Угрозы региональной и международной безопасности, возникающие на почве этноконфессиональной напряженности

1.5. Угрозы региональной и международной безопасности, возникающие на почве этноконфессиональной напряженности

Говоря об угрозах, возникающих в местах этнополитической или межконфессиональной напряженности, важно ввести понятия угрозы региональной и международной безопасности, на которые, в конечно итоге, воздействуют локальные конфликты.

Региональная безопасность – это система соотношений между странами разных регионов мира, при которой государства имеют возможность суверенного определения форм и путей своего экономического, политического и культурного развития. Такие государства свободны от угрозы войн, экономических и политических диверсий, а также вмешательства в их внутренние дела. Важно понимать, что региональная безопасность является органической частью международной безопасности и формой реализации национальной безопасности.

В свою очередь, международная безопасность – это система международных отношений, основанная на соблюдении всеми государствами общепризнанных принципов и норм международного права, которая исключает решение спорных вопросов и разногласий между ними с помощью угроз или применения силы. Принципы международной безопасности предусматривают утверждение мирного сосуществования в качестве ключевого и универсального принципа межгосударственных отношений. Также базовыми принципами международной безопасности являются:

- во-первых, обеспечение равной безопасности для всех государств, вне зависимости от экономических или культурных показателей;

- во-вторых, создание реальных гарантий в военной и политической областях - недопущение гонки вооружений в космосе, полная ликвидация ядерного оружия и прекращение всех его испытаний, разгон военных группировок, безусловное уважение суверенных прав каждого народа, справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов, укрепление доверия между государствами; выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма и экстремизма, искоренение геноцида;

- в-третьих, обеспечение экономических гарантий – исключение из международной практики всех форм экономической дискриминации, отказ от экономических блокад и санкций (без объективной необходимости, подтвержденной мировым сообществом), установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств и др.

На фоне очевидной сложности обеспечения и поддержания многофакторной и многоаспектной региональной и международной безопасности этнополитические и межконфессиональные конфликты выглядят одной из ключевых причин расшатывания стабильности мировой системы. Сегодня можно говорить о ряде ключевых угроз, прямо или косвенно связанных с этноконфессиональными проблемами на территориях.

Важно понимать, что угрозы, во-первых, так или иначе взаимосвязаны между собой, а во-вторых, воспроизводят друг друга – наличие этноконфессиональных конфликтов влияет на международную безопасность, а международная нестабильность подогревает существующие и латентные конфликты.

Одним из таких факторов можно считать нестабильность самого института государства в современном мире. С одной стороны, традиционное понимание и воспроизведение государства все сложнее соотносится с глобализационным процессами, происходящими во всем мире. Государствам, вне зависимости от политического устройства и экономического положения, все труднее отвечать на такие сложные вызовы как экологические проблемы, терроризм, перенаселенность территорий или напротив демографические спады и пр. Не менее сложными в открытом мире становятся и механизмы решения этнополитических и межконфессиональных проблем. В то же время, именно очаги этих конфликтов и являются зачастую очагами наркоторговли, незаконной продажи оружия, проявлений экстремизма, работорговли и стимулирования «оранжевых переворотов». Очевидно, что такой замкнутый круг проблем, не последнее место в которых занимает постоянное расшатывание государственных режимов этническими конфликтами, нуждается в качественно новом решении. В том числе, в приведении института государства в соответствие с новейшими трендами 21 века. Традиционные государственные системы должны становится более гибкими в решении внутренних и внешних проблем, надгосударственным организациям необходимо формировать все более адекватные механизмы регулирования мировых процессов. Не менее важную роль должно играть международное право, отвечающее нуждам всех транснациональных процессов, в том числе и этнических. Помимо мировой безопасности важно осознание воздействия региональных дестабилизационных процессов на общую картину мира и формирование ответов на все этнические вызовы, обостряющиеся в индивидуализированном, постиндустриальном обществе.

Другой не менее важной угрозой можно считать процесс фактически противоположный глобализации – взрыв этничности, произошедший на рубеже 20 и 21 веков. Многие как западные, так и отечественные политологи (Дж. Розенау, Э.И. Скакунов, В.Е. Насиновский), считают, что модельным конфликтом наших дней стал этнический, этноконфессиональный, или как его стали называть в последнее время, «идентичностный» конфликт, через который этнические, религиозные, племенные или лингвистические группы реализуют свои социокультурные ценности, идентифицируют себя, свое видение мира в период утверждения «постсовременной» цивилизации. Острая необходимость самоопределения в глобализирующемся мире, желание обособить культуру, язык и традиции чаще всего переходят в более острую и серьезную форму. Так, с этническим конфликтом тесно связан политический, так как подавляющее большинство этнических конфликтов в мире разворачивалось под лозунгом политического самоопределения. В некоторых работах указывается, что этнический конфликт является разновидностью политико-правового конфликта (В. Иванов, В. Овчинников). Этнополитолог Д. Ротшильд писал: «… в определенных обстоятельствах происходит «политизация этничности». Происходит превращение этничности из психологического, культурного и социально-экономического фактора в политическую силу, когда целью этнических групп становится изменение или стабилизация существующих в обществе систем неравенства этнических групп. Этнополитический конфликт подразумевает «конфликт, характеризующийся определенным уровнем организованного политического действия, участием общественных движений, наличием массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние происходит по линии этнической общности»⁶⁵.

То есть можно говорить о том, что на фоне процессов глобализации этнические группы активизируются и начинают энергичнее отстаивать свою «самость». При этом продолжением этих процессов самосознания становятся конфликты, влияющие уже на серьезные государственные и межгосударственные проблемы. То есть в процессе того, как внешние силы вмешиваются в ход идущего внутри государства этнополитического конфликта, происходит его интернационализация. В ситуациях, когда конфликт производит впечатление неуправляемого или же представляется, что по отношению к нему применяются неадекватные средства, в его ход могут вмешаться другие государства, т.к. встает вопрос об угрозе международной безопасности. Угроза международной безопасности исходит от таких последствий этнополитического конфликта как подъем сепаратистских движений, претензии на изменение государственного устройства и др⁶⁶. Таким образом, локальный внутристрановый конфликт превращается в угрозу международной безопасности в целом. А эскалация такого конфликта от расшатывания государственной стабильности легко может превратиться в ситуацию противостояния государств. Например, конфликт Грузии и Южной Осетии в 2008 году нес в себе подспудную угрозу столкновения интересов США и России. Многие авторы говорят даже о потенциале переходе этнического конфликта в ядерный.

Между тем большая часть современных вызовов и угроз международной безопасности требует для своего решения новых, прежде всего не военных или иных силовых, радикальных подходов. Это относится к разрешению противоречия между стремлением к самоуправлению и групповой самоидентификации и сохранением целостности государств, между ростом сепаратизма и нерушимостью границ, между стремлением субнациональных групп и регионов к суверенитету и суверенитетом нации-государства, частью которого они являются. В этом отношении нельзя не согласится с выводом о том, что «война создает больше проблем, чем она может решить. Спорный триумф НАТО в Косово создает больше проблем, чем решает их»⁶⁷. Здесь можно упомянуть о уже описанных выше новых государственных конструкциях, а также о необходимости формирования норм международного права, способных адекватно, своевременно и конструктивно отвечать на этнополитические вызовы.

Одним им очевидных последствий этнополитического напряжения в регионах является неконтролируемая миграция. Ее вызывает ряд факторов: экономическая нестабильность и безработица в зоне конфликта, необходимость удаления мирных жителей от зоны конфликта, этнические и конфессиональные разногласия, ведущие к появлению беженцев и др. В итоге региональная и международная миграция может вызывать ряд проблем: бесконтрольность людских потоков, нарушение прав человека, ксенофобия, расовая дискриминация, насилие и работорговля. Примером деструктивных миграционных потоков можно считать российский Кавказ, где жители республик покидают места проживания как с целью заработков (легальных и криминальных), так и желая избежать насилия и притеснения своих семей.

Сложным и опасным для международной стабильности и безопасности выглядит комплекс экономических угроз. В частности вызовы международной безопасности неотделимо связаны с нарастанием экономического разрыва и социальной разобщенности между странами, народами и социальными группами. Завоевание транснациональными компаниями все новых рынков сопровождается разрушениями целых отраслей промышленности во всех регионах мира с такими социальными последствиями, как безработица, неполная занятость, упомянутая выше вынужденная миграция. Наличие очевидной и непреодолимой экономической разницы подогревает этнические конфликты в том случае, если в них включены бедные или находящиеся в изоляции этносы, пытающиеся не только сохранить свою культуру, но и выйти на другой экономический уровень. Основная агрессия направляется либо на соседние этносы и конфессии, либо на государство, не способное обеспечить должный уровень существования. Таким образом, объективные экономические проблемы становятся не только источником преступности и насилия, но фактором, усугубляющим этнические конфликты.

В свою очередь глобализирующийся мир несет в себе не только угрозу традиционного института государства, как уже говорилось выше. Техническое развитие, повсеместное проникновение электронных СМИ, Интернета ведет к стиранию рамок между географически удаленными группами, позволяет транслировать агрессивные и деструктивные позиции на любые расстояния, разжигать этническую и конфессиональную рознь, формировать медийные представления о нациях и религиях. С точки зрения обывателя – пользователя Интернета, мусульманин любой страны (а не только ваххабит и член террористической организации) может выглядеть потенциальным экстремистом, угрозой и врагом. Проблема в целом позитивного, но совершенно бесконтрольного распространения Интернет имеет, таким образом, и этноконфессиональное преломление. Исследователи новых медиа, манипулирования информацией и государственной информационной политики приходят к выводу о том, что продолжающееся крайне динамичными темпами развитие электронных технологий (Интернет, электронные деньги, передача видео и пр.) могут привести к потере контроля уже не только над информационными, но и над государственными процессами. Государственная власть, которая сегодня не займется изучением новых технологий и закономерностей процессов в глобальной сети – завтра может оказаться перед фактом формирования новых, уже не управляемых систем. Особую угрозу должны в этой ситуации осознать государства, имеющие очаги этнических конфликтов.

Особую угрозу государствам, их союзам и коалициям, а также всей системе международных отношений и мировой политической стабильности несет идеология современного исламского радикализма, присутствующая в этнополитических конфликтах на Востоке и в центре ЕС (Косово; беспорядки арабских общин во Франции и т.д.); ее распространение, влияние и возможности по дестабилизации мировой политической ситуации.

Доктринальные истоки исламизма, его идейная эволюция выстраиваются вокруг построения исламского общества и концепта «джихад». Все вышеперечисленные идеи являются фундаментальными для исламского радикализма. Они, так или иначе, воплощаются в жизнь различными исламистскими организациями как умеренного толка, так и ультрарадикального, которые разделяются в соответствии с методами и средствами⁶⁸, используемые в собственной практике.

У исламистов на вооружении есть богатый набор методов и средств, посредством которых они распространяют идеологию повсюду, где проживают мусульмане, и с помощью которых они утверждают свое присутствие практически во всех странах мира, если не в каждом городе, тем самым дестабилизируя мировую политическую ситуацию.

Рассмотрим более детально методы и средства, которые используют так называемые умеренные исламисты для распространения идеологии, отвергая практики политического террора. Они существуют во многих исламских государствах в виде легально действующих политических партий, вбирают в себя элементы гражданского общества, такие как благотворительные организации, гранты на обучение и получение высшего образования, стипендии, социальная работа с незащищенными слоями населения и пр. Цели создания подобных организаций, фондов иногда носят исключительно позитивный характер – поддержание исламской солидарности и взаимоподдержки внутри сообщества верующих (уммы), а также стремление воздействовать на общественность с целью сохранения исламской идентичности и ценностей.

Как отмечает исламовед А. Малашенко: не все «исламисты - циничные прагматики, для которых религия есть, прежде всего, инструмент достижения конкретных целей или средство удовлетворения своего самолюбия. Нет, они на самом деле служат своим идеалам, во имя которых готовы идти на немалые личные жертвы, в том числе сознательно рисковать своим благополучием и жизнью».⁶⁹ Борьба за сохранность и целостность своей уммы – это социально-значимая цель для умеренных исламистов, но, а потом уже образ жизни и способ заработка денег.

Необходимо отметить, что такого рода позитивные цели ведут к созданию огромной социальной базы, обладающей серьезной социальной мощью и высокими человеческими ресурсами, используются исламистами в политических целях, вызывая тем самым радикальные настроения.

В начале XXI в. мусульмане всё более осознают себя единым массивом с общей (несмотря на разночтения) конфессиональной традицией, схожей историей, общими целями и общим противником. Понятие «ульумма аль-ислямийя» - «исламская нация» - умма – сообщество верующих - укоренено в сознании мирового мусульманства и не ставится под сомнение ни одним политиком, какого бы направления он не придерживался. Точно так же востребован постоянный призыв к исламской солидарности, проявление которой, правда, чаще заметно «на мусульманской улице», чем среди правящих элит.⁷⁰

В понятие «уммы» вкладывается единство мировоззрений и действий всех мусульман, основанное на братской любви, терпимости, взаимном уважении и способности понимать других. Принцип такого братства положен в основу исламской концепции мирового порядка,⁷¹ суть которой, по Жданову Н.В., заключается в создании единого мусульманского государства, с уникальными международными институтами, повторяющие по функционалу уже имеющиеся в современном мире (ООН, НАТО, МАГАТЭ, ВТО и пр.), которые позволят эффективно и в интересах уммы решать проблемы мусульманского государства, действовать в едином информационном, экономическом, и, естественно, политическом пространстве. А, между тем, особую роль в распространении и влиянии идеологии исламского радикализма в мусульманских странах играет создание высшими руководителями этих стран политических, военных и пропагандистских организаций для укрепления своей политической и идеологической опоры.

Совершенно очевидно, что при той силе, которой обладает сообщество верующих, образуя часть мирового сообщества, умма способна влиять на характер принятия решения в той или иной стране, поддерживать или байкотировать тот или иной политический процесс.

Безусловным является наличие в умме лидеров общественного мнения, людей, которые являются выразителями идей социума, среди которых есть исламисты, призывающие к радикальным методам борьбы с угнетателями верующих. А также последователей радикальных идей, как и в любом человеческом сообществе: люди действуют как разнонаправленные заряды, имеют различные позиции и взгляды на те или иные вопросы, но тем самым еще больше укрепляют сообщество.

Исламские радикалы вкладывают серьезные деньги в образовательную сферу в мусульманских странах, считая образование самым эффективным способом в стратегии распространения исламизма. В исламских странах, как правило, существует обязательное религиозное образование на начальной стадии обучения. Многие пособия для этого обучения, используемые в различных исламских странах, написаны исламистами, если не ими непосредственно, то под их влиянием, и содержат их идеи. Исламисты также непосредственно контролируют большое число школ, медресе и университетов (или, по крайней мере, религиозных факультетов) и каждый год предоставляют тысячи грантов на исследования и стипендии для студентов, которые соглашаются заниматься угодными им вопросами.

Oбществeнная оргaнизaция Center for Monitoring the Impact of Peace (CMIP)⁷² пpoaнализировала 92 шкoльных учeбника, одoбрeнных министepством обpaзования Саудoвской Apaвии и обнapужила, чтo христиaнe и евpeи в саудoвских учeбникaх пocтоянно называютcя "невepными". Чacто oни пpeдставлены вpaгами ислaма и муcульмaн. Цитaта из учeбникa "Монoтеизм" для учaщихся 5 клacca: “Нeт сoмнений, чтo силa муcульман вoзмущaeт нeверных и вoзбуждaeт зaвисть в сepдцах вpaгов ислaма - хpистиан, евpeeв и дpугих... Злoбный христиaнско-eврeйский aльянс стpeмится уничтoжить ислaм нa всeх континентaх”⁷³. Зaпад прeдставлен кaк истoчник бoльшинства нecчастий ислaмского миpa в пpoшлом и нacтоящем. Влияниeм Запaда oбъясняeтся распрocтранение в муcульманских стpaнах aлкоголя, нapкотиков, гомоceксуализма, СПИДa, нациoнализма, кoммунизма, сeкуляризма и компьютepных игр. Опacность предстaвляют такжe литеpaтура, мoда, музыкa, искуccтво, cредства мaccoвой инфopмации, запaдная гуманитapная и медицинскaя пoмощь и т.д. Саудoвские учeбники утвepждают, чтo ислaм – единствeнная истиннaя peлигия, остaльные peлигии миpa объявлeны лoжными. Тoлько ислaм спoсобен обeспечить свoим послeдовaтелям paйское блaженство, ocтальные peлигии гapантируют вepующим мecто в aду.⁷⁴

В учебнике грамматики для 7 класса предлагается сделать ряд упражнений со следующим предложением "Мусульмане - вожди мира". Приветствуется джихад и мученичество во имя веры. Учебник арабского языка для 9 класса содержит следующие утверждения: "Джихад против врагов - религиозная обязанность", "Как прекрасен джихад во имя Аллаха". Учебник литературы 10 класса: "Существуют два счастливых результата джихада - победа и мученичество", "Есть ли другой путь для мусульманина стать ближе к Аллаху, кроме джихада?" Нeсмотря на тo, чтo сaудовcкие учeбники нe привeтствуют тeppoр, они отмeчают, чтo некотopые eго фopмы впoлне дoпустимы.⁷⁵

CMIP пoдчеркивaет, чтo сaудовcкие учeбники прeдлaгaют искaженную кaртину мирa и вocпитывают у шкoльников нeнaвисть к иным рeлигиям, гocударствам и культуpaм. Нo вeдь нeчтo пoдoбнoe cлышат учaщиecя Акaдемии кoроля Фaхда в Бoнне, ислaмcкой шкoлы вo Фрaнкфуртe. Крoме тoго, oбратимся к этимoлогии cловa «тaлиб» - этo cтудент муcульмaнской шкoлы, чтo cooтветствует прoисхoждению пepвых тaлибов – дeтей бeженцев и сиpoт opганизованно обучaли в Пaкистанe в мусульмaнских шкoлах. Кстати, школы были созданы на основе принципов, провозглашенных в работах А. Маудуди «Исламская система воспитания» и «Исламская система воспитания и активные меры по ее внедрению в Пакистане». Согласно этим принципам дети обучались по двойной системе – их образовательная программа была разделена на основную и вспомогательную части, причем основной частью было богословие – дети должны были учиться исследовать Коран, толковать его, читать нараспев стихи Корана, изучать Сунну, шариат, труды исламских теоретиков. Вспомогательная часть включала в себя все, что связано со светским воспитанием – дети обучались грамоте, строительному делу и многому другому. Стоить отметить, что ввел в обиход слово «талиб» именно А. Маудуди подразумевая, что «талиб» - это человек, стремящийся к совершенству, к подлинно исламскому государству, и готовый бороться за свой идеал – именно в таком духе обучались будущие члены организации «Талибан», и именно в таком смысле они изначально присвоили себе название.⁷⁶

Жалования и стипендии выплачиваются и исламистским шейхам, которые читают проповеди в действующей мечети где-либо в мире, и преподавателям университетов и медресе, которые собирают вокруг себя молодежные аудитории и способны влиять на воспитание и формирование ценностного поля молодого человека в соответствии с идейными положениями исламистской доктрины. Многие политические активисты и кадровые члены также получают такого рода жалование. Целый ряд местных политических деятелей и предводителей племен, не являющихся исламистами, также получают денежные вливания в качестве платы за молчание или, по крайней мере, за нейтралитет.

В тех странах, где исламисты прочно утвердились, они накапливают средства путем сбора закята (обязательный налог для мусульман и представляет собой одну сороковую часть от имущества и доходов в год)⁷⁷. Подразумевается, что эти деньги будут распределены среди нуждающихся. Зачастую это оказывается весьма прибыльным для исламистов делом и обеспечивает потенциально безграничные поступления для их деятельности.

Исламисты используют хадж и умру (исламское паломничество)⁷⁸, чтобы популяризировать свои идеи и доктрину. Миллионы мусульман ежегодно приезжают к святым местам, и исламисты используют свой контроль над Меккой и Мединой, чтобы навязать паломникам свой образ мысли и жизни. Они это делают посредством проповедей, распространения бесплатно брошюр, обучая своим традициям. Спекулируя на том, что они контролируют святые места, исламисты утверждают, что именно их версия ислама является правильной и основополагающей. Исламисты также раздают разрешения на паломничество (квота на въезд в Саудовскую Аравию для паломничества ограничена, поскольку желающих прибыть в страну гораздо больше, нежели она может их принять), получая за это денежные средства. Кроме того, саудовское правительство и религиозные организации дают такие разрешения из-под полы в качестве вознаграждения своих последователей и для привлечения новых.

Это весьма эффективное средство, поскольку каждый взрослый мусульманин, если он имеет средства, обязан совершить, по крайней мере, раз в жизни паломничество к святым местам.

Основным источником доходов исламистов является нефть. Т.к. спонсирование исламистов осуществляется именно на деньги, вырученные с экспорта и транспортировки углеводородов.

Нефть остается инструментом гипотетической общемусульманской политики по отношению к Западу, хотя эффективность нефти как такого орудия в начале нашего века несравнима с ситуацией в начале 1970-х гг, когда арабским шейхам удалось одержать победу в знаменитой «войне цен». Нефтедобывающие страны используют прибыль от нефти для сплочения мусульманского сообщества, для внедрения в его сознание идеи религиозного единства.⁷⁹

Исламисты держат в поле своего влияния широкую сеть СМИ – газеты, журналы, радиостанции, телевидение, информационные агентства (в т.ч. и спутниковые телеканалы), а даже киностудии, тем самым контролируют информационные потоки внутри государств и формулируют собственную медийную повестку дня. Они внедрились в Интернет, их исламистские идеи насыщают добрую половину социальных сетей. Свободно появляются и численно растет количество экстремистских сайтов.⁸⁰ Все эти каналы приспособлены ими для своих целей, используют для распространения своих взглядов, всячески проводят через них свою идеологию.

Помимо СМИ, в собственности у исламистов находится большое число крупных издательских домов, библиотек, книжных магазинов, исследовательских институтов и мозговых центров повсюду в мире. Распространение прекрасно изданных книг бесплатно – весьма эффективная тактика, чтобы подсадить на крючок читателей, особенно молодых студентов, которые легче поддаются внешнему влиянию, не очень начитаны и которые так или иначе не могут позволить себе купить иное. Исламисты также публикуют и повсюду бесплатно раздают свои собственные пропагандистские материалы, плакаты, диски. Подобный вид пропаганды имеет особенно большой успех среди неграмотного населения или среди тех, кто ленив или слишком занят, чтобы читать.

В последнее время исламисты овладели новыми информационными технологиями: нанимают IT-специалистов, чтобы нападать, портить, заражать вирусами сайты своих ортодоксальных мусульманских оппонентов.

Стратегия исламистов заключается в том, чтобы продолжать и расширять эту деятельность с баз в таких странах, как Саудовская Аравия, прикрывающая их своими огромными финансовыми ресурсами, до тех пор, пока их оппоненты не выдохнутся нравственно и материально, и в интернете не останется в конечном счете ни одного слова по исламу, написанного не ими.

Исключительно важным инструментом распространения исламистской идеологии является мечеть, поскольку каждый мусульманин должен, по крайней мере, один раз в неделю (по пятницам) присутствовать там, на общей молитве и слушать проповедь. Это главная форма религиозного наставничества и общинных контактов для обычного мусульманина. Контролируя мечети, а под их наблюдением тысячи людей повсюду в мире, исламисты получают аудиторию для доктринальной обработки.

Например, известно, что алжирские исламисты, имеющие связи с «Аль-Каидой»,⁸¹ подчиняет своему влиянию прежде всего мечети на окраинах, так как главные и крупные мечети находятся под надзором правительства, где имамы назначаются государством, а еженедельные проповеди присылаются министерством религиозных связей. На периферии же во многих мечетях исламисты назначили своих имамов, проповедь которых здесь настроены на исламистский лад.

Для идеологической обработки адептов исламисты используют разные методы, один из них – «муджадаля» (диспут). Специфика его заключается в том, что собравшиеся в мечети могут свободно высказывать свое мнение относительно той или иной установки исламистской морали. Среди адептов, как правило, находится несколько имеющих опыт инструкторов, которые ненавязчиво, используя положения шариата, объясняют преимущества истинно исламского образа жизни. За счет критического подхода к проповеди, а главное, свободного высказывания своих личных взглядов на ту или иную проблему новичка постепенно приводят к тому, чтобы он якобы самостоятельно пришел к пониманию преимуществ исламской морали. Потенциальному исламисту, если необходимо, дадут понять, что данная идеология – это не только «меч, отсекающий человеческие головы». В дополнение к этому может быть использован метод «ад-даава би-ль-халь», цель которого – показать великолепие истинной исламской морали и единство мусульманской уммы. Эффект достигается за счет демонстрации видеофильмов о подвигах моджахедов – показываются кадры с убитыми воинами неверных, разбитой техникой и т.п.⁸²

Следует отметить тот факт, что исламисты используют методы запугивания и угроз при мечетях и научных заведениях, еще не попавших под их полный контроль. Например, исламисты держат боевиков из своих единомышленников, хорошо организованных и, как правило, владеющих военным искусством. Их задача заключается в преследовании и избиении всякого, кто выступает против их шейхов, затевает с ними споры или ставит их в затруднительное положение по отдельным аспектам той доктрины, которая им внушается. Основными жертвами становятся суфийские шейхи, которых исламисты рассматривают как главных конкурентов в борьбе за симпатии населения в силу их харизматической природы и располагающих к ним методов общения.⁸³

Исламисты финансируют и содержат весьма значительное число домов сирот в разных исламских странах. Всемирной исламской лиге принадлежит множество бюро и приютов для сирот в 55 странах. Даже в такой небольшой стране, как Иордания, бюджет этой организации составляет 3 млн долларов США, под их опекой находится 10 тыс. детей.⁸⁴ Это благодеяние имеет свою оборотную сторону, так как дети в этих домах превращаются в стойких исламистов. Следует учитывать, что дети из приютов особенно уязвимы и легко поддаются идеологической обработке: они растут без семьи, у них нет никого кроме их наставников (исламистов) и они признательны своим благодетелям. Также исламисты обеспечивают жильем бедняков, временное пристанище для странников и даже беженцев. Например, «Братья-мусульмане» создают исламские больницы, исламские банки, исламские бюро по оказанию чрезвычайной помощи, не говоря уже об Исламском фонде развития при Организации Исламской конференции.

Существует ряд исламских государств, правительства которых официально или полуофициально являются исламистскими (в частности, Саудовская Аравия, Катар, Афганистан во время правления Талибан в 1996-2001 гг.); после 1980 г. их идеям стал симпатизировать Пакистан. Исламисты в этих странах оказывают международным экстремистам существенную политическую поддержку, а также склоняют другие мусульманские страны к тому, чтобы и там не препятствовали их деятельности.

Исламисты используют в своих целях проблемы мусульман разного порядка как социально-экономические, так национально-политические. Во многих странах мусульмане подвергаются преследованиям и, естественно, существует целый ряд проблем, которыми они озабочены и встревожены. Исламисты стремятся использовать такие ситуации в своих целях (зачастую после того, как они уже урегулированы), завоевывая тем самым широкую поддержку исламских масс, повышая свой престиж и подправляя свой имидж. Например, во время афганской войны талибы также использовали в своих целях борьбу за освобождение от советских войск.

Основным идейно-пропагандистским оружием умеренных радикалов для распространения идей исламского радикализма являются фетвы. Дело в том, что исламисты игнорируют традиционные положения и условия для объявления фетвы, или религиозного суждения. Соответственно, исламистское руководство имеет самую мягкую систему в истории ислама для издания фетв. Они могут издавать эдикты по любому вопросу по своему желанию, не уделяя особого желания тому, что в действительности говорится в священных книгах и о чем мусульмане договорились на протяжении всей своей истории. Примером может служить фетва⁸⁵ Усамы бен Ладена 1998 г. Это так называемая фетва не имеет никакой основы в исламской юриспруденции, писаниях и традиции, в ней приводятся цитаты из Корана совершенно не в контексте, искажаются политические факты, она идет в разрез с логикой, и все это для того, чтобы призвать мусульман нападать и убивать американских граждан повсюду, где представляется возможность (даже не проводя грань между военными и гражданскими целями, не делая исключения для женщин, детей, стариков и инвалидов). Однако пестрота жизненных примеров в тексте является убедительной и ясной для восприятия и осознания мусульманами.

В тех исламских странах, где исламистам это выгодно и разрешено, они создают легальные партии для продвижения своих целей или в качестве легального фронта для политической и религиозной активности. Это, однако, всего лишь временная тактика для захвата власти. Исламисты не признают и не уважают многопартийную систему как таковую. Как только они чувствуют себя достаточно сильными, они сразу начинают вести борьбу иными средствами. Типичные примеры этого – ФИС в Алжире, партия Гульбеддина Хекматьяра «Хизб-и-ислами» в Афганистане до прихода движения Талибан, ливанская Хезболла и палестинский ХАМАС.⁸⁶ Они сразу прибегали к насилию, как только их политические амбиции были удовлетворены.

Особую роль в распространении и влиянии исламизма в мусульманских странах играет создание высшими руководителями этих стран политических, военных и пропагандистских организаций для укрепления своей политической и идеологической опоры.

Примером является известная Организация Исламской конференции (ныне переименована в «Организацию Исламской солидарности или сотрудничества (дословно)» - The Organisation of Islamic Cooperation (OIC) аббревиатура осталась прежней), созданная в 1969 году, но активно развернувшая свою деятельность, практически, в последнее время. Сейчас ОИК⁸⁷ объединяет 57 государств постоянных членов (почти треть всех государств мира) и 9 — в статусе наблюдателей.

Особенность ОИК в том, что это закрытая организация в том смысле, что ее постоянными членами могут быть только страны, имеющие более 50% мусульманского населения, либо президента страны — мусульманина. При ОИК действует ряд самостоятельных организаций, деятельность, которых координируется генеральным секретарем ОИК. В их числе: Исламский банк развития, Исламское агентство новостей, Исламская торгово-промышленная палата и другие, менее афишируемые структуры.

Десятый саммит ОИК, состоявшийся в октябре 2003 г. наглядно продемонстрировал современное сознание исламского мира — агрессивное и бескомпромиссное по отношению к своим врагам. Об этом свидетельствуют и основной доклад на саммите, а так же развернувшиеся по нему прения, в том числе относительно целей организации и средств их достижения.

В основном докладе Махатхира Магомада (бывший премьер-министр Малайзии) заключались три основных тезиса: главные враги мусульман — евреи, потому что они правят миром; неужели исламский мир, насчитывающий более одного миллиарда трехсот миллионов человек не справится с несколькими миллионами евреев; исламский мир должен дать отпор так же всем другим внешним врагам (то есть по существу всему остальному человечеству, поскольку им якобы правят евреи).⁸⁸

Заслуживает внимания и еще одно, можно сказать знаковое заявление Махатхира: «Мы не можем создать настоящее оружие. Но нам нужны пушки, ракеты, танки, бомбы. И мы вынуждены покупать все это у наших врагов». Поскольку оружие закупается не в исламском мире, и конечно не в Израиле, а в странах остального мира, и прежде всего на Западе — вот и вполне четкое определение круга остальных врагов исламского мира.⁸⁹

После такого выступления последовали ряд террористических актов в Турции, точнее в Стамбуле, 15 и 21 ноября 2003 г. На тот момент, Турция, с ее прозападным настроем давно была раздражающим фактором в глазах мировых мусульманских лидеров. Исполнителем выступила «Аль-Каида». В СМИ практически не было сообщений о происшедшем. Выбор даты нападения связан, по-видимому, с проведенным во второй половине октября 2003 г. десятым саммитом ОИК и заявлениями, сделанными на нем его лидерами. Саммит дал понять всему миру, что мусульманские страны готовы бороться со своими врагами и победить их. Фактически это первое публичное признание такого рода, сделанное одной из самых авторитетных политических организаций мусульманского миpa.

Обратим внимание на то, что в документах ОИК «джихад» употреблялся применительно к проблеме освобождения Иерусалима и к советскому вторжению в Афганистан.⁹⁰

Именно на III Конференции глав государств и правительств государств-членов ОИК (25-28 января 1981 г., Мекка) был принят единственный официальный документ за историю ОИК, специально посвященный «джихаду» - резолюция №5/3-Р (IS) «Декларация священного ”джихада”».

Текст предельно ясен. Кроме его политического смысла у текста есть и историко-богословское значение: авторы декларации закрепили положение о том, что «джихад» является «долгом каждого мусульманина», а не мусульманской общины (государства).

Институт «джихада» получил организованную финансовую поддержку со стороны ОИК. Еще на IV Конференции министров иностранных дел государств-членов ОИК (24-26 марта 1973 г., Бенгази) принята специальная резолюция №14/4 «Утверждение Фонда ”джихада”». Создание этого фонда объяснялось целями Устава ОИК, которые направлены на укрепление мусульманской солидарности между государствами-членами и для того, чтобы предоставить необходимое финансирование для достижения этих целей. Конференция решила:

1. 
   Учредить Фонд под эгидой Секретариата ОИК, который будет называться «Фонд ”джихада”»;
   
2. 
   Создать филиалы Фонда во всех государствах-членах;
   
3. 
   Использовать Фонд для поддержки исламских освободительных движений, для оказания помощи исламским центрам и обществам за рубежом, также использовать средства Фонда в случаях природных катастроф, а также для строительства школ и больниц.⁹¹
   

На наш взгляд существует определенная связь между этой декларацией и появлением таких организаций, как ХАМАС, Исламский джихад (Аль-джихад аль-исламий), Хезболла и ряда других организаций в зоне Ближневосточного конфликта, практикующих среди своих методов борьбы форму индивидуального террора, в том числе использование боевиков-смертников (камикадзе).

Также, серьезную роль в распространении исламистской идеологии играет саудовская организация «Всемирная исламская лига» (создана в 1962 г.), которая формально имеет статус неправительственной, штаб-квартира находится в Мекке. Ее пример – наглядное подтверждение того, что неправительственные исламские организации создавались и направлялись правительствами некоторых стран для определенных целей и причастность которых на уровне государства чревата международными скандалами. В соответствии с уставом ее целями являются: пропаганда исламского учения; борьба с враждебными исламу идейными и сектанскими течениями; укрепление политических позиций мусульманского духовенства; объединение молодежи «под знаменами ислама». Несмотря на декларировавшийся неправительственный характер, она субсидировалась Саудовской Аравией.

Высший руководящий орган Лиги – Всеобщий исламский конгресс. В его состав входят 500 исламских авторитетов из большинства мусульманских стран. Он созывается в Мекке один раз в пять лет. Консультативный совет состоит из 53 человек, представляющих 29 стран. Генеральный секретарь – доктор Абдалла бин Абдель Мохсен ат-Турки.

Отдел прессы и публикаций Всемирной исламской лиги издает еженедельную газету «Ахбар аль-алям аль-ислами» («Новости исламского мира») и ежемесячные журналы «Лига исламского мира» (на арабском языке) и «Journal» (на английском языке). Всемирная исламская лига располагает крупнейшими издательствами на Ближнем Востоке, а также является пайщиком Международной организации свободы печати и информации в Каире, активно использует издательские возможности Исламской информационной службы и других отделов ОИК.

В качестве составных частей Всемирной исламской лиги функционируют Высший комитет по координации работы исламских организаций мира, Специальная комиссия по опровержению нападок на ислам, Всемирный совет мечетей, Высший комитет по исламским делам, организации исламской помощи. Ряд мусульманских культурных центров, созданных в свое время в европейских странах, республиках Средней Азии и России, также функционируют под эгидой Всемирной исламской лиги.⁹²

При финансовой и организационной поддержке Лиги действует ряд образовательных учреждений, где, например, в международном исламском университете в Исламабаде учились чеченские студенты, которые оказались в числе боевиков захвативших заложников в Буденновске в июне 1995 г., которыми руководил террорист Шамиль Басаев. Или, например, в Брюсселе с помощью саудовских денег обосновался исламский культурный центр, ставший ключевым звеном по созданию ваххабитской сети во всех странах Европы. Под опекой этого центра в Бельгии находились 209 мечетей и контролировались они ассоциациями исламистского толка.⁹³

Крайне важным и особенно актуальным для европейских стран является такой метод распространения исламистской идеологии как эмигранты и иммигранты.

Почти каждый год в одной только Саудовской Аравии (не говоря уже о других странах Персидского залива) находится по меньшей мере 5 млн. эмигрантов.⁹⁴ Большинство прибыло из других исламских стран. В финансовом плане они довольно хорошо устраиваются в королевстве. Они обустраиваются в Саудовской Аравии, она им нравится, они перенимают ее традиции и увозят их с собой домой при возвращении на родину. Получается, что эмигранты и их дети (многие выросли в Саудовской Аравии, ходили там в школу) оказываются де-факто пропагандистами исламизма и его модели поведения у себя дома. Чтобы оценить степень этого влияния, достаточно пройтись по столичной улице какого-либо исламского государства от Нигерии до Египта и Индонезии и увидеть, как много женщин облачены в черные покрывала в стиле салафитов сверху донизу (закрыты и лица, и руки – многие в перчатках); это скорее всего те, кто побывал в Саудовской Аравии.

Увеличение числа мусульман в Европе способствует росту напряженности между европейцами и мусульманами, появляется радикальный исламизм, который выражается, в частности, в виде протеста молодежи. Компактно проживающие мусульманские общины, как правило, не интегрируются в социально-культурное пространство страны проживания и не ассимилируются. Они не воспринимают европейские демократические и правовые нормы и живут по законам шариата, придерживаясь своей системы ценностей. Тенденция к концентрации иммигрантов в отдельных районах усиливается, так как легче сохранять мусульманскую идентичность при заселении чужой территории анклавными вкраплениями. Не исключено, что в будущем такие образования будут претендовать на получение определенной автономии. Уже сейчас мусульманские сообщества в европейских странах являются «государством в государстве». Их политическая активность растет. Несомненно, они все более настойчиво будут добиваться повышения своей роли в социально-экономической и политической жизни страны пребывания.

Главным фактором укоренения мусульманской общины становится их мусульманская сущность, «исламское лицо», ведь большинство иммигрантов-мусульман прибывает в Европу из стран, где ислам является либо государственной религией, либо религией большинства населения. Интеграцию мусульман в европейское общество затрудняют два обстоятельства. Первое – ориентация на Дар аль-ислам (пространство, регулируемое законами ислама); второе – особенности законодательства страны проживания, что нашло отражение в войне с «исламским платком» во Франции, маргинализации мусульманских иммигрантов в Германии, их «геттоизации» в Великобритании и США. В Западной Европе с ее светскими обычаями и продвинутым менталитетом признание ислама наталкивается на серьезные проблемы. Центральная проблема – это отношение государства к различным вероисповеданиям, так как в большинстве своем мусульмане отвергают принцип разделения религии и политики. Тем не менее европейская культура оказывает воздействие на ценности ислама: его форма сохраняется, но постепенно меняется сознание мусульман, что безусловно вызывает к жизни два феномена – радикальную активность или принятие европейских ценностей.

Следует отметить, что именно после 70-х гг. XX в. мусульманское присутствие в Европе стало значительным. Однако социально-экономические проблемы (плохие жилищные условия, высокий уровень безработицы, трудности в получении образования и пр.), дискриминация по признакам вероисповедания – все это способствовало радикализации мусульман и усилению исламского экстремизма. Увеличивается число мечетей в Европе, возникают школы по изучению ислама, различные мусульманские организации и исламистские политические партии. Пока они малочисленны и слабо представлены во власти. Но с учетом роста мусульманского населения их значение может усилиться.

Особенно это касается второго и третьего поколения иммигрантов, которые говорят на европейских языках, получают европейское образование. В отличие от предыдущего поколения они не пытаются полностью интегрироваться в общество и приобщаться к культурным ценностям Европы. Правда, принявший их социум не помогает им в этом. Оказавшись в неблагоприятной социальной среде (уровень безработицы во Франции и Бельгии достигает 40%)⁹⁵ имея негативный имидж от рождения, новые поколения чувствуют отторжение и даже дискриминацию со стороны коренного населения.

В качестве примеров влияния на разрастание исламистской идеологии и в целом радикализаци мусульман следует привести ситуации в отдельно взятых странах. Например, во Франции «спрос» на ислам возник еще в конце 70-х – начале 80-х годов. В этот период происходило воссоединение семей, появились мусульманские диаспоры. Ha общественную сцену вышло молодое поколение, частично ассимилированное в европейское общество и постоянно сталкивающееся с трудностями в отстаивании своих прав. Тяга к исламской религиозной практике стала выражением мусульманской идентичности, компенсацией за неспособность интегрироваться во французское общество. Во Франции возникли первые объединения: Союз мусульманских организаций в составе 15 ассоциаций из больших городов Франции (1983 г.), Национальная федерация мусульман Франции (1985 г.), Организация исламского союза во Франции, Алжирское братство во Франции⁹⁶ – чьей основной задачей являлась исламистская пропаганда и сбор средств. Все эти организации базируются и зависят от Саудовской Аравии, а также имеют тайную поддержку со стороны, например, Алжира, Марокко. За последние 20 лет в стране было создано более 2000 исламских ассоциаций, религиозных и культурных центров. В это время также сформировались инициативные группы, добивавшиеся от французских властей создания минимальных условий для отправления мусульманами религиозного культа.

Надо отметить, что французские власти не раз прибегали к широкомасштабным арестам в среде исламистов, но что они могут сделать реально, когда в стране действует такое число исламских организаций, объединенных в Союз исламских организаций Франции. Ведь понятно, что в любой момент недовольство со стороны мусульман может привести к самым тяжелым в социально-революционном отношении действиям. В основе радикальной активности и в целом исламизации Франции лежат четыре основных фактора: высокие темпы роста численности французских мусульман; их отчуждение от культурной и социально-экономической жизни французского общества; отстаивание своих религиозных традиций и ценностей; возрастающее воздействие исламистов на немусульман.

Что же касается ситуации в Германии: несовершенный механизм интеграции мусульман в немецкое общество, плохие социально-экономические условия (отсутствие жилья, безработица), с одной стороны, и проводимая федеральным правительством сегрегационная политика в отношении мусульман, особенно при получении гражданства – с другой, создают почву для роста исламистских настроений. Нередко внутриобщинная жизнь мусульман выстраивается согласно законам шариата (многоженство), используются знаки религиозной атрибутики (хиджабы). Компактное проживание мусульман часто приводит к тому, что коренные немцы стараются покинуть места, в которых возникают подобные общины. To есть наблюдается тенденция к появлению самоизолирующихся мусульманских анклавов. Под воздействием определенных сил, в частности Союза исламских организаций Европы, растет политическая активность мусульман Германии. Ее цель – добиться усиления влияния иммигрантов на страну пребывания.⁹⁷

Великобритания же в конце XX века приютила столько исламистских организаций, что можно даже было говорить о необходимости проведения антитеррористической операции не в Афганистане или Ираке, а в первую очередь на берегах «туманного Альбиона». Так, в Ноттингеме базировалась организация «Молодые мусульмане», которая в 90-е годы XX столетия финансировала поездки молодых мусульман в Судан и Иран, где они подвергались соответствующему идеологическому воздействию. В Лондоне базировалась «Аль-Мунтад аль-ислами», представлявшая салафистскую ветвь. Эта организация объединяла главным образом выходцев из Алжира. Основная часть собиравшихся средств направлялась на осуществление «зарубежных операций». Там же обосновалась организация «Муслим велфае хаус». Она вела сбор средств для алжирских исламистов. Кроме того, в Великобритании действовали организации «Мурабитун», «Солдаты освобождения», Исламский фонд, Центр исламских исследований, «Исламское наблюдение» и другие.

В Лондоне базировался еще один крупный международный центр исламизма, который в 90-е годы XX столетия был сравним по своей значимости и влиянию с «Зеленым интернационалом» Хасана ат-Тураби. Речь идет об Исламской лиге последователей (священной) книги и Сунны. В эту организацию входил ряд экстремистских группировок.⁹⁸

Кроме того, печально известный имам из Иордании Омар Махмуд Абу Омар (Абу Катада), арестованный в октябре 2002 г. полицией Великобритании, приговоренный к смерти у себя на родине и разыскиваемый США по обвинению в связях с «Аль-Каидой», долгое время читал проповеди в одной из самых больших мечетей Лондона, а также неоднократно издавал фетвы в поддержку организации бен Ладена.

В целом, следует сказать, что экономическая стагнация в Европе, продолжающийся приток иммигрантов способствуют радикализации настроений среди мусульман. Идеологи исламизма всячески поддерживают недовольство выходцев из мусульманских стран своим социально-экономическим положением. Европейским странам с каждым годом становится все сложнее обеспечивать социальными пособиями уже сформировавшийся класс безработных из Марокко, Алжира, Индии, Пакистана, Турции и пр. В перспективе это может привести к кризису всей системы социальной защиты, которая пока еще обеспечивается за счет высокой производительности труда в приоритетных отраслях экономики.

Крайне важным является тот факт, что исламская молодежь заметно отличается от сверстников в странах происхождения своих родителей, как впрочем, и от самих родителей. Отличается, в том числе, меньшей склонностью к культивированию внутриисламских различий и куда большей готовностью откликаться на общемусульманские проблемы и вызовы (дело Салмана Рушди, палестинский вопрос, оккупация Ирана, Чечня). Именно они становятся важным фактором не только социализации молодых людей, но и их радикализации. Опираясь на анализ английских исследований, Т.С. Кондратьева считает, что возрастание интереса к религии не связано со стремлением молодежи следовать культурным традициям своих родителей. Их обращение к религии носит скорее политический характер.⁹⁹

Растущие радикально-исламистские настроения уже привели к волнениям, бунтам и терактам и могут ускорить кризис экономической системы и всей западной цивилизации. Исламский радикализм предлагает идеи, доступные для понимания малообразованных масс и постепенно становится идеологией социального протеста, которая ведет к дестабилизации мировой политической ситуации.

Метод социальных революций был введен в социально-политическую практику исламизма зимой 2011 года. Разгорелся так называемый «социальный пожар» на Ближнем Востоке, где вслед за Тунисом и Египтом «пожар» всполохнул в Ливии, Алжире, Йемене, Бахрейне, т.е. по сути захватил Северную Африку и ринулся в Азию. Эти события в очередной раз заставили задуматься о том, что влияние исламистов на население мусульманских стран можно оценить как крайне серьезное. Ведь именно ими были подготовлены религиозные лозунги, именно они мотивируют простых мусульман после пятничной молитвы бежать на площади и митинговать, не жалея собственные жизни, именно в их документах и пропагандистских материалах содержится призыв о свержении существующих режимов в мусульманских странах. И все это может привести к смене нашей истории и достижению основной цели исламистов – во всеобщем хаосе и разрухе создание истинно мусульманского государства Халифата, политико-юридической платформой которого станет Шариат.

Как подчеркивает академик Е. Примаков¹⁰⁰ в каждой стране, будь то Египет, Тунис, Ливия и Сирия отмечались разные содержания революций. Если в Египте и Тунисе – это, действительно, самобытные революции против авторитарных коррумпированных режимов, то вот в Сирии и Ливии – другие сценарии. Он убежден, что исламисты напротив не являются главной силой этих революций на Ближнем Востоке, т.к. на улицы выходили не под исламскими знаменами, но сбрасывать со счетов их не следует, потому влияние их очевидно. И еще больше становится понятно, что с исламскими радикалами нужно иметь дело и постоянно взаимодействовать, а не пренебрежительно относится, не замечая их деятельность.

То, что началось в Северной Африке в ночь на 20 марта 2011 г.¹⁰¹ сейчас можно расценивать, как пролог к Третьей мировой войне. С молчаливого согласия почти всего мирового сообщества, США кинули европейские режимы в войну с Ливией. При этом, во всех средствах массовой информации это преступление американского режима преподносилось, как операция по спасению мирного населения Ливии. В действительности, Соединенные Штаты, заявляя о своих демократических процедурах, первыми взялись за оружие. Совершенно очевидно, что спецназ НАТО участвовал во время операции взятия Триполи. Число жертв гражданского населения в Ливийской Джамахирии после начала агрессии Запада составило десятки тысяч человек. Французы, американцы, и англичане бомбили в Ливии что хотели, отстаивая так называемые «национальные интересы» в борьбе за энергетические ресурсы. Это была полномасштабная агрессивная война и геноцид ливийского народа. Пример этому - убийство двухсот человек, которые были застрелены в затылок в день убийства Каддафи.

Что касается гибели М. Каддафи, то как и в случае с С. Хусейном, заинтересованным сторонам важно было прекратить его физическое состояние. Например, за ряд нарушений лидер ливийской революции Муаммар Каддафи вынудил французскую нефтяную компанию "Total" выплатить 500 млн. долларов США компенсации. Также, хоть и будучи исламским государством, Ливия пресекала все радикальные формы ислама на своей территории. Муаммар Каддафи, переживший не одно покушение со стороны исламистов, вёл бескомпромиссную борьбу с ними на территории Ливии, называя их не иначе, как «бродячими псами из Ирана и Афганистана». Также Каддафи был одним из первых глав государств, который обвинил США в негласной поддержке исламистов. М. Каддафи владел серьезной информацией, так же как С. Хусейн, так же как еще действующий Б. аль-Асад.¹⁰² Так что причин для недовольства со стороны Запада, а также врагов, в том числе и в арабском мире эти персоны нажили себе не мало. Представляется, что многое выясниться в ближайшее время.

Обратим внимание на тот факт, что «влиятельная» Организация Исламской конференции остается в стороне и никоим образом не влияет на ситуацию в Ливии, так же как и не повлияла на ситуацию в Ираке, хотя в принятой XXVIII Конференцией министров иностранных дел государств-членов ОИК (Бамако, 25-27 июня, 2001 г.) была сформулирована концепция безопасности исламских государств, в которой утверждается: безопасность каждой мусульманской страны является предметом заботы всех мусульманских стран; подтверждение постоянного и полного суверенитета исламских стран и народов над своими национальными ресурсами и экономической деятельностью, а также подтверждение необходимости уважения принципов международного права, касающихся суверенитета, политической независимости и территориальной целостности государств, неприменения силы в международных отношениях, мирного урегулирования споров, запрета интервенции и вмешательства во внутренние дела государств как важнейших предпосылок безопасности исламских государств.¹⁰³ Это в очередной раз подтверждает влияние на ОИК ООН и НАТО, а также нефтяной игры стран Большой восьмерки.

Но, необходимо акцентировать внимание, что процесс региональной интеграции может резко активизироваться в ближайшие годы, в том случае если успешно завершится разворачивающаяся сейчас в мусульманских странах смена элит и будет принята общая идеологическая платформа, которой, в принципе, и может явиться преломленная к современным процессам исламистская политическая доктрина. Безусловно, массовые акции на Ближнем Востоке, которые являются каждодневным мировым информационным поводом, очень выгодны исламистам в их активной деятельности по распространению собственной доктрины. Эти политические конфликты сплачивают мусульманское сообщество (умму). Но важно другое, ноябрьские беспорядки 2011 года в Египте доказали силу исламистов, которые готовы управлять государством («Братья-мусульмане»). Кстати, и в Египте «Братья мусульмане» оказались в результате краха светского режима в парламенте (в результате выборов в январе 2012 года), более того, нынешний президент Египта Мурси – член этой организации. Даже в Сирии влияние «Братьев-мусульман» довольно значительно. Именно поэтому Соединенные Штаты пытаются выстроить с ними отношения, т.к. понимают их силу. России также имеет смысл преуспеть в этом вопросе.

Помимо роли исламистских организаций в конфликтах на Ближнем Востоке, активную роль играют Иран и Турция, претендующие на роль стержневых государств для новых интеграционных процессов. Особенно серьезный характер все это приобретает в свете налаживающегося сотрудничества Анкары с Египтом, желанием Израиля нанести удар по Ирану. Надо полагать, израильтяне отчетливо понимают, что выживание их государства напрямую зависит от того, будет ли мир и стабильность на Ближнем Востоке, и от того, пойдут ли Соединенные Штаты на мирное урегулирование палестинского вопроса, конфликта в Сирии.

Для более подробного изучения методов и средств распространения исламистской идеологии и ее дестабилизационного потенциала, важно рассмотреть деятельность исламистов ультрарадикального крыла.

Ими создаются наиболее организованные террористические группы и ячейки, которые состоят из отдельных подразделений, или элементов (таких как руководство, финансы, военная подготовка и тренировка, религиозное и идеологическое отделение, транспорт и снабжение, СМИ и пропаганда, разведка и информация). Цель террористов и показатель их эффективной работы – распространение страха. Взрывается все, что может быть взорвано: самолеты, детские сады, ясли, больницы, школы, жилые дома, увеселительные и спортивные заведения, рынки, рестораны, деловые офисы, производственные здания, аэропорты и т.д. Действия ультрарадикальных исламистов переходят все мыслимые границы моральных и нравственных норм человеческих отношений.

Наибольшие потери от международного исламистского терроризма, пока что понесли три страны: Израиль, Россия и США. Исламистский терроризм давно перешел в разряд глобальных проблем, т.к. касается всего человечества, затрагивая интересы и судьбы всех стран, народов и социальных слоев; приводят к значительным экономическим и социальным потерям, а в случаях обострения могут угрожать существованию человеческой цивилизации; требуют для своего решения сотрудничества в общепланетарном масштабе, совместных действий всех стран и народов.

Одним из методов, которое в последние годы ультрарадикальные исламисты поставили на службу такое адское оружие как массовое использование боевиков-смертников, с которым у Запада вообще нет эффективных средств борьбы. На очереди — угроза использования террористами оружия массового уничтожения людей, поскольку мировое сообщество не располагает сегодня надежным механизмом контроля за его нераспространением.

Серьезной силой исламистов является всеобщая поддержка террористов населением стран их происхождения, а так же единоверцами в других государствах. Террористы — камикадзе во всех этих странах подняты на щит, их прославляют как героев, а их семьям выплачивают крупные денежные вознаграждения. Достаточно вспомнить, что на другой день после варварского акта террористов-смертников 11 сентября 2001 года в США, унесшего жизни тысяч ни в чем неповинных людей, на улицы городов по всей Индонезии высыпали сотни тысяч ликующих исламистов в поддержку проведенного убийцами бесчеловечного акта. Аналогичные массовые демонстрации прошли в арабских странах. Даже в отдельных странах Запада, в том числе во Франции, Великобритании и самих США местные исламисты демонстрировали (с разной степенью активности) свою поддержку этого акта.

По оценкам на сегодняшний день, после 1989 г. (окончания советской оккупации Афганистана) насчитывается не менее 20 тыс. обученных профессиональных солдат и бойцов¹⁰⁴, кочующих из одной зоны конфликта в другую, сражающихся за дело исламистов (например, в Боснии, Косово, Кашмире, Чечне, Сомали), которые и наполняют международную исламистскую армию. Это стало их образом жизни и получило в научной литературе название «афганский синдром». Эти исламисты – первое поколение муджахидинов, как можно их уже назвать исторические фигуры. Вторым поколением являются боевики, подготовленные в тренировочных лагерях Афганистана, в период, когда у власти в этой стране находилось движение «Талибан». Они часто в террористических ячейках принимают решения. Третье поколение служит «пехотой», это новоиспеченные джихадисты, ставшие таковыми под влиянием событий в Ираке. Вполне вероятно, что четвертым поколением станут повстанцы, сыгравшие важную роль в социальных революциях на Ближнем Востоке (ливийские, йеменские, египетские, тунисские, и пр.), для которых война и вооруженный бунт станет профессией.

Кроме того, мелкие исламистские ячейки и группировки существуют обособленно от мусульманских государств, причем формально эти государства отказываются признавать какую-либо связь с террористами, хотя на деле оказывают им всемерную поддержку: моральную, финансовую и военную. Получается, что Запад ведет борьбу не с реальным противником, а с фантомом. Так называемые участники или сторонники джихада владеют самым главным – инициативой. Им больше не требуется ни организация, ни ее руководитель. Им необходимы лишь вера, миссия и образцы для подражания – именно это им в изобилии поставляют «раскрученные» террористические организации, например, «Аль-Каида». В результате чего возникает парадокс «Аль-Каиды», с которым постоянно сталкиваются спецслужбы всего мира. Они регулярно пресекают акции этой организации и захватывают все больше ее руководителей, однако число терактов только растет. Лидеров становится все меньше, а их последователей все больше, что чревато только одним – ростом террористической угрозы по всему миру.

Таким образом, для утверждения собственного присутствия во всех странах мира и для реализации политических целей исламисты используют двухуровневую систему распространения своей идеологии. Первый уровень составили всевозможные общественные организации, фонды, легально действующие политические партии. Это – умеренные методы и средства распространения идеологии исламского радикализма, которые охватили все сферы жизнедеятельности мусульман, от религиозной социализации, образовательной среды, до решения политических и экономических проблем.

Второй уровень – это ультрарадикальные методы и средства распространения идеологии исламского радикализма, которыми оперируют террористические группы, боевики-смертники, международная исламистская армия, тактической методикой которых является способность вести боевые действия разобщено, но вместе с тем бить в одну цель, дестабилизируя мировую политическую ситуацию и влияя на безопасность мирового сообщества и его устойчивое развитие. Терроризм давно перешел в разряд глобальных проблем, т.к. затрагивает интересы и судьбы всех стран, народов и социальных слоев, приводит к значительным экономическим и социальным потерям, а в случае обострения может угрожать существованию человеческой цивилизации.