Маркаб Араказ
жүктеу/скачать 149 Kb.
|
1 2
- Бұл бет үшін навигация:
- Глава 5. Воины миледи Салакваллы.
| Глава 4. Рассказ Церинга.
Итак, война была объявлена во второй месяц 271, то есть нынешнего, года, причиной войны был пролив Зан Джен1. Как вам известно, он раньше принадлежал Чейн Гану, но затем Империя расширилась, и из-за резкого продвижения на Восток, новые территории остались без связи, так как дорог почти не было, а те которые были после движения войск превратились в месиво. Для снабжения новых провинций нужны надёжные пути. Вроде морских. Ближайшее море – Хрустальное. Но северный пролив, Котт Йаас, практически всё время замёрзший, а южный напротив, омывается тёплыми течениями и постоянно свободный ото льда. Но с Чейн Ганом у Империи на то время был весьма напряжённый мир. И если бы имперские корабли появились в проливе, началась бы война. И тогда Таргемун I, видя неизбежность войны решил, что нечего тянуть, и приказал собирать сухопутные войска вокруг крепости на имперской стороне пролива, а на другую сторону он приказал бросить всю мощь Южной эскадры проходившей учения на сорок с хвостиком майла2 юго-западней, в районе небольшого безымянного архипелага, используемого для учений. Через неделю и два дня войска были готовы к атаке и на следующий день Империя нанесла сокрушительный неожиданный удар и обе крепости около пролива были захвачены, и в них были установлен гигантские гарнизоны, которые в течение двух месяцев отбивали многочисленные атаки армий Чейн Гана. Вход с моря патрулировал южный флот. В результате после двух месяцев войны Чейн Ган прислал гонца с просьбой о перемирии. Условия мира были следующими: пролив переходит к Империи, но чейнганнские купеческие корабли имели право проходить через него с половиной пошлины, военные с особого разрешения Империи. Империя же, уводила из пролива Южную эскадру, оставляя лишь двадцать патрульных кораблей, гарнизоны прибрежных крепостей уменьшались до обычного количества солдат, принятое в мирное время. Ну ладно, я слишком увлёкся старой историей. Это было около 50 лет назад. В этот раз, варварский правитель поднял народ на войну призывая вернуть исконные земли, и Чейн Ган породил 120 тысячную армию и флот в двести фрегатов и около пятидесяти судов поддержки. Крепость по ту сторону Зан Джена была захвачена за два дня, защитники почти не нанесли урона войскам противника, но успели послать почтового голубя и крепость на нашей стороне успела подготовиться к осаде. Было установлено четыре противокорабельных батарей по 40 тяжёлых орудий в каждой и гарнизон в тридцать тысяч людей, патрульный флот был разбит моментально. Бой даже не начинался по сути. Сразу же по всем трактам, по всем голубиным «линиям» помчались гонцы, и люди, и звери. И буквально, через два дня, когда вражеская армия перебрасывалась через пролив и собиралась к штурму цитадели, а батареи перестреливались с флотом, вторая оборонительная и семнадцатая наступательная армии выдвинулись в поход. Им надо было пройти 260 майлов за два дня. Их общая численность была около 80 тысяч плюс по три артиллерийских полка на каждую армию. Через два дня после захвата крепости получили приказ о необходимом и как можно более быстром прибытии к проливу Зан Джен Южная эскадра и эскадра Шёлбекка1 каждой до Хрустального моря было около 1900 майлов. Прибыть они должны были вместе, так как проходили совместные учения. Это около 4 дней непрерывного пути под всеми парусами. Общая численность была 250 фрегатов 150 мелких вспомогательных судов, и, гордость имперского флота, 10 линейных кораблей на каждом из которых около 200 пушек. Но пока не подошли имперские войска и флот, варварские бушевали вовсю. Часть кораблей бомбардировали побережье, часть осаждали крепость. Армия пыталась наскоком взять крепость, но получила чудовищный отпор, потеряла много убитыми, и военачальники решили не рисковать людьми и осадили крепость. Но вокруг крепости смогли дислоцироваться лишь семьдесят восемь тысяч. Остальные 30 тысяч спешно строили оборонительные сооружения, перекрывали дороги и так далее. Когда через два с половиной дня подошли имперские армии они обнаружили перекрытой основной тракт и небольшой, насыпной земляной вал, пересекающий дорогу, с множеством деревянных укреплений. На всех близлежащих холмах были установлены артиллерийские орудия бившие на две сотни керсов дальше, чем чейнганкие. Начался обстрел укреплений. Варварские артиллеристы пытались отвечать, но быстро поняли, что их орудия не такие мощные. В этом месте были по сути сосредоточены все войска кроме тех, что участвовали в осаде, то есть тридцать тысяч. Из которых пять тысяч кавалерия, 23 -- пехота остальные две -- артиллерийские полки, разведчики и тому подобное. В месте будущего сражения, наших войск было только двадцать тысяч, из которых 2 – кавалеристы, 17 – пехоты и 1 – вспомогательных войск. Я в то время был вместе с военачальником наших войск – Саимом Виймасом. То есть в передней части, где как раз вот-вот должен был начаться бой, -- Церинг прекратил на мгновение рассказ, чтобы глотнуть вина и увлажнить высохшее горло, выпив пару глотков, он вернулся к повествованию, -- он и начался через два часа обстрела чейнганских укреплений. От ровных квадратов их пехоты и кавалерии, вытянулся клин кавалерии. Они неслись во весь опор, но перед ними, чуть выше по холму, на котором стояла батарея и к которым скакали конники, успели встать три ряда пикинёров, а за ними два ряда стрелков. Когда кавалерия подъехала к основанию холма грохнул залп двухсот мушкетов, и ряды всадников поредели. Их осталось около девятисот, изначально была примерно тысяча. Из-за того что скакать надо было в холм кавалеристы потеряли скорость и мушкетёры успели перезарядить ружья и ещё раз выстрелили. Всадников стало ещё меньше. Потом случилось то, чего не ожидали ни сэр Виймас, ни военачальник варваров: неожиданно прогремело два взрыва за спиной нашей пехоты, это выстрелили две лёгких пушки, повёрнутые на противника, раздался ужасающий свист, визг, а потом отвратительное шлепанье. Пушки были заряжены картечью. С чпоканием снаряды врезались во всадников, кося их ряды. Затем остатки, что-то вроде семисот кавалеристов, всё ещё представляющие собой силу врезались в ряды пикинёров и остановились, потеряв ещё людей. Ещё раз выстрелили мушкетёры, всадники решили попытаться врубиться глубже, и это им почти удалось, но вдруг, с обеих сторон с возгласом «Империя!» ударила наша конница и противник, получивший страшный удар в тыл оказался окружён, и стычка закончилась через буквально десять минут тем, что четыреста шестьдесят восемь всадников, включая десять офицеров среднего состава и двадцать четыре низшего. Их командир погиб от картечного залпа. И гибелью 18 наших пикинёров. За это время подтянулись остальные полки и фронт наш растянулся куда больше, чем укрепление противника. И высшее командование приняло решение окружить вал со всех сторон. Что было через час сделано. Были установлены остальные дальнобойные пушки и начался обстрел укреплений со всех сторон. Через некоторое время над разбомбленным укреплением взвился белый флаг. Все войска бывшие в укреплении сохраняли знамёна и оружие, но должны были разобрать заграждение и освободить дорогу имперским войскам. Через четыре часа наши войска двинулись в путь к осаждённой крепости. На море дела обстояли иначе, наши корабли попали в полосу штиля, и поэтому двигались на вёслах, но так как эти корабли не были предназначены для такого движения, шли они дольше на день. И через пять дней корабли-разведчики столкнулись и обнаружили противника патрулирующего подступы к Зан Джену и Хрустальному морю. Немедленно вернувшись, они передали эти данные командору, имя его Ронгар Элкир, и тот приказал посторить корабли в три цепочки: в первой мелкие суда с лёгкими пушками, дальше фрегаты с большими пушками, а совсем сзади линкоры со своими дальнобойными орудиями, и наступать такой цепочкой, чтобы окружить противника. Это почти получилось. Корабли расположились полукругом, а в центре расположились корабли противника расположенные примерно так же, но их было меньше, да и одновременно имперских кораблей могло вступить в бой больше. На рассвете шестого дня началось сражение. В котором победили, разумеется, наши эскадры. Но что заслуживает уважения, ни один из чейнганских кораблей не сдался в плен. Они сражались до конца и погибли все. Нанеся максимальный урон. Но он оказался каплей в море. Было уничтожено четыре лёгких судна и один фрегат. Флот окрылённый успехом, помчался к осаждённой крепости. В результате и сухопутные войска и флот подошли к крепости одновременно. Наземная армия полукругом обхватила вражеский лагерь, так что если бы варварские солдаты пытались бы выйти из полукруга, они попали бы под обстрел городской артиллерии. На море же вражеский флот прижали к берегу, и оттуда начали стрелять из береговых батарей, корабли пытались прорваться сквозь специально оставленную «лазейку», которая на самом деле была засадой, как только пол флота успели проскочить через неё проём сомкнулся, а из-за мыска выплыли имперские корабли. Чейнганские корабли оказались в растянутой цепи постоянно обстреливаемые нашими эскадрами. Через полчаса все вражеские корабли пошли ко дну не уничтожив ни одного корабля из имперского флота. Часть кораблей были введены в городской порт, с них были сняты орудия, люди встали на стены, а припасы перекочевали из трюмов в подвал. Теперь крепость могла вести многонедельную осаду. – Церинг вновь остановился, чтобы смочить пересохший рот, -- представляете себе положение чейнганцев? Неделю назад у них была огромная армия, флот. Они сходу взяли крепость, осадили другую, и тут, их корабли на дне, загородительные сооружения срыты, а солдаты защищавшие их в плену, а основные силы окружены. В результате, их войско совсем пало духом, и в последнем усилии поднялось и пошло на штурм. Как волны на скалы, накатывались они на стены, пушки их голосили не умолкая, от стен откалывались гигантские куски. Но бесполезно, городские орудия разбомбили осадную батарею, а ружья защитников осыпали наступавших градом свинца, и те отступили. Но отступать было уже не куда. На месте их лагеря стояли ровные, носок к носку, ружьё к ружью, пика к пике, ряды имперской пехоты. Сзади на холмы выкатывали пушки и гаубицы. По флангам выстроилась кавалерия. В их войске зародилась паника. И они разделившись на две толпы, гурьбой бросились к в свободные пространства между строем имперских войск и городом. Когда они почти прорвались к выходам, их путь преградила кавалерия, лавиной пустившись на них с двух сторон, она повергла чейнганских воинов в ужас и те бросились обратно, где на них уже наступали пикинёры, а из-за их спин палили мушкетёры. Со стороны города тоже вышли солдаты, преимущественно недавно попавшие в форт моряки. Вооружённые корабельными ружьями со штыком1 они шли широким фронтом ведя беспорядочную, но точную стрельбу, к которой привыкли во время морских сражений. От варварской армии осталось лишь 2 тысячи пехоты и 1300 всадников. И тут произошёл некоторый случай, после которого я отказываюсь называть этих людей варварами. Они не варвары. Они очень благородные люди, в отличие от многих других. Их командир было бросил знамя, будто желая сдаться. Но как только он отбросил знамя и поднял руки, его голова слетела, отрубленная саблей одного из кавалеристов, знамя тут же было подобранно и чейнганские войска составив мощный клин с остриём из кавалерии, а центром из пехоты, ударили по линии пикинёров и мушкетёров наступающих к крепости. Удар их был чудовищным, они рассекли ряд надвое как раскалённый нож масло, и не меняя порядка, со всем оружием и знамёнами ушли из окружения. Был отдан приказ, не без моего участия, не гнаться за ушедшими. Битва была выиграна, потерь было около 1:3 имперских солдат к чейнганским. Битва была выиграна, но война нет. Чейн Ган больше не мог создать такую большую армию. Но малочисленные отряды варваров оказывали безрассудно храброе сопротивление. Война была очень тяжёлой, больше из-за того что в армии были болезни, не хватало пищи и людям и лошадям, так как обозы отбивали отряды партизан. Закончилась она наконец тем, что элитный отряд кавалеристов, вооружённых карабинами для конной стрельбы, численностью около двух тысяч человек, из 17-наступательной армии прорвался к Гёк Бору, небольшому городку недалеко от столицы Чейн Гана, и с налёту взял город, где войска получили провиант, лошади корм, офицеры успокоение на счёт дееспособности армии. На военном совете вечером было принято решение взять столицу Кернай в кольцо и потребовать перемирие. На следующий день Кернай был окружён, а вождю варваров был послан ультиматум, что он возвращает Империи пролив Зан Джен, и не имеет права содержать армию большую чем нужно для гарнизонов, армия гарнизонов рассчитывается, что на двух граждан один солдат. Ответ их короля был примерно такого содержания, -- Церинг задумался и выдал следующую фразу: «Это решение слишком важное, чтобы принимать его моментально, я подумаю один день и скажу свой ответ, а пока Ваше Превосходительство и 10 людей выбранных Вами могут посетить город, вы будете первыми чужестранцами побывавшими в столице Чейн Гана». Саим Виймас принял приглашение и дал время их королю, Муадилифо Кулико. Я был в числе солдат прошедших в город с Саимом. Я скажу, что прекрасней города нет… Улицы, прямые как стрелы, крыши домов нависают над краями дорог, так что есть место где всегда тень, крыша покрыта черепицей из бамбука… А дворец, дворец просто великолепен, передать его великолепие словами невозможно… Весь день мы пробыли в городе, а под вечер мы вернулись в лагерь с нывшими от усталость ногами, но счастливыми сердцами и сонной головой. Лично я как только оказался в палатке скинул сапоги, плащ и завалился спать. На утро протрубил горн на сбор, и когда солдаты собрались перед строем поставили наскоро сколоченную трибуну на которую взошёл Саим Виймас и произнёс речь с примерным содержанием, что благодарит солдат за доблесть, честь, храбрость, мужество и преданность, что война окончена, все наши условия соблюдены, что все солдаты будут награждены специальной медалью об участии в войне за Зан Джен, младший и средний комсоставы будет награждены Орденом Империи 4-й степени, а старший Орденом Гивеона2. А завтра войска будут двигаться к чейнганским гаваням на юго-западе страны и оттуда на военных кораблях будут доставлены на родину. От громких криков: «Ура» и «Во славу Империи» я чуть не оглох. Завтра действительно войско поднялось и двинулось к гаваням, забегая вперёд скажу, что все были награждены как и обещал Саим Виймас, и действительно солдат доставили на родину на кораблях, но главное, что я хотел рассказать произошло позже. Произошло это на шестой день пути, мы стояли лагерем под небольшой горой, название которой я не запомнил. Весь день светило ласковое весеннее солнышко, все были в приподнятом настроение и мы прошагали достаточно много, лишь один человек из приближения Саима, имени его я так и не узнал, постоянно ворчал, что, мол, у него плохое предчувствие. К вечеру мы стали лагерем, солдаты развели огонь, и повар бывший с нами начал готовить еду. Молодой офицер из свиты предложил пройтись к ручью и умыться. Я и ещё несколько людей, в том числе тот ворчащий человек, пошли умыться. Отойдя от лагеря шагов на триста мы подошли к ручью, только я снял камзол, перевязь со шпагами, повесил их на дерево, подошёл к ручью и присел, чтобы зачерпнуть воду ладонями, как из-за деревьев выскочили солдаты, видимо принадлежащих к бывшей чейнганской армии, их лица были измазаны охрой, их было пятеро, и у них были обнажённые мечи, они до сих пор вместо шпаг носят странные мечи с изгибом не далеко от гарды, которая кругла и очень мала. Я единым движением встал, развернулся и взвёл курок у выхваченного пистолета. Остальные трое моих спутников схватились за шпаги и обнажили их, «предсказатель» горько усмехнулся сопровождая ухмылку словами: «Я же говорил…», а я спросил у нападающих что им надо от нас, один из них на корявом Эрните, что им нужны наши жизни, я недолго думая разрядил пистолет в одного из них и он ещё не успел упасть, как я уже вытаскивал шпаги, убрав пистолет, наши соперники бросились к нам, мои союзники тоже уже целились из пистолетов, но не у всех удалось выстрелить, одного из них, разрубил прежде, чем он успел нажать на спуск, убийце сразу прострелили голову, стрелявший был как раз ворчун, молодой офицерик промахнулся и теперь дрался на мечах с нападавшим, я схватился с тем кто говорил на Эрните, ещё двое наседали на ворчуна, своего противника я быстро обезоружил и сказал ему, что не убью его если тот не будет больше сопротивляться, он опять же дополнив мою картину о их представления о чести согласился понурив голову и признал своё поражение, Ия бросился помогать ворчуну, вдвоём мы быстро убили одного из них, а другого ранили в живот (он умер через пять минут) и рванулись помочь юноше, он уже был ранен в руку, и нам не хватило буквально мгновения, и вражеский солдат нанёс страшный удар ему в шею, сильно разрубив ему грудную клетку, бедняга умер моментально, нападавшего мы дарили одновременно и он не успел нанести ни одного удара, мы пронзил ему правое лёгкое, почку и сердце он умер сразу, как только мы вытащили из него шпаги. И только тут я заметил, что мой соратник ранен, ранен серьёзно, и я не мешкая накинул камзол, убрал шпаги, быстро связал руки чейнганцу льняным полотенцем, и мы направились в лагерь. Ворчун умер через три дня, с улыбкой и словами: «Так и знал, что глупо погибну». Вражескому солдаты я выхлопотал свободу при условии, что он становится моим слугой, сейчас он мой, так скажем управляющий, и вполне доволен жизнью, очень привязался ко мне, как впрочем и я к нему, выучил нормально Эрнит. Собственно вот и всё что хотел рассказать. – Церинг глотнул вина и обвёл слушателей взглядом, все находившиеся в комнате были в таком состояние духа, когда человеку не хочется ничего говорить, ему надо обдумать услышанное. Молчание было прервано удивительно изменившимся голосом Элизен, он немного охрип и было ощущение, что она сейчас заплачет, но она не заплакала, -- Я благодарю Вас сэр Найсвон, -- она посмотрела ему в глаза и взгляд её как бы проник в самое сердце и Церинг немного смутился и ответил, слабо улыбаясь, -- я рад доставить удовольствие такой прекрасной девушке как Вы, -- тут пришла очередь смутиться девушке. Глава 5. Воины миледи Салакваллы. 1 Пр. автора: Заркан – столица Империи, которая сама не имеет названия. Империя и всё тут. 1 Пр. автора: Асламин – южная провинция, малая её часть, около одной десятой, принадлежит роду Кайтосов. 1 Пр. автора: керс ≈ 1.54 м. 1 Пр. автора: Изал – страна южнее Империи. 2 Пр. автора: нариль – самая мелкая монета, сделана из меди. 1 Пр. автора: керлин – серый, лёгкий металл обладающий примерно теми же свойствами, что и титан известный нам. 1 Пр. автора: Эрнит -- национальный язык в Империи, однако, после возвышения Империи сделался по сути Общим во всём мире, хотя существовали уголки, вроде Зенгура, куда он не добрался. 2 Пр. автора: Архинголь -- государство расположенное на юго-западе от Империи через Зеркальное море. 1 Пр. автора: Зан Джен это узкий пролив (около 1000 керсов) расположенный на юге Хрустального моря, отделяющего Чейн Ган, страну восточных варваров, от Империи. 2 Пр. автора: майл – аналог земной мили, равен 1250 керсам ≈ 1925 метров. 1 Пр. автора: Ангор Шёлбекк – легендарный командор разбивший вражеский флот втрое превосходивший по численности собственный во время сражения в море Аормис в 163 году от основания Империи. Эскадра названа в его честь и её «штаб квартира» находится именно в море Аормис. 1 Пр. автора: штыки уже были изобретены, но из-за сложности своей выделки использовались только во флоте, где использование пик было затруднительно. 2 Пр. автора: Гивеон – святой, один из ближайший сподвижников прапрадедушки нынешнего императора Пуроса I, по одной из версий он поднял в бой батальон разбитый на две трети, против противника в восемь раз превосходившего его и разбил его, чем спас погибавшую имперскую армию, и теперь стал образцом храбрости и орден его имени вручают за храбрые военные действия и прочее. жүктеу/скачать 149 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|
1 2