О религиозной формуле в речи Цицерона в защиту Мурены
жүктеу/скачать 30.47 Kb.
|
|
О религиозной формуле в речи Цицерона в защиту Мурены Селютин Дмитрий Сергеевич Студент Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, Москва, Россия Речи Марка Туллия Цицерона на протяжении многих веков считаются важным источником для изучения римского права, однако ценность речей не ограничивается одной лишь юриспруденцией. В поисках аргументации для своих выступлений Цицерон зачастую обращается к римским нравам и обычаям, упоминая об исторических, общественных, политических, культурных, бытовых и религиозных реалиях своего времени. Последние представляют особый исследовательский интерес не только потому, что нам в целом не так много известно о римской религии, но еще и по той причине, что отсылки к религиозным представлениям используются Цицероном в первую очередь для апелляции к высшему моральному авторитету в глазах римлян эпохи Республики – mos maiorum. Один из замечательных примеров подобной апелляции мы обнаруживаем во вступлении к речи в защиту Мурены, где Цицерон объясняет причины, побудившие его выступить защитником избранного консулом 62 г. Лициния Мурены, обвиняемого в нарушении закона de ambitu (о подкупе избирателей). Особую пикантность делу Мурены придает то, что последняя на тот момент версия закона de ambitu была внесена в сенат самим Цицероном, который был консулом как раз перед Муреной, поэтому закон получил название lex Tullia. Разумеется, тот факт, что Цицерон сначала внес данный закон, а потом взялся защищать человека, обвиненного в его нарушении, вызывало ряд вопросов у обвинителей, которыми выступили Сервий Сульпиций Руф (один из кандидатов на должность консула 62 года) и Марк Порций Катон. С обоими Цицерона связывали дружеские отношения, а Сервию Сульпицию Цицерон даже помогал добиваться консулата, поэтому было необходимо оправдать свою позицию по данному делу. И Цицерон блестяще с этим справляется, начиная речь длинным и красивым периодом, где упоминает свою молитву бессмертным богам перед консулатом Мурены. Это вступление и является предметом данной работы, причем нас интересует прежде всего находящаяся в нем старинная религиозная формула, которая засвидетельствована также и у других авторов. Согласно существовавшей в Риме традиции, перед каждой речью на народном собрании (а также во время выборов) магистрат должен был устроить молебен» [Adamietz:85]. Об этом ритуале сообщает, в частности, Тит Ливий (Liu. XXXIX 15,1): «consules in rostra escenderunt et contione aduocata cum sollemne carmen precationis, quod praefari solent priussquam populum adloquantur magistratus, peregisset consul, ita coepit». Сервий в комментарии к «Энеиде» пишет, что древние не начинали речь, не узнав предварительно волю богов (Seru. Aen. XI 301). Также Сервий упоминает, что сам Цицерон в одной из своих речей иронизирует над этим обычаем, едко замечая: «Si quid ex uetere aliqua oratione: "Iouem ego Optimum Maximum"» (Seru. Aen. XI,301; Cic. diu. Caec. 43). У Цицерона подобное обращение к Юпитеру Всеблагому Величайшему можно обнаружить в речах в защиту Гая Рабирия; еще более наглядный пример обращения к бессмертным богам находим в заключении пятой речи против Верреса (Cic. Verr. V. 184-189), где Цицерон помимо Юпитера Всеблагого Величайшего упоминает значительное число прочих богов и богинь, против которых, по его мнению, согрешил Веррес. В речи в защиту Мурены Цицерон также апеллирует к божественному авторитету, хотя и несколько иным образом; особую весомость в глазах судей этой фразе придает употреблением Цицероном словосочетания more institutoque maiorum «согласно обычаям и установлениям предков». Продолжением этой же формулы является фраза ut ea res eueniret, которая также имеет давнюю традицию и, равно как и quod precatus sum, встречается у Ливия (Liu. XL 46,9): «Quod in omnibus fere precationibus mancupabitis uerbis "ut ea res mihi collegaeque meo bene et feliciter eueniat"». В следующей части речи мы обнаруживаем одно из многочисленных разночтений (которых, впрочем, в этой речи довольно много): Германн Кох читает это место как mihi magistratuique meo, а Адамитц принимает чтение fidei magistratuique meo, которое тоже является составной частью формулы. В качестве подтверждения второго чтения Адамитц приводит ряд цитат, в частности, следующую цитату из Энния: «eosque ego uicarios pro me fide magistratuque meo pro populo Romano exercitibus legionibusque nostris do deuoues, ut me meamque fidem imperiumque nostrum qui in his rebus gerundis sunt bene saluos siritis esse» [Adamietz:87]. Действительно, трудно не согласиться с тем, что чтение fidei вм. mihi лучше вписывается в контекст, а присутствие точно такого же оборота уже начиная с Энния лишь подкрепляет эту гипотезу. Выражение populo plebique, являющееся одним из наиболее употребительных выражений подобного рода, также является частью данной формулы. Все вышесказанное свидетельствует о том, что вступление к речи в защиту Мурены является религиозной и, в известном смысле, политической формулой; употребление Цицероном этой формулы усиливает торжественность и художественную изящность вступления; кроме того, поскольку эту часть вступления можно классифицировать как genus orationis graue, где полагается воздействовать на чувства слушателей, Цицерон усиливает ее выразительность своего рода неявной отсылкой к mos maiorum, игравшему столь важную роль у Цицерона и его современников. Литература Adamietz J. Pro Murena: mit einem Kommentar. 1989. Koch H. Ciceros Rede für L. Murena: für den Schulgebrauch. 1866. жүктеу/скачать 30.47 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|