Мелодия длиною в вечность

Свет звезды

В дни, когда отмечалось 70-летие со дня рождения безвременно ушедшего от нас Муслима Магомаева, в Баку побывала наш корреспондент

…Щедрое солнце заливало иллюминатор, красноречиво извещая о скором приземлении. Внизу простирался Каспий, а сердце подсказывало, что вот-вот зазеленеют берега и скоро наш лайнер окажется в городе вечных ветров.

Он меняется, этот город, – расстилает ковры новых магистралей и эскалаторы подземных переходов, смело вонзает в небо шедевры современного зодчества. А древняя Девичья башня, как всякая дама, старается сберечь исконную красоту, подвергая себя косметическим процедурам. Вот и сейчас доверилась реставраторам, облачившим ее в леса.

Выросли и новые символы Баку – три башни («Flame Towers»), будто лепестки огня, взметнулись над амфитеатром городских кварталов, и сцена «Евровидения-2012» – ультрасовременный «Baku Crystal Hall» озарил лучами каспийскую бухту и явил миру новые голоса.

Но мне слышится другой, почти родной голос, доносящийся из маленькой Бакинской Венеции. Она пробудилась после долгого «засушливого» сна, вновь став достойной знаменитостью прибрежного бульвара. И вот уже заиграла волна под гондолой, и смуглолицый морячок отправился на поиски своей возлюбленной, напевая на итальянском:

– Я моряк и забрасываю сети на твою любовь…

«Мы для песни рождены»

Пылкий морячок на самом деле никакой не смуглолицый итальянец, а азербайджанский юноша. И влюблен он в Музыку. Он оттачивает открывшийся недюжинный певческий талант на мировых вокальных образцах – Марио дель Монако, Марио Ланца, Титта Руффо, Тито Гобби… И уже не помышляет быть композитором, как его дед и полный тезка – Муслим Магомаев, один из основоположников азербайджанской классической музыки. Впрочем, композиторский дар пробился и у Муслима-младшего. Еще в пятилетнем возрасте он написал свою первую пьесу с пророческим названием «Соловьиный час». Но, повзрослев, и ее исполнит в песенном варианте.

А за увлечение неаполитанскими песнями, которые от души распевает наш морячок, в ту пору немудрено было распрощаться с музыкальной школой. «Легкие» жанры для академического заведения при Бакинской консерватории были неприемлемы. Чего не скажешь о его учениках, среди которых, к примеру, выдающийся джазовый музыкант с мировым именем Вагиф Мустафа-заде.

Музыкальные пристрастия юного Муслима Магомаева оказались столь разнообразны, что неминуемо должны были перешагнуть границы школьной программы. Так было создано тайное общество меломанов, а потом и джаз-бэнд, где Муслим был на первых ролях, придумывая пьесы. Это было куда интереснее, чем учить поднадоевшие гаммы и чужие произведения…

К чести педагогов, когда тайное все же стало явным, Муслима перевели в класс дет­ского творчества, где юное дарование стало уже вполне легально сочинять пьесы и романсы на стихи любимого Пушкина.

Позже, когда родные и преподаватели признали взрослым и незаурядным его рано оформившийся голос, с Муслимом стал работать лучший педагог консерватории. Занятия вокалом продолжились уже в музыкальном училище. А позже Магомаев закончил и консерваторию. Всего за один год, уже будучи народным артистом Азербайджана. К тому времени он успел покорить Москву, всего год отделял его от оглушительного успеха на фестивале в Сопоте. И сколько их было впереди!

За каждым с пристрастием наблюдали земляки, чаще всего – уже заочно. Муслим Магомаев, хотя и оставался солистом Бакинского оперного театра, а впоследствии – художественным руководителем Азербайджанского государственного эстрадно-симфонического оркестра, который сам же и создал, много гастролировал. Выступления же в родном городе для него всегда были экзаменом.

«Нам не жить друг без друга»

«Азербайджан – мой отец, а Россия – мать», – признавался неоднократно Муслим Магометович. В отличие от реальной, с названной матерью он прожил вместе долгие годы.

По счастливой случайности его супруге, неподражаемой Тамаре Синявской, Большой театр предоставил квартиру в непосредственной близости от посольства Азербайджана в России. И сейчас ее окна смотрят на небольшой уютный скверик с памятником поэту Низами (сегодня здесь есть и памятник самому Магомаеву). В этом окружении Муслим Магометович, в последние годы лишь изредка выбиравшийся из дома, чувствовал незримое присутствие родины.

Баку всегда жил в его сердце, но могло ли оно, не отличающееся отменным здоровьем, выдержать дорогу к родному городу? Этого не знал ни­кто. Он не стал рисковать и выразил боль в песне, соединив свою музыку со стихами Сергея Есенина…

Прощай, Баку, тебя я

не увижу.

Теперь в душе – печаль,

Теперь в душе – испуг…

Первый вариант этой песни он записал в домашней студии, за полтора года до ухода, позже появился и второй…. В нем слышалось больше осо­знанной смиренности перед волей Судьбы.

Прощай, Баку, прощай,

как песнь святая.

Последний раз я друга

обниму.

Чтоб голова его,

Кивала нежно мне

в сиреневом дыму…

Последний раз родной город обнял его в октябре 2008 года, осыпав благодарными аплодисментами и умыв прощальными слезами тысяч бакинцев. В тот мрачный осенний день на здании Бакинской филармонии, носящей имя Магомаева-старшего, появилась черно-белая фигура его не менее знаменитого внука. Они и сейчас рядом – дед и внук…

Сегодня здесь особое оживление, не нарушающее, впрочем, неизменной атмосферы умиротворения этого места. Здесь хочется молчать и слушать Вечность. Или – его голос. И он действительно откуда-то тихо зазвучал:

Нет солнца без тебя,

нет песни без тебя.

В мире огромном нет

без тебя тепла…

Две женщины, деликатно расположившиеся в стороне от его утопающей в цветах мраморной фигуры, слушали «Элегию». Наши сердца потянулись друг к другу – случайных людей здесь не бывает.

Циала приехала в Баку на 70-летие со дня рождения Муслима Магометовича из Владикавказа.

– Это – миллионная доля того, что я хотела бы для него сделать, – признается Циала. – Он сделал для меня гораздо больше…

Моя собеседница с трудом сдерживает слезы. Слез здесь не сдерживает никто.

Сара-ханум Агаева – коренная бакинка и давняя поклонница оперного искусства. На сцене театра оперы и балета впервые, еще в далекой юности, она увидела столь же юного Муслима, влюбилась в его Фигаро… Каждая новая встреча добавляла экспонатов в ее импровизированный домашний музей.

– Я и сюда кое-что принесла. Хотите взглянуть?

– В городе пронеслась фантастическая весть – к нам приезжает Муслим Магомаев. Я решила во что бы то ни стало купить билет. И только на собственные деньги.

Но даже с деньгами в руках не так-то просто было приобрести заветный билет. Благо отец однокурсницы оказался директором местной филармонии, и вопрос с билетами – на оба концерта! – был решен.

– Когда увидела полный стадион людей и его фигуру где-то вдали, вначале растерялась – куда же я со своим букетом? Но милиционеры тоже люди, они заслушались, а я улучила момент и – вперед! До сих пор передо мной его глаза…

Назавтра грянул проливной дождь. Весь концерт Магомаев пел под зонтом, а стадион был по-прежнему полон. Циала рассказывает о каждом концерте, будто это было вчера.

– Можно сказать, что благодаря ему я выживала…

– Вы писали ему об этом?

– Нет. На его сайте бывала часто, а написать решилась только после ухода…

Таких, как Циала, в прошлом – молчаливых посетителей страничек сайта magomaev.info – немало даже сегодня, когда нет возможности вести неспешные диалоги с хозяином гостиной. И эта вежливая нерешительность делает их только ближе друг другу. Впрочем, содержание сайта, созданного самим Магомаевым, дает ответы на многие возможные вопросы. Автор постарался вдохнуть в него и просветительскую струю, за что его детище получило неформальное наименование «виртуальная академия культуры».

Я часто думала: окажись Муслим Магометович «по ту сторону» сайта, зайдя сюда обычным гостем, решился бы сам начать разговор? И вспоминаю, как природная скромность не позволила ему сделать звонок Шостаковичу по его просьбе (у знаменитого композитора было творческое предложение) или познакомиться с Рихтером.

А здесь он уже в расцвете творческих сил, да и лет – в 1986 году, в родном Баку, готовится проверить акустику отстроенного зала оперного театра. Сохранилась любительская видеозапись, сделанная кем-то из близких.

Работы близятся к завершению, слышатся громкие постукивания вовсе не музыкальных инструментов. Магомаев садится за рояль и извиняющимся тоном просит рабочих сделать паузу.

Какофония строительных звуков смолкает, и в следующее мгновение звучит раскатистое «Come prima» («Как прежде»). Выбор песни в тот момент кажется символичным – он оставался таким, как и прежде.

«Самоконтроль, самооценка для художника и человека должны стать его второй натурой. Когда меня называют великим певцом, я морщусь. И внешне, и внутренне. Редко когда я был доволен тем, что делал», – признавался Муслим Магометович в своей книге «Любовь моя – мелодия». Поразительная самокритичность при его-то данных!..

С тем же достоинством он тихо, не прощаясь, покинул большую сцену, когда, казалось, для этого не было веских причин: «Лучше уйти раньше, чем опоздать»...

Мои размышления прерывает Сара-ханум, протягивая бережно хранимый номер газеты «Бакинский рабочий» и фотографию, повторяющую газетный снимок. На нем она вручает цветы «Муслимчику», которому, впрочем, здесь уже пятьдесят. Но «Муслимчик» он для нее всегда:

– Это же наш, бакинский, парень, золотое наше сердце…

– И у каждого к нему свой путь, – подхватывает Циала. – Наверное, не все молодые готовы его сегодня слушать, для этого нужно созреть…

И, словно по мановению волшебной палочки, с букетом в руках появилась девушка. Она долго стояла молча, и мы не решались нарушить эту говорящую тишину. Наконец повстречались взглядами и познакомились с Натаван. Она – обычный продавец, но любит музыку и театр. А голос Муслима Магомаева сопровождает ее постоянно – Натаван показывает множество записей на своем телефоне…

Еще через пару часов в гостевой книге сайта magomaev.info появилось трогательное письмо 13-летней Ксюши из Санкт-Петербурга: «Моя бабушка всю жизнь является поклонницей Муслима Магометовича Магомаева, она ходила на его концерты, у нее стоит его фотография. Я тоже слушаю его песни, которые мне очень нравятся. Пусть в этот день его музыка звучит по всей стране!»

Все же возраст – не всегда мерило зрелости. И пример самого Маэстро это лишь подтверждает. А «песня тебя найдет»…

«Загадай желание»

А в вечернем эфире азербайджанского телевидения каспийские нефтяники отправляли гонца в Баку – пригласить к себе на концерт молодого, но очень популярного певца Муслима Магомаева. Вот проносятся перед глазами улицы и скверы такой знакомой и неузнаваемой сегодня столицы Азербайджана, катится по рельсам старый фуникулер, улыбается молодой Муслим. И кажется, что все еще только начинается. Тем более этот музыкальный фильм так и называется – «До новых встреч, Муслим!». Но упрямый календарь на соседней стене указывает дату. А часы – время. С ними не поспоришь.

Шестилетний сын моей бакинской подруги, по иронии судьбы правнук и тезка известного азербайджанского композитора, переводит на меня свои умные глаза, и я вижу в них взгляд маленького Муслима с детского фотоснимка:

– Останься, да…

Но нужно расставаться. Его фигурка застывает в щелке ворот, заставляя меня оглянуться. Прощальным взмахом руки я отправляю этому славному мальчишке заветное пожелание найти свой путь в таком многоликом мире. Обрести его и не потерять. И отчетливо вижу перед собой так похожий на его, но повзрослевший и помудревший взгляд… Взгляд человека, до конца своих дней не потерявшего себя.

Казань – Баку – Казань

Автор статьи: КАЗАНЦЕВА Юлия