Меченый Роман с языческими сказами челяди
жүктеу/скачать 387.5 Kb.
|
|
…любил?.. да… более того… поженились?.. я принимал испанскую делегацию… она как туда попала?.. ее отец дипломат… в Испании она прожила около шести лет… похожа на Кармен?... а я на Хосе… (…долгая пауза, камера нацелена на лицо подследственного, черно-белый вариант: осунувшийся, небритый, с неряшливой шевелюрой… смотрится, кажется, мучеником – либо подумать о тексте за кадром, либо вырезать кадр… (отметим красным: убийца предстает перед зрителем героем, что недопустимо в контексте сценария). 26 июля 1985 года. Запись и съемка Сабурова в подследственном изоляторе: …женился поздно?.. считаю нормальным – в тридцать четыре года: мужчине надо окрепнуть, стать на ноги в первую очередь материально, а уж потом о семье думать… простите, у вас есть закурить? (блестящий кадр с дрожащей сигаретой и пауза.. возможен дикторский комментарий нравственного характера, но, учитывая течение времени, без лобовых ассоциаций…) … были женщины до?.. были, но немного… сколько?.. столько, сколько требуется для здоровья нормального зрелого мужчины… я ходок?.. вы склонны думать, заботящийся о своем здоровье мужчина, впрочем, как и женщина, психически ненормальны?... странная тогда у вас логика… моя профессия слабакам не по плечу… нет, я не платил за место, я его отвоевал трудом и упорством… не вижу ничего плохого в желании стать богатым… быть принятым в элитарном обществе… у нас нет элитарного, он у нас – угарный… амбициозный… из грязи в князья… мы все через этот путь прошли… вот и угораем, достигнув… …(возможно фразу вырезать, но больно живое лицо, что-то от Достоевского, бесятиной попахивает. Можно пока оставить – не герой соцтруда изрекает и не депутат… их послушать похлещи, извергают, и эфир терпит…) …из МГУ почему ушел?.. из личных соображений: бестолку протирать штаны не захотел… я же признал, что всегда стремился к богатству… при чем сиюминутному… и я нашел путь к нему… ну да, о методах вам, что б еще одну статью пришили… хорош, мужики… … (тема злободневная, всячески постараться развить, но подследственный уходит от ответов, замыкается…). Продолжим о жизни… … она мне уже не интересна… я свое сполна получил… я любил Ирину… она святая… и она любила… мужчина это чувствует, если он настоящий… при чем тут ваш Фрейд?.. почему-то, как секс, так Фрейд… А вы, вообще, знаете, кем Фрейд-то в жизни был?.. простите, не хотел никого обижать… тем более философа… нет, я не монстр… я боюсь… и Бога боюсь… поэтому и не покончил с собой… вы не усердствуйте, товарищ… я никому ничего не должен… меня давно уже нет в этом мире, только моя оболочка еще здесь торчит… давайте, товарищ командир в кожанке, закончим этот бал маскарад… Я тебе, толкую парень в кожанке… (По поводу кожанки маранем, остальное монтируется.) Пленка с записью Волкова Сергея Дементьевича (коренастый, с короткой стрижкой, окладистой бородой «под Хэма», взгляд юркий, пижонистый, полная противоположность Сабурову. Чувствуется тоже битый калач, прожженный мужик – жизнь от и до через себя досконально пропустил. Говорит много, но не по делу. Пытается выгораживать дружка, явно заинтересован в снижении наказания, чуть ли ни в помиловании убийцы. Где выдает привязанность к подсудимому, там вырежем). …Сабурова с «универа» знаю, друзья юности… Хотя Сабуров не любит слово «друг», он заменяет его на «приятель», в лучшем случае хохмаческое «дружбан»– это по-настоящему тогда… конечно он ее любил… нет, какой он мужчина, его дамы мне не докладывали… конечно они к нему, как к медовухе липли… видный мужик, профессия прибыльная, всегда с блеском… она избалована до неприличия была… и замуж, простите, о покойниках плохо не говорят, но бабки играли немалую роль… нет, денег я его не считал… мало ли что болтают о нас – мы все для тех у кого не гроша за душой, подпольные миллионеры… по поводу Ирины больше не надо – она пользовалась его мужицким обожанием и крутила им как могла… он хотел себя убить, когда узнал, что она к американцу в посольство бегала, а, когда колун взял с кухни… он и не помнит, как все получилось… да не один раз, а три... как дыню разрубил… (материал отснят 27 июля 1985 года. Перемонтировать). Пленка от 28 июля 1985 года. Запись диалога. Артамонов Игорь Станиславович (поджарый, благородно сед, аккуратно причесан, очки в дорогой оправе, велюровый халат – взять на заметку: удобно ли советского дипломата представлять перед аудиторией «в неглиже с отвагой»… тем более случай трагический… Подумать! Может быть, материал переснять в офисе?..) Артамона Аэлита Павловна (копия Ирины, только старше. Гибель дочери отразилась на выразительном, цыганского типа, лице. Такие же вьющиеся волосы, но собраны на затылке в пучок. Высокая. Стройная. Чувствуется, гордыня. Одна беда, все, что касается дочери, – сразу в слезы. Попробовать раскрутить методом забалтывания. Обратить внимание на слишком яркий китайский халат и интерьер, изобилующий восточным антиквариатом – не слишком ли роскошно для простого советского дипломата, даже не посла?..) …Она у нас единственная, понимаете?.. До девятнадцати лет, выражаясь грубо, как собачонку, на привязи около себя держали… …Игорюша! Поскромней – это же телевидение… …Ну и что! На западе давно о таких вещах запросто… что дурного в том, что дочь повсюду была рядом с родителями: и здесь, и там… так хотел я… и ты настаивала… можно было оставить у моей мамы… …Игорюша! Помягче… и не надо Софью Владимировну сюда впутывать. …Именно! У нее бы она по «метрополям» не околачивалась! …Игорюша! Товарищи, выключите камеру, вы же видите, отец в трауре… и все мы… это ужасно.. (истерика… запись повторить. Не соглашаются… Переносим на завтра). Запись 29 июля 1985 года. Действаующие лица те же, только теперь отец в строгом черном костюме, мать в траурном – мужского покроя и в японском платке – нелепо, но смотрится в жилу, эдакий евро-азиатский вариант). …Ирина у нас единственная дочь. Как отец, я настаивал, чтобы она и за границей была рядом с родителями. Первые годы возникали трудности… понимаете, время тогда было другое… …Игорюша! Посвободнее… можно подумать, что ты ретроград. … Какая теперь разница! …Большая. …(убрать удушливый кашель отца..) … о чем бишь я?.. (оставить для монтажа руки, прижатые к лицу: пальцы длинные, экранные, благородная лунь – отлично!)… трудно… Аэлитушка, соберись с силами… … Игорюша!.. Я мать… до конца дней своих девочка моя… (отличный кадр, дрожащие губы… Черт! Опять слезы, истерика!) …Успокойте, в конце концов, мать!.. И давайте прекращать этот фарс!.. Что вам нужно?.. что б мы тут от сердечных приступов попадали?.. Поздравляю, добились успеха! Вы о нем меня спросите, о Хосе -_Юране?.. Как она бедняжка его окрестила… поистине Головорез! … Игорюша! …Что «Игорюша»?! Разве не так?! Вспомни, когда переступил порог, как Эльвирка взбунтовалась?.. Это кошка наша сиамская… она же первой бросилась на убийцу. Вспомни, куртку ему разодрала. Еле оттянули… лучше бы она ему тогда харю расцарапала, быть может, Ирина поняла, с кем имеет дело… тогда еще сказал: «Эльвирка – барометер. Не играйте с Сатаной. Вышвырните его пока не поздно…» Нет, видите ли, Апполон Бельведерский! Миллионер! Торгаш! Куча дерьма в убийце… и ее долларами приарканил… Эльвирка сообразила первой. Нет, ради него вы и кошку к маме отквартировали. С тоски через неделю животное подохло. Я вам тогда предрекал: «В глазах бес торчит – мужику смотреть страшно, слезами начинаешь обливаться – так просверливают шипы!» Нет, вы поэтику выдумали – изумрудом переливаются! И, что теперь греха таить, Иришка не хуже самки дикой прилипла к Дъяволу. Будто и впрямь приворожил… надеюсь, это не снимаете?...(Надейтесь). Нет, я серьезно?.. Верю. Извините за взрыв. Поймите правильно… чепуху плел… нервы сдают… в нашем положении и про Черта, и про Бога, и про попа, и про дьякона… если б знать! В монастырь ушел бы, к буддистам подался, куда угодно – лишь бы… надеюсь, не записываете на пленку?.. Верю. Спасибо. (Материал перемонтировать!) Беккер Кларисса Августовна, друг семье. Интерьер вестибюля «Интурист». Фон аляпистый. Сойдет, учитывая броскую фактуру собеседницы – кукла Барби с осиновой талией и увесистыми бедрами. Трагический финал в дуете Кармэн и Хосе-Юраней воспринимает, как неизбежный исход страстного романа. Съемка от 30 июля 1985 года. …Сабурова знаю с университета, я тогда в Инъязе училась… нет, в близких отношениях не состояли – иначе бы не получилось двадцатилетней дружбы… наши отношения чисто братские… нет, Ирина не ревновала. Она была достаточно умна, чтобы понять духовную близость мужчины с женщиной. Во многом завидовала мне. Ведь женщины просто падали в обморок в обожании от непризнания…Юра обладал магическими свойствами по отношению к слабому полу. Женщины, как пчелы на мед, слетались при его появлении. И каждая старалась в сотке долю приумножить, вместе с жалом зарегистрироваться в роскошном улье. Сие мне не грозило еще потому, что с первых аккордов нашего дружеского дуэта сексуальное влечение прагматично исключалось. Сабуров щадил меня. Для него я всегда оставалась сестрой. Мы с ним лет пятнадцать назад за Анной Ивановной, его матерью, в Воронежскую область ездили. Он только чуть на ноги встал, квартирой обзавелся, моментально перевез мать в Москву… Что?.. нет, с Ириной жили в новой, старая бы не подошла принцессе… почему принцессе?.. потому что она принцесса, и воспитана в таком духе… Анна Ивановна мечтала, чтобы мы поженились, но Юра как-то в моем присутствии объявил: «Никогда, Кларисса достойна пажеского обожания. Я же лапоть. Точнее медведь… к тому же израненный…»– шутка, конечно, но она привела в уныние Анну Ивановну. Позже она мне призналась – это, когда он уже с Ириной обручился: «Юра привязан к Вам по-детски… у него не было сестры… мальчиком, просто бредил, говорил, если б у него была сестра, животные от него не убегали бы… Вы, ведь Клара, в курсе нашей трагедии?..» – это говорила мать… да, я знала о некоторых странностях. Более того, испытывала влияние не раз на себе. Когда я, к примеру, появлялась с очередным поклонником, Юра частенько, после короткого знакомства, отводил меня в сторону и шептал: «С ума спятила! Опять альфонса пригрела! Глаза пошире раскрой, пробей интуицией броню – гниль внутри: кроме как «хочу бабу и ее бабки! », – в извилинах пустота.. .» Поначалу воспринимала как шутку. А когда раз – в десятку, другой, третий… конечно начинаешь верить. Он оберегал меня от самого себя – как это не парадоксально, но се ля ви… то ли дед, то ли бабка предрекли, то ли в вещем сне привиделось – будто должна явиться на его жизненном пути Дева по имени Елена и должна она будто ему передать медальон со своим ликом во имя спасения их рода от отметин каких-то… Ирина – вовсе не та дева… стало быть, то были враки, которые по ветру натявкали собаки… если серьезно, то Юра обладает гипнотичностью, даже бы сказала, даром провидения… но это проявлялось крайне редко, в основном в экстремальных ситуациях… он предсказал мне развод с бывшим. День в день и час. И что сопьется мой Мойшик в Израиле со скуки…Он очень хорошо относился к Мойшику. Ценил его талант. Однажды Мойшик ему при свойственной его прямоте, так и ляпнул: «Сабуров, ты обрезан? Ты наше дитя?..» Никогда не видела Юру таким веселым, как в тот вечер: «Нет, Мойшик, я не обрезан, но я Ваш, как и все мы произросли из одного древа, и наши прародители Авраам, Исаак и Иаков… и мы их наследники… только я ветвь, привитая… мне еще в детстве эту мудрость дед Иван растолковывал…» Мойшик Юру обожал и ценил. В Израиль с собой звал… Много разных мелочей по жизни пропустили… а они, может, главными были… Однажды в цирк потащились, после отъезда Мойшика… Программа обновленная с экзотическими животными. Я, конечно, виновата, но ей-ей, в тот год не в курсе была его отроческих трагедий. Первое отделение, без животных, шло нормально. Но во втором начался сбой. Бедный укротитель ничего не мог предпринять с подопечными – отказывались львы с тиграми выполнять трюки… Юра тогда шепнул: «Из-за меня. Выходим. Как бы до чего плохого не дошло…»Не успели из ложи выйти, как слышим стрельбу, шум, визг… Юра моментально к клетке… знаете, пока воду к шлангам подключали, короче, как на пожарах часто бывает: в нужный момент ведра с водой не оказывается… ну вот, пока пожарных разыскивали, Юра, каким уж образом, точно не помню, да и не могла тогда прийти в себя долго – мгновенно оказался в клетке рядом с окровавленным дрессировщиком. Как потом выяснилось, для хищников открытые раны сродни наркотической страсти. При появлении Сабурова зал примолк. Зверье запятилось к барьеру. Никогда больше не видела Юру столь одухотворенным: божественная стать, лик. Мне тогда почудилось, что у него над головой засиял радужный ободок. Может, от страха померещилось. Но сияние было. Что интересно, публика восприняла события за очередной цирковой трюк, зааплодировали Сабурову. Я прижалась к клетке с другой стороны и в ужасе ждала, вот-вот растерзают Юрку. Нет. Он жестом профи ударил хлыстом по воздуху, видимо деревенские навыки припомнились… и знаете, зверье покорно пошло в вольер… вот так он целое стадо львов с тиграми обезвредил. Дрессировщик, к счастью, выжил. Веньямин Прокофьевич до сих пор дружит с Сабуровым. Говорит, что в нем умер гениальный укротитель, на что Юра всегда отвечал: «Это бурый Мишка меня на подобные подвиги толкает, он где-то еще в глубине торчит…» Парни, вы наглецы! Договорились, съемка после предварительного собеседования… Вадик, с Вами общаюсь… Вы то понимаете, что для «совтеле» материальчик не подходящий?.. Да и я не в форме… надо бы марафет навести… (P.S. Кажется она права. Убийца вырисовывается жертвой если не обстоятельств, то каких-то сверхъестественных сил. Не пойдет. Не монтируется в сюжет. Жаль. Натура экранная, говорливая. Может, фраз пять удастся подклеить в контексте, как бы невзначай, мимоходом, с последующими комментариями в духе времени – философские размышления вперемежку с банальностями – это сейчас в жилу. Материал расшифрован 13 августа 1985 года).» На этом обрывается запись «расшифровки» криминального сюжета, так и не увидевшего свет на экранах телевидения. По мнению самого Вадима Хомутова: – Пленка в то время залежалась по каким-то причинам на полках… потеряла актуальность… А самого меня увлекли другие проблемы более насущные… В принципе, это нормально. Для ученической работы – это был шаг вперед. В жизни нет ничего пустого: всякий труд полезен для здоровья. Трудно не согласиться с режиссером. Тем более что его материал, как нельзя, кстати, оказался в нашем повествовании. Лично для меня он сыграл одну из основных ролей в дальнейшей работе над произведением. И собственно, убедил в правильности выбранного сюжета для литературного расследования. Что же касается других очевидцев, знающих долгие годы Юрия Андреевича Сабурова, то почти все в один голос вторят: «умел жить красиво, достойно, делал себя сам». Что любопытно, с течением времени во многих сюжетах Сабуров предстает великим мучеником. Видно, из-за свойства нашей памяти – оставлять из прошлого исключительно хорошие моменты. Быть может, идеализируя его (прошлое), частенько повторяем ошибки, которых могли бы избежать при здравых логических оценках прожитого. Бытует мнение, подобные мистификации присуще в большей степени русскому характеру... и в какой-то степени оттого часто лихорадит шестую часть земли: имеются в виду революции, мятежи, заговоры, повторяющиеся, словно под копирку… Порой случай, неприемлемый по элементарным этическим нормам, по прошествии лет, вдруг гиперболически возрастает до гротеска, где трагедия уступает место фарсу. И не стоит даже пытаться искать авторов подобных мистификаций: как правило, они, подобно гашеному известняку, растворяются в разжиженной массе, окутанной дымкой и шипящим углеродом в бадье, приготовленной заранее для побелки. ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАЗА О ЕЛЕНЕ ПРЕКРАСНОЙ, ее сыне Елизаре и приемной дочери Аметисты И преобразилась Земля в сплошное море. И потонул в том море бесконечном род Адамов. Лишь чудом спаслась невинная Аметиста, что Аистом была занесена на высокую гору. На ту самую Исполинскую, где Прекрасная Елена разродилась младенцем от каторжанина, потонувшем в том море нежданно-негаданно. И назвала она его земным именем Елизар. Прямо к груди кормящей матери опустил умирающее от голода дитя Аист… Аметиста прильнула ко второй груди кормящей матери… Так вырастила Елена на той горе Исполинской двух своих деток ненаглядных… К тому времени и Земля успела прогреться от ледников могучих, и превратиться в Пальмовый оазис, с вьющимися розами, орешниками, и всем тем, что до сей поры именуется природной красотой, и постоянно влечет в необъятные дали путешественников. Вот и Аметиста с Елизаром спустились, наконец, с горы и отправились в путешествие по долинам пальмовым. И вдруг забрели в пещеру. Ту самую пещеру, где жил их дед Казимир. Елена обнаружила пропавших через много недель после того. И нашла она нагих у ворот дедовой пещеры, прямо на поляне пальмовой, обвитой белой акацией. Ложей им послужил клевер разноцветный, пахучий и сладостный… Увидев мать, скорбящую под акацией, Елизар, прикрылся пальмовым листом: – Не кручинься мама, отныне Аметиста мне не сестра – она жена мне… – Мы любим тебя мама, – спрятавшись за Елизара, вскрикнула жалостно земное дитя и заплакало. – И я вас, дети мои… Но мои полномочия окончились… Навсегда я уйду в подземелье за грехи свои и родителей моих… И пойдет от вас племя меченных на земле… В здоровье и красе своей несравненных, оттого народу земному не угодных… И будут завистники проклинать их… И от тех проклятий, в сердцах затаится зверь отчаянный, который погубит то племя взрывоопасное… И останутся их единицы… И тогда-то начнется борьба за выживание… Но вести ту борьбу, отважиться другое племя людское… И взрастет то племя на земле горемычной в самый ответственный период времени земного… Когда и я, и вы – и все мы превратимся в прах тленный… Тут раздался Гром Яростный, от которого разверзлась земля и рухнула в ту расщелину Прекрасная Елена, оставив Елизара и Аметисту в сладостных объятиях… – Прощай внучка, на века прощай! – громыхая, трех разно изрек Гром Яростный и сомкнул вздохом своим земную пропасть на века: – А вам правнучки дорогие мои, придется век свой доживать , как предсказано было матерью вашей Еленой… Авось, дождемся мы на Небесах рождение на Земле грешной спасительницы рода вашего, Елены Мудрой, которую позовет Архангел за собой… А уж отважится ли Дева Земная на подвиг великий будет зависит только от ее решения… О подвигах великих Земной Елены, будет рассказано в следующих сказах, которым уж скоро и конец придет…
ЗАПИСКИ ЗАКЛЮЧЕННОГО С самого начала повествования авторское присутствие в литературном расследовании предполагалось, как представление следствию (в нашем случае читателю) достоверной информации о героях в ходе развивающегося действия. Задача, как выяснилось, не так уж и проста, как кажется на первый взгляд: это и поиск свидетелей, документальных материалов, да и события развернулись на обширном пространстве (территориальном и временном), и героев к середине повествования не уменьшается, а скорее наоборот… И всех надо разглядеть, запомнить, ярко представить. Иначе читатель, как теперь принято шутить:» переключится на другой канал, либо заснет после рекламной паузы». Но, если, он (читатель) до сей поры остается со мной, то будем вместе разбираться в этих, прямо сознаемся, не простых коллизиях в судьбах наших героев. Лучше всего в данный период расследования обратиться вновь к документальным материалам. После тридцатипятилетнего перерыва, ровно день в день и даже в тот же час, Юрий Андреевич Сабуров вспомнит наказы деда Ивана: «…Энергия зла – во все времена находится под властной энергии добра. Надо уметь использовать вторую во Благо. Когда человек концентрирует энергию в умственном труде, – дед посоветовал лучше всего писать, – злая энергия – (покровские бабки ее называют порчей) – в момент улетучивается, как углекислый газ из пробирки»… «19 августа 1990 года – поминальная дата моего детства. В августе 1955 года была поставлена последняя точка в моих дневниках. Только теперь впервые, какая бы она не была – она жизнь, – страстно захотелось увековечить на листе бумаге прожитый день. Вернее, полдня, начиная с момента ее появления… не могу… не знаю… сплошной фейерверк, подобный здешнему, только радужней, многогранней, цветистей. Но полярное сияние не вызывает трепета, оно скорее настораживает холодностью, вроде бенгальских огней, вызывает чувства неосязаемой загадочности. Сияние от Елены лучезарно и пламенно: щемит душу, оттого леденеют кисти рук, клокочет сердце, стучит в висках. Потому, увидев ее, приближающуюся, – просто остолбенел: уши заложило, в глазах пелена, словно от песка жгучего, ноги, будто примерзли к асфальту. Когда она заговорила, почудилось: ее сердце бьется в такт с моим. Моментально во всем теле возгорелась легкость, будто от невесомости. Совершенно не помню ее слов и сам не помню, что бормотал… (ужасно, когда состояние души одно, а тело не подчинено тебе – это и страшно и приятно). Страшно от того, что все закончится и больше не повторится; приятно – она рядом, и нам не надо слов – мы отлично все сказали друг другу глазами… и всем своим существом. Какие у нее глаза, нос, уши, фигура ?.. Что за чепуху я несу! Потому что она не подлежит сравнениям и обсуждениям… все, что в ней – неописуемо прекрасно! Я целую ее лик в золотой оправе. Я прикасаюсь щеками к нему… Я целую ее. Я прикасаюсь к ней! Нет, я не мазохист! … Я… Прости меня, Елена, я хуже – я убийца… Я ирод. Я исчадье Ада… Но я не в силах побороть себя! «20 августа 1990 года. Алексей Владимирович видел ее во вчерашнем спектакле «Нора», беседовал после. Боже! Как ему завидую! Завидую ли? Зачем лгать самому себе? Я ревную. Он добрый, милый человек. Я обязан жизнью капитану. Если б не он, никогда бы не встретился с ней. Вчера они говорили обо мне. Она все знает. Она сказала, что существует отмщение, прощение, искупление и отпущение греха. Она выбрала для меня последнее. Она ждет встречи со мной. Готовит себя к ней. Она не могла сдержать слез. Боится причинить мне боль. Боже! Елена – моя Эринния! Я наказан. Я влюблен. Влюблен безудержно. Других слов нет в моем арсенале. Слова – шелуха. Я чувствую ее на расстоянии. Я читаю ее мысли. И я не прав, когда говорю о ней Зренния. Она явилась не с местью. Тут нет мистики. И я знаю зачем она здесь… Только неведомо мне, как все это произойдет. Но то, что это она – это уже мне ясно. Нет сил. Нет слов. Нет мыслей. Одни эмоции и они захлестывает. Они затмевают. Они душат. Никогда со мной не происходило подобной метаморфозы. Я горю, сгораю дотла и вместе с жаром сгорает мой грех. Я целую ее лик. Я прикасаюсь щеками к нему. Прости. Я не хочу больше быть исчадьем Ада! Я хочу прикоснуться к тебе, Елена, моя избавительница! 21 августа 1990 года. Состоялось. Вернее повторилось. Нет, не то… утвердилось… опять не то… Что же с нами произошло сегодня?. Немного отдышусь, соберусь с мыслями… Они приехали в полдень. С утра шел дождь со снегом, и я боялся, что спектакль отменят. Они добрались нормально. Я ждал ее на том месте, у звездной клумбы. Звезду запорошило. Как позже выяснилось, меня тоже, оттого выглядел «Рождественским подарочком» Но она сказала – это романтично. Впервые за все эти годы улыбнулся. Она отметила, что улыбка у меня светлая. А как же все началось? Открылись ворота КПП. Озноб усиливается. Хорошо, что ни она первой вошла. Завыл ветер. Она является в радужном сиянии. Я ее вижу искрящейся. Чем ближе, тем светлее. Она прикрывает меня зонтом. Беру из пылающих рук зонт. Она оставляет кулачок рядом с моим запястьем. Молчим. Потом она говорит про мороз. Она снова говорит… И мы долго молчим под зонтом. Дождь, снег, ветер – поистине наши спасители! Войте. Хлещите. Обдавайте нас жаром. Нам никогда не было так хорошо! – Елена. – Что?
– Холодно? – Нет.
– Елена! – Что?!
– Елена! – Холодно? – Нет, жарко. – И я горю. – Чувствую. Я не имею права. Я преступник. Я недостоин даже твоего сострадания. Все, что мне осталось, это смерть, но она бежит от меня. Прости, Елена! жүктеу/скачать 387.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|