СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ВРЕМЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИСЛАМА СРЕДИ ЧЕРКЕСОВ М.З. Кумукова

СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ВРЕМЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИСЛАМА СРЕДИ ЧЕРКЕСОВ

М.З. Кумукова

Отдельные вопросы истории распространения ислама и его особенностей у адыгов-адыгейцев, кабардинцев и черкесов содержатся в работах ряда зарубежных и отечественных авторов. Так, например, много ценных и важных сведений даны в известиях европейских авторов XIII-XIX вв., путешествовавших по Кавказу: Дж. Интериано (втор. пол. XV-начало XVI в.) «Быт и страна зихов, именуемых черкесами…» [1], Э. Дартели д’Асколи (конец XVI-XVII в.) «Описание Черного моря и Татарии…»[2], Дж. Луки (1629 г.) «Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин…»[3], Ж. Баптист Тавернье (1605-1689 гг.) «Шесть путешествий в Турцию, Персию и Индию…» [4], И. Витсена (1640-начало XVIII в.) «Северная и Восточная Татария…» [5], Жан Шардена (1643-1713 гг.) «Путешествие в Персию и другие восточные страны…» [6], К. Главани (соч. 1724 г.) «Описание Черкесии…» [7], К. Пейсонеля (1727-1790 гг., соч. 1787 г.) «Трактат о Малой Татарии…» [8], Ж.В.- Э. Тебу де Мариньи (1793-1852) «Путешествие в Черкесию…» [9], И.Ф. Бларамберга (1800-1878гг.) «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое описание Кавказа» [10], Фр. де Монпере «Путешествие по Кавказу, к черкесам и абхазцам» [11], Дж. Белла «Дневник пребывания в Черкесии (1837-1839гг.)» [12], К. Лонгворта «Год среди черкесов» (изд. 1840) [13], К. Коха (1809-1879 гг.) «Путешествие по России и в Кавказские земли» [14], Эд. Спенсера (соч. 1839г.) «Путешествия в Черкесию, Крымскую Татарию и т.д.» [15].

Значительно ценные материалы и мысли по интересующей нас теме содержатся и в трудах К. Сталя «Этнографический очерк черкесского народа» [16], Л.Я. Люлье «Черкесия. Историко-этнографические очерки» [17], Н. Дубровина «Черкесы (адыги)» [18] и др.

Хорошую фактологическую базу для изучения религиозных верований адыгских народов (адыгейцев, кабардинцев и черкесов) заложили адыгские авторы второй половины XIX века Ш. Ногмов в книге «История адыхейского народа» [19], Хан-Гирей в очерках «Записки о Черкесии»[20] и др.

Особый интерес представляют рукопись Н. Буткевича «Мусульманский вопрос на Кавказе» (1877 г.) [21], «Письма к собрату» Г.Д. Чачба-Шервашидзе (1847-1918) [22], исследования Л.И. Лаврова «Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев» [23], А.Т. Шортанова «Адыгейские культы» [24] и др.

К теме нашего исследования непосредственно примыкают труды известных ученых: А.В. Авксентьева «Ислам на Северном Кавказе» (Ставрополь, 1984.-287 с.), А.Х. Зафесова, Х.И. Нагучева «Ислам в Адыгее» (Майкоп, 1960.-48 с.), Р.Г. Ланда «Ислам в истории России» (М., 1995.-312с.), С.А. Ляушевой «Эволюция религиозных верований адыгов: история и современность (философско-культурологический анализ)» (Майкоп, 2002.-184 с.), Г.В. Смыра «Исламский фактор в Абхазии и на Северном Кавказе: правда и домыслы» (Гагра: Историческое научное общество Абхазии им. Г.А. Дзидзария, 1994.-43 с.) и др.

Однако, немного забегая вперед, отметим, что в трудах вышеназванных авторов, конечно, были даны ценные материалы и наблюдения, решены общие исламоведческие и некоторые адыговедческие вопросы, но у этих исследователей, особенно у зарубежных, нет ясного представления о времени и предпосылках распространения и о процессе исламизации черкесов. Отечественные историки, например, как широко известный ученый Л.И. Лавров [25], изучали религиозные верования адыгейцев и кабардинцев, подразумевая черкесов в составе кабардинцев или вообще игнорируя историко-этнографическую действительность черкесов, изучали преимущественно социально-экономические аспекты, а у некоторых авторов нет раздельного представления о различии между географией распространения и степени религиозности черкесов.

Итак, несмотря на наличие целого ряда исследований по общим вопросам ислама, нет специальных работ, посвященных конкретным проблемам исторической эволюции и современного состояния ислама, соотношения мусульманской и светской культур у черкесов. Они нуждаются в специальном системно-комплексном изучении.

Тем более, в исламоведческой литературе однозначно отмечено, что исследование истории ислама у каждого народа специально и в контексте с общеисторическими процессами является одной из первостепенных научных проблем, так как с ней связаны многие аспекты истории культуры (в самом широком смысле понятия «культуры»), общественного развития, политических и межэтнических связей народов Кавказа, России и Ближнего Востока. К тому же история ислама у народов Кавказа не знает таких проблем, которые именем важнейшего симптома демократии – религиозного плюрализма – утвердились в наше время.

Например, как это видно из материалов статьи уполномоченного Президента КЧР по связям с религиозными организациями Е. Кратова «Чтобы религии не были ахиллесовой пятой государства»[26], только на территории Карачаево-Черкесской Республики действуют 117 мусульманских общин со своими схожими (традиционными) и далеко не схожими (экстремистскими) блоками внутриконфессиональных, межконфессиональных и государственно-конфессиональных проблем, которые уже были и в дальнейшем могут стать поводом для конфликтов не только внутри общины, но и между общинами всех мусульманских объединений КЧР.

Актуальность исследования предлагаемой темы объясняется тем, что оно дает возможность вникнуть глубже и шире на ряд научно-практических проблем духовной культуры черкесской народности, которая сложилась в основном из бесланеевских и кабардинских адыгов со своей изолированной территорией не ранее XV-XVI вв.[27], и других этнографических (адыгейцев и кабардинцев) групп адыгского этноса, выделить дифференцированно общее и особенное. Вдвойне актуальным стало и специальное изучение особенностей культово-обрядовой практики современных мусульман черкесов, проживающих в Карачаево-Черкесской Республике. Особенная необходимость такого исследования продиктована не только научными интересами, но и в связи с утверждением президента КЧР М.А-А. Батдыева о том, что ислам и православие стали духовным стержнем культуры народов, проживающих в Карачаево-Черкесской Республике [28].

Как отмечено в научной литературе по истории Черкесии, в частности в широко признанных монографических работах адыгейского историка С.Х. Хотко, «поскольку Черкесия в политическом отношении представляла собой конфедерацию самоуправляющихся областей, то и процесс принятия ислама был далеко не единовременным» [29]. Разновременность эта объясняется не только «конфедерацией самоуправляющихся областей» в политическом отношении Черкесии, но и особенными для каждого из этих регионов факторами и условиями.

По этому вопросу С.Х. Хотко заключает следующее: «хронологически успехи мусульманства в Черкесии следует искать в довольно позднем периоде. Успехи ислама в Черкесии можно объяснить двумя основными факторами: во-первых, это усиление завоевательной политики России на юге, что вызвало противоречие со стороны Черкесии; во-вторых, усиленной пропагандой со стороны Османской империи, которая после ряда крупных военных провалов в Черкесии конца XV-XVI в.в., эволюционировала к началу XVII века в политического, военного и экономического партнера Черкесии» [30].

Конечно, важным фактором явилось и отношение правительства Османской Турции к Черкесии. Известно, что Османское правительство начиная с XVI века «не предприняло ни одной военной акции с целью захвата Черкесии. Совершенно естественно в этих условиях выглядит отказ черкесского общества от христианской конфессии, которая грозила им порабощением с севера» [31].

Приведенные мысли сами по себе верные, но недостаточны для раскрытия влияния не менее существенных других социально-исторических условий принятия и распространения ислама среди черкесов дифференцированно, по регионам «конфедерации самоуправляющихся областей».

По нашим научным материалам, к указанным выше факторам и условиям принятия и распространения ислама среди черкесов следует отнести:

- ослабление былого преобладающего положения многочисленных языческих представлений и культов;

- ослабление влияния христианской религии, которая и с самого начала была воспринята лишь в той мере и функционировала лишь в тех рамках, в которых не противоречила традиционной этике - Хабзе;

- ослабление влияния христианской церкви, деятельность служителей которой всегда была подчинена нормам общеадыгской этнокультурной системе адыгагъэ-адыгству;

- протурецкую ориентацию представителей знати «конфедерации самоуправляющихся областей» этнографических групп адыгского этноса, предлагавшие извлечь какие-нибудь политические (и не только) дивиденды;

- деятельность влиятельных людей на народные массы, на их образ жизни;

- шариатское движение, в корне модернизировавшее черкесский ислам;

- ненасильственный, добровольный характер внедрения ислама.

Достоверно установлено, что ислам был распространен среди предков современных черкесов КЧР, как и у других этнографических групп адыгского этноса, поэтапно на протяжении периода с XVI века до начала XVIII века. Были восприняты исламские вероучения и культы, которые не препятствовали консолидации черкесских обществ, функционированию культов языческого и христианского происхождения, развитию светских форм духовной культуры.

Так, например, в научной литературе преобладает заключение о том, что «адыги (адыгейцы, кабардинцы и черкесы – М.К.), подобно всем народам, никогда не находились исключительно под властью религии. Наряду с ней, они пользовались положительными знаниями, накопленными в труде» (Л.И. Лавров) (32), они «не отличались религиозным фанатизмом, который является характерной чертой ислама» (А.Х. Зафесов) (33). Более того, «среди адыгов сохранилось относительное свободомыслие в толковании мусульманских догм, правил, обрядов» (А.Х. Зафесов) (34).

Не были восприняты и не оказали существенного влияния на политику и мораль черкесского общества такие конкретные формы идеологии ислама, как суфизм, мюридизм (накшбандийский тарикат), концепция вселенского халифата, панисламизм, махдизм (идея о пришествии мессии) и т.д.

К такому выводу добавим и то, что черкесы считали и продолжают считать: «есть ум - есть все» [35], « есть счастье, богатство, сила, намыс (воспитанность, честь, достоинство)»; «есть характер Нартов и все человеческое» [36]. Они (черкесы) советовали «Надеясь на Аллаха, не успокаивайся, Надеясь на Аллаха, не плошай» [37].

Наши многочисленные полевые этнографические и социологических исследований материалы об обрядово-культовой практике современных мусульман-черкесов КЧР (подробные результаты будут даны в нашей специальной монографической работе «Распространение и особенности ислама среди черкесов: исторические и культурные аспекты») однозначно подтверждают: во-первых, что высшим идеалом для черкесов была личная свобода и свободная, ничем не скованная жизнь; во-вторых, на территории адыгских анклавов Кавказа: в Шапсугии, в Адыгее, в Черкесии и в Кабарде, вряд ли можно было обнаружить хотя бы одного человека, который бы ставил и ставит национальное ниже религиозного; в-третьих, и самое главное, язычество, православное христианство, ислам суннитского толка всегда оставались и остаются частью духовной культуры черкесов, но никак не «стержнем».

Кстати, о сильном «стержневом» влиянии ислама можно говорить только в отношении зарубежных черкесов, среди которых значительное число ставит религиозное над своим национальным чувством, заявляя, что они, в первую очередь, мусульмане, а уже потом черкесы.

Принадлежность к мусульманству воспринимается такими людьми как принадлежность одному большему суперэтносу, а конфессиональное мировоззрение имеет тенденцию к полному вытеснению национального «я». Конечно, ислам в зарубежных странах, где проживают потомки адыгов-махаджиров выступает как средство к ассимиляции черкесов.

Вышеизложенные выводы, сделанные в рамках данного объема и темы о принятии ислама черкесами значительно раньше, чем это принято считать, отношение черкесов к исламской и к своей этнической культуре, о необходимости конкретного исследования своеобразия ислама не только у каждого народа, но и ветвей одного этноса, могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории ислама у адыгов, у других народов Северного Кавказа и не только.