Флорентийская трагедия
жүктеу/скачать 255.59 Kb.
|
| Оскар Уайльд
ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ Перевод M. Кудинова ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Гвидо Барди, флорентийский принц. Симоне, купец. Бьянка, его жена. Мария, камеристка.
Теперь я знаю: это Гвидо Барди... Красив и молод, голубая кровь.
Но где тебя он принял? Мария Во дворце, В том зале, где расписаны все стены; Куда ни глянешь - голые тела. Простолюдина это вгонит в краску, Но Гвидо Барди истинный синьор, И нипочем ему все эти штуки.
Как ты могла узнать, что это он, А не придворный или челядинец?
Как я узнала, что есть бог на небе? Да потому, что ангелы имеют Хозяина. - А перед Гвидо Барди Все, кто ни находился в этом зале, Снимали шляпы и, склонясь в поклоне, Пол обметали перьями своими. И вот что он сказал мне, Гвидо Барди, Такими на меня взглянув глазами, Как будто час последний мой настал: "Так, значит, госпожа твоя велела Вернуть обратно эти сорок тысяч? Что ж, назови тогда другую сумму, Способную купить мне благосклонность Твоей хозяйки".
Разве в кошельке И в самом деле было сорок тысяч?
От золота он лопнуть был готов. Бьянка Никто не мог бы, кроме Гвидо Барди, Себе такую щедрость разрешить.
Да, это был синьор наш, Гвидо Барди. Бьянка Что ты ему сказала? Мария Только то, Что госпожа моя не пожелала Взять кошелек и денег не считала, Но спрашивала снова, как и прежде, Красив ли он, синьор наш благородный, И сколько лет по виду можно дать Его величеству, какой камзол на нем, Какие драгоценности, а также Что за чулки на икрах августейших? Я поклонилась низко...
Ну, а он? Мария Я поклонилась, он же говорит: "Быть может, влюблена она в другого? Иль, может быть, сварливый старый муж Ее владеет сердцем?"
Что же дальше? Мария Я поклонилась низко и сказала: Ни вы, ни он, ни кто-нибудь еще Им не владеет. Знаю, вы богаты И благородны, мой синьор, она же, Хотя и не богата, но вполне Душою благородна...
Дура ты!
Об этом говорить я не просила. Мария А я сказала это от себя. Я говорю ему: она не любит Ни мужа, ни кого-нибудь еще, Но полюбить могла бы всей душою Того, кто ей понравится и кем Она любима будет: надоело Ей целый день за прялкою сидеть, Она ведь молода, мой государь, Вы тоже молоды. (Замолкает и улыбается.) Бьянка Ну, дальше, дальше! Мария Минуточку, хозяйка. Посмотрите, Как улыбалась я, когда сказала, Что молод он. Тут до него дошло! И он сказал: "Пусть будет так, но если Я вечером приду, чтобы свое Почтенье засвидетельствовать ей, Твоей хозяйке, госпоже моей, То буду ли я принят? (Не забудь Ей передать, как я ее назвал!)" Да, - я ответила, и он добавил: "Тогда я к вам приду, и если в доме Спокойно будет, пусть она подаст Мне знак с балкона". Слушайте, хозяйка, Ему пора уже прийти, и он Сигнала ждет. За занавеской спрячьтесь И гляньте вниз. Бьянка Но как подать мне знак? Пожалуй, эта лента подойдет, Ее с балкона брошу я, а ты Будь где-нибудь поблизости, но только, Пока не позову, - не появляйся. Иди же вниз. Я слышу, он стучит.
Из круга знатных дам любую выбрать Он мог бы, но влечет его ко мне. Ах, как узнать, что лишь одна любовь Владеет молодым и пылким сердцем И что синьор мой знатный - не пчела, Которая к цветку летит, а после Летит к другому. Если б Гвидо Барди Меня любил, я отомстила б мужу За то, что красоты моей не видит. Мария открывает дверь перед Гвидо Барди, затем удаляется. Узнала я, что в нашем бедном доме Купить вам что-то хочется, синьор. В отлучке муж, но злой моей судьбой Приучена я разбираться в ценах Парчи и бархата. Вы предложили Мне сорок тысяч, видно, для того, Чтоб сделать здесь покупки? Может быть, Нужна вам та узорчатая ткань, Которую недавно мой Симоне Привез из Лукки? Это просто чудо! И если вы даете сорок тысяч, Позвольте принести вам эту ткань.
Нет, нет, не чудо ткацкого станка, Другое чудо и другого свойства Искал я в этом доме. Не нужны мне Плоды трудов искуснейших ткачей. Коль ткань из Лукки стоит сорок тысяч, То я стыжусь предложенной цены: Ведь я хотел купить у вас такое, За что отдать сто тысяч было б мало.
Сто тысяч, говорите вы, синьор? Ну, за такую сумму мой Симоне Вам все отдаст, все, что имеет в доме. Торговцы, вроде нас, от суммы этой Легко теряют голову. Гвидо Так, значит, Продаст он все, что в этом доме есть? И даже каждого, кто здесь живет? Бьянка Да, все и каждого, синьор, но только Не самого себя. Он ценит бархат Гораздо выше женской красоты, А за парчу запросит вдвое больше, Чем за жену. Гвидо Готов вступить с ним в сделку. Бьянка Его нет дома. Может быть, сегодня Он не вернется ночевать, но я Могу вам показать товары наши. Гвидо Нужна мне ты, а не товары, Бьянка. Бьянка О, если так, к Симоне обратитесь! Я не могу сама себя продать, И мне не по душе такая сделка. Прощайте, мой синьор. Мне очень жаль, Что услужить я вам не в состоянье. Гвидо Прошу тебя, позволь остаться мне, Чтоб вымолить прощение за то, Что я играл смешную роль торговца, Хотевшего купить товар бесценный.
Причины нет вам оставаться в доме. Гвидо Причина - ты. Тебе нет равной в мире, Ты стала целью жизни для меня: Ведь я рожден прекрасное любить. Бьянка Прекрасное, которое купить Вы можете...
Жестокая! Клянусь, Что я рожден любить одну тебя, И нет цены тебе, и ты не можешь Быть проданной и купленной за деньги Как и не могут проданными быть Те души, что парят среди планет.
Но вы привыкли покупать любовь, И потому понять вам будет трудно, Что есть любовь, которую не купишь. И все-таки моя любовь была И продана и куплена однажды. Гвидо Ты говоришь загадками и, видно, Опять в душе смеешься надо мной.
Я говорю о том, как в брак вступила: Для мужа это было просто сделкой На рынке, где невестами торгуют. Гвидо Как ненавистен мне купец проклятый! Бьянка И знал, к кому идти, чтоб дело сладить. О деньгах он со мной не говорил, Но уши моего отца наполнил Их звоном. Я же от него слыхала Лишь о любви, святой и бескорыстной.
О Бьянка, ты прекрасна, как луна! Твой разум ясный, свет твоей души Заставили растаять, словно тень, То, чем я раньше был.
Так дайте волю Тому, что тень отбрасывало эту, И не ломайте голову над тем, Что совершит она иль совершила. Как? Разве юность, красота, любовь В плену теней утрачены навеки?
Под этой крышей, а не при дворе Дух благородства обитает, Бьянка. Там звезды тусклые, а здесь луна Ночь превращает в день. Там блестки света - Здесь погружен я в лунное сиянье. Бьянка Вы мне давали золото. Теперь Прельстить хотите мишурой словесной.
Не спорь со мной, божественная Бьянка. Не спорь со мной. Взгляни, принес я лютню. Запри же дверь. С тобой при лунном свете, Как принцы Персии в садах висячих, Мы будем ужинать. Я знаю песню, Чьи звуки к небесам уносят душу.
Мой муж вернуться может. Гвидо Ты сказала, Что дома он не будет ночевать...
Он сам не знал, вернется ли домой. К тому же с теткою моей он мог Договориться, чтоб она сегодня Спала у нас.
Ты слышишь этот шум? Они прислушиваются. Издали доносится сердитый голос Марии, которая с кем-то спорит. Бьянка С какой-нибудь соседкою вступила Мария в спор.
Ей отвечал мужчина. Бьянка У старых сплетниц часто грубый голос. Теперь опять все тихо. Вам бы лучше Отсюда удалиться, мой синьор. Гвидо О, как теперь тебя покинуть, Бьянка? Мои глаза - два пленника покорных У красоты твоей, но если раньше Они пьянели, видя образ твой, То их теперь пьянит твой светлый разум - Бутон раскрытый, льющий аромат. Скажи мне, Бьянка, как же я могу Покинуть этот сказочный цветок? Я до сих пор был принцем флорентийским, Теперь любовник я: бегу толпы, Мне безразлична власть, и я мечтаю О Фьезоле, о розах Беллосгвардо; Там в этих розах утопает вилла, Чьи стены мраморные отражают Смеющийся призыв Декамерона, Там смех твой звонкий слышать я хочу. Скажи мне, Бьянка, что меня ты любишь, Или пускай об этом скажет мне Твой поцелуй. Бьянка Любовь, что это значит? Гвидо Таинственный союз, когда слились Два разума, два сердца, две души В их помыслах, надеждах и желаньях. Бьянка Но если одинаковы у смертных И мысли, и надежды, и желанья, То нечего друг другу им сказать. Гвидо Любовь подобна встрече двух миров. Свершающих обмен.
Так мог бы муж мой Воздать хвалу тем рынкам, где вступают В обмен два мира: Запад и Восток. Гвидо Любовь... Ну, это поцелуй, объятья... Бьянка Мой муж так тоже думает, когда В конце недели запирает лавку.
Как ты умна! С тобой нельзя мне спорить! Тебе не пара я, как ты сама Не пара старому брюзге. И все же Уверен я, что молодость и сила Достойны больше красоты твоей, Чем хмурая расчетливая старость.
Неплохо сказано. Взглянуть в лицо Тебе не смел бы он, как не посмеет Сова взглянуть на солнце. Он похож На скрюченную тень, как если б ты Встал против света у навозной кучи. Но тень твоя, упав на чистый пол, Была бы лучше все-таки, чем он. Гвидо Торговец твой, всегда боясь убытков, Трусливым стал. Да, мрачны души тех, Кто с завистью глядит на радость ближних И даже съесть не может свой обед Не подсчитав, во что он обошелся. Бьянка По мненью мужа, я в отцовском доме Обучена лишь прясть да быть покорной. Он знать не хочет, что мое лицо Способно привлекать мужские взоры.
О, ночь твоя темней, чем думал я. Бьянка Чего-то ждет, всегда бормочет что-то И никогда приветливого слова Не скажет людям. На меня посмотрит, И кажется, подсчитывает он, Как дорого моя одежда стоит. Гвидо Забудь о нем. Беги отсюда прочь. Как мотылек, порви паучьи нити. Мы будем жить с тобой среди цветов, Любить мы будем, и, как страшный сон, Исчезнет мрак твоей минувшей жизни При ярком свете счастья и любви.
А если я останусь? Гвидо О, молчи! О снах дурных не надо больше думать: В холмистый край уедем мы с тобой, И те, кто населяли эти сны, На расстоянье призраками станут, Покажутся не больше колоска, Увиденного с птичьего полета; И голоса, терзавшие твой слух, Умолкнут, потому что ты не будешь Их больше слышать. Посмотрев назад С холма, где ждут нас розовые гроты, Себя мы спросим: были или нет Все эти тусклые и злые люди, Что задушить стараются друг друга? Не медли, Бьянка, мы должны уехать. На лестнице слышен шум. Гвидо В чем дело? Дверь открывается. Бьянка и Гвидо отпрянули друг от друга. Входит Симоне. Симоне Жена моя, ты, вижу, не спешишь Навстречу мужу. Вот, возьми мой плащ. Нет! Тюк возьми. Тяжел он. Продал только Я мантию, отделанную мехом: Надеется сын кардинала вскоре Ее надеть... когда умрет отец. Но кто у нас? Твой родственник, конечно? Из дальних стран вернулся и попал В дом без хозяина? И не был встречен Как должно? О, прошу прощенья, родич! Ведь если нет хозяина, то дом Лишен души. Он - кубок без вина, Пустые ножны, сад, где нет цветов. Еще раз я прошу у вас прощенья, Двоюродный мой брат. Бьянка Но он не брат Двоюродный и не в родстве со мною.
Ни брат, ни родственник! Ну, кто ж тогда Столь милостиво оказал нам честь, Не брезгуя гостеприимством нашим? Гвидо Я Гвидо Барди. Симоне Как! У нас в гостях Сын герцога, чьи башни каждый вечер Я вижу из окна, когда луна Их мрачные громады освещает. Добро пожаловать, мой принц. Надеюсь, Что вам в отсутствие мое жена Не докучала глупой болтовнею, Как водится у женщин. Нет, она, Я знаю, благонравна, хоть на вид Невзрачна.
Доброю твоей женой, Чья красота сияет ярче звезд, Я принят был с таким гостеприимством, Что если это будет ей приятно, А также и тебе, то я хотел бы В простой твой дом почаще заходить. Когда же по делам ты отлучишься, Я постараюсь одиночество ей скрасить, Чтоб не было ей грустно без тебя. Что скажешь мне на это ты, Симоне?
Синьор мой благородный, честь такая Связала мне язык. Я нем, как раб. И все же не воздать вам благодарность Я не могу. Поэтому спасибо. От всей души спасибо. Ваш поступок Из тех, что укрепляют государство. Подумать только, благородный принц, Забыв несправедливые различья, Приходит в дом к простому человеку, Как лучший друг. Однако, мой синьор, Я слишком дерзок. В следующий раз, Надеюсь, вы придете к нам как друг, Сегодня же пришли как покупатель, Не правда ли? Шелк, бархат, что угодно Могу вам предложить. Мои товары По вкусу вам придутся. Правда, время Уж позднее, но нам, торговцам бедным, Приходится трудиться днем и ночью, Чтоб как-то жить. А пошлины высоки, И каждый город с нас взимает их; А подмастерья дело плохо знают, И даже жены смыслят в нем не много, Хотя сегодня Бьянка помогла мне Приобрести богатого клиента. Не правда ль, Бьянка? Но довольно слов. Где тюк мой? Где мой тюк, я говорю? Быстрее развяжи его, жена. Встань на колени, так удобней будет. Не этот тюк - другой. Скорей, скорей! Нетерпелив бывает покупатель, Его должны обслуживать мы быстро. Ну как, нашла? Неси сюда скорей. Будь осторожна. Не помни случайно. Взгляните, благородный мой синьор: Вот луккская узорчатая ткань. С таким искусством вытканы здесь розы, Что не хватает запаха им только. Пощупайте, синьор, какая ткань! Нежней воды, прочнее стали, правда? А эти розы? Тонкая работа! Таких цветов не встретишь на холмах Вблизи от Фьезоле иль Беллосгвардо, Что знамениты розами своими. Но розы там, завянув, умирают. Таков удел прекрасного. Природа, Подобно обезумевшей Медее, Уничтожает собственных детей. Нет, мой синьор, вы только посмотрите На эту ткань: здесь вечная весна, И погубить клыки зимы не смогут Ее цветы: ведь каждый лепесток Оплачен золотом, монетой звонкой, Плодами бережливости моей.
Прошу, Симоне, хватит, я доволен. Придет слуга мой завтра и вдвойне Тебе заплатит он. Симоне Мой щедрый принц, Целую ваши руки. Только есть Еще одно сокровище у нас: На мантию теперь взглянуть вам надо, Ее соткал один венецианец. На самом лучшем бархате узор Изображает сочный плод граната, Чьи зерна из жемчужин состоят. И воротник весь жемчугом усыпан, А сам не толще крыльев мотылька, Белей луны, которую безумец Под утро видит из тюрьмы своей. Рубин в застежке - что горящий уголь, Такого нет и у Отца Святого, И в Индии подобного не сыщешь. А вся застежка - образец искусства: Челлини лучшую не мог бы сделать, Чтоб угодить великому Лоренцо. Носить ее должны вы: с ней ничто Сравниться в нашем городе не может. На стороне одной сатир рогатый Преследует серебряную нимфу, А на другой - Безмолвие подняло Над головой своей хрустальный кубок, И так искусно сделана фигурка, Что кажется: дыхание сейчас Наполнит грудь ее. Послушай, Бьянка, Да эта мантия, как по заказу, Для принца сшита! Упроси его, Чтоб он ее купил, он не откажет Тебе ни в чем и мантию возьмет, Хотя цена такая же, как выкуп, Что требуют за принцев, взятых в плен.
Я разве твой приказчик? Почему Расхваливать должна я твой товар?
Прекраснейшая Бьянка, я куплю И мантию и все, что мне предложит Купец наш честный. Выкуп заплатить Обязан принц. Но только счастлив тот, Кто взят был в плен таким врагом прелестным. Симоне Я посрамлен. И вы мои товары Купить согласны? Тысяч пятьдесят Я мог бы запросить за них, но вам Отдам за сорок тысяч. Если все же И это дорого, то цену вашу Скорее назовите. Я хотел бы В чудесном одеянье этом видеть Вас, мой синьор, среди придворных дам - Цветок среди цветов! Ведь говорят, Что ваша милость к ним не равнодушна, И где б вы ни были, они как мухи Вокруг вас вьются. Также слышал я И о мужьях, украшенных рогами. Чудное украшение!
Симоне,
Язык свой дерзкий прикуси! К тому же Забыл ты о присутствии синьоры, Чей нежный слух не может выносить Подобной музыки. Симоне Да, я забыл, Что здесь она. Любезный мой синьор, Купите мантию. Ведь сорок тысяч Безделица для вас, коль вы наследник Джованни Барди. Гвидо Завтра я пришлю К вам эконома моего, чье имя Антоньо Коста. С ним веди дела, И если ты согласен, то получишь Сто тысяч. Симоне Как! Сто тысяч - вы сказали? Сто тысяч! Не ослышался ли я? О, знайте, мой синьор, что я отныне Должник ваш вечный. И с минуты этой Мой дом и все, что видите вы в нем, Вам одному принадлежит. Сто тысяч! В смятении мой разум. Я теперь Богаче стану всех других купцов. Сады и виноградники, и земли, Все ткацкие станки, весь жемчуг, Таящийся во мгле морей арабских, - Все это будет мне принадлежать. О щедрый принц, признательность моя Границ не знает. Что б ни попросили Вы у меня, я все готов отдать.
А если попрошу отдать мне Бьянку? Симоне Вы шутите, синьор, она не стоит Вниманья принца. Создана она, Чтобы вести хозяйство и сидеть За прялкою. Не правда ли, жена? Так за работу! Женщине нельзя Быть праздной в доме. За работу, Бьянка! Безделье рук опустошает сердце. Иди же к прялке!
Что должна я прясть? Симоне Ну... одеяние, которое могла бы Носить печаль; иль в сборках балахон, В котором будет плакать нежеланный Покинутый младенец; или саван, В который можно было б завернуть Умершего. Что будешь делать ты - Мне все равно. Бьянка Нить рвется постоянно, А колесо устало оттого, Что беспрерывно кружится. Сегодня За прялку я не сяду.
Пустяки!
Ты завтра будешь прясть. Должна встречать Ты каждый день за прялкой. Так Тарквиний Лукрецию увидел. Может быть, Она его ждала, кто знает? Слышать Не мало любопытного о женах Мне довелось. Теперь, мой принц, скажите, Что нового? Я слышал будто в Пизе Какие-то английские купцы Шерсть продавать хотят по низким ценам И обратились в Синьорию с просьбой Помочь им в этом. Где же справедливость? Или купец купцу другому - волк? И может чужестранец в наших землях, Добившись привилегий, нас лишить Законной выгоды? Гвидо Что мне за дело До всех купцов и выгод их? Иль должен Я спорить с Синьорией из-за вас И на себя напяливать одежду, В которой вы, ведя свои дела, Стараетесь друг, друга одурачить? Нет, мой Симоне, у меня другие Заботы есть.
Прошу вас, мой синьор, Простите мужа моего, чье сердце Волнует только купля и продажа И чья душа - на рынке днем и ночью; По-своему он честный человек. (Обращаясь к Симоне.) Тебе не стыдно? Милостивый принц Пришел к нам в гости, ты же пристаешь К нему с делами. Симоне О, прошу прощенья. Поговорим о чем-нибудь другом. Я слышал, что Святой Отец отправил Письмо во Францию, прося у короля В Италии порядок навести; А это хуже внутренних раздоров И больших жертв потребует от нас. Гвидо О, нам король французский надоел: Всегда грозит прийти и не приходит. Нет, мой Симоне, что мне до него! Имеются дела и поважнее.
Ты докучаешь гостю. Ведь король Французский нас интересует так же, Как и твои английские купцы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Так вот в чем дело! Значит, мир огромный Размеры принял комнаты моей? И только три души остались в мире? Да! Временами со вселенной то же Бывает, что и с тканью, если в чан Красильщик неумелый ткань опустит. Пришло такое время. Пусть пришло! И пусть вот это жалкое жилье В подмостки превратится, на которых Властители земные умирают, Пусть бог на карту ставит нашу жизнь. Зачем так говорю я, не пойму. В пути устал я. Конь мой по дороге Три раза спотыкнулся, ну, а это Добра не предвещает никому. Увы, синьор! Плохая сделка жизнь, И жалок тот базар, где нас купили: Рождаемся - мать плачет, умираем - Никто о нас не плачет. Нет, никто. (Уходит в глубину сцены.) Бьянка Он говорит, как истинный торгаш. Его я ненавижу. Только низость Печать свою оставила на нем. Рука его, охваченная дрожью, Желта, как лист увядший. С языка Срываются дурацкие слова И разливаются потоком. Гвидо Бьянка,
Не стоит он того, чтобы о нем Ты думала. Он просто честный плут, Набитый изреченьями, в которых Все сводится к тому, что продавать Дороже надо, покупать дешевле. Таких красноречивых дураков Еще я не встречал.
О, если б смерть Взяла его!
Кто говорит о смерти? Что делать ей в веселом этом доме, Где только муж, его жена и друг Навстречу вышли б ей. Пускай она Идет в дома, где низость и измена, Где женам надоели их мужья И где жена, отдернув занавеску Супружеского ложа, предается На оскверненной грязной простыне Преступной похоти. Увы, мой принц, Бывает так. Не знаете вы жизни. Вы слишком одиноки, слишком честны, А я... я знаю жизнь. Приходит мудрость С зимою вместе. Волосы мои Седыми стали, молодость ушла... Но, впрочем, хватит толковать об этом. Сегодняшняя ночь - для удовольствий, И весел буду я, как надлежит Быть человеку, что находит в доме Нежданного и дорогого гостя.
Но что это? Вы лютню принесли, Чтоб нам сыграть? О принц, сыграйте нам! Коль дерзок я - простите, но сыграйте. Гвидо В другой раз как-нибудь, Симоне. (Тихо, Бьянке.) Буду
Тебе играть, и только звезды в небе Нас будут слышать. Симоне Я прошу вас, принц, Сыграйте нам. Я слышал, что простое Прикосновенье к струнам, легкий выдох, Наполнивший пустой тростник, дыханье, Проникшее в хитросплетенья бронзы, - Все это вырывать способно души Из тюрем их, когда в руках искусных Окажется певучий инструмент. Но также слышал я, что колдовство Таит в себе он, заставляя окна Открыться настежь, и тогда Невинность, Венок надев, резвится, как вакханка. Синьор мой, непорочна ваша лютня, И потому играйте. Нежным звуком Заворожите слух мой; из темницы Освободите душу, чье безумье Лишь музыка способна излечить. Проси же, Бьянка, гостя, чтоб сыграл он.
Не бойся, он сыграет! Но тогда, Когда, ему захочется, и там, Где пожелает. Просьбами своими Ему ты надоел. Наш гость не хочет Сейчас играть на лютне. Гвидо Нет, Симоне, К чему здесь лютня? Музыкой другой Я зачарован: низкий голос Бьянки Наполнил мир и шар земной заставил Вокруг ее небесной красоты Свершать свой путь.
Синьор мой, вы ей льстите. У Бьянки есть достоинства, конечно, Но красотой ей не дано блистать. И это к лучшему. Ну, хорошо. Раз не хотите лютнею своей Заворожить печаль моей души, То выпейте со мной, по крайней мере.
Вот ваше место. Бьянка, принеси Мне табуретку. И захлопни ставни. Я не хочу, чтоб рысьи глазки мира Подсматривали с любопытством, как сегодня Мы с вами здесь пируем. Мой синьор, Наполнив кубок, тост произнесите. (Отпрянув назад.) Пятно на скатерти? Оно похоже На рану, что алела на боку Спасителя. Здесь пролили вино? Я слышал, что когда его прольют, То будет пролита и кровь. А впрочем, Все это россказни. Мой принц, надеюсь, Что вам вино мое по вкусу будет. Оно в Неаполе имеет сходство С его горами - огненный напиток! Куда приятнее тосканское вино: Ведь наши виноградники в Тоскане Сок добрый нам дают. Гвидо Он мне по вкусу. И с разрешенья твоего, Симоне, Я пью за Бьянку. Пусть ее уста Коснутся кубка, чтобы стало слаще Твое вино. Возьми мой кубок, Бьянка. Бьянка отпивает из кубка Гвидо. О, по сравнению с напитком этим Мед сицилийский - горек. Ты, Симоне, Совсем не весел.
Мой синьор, как странно, Ни есть, ни пить я с вами не могу. Какой-то жар в моей крови пылает, И мысль какая-то ползет змеей, Крадется, как безумец, отравляя Напиток мой и хлеб лишая вкуса. Мне все не по душе сегодня. (Отходит в сторону.) Гвидо Бьянка,
С его речами надоел он мне, Уйти я должен. Встретимся мы завтра. Назначь мне время.
Жду вас на заре, И знайте, что до новой встречи с вами Я буду думать: жизнь моя напрасна! Гвидо О, пусть тебе на плечи упадет Струящаяся ночь твоих волос, Дай мне себя, как в зеркале, увидеть В твоих глазах, прекраснейшая Бьянка; Пусть очи-звезды образ мой хранят, И пусть они взирают лишь на то, Что обо мне тебе напомнить может: Я ко всему, что взор ласкает твой, Испытываю ревность. Бьянка О поверьте. Всегда со мной ваш образ будет, принц. И все вокруг меня любовь наполнит Особым смыслом; вас я буду помнить. Но приходите раньше, чем начнет Петь жаворонок звонкий. На балконе Я буду ждать. Гвидо И спустишься ко мне По лестнице, что сплетена из шелка И жемчугом усыпана. Ступенек Коснется ножка белая твоя. Напомнив снег на розовом кусту. Бьянка Все сделаю, как вы хотите, вам Любовь моя и жизнь принадлежат.
Симоне, мне пора идти. Симоне Так скоро? Еще не пробило на башне полночь, И стражники, в своих казармах сидя, Луну не дразнят звуками рожков. Останьтесь. Я боюсь, что снова мы Вас не увидим у себя, и это Меня печалит. Гвидо Страх напрасен твой: Я постоянен в дружбе. Но сегодня Уйти я должен, и притом немедля. До завтра, Бьянка.
Что ж, пусть будет так. Хотел продолжить я беседу с вами, Мой новый друг, мой благородный гость. Но это невозможно. И к тому же Вас, несомненно, ждет родитель ваш. Единственный вы сын, других детей Нет у него, и вы опора дома, Цветок в саду, что полон сорняками; Не любят герцога племянники его И, если верить слухам городским, Завидуют, что вы его наследник: Они глядят на виноградник ваш, Как царь Ахав, что поле Навуфея Хотел прибрать к рукам. Но надо думать, Все это только пересуды женщин, Их выдумки. Спокойной ночи, принц. Дай факел, Бьянка. Лестница у нас Стара и ненадежна. А луна Скупа на свет - она подобна скряге, И как блудница в поисках добычи, Лицо свое под полумаской скрыла. Позвольте вам подать ваш плащ и шпагу, Я рад вам услужить, синьор мой добрый. Большая честь, что в бедный дом купца Пришли вы и вино мое здесь пили, И преломили хлеб со мной, и просто Себя держали с нами. Вспоминать С женой мы будем часто этот вечер И что принес он нам. Какая шпага! В Ферраре сделана. Ее клинок Способен извиваться, как змея, А жалит и сильней. С такою сталью Любая передряга не страшна. И у меня есть шпага, но покрылась Немного ржавчиной. Таких, как я, Не воевать - быть смирными учили, Учили бремя на спине таскать, И не роптать на мир несправедливый, И оскорбления сносить без шуму, И, словно терпеливый иудей, Из бед своих доходы извлекать. Но вот что мне пришло сейчас на память: Когда однажды на меня напал Грабитель, чтоб забрать мои товары, Ему я глотку перерезал. Я могу Стерпеть бесчестье, стыд и оскорбленья, Но тот, кто хочет у меня украсть Мое добро, пусть даже это мелочь, Тому пощады нет, и вор умрет, Платя за грех свой, как бы мал он ни был. Из странной глины вылеплены люди!
К чему ты говоришь так? Симоне Я хочу
Сравнить, синьор мой Гвидо, наши шпаги, Узнать, чья лучше сталь закалена. Устроим испытанье им? Иль родом Я слишком низок, чтобы вы могли Всерьез или шутя скрестить клинок свой С моим клинком? Гвидо Я буду очень рад Всерьез или шутя с тобой сразиться. Подай мне шпагу. И возьми свою. Сегодня ночью разрешится спор, Чья сталь имеет лучшую закалку, Сталь принца иль купца. Неси же шпагу! Что медлишь ты? Скрестим скорей клинки. Симоне Ну, эта милость кажется мне выше Всех милостей, которые сегодня Вы расточали в скромном нашем доме. Подай мне шпагу, Бьянка. Отодвинь Скамью и стол: нам нужно больше места Для состязанья нашего. И факел Неси сюда, чтобы не стала шутка Серьезной вдруг.
Убей, убей его! Симоне Свети же, Бьянка! Начинают фехтовать. Симоне Ха! Ну как? Попал? Гвидо ранит его. Пустяк, царапина! Свет бьет в глаза мне. Не огорчайся, Бьянка. Эта рана Ничтожная. Дай лучше полотенце И обвяжи мне руку... Нет, не так. Пожалуйста, немного осторожней. И не печалься, Бьянка, я прошу. Нет! Прочь повязку! Разве это важно, Что кровь идет?
Продолжим бой, синьор. Выбивает шпагу из рук Гвидо. Как видите, я оказался прав: Клинок мой лучше закален. Теперь Попробуем сравнить кинжалы наши. Бьянка (обращаясь к Гвидо) Убей его! Симоне Не нужен больше факел. Бьянка убирает факел. Теперь, синьор мой благородный, речь Пойдет о жизни одного из нас Или обоих... или всех троих. Вступают в схватку. А, дьявол! Наконец-то ты попался! (Схватив Гвидо, опрокидывает его на стол.) Гвидо Дурак! Не смей душить меня! Пусти! Я сын единственный. У государства Один наследник. Прекращенья рода Отцовского ждет Франция коварно, Чтобы напасть на город наш. Симоне Молчи!
Бездетным твой отец счастливей был бы, А что до государства, то ему Такой развратный кормчий у руля Не нужен. Гвидо Говорю тебе, пусти, Пусти меня, О! Руки прочь, проклятый!
Нет! На таком грехе попался ты, Что ничего тебе уж не поможет. Вся жизнь твоя - позор, но вместе с жизнью Позорною придет конец позору.
О дай мне, прежде чем умру бесславно, Священника увидеть!
Разве нужен Тебе священник? О своих грехах Сегодня же поведаешь ты богу, Расскажешь о грехах своих тому, Кто, жалости не зная, справедлив И полон снисходительности в силу Великой справедливости своей. Что до меня...
О Бьянка, помоги мне! Ведь знаешь ты, что невиновен я.
Как? Не отсох еще язык твой лживый? Ты жив еще? Умри же, как собака, И пусть река немая труп твой скроет И в море унесет его.
Христос,
Прими мою погубленную душу. Симоне Аминь.
Гвидо умирает. Симоне поднимается и смотрит на Бьянку. Потрясенная, она идет к нему с протянутыми руками. Теперь - она. Бьянка О, почему Ты мне не говорил, что наделен Такой великой силой? Симоне Почему
Молчала ты о красоте своей? (Целует ее в губы.) Занавес ПРИМЕЧАНИЯ "ФЛОРЕНТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ"
О существовании этого произведения знали друзья Уайльда, и в их числе Р.Росс, но рукопись пропала в 1895 году, когда имущество Уайльда подверглось описи. Уже после смерти писателя Р. Росс нашел в его бумагах наброски этой трагедии. Первые пять страниц рукописи, однако, отсутствовали. 18 июня 1906 года в лондонском Литературном клубе была осуществлена постановка "Флорентийской трагедии". Восполняя пробел в рукописи, поэт Томас Стердж Мор (1870-1944), пользуясь указаниями друзей Уайльда, ранее читавших пьесу в полном виде, написал начальную часть трагедии, с тех пор обычно печатаемую в изданиях произведений Уайльда вместе с текстом драмы Уайльда. Стр. 479. Фьезоле - город в Тоскане, расположенный в чрезвычайно живописной местности. С ним связано древнее предание, послужившее источником сюжета для поэмы Джованни Боккаччо (1313-1375) "Фьезоланские нимфы". Стр. 484. Медея - героиня античного мифа, убившая своих двоих детей от Язона, когда она узнала о его измене. Челлини Бенвенуто (1500-1571) - итальянский скульптор и золотых дел мастер, славившийся красотой и тонкостью своих изделий из золота. Стр. 487. Так Тарквиний Лукрецию увидел. - Древнеримское предание гласит, что царский сын Секст Тарквиний увидел вечером за прядением жену Коллатина Лукрецию, влюбился в нее, проник в ее дом и, не сумев добиться благосклонности добродетельной красавицы, овладел ею насильно. Лукреция покончила жизнь самоубийством, а бесчестное поведение Тарквиния побудило римлян восстать и изгнать его из города. Синьория - орган самоуправления Флоренции. Стр. 488. Святой Отец - папа римский; здесь имеется в виду обращение папы Льва X к французскому королю Франциску I. Стр. 491. Оно в Неаполе имеет сходство с его горами - огненный напиток! - Около Неаполя расположен огнедышащий вулкан Везувий. Стр. 493. ...как царь Ахав, что поле Навуфея хотел прибрать к рукам. - Намек на эпизод из Библии. Примечания А. Аникста жүктеу/скачать 255.59 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|