Апартеид африкаанс

Апартеид (африкаанс apartheid – апартхейд – раздельное проживание) – в узком историческом значении – политика расовой сегрегации в ЮАС/ЮАР и Намибии, проводимая белым меньшинством по отношению к африканским народам и другим этническим группам неевропейского или смешанного происхождения. В широком смысле под апартеидом подразумевают крайнюю форму расовой дискриминации, выражающейся в лишении какой-либо группы населения страны политических, социально-экономических и гражданских прав и свобод. Также в юридическом смысле под апартеидом понимают международное преступление, направленное против человечества. В настоящее время, несмотря на падение режима апартеида в ЮАР, в СМИ периодически возникают обвинения в апартеиде таких стран как Израиль, Бразилия, Китай, Куба, Франция, Саудовская Аравия и др.

Истоки доктрины апартеида берут начала с момента основания Капской колонии голландцами в середине XVII в. и связываются с особым путём формирования буров как нации. Буры, или африканеры, представляли переселенческий этнос, чей способ хозяйствования был направлен на прямое освоение колонизируемых территорий своим трудом. При этом захват земель сопровождался внеэкономическим принуждением местного населения, в результате чего образовались классы управляющих и подчинённых, разделённых расовой границей «мы – они». Сложившийся социальный тип отношений стал устойчивой базой национальных традиций и культуры воспитания национального самосознания буров. С XVIII в. бурско-африканерский этнос стал обособленным от Голландии и европейской цивилизации, всё больше превращаясь в самостоятельную нацию. К этому периоду уже появляются первые проявления тех явлений, которые в будущем обозначат как апартеид. Например, в 1685 г. специальным указом были запрещены смешанные браки между белыми и африканцами. Некоторые исследователи заявляют о появлении со второй половины XVIII в. в бурском обществе феномена границы – «фронтира», в чём-то сходного с ситуацией освоения Дикого Запада в Америке и противостояния с индейцами, в ходе чего вырабатывался особый кодекс взаимоотношений с туземцами. Показательно, что колониальные конкуренты буров – англичане – наоборот, осваивая Южную Африку ощущали себя частью уже сформировавшейся английской нации, которой не были чужды черты космополитизма. Отличались англичане от буров и тем, что социальную опору искали в городах, где национальная идентичность выражалась слабее, в то время как бурский этнос представлял агарную нацию.

После присоединения Капской колонии к Великобритании по итогам Наполеоновских войн, активно проводившаяся новыми властями политика «англизации» была встречена бурским населением как нарушение своих прав. А с введением новых языковых законов в первой половине XIX в. усилилось вытеснение голландского языка. После отмены рабства английская колонизация нарушила сложившуюся патриархальную систему, ответом на что стал «Великий трек» или «Великое переселение буров», придавшее ещё больше смысла бурскому национализму. Образовав независимые от Великобритании республики Трансвааль и Оранжевую, буры создали в них свою систему политического управления, по которой африканское большинство было лишено всех прав, в то время как широкие политические и гражданские свободы предоставлялись лишь белым жителям. Таким образом, бурские лидеры стремились к социально-политическому ограждению каждой этнической группы, выдвигая в качестве главного критерия положения в обществе его расово-этническую принадлежность. Новый импульс проявлениям апартеида дали золотая и алмазная лихорадки в Южной Африке. Уже тогда были сегрегированны места для проживания, чётко обозначилась расовая граница. Появляются и обсуждаются идеи о создании «идеального государства», где политическая и экономическая власть будет принадлежать белым, а чёрные будут выполнять привычную для них роль дешёвой рабочей силы. В начале XX в. бурские идеологи определяли африканцев как нации без закона. И хотя в религиозной доктрине, к которой всегда обращались буры, речь о расовой сегрегации открыто не шла, в ней всё же говорилось о необходимости «держать африканские народы в вечном подчинении их белых хозяев». В деле идеологического обоснования африканерского национализма важно отметить теолога, поэта и пастора Реформаторской церкви Южной Африки Якоба дю Тойта (Тотиуса), редактора первой газеты на языке африкаанс «Ди Патриот» и автора книги «История нашей страны на языке нашего народа» (1877). Однако тогда мечта буров сбыться не смогла: помешали трения с английским империализмом, приведшие к вооружённому конфликту.

Разразившаяся Англо-бурская война сильно повлияла на самосознание буров. Из неё они вышли «жаждущим сплочения народом», африканерами. Старая идея об идеальном «белом государстве» вновь была взята на вооружение. В силу конъюнктурных причин англичане не стремились полностью подавить буров и вскоре после войны восстановили их политические и гражданские права. Африканеров приравняли к англоговорящим жителям колоний (с 1910 г. – доминиона Южно-Африканский союз – ЮАС), что предопределило возможность перехода политической власти в руки буров, численно превосходивших англичан. Это решение способствовало появлению общенациональных бурских партий и групп. Важнейшими из них стали две организации: сформированная в 1914 г. Националистическая партия (НП; в прямом переводе с африкаанс партия называется «национальной», однако в отечественной историографии прижился термин с отрицательным подтекстом) и образованная в 1918 г. организация «Молодая Южная Африка» (впоследствии «Африканер Брудербонд» – «Африканерский союз братьев» – АБ), ратовавшая за пропаганду языка африкаанс и бурских традиций и культуры. В это время продолжалась идеологическая пропаганда национальной исключительности и богоизбранности буров. Лидер НП Герцог считал, что в условиях непримиримости сторон, сложившейся после англо-бурской войны, лучшим выходом из положения была бы политика двух культурных потоков – африканеров и англоговорящих белых. Однако уже тогда звучала программа тотальной сегрегации африканцев. По мнению Герцога жизнь африканеров должна развиваться на основании христианского национализма, что означало господство белого населения над цветными и черными в духе «христианской опеки», и строжайшее запрещение всяких попыток расового смешения. Таким образом, теоретически подразумевая свою обособленность от всех наций и расовых групп, в практическом плане африканеры стремились «защититься» прежде всего от находившегося внизу социальной иерархии чернокожего населения.

В историографии до сих пор идут споры, когда точно появился термин «апартеид» как синоним расовой сегрегации, но в целом исследователи сходятся, что он устоялся в середине 1930-х гг., несмотря на его первое упоминание ещё в 1917 г. Яном Смэтсом, будущим премьер-министром доминиона. Трансформация апартеида из расплывчатой концепции в практическую программу произошла в 1945 г. благодаря книге профессора социологии университета Претории Гроенвальда Кронье «Дом для потомства». В ней автор выступил за систему полного разделения проживавших расово-этнических и национальных групп в стране исходя из того, что африканеры исполняют «волю бога». Многие из идей профессора впоследствии стали составной частью политики апартеида. Кроме деятельности интеллектуалов, дальнейшее развитие теория расовой сегрегации получила в конце 1930-х гг. и в 1940-е гг. на целой серии организованных при содействии АБ «Народных конгрессов». Определённую роль в идейном генезисе апартеида оказали связи африканерских националистов с нацистами и фашистами. В этих доктринах африканеров привлекли, прежде всего, идеи исключительности своей нации, а также антибританские и антибольшевистские мотивы. Однако члены африканерских организаций прекрасно понимали, что их главной задачей должно стать достижение власти.

Определяющей для судеб апартеида оказалась предвыборная кампания в парламент страны в 1947-1948 гг. Тогда идеям сегрегации был придан политический смыл, а НП объединила свои программные требования исходя из своих принципов отношения к неевропейскому населению. Признав расовую рознь естественным состоянием человеческого общества, авторы теории апартеида предложили для установления мира между расами разделить страну на зоны обособленного поселения для людей различных рас. Так был воссоздан принцип государственного развития, применённый Трансваалем в конце XIX в. При этом выделение национальных территорий для африканских племён должно было сопровождаться усилением дискриминации тех чёрнокожих граждан, которые проживали на территориях, занятых белыми. Приверженцы апартеида считали, что он не являлся простой формой дискриминации, а представлял нечто большее – целостную систему, регулирующую связи между различными расами. При этом изначально подразумевался определённый максимализм, когда общество делилось на привилегированную белую прослойку (в борьбе с местным населением потомки англичан считались естественными союзниками) и всё остальное небелое население. Интересы промежуточных групп, например, цветных, игнорировались, при том, что в течение долгого времени они ориентировались на белое сообщество. Несмотря на это, с победы НП в мае 1948 г. принципы апартеида стали претворяться в жизнь.

Западные исследователи выделяют три фазы его развития. Первый этап с 1948 до 1959 г. характеризовался введением расистского законодательства в стране. Второй период, продолжавшийся до 1970-х гг. стал эпохой расцвета и высшей точкой апартеида и африканерского национализма. Последний этап, завершившийся приходом к власти Нельсона Манделы в 1994 г., оказался временем непрекращающихся сдвигов системы по причине её кризиса. Как система апартеид постоянно трансформировался, что, безусловно, являлось доказательством его несоответствия потребностям развития южноафриканского общества. Несмотря на победу африканерского национализма, в экономике африканеры вынуждены были вести борьбу против англоговорящей общины, которая контролировала три четверти южноафриканской экономики и чьи интересы противоречили крайним проявлениям апартеида. В результате сложилась любопытная дихотомия: в то время как экономика страны находилась в основном руках англоговорящей части населения, политика контролировались африканерами. Впрочем, учёт интересов англоговорящего сообщества как части белой элиты страны вместе с благоприятной экономической конъюнктурой и прагматизмом выходцев из Англии позволил на время примирить их с политикой НП. Принципиально важно подчеркнуть, что победа режима апартеида являлась, прежде всего, победой африканерского национализма. Именно поэтому многие современники апартеида считали маловероятным, что белые в ЮАС (С 1961 г. – Южно-Африканская республика – ЮАР) добровольно откажутся от апартеида. Для них это будет означать превращение в меньшинство и утрату в значительной степени своих экономических позиций.

По проявлениям дискриминации у западных исследователей сложилась традиция разделять апартеид на два типа, а именно: выделяют «маленький» апартеид, выражающийся прежде всего в расовой сегрегации в повседневной жизни, а также «большой» апартеид, который затрагивает земельные отношения и политические права. Учитывая, что «маленький» апартеид находился постоянно на виду, его проявления были наиболее доступны для осуждения мирового общественного мнения. В его рамках было введено раздельное обучение и медицинская помощь, разделен транспорт, общественные и равлекательные учреждения (включая пляжи), церкви, запрещены смешанные браки. В то же время именно система «большого» апартеида таила в себе основные угрозы. Расовое деление на группы (белые; банту – туземцы; азиаты – индийцы; цветные – смешанные расы) было опасно не само по себе, а именно в контексте связанного с ним перераспределения земельного фонда и лишения политических прав небелого населения. Хотя африканцы составляли 70% населения, для проживания им было выделено лишь 13% не самой лучшей территории. При этом власти произвольно разделили чернокожих на этнические группы-нации, каждой из которых выделили свою зону – бандустан – территорию компактного проживания коренных черных южноафриканцев, по сути – резервацию. Правительством ЮАР было создало 10 бантустанов на территории ЮАР и столько же в Намибии, находившейся под управлением ЮАР. С начала 1970-х гг. процесс бандустанизации принял форсированный характер.

Конечная цель, которую преследовали расисты, заключалась в постепенном переводе всех бандустанов на рельсы независимости, автоматически должно было снять вопрос о гражданстве ЮАР для африканцев, если те станут гражданами «независимых» бандустанов. В качестве других целей предполагалось остановить процесс национальной консолидации африканцев; возродить трибализм; расколоть национально-освободительное движение; создать коррумпированную верхушечную прослойку, зависевшую от белых, и видимость решения расовых проблем для обмана международного общественного мнения. В экономике расисты хотели увековечить бесконтрольную эксплуатацию африканской рабочей силы. В силу своей экономической несостоятельности идея бандустанизации оказалась порочной в зародыше.

Важны и внешнеполитические аспекты апартеида, чьё появление и развитие совпало с деколонизацией Африки. Бесправные колонии становились независимыми государствами, и в умах африканерской элиты возник устойчивый страх за будущее своего благополучия. Именно поэтому режим апартеида стал крайне консервативной силой на внешнеполитической арене африканской политики, а внутренняя стабильность связывалась с внешней. Внутренние расовые и социально-политические проблемы, которые руководство страны не могло решить, объяснялись «коммунистической угрозой» и «вмешательством извне». Выдвигался аргумент, что стоит устранить «внешнюю угрозу», как внутренние проблемы разрешатся. На этом основывалась политика ЮАР в отношении соседних государств. Расчёт делается на формирование под эгидой ЮАР на юге континента политического и экономического блока государств и установление неоколониалистского господства ЮАР в регионе с целью подрыва и ослабление антирасистского фронта в Африке. Считается, что это распространит практику апартеида на другие страны. Неслучайно, принципы апартеида были распространены и в Намибии, оккупированной ЮАР стране, где десятая часть населения (белые) оказались в привилегированном положении. Лежащая в основе политики апартеида концепция «раздельного развития» расовых и этнических групп по рекомендации Претории активно использовалась и гватемальским режимом против индейского населения. В свою очередь политика апартеида вызывала резкую критику мирового сообщества. Решением «Международной конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него», принятой Генеральной Ассамблеей ООН 30 ноября 1973 г., политика апартеида была признана преступлением против человечности. Режим Претории подвергся международным санкциям и оказался фактически в полной изоляции, хотя западные страны были заинтересованы в торгово-экономических связях с ЮАР в силу наличия в ней огромных минеральных ресурсов.

Начало реформирования апартеида связывается с деятельностью Питера Боты, давшего имя целой эпохе. Этот политик, став в 1978 г. премьер-министром, провёл в 1984 г. конституционную реформу, по итогам которой был избран Президентом ЮАР и сохранял этот пост до 1989 г. Бота одним из первых понял, что режим «чистого апартеида» устарел; отсюда вытекал знаменитый лозунг Боты – «Приспособиться или погибнуть». Причинами реформ считались усиление антирасистской борьбы, давление крупного капитала и сложное положение в экономике. Однако стоит подчеркнуть, что изменения затронули лишь «малый апартеид», то есть внешние проявления политики режима. Поэтому, по мнению многих современников, либералы, как было принято называть в ЮАР сторонников «реформистского» курса Боты, мало чем отличаются от ультраправых расистов. Фактически целью южноафриканского режима было не проведение реформ для построения многорасового общества, а модернизация и совершенствование апартеида, придание ему респектабельности. Реформы Боты не дали небелому населению самого главного – инструментов политической власти. Но, несмотря на ограниченность реформ Боты, его деятельность дала мощный толчок изменению сознания белой общины ЮАР. Активизировались критики режима, что привело к расколу в самом африканерском движении, в котором выделились демократы и появились сторонники старого апартеида в лице консервативного крыла НП, отколовшегося в ультраправую Консервативную партию (КП) во главе с Андриесом Треурнихтом.

Несостоятельность режима апартеида проявилась прежде всего в экономической сфере, где его изъяны стали очевидными уже в 60-е гг. из-за создания преград на пути интенсивного экономического развития. Это вызвало недовольство большинства представителей крупного капитала. После относительно благоприятной конъюнктуры 1960-1970-х гг., в 1980-х гг. экономика ЮАР переживала упадок. Эксперты предсказывали продолжение стагнации в случае сохранения режима апартеида из-за его высоких издержек. Неудивительно, что белые бизнесмены связанные международными связями, считали необходимым пойти на значительные уступки освободительному движению до того, как цена апартеида для экономики станет слишком высокой. Это касалось прежде всего снятия «цветного барьера» в экономической сфере, что принесло и политические бонусы.

Курс правительства на всё большее вовлечение африканцев в экономику оказался успешным и сместил акценты в их борьбе на экономические требования. Это обозначило наличие разрыва в умонастроениях значительной части чёрного населения в целом и относительно немногочисленной группы активных борцов с апартеидом. Долгое время конфликт в Южной Африке представлялся столкновением двух монолитных структур: белого правящего меньшинства и угнетённого африканского большинства. Но во второй половине 1980-х гг. противостояние этих двух полюсов стало размываться через снижение взаимного недоверия. В результате с осознанием большинством белого населения невозможности решения расового конфликта традиционными методами на рубеже 1980-1990-х гг. оно оказалась психологически готовым к отказу от политики апартеида и к началу диалога с национально-освободительным движением.

Крушение апартеида связывается с Фредериком де Клерком, сменившем в 1989 г. заболевшего Питера Боту. Де Клерк, которого впоследствии окрестили «южно-африканским Горбачевым», выдвинул пятилетний план демонтажа системы апартеида и тут же начал проводить её в жизнь. При нём отменили главные расистские законы – о расселении по группам и о регистрации населения; был снял запрет на деятельность АНК и освобожден из заключения Нельсон Мандела, что восторженно воспринималось в стране и в мире. Каждый новый шаг всё больше расшатывал старую систему и после того как в 1994 г. в Южной Африке состоялись первые общенациональные выборы с участием африканского большинства, по итогам которых новым президентом страны стал Нельсон Мандела, режим апартеида окончательно канул в историю.

Впрочем, процесс отмены апартеида не прошёл безболезненно. Как любая колониальная система она имеет тенденцию перехода в неоколониальную фазу и оставлять различные «ловушки» в виде неразрешённых вопросов. Среди проблем, обозначившихся после отмены апартеида, можно отметить национальный вопрос. ЮАР оказалась более многонациональным государством, чем это предписывалось официальным делением, являвшимся плодом расовых предрассудков возведенных в законодательную норму. Ведь ни белое население, ни африканцы до сих пор не представляют собой единых этнических обществ. В Южной Африке к середине XX века сложилась лишь одна нация – этнос. Это африканеры, а все остальные находятся в процессе национальной самоидентификации. Апартеид не столько способствовал сохранению этнических особенностей каждой из африканских народностей, сколько препятствовал превращению их в нации. Да и борьба за демократию в ЮАР являлась, прежде всего, борьбой за уничтожение апартеида, расового, но не национального явления.

Наиболее негативные последствия «большого» апартеида проявляются в социально-экономической сфере. Ещё во время борьбы с расистским режимом наблюдатели предсказывали неизбежные сложности с преодолением таких комплексов проблем как бедность, миграция, безработица, обеспеченность жильём и питанием. Результаты десятилетий правления меньшинства выразились в огромной диспропорции в распределении ресурсов и продуцировали неравенства, которые стали структурными, глубокими и крепко оберегаемые теми, кому они выгодны. Не сложился слой и местных квалифицированных специалистов. Даже спустя полтора десятилетия после победы демократии в ЮАР ясно, что потребуются десятилетия, чтобы возместить издержки эпохи дискриминации, создать культурно-образовательную среду для формирования значительного слоя творческой интеллигенции из числа африканского и других групп небелого населения.

Оставил апартеид и глубокие психологические травмы. Хотя расовые законы в настоящий момент не действуют, в сознании чёрного и цветного населения осталось восприятие белых как граждан, обладающих более широкими правами, чем остальные. Не сильно изменились и межрасовые представления в быту – по данным опросов общественного мнения, значительная часть южноафриканского населения не спешит пользоваться свободой межрасовых отношений, предпочитая замыкаться в рамках своей социально-культурной группы в силу разных причин. В последнее время у части африканерской общины наблюдается переоценка ценностей в связи с возросшими трениями с негритянским населением, при которой режим апартеида теряет свои крайние негативные черты и становится формой защиты и идентичности буров.