Мартин Лютер. Его взгляды и позиции

Урок 2

Горячие споры начались по всей Германии. Ведь многие из верующих покупали индульгенции, и это стало повсеместной практикой.

Надо сказать, что индульгенции изначально заменяли телесное самобичевание (епитимию), которое грешник накладывал на себя за тот или иной грех. Уплатой денег он мог освободить себя от телесных наказаний, однако изначально индульгенция ни как не влияла на прощение грешника Богом. Человек должен был, все равно, сам раскаивается в своих грехах, признав свой грех. Со временем же индульгенция стала провозглашаться священниками, не только как освобождение от телесного наказания, но и стала распространяться, на освобождение от грехов, купив ее, человек получал полное прощение грехов. Формально человек, конечно должен был пройти исповедь, но продавцы индульгенций вовсе не настаивали на этом пункте.

Важным моментом так же было и то, что в церкви после Фомы Аквинского, говорили, что жертвы Иисуса Христа хватает на всех людей и даже маленькая капелька Его крови омывает любой грех каждого человека. Конечно, само по себе это учение не так и плохо, но ведь священники в средневековье стали использовать это таким образом: Папа как глава церкви обладает этим несметным сокровищем и может прощать грехи каждого человека от имени Бога. Поэтому это сокровище можно продать любому грешному человеку, если его сил не хватило бороться с соблазном. Эту теорию подвели под индульгенции и стали продавать их направо и налево.

Истинное сокровище церкви, это евангельская весть о победе Христа над смертью писал Лютер. Однако здесь в этих тезисах он еще не ставит в зависимость прощение грехов от веры человека, скорее только от раскаяния, от меры раскаяния.

Первым на его тезисы из лагеря противников ответил самый успешный продавец индульгенциями Тецель. Он написал 106 тезисов и так же распространил их. Орден доминиканцев был на его стороне. Но в Виттенберге студенты собрали более 800 экземпляров тезисов Тецеля и демонстративно сожгли их. Папа поначалу не придал особого значения этим событиям. В то время часто происходили различные споры между разными орденами, и спор между доминиканцами и августинцами был не исключением.

Однако окружение папы быстро убедило его в том, что Лютер должен быть осужден и его вызвали на суд в Рим. Было понятно, чем закончится этот суд. Возвращения Лютера из Рима можно было не ожидать. Ведь судить его должен был папский легат кардинал Каетан. Он уже высказывался ранее о том, что необходимо извести и уничтожить «Гуситский яд» (имелся в виду Ян Гус из Чехии). Однако после обращений из университета и курфюрста к папе заседание суда было решено перенести в Германию. Это спасло жизнь Мартину Лютеру, потому что после заседания его просто выкрали и увезли в Вартбург. Никто не знал, где он находился, даже сам курфюрст. Он не хотел врать, если его спросят о том, знает ли он, где находится Лютер, поэтому, хотя по его приказу и был увезен Лютер в Вартбург, знал о его местонахождении только секретарь курфюрста Спалантин.

В Вартбурге Лютер провел полтора года и в это время он успел начать переводить Библию на немецкий язык. Никто не знал кто он. Он был переодет рыцарем и даже несколько раз принимал участие в охоте. К нему был приставлен паж, который должен был служить ему. Для Лютера такая ситуация после монастыря должна была быть просто отдыхом. Однако сам он не воспринимает ее так. После длительного голодания в монастыре и большого душевного напряжения во время суда перемена обстановки обильная еда и мирские увеселения не улучшили его телесное и душевное состояние, а скорее наоборот ухудшили ситуацию. Известно, что в это время Лютера начали мучить галлюцинации. Он не может найти духовного равновесия, - когда его соратники находятся в опасности, он отсиживается в замке в Тюрингии. Но, конечно это заточение было необходимо.

Несмотря на все духовные терзания и угрызения совести, он начинает перевод Библии, это немного отвлекло его и дало успокоение. Этот труд он закончит только через 10 лет. Но даже противники его как реформатора, признают его заслуги на этом поприще, ведь в переводе Лютера был выработан немецкий язык и он стал по сути литературным немецким языком. И даже сегодня, несмотря на все недочеты этого перевода лучшего перевода на немецкий язык нет.

Это событие имело огромное значение и для дальнейшего развития церкви. Ведь теперь Библия была доступна всем слоям населения. Вспомним как сам Лютер, будучи уже образованным читал только церковные комментарии, а не саму Библию. Что приводило его к неправильному восприятию Бога. Его представление о Богу было как о страшном Судье, и только от одного упоминания Иисуса ему становилось плохо. И только благодаря монаху Штаупицу он открыл для себя любовь Бога. Как много было таких людей, которые не смели сами читать сами библейские тексты. Они довольствовались прочтение комментариев, которые сделала церковь.

Образование в то время было очень сильно запущено. И суеверие, необразованность и наивность людей играли на руку нечестным монахам и священникам. Народ видел и понимал, что церковь пользуется этим и недовольство росло. События, связанные с Мартином Лютером, послужили так же и поводом для начала крестьянских волнений.

Хотя сам Лютер никогда не призывал браться за оружие и идти насильственным путем. Многие из лагеря реформаторов начали подбивать народ к мятежам. Одним из таких сторонников быстрого свержения старой церкви, был А. Карлштадт. Он поднимал бунты и врываясь в церкви толпы уничтожали иконы, разрушали церковную утварь. Карлштад ратовал за отмену католической обедни, упразднил мессу и раздавал причастие всем. Он подбивал монахов уходить из монастырей и священников вступать в брак.

Когда эти вести долетели до Лютера в Вартбург он незамедлительно приехал в Виттенберг. Дав наставления, он уехал обратно через три дня. Однако смута была на столько велика и не поддавалась успокоению по средствам писем, что Лютер через какое-то время решился вновь вернуться в Виттенберг. Приехав, он проповедовал девять дней подряд. Авторитет его был настолько велик, что он смог успокоить смуту и новаторы - Карлштадт и Цвингли объединились с ним.

В католическом богослужении он убрал всю пышность и моменты, связанные с суеверием. Поставил в центр богослужения проповедь. Чтобы прихожане, так же были привлечены к богослужению, он перевел множество песнопений с латыни и сочинил много новых песнопений. Впоследствии один из иезуитов сказал, что «Своими хоралами Лютер сделал больше, чем всеми своими трудами».

На настойчивые требования нового папы Адриана VI об исполнении Вормского эдикта имперское правление, заседавшее в Нюрнберге в 1522--1523 годах, прямо отвечало, что огромное большинство народа разделяет убеждения Лютера, что римская курия сильно возбудила против себя нацию, и что на всякую попытку прибегнуть к силе последняя ответит возмущением. После повторного провала обращения папского легата римской церкви стало понятно, что влияние Лютера в Германии весьма велико и Вормский эдикт был отменен. Лютера и его сторонников перестали преследовать.

Множество людей стало на сторону реформаторов и казалось, что через 5-6 лет все здание старой церкви рухнет. Однако беспорядки, которые начались в Виттенберге, не остановились. В 1525 году начались крестьянские войны и многие видели в проповеди Лютера причину этих бедствий. Если до этого момента реформатор с полным сочувствием относился к требованию крестьян и писал в адрес князей, чтобы они для собственного же блага вняли голосу крестьян. То после повсеместного начала восстаний и мятежей Лютер испугался масштабов этого движения и издал брошюру "Против кровопийц и мятежников-крестьян", в которой с неслыханной жестокостью приглашал князей убивать крестьян, как бешеных собак, колоть, рубить и душить их сколько возможно, обещая в награду за эти подвиги царство небесное. Правда, он говорил и о милосердии к побежденным и просящим пощады, но эти немногие фразы о милосердии совершенно терялись в бурном потоке гневных восклицаний и призывов к мщению.

В народных массах этот поворот был воспринят как предательство. Это нанесло большой урон делу реформации и во многих землях, где уже было множество его сторонников. Князья, которые не были на стороне реформ до сего момента, но терпели у себя на территории проповедь реформаторов, стали усердно подавлять новое движение.