Microsoft Word История России 2009 №5 doc

232 
ОБРАЗОВАНИЕ КАК ФАКТОР СОЦИАЛЬНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ 
ТРАДИЦИОННОГО ОБЩЕСТВА 
(на примере Казахстана 1920—1930(е гг.) 
С.Т. Рысбекова 
Казахский национальный университет им. Аль-Фараби 
пр. Аль-Фараби, 71, Алматы, Республика Казахстан, 050038 
В статье анализируются факторы образования государственной политики Казахстана в 1920—
1930-е гг. и связь образования с модернизацией социально-экономического положения Республики 
Казахстан в вышеназванные годы. 
В советский период произошли революционные изменения во всех сферах 
государственной и общественной жизни. Создание качественно новой социальной 
структуры общества, целенаправленное моделирование основанных на принци-
пиально иной идеологии экономики, политической системы, культуры сопровож-
далось невиданными по масштабам и неоднозначными по последствиями преоб-
разованиями в традиционном укладе, социальных связях, ментальности казахского 
социума. 
В комплексе революционных трансформаций особое внимание отводилось 
системе образования, призванной воплотить в жизнь проект создания нового че-
ловека (светского, образованного, идеологически преданного делу большевизма), 
а также созданию коммунистического миропорядка. Образование способно обес-
печить заданную систему приоритетов в сознании и поведении людей и лишить 
членов общества привязанности к несовместимым с социализмом ценностям — 
частная собственность и предпринимательская инициатива в накоплении личного 
капитала, индивидуализм, потребительская культура (т.н. мещанство), религиоз-
ность и т.д. Идеологизация и политизация составили стержень всей социальной 
политики советского государства. Не случайно именно в учебных заведениях 
в неразрывной связи с содержанием обучения и воспитания работали комсомол 
(1918 г.), пионерская организация (1922 г.), был введен статус октябренка для 
младших школьников. 
Учитывая огромные масштабы неграмотности и малограмотности широких 
масс, неразвитость образовательной и культурно-просветительной системы, устой-
чивость традиционных культурных доминант в аграрно-индустриальной структу-
ре общества, развертывание системного общего образования и подготовки кадров 
для всех отраслей экономики и социальной сферы приобретали не только прин-
ципиальное значение, но и были чрезвычайно сложными в организационном, фи-
нансовом, кадровом и материальном плане. К тому же многолетняя социально-
экономическая и культурная, а также психологическая демодернизация общества 
в условиях Первой мировой войны, революции и гражданской войны вызвали 
глубокий кризис во всех сферах жизнедеятельности страны. 
Один из видных представителей казахской интеллигенции начала XX в. 
С. Садвокасов писал, в частности, что одна из самых насущных проблем каза-

Рысбекова С.Т. Образование как фактор социальной модернизации традиционного общества... 
233 
хов — прогресс образования. «Учение — важнейшая основа бытия. Непросве-
щенный человек — что дом без остова. И ясно как день, что без учебы казахский 
трудящийся не пойдет далеко. Другие народы не решат за нас наши проблемы. 
И дело здесь не обязательно в их враждебном отношении к казахам, а в незнании 
ими языка и традиций казахов. В самом деле, разве сможет не знающий по-казах-
ски представитель другой нации полноценно обучать казахских детей? По плечу 
ли такому проповедовать и пропагандировать среди казахов? Допустимо ли та-
ковым вершить суд и чинить службу среди казахов? Человек, не владеющий ка-
захским языком, среди казахов подобен глухонемому. Глухонемой же общается 
с помощью рук, а не уст. Не станем же указывать, в чем недостаток человека, 
не умеющего общаться иначе, как прикладыванием руки... Поэтому великая обя-
занность нашего правительства — двигать вперед дело образования и просве-
щения. 
Учительские кадры на местах терпят большие нужды. Молодежь, прибыва-
ющая в города на учебу, неприкаянна в своих мытарствах. Не произошло бы тра-
гических убытков, если горстку учащейся молодежи поставить на довольствие 
от продналога, взимаемого с казахов: давно пора направлять средства каждого 
на удовлетворение его же запросов. 
Таковы на сегодня... актуальнейшие для казахов проблемы, на которые со-
риентирован и замысел, и промысел нашей жизни» (1). 
Между тем в этнокультурных общностях реализация подготовки «homo so-
veticus» сопровождалась дополнительными трудностями. Они были обусловлены 
кричащей отсталостью бывших национальных окраин Российской империи, прак-
тически полным отсутствием способных обеспечивать образование и воспитание 
молодежи на родном языке школ, техникумов и тем более вузов, клубов, библио-
тек, медицинских учреждений, периодической печати, значимой по численности 
интеллигенции. 
Например, в 1922 г. в Сарыкульской волости Чимкентского уезда Сырдарь-
инской губернии за счет самообложения населения открылись 10 школ, но средств, 
помещений и кадров для их нормального функционирования катастрофически 
не хватало. Отсутствие одежды и обуви, эпидемия тифа не давали детям возмож-
ности посещать школы. Ликвидация безграмотности вообще приостановилась. 
Закрывались секции, народные дома и библиотеки. В 1923 г. школы губернии во-
обще были сняты с обеспечения, а самостоятельно оплачивать труд учителей они 
были не в состоянии. Чимкентская инспекция ОНО констатировала: «...имеются 
школы в городе: одна — 2-й ступени, одна — полная семилетняя, одна — первой 
ступени семилетней школы для европейского населения, три узбекских школы, 
два туземных детских дома, один киргизский и один узбекский, татарская школа, 
еврейская школа, туземный дом ребенка и другой детский дом. В уезде имеются 
школы для европейского населения, школы для туземного населения. Из них че-
тыре школы семилетних европейских. Кроме того, имеется девять киргизских 
школ-коммун, содержаемых частью за счет местных средств. Материальное по-
ложение всех детских учреждений — критическое...» (2). Введенная Наркомпро-
сом ТАССР в декабре 1922 г. оплата за обучение — 10% от заработка родителей, 

Вестник РУДН, серия История России, 2009, № 5 
234
независимо от числа детей, не дифференцировалась по этнической принадлежно-
сти и была для всех групп населения одинаковой. 
Политика власти в отношении образования молодежи, как главного инст-
румента формирования советского человека, была идеологически выверенной 
и в то же время ориентированной на учет этноспецифики. Так, «Положение о Нар-
комате просвещения КАССР» 1923 г., утвержденное СНК республики, определя-
ло следующие задачи главного конструктора новой культурной реальности: тео-
ретическое, программное и идейное руководство в области народного образова-
ния, высшее руководство по социальному воспитанию, политико-воспитательная 
работа среди населения, руководство подготовкой кадров для всех отраслей на-
родного хозяйства и культуры, идейное и административное руководство литера-
турно-издательской работой в республике. Организационная структура Наркомата 
просвещения вполне отражала ключевые задачи социальной инженерии: органи-
зационный центр, академический центр, Главсоцвос (Главное управление соци-
ального воспитания и политического образования), Главпрофотбор (Главное уп-
равление профессионально-технического образования вузов), Главполитпросвет 
(внешкольное образование и политическое просвещение), Госиздат и Главлит. 
Итак, вся система управления была подчинена сверхзадаче, огромная разветвлен-
ная сеть ведомственных учреждений, подчас мало разворотливая и забюрокрачен-
ная, тем не менее, вполне методично и последовательно проводила в жизнь офи-
циальные установки на перевоплощение человека и общества. 
В рамках ликбеза в марте 1923 г. в старом городе Шымкенте открылась шко-
ла для туземных женщин, которую посещали 35 чел., в школе милиционеров 
в новом городе из 25 чел. 4 туземцев обучались на русском языке, в г. Арысь две 
школы ликбеза посещали представители всех национальностей от 7 до 70 лет (ве-
роятно, обучение в них велось на русском языке). В мае 1923 г. в с. Карабулак союз 
«Кошчи» открыл школы ликбеза для киргизского населения, но учились в ней 
30 узбеков. В 4 школах ликбеза Чимкентского уезда в 1923 г. обучались 75 тузем-
цев и 41 европеец, в т.ч. 81 дехканин, средний возраст составлял 23 года. Школа 
ликбеза с. Георгиевка, открывшаяся 1 декабря 1925 г., охватила 7 казахов, 21 уз-
бека и корейца, 7 татар, евреев и русских, 18 украинцев, а также дунган, уйгуров, 
кашгарлыков и пр. На всех учащихся было 40 букварей. 
В соответствии с решением III Всероссийского съезда по ликвидации безгра-
мотности вся эта работа переносилась в деревню, где проживало большинство 
неграмотных людей. На 1926/27 г. в Сырдарьинской области в целом работали 
6 европейских, 3 казахских и 5 узбекских школ ликбеза, в 6 районах работали 
82 казахских и узбекских школы 1-й ступени. 
В Казахской АССР в 1925/26 г. на душу населения в образовании приходи-
лось 1,07 руб., в здравоохранении — 39 коп., а доход — 3,42 руб. При этом госу-
дарственные субсидии выросли за год на 58,3%. За 1924—1926 гг. число школ 
для 26 малочисленных этносов выросло с 3 тыс. до 4200, но охват детей обучением 
был в два раза меньше, чем в среднем по России (30 и 60% соответственно). 
«Поголовно во всех татарских, башкирских, казахских, вообще восточных 
деревнях наши школы находятся в частных домах, не приспособленных... нет 
парт и другого...» (3).