чей статус официально считается более низким. На практике это означает, что если члены перуанского племени обратятся в иудаизм и после этого станут считаться евреями, они автоматически получат право стать гражданами Израиля и "эксплуатировать" приблизительно 70% территории т.н. Западного берега (и 92% территории самого Израиля), то есть земли, официально предназначенные для одних только евреев. Всем неевреям (не только всем палестинцам) запрещено "эксплуатировать" эти земли. (Этот запрет распространяется даже на израильских арабов, в порядке исключения служивших в израильской армии и добившихся высоких чинов.) Случай с перуанскими новобращенными действительно произошел несколько лет назад. Новые, с иголочки, евреи были поселены на Западном Берегу, рядом с Наблусом, на земле, где неевреям официально делать нечего.

Я подозреваю, что евреи США или Великобритании сочли бы антисемитизмом требование христиан о том, чтобы эти страны стали "христианскими государствами", принадлежащими только гражданам, официально признанным "христианами". Едва ли их утешило бы поправка, гласящая, что крещенные евреи также станут полноправными гражданами страны. Стоит напомнить, что выгоды, вытекающие из перемены вероисповедания, были хорошо знакомы евреям из их собственной истории. Когда христианские и исламские государства притесняли всех, кто не принадлежал к государственной религии, включая евреев, дискриминация заканчивалась после обращения. Аналогично, дискриминация неевреев в Израиле прекращается в момент принятия иудаизма. Это показывает, что поведение, совершенно аналогичное действиям неевреев, расцениваемым большинством евреев как антисемитские, вполне допускается ими в собственной стране. При этом выступления против антисемитизма и еврейского шовинизма рассматриваются в Израиле как "самоедство", проявления "ненависти к себе".

Смысл терминов "еврейский", "иудаизм" и других является не менее важным для израильской политики, чем значение слова "исламский" для нынешнего фундаменталистского Ирана или слова "коммунистический" для покойного СССР. Однако значение термина "еврейский"  в обычном языке туманно (это относится и к ивриту, и, скажем, к английскому языку), поэтому его приходится определять официально.

По израильскому закону человек считается евреем, если его мать, бабушка, прабабушка и т.д. были еврейками с религиозной точки зрения и при этом он не перешел из иудаизма в другую религию (в таком случае он перестает быть "евреем" с точки зрения государства Израиль), или если он обратился в иудаизм официально признанным способом. Это определение, в общем, соответствует нормам ортодоксальному иудаизму. Талмуд и постталмудическое раввинское право признают обращение нееврея в иудаизм (так же как и покупку евреем раба-нееврея с последующим обращением в иудаизм) как способ стать евреем при условии, что это обращение проведено соответствующим образом. Этот "соответствующий образ" требует от женщины окунания в голом виде в "очистительной купальне" (миква - пер.) в присутствии трех раввинов, обряд, который, несмотря на его широкую и позорную известность в Израиле, нечасто упоминается в англоязычной прессе, хотя некоторые читатели, несомненно, проявили бы к нему интерес.

Официальное определение понятия "еврей" необходимо в Израиле уже потому, что здесь следует точно знать, кто не является "евреем". Израильское государство официально дискриминирует неевреев в разных областях, из которых я считаю самыми важными три: право жительства, право на труд и право на равенство перед законом. Дискриминация по праву жительства основана на том, что 92% земли в стране являются государственной собственностью и управляются Израильским Земельным Управлением (ИЗУ) согласно правилам, изданным Еврейским национальным фондом (ЕНФ), связанным с Всемирной Сионистской Организацией. Согласно этим правилам, нееврей, просто потому, что он не еврей, не имеет права селиться, открывать свое дело и часто даже работать на этой земле. В то же время евреям разрешается селиться или открывать дело где угодно в Израиле. Если бы в другом государстве был принят подобный закон, направленный против евреев, он немедленно и справедливо был бы названа антисемитским и, несомненно, вызвал бы массовые протесты. Поскольку это происходит в Израиле и является частью "еврейской идеологии", проблема старательно замалчивается и оправдывается в тех редких случаях, когда вообще упоминается.

Кроме того, согласно правилам ЕНФ неевреям официально запрещено работать на земле, управляемой ИЗУ. Конечно, эти правила довольно редко применяются, но, тем не менее, они существуют. Время от времени израильские власти проводят кампании по применению этих правил - например, когда министерство сельского хозяйства пытается противодействовать "эпидемии допуска арабских рабочих к сбору урожая в фруктовых садах, принадлежащих евреям и находящихся на национальной земле" (т.е. принадлежащей израильскому государству). При этом речь идет о рабочих - гражданах Израиля. Израиль строго запрещает евреям, живущим на национальной земле, сдавать в аренду арабам любую часть ее даже на короткое время, и те, кто это делает, подвергаются взысканиям, обычно - большим штрафам.

Неевреи - граждане Израиля не имеют права на равенство перед законом. Эта дискриминация отражена во многих израильских законах (некоторые из которых, во избежание неловкости, вообще не пользуются словами "еврей" и "нееврей"), в том числе, в критически важном Законе о возвращении. Согласно этому закону, лишь люди, официально признанные "евреями", имеют автоматическое право въехать в Израиль и поселиться там. Они немедленно получают "гражданство вследствие возвращения на еврейскую родину", иммиграционное удостоверение и права на многочисленные финансовые льготы, размер которых зависит от страны, откуда они прибыли. Все евреи, приехавшие согласно этому закону в Израиль, немедленно получают право избирать и быть избранными в Кнессет - даже если они не знают ни слова на иврите. Другие израильские законы обходятся более туманными выражениями типа "любой, имеющий право на иммиграцию согласно Закону о возвращении" и "любой, не имеющий право на иммиграцию согласно Закону о возвращении". Согласно этим законам, определенные в них преимущества систематически предоставляются первой категории лиц – в отличие от второй.

В Израиле так много законов и правил, предоставляющих преимущества тем, кто "имеет право на иммиграцию согласно Закону о возвращении", что о них следует говорить отдельно. Я приведу лишь один пример, довольно банальный в сравнении с ограничениями права жительства, но тем не менее важный, поскольку он раскрывает подлинные намерения израильских законодателей. Израильские граждане, временно (на несколько лет) покидающие страну и "имеющие право на иммиграцию согласно Закону о возвращении", получают по возращении щедрую таможенную скидку, субсидию на обучение детей, безвозвратный или выгодный кредит на покупку жилья и многое другое. Граждане, которые не подпадают под это определение, говоря проще - неевреи-граждане Израиля, не получают ничего. Нескрываемая цель этой дискриминации - уменьшить число неевреев-граждан Израиля и сделать его более "еврейским".

                                  Идеология "освобожденной" земли

Израиль также пропагандирует среди своих еврейских граждан идеологию "выкупа" или "освобождения земли". Ее официальная цель – свести к минимуму число неевреев в стране – ясно следует из концепции, которая прививается школьникам-евреям в Израиле. Согласно этой идеологии, земля, которая была "выкуплена" или "освобождена" - это земля, которая из собственности неевреев перешла в собственность евреев. Речь идет либо о всей территории государства Израиль, или, после 1967 года, о территории, именуемой Землей Израиля. "Освобожденная" земля может быть как частной собственностью, так и собственностью ЕНФ или еврейского государства. Земля, принадлежащая неевреям, напротив, считается "невыкупленной". Логический вывод из этой идеологии - изгнание, "трансфер" всех неевреев с земли, которая должна быть "освобождена". Голубая мечта "еврейской идеологии", принятая государством Израиль, сводится к передаче всей земли в стране в еврейскую собственность. В таком случае она станет считаться полностью "выкупленной" - ведь никто из ее владельцев или работающих на ней людей уже не будет неевреем. Лидеры сионистского профсоюзного движения выражали эту отвратительную идею абсолютно недвусмысленно. Вальтер Лакер, убежденный сионист, рассказывает в своей "Истории сионизма" (1), что один из его духовных отцов - А.Д.Гордон, умерший в 1919 году, "возражал против насилия в принципе и признавал самооборону только при исключительных обстоятельствах. Но он и его друзья хотели, чтобы все деревья и кусты на еврейской родине были посажены только руками еврейских перевопроходцев". Иными словами, они мечтали о том, чтобы все нееврейские жители страны убрались и оставили землю евреям. Последователи Гордона увеличили дозу насилия, но ничего не добавили к принципу "выкупа" земли.

Сходным образом, и кибуц, превозносимый как попытка создать рай на земле, был и остается весьма сомнительной утопией: даже атеистические кибуцы в принципе не принимают арабов, а от кандидатов других национальностей требуют предварительно перейти в иудаизм. Не удивительно, что кибуцники являются самой милитаризованной частью еврейского общества Израиля.

Именно идеология исключительности, а вовсе не пресловутые "проблемы безопасности", муссируемые израильской пропагандой, стала причиной конфискации арабской земли в Израиле в 50-х и начале 60-х годов и на оккупированных территориях после 1967 года. Эта же идеология продиктовала официальные израильские планы "иудаизации Галилеи". Этот странный термин означает поощрение еврейского переселения в Галилею при помощи предоставления им финансовых льгот (интересно, какой была бы реакция американских евреев, если бы в США решили произвести "христианизацию Нью-Йорка" или хотя бы только Бруклина). Но "выкуп" земли подразумевает не только местную "иудаизацию". Во всем Израиле ЕНФ при полной поддержке государства Израиль (и особенно секретной полиции) тратит огромные суммы общественных денег на "выкуп" любого участка земли, которую неевреи готовы продать, равно как и на предотвращение любой попытки еврея продать свою землю нееврею (чаще всего, предлагая более высокую цену).

                                         Израильский экспансионизм 

Главную опасность для Израиля - "еврейского государства", его собственного народа, для всех остальных евреев и для соседних государств представляют идеологически мотивированное стремление к территориальной экспансии и неизбежные при этом войны. Чем более еврейским становится Израиль (или, как говорят на иврите, чем больше он "возвращается к иудаизму" - процесс, продолжающийся, по крайней мере, с 1967 года), тем в большей степени его политика направляется еврейскими идеологическими мотивами и тем меньше - разумными соображениями. Термин "разумный" не имеет в данном случае морального смысла. Я готов счесть "разумным" любой хоть сколько-то рациональный политический курс, даже израильскую имперскую политику – только не политику религиозно-идеологическую. Как ни плачевна израильская имперская политика с моральной точки зрения, я считаю политику, основанную на "еврейской идеологии" в ее различных вариантах, еще худшей. Идеологическая база израильской политики обычно основывается на иудейской религиозной вере, или, в "светском" случае, на теории "исторических прав" евреев, вытекающей из этой веры и сохраняющей религиозный догматизм.

Мое собственное раннее политическое превращение из поклонника Бен-Гуриона в его убежденного противника началось именно с такого вопроса. В 1956 году я с готовностью проглатывал все доводы, политические и военные, которыми Бен-Гурион оправдывал начатую Израилем войну за Суэцкий канал – но лишь до тех пор, пока он (при всем его атеизме и гордом несоблюдении религиозных требований иудаизма) не заявил в Кнессете на третий день войны, что настоящая причина ее - "восстановление царства Давида и Соломона" в его библейских границах. Как только он это сказал, почти все члены Кнессета встали и запели национальный гимн. Насколько я знаю, в те дни ни один сионистский политик не подверг сомнению тезис Бен-Гуриона о том, что политика Израиля должна считать своей задачей (разумеется, в пределах возможного) восстановление библейских границ еврейского государства. Внимательное изучение основных принципов израильской стратегии ясно показывает, что "еврейская идеология" более, чем что-либо другое, определяет реальную политику Израиля. Неумение учесть подлинный масштаб влияния иудаизма и "еврейской идеологии" лишает иностранных наблюдателей возможности понять эту политику. Иначе и быть не может, ибо они не слышали об иудаизме ничего, кроме безудержных восхвалений.

Вот более свежий пример различия между израильскими имперскими планами (пусть горячечными, но все же светскими) и принципами "еврейской идеологии." Последняя утверждает, что территории, которыми правил в древности любой еврейский правитель или которая была обещана Богом евреям в Библии или – что еще важнее с точки зрения религиозной политики – считается таковой раввинами - толкователями Библии или Талмуда, должна принадлежать Израилю, поскольку это еврейское государство. Несомненно, еврейские "голуби" считают, что подобные завоевания нужно отложить до тех времен, когда Израиль станет сильнее, или надеются на более или менее мирное присоединение этих территорий.

Существуют несколько сильно отличающихся (общеизвестных в Израиле) вариантов библейских границ Земли Израиля, которую раввинские авторитеты считают в идеале принадлежащей еврейскому государству. Самые далеко идущие включают на юге весь Синай и часть северного Египта до Каира, на востоке - всю Иорданию и большой кусок Саудовской Аравии, весь Кувейт и часть Ирака, на севере - весь Ливан и всю Сирию с большой частью Турции (до озера Ван), и на западе - Кипр. Огромное количество исследований и дискуссий, касающихся этих границ, воплотились в атласах, книгах, статьях и иных изданиях, опубликованных в Израиле, часто на государственные деньги или с косвенной поддержкой государства. Несомненно, покойный Кахане и его последователи, равно как и влиятельные организации типа "Гуш Эмуним", не только мечтают о завоевании этих территорий, но и считают это заповедью Бога, на поддержку которого Израиль может рассчитывать. Видные представители религиозных кругов рассматривают израильское нежелание начать такую священную войну, и, тем более, возвращение Синая Египту, национальным грехом, за который Бог справедливо наказал или накажет Израиль. Один из самых влиятельных раввинов "Гуш Эмуним" Дов Лиор, раввин еврейских поселений на оккупированных территориях (Кирьят-Арба и Хеврон), постоянно утверждает, что Израиль не смог завоевать Ливан в 1992-95 году лишь потому, что до этого согрешил "передачей части Земли Израиля Египту".

Хотя я и нарисовал самый крайний вариант библейских границ Земли Израиля, именно он, как ни странно, является весьма популярным в национально-религиозных кругах. Существуют и менее экстремистские географические варианты, иногда также именуемые "историческими границами". Следует подчеркнуть, что в Израиле и среди его сторнников - евреев диаспоры, ценность идеи библейских (или исторических) границ, очерчивающих пределы земель, по праву принадлежищих евреям, считается бесспорной и не отрицается никем, кроме крошечного меньшинства. Все остальные возражают против завоевания этих земель лишь по практическим причинам - например, оттого, что Израиль еще слишком слаб или оттого, что возможные потери среди евреев (но не среди арабов) не оправдывают на данном этапе такого завоевания. С точки зрения нормативного иудаизма нельзя заявить, что "Земля Израиля", какими бы ни были ее границы, не "принадлежит" всем евреям. В мае 1993 года Ариэль Шарон официально предложил съезду Ликуда признать идею "библейских границ" основой политики Израиля. Те немногие, кто возражал Шарону (в Ликуде и вне его), делали это лишь из прагматических соображений. Никто не спросил Шарона, где проходят библейские границы, которые он считал необходимыми для Израиля. Вспомним, что так называемые ленинцы не сомневались, что история подчиняется принципам, определенным Марксом и Лениным. Отметим, что не сама вера (хотя и догматическая), а отметание с порога самой возможности сомнения в ее правоте, подавление открытой дискусии о ее догматах генерирует тоталитарное мышление. Израильско-еврейское общество и евреев диаспоры, живущих "еврейской жизнью" и состоящих в чисто еврейских организациях, следует, таким образом, определить как мыслящих в немалой степени тоталитарно.

Тем не менее, стратегия Израиля по сей день зиждится, в основном, не на прописях "еврейской идеологии", а на имперских принципах, выработанных во времена основания государства. Авторитетное и ясное изложение этих принципов принадлежит генералу запаса Шломо Газиту, бывшему шефу военной разведки:

"Главная задача Израиля не изменилась (после гибели СССР) – это выживание. Географическое положение Израиля в центре арабо-мусульманского Ближнего Востока предопределяет его роль как гаранта политической стабильности во всех соседних странах. Его задача - сохранять существующие там режимы, предотвращать или замедлять процесс радикализации, преграждать путь распространению фундаменталистского религиозного фанатизма.

Для этого Израиль будет противодействовать нетерпимым переменам вне своих границ различными средствами вплоть до вынужденного применения всей своей военной силы для их предотвращения или искоренения"(2).

Иными словами, цель Израиля - господствовать над остальными странами Ближнего Востока. Ясно, что, согласно Газиту, Израиль печется о стабильности арабских режимов. Он считает, что таким образом Израиль оказывает важную услугу "индустриально развитым странам, кровно заинтересованным в сохранении стабильности на Ближнем Востоке". Он утверждает, что, не будь Израиля, нынешние арабские режимы давно рухнули бы. Утверждения Газита попахивают немалым лицемерием, однако ими не следует пренебрегать. Вспомним максиму Ларошфуко о том, что "лицемерие - налог, который порок платит добродетели". "Освобождение" земли – явная попытка уклониться от уплаты этого налога.

Разумеется, я категорически отвергаю и "не-идеологическую" израильскую политическую стратегию, так хорошо разъясненную Газитом. Однако, на мой взгляд, политика Бен-Гуриона и Шарона, основанная на "еврейской идеологии", гораздо опаснее обычной имперской политики, какой бы преступной она не была. Анализ политики других идеологизированных режимов это подтверждает. То обстоятельство, что "еврейская идеология" становится важной составляющей израильской политики, делает ее изучение политической необходимостью. Именно эта идеология, основанная, прежде всего, на отношении исторического иудаизма к неевреям, и обсуждается, в основном, в данной книге.

"Еврейская идеология" влияет на многих евреев тем сильнее, чем меньше о ней говорят открыто. Я надеюсь, что ее открытое обсуждение заставит их относиться к еврейскому шовинизму, к идеологическому презрению к неевреям (примеры будут приведены ниже) точно так же, как порядочные люди относятся к антисемитизму и другим видам шовинизма, ксенофобии и расизма. Справедливо отмечено, что только вскрыв исторические корни антисемитизма, можно эффективно с ним бороться. Я уверен, что разоблачение природы еврейского шовинизма и религиозного фанатизма может стать основой борьбы против этих явлений. Это особенно верно сейчас, когда, в отличие от ситуации, сложившейся 50 или 60 лет назад, политическое влияние еврейского шовинизма и религиозного фанатизма гораздо сильнее, чем влияние антисемитизма. Но есть и другая, столь же важная причина. Я убежден, что против антисемитизма и еврейского шовинизма можно бороться только одновременно.