Физическая, тактическая подготовка. К концу дня инже нерные работы: отрывали в полный рост окопы, траншеи, оборудовали пулеметные гнезда
жүктеу/скачать 24.57 Kb.
|
|
физическая, тактическая подготовка. К концу дня инже нерные работы: отрывали в полный рост окопы, траншеи, оборудовали пулеметные гнезда. Знали, что к утру их зане сет песком по самую бровку, но остервенело вонзали лопа ты в грунт. Каждый знал: окоп крепость солдата, и может статься такое, что придется отрывать его под огнем врага, тренировки могут еще как пригодиться, они зря не пропадут. Вот и рыли окопы по всем правилам инженерного искусства, чтобы и глубина, и ширина, все соответствовало твоему росту. Нельзя нарушать и фон местности, обязательно надо так суметь замаскировать окоп, чтобы противник не мог его об наружить без труда. Наш командир взвода и офицер-преподаватель по инженерному делу строго за нами наблюдали, а в конце занятия каждый получал оценку. Примерно в таком ритме проходила наша жизнь. Прохо дила напряженно, подстегивала нас и жажда овладеть военными знаниями как можно быстрее и лучше, ведь на западе страны шла кровопролитная война. Замполит роты ежеднев но во время политинформаций рассказывал нам о положе нии на фронтах, о наших успехах и неудачах. Нынешние юноши могут дивиться тому, как мы выдер живали такой ритм: по 12-14 часов напряженных занятий, различных работ, постоянных подъемов по тревоге. Да ведь и паек наш был довольно скудным. Действительно, трудно поверить. Но мы ложились и вставали с мыслью о войне, о том, что наши отцы, братья и сестры на фронтах проливают кровь, умирают за Родину. И считали, что курсантские труд ности не сравнимы с теми, что приходится переносить фрон товикам и советским людям на временно оккупированных врагом наших территориях. Мы были сильны духом предан ности гражданскому долгу, мы были убежденными патриота- ми своей страны. Каждая тревожная весть с фронта сплачи вала нас еще теснее, звала к упорству, а каждый, даже са мый маленький, успех укреплял веру в победу. С этой непо колебимой верой мы шли к заветной цели как можно быстрее окнчить школу и отправиться на фронт. В разговорах с командирами курсанты все чаще выражали беспокойство: как бы не опоздать к главным событиям. После разгрома немцев под Сталинградом все считали, что Гитлеру скоро придет крах. Никто не думал, что жестокая война будет длить ся еще более двух лет. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943 года «О введении новых знаков различия для личного состава Красной Армии» всех глубоко взволновал. В учили ще по этому поводу состоялся митинг, все выступающие одоб ряли Указ. Говорили, что мы скоро разобьем врага, будем освобождать порабощенные им страны, надо в Европу вступить в погонах, пусть все видят и знают, что такое наша Красная Армия Здесь хотелось бы напомнить.. погоны наплечные знаки различия для солдат, офицеров, генералов и адмира лов существуют почти во всех армиях мира. В России по- гоны впервые введены с 1732 года и носились сначала 36 только на левом плече, а с 1802 года на обоих плечах мундира. Погоны имеют различные цвета и оформление в зависимости от рода войск пехота, артиллерия, авиация и т.д., и звания (чина). После революции погоны в Красной Армии были отменены. И вот снова вводятся. Алые курсантские погоны нам вручали в торжественной обстановке. С той поры я не снимал погон с плеч. Ныне, став генералом армии, хорошо знаю, что звезды на погонах, малые и большие, не появляются просто так, сами по себе. Они как бы высвечивают степень квалификации военного человека, его знания, способности, трудолюбие, заслуги пе ред армией и страной. Для присвоения званий существуют строгие правила, о которых я хочу напомнить читателям. Первоначальное звание после окончания училища лейте нант присваивалось приказом Министра обороны СССР. Звания старший лейтенант, капитан командующим округом . Майор, подполковник главнокомандующим того или иного вида вооруженных сил. Полковник Министром обороны,, а генеральские звания Правительством СССР. Вернемся же к нашим тогдашним курсантским будням. Постепенно в ротах начали делать перестановки. В первые взводы отобрали наиболее подготовленных курсантов. В их числе оказались Геннадий Никитин, Макен Бекмагамбетов и я. Почувствовал: неспроста это. И действительно, командир роты старший лейтенант Сологуб вскоре объявил, что мы будем выпускаться из училища раньше других взводов. Ос тальные будут продолжать учебу. Нагрузка еще более усилилась. Но мы были готовы выно сить все трудности. Теперь занимались исключительно боввой подготовкой. Наряды на вспомогательные работы на погрузку и выгрузку, на кухню, были полностью исключены. Через несколько дней в первых взводах был проведен смотр проводил его командир батальона майор Сидоров. Осмотрел внешний вид, проверил, как подшиты курсантские погоны. Затем побеседовал с каждым персонально. Спросил о здоровье, об успехах в освоении учебной программы. При настроение каждого из нас. Итак, за восемь месяцев первовзводцы, как теперь нас называли, освоили сокращенную программу училища, рас- считанную на три года. Настал долгожданный день 26 апре- ля 1943 года. Кушка в зеленом наряде, обласканная еще не жгучим весенним солнцем, казалась нам красивейшим горо- дом. Ветры, будто чувствуя наше настроение, поутихли. Не- бо было голубым. Нас, выпускников, окружили всеобщим вниманием. Как обычно, мы прослушали сводку Совинформбюро. Затем, впер- вые без строя, побежали на склад за новым обмундированием. Быстро разогрели на древесном угле утюги, выгладили гим настерки и шаровары, почистили и без того блестящие са поги, бляхи ремней. Всем хотелось выглядеть красивыми- молодость брала свое. При этом мне показалось, что боевой офицер тщательно изучал настроение каждого из нас. 37 В два часа дня, счастл тливые, мы стояли на строевом плацу училища. Плац выглядел нарядно: кругом флаги, лозунги: «При вет лейтенантам!» и, конечно же «Да здравствует Победа!» Начальник училища подал команду «смирно». Грянул ор кестр, и перед строем курсантов и выпускников поплыло Бо- евое знамя училища. Я глядел на него, и от волнения пере- хватило дыхание. Не скрывал гордости, что стоял среди тех ребят, кто упорным трудом заслужил почетное право первым уехать на фронт. Значит, способен на большое дело, значит, трудности кланяются мне, а не я им. Увидел бы меня в эти минуты ты, Сагит, брат мой! А как порадовались бы за меня мои земляки из Трудового! Председатель колхоза Петр Семенович Колебаев, моя дорогая учительница Ольга Дмитри евна Когутенко, Павел Егоров, Темирбай Абишев, Дакш Абил галимов. Сколько же хороших людей повстречал я! Комбат Сидоров и ротный Сологуб последние дни как с родным об ращались, в их глазах столько тепла и ласки, что даже неловко становилось. Начальник училища полковник Бабников объявил приказ Наркома обороны СССР о присвоении нам воинского звания лейтенанта. Затем каждому выпускнику начали вручать лейтенантские погоны. - Лейтенант Нурмагамбетов! Я вздрогнул, расправил плечи и строевым шагом вышел из строя. Золотистые погоны легли на мою ладонь. Состояние было такое, будто мне вручили мою судьбу. Когда встал в строй, какое-то время был сам не в себе: никого не видел, никого не слышал. Постепенно волнение прошло, и я начал внимательно слушать начальника училища. Он говорил громко, горячо - Товарищи лейтенанты, есть множество моментов, когда можно потерять командирский авторитет. А вот к завоеванию его существует один путь: неустанный, каждодневный, творческий труд. Будьте для подчиненных примером во всем, живите с ними одними помыслами. Досконально изу- чайте технику и оружие. В бою действуйте решительно и смело, не теряйтесь в самой сложной обстановке. Помните, если поставлена задача, вы должны выполнить ее во что бы то ни стало. Простые эти слова запали в душу. С таким вот наказом я и уехал на фронт. Пронес его через все бои и храню в памяти до сих пор. На Фронт Кажется, уже давным давно любовался перед зеркалом собой в новенькой лейтенантской форме. Верилось и не верилось, что я офицер. Ни в семье, ни в роду даже офицеров не было. Я первый. Безусловно, этим я гордился. Ста- рался казаться солидным перед Николаем Бердниковым, Сашей Стукаленко и другими курсантами, которые оставались в училище. А ведь прошла со дня вручения нам первых офицерских погон всего неделя. 38
Мы вовсе не интересовались в каком направлении и до какой станции нас везут. Знали одно на фронт. Ребята говорили так: пусть начальство думает. Эшелон шел с большой скоростью, останавливался только для набора воды и топлива. В пути нам выдавали сухой паек, на станциях мы бегали за кипятком. Первая остановка город Грозный, потом замелькали названия курортных городов: Пятигорск, Минеральные Воды. Дальше Невинномысск, Армавир и Краснодар: Итак, приближаемся к столице богатейшего края. Чем ближе фронт, тем больше заметно истинное, жесто- токое лицо войны. Тут и там пепелища с черными остовами труб, наспех сколоченные кресты на кладбищах и у дорог, поваленные телеграфные столбы с оборванными провода ми, землянки без окон, в которых ютились оставшиеся без постельные люди. Поразили нас беженцы. Измученные старики, женщины, дети малые толпами двигались на юг, несли и везли остатки своих пожитков в сторону Махачкалы, а оттуда можно по- даться дальше на Баку, или, если повезет, пересечь Каспийское море, добраться до Красноводска. А там Средняя Азия, Казахстан, Сибирь. В то время в Махачкале было и без того полным-полно беженцев, мы их видели. На них нельзя было смотреть спокойно, и помочь мы им ничем не могли. Думали только об одном отомстить врагу. 39 Сколько же горя принес ты людям, проклятый Гитлер! Не будет тебе пощады! Одни помыслы владели каждым из нас, молодых лейтенантов: скорее в бой! Не скрою, в то время меня сильно беспокоило и другое. Думалось, как же сложится моя фронтовая судьба, что суждено пережить, испытать, какие люди будут рядом со мной? Только проехали Армавир, откуда ни возьмись несколько вражеских самолетов, начали бомбить. Состав несется не останавливаясь, мы в теплушках не поймем, как себя вести. Но все обошлось благополучно, состав не пострадал, никто не погиб и к ночи мы прибыли на конечную станцию. Это было за Краснодаром. Встретивший нас офицер сказал, что мы находимся в штабе 9-го Краснознаменного стрелкового корпуса. Тут же строго предупредил, что курить нельзя, а при налете авиации или во время артобстрела не суетиться, но укрываться в щелях. Он нам их показал, объяснив, по сколько человек может в них поместиться. Штаб располагался в овраге неподалеку от станицы Анастасиевской.. Он был так искусно замаскирован, что посто раннему человеку было бы очень трудно его обнаружить. Подошел начальник отдела кадров и всем вручил предписания - кому в какую войсковую часть надлежит прибыть. Мне и моему земляку лейтенанту Султанову, он был родом из Северо Казахстанской области, нескольким выпускникам других училищ, которые в то время тоже оказались в штабе, вручили документы для дальнейшего прохождения воинской службы в 157-й отдельной стрелковой бригаде. Макен Бекмагамбетов, с которым вместе росли и учились, Геннадий Никитин, мой хороший товарищ, получили предписания в другую войсковую часть. Было очень и очень трудное расставание думалось, что воевать будем вместе. Однако нас никто не спрашивал. Офицер, к которому мы обратились с просьбой, чтобы нас всех направили в одну войсковую часть, ответил коротко: «Предписания вручены, приказ отдан». И все, вдаваться в подробности не стал. Тяжелый осадок остался после этого разговора, и поныне думаю, что тот офицер был бездушным человеком. А фронтовая судьба сложилась так, что друзей своих я так и не встретил. Оба они были ранены, причем Макен очень тяжело. Оба, после излечения в госпиталях, были досрочно уволены. В теплую майскую ночь мы двинулись по направлению к переднему краю. Уже слышны артиллерийские залпы. Подо шли к большому хутору. Казацкие хаты, крытые посеревшей от времени соломой, утопали в густой зелени. Многие жили ща были брошены, в них некому было жить. Фронт рядом. Штаб бригады разместился за хутором, тоже в овраге. Мы, только что прибывшие молодые лейтенанты, сразу же обратили внимание на безукоризненную маскировку, глубокие щели, ходы сообщения. Разговаривали здесь все полу- шепотом создавалось даже впечатление какой-то без жизненности. 40 В то же время в землянках, где работали штабисты, было уютно. Капитан, по всей видимости кадровик, провел нас к под полковнику Сафонову. Тот представился: - Я, - сказал он. начальник штаба 157-й отдельной бригады. Теперь вместе будем воевать. Среднего роста, подтянутый, затянутый ремнями порту Михаил Иванович Сафонов выглядел недоступным, строгим. Но вот протянул руку, добродушно улыбнулся, и сразу же расположил к себе. Это была полная противоположность запомнившемуся мне офицеру-сухарю из штаба корпуса. Позже я узнал, что подполковник Сафонов кадровый офицер с 1927 года, успел повоевать на двух войнах, теперь вот на третьей. Особенно гордился Михаил Иванович тем, что служил в 15-й кавалерийской дивизии под командовани ем Константина Константиновича Рокоссовского. Доброй, располагающей к откровенности была первая встреча с этим офицером. Долгие годы я с М.И. Сафоновым, позже генерал-майором в отставке, поддерживал дружескую связь. 41 жүктеу/скачать 24.57 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|