Лекция Опричнина Ивана Грозного

профессор ИФ ТГУ

Особенностью курса периода феодализма является его необычайная объемность, как по хронологической протяженности, так и по многообразию проблем, подлежащих рассмотрению в нем. Это вызывает необходимость отбора проблем, требующих более глубокого, тщательного изучения. Одной из них является проблема, связанная с начальной историей русского самодержавия. Специального обращения к ней требует недостаточная изученность именно начальной истории самодержавия. В науке нет единства взглядов по такому вопросу, как время возникновения самодержавного строя в России. Одни исследователи относят установление самодержавной монархии к концу XV в., другие – ко второй половине XVII в., некоторые усматривают ее начало в XVI в.

Наиболее спорными и противоречивыми суждениями изобилует историография эпохи Ивана Грозного и особенно опричнина. До сих пор нет единого мнения о смысле ее учреждения, сроках существования, ее роли и значении в истории Русского централизованного государства.

Приступать к изучению опричнины следует, учитывая результаты реформ середины 50-х гг. в области центрального и местного управления, организацию армии, их социальную сущность, их значение в деле укрепления централизованного государства.

Пришедшее в конце 40-х гг. к власти правительство А. Адашева осуществляло политику компромиссов, провело преобразования в армии, ограничило местничество, приступило к созданию стрелецкого войска, выработало общегосударственный кодекс – Судебник 1550 г. Возникновение Земского собора и проведение земской и губной реформ на местах были показателем сложения в России сословно-представительной монархии. Правительство предпринимало попытки решения земельного вопроса за счет сокращения привилегий церковно-монастырских корпораций. Как известно, в начале 50-х гг. реформы «Избранной Рады» коснулись наиболее существенных сторон центрального и местного управления. Они имели прогрессивное значение. Реформы содействовали формированию централизованного аппарата власти и обеспечили крупные внешнеполитические успехи России, среди которых наибольшее значение имело взятие Казани. Устойчивости правительства А. Адашева содействовало то, что оно пыталось провести социально-политические преобразования, отвечавшие пожеланиям дворянства и дальновидных кругов боярства.

Новый всплеск социальной напряженности, рост реформационного движения внесли существенные коррективы в первоначальный правительственный план.

Следующий этап деятельности «Избранной Рады» (1553 – 1560 гг.) характеризуется более отчетливо заметными попытками удовлетворения интересов дворянства, на этот раз за счет ущемления интересов феодальной аристократии. К этому времени относится завершение губной и земской реформ, оформление центральных правительственных учреждений (приказов), регламентация обязанностей как помещиков, так и вотчинников в отношении военной службы.

Однако дальнейшее осуществление политики «Избранной Рады» было прервано вследствие расхождения царя со своими советниками в оценке целей и направления реформ.

Следует учесть факты, свидетельствующие о резком повороте во внутренней политике царя (образование опекунского совета в 1562 г., решение Освященного собора в феврале 1564 г. о белом клобуке, лишение новгородского архиепископа монопольного права «привешивать» к грамотам печати красного воска, подчинение новгородского архиепископа московскому митрополиту). Напряженная обстановка военных неудач в ходе Ливонской войны сопровождалась многочисленными репрессиями и побегами в Литву. Все это вместе взятое отражало ситуацию в стране, приведшую к учреждению опричнины.

С учетом вышеизложенного следует разобраться в причинах и поводах опричнины.

У ч р е ж д е н и е о п р и ч н и н ы - и с т о р и о г р а ф и я п р о б л е м ы. Фактическая сторона учреждения опричнины достаточно хорошо известна: внезапный (не для царя!), торжественно обставленный отъезд Ивана Грозного в Александровскую слободу. К нему он тщательно подготовился. Перед отъездом из Москвы он самолично в течение двух недель изымал в церквах и монастырях столицы самые ценные иконы, драгоценную церковную утварь. Сотни подвод сопровождали царскую казну, золотую и серебряную посуду, церковную утварь. В царское войско вошли вызванные из всех городов дворяне и дети боярские, которых «прибрал государь быти с ним». Хорошо известен демагогический отказ Ивана IV от царства и милостивое согласие вернуться на престол при условии учреждения опричнины.

Установлено употребление слова «опричнина» до Ивана Грозного лет за сто. Происходит оно от слова «опричь», являвшегося в древнерусском языке синонимом слова «кроме». После смерти или гибели воинника на поле боя поместье, пожалованное ему за службу великим князем, забиралось в казну, «опричь» (т.е. кроме) небольшого участка земли, достаточного для прокорма его вдовы и сирот. Этот остаток поместья и назывался опричниной.

Инсценируя в 1564 г. бегство из Москвы, Иван IV первоначально назвал опричниной небольшой удел, в который он «удалялся от царствования».

До сих пор нет единого мнения исследователей о времени учреждения опричнины. Одни исследователи утверждают, что указ об опричнине был утвержден Земским собором (А.А. Зимин, С.О. Шмидт, Р.Г. Скрынников). Другие (Н.И. Павленко, Л.В. Черепнин) подвергают сомнению, что указ предварительно обсуждался на Земском соборе: опричнина зарождалась и укреплялась как сугубо царское дело и не подлежала чьему-либо утверждению.

К решению вопроса об обстоятельствах и причинах учреждения опричнины ученые подходили с разных позиций. В дворянской историографии сложилось представление об опричнине как бессмысленном порождении личной прихоти царя. Оно восходит к сочинениям А.М. Курбского и публицистов начала XVII в. – либо прямым потомкам казненных, либо к людям, выросшим в среде, живо и болезненно помнившей опричный террор (И.М. Катырев-Ростовский, И. Тимофеев).

Многие видели главную причину учреждения опричнины в личной жестокости Ивана IV, охваченного манией преследования, установившего бессмысленную тиранию и приведшего государство к разрухе. Эту точку зрения наиболее ярко в дореволюционной историографии выразили Н.М. Карамзин и В.О. Ключевский.

Начиная с В.Н. Татищева в дореволюционной историографии велись поиски, причин разразившегося во второй половине XVI в. конфликта между царской властью и ее слугами. При всем различии взглядов, позиций исследователей улавливается объединявшее их осуждение опричного террора и в то же время признание закономерности и исторической необходимости опричнины (С.М. Соловьев, К.С. Аксаков).

С.Ф. Платонов видел в опричнине борьбу Ивана IV с феодальной аристократией, в результате которой царь сумел ликвидировать вотчинное землевладение.

В летописном изложении указа об опричнине после подробного перечисления уездов и волостей, взятых государем «на свой обиход», следует текст, давший основание размышлениям о социальной политике опричных лет: «А учинити государю у себя в опришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и городовы 1000 голов, и поместья им подавал в тех городех с одново, которые городы поимал в опришнину. А вотчинников и помещиков, которым не бытии в опришнине, велел ис тех городов вывесть и подавати земли велел в то место в иных городех, понеже опришнину повелел учинити себе особно». На основании этого царского распоряжения, приведенного в летописи, С.Ф. Платонов сделал вывод о том, что опричнина вобрала в себя все гнезда удельно-княжеского землевладения, она помогла Ивану IV сокрушить аристократию.

В советской историографии была поставлена задача изучения классовой, социально-экономической сущности опричной политики Ивана Грозного (М.Н. Покровский). Придерживаясь концепции С.Ф. Платонова об основной направленности опричнины против удельного княжеского землевладения, один из ведущих историков 30-х годов И.И. Смирнов показал классовый смысл ее. Опричнина, по наблюдениям И.И. Смирнова, сопровождалась захватом крестьянских земель, нарастанием борьбы за крестьянина как рабочую силу, ростом крестьянских повинностей.

В 40-50-е годы под влиянием оценок И.В. Сталина подчеркивалось только прогрессивное значение опричнины в борьбе за централизацию Русского государства, ее возникновение объяснялось борьбой между реакционным боярством и прогрессивным дворянством. Безудержное восхваление личности Ивана IV отразилось не только в исторической науке (Р.Ю. Виппер, И.И. Смирнов, С.В. Бахрушин), но и в художественной литературе, искусстве. Крупнейший знаток эпохи Ивана Грозного в те дни писал с большой тревогой: «Итак реабилитация личности и государственной деятельности Ивана IV есть новость, последнее слово и большое достижение советской исторической науки. Но верно ли это? Можно ли поверить, что историки самых разнообразных направлений, в том числе и марксистского, 200 лет только и делали, что заблуждались и искажали прошлое своей родины, и что «сравнительно недавно» с этим историографическим кошмаром покончено и произошло просветление умов?». Работы самого С.Б. Веселовского, написанные в те годы, были опубликованы лишь через 15 лет.

Тогда же в учебниках появилось определение «прогрессивное войско опричников», с помощью которого проводимый царем террор изображался чуть ли не как политика, выражавшая интересы народных масс. Признавая реальный социальный конфликт в основе внутренней политики Ивана Грозного, историки представляли его таким образом, что на одной стороне находился царь, опиравшийся на новое служилое дворянство, на другой – родовитые вельможи (вотчинники и вассалы).

Однако по мере выявления и накопления новых фактов все более становилось очевидным несоответствие сложившихся представлений об опричнине исторической действительности. С.Б. Веселовский установил, что политика земельных конфискаций была направлена главным образом не против «старого землевладения» бывших удельных князей; жертвами земельных конфискаций оказывались многочисленные представители «худородной, служилой массы», интересы которой, согласно классической схеме, Иван Грозный защищал.

Положение С.Б. Веселовского о том, что опричнина была направлена не против бояр, принял А.А. Зимин. Но он предложил свою концепцию, согласно которой опричнина была направлена не против бояр, а против последних оплотов, форпостов удельной знати – церковников, Старицкого князя и бояр Новгорода.

Схема А.А. Зимина встретила серьезные возражения со стороны Р.Г. Скрынникова, считающего, что опричнина была антикняжеской мерой. Исследование земельных переустройств времен Ивана Грозного, проведенное В.Б. Кобриным, подтвердившим мнение С.Б. Веселовского о том, что политика земельных конфискаций в годы опричнины была направлена в основном не против крупного землевладения, свидетельствует о незавершенности решения одного из самых существенных вопросов опричной политики Ивана IV.

Таким образом, земельная политика опричнины является одним из главных пунктов спора между исследователями. Разобраться в социальной сущности, истинных масштабах и исторической значимости опричнины является не простой задачей.

При рассмотрении з е м е л ь н о й п о л и т и к и Ивана IV в период опричнины следует иметь в виду, что накануне учреждения ее феодальному землевладению в России была присуща необычная пестрота: существовало довольно значительное удельное княжество Старицкое; сохранялись некоторые владения полуудельного характера – княжеские вотчины в верховьях Оки; близко к владениям полуудельного характера стояли обширные территории, подвластные так называемым выезжим из-за рубежа князьям. Владения выходцев из Литвы, многочисленных татарских царей и царевичей, царского шурина князя М.Т. Черкасского, сына феодального владетеля Кабарды Темрюка Айдаровича, молдавского господаря Богдана Александровича формально считались удельными княжествами. Однако, как считает В.Б. Кобрин, самостоятельного политического значения они не имели.

Следует учитывать и разнообразие размеров вотчин, разбросанных в нескольких уездах. Они лишь отчасти зависели от знатности рода. Удачное продвижение по службе, выгодное место, мелкое число наследников из поколения в поколение и вследствие этого передача вотчины сыну и внуку могли способствовать увеличению земельных богатств ее владельца.

Наряду с крупными вотчинами и вотчинами средних размеров подмечено наличие немалого числа мелких и мельчайших вотчин, владельцам которых наряду с эксплуатацией крестьян приходилось нередко и самим трудиться в собственном хозяйстве. По признанию В.Б. Кобрина, А.Л. Шапиро, мелкая вотчина являлась характерной чертой русского средневековья. Наряду с этим выявлено исследователями наличие крупных размеров поместий, что позволило сделать В.Б. Кобрину вывод об отсутствии принципиальной разницы в размерах вотчин и поместий и по-новому взглянуть на позицию боярства в период централизации Русского государства. Автор считает, что крупные бояре, имевшие земельные владения во многих уездах, были заинтересованы в централизации власти. Его вывод базируется на результатах собственных изысканий и на заключениях А.А. Зимина и С.Б. Веселовского, которые независимо друг от друга, проанализировав состав «бегунов» опричных лет, установили, что среди тех, кто бежал от опричнины, знать составляла незначительную часть. А изучение социального состава верхушки Опричного двора, проведенное В.Б. Кобриным, показало, что и руководители опричнины не были худородными людьми, опричнина была детищем старомосковского боярства, стоявшего во главе нее до рубежа 60-70-х годов. В этой связи важно подчеркнуть одно существенное обстоятельство, связанное с суждениями Ивана Грозного, обвинявшего в своих публицистических выступлениях бояр в измене, непокорности, расхищении казны, стремлении возвести на престол князя Владимира Старицкого. В них нет упрека царя в том, что бояре стремились вернуться к временам феодальной раздробленности, к уничтожению единства страны.

По мере осуществления опричной политики на содержание опричного корпуса и царские расходы использовались средства, изымавшиеся со значительной территории на западе, севере и юге страны, составившей особое владение царя – опричнину. За пределами государева удела – опричнины оставалась земщина, которая должна была заплатить колоссальную контрибуцию за выезд царя из Москвы в размере 100 тыс. р. Текущими государственными делами по-прежнему занимались приказы и Боярская дума. Царь сохранил за собой положение высшей инстанции в судебных делах и в области международных отношений.

Наряду с земской существовала и опричная Боярская дума, осуществлявшая верховное управление и суд на территории государева удела.

Важно уяснить г е о г р а ф и ч е с к о е р а с п р е д е л е н и е з е м е л ь о п р и ч н и н ы. Север опричнины занимала полоса земли, расширявшаяся к Белому морю, начиная к востоку от Александровской слободы, включая Городец и Юрьевец на Волге, Галич, Вологду, Великий Устюг, Каргополь и Холмогоры, бассейн Северной Двины, Онеги, небольшую часть бассейна Волги оказались включенными в опричнину. Опричные земли разделили бывшие новгородские владения на две части, отрезав новгородцам путь на север. Они перерезали и путь по Волге, в опричнину перешли важнейшие торговые пути на север и восток, значительная часть побережья Белого моря, где располагались центры русско-английской торговли. Большая часть этих земель была населена черносошными или дворцовыми крестьянами, платившими в государеву казну пушнину. Передавая эти земли в опричнину, царь подрывал основы самостоятельной новгородской торговли. В его же руках оказались и основные центры соледобычи в Галиче и Соли Галицкой. Суздаль и Шуя принадлежали к районам поместного и вотчинного землевладения, как и большинство западных опричных земель (Вяземский уезд, Руза, Можайск, Медынский уезд, Белев, Козельск, Перемышль). А.А. Зимин и А.Л. Хорошкевич особо подчеркивают стратегическое значение выше названных земель, включенных в опричнину, ставших важными форпостами – заслонами на западных и юго-западных границах государства от частых нападений крымского хана. Они считают, что именно здесь предполагалось наделить землей основную массу опричников, выселив отсюда прежних владельцев.

Опричными стали и владения дворцового хозяйства, которые должны были поставлять соль из Балахны, Старой Русы и Тотьмы, рыбу – с озера Селигер, железо – с притока Онежского озера Ошта. В Московском уезде в Домодедовской волости на р. Пахре находились хорошие пастбища для многочисленных табунов.

За пределами опричнины остались центральные уезды – Стародубский, Ярославский, Переславль-Залесский, Московский с вотчинами феодальной аристократии.

В самой Москве в состав опричнины вошли: Арбат с Ситцевым вражком, левая от Кремля сторона. Включение части территории Москвы в опричнину обеспечивало царю наличие опоры в столице. Северной резиденцией царя и своего рода второй столицей должна была стать Вологда. Здесь уже с 1565 г. началось сооружение опричного кремля.

Реализация опричной политики сопровождалась изменениями географических очертаний земель, изъятых Иваном Грозным. В 1566 г. у князя Владимира Андреевича Старицкого были переменены все земли его удела: вместо Старицы он получил Боровск, вместо Вереи и замосковных волостей – Димитров, Звенигород и Стародуб. После казни дворян во главе с князем Рыбиным -Пронским из Костромы за подачу на Земском соборе 1566 г. петиции о ликвидации опричных порядков в стране Кострома была также включена в опричнину.

Следует обратить внимание на позицию церкви и митрополита Филиппа к опричной политике Ивана IV, на метания царя после собора 1566 г., учесть последствия разорительной экспедиции в Новгород в конце декабря 1569 г., на причины дикой расправы царя над руководителями приказов земщины летом 1570 г.

Хотя и не дошел указ об отмене опричнины, многими исследователями считается, что произошла она в 1572 г. Историки, не усматривающие в опричнине серьезный исторический смысл, восприняли ее как кратковременный этап в истории России. Однако в последнее время все больше акцентируется внимание на том, что нет оснований хронологически точно очерчивать конечные рамки опричнины.

Одним из спорных и сложных вопросов является вопрос о месте и роли опричнины в дальнейшем развитии России. Одни исследователи полагают, что после отмены опричнины наступила полная реставрация старых порядков (С.Б. Веселовский), по мнению других произошла лишь перемена фасада (И.А. Садиков). А.А. Зимин считает, что опричное устройство распространилось на всю территорию Русского государства.

Р.Г. Скрынников акцентировал особое внимание на неограниченных полномочиях, полученных царем «для проведения репрессий против дворян и чинов думы, на земельные конфискации, которые в обычных условиях не могли быть осуществлены без согласия на то «совета» крупных феодалов. В опричнине царь избавился от обычной опеки со стороны думы и высшего духовенства».

Разделяя вывод Р.Г. Скрынникова об узурпации царем права на подавление «любой оппозиции самодержавной власти, с чьей бы стороны она ни исходила: со стороны боярской знати, крупных духовных феодалов, приказной бюрократии и т.д.», Д.Н. Альшиц развивает его дальше: «Все это бесспорно. Но столь бесспорно и то, что от выполнения этих задач ни в 1572 г., ни в дальнейшем самодержавие ни в лице Ивана Грозного, ни в лице других самодержцев не могло отказываться, не хотело отказываться и не отказывалось».

Заслуживает внимания мысль, высказанная Д.Н. Альшицем относительно опричнины как системы, означавшей «не разделение власти, а, напротив, ее небывалую консолидацию в руках царя, термин «опричнина» стал себя изживать по мере усиления царской власти. Во всяком случае, принимать отрицание разделения государства за отмену жестокой централизации государственной власти нет никаких оснований…попытки положить конец наиболее вопиющим злоупотреблениям опричнины, не затрагивали основ опричного режима, но проводились с обычной для Грозного решительностью и беспощадностью».

Спорным является вопрос о характере земельной политики Ивана Грозного после отмены опричнины. Существует распространенное мнение: 1) о выселении из уездов, взятых в свое время в опричнину, всех земских землевладельцев и о раздаче их земли опричникам; 2) в уездах, оставшихся в земщине, опричники владений не имели. И то, что после 1572 г. некоторые земские дворяне оказались в опричных уездах, а опричники получили земли в земщине, расценивается как пересмотр прежней земельной политики. Не приняв гипотезы об отмене опричнины в 1572 г., Д.Н. Альшиц считает, что земельная политика двора оставалась традиционно опричной и в 80-е годы.

При всей сложности в решении вопросов, связанных с определением задач и результатов опричнины в школьном и вузовском учебниках до сих пор признается общепринятая ранее концепция, согласно которой в ходе опричнины выведенные из своих земель княжата и бояре были заменены дворянами-опричниками. Общий вывод о значении опричнины сводится к признанию того, что она «серьезно подорвала княжеско-боярское землевладение» (История СССР с древнейших времен до конца XVIII в. / Под ред. Б.А. Рыбакова. – М.: Высшая школа, 1975. – С.225). Отрадно отметить, что в учебнике для студентов педагогических институтов (Павленко Н.И., Кобрин В.Б., Федоров В.А. История СССР с древнейших времен до 1861 года. – М.: Просвещение, 1989. – С. 147-150) раскрывается сущность опричнины, оцениваются ее результаты и последствия с учетом современного уровня исторических знаний о трагических событиях русской истории второй половины XVI в.

Одним из серьезных достижений исторической науки в осмыслении исторического пути развития России во второй половине XVI в. следует, несомненно, считать постановку вопросов, существовала ли альтернатива тому пути, который избрал Иван IV. Поставивший этот вопрос В.Б. Кобрин отвечает на него положительно, учитывая наметившиеся тенденции исторического развития России в предшествующее время. В результате деятельности «Избранной Рады» были начаты глубокие структурные реформы, направленные на достижение централизации. Этот путь был не только не таким мучительным и кровавым, как опричный, но и обещал результаты более прочные, исключал становление снабженной государственным аппаратом деспотической монархии.

Результаты опричнины были трагичны для страны. Их уже ощутили миллионы жителей России – современники Ивана Грозного.

70-80-е гг. XVI в. оказались временем тяжелого экономического кризиса. Деревни, села центра страны, в значительной части северо-запада, новгородские земли запустели. Крестьяне разбежались: кто на новые земли Поволжья, кто в Приуралье, кто на юго-запад. Масштабы запустения общеизвестны: в отдельных районах они составляли до 90 % земли, по данным писцовых книг они оставались в запустении в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 % пашни. Пашни-перелоги зарастали «кустарем», «лесом-рощей» «в бревно, в кол и в жердь», на бывшей пашне вырос строевой лес.

Многие помещики бросили свои поместья, откуда разбежались крестьяне. На запустении сказались и другие причины: рост налогов, последствия эпидемии чумы 1570 – 1571 гг. Но совершенно бесспорно, что главная причина экономического потрясения России крылась в опричнине, о чем свидетельствуют писцовые книги, зафиксировавшие как массовое явление последствия опричнины в выражениях: «опричнина живот пограбила», «скотину засекли», «опричные замучили», «живот пограбили» и т.д.

Опустошение страны сыграло значительную, а возможно и решающую роль в утверждении крепостного права.

Определенные последствия опричнины сказались на жизни не одного поколения. Она утвердила режим личной власти. Русское самодержавие очень сильно укрепилось благодаря опричнине. Деспотические черты правления, известные со времен Ивана III и Василия III были неимоверно усилены благодаря ей же. Путь форсированной централизации оказался осуществимым только при усилении личной власти. Свою реальную слабость власть пыталась компенсировать жестокостью, создавая аппарат репрессий.

Установление крепостничества консервировало феодализм и задерживало возникновение капиталистических отношений. Террор, установленный в период опричнины и установившийся в стране деспотический режим завершили превращение дворян в холопов самодержавия. Приниженное же положение русского дворянства привело к еще большей закрепощенности и приниженности крестьянства.

Таким образом, путь централизации через опричнину, по которому повел страну Иван Грозный, был гибельным и разорительным для нее. Он привел к централизации в таких формах, которые нет оснований характеризовать как прогрессивные. Правы исследователи, считающие недопустимым оценивать как прогрессивную террористическую диктатуру опричнины, прежде всего потому, что последствия опричнины отрицательно сказались на ходе отечественной истории. Очень трудно в этой связи оспаривать общее заключение, как результат глубоких размышлений В.Б. Кобрина относительно последствий опричнины и ее влияния на весь ход исторического развития страны: «Должно быть, это не случайно. Аморальные деяния не могут привести к прогрессивным результатам. История опричнины наглядно демонстрирует справедливость этой истины».

1. 
   Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. – Л.: Наука, Ленинг. отд-ние, 1979. – 430 с.
   
2. 
   Новое известие о России времени Ивана Грозного. «Сказание» Альберта Шлихтинга. – Л.: Изд-во АН СССР, 1934. – 62 с.
   

3. 
   Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. – Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1988. – 243 с.
   
4. 
   Зимин А.А. Опричнина Ивана Грозного. – М.: Изд-во социально-экономической литературы «Мысль», 1964. – 535 с.
   
5. 
   Зимин А.А., Хорошкевич А.Л. Россия времени Ивана Грозного. – М.: Наука, 1982. – 184 с.
   
6. 
   Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). – М.: Мысль. -279 с.
   
7. 
   Кобрин В.Б. Иван Грозный. – М.: Московский рабочий, 1989. – 174 с.
   
8. 
   Колычева Е.И. Аграрный строй России XVI в. – М.: Наука, 1987. – 228 с.
   
9. 
   Скрынников Р.Г. Иван Грозный. – М.: Наука, 1980. – 247 с.
   
10. 
    Шмидт С.О. Становление российского самодержавия. Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного. – М.: Мысль, 1973. – 359 с.
    
11. 
    Юрганов А.Л. Опричнина и Страшный суд // Отеч. ист. 1997. № 3, с. 52-75.