Первый вариант модели механизма случившегося

Под влиянием неблагоприятных жизненных обстоятельств, тяжесть которых была субъективно преувеличенной, в силу болезненного состояния потерпевшего, Анютин Анатолий решил покончить жизнь самоубийством. В этих целях он

221

приготовил заранее бинты. Свои решения задумал реализовать в своей квартире, но в отсутствие родителей. Зная о том, что в этот день отец работает в первую, а он – во вторую смену, Анатолий накануне, воспользовавшись жалобами матери на плохое самочувствие, настоятельно рекомендовал ей сходить к врачу. В предшествующие дни время от времени употреблял таблетки "Бензонала", имеющего свойство накапливаться в организме, в целях нейтрализации ощущаемой угрозы аномалии своего поведения. В последнюю ночь ему не спалось. Посреди ночи мать заметила, что он не спит и стоит у шкафа. Утром, после того, как мать и отец ушли из дома, он встал, оделся и вышел во двор. Здесь возле бани и сарая взял обрезок доски, нашел обрывок каната и принес эти вещи домой, закрыв за собой наружную дверь на крючок. (В своих уточненных показаниях отец Анютина пояснил, что о месте нахождения каната было известно только ему и сыну.) Вооружившись марлевыми лоскутами и марлевым бинтом, он подошел к зеркалу и глядя в него вначале обмотал себе голову. (В протоколе осмотра не зафиксировано, имеется ли в квартире Анютиных зеркало. Однако наличие платяного шкафа в комнате Анатолия и трюмо в другой комнате дает основание предполагать, что зеркало имелось.) Скорее всего манипуляции по обматыванию головы производились в той комнате, на столе в которой при осмотре обнаружен кусок марли. Не исключено, что завершение "самоупаковки", а возможно, и весь этот процесс происходил в комнате Анютина. Это могло происходить в положении стоя с последующей сменой позы, например, путем присаживания на стул или диван.

222

На возможность самосвязывания указывает и то, что нижний слой обвязки верхней части туловища наложен на рубашку, но без охвата рук, которые располагаются поверх шнура. Руки не привязаны к туловищу и канатом, который наложен поверх простыни и накидки. Это дает основание полагать, что руки потерпевшего в этот момент находились в свободном состоянии, к туловищу не фиксировались, что давало возможность потерпевшему, если в это время был жив, совершать активные целенаправленные действия.

Кроме того, вывод эксперта о том, что "Бензонал" введен в организм потерпевшего не менее, чем за час до его смерти, отсутствие следов распада препарата, можно расценивать как то, что в момент связывания физическая активность его не была полностью нейтрализована. Вряд ли в таком случае, потерпевший, не имея к тому желания, позволил бы другим лицам без оказания сопротивления связать себя.

Обрезок доски привязан к передней части тела. Это можно объяснить трудностями, которые неизбежны в случае, когда человек привязывает доску к себе со стороны спины. Кроме того, можно полагать, что потерпевший рассчитывал на то, что наличие привязанной доски лишит его возможности передвигаться и в то же время создаст видимость того, что он является жертвой действия других лиц. Мы склоны считать, если рассматриваемая модель верна, что потерпевший по каким-то соображениям не хотел, чтобы его действия были правильно поняты другими лицами. Известны случаи, когда самоубийцы не хотят выглядеть таковыми в глазах окружающих и инсценируют якобы учиненное над ними насилие. Могло быть такое и с Анютиным.

Как же наступила асфиксия?

Это крайне сложный и важный момент представляется в контексте рассмотренного варианта мысленной модели таким образом.

Введя себе в рот кляп, незадолго до того, как он завел обмотанные руки за спину, Анютин после завершения всей процедуры,

223

Рассматривая версию о самосвязывании, мы считаем, что к ее оценке нельзя подходить с обычными мерками, исходя из представления о том, что обычный человек не может совершить того, что произошло в квартире Анютиных. При этом необходимо учитывать особенности психического состояния покойного, его физические данные, а также наличие у него определенного опыта, навыков обращения с веревками и жгутами. Дело в том, что для поддержания физической формы Анатолий постоянно занимался дома физическими упражнениями. Его мать показала, что он "занимался бинтами". Об использовании сыном жгутов говорит и отец потерпевшего. Судя по всему, речь идет не просто о физзарядках, а о каких-то необычных телодвижениях Анатолия, возможно, из области самосвязывания и саморазвязывания узлов, обматывания тела и т.п. Не случайно, что Анна Анютина, увидев в комнате мертвого, обвязанного бинтами сына, в присутствии свидетелей произнесла: "Ой, ой, что ты наделал". Не исключено, что "самосвязывание" было осуществлено не в целях самоубийства, а с иными намерениями. (Например, для того, чтобы напугать родителей, насолить им, подтвердить что-либо сказанное ранее, в частности, в целях шантажа, изобразить из себя жертву чужой злой руки, привлечь к своей скромной личности внимание и вызвать чей-то интерес.) В таком случае летальный исход не планировался потерпевшим и наступил в силу непредвиденного им развития событий. Он, например, мог не учесть того, что бинт намокнет, сместится и перекроет дыхание при изменении позы, произойдет его самозаглатывание при наступлении явлений рвотного характера.

Изложенное указывает на то, что вопрос о возможности самосвязывания Анютиным нельзя снимать, как разрешенный. Следствие должно доказательственно установить, имело ли место самосвязывание, или категорически исключить данную версию. В этой связи заслуживает самого серьезного внимания случай,

224

Данный инцидент, на наш взгляд, имеет несомненную связь с тем, что произошло впоследствии в то роковое утро. Эта связь прослеживается по линии аномалий психолого-психиатрической схожести ситуаций и явной неслучайности совпадений ряда прин1 ципиально важных моментов того и другого случаев (и там, и там функционирует кляп во рту, в обоих случаях имели место связанные за спиной кисти рук, прикрепление туловища к предметам, странная на первый взгляд мотивация содеянного и т.п.).

Налицо, таким образом, все основания полагать, что указанный армейский эпизод содержит ключ к разгадке тайны гибели Анатолия Анютина. Он как бы проливает свет на то, что произошло с ним в его собственном доме, на то., что при привычном, традиционном криминалистическом подходе представляется необъяснимым и подозрительным.

225

В соответствии с этой моделью механизм содеянного представляется следующим образом. Анатолий Анютин страдал определенной формой заболевания эпилептического характера (или другого похожего заболевания). Время от времени, но не часто, у него случались припадки или иные острые проявления, о существовании которых был информирован лишь весьма ограниченный круг его близких родственников. Ото всех остальных эти обстоятельства тщательно скрывались. Неблагоприятная жизненная ситуация, обусловленная неудачами на так называемом личном фронте (поэтому в последние дни жизни он был замкнутым, о чем-то переживал, сжигал фотокарточки), способствовала развитию и обострению болезненного процесса. Не исключено, что возвращение Анатолия домой раньше обычного накануне гибели было вызвано ухудшением этого состояния. Пик проявлений заболевания пришелся на ближайшую ночь. Где-то под утро он уже мог спать. Мать Анатолия, проведшая ночь в тревожных ожиданиях, обнаружила это обстоятельство. Уснуть после того, как она увидела, что сын стоит у шкафа и роется в нем, она, конечно, не смогла, и о том, что якобы уснула, она, судя по всему, говорит неискренне. По просьбе матери, а возможно, и отца, тоже разбуженного, либо по своей инициативе Анатолий принимает повышенную дозу "Бензонала", чтобы нейтрализовать болезненное состояние и неприятные проявления заболевания (отсутствие в его организме продуктов распада препарата скорее всего свидетельствует об одновременном принятии всей дозы). В качестве дополнительного средства предотвращения возможных последствий действия больного в припадочном состоянии, было принято решение еще до того, как "Бензонал" начал оказывать воздействие, связать Анатолия. Только в этом случае, как представлялось членам семьи, можно было гарантировать, что он, когда начнет биться в припадке, совершать иные акты, не причинит себе повреждений, увечий и т.д. Недостаток информации не позволяет утверждать, что связывание Анатолия осуществляла и мать, и отец потерпевшего вместе. Решение об этом могло быть принято в то время, когда отец еще не ушел на работу. В этом случае без его помощи обойтись вряд ли было возможно. Но нельзя исключать и того, что главные события развернулись после 6 часов 15 минут утра, когда в доме остались только Анатолий и его мать. Как бы то ни было, связывание было прижизненным, и в рамках данной модели оно не могло обойтись без участия Анны Анютиной. Процесс связывания

226

был по времени сравнительно небольшим, так как Анатолий не только не препятствовал ему, но, наоборот, мог своими действиями ускорить его. Для этих целей диван, после того как Анатолий встал с него, был разложен, а постель убрана. Одевшись, Анатолий снова лег на диван, где и происходило его связывание. После завершения этой операции, он был положен на пол, чтобы предотвратить возможное падение тела с дивана во время ожидаемых конвульсивных движений, характерных для припадка (или явлений другого порядка). В свете рассматриваемой концепции упаковки тела не трудно объяснить мотивы, которыми руководствовались его участники, совершая вроде бы нерациональные и странные манипуляции (при иных объяснениях случившегося). Обнаруженная в комнате Анатолия кроличья шапка была принесена для того, чтобы надеть ее на голову больного и тем самым предохранить голову от повреждений, которые могли возникнуть при ее ударе о пол и другие твердые предметы во время припадка. Позднее участникам связывания от этой мысли пришлось отказаться, так как шапка не налезала на обмотанную голову. Если же вначале ее предполагалось использовать в качестве единственного средства предохранения головы от ушибов, то от этого замысла позже отказались из опасения, что во время припадка из-за неплотного охвата головы она может соскочить, сместиться, исключив, таким образом, ожидаемый результат.

227

Самый сложный вопрос, который в связи с изложенным необходимо разрешить, это вопрос о кляпе и механизме наступления асфиксии. Спорность возможности использования марлевого кляпа как орудия преднамеренного убийства снимается, если исходить из вывода о некриминальной природе действий по связыванию Анатолия.

Клиническая практика свидетельствует, что эпилептики во время припадка могут искусать себе губы, прикусить язык и нанести себе более худшие повреждения зубами.

Для предотвращения этого рекомендуется вставлять и удерживать в полости рта между верхней и нижней челюстью твердое тело (карандаш, кусок палки и т.п.). Очевидно его роль, по мнению Анютиных, должен был сыграть свернутый из марли жгут-тампон, вложенный в рот Анатолия. Для того, чтобы он во время припадка не выплюнул его, не вытолкнул изо рта сознательно или непроизвольно с помощью движений челюсти и языка, "шлем" на его голове был исполнен таким образом, что его нижняя часть туго охватывала скулы, челюсти и подбородок, закрывала полость рта, оставляя открытым лишь нос, носовые отверстия для дыхания и область глаз. Именно это роковое обстоятельство и сыграло свою роковую роль, не предвиденную обвязывающими, действующими из естественного желания помочь близкому человеку, оказавшемуся в трудном положении. Во время припадка Анатолий мог совершить заглатывающие движения намокшего от пены и слюны марлевого тампона, который перекрыл дыхательные пути и вызвал его смерть. (В акте вскрытия трупа отмечается наличие слизи на передней части гортани покойного).

Тому, как развивались финальные события можно дать двоякое толкование. Первое – смерть Анатолия наступила после ухода

228

Второе – смерть Анатолия наступила в то время, когда его родители (по крайней мере, мать) находились дома. Напуганные непредвиденной смертью сына, его родители оказались в сложном психологическом положении. Находясь в нем, они должны были принять одно из двух возможных вариантов решения: 1) заявить о случившемся и рассказать всю правду, рискуя быть непонятыми и необоснованно обвиненными в преднамеренном групповом убийстве сына; 2) скрыть на время факт содеянного и представить дело таким образом, что они никакого отношения к случившемуся не имеют, что все произошло в их отсутствие, без их ведома и открывшись, явилось полнейшей для них неожиданностью. Был избран последний вариант поведения. Все свои последующие действия они совершили в соответствии с этим вариантом. Однако четко сыграть свою роль Анютина Анна, на которую выпала наиболее трудная миссия – ввести общественности в заблуждение, во всех деталях не сумела, да и вряд ли в силу своего развития, знаний и навыков могла. Отсюда появились определенные "проколы", сомнительные моменты в ее посткриминальном поведении (она, например, не учла, что следственным экспериментом будет доказана возможность человека, находящегося на улице, закрыть входную дверь на крючок изнутри). Можно, конечно, говорить о возможности более целесообразного и убедительного, с их точки зрения, поведения Анютиных в ответ на внезапную смерть сына. Они, в частности, теоретически имели возможность сделать более убедительной внешне версию об убийстве, совершенном якобы посторонним лицом. Но для этого им необходимо было бы реализовать ряд непростых в данной ситуации мер по изменению обстановки на месте происшествия в сторону создания видимости мнимой корыстной или иной направленности преступления.

Ничего подобного они сделать не смогли из-за отсутствия необходимого запаса физических и психических сил, резко уменьшившихся в условиях шока, потрясения, возникшего от нежелаемого неожиданного и страшного итога своих гуманных действий.

Они вместе (или только Анютина Анна) в этом предприняли малое – написание записки о том, что последняя поехала в поликлинику, провели несложную операцию по закрытию входной

229

двери на крючок изнутри. Сделано это было для того, чтобы показать, что во время преступления они не могли находиться дома.

На наш взгляд, признак криминального характера в их действиях имеется только один – введение марлевого тампона в полость рта сына. Эти действия, на первый взгляд, содержат признаки неосторожного убийства. Однако состав преступления может иметь место только в том случае, когда субъекты не предвидели, не должны были предвидеть возможные тяжкие последствия своего действия. Если бы на месте супругов Анютиных оказался специалист-медик, то в его действиях, безусловно, был бы состав преступления. Но Анютины – простые люди, имеющие явно недостаточное для нынешнего времени образование. (Анютина Анна закончила всего 4 класса общеобразовательной школы), не обладали специальными познаниями в медицине и психиатрии, и с медицинской практикой по работе не сталкивались. По этой причине не видится основания для утверждения, что они могли и должны были предвидеть, что от введения марлевого тампона их сын задохнется. (Не исключено, что они и ранее осуществляли подобные действия с сыном, которые заканчивались благополучно). Изложенное позволяет квалифицировать случившееся в доме Анютиных как казус, уголовная ответственность за который не наступает.

Мнение и рекомендации специалистов были учтены следствием при составлении плана дополнительного расследования. Его главный итог – признание несостоятельности версии об убийстве. Дело было прекращено. Собранные доказательства подтвердили правильность одной из моделей механизма развития события, связанного со смертью Анатолия Анютина, предложенной комиссией специалистов. Но какой: первой или второй? Этот вопрос мы специально оставляем открытым, передав его на усмотрение пытливому читателю. Думается, что для разгадки тайны, определения того, насколько правильными или ошибочными были оценки случившегося участниками рассмотренного психолого-криминалистического исследования, ему будет полезно ознакомиться с материалами, которые предлагаются в следующих параграфах главы.

230

7.4. Аутоэротические фатальности: понятие, особенности, практика

В этом параграфе приводятся данные, изложенные в статье Роберта Хейзелвуда, Парка Диетца и Анн Баржесс1, опубликованной в "Журнале полицейской науки и администрации" (содержание этой статьи предлагается с ее незначительными изменениями и сокращениями).

Первым профессиональным следователем, который сталкивается с аутоэротической2 фатальностью (несчастный случай вследствие аутоэротической практики), обычно бывает офицер правоохранительных органов. Перед ним предстает сложная, причудливая картина места смерти, в интерпретации причин которой легко ошибиться. В этой статье описаны признаки аутоэротиче-ских фатальностей, которые Moгyr помочь следователю распознать и описать такие случаи даже тогда, когда кто-то пытается "замаскировать" обстоятельства смерти.

231

Здесь возможны существенные вариации, определяемые возрастом жертвы, "ресурсами" и сексуальными пристрастиями. Не все рассматриваемые далее признаки будут "присутствовать" обязательно в каждом конкретном случае. Однако следователь должен о них знать, иметь в виду и, если какие-то из этих признаков будут обнаружены, обязательно их задокументировать. Чаще всего следователь прибывает на место происшествия спустя несколько часов после обнаружения трупа (труп обнаруживается кем-то другим) и поэтому у него нет уверенности, что на "сцене" не произошло каких-то изменений. Первая задача следователя – постараться "восстановить" картину случившегося события.