Выборы как апофеоз общенациональной апатии Новое правительство Израиля будет похоже на нынешнее

Опубликовано (с сокращениями) в «Независимой газете» от 28 февраля 2006 г.

Полная версия размещена на сайте Института социально-политических исследований: http://www.intersol.co.il/ispr/index.php?page=1655

Предвыборная кампания в Израиле идет уже четвертый месяц. Начало ей положил сам премьер-министр Ариэль Шарон, объявивший 20 ноября 2005 г. о выходе из возглавлявшегося им с 1999 г. движения «Ликуд» [«Единство»] и основании новой партии, вскоре получившей название «Кадима» [«Вперед»]. После этого Ариэль Шарон обратился к президенту страны с просьбой распустить парламент и назначить досрочные выборы. В подобной ситуации израильский закон фактически не оставляет президенту возможности для маневра: просьбу премьер-министра об отставке и роспуске Кнессета он не удовлетворить не может. 23 ноября президент Израиля Моше Кацав подписал указ о роспуске парламента. При этом под давлением противников А. Шарона, которых в Кнессете оказалось большинство, было согласовано, что президентский указ будет опубликован в печати спустя две недели, 8 декабря, что позволяло назначить дату выборов на 28 марта (по закону, между опубликованием указа о роспуске Кнессета и датой досрочных выборов не может пройти больше 120 дней). А. Шарон, ощущавший немалую общественную популярность, с одной стороны, и опасавшийся скорого завершения суда над своим сыном Омри, обвинявшимся в нарушении Закона о финансировании партий, с другой, был заинтересован в том, чтобы выборы прошли как можно скорее. Его оппонентам слева и, особенно, справа, наоборот, нужно было время для того, чтобы сорганизоваться и выстроить свою предвыборную кампанию, в которой тема коррумпированности сыновей А. Шарона (и, как неминуемое следствие, его самого) должна была сыграть не последнюю роль.

Во-первых, говорилось, что «Кадима» – это партия одного человека, детище А. Шарона, что у этой партии нет ни сколько-нибудь внятной идеологии практически ни в одной сфере и у нее нет своего «традиционного» избирателя, который бы поддерживал ее вне зависимости от того, кто возглавляет партийный список (в отличие от левоцентристской Партии Труда и правоцентристского блока «Ликуд», у которых такой «традиционный» избиратель есть). Отмечая одновременно с этим и преклонный возраст А. Шарона (он родился 27 февраля 1928 года), аналитики приходили к выводу, что созданная им «Кадима» – партия максимум на одну каденцию, которая исчезнет с политической арены едва ли не в тот же день, в который из общественной жизни уйдет сам А. Шарон.

Во-вторых, отмечалось большое количество существующих в Израиле партий, что объясняется как крайне низким электоральным барьером (1.5%, с ближайшей электоральной кампании – 2%), так и значительной сегментацией общества. На выборах в Кнессет шестнадцатого созыва, состоявшихся 28 января 2003 г., электоральный барьер преодолели 13 партий, однако из-за внутриполитических раздоров на сегодняшний день в Кнессете представлено двадцать фракций. В избирательной кампании в Кнессет семнадцатого созыва участвует 31 партия. В этих условиях центристским партиям (а именно таков был заявленный профиль «Кадимы») остается крайне мало возможностей для маневра. В прошлом ни одна из центристских партий никогда не получала больше 16.2% голосов избирателей, да и это достижение движения Общих сионистов – еще 1951 года. Успехи центристских партий в электоральных кампаниях последних лет были куда как скромные: в 1996 г. «Третий путь» поддержали 3.2% избирателей, в 1999 г. Партию Центра – 5.0% избирателей и ровно столько же – светское центристское «Движение за перемены», которое в 2003 г. получило поддержку 12.3% избирателей. Но центристы никогда в истории страны не становились правящей партией, и лишь однажды (в Кнессете второго созыва, т.е. в далеких 1951–1955 гг.) они обладали второй по численности фракцией в парламенте страны. Исходя из этого невысоко оценивались и шансы «Кадимы», в случае, если она не сформулирует четкой и недвусмысленной платформы, которая бы позволяла «идентифицировать» эту партию среди многих программ, предлагаемых израильскому избирателю.

В-третьих, говорилось о том, что многое будет зависеть от назначенных на 25 января (и прошедших в срок) палестинских выборов. Казалось очевидным, что, подобно тому, как начало Я. Арафатом в сентябре 2000 г. второй волны Интифады (так называемой «Интифады эль-Акса») привело к резкому увеличению числа сторонников «жесткой линии» в отношениях с Палестинской администрацией, возможная победа ХАМАСа на выборах в Палестинский законодательный совет может привести к электоральному краху израильского руководства, «проспавшего» этот триумф. На выборах 1999 г. лидера социал-демократов Эхуда Барака поддержали 1.791.020 избирателей; на выборах 2001 г. – лишь 1.023.944 человек, т.е. на 43% меньше, и это казалось естественной местью общества премьер-министру, выразившему готовность на беспрецедентно большие уступки, но вместо обещанного мира ввергнувшему Израиль в пучину второй Интифады. В результате в кресле премьер-министра Э. Барака сменил А. Шарон. Пять лет спустя казалось столь же естественным, что победа ХАМАСа спустя полгода после крайне болезненного ухода Израиля из Газы и Северной Самарии, сопряженного с вынужденной эвакуацией восьми с половиной тысяч человек из домов, в которых многие из них проживали не одно десятилетие, также приведет к усилению сторонников «жесткой линии» и поражению «Кадимы», в которую входят все министры нынешнего правительства Израиля.

За последние месяцы реализовались все самые худшие для «Кадимы» сценарии. В ночь с 4 на 5 января обширное кровоизлияние в мозг поставило крест (если так можно выразиться о еврее, пусть и не соблюдавшем религиозные традиции иудаизма) на политической карьере Ариэля Шарона, что лишило «Кадиму», казалось бы, ее главного электорального козыря. 14 февраля Тель-Авивский мировой суд вынес обвинительный приговор Омри Шарону, бывшему правой рукой своего отца едва ли не во всех значимых политических вопросах, приговорив его к тюремному заключению сроком 9 месяцев, такому же сроку условно и денежному штрафу в размере 300 тысяч шекелей (около 64 тысяч долларов). Омри Шарон признал себя виновным в фальсификации корпоративных документов (списков спонсоров внутрипартийных выборов), нарушении присяги, нарушении закона о финансировании партий, создании фиктивных компаний для сбора средств на предвыборную кампанию своего отца в 1999 г. «Кадима» так и не сформулировала какую-либо внятную идеологию, а ее лидеры то развешивают по всей стране плакаты «Кадима. Сильное руководство ведет к миру», то заявляют, что возможности политического диалога с палестинцами окончательно исчезли, то клянутся в верности «Дорожной карте», то туманно намекают на возможность проведения нового «одностороннего размежевания» в Иудее и Самарии, которое, как и выход из Газы, не будет совершено в рамках какого-либо соглашения с палестинцами – и уже только этим будет, очевидным образом, противоречить «Дорожной карте». Более того: радикальное популистское исламистское террористическое движение ХАМАС таки выиграло выборы в Палестинский законодательный совет, получив в нем 74 места из 132, а первый номер предвыборного списка ХАМАСа Исмаил Хания получил мандат на формирование палестинского правительства.

Как же все это повлияло на электоральные перспективы ведущих израильских партий? Если сравнить между собой результаты еженедельно проводимых опросов общественного мнения, то напрашивается немыслимый, но единственно возможный вывод: не повлияло никак. Согласно данным опросов института «Дахаф» – ведущего института по опросам общественного мнения в стране – со второй недели декабря и до сегодняшнего дня рейтинг «Кадимы» стабильно держится вокруг 40 мандатов, причем он ни разу не падал ниже 38 и не опускался выше 44 (на сегодняшний день – 39). Рейтинг Партии Труда колеблется между 17 и 23 мандатами (на сегодняшний день – 19), а рейтинг «Ликуда» во главе с экс-премьером Б. Нетаниягу – между 13 и 18 мандатами (на сегодняшний день – 16). По опросам института «Дахаф» реальные шансы пройти в Кнессет имеют еще шесть партий, но ни одна из них ни разу не вошла в тройку лидеров опросов, которые проводились уже одиннадцать раз.