О так называемом «кремлевском деле»

В этой связи на июньском (1935 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) был заслушан вопрос «О служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и товарище А. Енукидзе». Доклад делал секретарь ЦК ВКП(б) Н.И. Ежов. Он заявил, что из-за преступного попустительства А.С. Енукидзе на территории Кремля была создана целая сеть террористических групп. Было объявлено, что главным организатором террористической сети, поставившей своей целью убийство И.В. Сталина, является Л.Б. Каменев. С целью придания так называемому «кремлевскому делу» ярко выраженной политической окраски и крупномасштабного характера оно непосредственно «увязывалось» с Л.Д. Троцким, Г.Е. Зиновьевым, меньшевиками, монархистами, белогвардейцами и т. д.

Каких-либо фактов о наличии такой «преступной сети» и о причастности к ее существованию А.С. Енукидзе, Л.Б. Каменева и других, кроме нескольких противоречивых и бездоказательных выдержек из показаний арестованных по этому делу лиц, на Пленуме приведено не было. Однако, несмотря на явную абсурдность обвинений, Пленум постановил вывести А.С. Енукидзе из состава ЦК ВКП(б) и исключить его из рядов партии. Л.Б. Каменев, который к этому времени уже был осужден по делам так называемых «союза марксистов-ленинцев» и «московского центра», вновь оказался на скамье подсудимых.

27 июля 1935 г. военной коллегией Верховного суда СССР под председательством В.В. Ульриха в закрытом судебном заседании, без участия государственного обвинителя и защиты, . по обвинению в подстрекательстве к совершению террористического, акта были осуждены:

Кроме того, по «кремлевскому делу» были привлечены и 14 июля 1935 г. особым совещанием при НКВД СССР приговорены за контрреволюционную деятельность:

Таким образом по «кремлевскому делу» было осуждено 110 человек, в том числе военной коллегией Верховного суда СССР — 30 человек (к расстрелу— 2, к 10 годам тюремного заключения— 9, к 8 годам— 1, к 7 годам — 5, к 6 годам — 5, к 5 годам — 1, к 4 годам.:— 1, к 3 годам — 3, к 2 годам— 3) и особым совещанием при НКВД СССР — 80 человек (к 5 годам тюремного заключения — 29, к 3 годам — 13, к 3 годам ссылки — 30, к 2 годам ссылки — 7, к 5 годам запрета проживать в Москве и Ленинграде — 1).

Кроме того, в ходе следствия в связи со смертью было прекращено дело на Презента Михаила Яковлевича, 1896 г. рождения, еврея, главного редактора Госиздата художественной литературы.

Как видно из материалов уголовного дела, в январе — апреле 1935 г. органы НКВД в Москве арестовали большую группу служащих кремлевских учреждений, членов их семей и знакомых.

Среди арестованных: уборщицы правительственных зданий, швейцар и телефонистка— 11 человек, сотрудники правительственной библиотеки — 18 человек, секретариата Президиума ЦИКа — 6 человек, управления коменданта Кремля и военнослужащие— 16 человек, работники различных учреждений и предприятий — 48 человек, родственники Л. Б. Каменева — 5 человек и домохозяйки — 6 человек.

В течение первых полутора месяцев арестованным предъявлялось, как правило, обвинение в распространении злостных провокационных слухов, и они допрашивались по фактам имевших место разговоров об обстоятельствах убийства С.М. Кирова и смерти Н.С. Аллилуевой — жены И.В. Сталина.

В феврале 1935 г. следствие получило признательные показания о якобы существовавшей среди сотрудников управления коменданта Московского Кремля троцкистской группе и о том, что «распространение ими клеветнической информации могло создавать террористические настроения против руководителей партии и правительства».

При последующих допросах арестованных по этому делу основное внимание следствие уделяло выяснению «террористических» намерений обвиняемых. Помимо этого, 19 марта 1935 г. был допрошен Г.Е. Зиновьев, осужденный в январе 1935 г. по делу «московского центра». Он, в частности, показал: «Каменеву же принадлежит крылатая формулировка о том, что «марксизм есть теперь то, что угодно Сталину... У меня с Каменевым разговоры об устранении Сталина имели место, но мы при этом исходили только из намерений замены его на посту генерального секретаря ЦК ВКП(б)... Заявлений от Каменева о необходимости применения теракта как средства борьбы с руководством ВКП(б) я не слышал. Не исключаю, что допускавшиеся им... злобные высказывания и проявления ненависти по адресу Сталина могли быть использованы в прямых контрреволюционных целях...»

Таким образом, привлеченные по «кремлевскому делу» лица как на предварительном, так и на судебном следствии военной коллегией Верховного суда СССР были признаны виновными в следующем;

«В 1933 — 1934 гг. среди части служащих правительственной библиотеки и комендатуры Кремля образовались контрреволюционные группы, поставившие своей целью подготовку к совершению террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства и в первую очередь против Сталина.

В состав контрреволюционной террористической группы служащих правительственной библиотеки входили: Розенфельд Н.А., Муханова Е.К., Давыдова З.И., Бураго Н.И., Синелобова К.И. и Раевская Е.Ю., причем руководящая роль в этой группе принадлежала Розенфельд и Мухановой, которые сами готовились совершить террористический акт против Сталина.

Барут и Корольков, не входя в эту группу, тем не менее принимали активное участие в контрреволюционной деятельности этой группы, зная о террористических планах Розенфельд и Мухановой.

В состав контрреволюционной террористической троцкистской группы комендатуры Кремля входили бывший дежурный помощник коменданта Кремля Дорошин В.Г., бывший секретарь для поручений при коменданте Кремля Синелобов А.И., бывший дежурный помощник коменданта Кремля Павлов И.Е., бывший комендант Большого Кремлевского дворца Лукьянов И.П. и бывший начальник административно-хозяйственного отдела комендатуры Кремля Поляков П.Ф. Руководящая роль в этой группе принадлежала Дорошину и Синелобову.

Связь между обеими группами поддерживалась через Синелобова и его сестру Синелобову К. И., сотрудницу правительственной библиотеки, причем оружие для совершения террористического акта Розенфельд Н.А. должен достать Синелобов А.И. Он лее, Синелобов, намечался одним из исполнителей террористического акта.

В тот же период времени в Москве существовала контрреволюционная троцкистская террористическая группа из числа некоторых военных работников и контрреволюционная группа из бывших белогвардейцев, причем обе группы основной своей целью ставили подготовку и осуществление террористического акта против Сталина.

В состав контрреволюционной троцкистской террористической группы военных работников входили: ответственный работник НКО Чернявский М.К., слушатели Военно-химической академии Козырев В.И., Иванов Ф.Г. и инженер ЦАГИ Новожилов М.И.

Руководящая роль в этой группе принадлежала Чернявскому, который установил во время заграничной служебной командировки связь с зарубежной троцкистской организацией, получил от нее задание подготовить и совершить террористический акт против Сталина. Непосредственными исполнителями террористического акта намечались Иванов и Новожилов. Связь этой группы с контрреволюционной группой комендатуры Кремля поддерживалась через Козырева, который неоднократно встречался с Дорошиным.

В состав контрреволюционной террористической белогвардейской группы входили бывшие белогвардейцы: Синани-Скалов Г.Б., Гардин-Гейер А.А., Воронов Л.А., Сидоров А. И. и жена Воронова, она же сестра Синани-Скалова — Надежда Скалова.

Руководящая роль в этой группе принадлежала Синани-Скалову, который был связан с активными деятелями зиновьевско-каменевской подпольной контрреволюционной организации Мадьяром и другими. Непосредственная связь белогвардейской группы с контрреволюционной террористической группой служащих правительственной библиотеки поддерживалась через Муханову.

Деятельность контрреволюционных террористических групп стимулировалась одним из организаторов и руководителей бывшей зиновьевской подпольной контрреволюционной группы Л.Б. Каменевым, который в 1933—1934 гг. систематически допускал злобные клеветнические выпады против руководства ВКП(б) и особенно против Сталина. Непосредственная связь Л.Б. Каменева с контрреволюционной террористической группой служащих правительственной библиотеки поддерживалась через его брата Н.Б. Розенфельда. Он, встречаясь с Н.А. Розенфельд (бывшей женой), Мухановой и Корольковым, распространял исходящую от Каменева контрреволюционную клевету против руководства ВКП(б) и Советского правительства, в особенности против Сталина, вел контрреволюционную агитацию и принимал непосредственное участие в подготовке террористического акта против Сталина.

Служащие кремлевских учреждений Кочетова М.Д., Конова А.И., Минервина Л.Н., Гордеева П.И., Авдеева А.Е. и бывший белогвардеец Руднев С.А. в 1933—1934 гг. вели антисоветскую агитацию и распространяли контрреволюционную клевету о руководителях ВКП(б) и Советского правительства».

Обвинительное заключение в отношении осужденных особым совещанием при НКВД СССР не составлялось, а в постановлениях особого совещания на всех них указана общая формула обвинения — «контрреволюционная деятельность».

Большинство осужденных как военной коллегией, так и особым совещанием виновными в контрреволюционной и в том числе в террористической деятельности себя не признало.

Так, из 30 осужденных военной коллегией Верховного суда СССР 14 человек виновными себя не признали (Л.Б. Каменев, В.И. Козырев, П.Ф. Поляков, А.И. Сидоров, 3.И. Давыдова, Н.Б. Скалова, И.Ф. Павлов, И.П. Лукьянов, Е.Ю. Раевская, Л.А. Воронов, С.А. Руднев, Л.Н. Минервина, П.И. Гордеева, А.И. Конова). 10 человек признали себя виновными только в том, что слышали «антисоветские» или «клеветнические» разговоры от других лиц, а в террористической деятельности вину свою отрицали (А. Е. Авдеева, Н.И. Бураго, Ф.Г. Иванов, В.А. Барут, М.В. Корольков, А.И. Синелобов, В.Г. Дорошин, М.И. Новожилов, К.И. Синелобова, М.Д. Кочетова). Остальные 6 человек (Н.Б. Розенфельд, Н.А. Розенфельд, Е.К. Муханова, М.К. Чернявский, Г.Б. Синани-Скалов и А.А. Гардин-Гейер) признали себя «виновными» в антисоветских разговорах и «террористических» намерениях против И.В. Сталина.

В ходе судебного заседания по этому делу Л.Б. Каменев в предъявленном ему обвинении виновным себя, как и на предварительном следствии, не признал и показал, что «...после того, как в 1932 г. он пересмотрел идейные основания своей борьбы с руководством партии, в частности с И.В. Сталиным, у него никакой озлобленности против него не было и быть не могло», что о «террористической» группе в правительственной библиотеке в Кремле, якобы готовившей убийство И.В. Сталина, ничего не знал.

Следствие по делу Л.Б. Каменева и других производилось необъективно, с грубыми нарушениями социалистической законности. Обвинение Л.Б. Каменеву не предъявлялось в течение четырех месяцев, с материалами дела он ознакомлен не был, никого из подсудимых по данному делу, кроме своего брата Н.Б. Розенфельда, его бывшей жены Н.А. Розенфельд и племянника Б.Н. Розенфельда, не знал. В свою очередь, абсолютное большинство подсудимых (за исключением Н.Б. Розенфельда, Н.А. Розенфельд и Е.К. Мухановой) показаний о «преступных связях» с Л.Б. Каменевым не давало.

В 1937 г. библиотекарь Е. К. Муханова, находясь в тюрьме, рассказала, что никакого следствия и суда по делу «террористических групп» в правительственной библиотеке, возглавляемых Л. Б. Каменевым, не было, так как весь процесс был вымышленным. Перед судом начальник секретно-политического отдела НКВД СССР, в производстве которого находилось дело, угрожал ей, что если она откажется от данных на следствии показаний, то ее расстреляют. С этой же целью ее вызывал и А. Я. Вышинский.

Г.Б. Синани-Скалов, также осужденный вместе с Л. Б. Каменевым, находясь в заключении, рассказывал другим осужденным, что в 1935 г. в результате принуждения и угроз расстрелом со стороны следователей он вынужден был признать себя виновным. Весь процесс по так называемому «кремлевскому делу» был инсценирован секретно-политическим отделом НКВД СССР.

Позднее осужденный вторично к расстрелу Б.Н. Розенфельд (племянник Л. Б. Каменева) в судебном заседании в 1937 г. заявил, что его показания, которые он давал в 1935 г. на предварительном следствии по так называемому «кремлевскому делу», не соответствуют действительности.

В 1956—1958 гг. Главной военной прокуратурой производилось дополнительное расследование данного дела по вновь открывшимся обстоятельствам, в ходе которого установлено, что это дело было искусственно создано в 1935 г. НКВД СССР. Никаких объективных доказательств, которые бы свидетельствовали о виновности арестованных, органами следствия в 1935 г. добыто не было, «признательные» показания отдельных лиц противоречивы, неубедительны и объективно ничем не подтверждены. Они были получены противозаконными методами. Бывшие сотрудники НКВД СССР, принимавшие непосредственное участие в расследовании этого дела, в 1937—1938 гг. были осуждены.