Время Январь. Заполни день тем, что любишь

Время

Январь. Заполни день тем, что любишь

Элиас Канетти

Человеческая провинция

• контролируй список собственных дел

• охраняй свободное время своих детей

• страдай по 15 минут в день

• каждый месяц устраивай приключение для Джейми

В сентябре начало учебного года подтолкнуло меня к началу «Проекта Счастье». Настал январь, и новый год придал мне еще больше решимости. Но, помимо готовности исполнять принятые на данный месяц решения, мне захотелось поэкспериментировать с новой стратегией: выбрать тему на целый год и выразить ее одним словом или фразой. Эту идею мне подкинула моя сестра Элизабет. В один год ее темой была «Свободное время», в другой – «Горячие колеса» (тогда она купила машину и научилась ее водить). То же самое делала моя подруга. На один год она выбрала девиз «Мрак», на другой – «Слава». Я точно знала, какое слово должно стать моей темой на новый год: БОЛЬШЕ. Поскольку я всегда стремилась к упрощению, к тому, чтобы разбить дела большие на мелкие и легко исполняемые, то слово «БОЛЬШЕ» должно было заставить меня мыслить по крупному, терпеть осложнения и неудачи, больше ожидать от себя самой. Я хотела жить по настоящему БОЛЬШОЙ жизнью.

Когда я разместила в своем блоге запись о теме года, читатели стали предлагать мне свои варианты. Обновление. Привычка. Игра. Здоровье. Действие. Возможность. Вера. Движение. Достаточно. Детали. Служение. Щедрость. Возрождение. Границы. Любовь. Конец. Ответы. Приключение. Терпимость. Творчество. Глубина. Достижение. Открытость. Медленнее. Просматривая эти ответы, я заметила, что и Элизабет откликнулась на мой блог – мне всегда так приятно видеть ее имя в комментариях. И она выбрала слово «МЕНЬШЕ»! Противоположность глубокой истине тоже истинна!

Моей темой на новый год стало слово «БОЛЬШЕ».

Обдумывая план «Проекта Счастье» на январь, я решила сосредоточиться на времени. Ощущение контроля – очень важный аспект счастья. Люди, чувствующие себя хозяевами своей жизни (а контроль над временем – неотъемлемая часть этого ощущения), чаще чувствуют себя счастливыми.

Мне нравилась неспешность Канзас Сити. Мы постоянно чем то занимались, но при этом не возникало ощущения спешки. Мне не приходилось делать десять дел одновременно. Я не заставляла девочек (да и себя тоже) быстрее завтракать, одеваться второпях. Я жила в собственном темпе. Я просто делала то, что наметила себе на конкретный день.

В январе я решила культивировать в нашем доме атмосферу неспешности. Я хотела иметь достаточно времени на то, чтобы добираться туда, куда мне нужно, делать то, что я хотела сделать. Я хотела сократить время, попусту потраченное на не приносящие удовлетворения занятия. «Мне нравится расширять свою жизнь» , – писал Торо, и именно этого я хотела добиться. Мне хотелось ощущать покой и неторопливость, освободив свою жизнь от повседневной суеты.

Это было нелегко. Я всегда старалась сделать больше, чем было в моих силах. Вот пример. Когда Джейми мог пойти на работу попозже, он иногда заглядывал к Элинор и объявлял:

– Эно, я ухожу на работу. Подойди и поцелуй меня.

Для Элинор это был настоящий праздник: на Джейми могло ничего не быть, кроме спортивных шортов! А иногда он был уже в костюме, но босиком. Все это меня раздражало, потому что нарушало утренний распорядок. Но в конце концов я поняла, что времени на то, чтобы добраться до школы, у нас достаточно. И начинать день с уютной семейной возни даже очень приятно. И я перестала ругаться и торопить дочь и мужа.

Спешке способствовали самые разные аспекты моей жизни. Кажется, что время и имущество – две большие разницы. Я заметила, что после того как очистила дом от хлама, он стал казаться просторнее и организованнее. И в то же время я стала меньше спешить – мне было несложно найти любой предмет. Разобравшись в ящиках и шкафах, я почувствовала, что мой день стал длиннее. Мне больше не приходилось карабкаться на стремянку и рыться на верхних полках в поисках фонарика или спотыкаться об обогреватель, оказавшийся в совершенно неожиданном месте. Я нашла место для всего необходимого, и после этого я почувствовала себя хозяйкой своего дома и своего времени.

У меня часто возникало ощущение, что я перепрыгиваю с одного дела на другое. Множество устройств звонило, вибрировало и всякий раз привлекало мое внимание. Но не только эти устройства требовали моего внимания. Что же из отвлекающих факторов раздражало меня больше всего? Вы не поверите – когда мои дочери одновременно пытались общаться со мной!

Начиная спешить, я начинала пилить Джейми и дочерей, потому что хотела побыстрее вычеркнуть очередные дела из своего списка. Я переставала замечать повседневные радости жизни: красоту фруктов на уличном прилавке, аромат цветочного магазина, увлекательность историй Элизы. Я становилась нетерпимой, могла нагрубить на улице или в магазине – и такое случается со многими. Психолог Роберт Ливайн рассчитал «темп жизни» в американских городах с учетом самых разных факторов, таких как скорость ходьбы, скорость обслуживания в банках и скорость речи. Он выяснил, что чем стремительнее темп жизни, тем менее вежливы люди. Они реже оказывают друг другу мелкие услуги – скажем, мало кто поднимал ручку, которую «случайно» ронял исследователь, или разменивал банкноту. Нью Йорк занял по темпу жизни третье место (после Бостона и Буффало), а ньюйоркцы оказались самыми равнодушными к постороннему. Но как бы я ни спешила, я все же находила время для мелких любезностей.

Ощущение спешки я делила на три категории: «мельничная», «списочная» и  «экстренная» . При «мельничной спешке» я чувствовала, что не могу остановиться, иначе ничего не успею. Я не могла прекратить просматривать свою почту по выходным, не могла взять недельный отпуск и не заниматься писательством. «Списочная спешка» заставляла меня выполнять максимально возможное количество дел в слишком короткое для этого время. «Экстренная» заставляла меня тратить время на дела срочные, а не на то, что было для меня важнее всего.

Мне не хотелось тормозить темп жизни – я хотела изменить его ощущение. «Скорость – не есть неотъемлемая часть истинного Пути , – писал легендарный самурай Миямото Мусаси в «Книге пяти колец». – Скорость означает, что происходящее кажется быстрым или медленным… Конечно, медлительность плоха…

...

Мне хотелось жить именно в таком темпе – ни быстро, ни медленно.

Однако мне казалось, что время течет слишком быстро. Как могла так быстро кончиться осень? В Нью Йорке выпало рекордное количество снега, но я не могла избавиться от ощущения, что зима еще не началась. Мой шестой класс тянулся вечно, но первая четверть шестого класса Элизы промчалась в мгновение ока.

И я не единственная чувствовала это. Когда мы становимся старше, время начинает течь гораздо быстрее. Как заметил поэт Роберт Саути: «Сколько бы ты ни прожил, первые двадцать лет – это самая длинная половина твоей жизни. Так думаешь, когда проживаешь их; так думаешь, когда оглядываешься на них; и в памяти нашей они занимают места больше, чем все годы, которые ты прожил после них». Исследования подтверждают наблюдение Саути. В 70 е годы Роберт Лемлих выяснил, что у 80 летних 71 % субъективного опыта приходится на период до 40 лет. На 20 лет от 60 до 80 приходилось всего 13 % субъективного опыта.

Кроме того, я пребывала в постоянном убеждении, что достаточно потрудиться поэнергичнее три четыре месяца, а потом все придет в норму. «У меня будет больше времени в праздники – или после праздников – или летом». Я твердила себе это снова и снова. Но заветное время так никогда и не наступало. Если я хотела ощутить неспешность, то должна была сделать это здесь и сейчас.

В январе я хотела растянуть время, сделать его более живым и богатым. Но как? Когда жизненный опыт нов или необычен, когда нам нужно усваивать больше информации, время начинает течь медленнее. Когда один день неотличим от другого, месяцы испаряются на глазах. Я могла затормозить время только одним способом – радикально изменив свою жизнь. Переехать в новый город или, еще лучше, в новую страну, сменить карьеру, родить ребенка… Но столь радикальные перемены были не для меня. Мне нужно было найти другой способ.

В этом месяце мое время должно было стать отражением моих ценностей. Слишком часто я реагировала на людей и обстоятельства, вместо того чтобы отстаивать свои приоритеты. (Элизабет часто повторяла: «Твоя неорганизованность – не моя проблема».)

– У меня нет свободного времени, – пожаловалась мне подруга. – Мне нужно побыть с детьми, нужно заниматься домом. Но я целый день работаю и еще беру работу на дом! Ни минуты покоя!

– Понимаю, – кивнула я. – Иногда все то, чего я не успеваю, меня просто парализует. И я начинаю листать старый, давно прочитанный журнал, потому что просто не могу решить, с чего начать.

– Как же нам быть? – спросила подруга. – Я не могу сделать все, что хочу. У меня просто не хватает времени.

Я часто говорила себе то же самое – но не больше. В январе я решила прекратить оправдываться недостатком времени. У меня будет время, если я буду заниматься только тем, что важно для меня.

Самое важное и полезное использование времени – это сон и физические упражнения. Если я хочу быть бодрой, энергичной и сообразительной, мне нужно достаточно спать – даже если из за этого окажется непрочитанной почта или книга будет брошена на полуслове. Недостаток сна влияет на память, делает людей раздражительными, пагубно сказывается на иммунной системе и может даже способствовать набору веса. Качество сна супругов влияет на качество их отношений. Хотя хронически недосыпающие люди считают, что живут и работают нормально, их ментальные способности слабеют. Многие утверждают, что им достаточно 5–6 часов сна, но на самом деле такого количества сна достаточно всего 1–3 % населения. Эти люди очень поздно ложатся и рано встают. Для бодрствования им не требуется кофеин или отсыпание по выходным. (Не думайте, что я отношусь к их числу – ято как раз люблю поспать.) Физические упражнения очень полезны для укрепления здоровья. Кроме того, я точно знала, что посещения спортзала делают меня счастливее, спокойнее и энергичнее. Живя в Нью Йорке, я много ходила – только чтобы проводить девочек в школу и забрать их оттуда, мне нужно было пройти целую милю. Я никогда не заставляла себя заниматься на пределе возможностей. Мне достаточно умеренной физической нагрузки. Много лет назад мой отец, большой любитель спорта, помог мне превратиться из диванного овоща в крепкого и энергичного человека. Он говорил:

– Тебе достаточно надеть кроссовки и захлопнуть за собой дверь.

Какие бы решения я ни приняла на этот месяц, сон и физические упражнения останутся на первых местах.

Первым делом я поклялась «Контролировать список собственных дел», т. е. контролировать свое время. Будучи матерью, я могла повлиять не только на то, как использую время сама, но и как его используют мои дети. После долгих колебаний я приняла еще одно решение: «Охранять свободное время моих детей». Я знала, что буду гораздо счастливее, если у меня будет больше времени на то, чтобы справляться с тем, что меня пугает. И тогда я решила «Страдать по 15 минут в день», т. е. каждый день посвящать 15 минут тому, что я давно откладывала в долгий ящик. Не самое приятное решение, но счастье не всегда позволяло мне чувствовать себя счастливой. В то же время мне нужно было больше времени проводить с Джейми. И я решила: «Каждый месяц устраивать приключения с Джейми».

Контролируй список дел

Управление временем – это утомительная, упорная борьба. Подобно многим, я постоянно ощущала необходимость работы. Я чувствую, что некто приставляет пистолет к моей спине и приказывает: «Беги! Беги! Беги!» Я должна начать новую главу. Я должна изучить дополнительные материалы. Я должна проанализировать свои заметки. И т. д. и т. п. Мне повезло: я люблю эту работу и хочу работать. Но ощущение того, что я обязана работать, иногда мешает моему глобальному счастью.

Поскольку меня постоянно тянуло к столу, то в моей жизни столь же постоянно возникала напряженность между работой и другими сферами. И эту напряженность усиливала техника. Тому было две причины.

Во первых, техника позволяет мне работать в любом месте. Когда я работала в офисе, то, выходя за двери, оставляла работу позади. Джастис О’Коннор никогда не звонила мне домой. Сегодня я занимаюсь писательством и могу работать в любое время и в любом месте. Иногда это удобно, а иногда не очень. Дом перестал быть только домом, он превратился в рабочее место. Гибкий график и отсутствие долгих переездов (а переезды всегда влекут за собой стресс и ощущение социальной изоляции, т. е. являются источником несчастья) – это очень хорошо. Мне нравится работать. Мне нравится целый день ходить в тренировочном костюме. Но, с другой стороны, мой ноутбук постоянно со мной! Как писал Фрэнк Ллойд Райт: «Мой офис там, где я: офис – это я». 24 часа в день. 7 дней в неделю. Включая выходные.

Кроме того, техника создала новые виды работы, требующие постоянного и немедленного внимания . Я должна отвечать на письма. Я должна изучать новые ссылки. Я должна заглянуть в Facebook и Twitter. Мой знакомый специалист по финансам Маниша Такор мрачно заметила:

...

Более того, работа в Интернете создает ложное ощущение высокой продуктивности. Один из моих секретов взрослой жизни: работа – это одна из самых опасных форм медлительности.

– Меня постоянно что то отвлекает , – жаловалась мне подруга. – Мое внимание постоянно переключается с детей на работу, а с работы на новости. Я ни на чем не могу сосредоточиться. Мне не удается нормально подумать.

– Я не просто отвлекаюсь, я чувствую себя загнанной лошадью , – говорила другая. – Мне постоянно нужно что то читать и на что то отвечать. Десять лет назад коллеги не звонили мне по выходным. Почему же мы считаем необходимым отвечать на почту в 10 вечера по субботам?

Разные люди по разному решают проблему списка дел. Мне нравится стратегия моей подруги: все ее письма завершаются строчкой: «Обратите внимание: в этом почтовом ящке не приветствуются длинные письма». Некоторые люди по религиозным или иным соображениям соблюдают «технологический шаббат»: никаких писем, никаких звонков, никакого Интернета.

– По выходным я даже не читаю нехудожественную литературу, – сказал мне мой друг писатель. – Только романы.

У другого моего друга два BlackBerry: один для служебной почты, другой – для личной.

– Когда письма приходят на один ящик, я просто не могу справиться с этим потоком, – сказал мне он.

Еще одна моя подруга никогда не читает почту и не берет трубку в течение двух первых часов рабочего дня – это время она посвящает решению самых важных проблем. Одна моя приятельница взяла отпуск на неделю и не стала заряжать мобильник, чтобы не возникало соблазна изучить служебную почту.

Приятель сказал мне, что никогда не отвечает на почту по выходным.

– Но как ты справляешься с этим валом в понедельник? – спросила я. – Я постоянно проверяю свою почту, чтобы она не накапливалась. (Типичная «мельничная спешка».)

Одно исследование показало, что обычный американский работник 107 минут в день тратит на почту. Лично у меня на это уходит куда больше времени.

– Вообще то, – признался он, – я читаю письма и отвечаю на них, но вся моя почта уходит только в понедельник. Мои абоненты привыкли к тому, что я не отвечаю в выходные, и количество писем в эти дни заметно сократилось.

– Значит, ты все же отвечаешь на почту по выходным! – упрекнула я его.

– Да, но это не страшно. Я сокращаю объемы и отвечаю только в удобное для себя время.

Техника – хороший слуга, но плохой хозяин. Технику нужно использовать для того, чтобы сдерживать технику. Некоторые устанавливают программы, которые в определенное время блокируют выход в Интернет. Это помогает им бороться с соблазном немедленно оказаться в Сети. Моя подруга, которой нужно было сдать книгу в срок, установила на почте автоматический ответ: «Если ваше дело срочное, обратитесь к моему мужу по адресу_______». Она совершенно правильно предположила, что в действительно экстренных случаях люди обратятся к ее мужу, но как следует подумают, прежде чем сделать это.

Но я знала, что техника не виновата – истинная проблема не в выключателе моего компьютера, а в выключателе моего мозга. Чтобы научиться сосредоточиваться, я выработала восемь правил, которые помогли мне контролировать список своих дел.

• Находясь в кругу семьи, я не обращаю внимания на телефон, iPod и ноутбук. Мне часто хочется проверить почту не потому, что я жду срочного письма, а от скуки. Мне становится скучно бродить по магазину, пока Элиза выбирает сладости для школьной вечеринки, или наблюдать за тем, как Элинор заканчивает рисовать 20 цветочков, которые она располагает в нижней части каждого своего рисунка. Если компьютер или телефон поблизости, очень трудно устоять перед соблазном и не заглянуть в почту. Но нет печальнее картины, чем заброшенный ребенок рядом с родителем, уткнувшимся в экран. (Газеты, журналы, книги и почта меня тоже отвлекают, но это правило мне во многом помогло.) • Я не проверяю почту и не разговариваю по телефону в дороге – пешком, в автобусе, на метро или такси. Раньше я считала, что нужно использовать это время эффективно, но потом поняла, что лучшие идеи приходят ко мне именно в эти свободные минутки. Вирджиния Вулф писала в своем дневнике: «Мой разум работает в периоды безделья. Ничегонеделание – самый продуктивный для меня вид деятельности». (Кстати, моя подруга познакомилась со своим будущим мужем именно в автобусе. Если б оба уткнулись в экраны своих устройств, то так никогда и не заговорили бы!)

• Работая дома, мне всегда приходилось заниматься множеством дел. Поэтому для особо интеллектуально сложных работ я покидала свой кабинет с тремя обожаемыми мониторами и отправлялась в замечательную старую библиотеку в квартале от моего дома. Вместо того чтобы бороться с сигналами почты, Facebook, Twitter, блога и телефона, я просто оказывалась в недосягаемости для отвлекающих факторов – отличный способ «Забыть о самоконтроле». Кроме того, атмосфера библиотеки способствует размышлениям. В перерывах я не бежала на кухню, чтобы что то перекусить, а просто бродила между книжными полками.

• Я не проверяю почту в постели. Мне нравится, когда день кончается без неотвеченных писем, но чтение почты очень увлекает, и после этого бывает трудно заснуть. Сон для меня – основной приоритет. Единственное, что может мне помешать, – это детский плач или запах дыма.

• Я поставила мобильник в режим «без звука». Мне не хочется подскакивать каждый раз, когда он звонит.

• Я стараюсь заниматься писательством поутру. То, что максимальная производительность отмечается в течение нескольких часов после пробуждения, не стало для меня неожиданностью. Согласно исследованиям мне лучше всего работать с 9 до 13 часов – и я стараюсь поступать именно так.

• Но, в нарушение советов психологов начинать работу с самого важного, я начинаю с просмотра почты. Какое то время я пыталась писать с 6 до 7 утра, пока дети не проснулись, но заметила, что не могу сосредоточиться, не просмотрев почтовый ящик.

• Я понимаю, что техника помогает мне общаться. Хотя ничто не может заменить личное общение, всегда лучше пользоваться и другими способами тоже, чем не общаться вовсе.

Эти правила помогли мне сосредоточиться, но как быть с эффективностью моего труда? Исследования психологов меня успокоили. Они установили, что когда люди отвлекаются для того, чтобы ответить на письмо или телефонный звонок, им требуется 15 минут на то, чтобы сосредоточиться на сложной ментальной работе. Сосредоточенность делала мою работу более эффективной. Конечно, мне очень повезло с гибким графиком работы.

...

В отличие от многих я имела полный контроль над своим временем. Но это преимущество не будет преимуществом, если я не использую эту гибкость для построения той жизни, о которой мечтаю.

В сентябре, когда я работала со своим имуществом, я поняла, что мне не нужно стремиться к обладанию большим или меньшим – нужно довольствоваться тем, что у меня есть. Думая о времени, я поняла, что мне не следует зацикливаться на том, чтобы делать больше. Нужно делать то, что я ценю. Вместо стремления к недостижимой цели «баланса» мне нужно заполнить дни ценными для меня занятиями: перечитывать любимые книги, играть с детьми, делать заметки, путешествовать. Меня всегда мучила мысль о том, что, если я не сижу перед компьютером, то даром трачу свое время. Я заставила себя по другому воспринимать само понятие «продуктивности». Время, проведенное с семьей и друзьями, не может быть потрачено впустую. Кабинет – это мое рабочее место, но в то же время и моя игровая площадка, задний двор, дом на дереве.
Охраняй свободное время своих детей

Одно из главных различий в восприятии счастья взрослыми и детьми – это контроль времени. Взрослые часто жалуются на то, что им вечно не хватает времени, дети сталкиваются с иной проблемой. Как мать, я оказываю огромное влияние на то, как мои дочери, вернувшись из школы, распоряжаются своим свободным временем.

Продумывая домашнее расписание Элизы на новую четверть, я буквально разрывалась: столько возможностей! Она могла бы изучать что угодно: от китайского языка до шахмат и виолончели. Подобные занятия могли бы быть приятными и полезными – в том числе и при составлении будущих резюме! Подобно многим родителям, мы хотели дать нашим детям все, что только в наших силах. Нам повезло: мы можем отправить своих детей на любые курсы. Ну а если Элиза не хочет этим заниматься? Мне, например, ужасно хотелось, чтобы она училась играть на пианино. Если когда то и можно этому научиться, то только сейчас. Но Элиза не хотела играть на пианино. Может, заставить?

Из за уроков фортепиано мы не раз ссорились с Элизой. Конечно, знакомство с классической музыкой, дисциплинированность и умение играть на фортепиано обогатило бы жизнь девочки. Инструмента у нас не было, но у родителей Джейми был рояль, а они жили совсем рядом – за углом. (Элинор сосчитала: ровно 106 шагов.) Моя свекровь Джуди обожает музыку. Я знала, что ей будет приятно, если Элиза будет приходить к ним и заниматься.

Я обсуждала уроки музыки со своими подругами.

– Когда чем то занимаешься достаточно долго, то мастерство растет, и начинаешь получать удовольствие! – говорила одна.

– Может быть, – задумчиво ответила я. Действительно ли это так?

– Если родители не будут заставлять, дети бросят занятия. Я терпеть не могла скрипку, и родители позволили мне бросить. А теперь я жалею об этом.

– Думаешь, если долго что то ненавидишь, то потом сможешь это полюбить? – удивилась я. – Со мной такого не случалось. Мне не кажется, что человек устроен именно так. Кроме того, мастерство приобретается практикой. Если тебе не нравится играть на скрипке, ты никогда не достигнешь такого уровня, когда занятия музыкой доставляют тебе удовольствие.

Подругу я не убедила, но это действительно было так: долгие часы сознательных репетиций – вот что отличает великих музыкантов от любителей.

Настойчивость важнее для мастерства, чем талант, потому что самый важный элемент истинного искусства – это готовность тренироваться.

...

Да, то, в чем мы преуспели, начинает доставлять удовольствие, но ни в работе, ни в игре гарантировать этого невозможно. Преуспеяние в чем либо иногда скрывает за собой полную неприязнь к этому занятию. Я была вполне успешным адвокатом – и это замедлило осознание того, что мне следовало бы заняться чем то другим.

– Но ведь если б ты действительно хотела играть на скрипке, – сказала я, – то могла бы брать уроки. Я знаю взрослых людей, которые учатся играть на музыкальных инструментах.

– Я не собираюсь учиться этому сейчас, – возразила она.

Ага, оказывается, очень легко сожалеть об усилиях, которые мы не захотели приложить в прошлом, но перспектива прикладывать аналогичные усилия сейчас кажется уже не столь привлекательной.

– Репетиции стимулируют дисциплинированность, – говорила мне другая знакомая. – А если репетиции тебе не нравятся, то они стимулируют дисциплинированность еще больше.

Я очень дисциплинирована и считаю это качество чрезвычайно полезным. Но в то же время я вижу все риски самодисциплины. Я умею заставлять себя делать то, что мне не нравится. Но порой лучше было бы этого не делать. Самодисциплина ради самодисциплины – занятие тщетное. Как замечал Сэмюэль Джонсон: «Любые лишения, которые не приносят добра и не предотвращают зла, бессмысленны и пусты». Как бы то ни было, в школе у Элизы была масса возможностей воспитывать в себе самодициплину. Следует ли продолжать ту же практику и дома?

Я понимала, что уроки фортепиано будут полезны, но, с другой стороны, я понимала и ценность свободного времени – особенно для детей! Важно даже то время, которое кажется потраченным бесцельно. Философ Бертран Расселл так вспоминал свое детство:

* * *

...

Как типичный родитель типа А, я хотела, чтобы мои дочери использовали свое время максимально продуктивно. Но я также понимала, что полезные занятия не всегда кажутся полезными. Знаменитый звукооператор Уолтер Мурк вспоминал: «Сейчас, в 58 лет, я делаю в точности то, что восхищало меня в 11. Но я долгое время думал: “Звуки не могут быть настоящей работой. Может, стать геологом или преподавать историю искусств?”». Моя подруга всегда увлеченно играла с кукольными домиками, сейчас она – дизайнер интерьеров. Другая подруга долго училась на юрфаке, но гораздо больше ее увлекали видеоигры. В конце концов она бросила юриспруденцию и устроилась в компанию, производящую видеоигры. Что было для нее пустой тратой времени – игры или юрфак? Элизабет однажды со вздохом сказала:

– Ах, если б в детстве я могла больше смотреть телевизор!

И неудивительно – ведь она пишет сценарии телепрограмм! В детстве я выписывала цитаты из прочитанных книг в тетрадку, иллюстрировала их вырезками из журналов – именно этим я сегодня занимаюсь в своем блоге. Многие считают, что детям нужно предлагать самые разные занятия, чтобы они могли развиваться разносторонне. Но действительно ли эти занятия развивают новые интересы, которых у детей нет? Не душим ли мы зарождающийся интерес в зародыше, заставляя ребенка заниматься тем, что ему пока еще неинтересно?

Родители хотят, чтобы их дети использовали время с толком и выбирали то, что сделает их счастливыми. Мы хотим обеспечить им надежное место в этом мире. Но я понимаю, что подобное стремление может быть и опасным.

– Тебе лучше стать профессором, адвокатом, бухгалтером, учителем, выйти замуж, – советуют родители. – Это менее рискованно.

Я знаю многих, кто вступил на безопасный, одобренный родителями путь, но впоследствии покинул его – добровольно или нет. Эти люди впустую потратили массу времени, сил и денег на то, что их никогда не привлекало. Теперь я сама мама и в полной мере оценила ту поддержку, которую оказали мне родители, когда я решила бросить карьеру юриста и стать писателем.

...

Но всегда ли мы знаем, что хорошо, а что – пустая трата времени.

Так что же нам с Джейми делать: настаивать на том, чтобы Элиза училась игре на рояле, или позволить ей поступить по своему усмотрению?

Может, Элизе понравится играть на рояле, если мы заставим ее брать уроки, а может, и нет. Может, она научится самодисциплине, а может, и нет. Но нужно учитывать и еще один фактор: цену, которую придется заплатить за эту возможность. Если рассуждать логически, любой выбор означает отказ от альтернативы. Час занятий игрой на рояле значит отказ от всех других занятий. Чем бы занялась Элиза, если б этот час был у нее свободным? Она узнает только в том случае, если мы позволим ей решать самой.

Мысли о будущем заставляли меня желать, чтобы Элиза накапливала багаж достижений с раннего возраста, но более разумная моя часть твердила: лучший урок детства – это понимание того, чем ты хочешь заниматься. Если б до поступления на юрфак я проанализировала то, чему посвящала все свое свободное время, то раньше стала бы писателем. Я не жалею о том, что сделала. Мне нравилось учиться и нравилась работа адвоката. Но этот опыт мог оказаться гораздо менее приятным. А кроме того, я могла бы никогда не набраться храбрости взяться за перо.

Когда у нас много свободного времени, мы сами выбираем занятие себе по душе.

– Взрослея, я страшно скучала, – вспоминала одна моя подруга, очень творческая особа. – Но благодаря этому у меня была чрезвычайно богатая внутренняя жизнь.

– Да, – кивнула я. – Скука тоже может быть важной. Именно в такие моменты понимаешь, чем тебе хочется заниматься.

После месяца споров мы с Джейми решили следовать правилу «Охраняй свободное время своих детей». Мы хотели, чтобы Элиза оставалась самой собой, даже если для этого придется отказаться от фортепиано. Мы хотели, чтобы свободное время стало для нее возможностью исследований и выбора.

Поговорка гласит: «Нужно понять ребенка, который у тебя есть, а не того, которого тебе хотелось бы иметь». Я полностью согласна с Монтенем: «Самые прекрасные движения нашей души – это наименее напряженные и наиболее естественные ее движения».

Чем же Элиза занимается в свободное время дома? Играет ли она в шахматы, делает ли химические опыты, пишет ли сонеты или организует благотворительные вечера в пользу приюта для бездомных животных? Ничуть не бывало. Она часами рисует или снимает себя на видео, а потом тратит массу времени на просмотр снятого. И неважно, нравится ли мне это, но она этим занимается.

– Ты не хочешь пойти на курсы видеосъемки? – спросила я. – Тебя научат монтажу, спецэффектам и всякому такому?

– Не а, – покачала головой Элиза. – Я не хочу учиться с другими людьми. Мне нравится во всем разбираться самой и работать в одиночку.

– А книжку об этом почитать ты не хочешь?

– Очень!

Я купила ей книжку по видеомонтажу на «макинтоше». И книжку про Синди Шерман!

Страдай по 15 минут каждый день

Зря мы так ругаем рутину! Да, нечто новенькое делает нас счастливыми.

...

Не следует недооценивать радость от возможности делать одно и то же каждый день. В моих повседневных занятиях есть своя красота. Они – это невидимая архитектура моей жизни. Энди Уорхол писал: «Или только раз, или каждый день. Если делаешь что то однажды, это прекрасно. Но если делаешь что то каждый день, это тоже прекрасно. А вот если делаешь это дважды или почти каждый день, то в этом нет ничего хорошего».

Я хотела использовать силу рутины, чтобы справиться с делами, которые давно откладывала в долгий ящик. То, что я делала почти каждый день, было важнее того, что я делала лишь однажды. Первая замечательная истина гласит, что для того, чтобы быть счастливой, я должна подумать о том, чтобы чувствовать себя хорошо, плохо и правильно в атмосфере развития. Многие мои решения были направлены на то, чтобы я как можно чаще и дольше чувствовала себя хорошо. Теперь же я решила каждый день посвящать 15 минут избавлению от того, что заставляет меня чувствовать себя плохо. 15 минут! Уж 15 то минут я могла делать все, что угодно!

Я точно знала, с чем нужно справиться в первую очередь. Это дело висело надо мной с сентября, когда я начала работать над храмом семьи. Я никак не могла заставить себя разобрать семейные фото, и это меня раздражало и беспокоило. Я честно собрала фотографии и видеозаписи, но никак не могла придать им более доступный вид.

Я твердо убеждена в ценности семейных фотографий. Счастливые воспоминания из прошлого – источник счастья в настоящем. Рассматривание снимков любимых людей – отличный способ поднять себе настроение.

Кроме того, фотоальбомы, сувениры и дневники – прекрасная помощь памяти. Глядя на фотографии, люди вспоминают приятные моменты более отчетливо и этих моментов гораздо больше, чем изображено на фото.

В Канзасе я пригласила фотохудожника сделать семейный портрет. Это было дорого, но семейные фото – самое драгоценное мое имущество. Случайные снимки, сделанные в повседневной жизни, для меня не менее дороги. Это своего рода семейный дневник, фиксация мелких радостей и праздников. Я никогда не думала, что смогу забыть восторг Элизы, когда ей прокололи уши и купили сережки, или привычку Элинор задумчиво рассматривать свой пупок. Но, увидев эти фотографии, я с тревогой поняла, что мои воспоминания начали блекнуть.

Появление цифровых фотоаппаратов изменило мое отношение к семейным фото. Раньше я несла пленку в мастерскую, через пару дней забирала фотографии, а потом несколько часов раскладывала их по альбомам, сидя перед телевизором. Я выбрасывала плохие снимки, и в результате получались замечательные альбомы.

Цифровые фотографии легко снимать, легко исправлять. Но у них есть свои недостатки. Мне нравится фотографировать, но чтобы сделать снимки приятным сувениром, требуется гораздо больше усилий. В программе Shutterfly я создаю цифровые альбомы, убираю эффект красных глаз, делаю подписи, но на это требуется время. Раньше я разбирала фотографии, глядя любимый сериал. С цифровой фотографией все не так: нужно садиться к компьютеру, щелкать и печатать, и на это уходит целый день.

Кроме того, фотоальбомы приносят особое чувство – это нечто такое, что я сделала собственными руками.

Садоводство, резьба по дереву, кулинария, домашний ремонт, уход за домашними любимцами, починка машины или вязание приносят глубокое удовлетворение. Они включают в себя физическое движение, их результаты ощутимы и видны, работа с инструментами, равно как и с материалами, приносит удовольствие. (Конечно, некоторые люди подобного терпеть не могут. Вспомним секрет взрослой жизни: То, что нравится тебе, вовсе не обязательно будет нравиться другим – и наоборот.) Даже сугубо творческие занятия: редактирование видеозаписей или создание интернет сайта не приносят такого же тактильного удовлетворения, как занятия настолько простые, что творческими их назвать невозможно: например, разведение костра или разборка ящика. И тем не менее эти простые занятия способны доставить человеку глубокое удовлетворение.

Такое сложное искусство, как вышивка, к примеру, мне недоступно. Но мне всегда страшно нравилось заниматься поделками. В детстве я втыкала гвоздику в яблоки, чтобы украсить кухню. Я часами выписывала интересные цитаты в тетрадку, а потом украшала ее рисунками. В колледже я делала браслеты из бусинок. Сбор фотографий для альбомов доставлял мне огромное удовольствие. Теперь же мне нужно провести массу времени перед монитором, и мне это уже не нравится. Фотоаппарат и телефон постоянно переполняются от фотографий.

Ряды фотографий, которые существуют только в цифровой форме, повергают меня в депрессию. Меня тревожит то, что компьютерный сбой или дальнейшее развитие технологии могут их уничтожить. Обычный альбом может погибнуть при пожаре или наводнении, но какая же радость сидеть на диване с дочерьми и листать альбом! Не сравнить с необходимостью собираться вокруг экрана и просматривать цифровые снимки.

Мне очень хотелось сделать хороший альбом: красивые фотографии с длинными, продуманными подписями. Но стоило мне подумать о необходимости просмотреть сотни цифровых фото, как меня охватывало отчаяние. Я так много времени потратила на последний альбом, что впрягаться в эту работу снова!..

Я постоянно обещала себе, что сделаю альбом, «когда у меня будет свободное время», но в действительности то свободного времени у меня никогда не было. Я никогда не бродила по квартире, размышляя, чем бы таким заняться. Но создание альбома стало для меня приоритетом, и я записала это дело в свой ежедневник рядом с визитом к педиатру. Я готова страдать по 15 минут в день.

С 1 января я установила на свой телефон таймер и стала каждый день посвящать по 15 минут разбору фотографий. (Чтобы не было скучно, я каждый день меняла звук таймера. Мой любимый звук – пение сверчков.) Я не собиралась определять, сколько дней уйдет на выполнение этой работы, потому что точно знала: сколько бы я времени ни отвела, мне все равно не хватит. Психологи давно заметили, что люди склонны недооценивать время, необходимое для завершения задачи.

Может, это моя особенность, но я точно знала, что если мне что то нужно сделать, я вернее справлюсь с этой задачей, если буду заниматься ею каждый день Мне проще писать свой блог каждый день, чем три раза в неделю, легче гулять по 20 минут каждый день, чем несколько дней в неделю. Никаких сомнений: сделать это сегодня или завтра. Никаких оправданий.

Оказалось, что составление альбома – не столь утомительно, как я представляла. Нужно было только начать. Сначала я думала, что такое короткое время будет бесполезным. Первые 15 минут я посвятила тому, чтобы удалить ненужные фотографии из фотоаппарата. Затем нужно было решить, как загрузить остальные. Следующие несколько дней я делала то, что задумала, но не тратила ни минуты. В конце концов я нашла программу, которая располагала фотографии нужным образом. Сначала я колебалась, стоит ли это делать, но потом вспомнила свой любимый секрет взрослой жизни, позаимствованный у Вольтера: «Не позволяй лучшему быть врагом хорошего». Желание создать идеальный фотоальбом мешало мне работать над обычным. Мне нужно было проделать просто хорошую работу. Я не делала подписей, не редактировала, не улучшала фото, но альбом я собрала. В конце концов у меня появилось два огромных альбома. Какое счастье наконец то поставить галочку в своем списке!

Когда альбомы были собраны, отправлены, напечатаны и получены, я приступила к следующей фазе проекта – подписям. Это заняло несколько дней, но работа была сделана. Почерк у меня плохой, писала я немного, но, закончив, я ощутила колоссальное облегчение.

Так, а теперь, когда фотографии разобраны, как сделать так, чтобы они больше не накапливались? Я открыла свой ежедневник на том дне, когда мы должны были вернуться из весеннего отпуска, и записала: «Сделать новый фотоальбом».

Когда альбомы оказались на полке, со мной произошло нечто такое, что я уже отмечала: завершение одной сложной задачи придавало мне силы для работы над другой. Покончив с фотографиями, я переключилась на разборку семейных видеозаписей – кассет и дисков. С кассетами было проще: нужно было заплатить (довольно много), чтобы их оцифровали. Но прошло несколько лет, прежде чем я принялась за эту задачу. Куча из 8 кассет и 8 мини дисков превратилась в три стандартных диска.

Страдания по 15 минут в день показали мне, как многого можно добиться, регулярно выполняя разумный объем работ. Энтони Троллоп, плодовитый писатель, который произвел настоящую революцию в работе британской почты, замечал:

...

Задача в целом может казаться пугающей, но стоит разделить ее на небольшие части, и справиться с ней окажется довольно просто. Стоило мне начать, и все оказалось мне вполне по силам.

Каждый месяц устраивай приключения для джейми

Психологи давно хотели создать полную схему человеческой личности. В последнее время самой полезной была признана модель «Большая пятерка». Согласно ей личность оценивается по пяти показателям:

1. Открытость для жизненного опыта – широта ментальных ассоциаций. 2. Сознательность – реакция на запреты (самоконтроль, планирование).

3. Экстраверсия – реакция на награды.

4. Конформность – реакция на окружающих.

5. Нейротизм – реакция на угрозы.

Пройдя этот тест и оценив себя по пяти показателям, я оказалась очень «сознательной», и это меня не удивило. Я всегда делаю свою работу вовремя. Часто бываю в спортзале. Сопротивляюсь соблазнам. Оплачиваю счета в срок. Мои дети всегда привиты от всех болезней. (Хотя по какой то необъяснимой причине я не могу заставить себя регулярно пользоваться зубной нитью.) Действительно, сознательность – мое любимое качество. Джейми тоже очень сознателен. Его сознательность не всегда касается дел, важных для меня, – например, он никогда не отвечает на телефонные сообщения. Но в действительно важных делах он невероятно надежен. Прекрасное качество для мужа.

Поскольку мы похожи друг на друга, то уважаем это качество. Я не заставляю Джейми выключать свой ноутбук, а он не возражает, если я говорю:

– В субботу мне нужно несколько часов поработать в библиотеке.

Мы оба не любим опаздывать, поэтому вечно проводим массу времени в аэропортах в ожидании самолета и в кинотеатрах до начала фильма.

...

Но у сознательности есть и оборотная сторона: мы не умеем включать и отключать ее по желанию. Сознательность – очень суровое качество. Мы много работаем и мало развлекаемся. Мы никогда не пьем. Мы много времени проводим у компьютера. Мы редко ездим в отпуск. Мы редко выбираемся за пределы квартала или меняем что то в своей жизни. Хотя такая жизнь нас устраивает, мне бы хотелось почаще развлекаться вместе с Джейми.

Я поняла, что мне нужно бороться и со своим стремлением к упрощениям и с чрезмерной увлеченностью работой. Мне не хотелось каждый вечер ложиться спать в 10 часов. «Теперь я остерегаюсь умеренности точно так же, как когда то остерегался излишеств,  – признавался Монтень. – У мудрости тоже есть свои излишества, и умеренность в ней столь же важна, как и в радостях жизни». Я сказала себе, что излишества вредны – даже в умеренности.

Хотя исследования показывают, что новизна и сложность способствуют счастью, начав свой проект, я была уверена, что это не про меня. Я считала, что ключ к моему счастью – стабильность и постоянство. Но со временем мне стало ясно: нет! Даже для такой, как я, новизна и сложность – стимулы счастья. В том то и парадокс: счастье приносят не только стабильность и уверенность, но и сюрпризы, новизна и сложность. Позитивные события приносят нам больше счастья, если они неожиданны: сюрприз всегда усиливает интенсивность жизненного опыта.

У супругов новизна и возбуждение стимулируют выработку тех же веществ, что и во время ухаживания. Доказано, что нечто «возбуждающее» (нечто такое, чего супруги обычно не делают, например, велосипедная прогулка) стимулирует романтические чувства сильнее, чем нечто «приятное» (например, поход в кино). Даже самые мелкие шаги, скажем, поход в новый ресторан или встреча с новыми друзьями, заметно влияют на супружеское счастье.

Однако у нас с Джейми нового и сложного хватает и в работе. Что сделает нас счастливее: комфорт, покой и порядок или приключения? Что лучше: в свободный вечер лечь пораньше и спокойно почитать в постели или заставить себя пойти на кулинарные курсы?

Психологи единодушны: мы станем счастливее, если начнем делать что то новое. Нам очень нравилось проводить время в обществе Элизы и Элинор, но нам нужны и взрослые развлечения. В книге «168 часов: Времени у тебя больше, чем ты думаешь» Лора Вандеркам указывает на то, что супруги, имеющие детей, проводят наедине времени гораздо меньше, чем раньше. В 1975 году этот показатель равнялся 12,4 часа в неделю, в 2000 м – всего 9,1 часа.

Я решила, что нам нужно больше развлекаться и выделить время на приключения. Но как? Мои еженедельные приключения с Элизой дали мне прекрасную идею. Может, и с Джейми нам нужно нечто подобное? Как всегда, я вспомнила мою шестую замечательную истину: «Единственный, кого я могу изменить, это я сама», и… во второй раз решила ее нарушить. Я попыталась убедить Джейми принять это решение вместе со мной.

Как то вечером я решила об этом поговорить.

– Ты знаешь, что у нас с Элизой теперь есть еженедельные приключения? – спросила я.

Джейми кивнул:

– Это очень хорошо. Я рад, что ты это придумала. Куда вы ходили вчера?

– Мы ходили на выставку иллюстраций к детским книгам. Было очень весело. Думаю, что мы с тобой тоже могли бы сделать нечто подобное. Конечно, не раз в неделю, это слишком часто. А что ты скажешь, если мы будем устраивать себе приключения раз в месяц? Только ты и я?

– А чем бы тебе хотелось заняться? – спросил он. – Пойти в цирк?

– Ну… погулять в каком нибудь новом районе города – нам обоим это нравится. Или пойти в магазин Apple и пройти курс пользователя iPad. Или в хороший книжный магазин…

– Надо подумать, – пробормотал Джейми и замолчал.

Я решила дать проблеме «отстояться». Я знала, что Джейми нужно что то предложить, дать время подумать, а потом заговорить о том же через пару дней, а не через полчаса, как мне хотелось.

Я ждала несколько недель. Затем, когда настало время идти на родительское собрание, я вернулась к этому разговору.

– Что ты скажешь о ежемесячных приключениях? – спросила я. – Ты не хочешь попробовать?

Джейми задумчиво покачал головой, а потом безмолвно согнулся над своим телефоном. Я прикусила язык. «Он сознательно ведет себя так грубо! – подумала я. – Сколько раз я ему говорила, что терпеть не могу, когда он мне не отвечает!» А потом я вспомнила свои прежние решения и подумала: «Он вовсе не груб». И он действительно не хотел мне грубить.

Прошло еще несколько недель, и я предприняла последнюю попытку. Мы сказали Элизе и Элинор, что в первый раз позволим им остаться дома вдвоем, без взрослых (еще один сложный момент, важная жизненная веха), а сами отлучимся на час. По дороге домой я спросила:

– Что ты скажешь о ежемесячных приключениях? Ты не хочешь попробовать?

– Каких приключениях? – удивился Джейми.

– Ну, нечто такое, что мы делаем с Элизой, – очень спокойно объяснила я. – Раз в месяц мы с тобой будем куда то ходить или чем то заниматься.

– Соблазнительно, – вздохнул Джейми, – но у нас столько дел… Мне, конечно, хотелось бы, но не думаю, что мы это сможем. Ты не обиделась?

Он обнял меня.

– Все нормально, – ответила я. – Я понимаю, что ты хочешь сказать.

Я не стала настаивать. Шестая замечательная истина действительно оказалась истиной. В конце концов я могу принимать решения только для себя. «Тебе нужны добровольцы, а не рекруты», как говорит Элизабет. Я не хотела пилить, настаивать и обижать своего мужа.

Честно говоря, нежелание Джейми поддержать меня стало для меня большим облегчением. Стоит ли перегружать наше и без того загруженное расписание?

– Мы с мужем на протяжении многих лет устраивали себе одно «свидание» в неделю, – сказала мне подруга. – Но в последнее время на этих свиданиях мы постоянно ссоримся. Теперь мы решили проводить этот день дома с дочкой и ложиться спать пораньше. Если уж мы ссоримся, то по крайней мере не платим за это няне!

У нас с Джейми множество дел, мы очень устаем. Благодаря Джейми мы все же выбираемся в кино вдвоем и иногда ужинаем с друзьями. Если приключение – бремя, а не радость, то какое же это счастье! Может, через несколько лет стоит поговорить об этом снова…

Примерно тогда же, в конце января, я почувствовала, что моя эмоциональная энергия иссякает – в моей жизни начинался «день сурка» (кстати, настоящий день сурка уже приближался). Просматривая свои таблицы за предыдущие месяцы, я видела ряды оптимистических крестиков, но некоторые решения никак мне не давались. Я не продвигалась в их реализации ни на шаг.

Я устала от постоянной неудовлетворенности темпами разбора полок. Никаких результатов! Я разбирала какую нибудь полку, и через несколько недель она оказывалась заваленной чем то другим. Я меняла одну лампочку, и тут же перегорала другая. Я жутко расстраивалась из за необходимости регулярно приводить в порядок прическу.

Еще хуже были мои промахи, которые мне никак не удавалось победить. Я месяц за месяцем принимала одни и те же решения и не могла реализовать самые важные! Я злилась на себя – нарушенные обещания питали мои самые большие страхи. Я была резка с дочерьми. Я все еще боялась водить машину. Я так и не научилась ценить настоящее.

Мучил меня и мой ужасный характер. Как то утром, когда я мыла посуду, у меня страшно разболелась шея. Шея болела, а мне предстоял очень непростой день. Как всегда, Джейми выслушал меня, а потом сказал:

– Не позволяй этой мелочи испортить твой день.

– Я ухожу, – заявила Элиза.

Мы все тепло с ней попрощались, а потом я сказала Джейми:

– Проверь, оделась ли Элинор, а я поищу таблетку.

Через 10 минут Джейми вышел из комнаты Элинор и поцеловал меня на прощание:

– Мне нужно уходить.

– А Элинор оделась? – удивилась я.

– Она сказала, что хочет одеться сама.

Я заглянула в комнату. Неодетая Элинор сидела на полу и дулась.

– Это так ты за ней проследил?

– Мне нужно бежать…

Я кинула на Джейми испепеляющий взгляд:

– Что ж, иди!

Он ушел.

Я целый день думала об этом. Шея у меня болела, я считала, что имела все основания обижаться на Джейми, и все же моя реакция еще больше усугубила ситуацию. Я хотела извиниться, но считала, что и Джейми должен извиниться передо мной. А он этого не сделал.

Вечером мы общались совершенно нормально, но я чувствовала себя ужасно. Я сделала над собой усилие и сказала:

– Хочу поговорить о сегодняшнем утре. Я злилась и сожалею об этом. Я была огорчена, но должна была держать себя в руках.

Безумно гордая собой, я обняла мужа и поцеловала его.

– Все в порядке, – ответил Джейми, словно и не заметил, что я злилась на него утром – и что сам он утром ничего не сделал. Неужели он даже не понял, что моя злость была совершенно оправданной?

Я терзалась тем, что, как бы хорошо себя ни вела и сколь бы сложные решения ни принимала, мне все равно не удается получить желанные золотые звезды. (Даже св. Тереза сухо замечала, что ее огорчает неприятная склонность людей не обращать внимания на хорошие поступки и указывать только на плохие: «Я заметила: когда человек выполняет свой долг, не ища поводов от него уклониться, этого никто не замечает; а вот любое несовершенство сразу же бросается в глаза».) Но как я могла вести себя лучше?

Стараясь стать более сосредоточенной, я часто становилась рассеянной, легко отвлекалась. Как то раз из Швейцарии в Нью Йорк приехала моя давняя подруга. Мы несколько недель обсуждали, как она придет ко мне на ужин с сыновьями, и… я  напрочь забыла об этом. И не вспомнила, пока не раздался звонок в дверь.

Я услышала голос Джейми:

– Нэнси?!

– Нэнси! – воскликнула я, судорожно начиная распихивать по шкафам всяческий мусор. – Это Нэнси с сыновьями! Я пригласила их на ужин!

–  Сегодня ? – удивленно спросил Джейми.

– Да! Я забыла, что позвала их! Впускай их скорее!

Нэнси и ее сыновья поднялись к нам, мы заказали пиццу и прекрасно провели вечер. Нэнси ничуть не обиделась, Джейми решил, что это даже забавно. И все же я была очень зла на себя. Как я могла забыть об этом? Самое яркое воспоминание детства: как мы с Нэнси идем в библиотеку – нам тогда было по 10 лет! Она моя лучшая подруга, и я просто не могла забыть! Неужели я  ничего не могу запомнить, если не буду проверять свой ежедневник каждые несколько часов?

Я вовсе не устала от своего проекта. Я не чувствовала себя обязанной «быть счастливой» постоянно. Но я устала от собственного голоса и собственных мыслей. Точно так же, как я покупала практически одинаковую одежду снова и снова (серый пуловер, оранжевую ветровку, черный кардиган), так и мысли мои бродили по одному маршруту.

Я вытащила свой набор амулетов счастья. Я стала ложиться спать раньше. Я перечитала любимые книги. Я ответила на письма, долго остававшиеся без ответа. Я подобрала рамки для фотографий Элизы и Элинор. Я очень тепло приветствую и прощаюсь с домашними. Я решила забыть о результатах и делать заметки без конкретной цели. И тогда я составила список того, как сама же нарушаю принципы, которые должны были принести мне счастье:

• Мы с Джейми поставили телевизор в спальне. • Мы позволили Элизе пользоваться компьютером в своей комнате без нашего присмотра.

• Я стала убирать постели девочек, не настаивая, чтобы они сами делали это.

• Я никогда не спрашивала у своих домашних: «Расскажи, что хорошего произошло с тобой сегодня».

• Я никогда не устраивала свиданий с Джейми.

• Я не заставляю девочек писать благодарственные записки.

• Я часто читаю во время еды.

• Мы с Джейми целыми вечерами слушаем последние известия.

• Я так и не приступила к медитации.

Подавленнная, я отправилась обедать с британским приятелем по книжному бизнесу. Мы заговорили о том, что бы такого почитать, чтобы поднять себе настроение. (Мне хотелось получить рекомендации по библиотерапии.) – Я всегда читаю Сэмюэля Джонсона, – сказал приятель.

– Правда? – обрадовалась я тому, что нашла единомышленника. – Я тоже! Джонсона или детские книги. Я и не знала, что ты любишь Джонсона.

– Очень. Я прочел его всего несколько раз. И его биографии, и биографии Джона Босуэлла.

– Я люблю Джонсона. Он никогда мне не наскучивает. Он для меня – образец для подражания.

– Ты пишешь словарь?

– Нет! Но его эссе для «Рэмблера» – это настоящий бло VIII века! Джонсон писал их два раза в неделю, заканчивал очень быстро и выбирал темы по своему усмотрению. И я пишу точно так же.

– Но Джонсон писал на очень серьезные темы…

– Он писал о человеческой природе, а меня она очень интересует. И о повседневной жизни. Я настоящий моралист, хотя никогда не признаюсь в этом. Это слово звучит так скучно…

– Оно звучит несколько старомодно, – улыбнулся мой приятель.

А потом мы начали вспоминать любимые цитаты из Джонсона.

– Мне хочется немедленно броситься домой и перечитать «Жизнь Джонсона» Босуэлла, – заявила я, когда мы уходили.

– Мне тоже. Но пора в офис.

Он вернулся в офис, а я пошла домой и сразу же засела за «Жизнь Сэмюэля Джонсона» – и почувствовала себя лучше. Было так приятно вспомнить о том, что великие люди – Сэмюэль Джонсон, Бенджамин Франклин, Лев Толстой и св. Тереза – в течение всей жизни принимали разные решения и меняли их. Джонсон говорил Босуэллу: «Сэр, неужели вы настолько плохо знаете человеческую природу, что не понимаете, что человек может быть искренне привержен принципам добра и в то же время вести себя абсолютно недопустимо?» Мои принципы были высоки. Мои действия будут улучшаться с течением времени.

И знаете что? В тот день после того, как мы долго мучились, записывать ли Элизу на уроки фортепиано, она пришла ко мне на кухню и заявила:

– Мам, я хочу учиться играть на гитаре!

– Правда? – ответила я. – Что ж, давай!