Тюрьмы Казахстана в 30-50-е годы ХХ века: место дислокации, структура, кадровое обеспечение, численность заключенных и их фактическое состояние

Начиная с 1928 года, в местах заключения СССР численность заключенных стремительно стала увеличиваться. В первую очередь, это было вызвано реализацией волевого решения сталинского руководства об индустриализации страны. Одним из ее финансовых, сырьевых и трудовых источников призвана была стать насильственная коллективизация в аграрном секторе. Безусловно, административно-командные механизмы экономического развития вызывали неприятие и сопротивление со стороны общества. Кроме того, изначально советская государственная машина широко практиковала принцип: «Кто не с нами – тот против нас!» Иначе говоря, раскручивание маховика репрессивной политики носило и предупредительно-профилактический смысл. Зачастую человека наказывали необоснованно и без причины, если он занимал нейтральную позицию.

С увеличением общей массы заключенных в изоляторах специального назначения содержались и другие категории заключенных. Содержание заключенных в таких закрытых типах учреждений требовало огромных средств, что сказывалось на бюджете страны.

Сложившаяся ситуация в местах заключения была рассмотрена органами власти и управления в марте 1928 года, в результате было принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 года «О карательной политике и состоянии мест заключения» [44].

В этом Постановлении указывалось на необходимость срочной подготовки НКЮ и НКВД мер по обеспечению исполнения судебных приговоров и разработке проекта законодательных изменений в действующем Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 года.

Летом 1929 года по инициативе ОГПУ и НКВД РСФСР, поддержанной политбюро партии ВКП(б), в СССР были созданы две системы: система исправительно-трудовых лагерей ОГПУ СССР, где должны были отбывать наказание заключенные, осужденные на срок от трех лет и выше к лишению свободы. Вторая система мест заключения НКВД союзных и автономных республик, где должны были содержаться заключенные со сроком до трех лет лишения свободы [45, с.35].

Как исправительно-трудовые лагеря ОГПУ СССР, так и места заключения НКВД союзных и автономных республик должны были функционировать на основе принципа самоокупаемости, то есть сами себя должны были обеспечивать всем необходимым.

Перевод мест заключения на принцип самоокупаемости также требовал внесения ряда изменений и дополнений в действующее исправительно-трудовое законодательство. Из анализа юридической литературы мы установили, что в 1929-1930 гг. в ИТК РСФСР 1924 года органами власти был внесен ряд изменений: отменена строгая изоляция заключенных, ликвидированы распределительные и наблюдательные комиссии, упрощена система мест заключения. В нее вошли исправительно-трудовые лагеря, дома заключения и трудовые колонии, а также дома заключения для подследственных и пересыльных [46, с.48].

Следует отметить, что переход мест заключения на самоокупаемость требовал значительных сил и средств. В этой связи, в августе 1930 года начальник НКВД РСФСР Е.Г. Ширвиндт обращается в СНК СССР с просьбой оставить незначительную часть заключенных со сроком свыше трех лет на работах, организуемых НКВД, и получает положительный ответ. Однако эта категория заключенных по решению политбюро ВКП(б) должна была отбывать наказание в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ СССР. Поэтому ОГПУ, не соглашаясь с таким решением СНК СССР, обращается к И. Сталину. Последний, полностью поддержав ОГПУ, написал записку В. Молотову, чтобы этот вопрос обсудить на политбюро партии, а НКВД - ликвидировать [47, с.76].

В дальнейшем требование И. Сталина было оформлено постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 декабря 1930 года, и все места заключения из ведения НКВД союзных и автономных республик были переданы в ведение НКЮ соответствующих республик [48].

Что касается вопроса организации производства в местах заключения Казахстана, то изученные нами архивные материалы показывают, что в начале октября 1930 года на территории Казахстана функционировало 15 домов заключения для срочных и 6 домов заключения для следственных и пересыльных.

В это время указанные места заключения были полуоткрытыми и имели большее сходство с трудовыми колониями, чем с тюрьмами. В них заключенные обязаны были трудиться на сельскохозяйственных объектах. Заметим, что приказом по ГУМЗ № А-01-60 от 19 августа 1931 г. № 5 был объявлен перечень совхозов (всего в списке 21), которые были прикреплены за каждым домом заключения [49].

Производственная деятельность указанных мест заключения с 1 января 1931 года строилась на основе промфинплана. С этого момента от всех мест заключения требовалось выполнение и перевыполнение производственного плана. Об этом, к примеру, в приказе начальника ГУМЗ М.Л. Масанчи за № 4002.1 от 1 января 1931 года говорится следующее: «…заинтересовать своих рабочих путем введения в работе какого-нибудь стимула, ввести соцсоревнования и ударничество и поставить своей задачей во чтобы то ни стало его выполнить и перевыполнить» [50].

Однако мелкие и к тому же сельскохозяйственные предприятия мест заключения были нерентабельны, и многие дома заключения Казахстана не могли выполнить плановое задание. К примеру, в приказе № 157 по ГУИТУ КАССР от 28 ноября 1932 года говорится: «Осенняя посевная кампания по хозяйствам ИТУ, согласно представленных местами сводок, провалена» [51].

В 1933 году по инициативе НКЮ РСФСР был подготовлен новый Исправительно-трудовой кодекс, который был утвержден постановлением ВЦИК и СНК РСФСР 1 августа 1933 года [52].

По своей структуре ИТК РСФСР 1933 года состоял из 7 разделов, таких, как: исправительно-трудовые работы без лишения свободы; лишение свободы; ссылка, соединенная с исправительно-трудовыми работами; наблюдательные комиссии; условно-досрочное освобождение и зачет рабочих дней; управление исправительно-трудовыми учреждениями; средства системы исправительно-трудовых учреждений, порядок распоряжения ими и отчетности. Всего в новом кодексе имелось 147 статей.

Главной особенностью ИТК РСФСР 1933 года было то, что в нем ярко был выражен классовый подход. Об этом свидетельствует статья 1 кодекса, в которой говорится: «Задачей уголовной политики пролетариата на переходный от капитализма к коммунизму период является защита диктатуры пролетариата и осуществляемого им социалистического строительства от посягательства со стороны классово-враждебных элементов, так и неустойчивых элементов из среды трудящихся».

В ИТК РСФСР 1933 года были указаны такие виды мест заключения:

1. 
   изоляторы для подследственных;
   
2. 
   пересыльные пункты;
   
3. 
   исправительно-трудовые колонии;
   
4. 
   учреждения для несовершеннолетних, лишенных свободы (школы ФЗУ индустриального и сельскохозяйственного типа) и учреждения для применения мер медицинского характера.
   

Таким образом, в нормах ИТК РСФСР 1933 года была зафиксирована уже сложившаяся практика деятельности мест заключения НКЮ союзных и автономных республик в условиях самоокупаемости, когда все, что было выгодно с производственно-экономической точки зрения, разрешалось, и, напротив, все, что мешало этому процессу, игнорировалось или вообще запрещалось. Кроме того, этот кодекс не регламентировал деятельности исправительно-трудовых лагерей ОГПУ СССР, где к этому времени в них содержалась основная масса заключенных.

В следующем 1934 году ОГПУ со всеми своими исправительно-трудовыми лагерями и все места заключения НКЮ союзных и автономных республик вошли в состав Народного комиссариата внутренних дел СССР, образованного Постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года. В структуре НКВД СССР было создано Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ) [53, с.302].

После этого исторического акта Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 октября 1934 года Главные управления ИТУ народных комиссариатов юстиции союзных и автономных республик были ликвидированы. Находившиеся в ведении НКЮ союзных и автономных республик дома заключения, следственные изоляторы, трудовые колонии и бюро принудительных работ были переданы в ведение НКВД СССР и его местных органов [54, с.303].

Как и в других регионах СССР, в Казахстане ГУМЗ НКЮ было ликвидировано. Вместо него в конце 1934 года был создан отдел мест заключения и трудовых посе­лений УНКВД КАССР.

Таким образом, в 1934 году все правоохранительные органы были строго централизованы и подчинялись непосредственно НКВД СССР. Тем самым, органы власти и управления союзных и автономных республик полностью были отсечены не только от проблем борьбы с преступностью, но и от контроля над деятельностью правоохранительных органов, в том числе и за местами заключения.

Следует отметить, что тюрьмы были созданы ведомственными актами НКВД СССР. В частности, был приказ № 0105 НКВД СССР от 8 августа 1935 года «Об организации следственных тюрем и тюрем для осужденных к лишению свободы» [55].

Согласно требованиям этого приказа, в следственных тюрьмах устанавливался режим, обеспечивающий интересы следствия. Здесь подследственные должны были содержаться в закрытых тюремных камерах и находиться под охраной; ежедневно допускалась прогулка в пределах 1 часа; свидания, передачи, переписка, получение газет и книг допускалось только по разрешению следственных органов.

В тюрьмах для содержания заключенных, согласно пункту 2 этого приказа, должна была содержаться только определенная категория заключенных: «... преступники… особо социально-опасные по характеру совершенных преступлений, либо систематически нарушающие установленный в местах лишения свободы режим и трудовую дисциплину, совершавшие побеги и т.п.» [55].

В подобных тюрьмах предписывалось установление строгого режима содержания: камеры закрыты и находятся под стражей; все выводы из камер осуществляются под охраной; на внешние работы лишенные свободы не выводятся; свидания и передачи разрешаются 1 раз в месяц, переписка 2 раза в месяц; прогулка допускается в пределах 1 часа.

Необходимость тюрем для содержания заключенных мы объясняем тем, что в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ-НКВД СССР совместно содержались впервые осужденные и неоднократно судимые, рецидивисты. Последние, создавая свою группу, нередко притесняли основную массу осужденных, устраивали разборки и массовые беспорядки. Более того, некоторая часть заключенных отказывалась от работы.

В тюрьмы для лишенных свободы подлежало направлять осужденных Верховным, краевыми и областными судами, где в приговоре указывалось заключение в тюрьму. Кроме того, в тюрьмы направлялись заключенные по определению ГУЛАГа НКВД и начальников краевых и областных УНКВД, в отношении заключенных, переводимых в дисциплинарном порядке из мест заключения в тюрьмы.

НКВД СССР в своем приказе № 0105 ГУЛАГу поручило в декадный срок разработать инструкцию о порядке направления и содержания осужденных в тюрьмах НКВД.

10 ноября 1935 г. начальник ГУЛАГа НКВД М.Д. Берман утверждает «Инструкцию о порядке направления заключенных в срочные тюрьмы из исправительно-трудовых лагерей» [56].

Согласно пункту 1 этой Инструкции, из исправительно-трудовых лагерей подлежали переводу в тюрьмы следующие категории заключенных:

а) ведущие активную контрреволюционную деятельность и получившие в лагере за это добавочный срок;

б) злостные бандиты, неоднократно совершившие побеги и пытавшиеся продолжать свою деятельность в лагерях и судившиеся за это в лагерях;

в) злостный неисправимый элемент, дезорганизующий жизнь лагеря.

Эти категории заключенных разрешалось направить в тюрьмы после содержания их в штрафном изоляторе в течение 6 месяцев или, когда добавлялся в судебном порядке срок наказания, т. е. после «исчерпания всех мер воздействия».

Был установлен порядок направления и оформления заключенных в тюрьмы: начальник 3 отдела лагеря готовил «компрометирующий материал» на заключенного и согласовывал с начальником лагеря, после чего направлял в адрес ГУЛАГа мотивированное постановление, прилагая к нему справку о судимости и справку о взысканиях заключенного. После получения разреше­ния ГУЛАГа о переводе заключенного в тюрьму начальник лагеря отдавал распоряжение о таком переводе.

Как видно, все вопросы, начиная от создания и кончая регламентацией деятельности тюрем, основывались на ведомственных актах НКВД СССР. Кстати, содержание приказа № 105 НКВД СССР ровно через год было отражено в постановлении ЦИК и СНК СССР от 8 августа 1936 года «О дополнении к ст.ст. 13 и 18 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик» [57, с.29].

Необходимо отметить, что Н. Ежов, ставший в 1936 году наркомом внутренних дел СССР, также уделял особое внимание следственным тюрьмам и по своему уразумению усовершенствовал их. В частности, по приказу Н. Ежова от 28 ноября 1936 года за №00383 «Об изменении структуры ГУГБ НКВД СССР и перемещениях личного состава» в составе ГУГБ был создан 10-й тюремный отдел, куда вошли тюрьмы особого назначения и тюрьмы ГУЛАГа по особому списку. Этим же приказом начальником тюремного отдела был назначен бывший работник ОГПУ, майор государственной безопасности Я.М. Вейншток, ранее работавший начальником Отдела кадров НКВД СССР [58].

Структура 10 отдела ГУГБ включала: руководство (начальник, заместитель начальника отдела); секретариат; 1 – оперативное отделение; 2 - отделение режима и охраны; 3 - отделение учета; 4 - отделение кадров; 5 - финансовое отделение; 6 - материально-хозяйственное отделение. Общая штатная численность 10 тюремного отдела ГУГБ составляла 40 человек.

Затем, приказом Н. Ежова за № 00112 от 15 марта 1937 года тюрьмы для содержания особо опасных преступников и тюрьмы при НКВД СССР и УНКВД республик, краев и областей для содержания подследственных заключенных были изъяты из ведения отдела мест заключения ГУЛАГа и переданы в ведение десятого тюремного отдела ГУГБ [59].

Этим же приказом N 00112 от 15 марта 1937 г. были введены в действие Положение о тюрьмах ГУГБ НКВД СССР для содержания осужденных и Положение о тюрьмах ГУГБ для содержания подследственных, а также правила внутреннего распорядка с грифом «совершенно секретно». Утвердил его Н. Ежов, а подготовил начальник 10 отдела ГУГБ НКВД СССР старший майор государственной безопасности Я.М. Вейншток [59].

В Положении о тюрьмах ГУГБ НКВД СССР для содержания подследственных указывалось, что в тюрьмах ГУГБ должна быть «полная изоляция подследственных арестованных от внешнего мира и от арестованных других камер» [59].

В тюрьмах ГУГБ арестованным запрещалось: хранить в камерах какие-либо предметы, разговаривать с арестованными других камер, переписываться, перестукиваться, нарушать тишину криком, пением, свистом, стуком, громким разговором, стоять у окон, взбираться на подоконники, высовываться в форточки, подходить к «глазку» камерной двери, играть в какие-либо игры и т.д.

В случае нарушения арестованными правил внутреннего распорядка, начальник десятого отдела ГУГБ, а также начальник УНКВД имели право применять следующие меры: лишение прогулок на срок до пяти су­ток; лишение пользования имеющимися на счете арестованного деньгами на срок до 15 суток; лишение книг из тюремной библиотеки на срок до 15 су­ток; перевод в одиночную камеру; перевод в карцер на срок до пяти су­ток (п. 29). В случае оскорбительных выходок арестованных в отношении админист­рации тюрьмы или тюремного надзора заключение в карцер продлевалось до 20 суток или дело передавалось в суд (п. 30).

В этом положении указывались и основные параметры оборудования карцера. В нем полагалось иметь табуретку, привинченную к полу, кровать без матраца, который предоставлялся на срок не более шести часов в сутки. Арестованным ежедневно полагалось 400 граммов хлеба и кипяток, а жидкая пища один раз в шестидневку.

В Положении предусматривалось предоставление арестованным ежедневно во дворе тюрьмы прогулок, которые должны были производиться покамерно от 20 минут до одного часа в часы между утренней и вечерней проверкой.

Этим Положением запрещалась всякая переписка с волей, всякие передачи арестованным тюрем ГУГБ, кроме передачи денег. Запрещались выдача и чтение газет, а тюремная библиотека укомплектовывалась книгами по спискам, утвержденным 10 отделом ГУГБ или начальником УНКВД.

Следует отметить, что согласно пункту 15 данного Положения допросы арестованных и очные ставки с ними производились в здании тюрьмы, в специально оборудованных для этого изолированных комнатах или в помещении отдела ГУГБ.

Как видно, для ведения следствия был создан и соответствующий режим содержания подследственных. В таких тюрьмах в отношении подследственных применялись самые различные средства и методы допроса. В случае отказа нередко подследственных содержали в карцере в крайне тяжелых условиях. К примеру, в Павлодаре тюремный карцер представлял собой «...каменный мешок, сужающийся конусом вниз так, что обе сту­пни рядом поставить было нельзя, и заключенный вынужден был, опираясь на локти, висеть на руках. А сверху из отверстия через равные промежутки времени капала вода...» [60].

Надо сказать, что, несмотря на столь значительное превышение лимита арестованных, все же в условиях массовой репрессии НКВД СССР остро нуждался в следственных тюрьмах. Об этом свидетельствует приказ НКВД СССР № 0152 от 11 декабря 1937, где говорится: «строительство работы в тюрьмах ГУГБ для содержания осужденных отнести к первоочередным объектам строительства, производимым в системе НКВД» [61].

Стоит сказать, что процессу расширения сети следственных тюрем способствовало и то, что значительная часть арестованных содержалась за счет изъятых у них денег и ценностей. К примеру, в 1937 году у арестованных и подследственных было изъято денег и материальных ценностей на сумму 26,4 млн. рублей. В этом же году на содержание заключенных и ссыльных НКВД СССР был открыт кредит на 27,2 млн. рублей [62, с.158].

В 1939 году потребность страны в дальнейшем увеличении количества следственных тюрем отпала. Это было связано тем, что массовые политические репрессии, начатые 1 декабря 1934 года по указанию Сталина, были приостановлены постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17 ноября 1938 года «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанное И. Сталиным и В. Молотовым. В нем была предписана ликвидация судебных троек, созданных в порядке особых приказов НКВД СССР, в том числе тройки при областных, краевых и республиканских Управлениях рабоче-крестьянской милиции. Органам НКВД было запрещено производство массовых операций по арестам и выселению граждан [63, с.109].

Решение руководства партии и правительства СССР по ограничению политических репрессий можно объяснить тем обстоятельством, что за последние четыре года (1934-1938) была репрессирована почти вся политическая элита общества, сформированная после октября 1917 года. К тому же значительное количество политических уже содержалось в лагерях и тюрьмах ГУЛАГа.

25 ноября 1938 года новым наркомом НКВД СССР стал Л.П. Берия. При нем началась разгрузка следственных тюрем ГУГБ. В частности, согласно приказу НКВД СССР № 00621 от 1 июля 1939 года некоторые тюрьмы ГУГБ были переданы в непосредственное подчинение соответствующих начальников УНКВД, несколько тюрем ГУГБ были закрыты, а их административные и жилые сооружения законсервированы [64].

Кроме того, приказом Л. Берия № 00859 от 28 июля 1939 года было объявлено новое Положение о тюрьмах НКВД СССР для подследственных. Этот Положение с грифом «совершенно секретно» было согласовано с прокурором СССР Панкратьевым и наркомом юстиции СССР Рычковым, а утвердил его заместитель наркома внутренних дел В. Меркулов [65].

Этим Положением были отменены Положение о следственных тюрьмах НКВД СССР от 6 июня 1936 года и Положение о тюрьмах ГУГБ НКВД СССР для содержания подследственных от 15 марта 1937 года.

Надо сказать, что структура Положения о тюрьмах НКВД СССР от 28 июля 1939 года состояла из 40 пунктов и регламентировала такие вопросы, как создание и ликвидация тюрем для подследственных, категории заключенных, подлежащих содержанию в таких тюрьмах, основные правила тюремного режима, меры взыскания за нарушения тюремного режима.

Согласно пункту 2 Положения руководство тюрьмами для содержания подследственных осуществлялось Главным тюремным управлением НКВД СССР.

В тюрьмах должны были обеспечиваться полная изоляция подследственных от внешнего мира и от заключенных других камер и строгое соблюдение установленного тюремного режима.

По существу, это положение являлось обновленным вариантом старого Положения о тюрьмах ГУГБ для содержания подследственных, объявленного приказом №00112 НКВД СССР от 15 марта 1937 года. Хотя при внимательном анализе этих Положений можно отметить некоторые различия. К примеру, в Положении 1939 года содержатся требования на раздельное содержание различных категорий подследственных: мужчин отдельно от женщин; несовершеннолетних в возрасте от 12 до 16 лет отдельно от подростков 16-18 лет и от взрослых подследственных, мальчиков отдельно от девочек; обвиняемых в совершении преступлений контрреволюционного характера отдельно от других; тех и других отдельно от рецидивистов; бывших работников НКВД, НКЮ, прокуратуры и суда отдельно от других заключенных.

Следует отметить, что приказом НКВД СССР № 001453 от 21 ноября 1940 года в Положение о тюрьмах НКВД СССР был внесен ряд изменений, в результате чего режим содержания заключенных был существенно ужесточен. В частности, срок лишения прогулки до 7 суток (вместо 5); срок помещения в карцер до 20 суток (вместо 5). Была введена новая норма, согласно которой допускался перевод всей камеры на срок до 7 суток на карцерный режим, при котором выдавалось 400 граммов хлеба в сутки и кипяток, а горячая жидкая пища - один раз в пять дней.

В последующем, до 1954 года, существенных изменений в организации тюрем для заключенных и тюрем для подследственных не произошло, за исключением некоторых изменений в Инструкциях о режиме содержания некоторых категорий заключенных.

Что касается системы тюрем для содержания заключенных, то следует сказать, что на основании приказа НКВД СССР N 00780 от 4 декабря 1938 г. приказом НКВД Казахской ССР за № 1523/76 от 19 декабря 1938 года в Казахстане был создан тюремный отдел УНКВД Казахской ССР [66].

В это время на территории Казахстана функционировало всего 23 общих тюрем. Место дислокации этих тюрем мы приводим в Приложении Д.

Лимит наполнения тюрем, согласно их штатному расписанию, введенному в действие с 1 февраля 1939 года, был небольшой: от 50 до 500 мест. В зависимости от лимита наполнения штатная численность личного состава была в пределах от 27 до 113 человек. В Алматинской, Уральской, Актюбинской, Джамбульской, Темирской, Урджарской тюрьмах имелись вакантные должности. На 1 февраля 1939 года общее число вакантных должностей в системе тюрем Казахстана составило 172 единицы [67].

Согласно штатному расписанию, половину личного состава тюрем составили тюремные надзиратели. Например, из 90 человек личного состава тюрьмы г. Алматы 40 являлись надзирателями, из 113 сотрудников тюрьмы г. Семипалатинска 66 были надзирателями, из 99 сотрудников тюрьмы г. Уральска 53 единицы - надзиратели и т.д. [67].

При наркоме НКВД СССР Л. Берии приказом № 001289 НКВД СССР от 27 октября 1939 года с грифом «совершенно секретно» было объявлено Положение о Главном тюремном управлении (ГТУ) НКВД СССР. Это Положение было утверждено заместителем Наркома внутренних дел В. Меркуловым [68].

Согласно нормам этого Положения, все тюрьмы СССР вошли в состав Главного тюремного управления НКВД СССР. Работу по руководству тюрьмами ГТУ осуществляли через тюремные управления, отделы и отделения НКВД союзных и автономных республик, УНКВД краев и областей.

Отметим, что на 20 марта 1941 года на территории СССР имелось всего 492 тюрьмы, где содержалось 438819 заключенных. Если затронуть вопрос по союзным и автономным республикам, то следует отметить, что в РСФСР имелось 265 тюрем. В них содержалось 257933 заключенных. Затем по данному параметру следует Украина – 60 тюрем и 75783 заключенных. Белоруссия – 33 тюрьмы и 31061 заключенный. Казахстан – 21 тюрьма и 13657 заключенных. Узбекистан – 16 тюрем и 10884 заключенных. В других 11 республиках имелось всего 97 тюрем, где содержалось 49501 заключенный [69, с.75].

Как видно, в тюрьмах содержалось значительное число заключенных. Несмотря на это, тюрьмы являлись придатком исправительно-трудовых лагерей.

Сравнительный анализ показывает, что на 20 марта 1941 года в некоторых тюрьмах Казахстана численность заключенных превышала штатный лимит наполнения в 6 раз, а в тюрьме г. Усть-Каменогорска более 8,5 раз.

Архивные материалы свидетельствуют, что в тюрьмах заключенные содержались в крайне тяжелых условиях. В приказах тех лет часто и из года в год повторяются одни и те же слова «грязь», «антисанитарное состояние», «обнаружена вшивость» и т.д. Например, о состоянии Казалинской общей тюрьмы в приказе 1671/54 от 12 ноября 1939 года говорится: « …Все здания тюрьмы от кабинета начальника до камер, исключительно загрязнены, уборка производится 1-2 раза в пятидневку, побелка не произведена, в некоторых камерах имеет место вшивость. Кухня тюрьмы в исключительно антисанитарном состоянии. Штат тюрьмы, утвержденный в 1937 году, не укомплектован» [70].

После войны вместо НКВД СССР было создано Министерство внутренних дел (МВД) СССР и Министерство государственной безопасности (МГБ) СССР. Создание двух министерств можно объяснить укрупнением и усложнением структуры НКВД СССР, в особенности системы мест заключения.

Дальнейшее свое развитие тюремная система получила в 1948 году. В частности, А. Кокурин и Ю. Моруков пишут, что по поручению И. Сталина было принято постановление Совета Министров СССР № 416-159 сс от 21 февраля 1948 года. В нем была предписана организация особых тюрем с общим лимитом наполнения на 5 тысяч человек для политических преступников. В особых лагерях и особых тюрьмах устанавливался строгий режим содержания, сокращение сроков наказания и применение других льгот запрещалось [71, с.104].

Вместе с тем, в исправительно-трудовых лагерях большую угрозу для заключенных представляли уголовники-рецидивисты, совершающие самые различные преступления (грабежи, разбои, убийства и т.д.). В этой связи министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов 19 января 1950 года подписал приказ № 0065 «О переводе на тюремный режим заключенных из числа уголовно-бандитствующего элемента». Для этой категории заключенных были выделены: Златоустовская тюрьма № 2 УМВД Челябинской области, Тобольская тюрьма №3 УМВД Тюменской области и Вологодская тюрьма №1 УМВД Вологодской области [72, с.91].

В целом, надо сказать, что особые и специальные тюрьмы были частью общей системы тюрем МВД СССР, количество которых к 1950 году достигло 495.

Как пишет В.З. Панасенко, в 1958 году вышло постановление Совета Министров СССР от 8 декабря №1334, которым было утверждено «Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР» [22, с.62].

Этим постановлением исправительно-трудовые лагеря упразднялись. В то же время было установлено, что отныне осужденные будут содержаться только в исправительно-трудовых колониях и тюрьмах. В связи с этим, УИТЛК получила новое название Управление местами заключения (УМЗ).

В целях укрепления дисциплины и режима отбывания наказания, в исправительно-трудовых колониях полагалось создавать штрафные изоляторы, куда водворялись правонарушители на срок до шести месяцев. Кроме того, злостные нарушители режима отбывания наказания переводились в тюрьмы на срок до трех лет [22, с.69].

Необходимо отметить, что постановлением Верховного Совета СССР от 25 декабря 1958 года были утверждены Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик [73].

Вместе с тем, заметим, что не были приняты Основы исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик. Видимо, это было обусловлено тем, что у нового руководства СССР еще не было целостной концепции реформ системы мест лишения свободы.

Таким образом, следственные тюрьмы и тюрьмы для содержания заключенных были созданы в середине 1935 года ведомственными актами НКВД СССР. Их деятельность регламентировалась ведомственными Положениями ГУЛАГа НКВД СССР.

В основе создания тюрем лежала идея устрашения и возмездия в отношении непокорных и строптивых заключенных. Это обстоятельство привело к созданию в 1948 году особых и специальных тюрем, где был установлен строгий режим содержания заключенных.

Тюрьмы со строгим режимом отбывания наказания, созданные в целях морально-нравственного и физического разложения личности определенной части заключенных, не были пригодны для организации процесса исправления заключенных. Они являлись придатком исправительно-трудовых лагерей и выполняли функцию подавления и слома личности человека.