Г. И. Дударец бронислав пилсудский и газета "русские ведомости" в 1913 году в Москве вышел в свет сборник статей
жүктеу/скачать 210.83 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Дударец Галина Ивановна
- Bronislaw Pilsudski and the Newspaper “ Russkie Vedomosti”.
|
Г.И.Дударец БРОНИСЛАВ ПИЛСУДСКИЙ И ГАЗЕТА “РУССКИЕ ВЕДОМОСТИ” В 1913 году в Москве вышел в свет сборник статей “Русские ведомости. 1863-1913”, посвященный золотому юбилею популярной газеты того же названия. В сборник были включены исторический очерк, воспоминания, письма и аналитические заметки сотрудников газеты, цинкографические снимки отдельных газетных номеров, портреты издателей и факсимиле отрывков из писем Льва Толстого, Салтыкова-Щедрина, Глеба Успенского… Большую часть издания составлял алфавитный справочник под названием “Сотрудники “Русских Ведомостей” (Автобиографические и био-биографические очерки, составленные А.Н. Максимовым)”. При подготовке заметок были использованы автобиографические данные и материалы, “извлеченные из архива “Р.В.”. Их составлению предшествовал анкетный опрос авторов газетных статей, в ходе которого редакция заверила своих авторов, что “автобиографические сведения о себе мы печатаем без всяких изменений”.1 За давностью лет книга стала библиографической редкостью, но значения своего как справочного издания она не утратила. Среди корреспондентов “Русских ведомостей” было немало широко известных в России имен - Д.И. Менделеев и В.И. Вернадский, Максим Горький и В.И. Немирович- Данченко, К.А. Тимирязев и Софья Ковалевская, В.Д. Набоков, И.В. Цветаев… И в этом ряду блестящих литераторов, ученых и общественных деятелей мы находим имя Бронислава Пилсудского, о котором напечатана следующая заметка: “Пильсудский (так в тексте - Г.Д.) Бронислав Осипович, этнограф; в 1887 году по политическому делу он был приговорен к каторжным работам и отбывал это наказание на Сахалине; здесь он занялся изучением айнов, ороков и отчасти гиляков и опубликовал ряд работ в специальных изданиях. В “Р.В.” он поместил в 1908-9 годах несколько статей о современной жизни Японии и Китая и одну статью об айнах “Тусу-куру”, 1909 г., № 166”.2 …Русские ведомости” выходили в Москве с 3 сентября 1863 года по 14 марта 1918 года. Основателем и первым редактором газеты был московский литератор Н.Ф. Павлов, но время подъема издания связывали с именами даровитых публицистов Н.С. Скворцова и В.М. Соболевского, вокруг которых образовался кружок молодых интеллектуалов из числа университетских преподавателей и ученых - А.С. Посникова, А.И. Чупрова, Д.Н. Анучина. С газетой начинают охотно сотрудничать “лучшие перья России”, горячие репортажи пишут популярные по тем временам В.А. Гиляровский и А.Ф. Кони. В середине 80-х годов группа единомышленников из 11 человек принимает решение о создании Издательского товарищества “Русских ведомостей”; любопытна одна деталь - подписание товарищеского договора учредителями газеты состоялось в том самом “Славянском базаре”, где через несколько лет произойдет легендарная встреча основателей Художественного театра. В соиздатели газеты был приглашен богатый железнодорожный промышленник и известный меценат К..Ф. фон Мекк. Издательский дом, располагавшийся на Мясницкой, постепенно превратится в клуб избранной либеральной
“Русские ведомости” придерживались западнического направления; печатали обо всем, “что “делается на белом свете”, выступая однако за “вдумчивое применение европейской науки и исторического опыта”. Четко определилась позиция, например, по следующему вопросу: “Имея в виду преимущественно интересы коренного русского населения, мы были часто лишены возможности обращать внимание на интересы наших окраин и наших инородцев. Но мы всегда держались мнения, что высшая цель разумной политики заключается в умелом согласовании общегосударственных интересов с интересами различных племенных элементов населения”.7 Среди корреспондентов и сотрудников “Русских ведомостей” было немало выдающихся ученых, но истинным добрым гением людей науки, в особенности - “молодых, затерянных в глуши талантов”, можно считать магистра зоологии, доктора географии, профессора Московского университета и второго редактора газеты Дмитрия Николаевича Анучина. Он состоял членом, действительным и почетным множества академий и научных учреждений – отечественных и иностранных; неизменный председатель Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, многолетний ведущий популярного научного журнала “Землеведение”, один из учредителей “Русского антропологического журнала”, Музея антропологии, Географического музея и т.д. и т.п. Советский академик Л.С. Берг впоследствии напишет о своем учителе: “Анучин был виднейшей фигурой в общественной жизни дореволюционной Москвы. Обладая энциклопедическим умом, Анучин оставил глубокий след в различных отраслях науки – в географии, антропологии, этнографии, археологии”.8 Профессор Л.Я. Штернберг с почтением назовет его “нашим старым научным вождем и учителем, патриархом русской этнографии”, который “в течение почти полувека… был высшим, всеми признанным судьей во всех выдающихся явлениях и трудах в области этнографии … Известная статья “Задачи русской этнографии” воспитала целые поколения ...”.9 В этой связи любопытен факт – именно “Русские ведомости” опубликовали 14 октября 1892 года сообщение о заседании Антропологического отдела Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, на котором был зачитан доклад ссыльного студента Л.Я. Штернберга об особенностях родового строя у гиляков острова Сахалина. Работа была замечена Энгельсом и переведена на немецкий язык.10 Другой известный этнограф – А.Н. Максимов был введен Анучиным в редакцию “Р.В.”, и вскоре стал одним из самых деятельных сотрудников газеты. Блестящую молодежь собирал под своим крылом и обогревал Дмитрий Николаевич – известно, что у него писал свой диплом Борис Бугаев (известный в литературе Серебряного века как писатель Андрей Белый). В свою очередь, Андрей Белый стал кумиром юности Нины Гаген-Торн, этнографа и поэтессы; научным наставником которой был профессор Штернберг. Уже в наше время, в конце 2000-го года в здании Петровской Кунсткамеры ученики и почитатели Н.И. Гаген-Торн скромно отметили столетие её рождения и вспомнили одно странное обстоятельство - отец этой замечательной женщины трагической судьбы – Иван Гаген-Торн учился вместе с Брониславом Пилсудским в одной гимназии… Но вернемся к патриарху русской этнографии Д.Н. Анучину. После гимназии он поступил на историко-философский факультет Санкт-Петербургского университета, где слушал лекции Костомарова, Срезневского, Сухомлина, Ленца, Стасюлевича, Спасовича, Куторги. Однако учебу пришлось прервать и выехать на лечение в Европу. По собственному признанию, пребывание в течение нескольких лет за границей, ознакомление там с новыми течениями научной и философской мысли существенно повлияли на изменение мировоззрения молодого человека и пробудило у него интерес к естествознанию.11 По возвращении в Россию он перешел на естественный факультет Московского университета, где стал изучать зоологию и новую тогда науку антропологию. С блеском окончив университет, Д.Н. получил возможность в течение нескольких лет свободно заниматься наукой. По рекомендации профессора зоологии Богданова он был командирован на 2,5 года за границу для подготовки к занятию кафедры антропологии, созданной на средства фон Мекка. Дмитрий Николаевич много работал в музеях Берлина, Вены, Лондона, Лейпцига, Праги, Брюсселя, известных своими этнографическими коллекциями; готовил к публикации отчеты о музейных собраниях; слушал лекции в Сорбонне; занимался в Антропологической школе и лаборатории Брока; принимал участие в раскопках доисторических древностей на юге Франции и в Австрии – в итоге, он “проникается той новой атмосферой научного мышления, которая родилась с дарвинизмом”.12 На Всемирной Парижской выставке 1879 года Д.Н. устроил русский антропологический отдел, экспонаты которого составили в дальнейшем основу Антропологического музея Москвы. В 1880 году доцент кафедры антропологии Д.Н. Анучин впервые начнет читать курс физической антропологии, а в 1888 году им же, но уже в звании экстра-ординарного профессора кафедры географии и этнографии, был открыт новый в России курс этнографии. Молодой Анучин напишет: “По отношению к этнографии России следует указать, что мы не имеем ни удовлетворительного общего сочинения, ни достаточно верной, подробной этнографической карты…все это подлежит еще детальному исследованию, но пока еще привлекает к себе сравнительно ограниченное число наблюдателей и исследователей”13. Он неустанно ищет и выдвигает молодых ученых, если только видит в них проблески таланта; помогает политическим ссыльным, всячески поощряя их интерес к изучению местных племен; содействует осуществлению многих научных экспедиций с привлечением капиталов богатых меценатов. И в то же время ученый видит свою главную задачу в том, чтобы превратить этнографию из “объекта любительского почина и собирательства” в академическую дисциплину… 30 марта 1875 года состоялось заседание Антропологического отдела Общества Любителей Естествознания, на котором выступил его научный секретарь Д.Н. Анучин с большим рефератом о племени айнов – “тема это была предложена А.П.Богдановым (стоит заметить, что проф.Богданов в 1876 г. прочитает в Москве на Университетском акте речь “Антропология и университет” - Г.Д.) , который представил Дмитрию Николаевичу имевшиеся в Обществе материалы по айнам, полученные с острова Сахалина. Д.Н. воспользовался данной ему темой для возможно более обстоятельной её разработки, собрал всю имевшуюся тогда литературу по айнам, Сахалину, Курильским островам, антропологии японцев; изучил подробно представленные ему материалы (коллекция фотографий, несколько костяков, черепа, каменные орудия и этнографические предметы – Г.Д.) и составил статью, сокращенное изложение которой потребовало двух заседаний и которая в обработанном виде заняла большую часть 2-го тома Трудов Антропологического отдела О.Л.Е.А.Э”.14 Монография Д.Н. Анучина “Материалы для антропологии Восточной Азии. 1. Племя Айнов” после выхода в свет “имела лестный отклик” профессора И.И. Мечникова и вскоре принесла автору европейскую известность – в 1877 году он был избран член-корреспондентом Парижского Антропологического общества, а 12 июня 1878 году - получил Французский академический знак “Palmes”. По мнению Л.С. Берга, “в этом классическом исследовании, написанном с присущим Анучину мастерством, приводятся сведения об айнах, сообщается история сношений русских с этим народом, излагаются данные по антропологии и этнографии айнов; по мнению Анучина, более вероятно, что прародина айнов лежит на юге…”.15 На долгие годы это исследование, отличавшееся классической завершенностью, останется первоисточником по антропологии и этнографии айнов. Затем была успешная защита диссертации “Анатомия черепа”, но при всей занятости Д.Н. считал своим долгом осуществить обработку и издание научного наследия ушедшего из жизни Н.Н. Миклухи-Маклая. Наконец, проведение в Москве в 1892 году Международного конгресса археологов и антропологов (с Анучиным в качестве генерального секретаря МК ) стало своеобразным актом признания русской антропологии… В 1896 году Д.Н. Анучина избирают академиком Императорской Академии наук. Будучи широко эрудированным и разносторонним ученым, Дмитрий Николаевич был особенно ярок в этнографии; специалисты единодушно отмечали, что “каждая его работа превосходна”, что в них он “вносил строгость своего научного опыта и широту европейского образования”. “Ни один из современных русских ученых не обладает такими обширными познаниями…как проф. Анучин, - писал известный этнограф, академик В.Ф. Миллер – и никто не мог столь всесторонне пользоваться сравнительным методом и посредством него освещать бытовые явления народной жизни”.16 Кроме чистой науки, повседневная жизнь профессора состояла из лекций, семинаров, публичных выступлений в Политехническом музее, и, наконец, - многолетней работы в “Русских ведомостях”, сначала в качестве постоянного сотрудника газеты, а с 1883 года - одного из членов издательского товарищества; в 1897-1912 годах - второй редактор газеты.. “Д.Н. в течение десятков лет принадлежал к числу деятельнейших и энергичнейших работников нашей газеты, отдавал ей много сил и труда в качестве редактора, в качестве писателя и, быть может, больше всего в качестве писателя, неутомимого, разностороннего, широко осведомленного. Будучи крупным ученым…, Д.Н. был и в нашем деле не дилетантом, а журналистом в широком значении слова” - писали коллеги по газете, а вот что напишет по этому поводу Дмитрий Николаевич: “И если моя деятельность в “Р.В.” сопровождалась иногда тревогами и неприятностями, то в общем, она приносила мне и высокое удовлетворение; она открывала для меня возможность более широкого, посильного литературного служения целям просвещения и гражданственности”.17 Газета живо откликалась на все общественные события и чтобы убедиться в том, достаточно посмотреть, о чем писали “Р.В.” в марте 1887 года - 1 марта вынашиваемый террористический акт был предотвращен, однако последствия потрясли страну - казни, высылки, отставки, наступления на университетскую автономию. О демократических реформах следовало забыть. В столбике “Телеграфические известия (Северное Телеграфное Агентство)” газета писала: “Петербург. Опубликовано следующее правительственное сообщение: 1-го марта, на Невском пр., около 11 час. утра задержано 3-е студентов петербургского университета, при коих по обыску найдены разрывные снаряды. Задержанные заявили, что они принадлежат к тайному преступному сообществу, а отобранные снаряды, по осмотре их экспертом, оказались заряженные динамитом и свинцовыми пулями, начинёнными стрихнином”.18 Через несколько дней в той же рубрике “Р.В.” помещает описание речи ректора столичного университета, произнесённой перед студентами и, в частности, о том, что “задержанные…не успели ещё подвергнуться благотворному влиянию науки и труда…Университет, давая им истину…, ведёт к уважению права и порядка…Не ломать и разрушать, а творить и действовать”.19 В тот неспокойный год гражданское общество было расколото, атмосфера в обеих столицах была раскалена до предела, и “масло в огонь подлил” печально знаменитый циркуляр Министра Народного Просвещения Делянова от 18 июня 1887 года, который современники окрестили “циркуляром о кухаркиных детях”. Д.Н. Анучин поместил в номере газеты от 27 августа передовую статью – вот лишь некоторые выдержки из неё: “Недавний циркуляр об ограничении доступа в гимназии продолжает быть предметом оживлённых толков… Как известно, в циркуляре г-на министра открыто выражено, что гимназии и прогимназии должны освобождаться от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников…- должны быть устраняемы из среды учащегося юношества как элементы, умственно принижающие и нравственно растлевающие эту среду…К разряду “и тому подобных” должны отойти почти вся масса нашего крестьянства и мещанства, большинство ремесленников и купцов, значительная часть духовенства и масса всевозможных разночинцев, мелких чиновников, отставных нижних чинов и т.п., равно как большинство разных инородцев…перед которыми воздвигается китайская стена, загораживающая ей дорогу к просвещению…”.20 Упомянутый номер “Р.В.”, поместивший неугодную режиму статью, был изъят из продажи, т.е. подвергнут административному взысканию; редактор поставлен перед необходимостью дачи объяснений перед градоначальником… На протяжении многих лет Д.Н.Анучин вёл в газете отдел науки, занимался переводами. Его заботами были напечатаны биография и переписка Дарвина, автобиография Сеченова; толкование открытия Паскаля; статьи о Мечникове, Пржевальском и Миклухо-Маклае; отчеты о музейных коллекциях и этнографических выставках; рассказы о путешествиях Нансена, Амундсена, Скотта, Козлова, Чекановского... Он писал передовые статьи и заметки по поводу различных политических событий и славянском вопросе; о жизни университетов; проблемах инородцев и состоянии востоковедения в России; готовил обзоры на темы: “Из области науки”, “Новости науки, литературы и искусства”; печатал воспоминания о встречах с. Толстым и влиянии Герцена на молодежь 60-х годов. Он не мог остаться в стороне во время юбилея Политехнического музея или не написать свою версию гибели “Титаника”... И все-таки особое место в библиографии ученого занимал Дальний Восток, о чем свидетельствует далеко не полный перечень опубликованных им статей – “Кто такие японцы”, “К характеристике японцев”, “Тайные общества и секты в Китае”, “Немцы в Китае”, “У Берингова пролива (Из поездок Гондатти)”, “Китай и европейские державы”, “О черепах чукчей”, “К характеристике японцев”, “Карты Дальнего Востока и литература по Японии”, “Судьба Сахалина”(1905 год), “Россия, Япония и Англия”, “Восстание в Китае”, “Шанхай, Ян-Цзы, Ханькоу”, “Этнографическая экспедиция на Алеутские острова и Камчатку”, “Архиепископ Николай Японский”, “О буддийском храме в Петербурге” и проч., проч. Если вспомнить, что первая крупная работа молодого Анучина рассматривала проблемы Сахалина в его взаимосвязи с близлежащими Японией и Курильскими островами, невольно напрашивается мысль, что указанное место на глобусе для ученого - доктора географии, напомним! - было ему по-своему дорого. Список опубликованных работ почтенного ученого в этом отношении весьма красноречив; кроме того, он свидетельствует о том, что в 1908 – 1909 годах анализ проблем Дальнего Востока уходит из поля зрения Анучина-журналиста – не потому ли, что на газетных полосах появилось имя нового корреспондента “Р.В.” Бронислава Пилсудского?. К этому времени имя Пилсудского было достаточно известно в академических кругах – сведения о результатах его этнографических изысканиях на Сахалине, в Приамурье и на Хоккайдо ежегодно печатались в отчетах Императорской Академии наук, в Известиях Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии в историческом, археологическом, лингвистическом и этнографическом отношениях; научные отчеты и статьи этнографа публиковались в периодических изданиях Императорского Географического общества и Императорского Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии, в журналах “Этнографическое обозрение”, “Живая старина” и друг. Нет ничего удивительного в том, что Бронислав Осипович оказался в кругу людей, которые делали, возможно, самую популярную в России газету – “рыцари духа сходились здесь, чтобы вместе идти против общего врага развернутым фронтом”.21 В “Русских ведомостях” за подписью Бронислава Пилсудского было напечатано 8 статей: в 1908 году - “Из японской жизни”, “Тайные общества в Китае”, “Современные течения в Японии” и в 1909 году – “Брожение в Китае”, “Тусу-Куру (Из записной книжки этнографа)”, “Из жизни современной Японии” и “Кое-что о Китае”. Внезапно сотрудничество с газетой прекращается. Новые неудачи преследовали ученого – у него по-прежнему не было постоянного угла, достойной работы и стабильного заработка; результаты научного труда, ставшего смыслом всей жизни, не приносили удовлетворения; попытка обрести семейное счастье оказалась иллюзорной. Об этом времени он напишет: “Метаясь в новых жизненных условиях, неудовлетворенный, неуравновешенный, чувствуя, что все не так складывается, на что надеялся, чего ждал,… я должен заботиться о куске хлеба на ближайший день. Если не приобрету литературного заработка, то не знаю, что и делать”.22 Он хотел бы взяться за монографию, но обстоятельства не располагали к углубленным занятиям. Поиски печатного издания -“стучусь во все двери”-, заинтересованного в научном сотрудничестве, привели Пилсудского в редакцию “Русских ведомостей”. Подготовленная им статья о шаманском культе у айнов, долго не находила издателя - “Может быть “Русские ведомости” напечатают? Я бы мог добавить молитвы шамана… Впрочем, попробовал и послал в “Р.В.” вчера”, - напишет он Л.Я. Штернбергу 2 марта 1909 года.23 В письме речь идет об известной работе “Тусу-Куру (Из записной книжки этнографа)”, напечатанной “Русскими ведомостями” 21 июля 1909 года. Какое-то время Бронислав Осипович был доволен сотрудничеством; он полон “надежд, что наконец-то кончатся мои злоключения”, и отправляет в редакцию ряд статей, в том числе - “Японские женщины”, “Отношения учащихся двух полов в Японии”, о встречах с социалистами Японии, а также некролог о своем друге, писателе Хасегава. Но уже в письме за октябрь1909 года он сетует на то, что “в “Р.В.”, кажется, перестали печатать мои очерки из жизни современной Японии. Уже целый месяц ни одного не поместили, а послал их несколько…”.24 Пилсудский связывает это обстоятельство со смертью сотрудника газеты А.В. Зарембы, публициста и видного деятеля московской колонии поляков. Однако почему он не обратился за содействием к влиятельному редактору “Р.В.” Анучину, с которым состоял в давней переписке? Известно, что Дмитрий Николаевич имел намерение купить у Бронислава Осиповича снимки с его негативов для пополнения антропологического и этнографического кабинетов (музеев?) Московского университета, но в процессе выполнения заказа, похоже, произошли какие-то накладки ...25 Сейчас сложно говорить о взаимоотношениях двух ученых, занимавшихся глубоким изучением загадочных айнов, так как переписка между ними пока не обнаружена; огромный эпистолярный архив Д.Н. рассредоточен между несколькими рукописными хранилищами Москвы и Санкт-Петербурга, и никто не взял на себя труд по его изучению. Однако Б.О.Пилсудского с профессором Анучиным слишком многое связывало, и ряд доказательств их близкого знакомства все-таки существует. Чтобы приблизиться к пониманию этого вопроса, вернемся в благополучную, пока еще, Москву 1913-го года… 15-го октября “в торжественном заседании Исторического Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии” праздновали двойной юбилей – 50-летие научного Общества и 70-летие его президента Дмитрия Николаевича Анучина. По такому случаю была учреждена Золотая медаль имени Д.Н.Анучина за исследования в области вышеупомянутых наук. Увидели свет два сборника-посвящения, благодаря которым мы имеем редкую возможность познакомиться с юбилейной почтой, где среди поздравлений, например от Фритьофа Нансена и Талько-Гринцевича, были напечатаны две телеграммы от Пилсудского: “Towarzystwo Tatrzanskie, Seksya Luduznawcza, Zakopane. Ввиду истекшего 50-летия деятельности Общества, Правление родственного духом Этнографического отдела Татрского Общества в Закопаном (так в документе - Г.Д.) постановило выразить Обществу Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии самые искренние пожелания работать и впредь с такой же глубокой пользой на благо науки и общества. Председатель Бронислав Пилсудский. Секретарь Стефан Рудзкий”; “Отправлено Б.Пилсудским (из Закопане): Глубокоуважаемый Дмитрий Николаевич. Возвратясь несколько дней тому назад из годичной поездки по заграничным музеям и библиотекам, я узнал от проф. Ю.Д.Талько-Грынцевича о праздновании Вами 70-летнего юбилея со дня рождения. Спешу с моей стороны прислать Вам, многоуважаемый Профессор, мое глубокое почтение и пожелание здравствовать и давать нам всем от Вас помоложе пример честной неутомимой работы. Я лично в особенности обязан Вам, как автору прекрасной и незаменимой до сих пор монографии об Айнах, которая всегда со мной. Бронислав Пилсудский”. 26 За краткими строками скрыто многое, что еще предстоит отыскать и открыть – особый мир отношений двух ученых - ученика и учителя, или, возможно, просто близких по духу людей. Цитата из приветственного адреса профессору Анучину от Богораза-Тана, известного этнографа, открывает глаза на многое в судьбе “тружеников науки поневоле”: “Вы были первым, протянувшим мне руку помощи, когда я начинал этнографическую работу в далеком Колымске на берегу Полярного моря. С тех пор прошло 20 лет, и за это время Вы никогда не отказывали в содействии невольным этнографам, которые в трудных обстоятельствах жизни старались по мере умения превратить страну изгнания в область изучения. Пусть же зеленые листки нашей благодарности… вплетутся в миртовый венок науки, украшающий Вашу 70-летнюю годовщину”.27 Один из биографов профессора писал, что Дмитрий Николаевич “интересовался не только людьми науки, но и людьми искусства, общественными деятелями, политическими ссыльными. Со всеми у него была переписка, многих он встречал в России и за границей и поддерживал с ними знакомство”.28 Этнография была для него синтезом наук биологических и гуманитарных и такой планетарный подход был многими принят. Из переписки Б.О. Пилсудского можно предположить, что книгу проф.Анучина об айнах он впервые проштудировал в 1902 году, пользуясь, вероятно, экземпляром библиотеки Общества изучения Амурского края, и тогда же загорелся желанием приобрести столь необходимое издание. А поскольку уважаемый профессор был антропологом мирового класса, то надо полагать, что полученные Пилсудским знания в области антропологии айнов не могли не заинтересовать эту увлекающуюся натуру. В том убеждают нас фотоснимки айнов работы Пилсудского, в которые он вводит элемент антропологических исследований. Известно также, что проф. Анучин заинтересовался фотоработой ученого-этнографа, желая приобрести у него снимки для своей богатейшей этнографической коллекции при университете.29 Не исключено, что приглашение о сотрудничестве с “Русскими ведомостями” Б.О. Пилсудский получил именно от профессора Д.Н.Анучина, который с постоянным интересом следил за этнографическими исследованиями и помещал в газете, на полосе “Московские вести” сообщения о работе секций Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. Из этих убористых строчек, набранных, как правило, мелким петитом, читатель газеты узнавал, например, о присуждении золотой медали Шимкевичу за исследования амурских инородцев, о премировании профессора Краковского университета Талько-Гринцевича за работы по антропологии западных славян или о том, что почтенный председатель Общества публично поклонился присутствовавшему на годичном собрании Гондатти, вернувшемуся из своей знаменитой поездки в Анадырский край… Не приходится сомневаться, что публицистика Бронислава Пилсудского с интересом были встречена на страницах “Русских ведомостей”, и хотя сотрудничество с газетой оказалось не столь безоблачным, как ожидалось, имя ученого-этнографа было напечатано в алфавитном справочнике “Сотрудники “Русских ведомостей” юбилейного сборника за 1913 год. Итак, в новом ХХ1 веке удалось собрать и опубликовать все статьи ученого-этнографа Бронислава Пилсудского, напечатанные в начале минувшего века (1908-1909 г.г.) в известной московской газете “Русские ведомости”. Из этих статей две проходили в газете по разряду фельетонов, остальные - как очерки из жизни Японии и Китая. В своих публицистических работах Пилсудский знакомит читателей с рядом этнографических зарисовок: шаманство у айнов или редкий ритуал свадьбы-похорон, который был обнаружен европейским миссионером в Китае. Статья “Современные течения в Японии” может служить эталоном новейшего исследования по вопросам политэкономии на примере послевоенной Японии. Все материалы автора в высшей степени политизированы, в них много места отводилось современной истории и анализу нарождавшихся тенденций в странах Дальнего Востока - он подробно рассматривал проблемы школьного воспитания; состояние религии и нравственности; верность традициям и влияние западной культуры на азиатский мир. Автор очерков предстает перед читателями убежденным социалистом, защитником прав и свобод “угнетенного рабочего люда”. При подготовке материалов Пилсудский во многом отталкивался от переводной литературы, которую находил на прилавках книжных магазинов Лондона и Парижа. Однако литературные источники он воспринимал сквозь призму собственных впечатлений и знаний, что накладывало отпечаток на стиль его публикаций, причудливый и своеобразный. Мысли и наблюдения автора глубоки, часто ироничны; он не чужд политических и социальных прогнозов в отношении полюбившейся ему Японии. Особо следует сказать о статье “Брожение в Китае”, под которой автор поставил лишь свои инициалы. В ней трактуются взгляды Сунь Ят Сена на революцию, национальный вопрос и земельную реформу в Китае. Мысли китайского социал-демократа были настолько смелы для имперской России, что автор статьи не рискнул поставить свою подпись. Вопрос авторства не вызывает сомнения, о чем свидетельствуют предмет разговора, манера подачи материала и характерный слог. Все означенные статьи публикуются полностью, в переложении на современную орфографию. Особенности словесных оборотов и неправильность некоторых слов - русский язык не был родным для автора - сохранены так же, как и при опубликовании материалов в газете (свидетельство доверительного отношения редакции “Р.В.” к своим авторам). Сохранены также отдельные особенности пунктуации и авторские комментарии. Сокращения и поврежденные части текста или слова восстановлены в квадратных скобках. Средствами нашей публицистической подборки и прилагаемой обзорной статьи мы ставили перед собой цель восполнить и прокомментировать недостающие, возможно - малоизвестные страницы творческого наследия Бронислава Пилсудского. ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Русские ведомости.1863-1913. Сборник статей”. М., 1913.Ч.2. С.3. 2. Там же. С.133. 3. БСЭ. Т..22. С. 405. 4. Русские ведомости.1863-1913… 2-й раздел. С. 93, 94. 5. Там же. С. 6. 6. Там же. С..88-89. 7. Газета “Русские ведомости”, 1888. № 243 от 3 сентября. 8. Берг Л.С.. “Д. Н. Анучин” \\Очерки по истории русских географических открытий. М.-Л., 1946. С 286.. 9. Этнография. № 1-2, 1926. С.12,16. 10.Гаген-Торн Н.И. Л.Я. Штернберг. М., 1975.С..62-63. 11. Газ. “Р.В.”. №73 от 29 марта, 1912. С..2-3. 12. Этнография. № 1-2, 1926. С..8. 13. Анучин Д.Н. Землеведение в России \\Избранные географические работы, М.,1949. С. 77. 14. Богданов В.В. Д. Н. Анучин. М.,1913. С. Х-Х1. 15. Берг Л.С.. Д. Н. Анучин \\ Очерки по истории… С. 306. 16. Там же. С. 313. 17. Газ. “Р.В.”. № 197 от 27 августа 1913. С..2.; Русские ведомости.1863-1913…С. 88 18. Там же. № 62 от 5 марта 1887. С.1. 19. Там же. № 64 от 7 марта. 20. Там же. № 23 от 27 марта. 21. Там же. № 203 от 3 сентября 1913. С. 2. 22. Пилсудский Б.О. “Дорогой Лев Яковлевич…”(Письма Л.Я. Штернбергу.1893-1917 гг.). Южно-Сахалинск, 1996. С. 227, 230-231. 23. Там же. С. 242. 24. Там же. С. 249. 25.Об этом подробнее см.: Б.О. Пилсудский. “Дорогой Лев Яковлевич…”… С. 235, 247, 254. 26. Пятидесятилетие Исторического Общества Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии. М., 1914. С.. 135-136, 216. 27. Там же. С..194-195. 28. Богданов В.В. Д.Н.Анучин.1843-1923. М., 1940. С.10. 29. Об этом подробнее см.: Б.О.Пилсудский. “Дорогой Лев Яковлевич…”…С. 176, 193, 205-206, 235, 247, 254; А. Кучинский. Документальные фотографии Бронислава Пилсудского (Краткий обзор коллекции Этнографического музея Вены)| Известия Института Бронислава Пилсудского. №4.Южно-Сахалинск, 2000. С.120-137. G.I.DudaretsBronislaw Pilsudski and the Newspaper “ Russkie Vedomosti”. (Summary) This work presents eight articles by Bronislaw Pilsudski which Dudarets had found in the 1908-1909 issues of the newspaper “Russkie Vedomosti.” One of the articles “Tusu-Kuru” (From the Note-book of an Ethnographer)” is well known to the specialists on Bronislaw Pilsudki scholarly and literary heritage. However, the other ones, entitled “My Essays on the Contemporary Life of Japan”- (which actually include information on China as well), are not known to them. Issues dealing with Pilsudski’s cooperation with a popular Moscow newspaper are also considered in the article. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 жүктеу/скачать 210.83 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|