Оглавление 5 Стальной Региос 6

Оглавление

Корректор: Talia

Обработка иллюстраций: LENb

Стальной Региос

Том 1

Пролог

Она сидела в самом конце хоробуса[1] и смотрела в окно поверх головы невысокого полноватого бизнесмена, который сидел впереди, обхватив голову трясущимися руками.

По ту сторону заляпанного окна раскинулась бескрайняя пустошь. Иссушённую землю покрывали трещины. Зазубренные скалы вздымались в небо. Прямо над ними нависала высокая тёмная гора.

Но все пассажиры знали, что это не гора.

– Это же… Блитцен, – пробормотал мужчина из середины хоробуса. Он рассматривал тёмную массу в бинокль. Нина видела, как по его лицу стекали огромные капли пота и как дёрнулся кадык, когда он судорожно сглотнул. Она прищурилась, тоже пытаясь что-нибудь разглядеть.

Это была не гора – это был город. То, что казалось вершиной горы, на самом деле было вершиной башни. И на этой вершине развевался изорванный флаг. Нина не могла разглядеть герб с названием города. Не могла проверить правоту мужчины.

Налетел сильный порыв ветра, и хоробус качнулся. Испуганно вскрикнув, переполошившиеся пассажиры согнулись в сиденьях и пригнули головы. Съёжились, инстинктивно пытаясь спрятаться. Нина же, в отличие от остальных, не пыталась уберечь голову – она, не шелохнувшись, продолжала смотреть на город в надежде уловить хоть малейшее движение. Но город уже умер.

Хоробус сидел неподвижно, поджав ноги.

Умерли и здания города. Большинство домов на краю получили страшные раны. Нина видела и обломанный местами обод самого города, и возникшую в результате кучу обломков. Отовсюду поднимались столбы дыма. Судя по всему, напали недавно. Найти уцелевших, разглядывая город из хоробуса, было невозможно. Отправиться в город на поиски живых Нина тоже не могла. По сравнению с городом хоробус был мелкой букашкой. Она понимала, что вряд ли кто-то выжил: без воздушного поля вокруг города люди не могут дышать, а поля город лишился.

– Нина, – обеспокоенно позвал сидящий рядом Харли.

– Не волнуйся, нас не заметили, – сказала Нина и поняла, что её голос дрожит.

Захотелось облизать губы, но она сдержалась и решительно посмотрела на агрессоров, парящих в небе над городом. Во рту пересохло, но на коже выступил холодный пот.

– Вот в каком мире мы живём, Харли, – сказала она другу детства, но он не ответил.

Ленивые движения нависших над городом безжалостных агрессоров придавали им величавый вид. Агрессоры… Гряземонстры… Их называли царями природы.

Гряземонстры опустились ниже и неспешно полетели между зданиями.

– Давай! – пронзительно завопил кто-то.

Водитель завёл двигатель. Ноги хоробуса выпрямились, туловище поднялось. Поднялась и точка обзора Нины. Хоробус поскакал, удаляясь от поражённого города. Необходимо было покинуть это место. Хоробус продолжал свой бег. Девушка оглянулась на уменьшающийся город.

– Вроде пронесло, – выдохнул Харли, когда хоробус набрал приличное расстояние.

Напряжение среди пассажиров начало спадать.

– Какие же мы слабые, – прошептала Нина, крепко сжимая кулаки.

***

От топота гигантских ног звенело в ушах. Шаги города заглушали все остальные шумы, даже яростный рёв ветра.

На гудящей хоробусной остановке девушка разговаривала с молодым человеком. Сильный ветер тревожил её золотистые волосы. Ясные голубые глаза смотрели прямо на юношу. Юное лицо, из-за которого она казалась моложе своих лет, выражало явное неодобрение и тревогу.

Она не сводила глаз с собеседника. Он в замешательстве переводил свой взгляд с девушки на ожидающий отправления хоробус и обратно. Согнутые и сложенные составные ноги хоробуса опутывала цепь. Туловище покачивалось в такт движениям города, ударяясь о смягчающую прокладку. Сидеть в это время внутри небезопасно, так что водитель и пассажиры находились в небольшом зале ожидания. Хоробус был рассчитан на вертикальную тряску, но боковые качания погасить не мог.

– Лейфон!

Единственный не находящийся в зале пассажир, Лейфон, отвернулся от хоробуса. У него были каштановые волосы и голубые глаза. У него было лицо человека, которому пришлось рано повзрослеть, и сейчас на этом лице была беспомощная улыбка.

– Я всё равно не могу здесь остаться, Лирин.

Лейфон не повышал голоса, и Лирин пришлось подойти ближе. Её выразительные глаза теперь смотрели на него в упор, но влечения к давней подруге Лейфон не испытывал.

– Но ведь не обязательно же было выбирать школу, которая так далеко!

– Но ведь здесь… – его голос вновь утонул в грохоте шагов города.

Налетел сильный порыв ветра, и Лейфон положил руку на плечо Лирин, чтобы помочь ей удержаться на ногах.

– Ничего не поделаешь, стипендию предложили только в Целни. Нельзя же тратить на меня деньги приюта, верно?

– Ты, наверное, специально выбрал место подальше. Можно же найти что-нибудь рядом. Пересдал бы экзамены в следующем году, нашёл бы школу поближе, а? И мы бы тогда…

Заканчивать смысла не имело – Лейфон не передумает. Чтобы стало окончательно ясно, он медленно покачал головой.

– Нельзя просто взять и остаться.

У Лирин перехватило дыхание. Видеть боль в её ясных глазах было невыносимо, и он перевёл взгляд на свою руку, удерживавшую плечо девушки. Рука выглядела, как рука старика – жёсткая и грубая.

– Я принял решение и не передумаю. Никто не хотел, чтобы так вышло – даже я. Но Её Величество хочет, чтобы я посмотрел мир. И к тому же не желает моего присутствия здесь.

– А я желаю!

На этот раз от сильных слов Лирин дыхание перехватило у Лейфона.

– Я желаю – неужели этого мало?

Слова и слёзы в её глазах были ударом ниже пояса. Он попытался подобрать слова, чтобы разрядить обстановку, но не смог. Невозможность выразить свои чувства причиняла почти физическую боль. Его губы задрожали, как и губы Лирин. Оба пытались найти нужные слова. В конце концов оба поняли, что таких слов нет. Неважно, что хотел сказать Лейфон – он уезжает, этого не изменить. Он решил, что не останется, и тут уже ничего не поделать. Дальнейшие уговоры лишь причинят боль Лирин.

Сзади него раздался пронзительный свист. Словно пытаясь оторвать их друг от друга, простой звук свистка вклинился между топотом города и сердитым завыванием ветра и эхом разнёсся по остановке. Это сигнал – хоробус отправляется. Владелец свистка, водитель, вошёл внутрь. Завёлся двигатель. Потёртое туловище хоробуса завибрировало в своём ритме, отличном от ритма города. Пассажиры в зале ожидания взяли багаж и направились к машине.

У Лейфона перестали дрожать губы. Он убрал руку с плеча Лирин и взял стоявший у ног чемодан. Других вещей не было. Остальное выбросят или отдадут детям в приюте.

– Надо идти, – сказал он заплаканной Лирин. Почувствовав, что её поставили перед фактом, Лирин тоже перестала дрожать. Она смотрела на него покрасневшими глазами.

– Решение принято, и я хочу начать всё заново. Вернуться в приют или на службу Её Величества я не могу. Такова цена за совершённое мною. Свою вину я готов искупить любым способом. Но никто не хочет – все лишь ждут, чтобы я исчез. Раз мой отъезд решит все проблемы…

Он не мог говорить дальше. Не хотел врать. Но даже правда прозвучала бы, как отговорка. Он ненавидел себя за то, что делает.

– Впрочем, я все ещё не определился, – нерешительно добавил он. – Я столько всего хочу начать заново, но…

– Хватит! – резко оборвала его Лирин. Лейфон сжал ручку чемодана, не смея поднять взгляд.

Водитель снова подул в свисток. Хоробус отправлялся.

– Я пошёл.

Лейфон удручённо повернулся.

– Подожди, – тихо остановила она его.

Дальнейшее произошло мгновенно. Лирин схватила Лейфона за плечо и развернула к себе. Их лица оказались очень близко – и на мгновение соприкоснулись.

От быстрого, но нежного касания все мысли в голове Лейфона улетучились. На секунду он просто оцепенел, и Лирин тут же отскочила. Она неловко улыбнулась, и на лице её было знакомое выражение – будто она совершила какую-то озорную выходку.

– Но писать всё же не забывай. Не все здесь хотят, чтобы ты исчез, – сказала она и убежала.

Глядя на развевающуюся на бегу юбку, Лейфон вдруг понял, что не давало ему покоя. Вот оно что… Юбку надела… Неугомонная Лирин не любила юбки, но сегодня надела. И ещё то мгновение, когда он испытал сладкое касание её мягких губ. Он дотронулся до губ, словно желая почувствовать оставшееся после неё тепло.

Наивная – грустно улыбнулся он, в спешке направляясь к хоробусу. Лейфон пообещал себе, что напишет сразу по приезде.

Хоробус тронулся. Лейфон сел в заднем ряду – хотел бросить последний взгляд на город, в котором провёл всю жизнь.

Региос. Региосы можно встретить в любом уголке мира. Их существование воспринималось так же естественно, как дыхание. Многочисленные здания возведены на плоской круглой поверхности, чем ближе к краю – тем ниже, начиная с самых высоких в центре города. Под этим «столом» располагались «ножки» – огромные, металлические, соединённые между собой ноги. Ноги шагали синхронно и точно – город будто пытался убежать от хоробуса. Лейфон смотрел на центр города – там стояла самая высокая башня. Над башней развевался огромный флаг. Дракон с туловищем льва пытался перегрызть меч, но меч не поддавался. Рисунок этот вместе с самим флагом исполнял какой-то причудливый танец на ветру.

Лейфон смотрел на огромный флаг и мысленно составлял первую строчку своего письма Лирин.

Примечания

1. 
   «Хоро» (яп.) – бродячий, странствующий.
   

1. 
   Поступление
   

***

Целни. Школьный город Целни.

Школьные здания в центре города включали всё необходимое для учёбы. Большие группы студентов двигались к Главному Залу – он достаточно большой и может вместить всех учащихся. Студенты факультета общих наук в стандартной форме непринуждённо переговаривались на ходу. Неловкие улыбки застыли на лицах студентов сельскохозяйственного и машиностроительного факультетов – они успели отвыкнуть от своей формы. У студентов алхимического и медицинского поверх формы были перепачканные белые халаты. Студенты военного факультета, в отличие от остальных, шествовали в зал с гордо поднятыми головами.

В зал вливались студенты самых разных специальностей. Этот автономный город существовал исключительно ради студентов. Сегодня торжественное открытие – приветствие первокурсников.

И его, судя по всему, придётся отложить.

Прошёл час.

Лейфон стоял с озадаченным видом.

– Ну что, присаживайся, поговорим?

– Х-хорошо! – взволнованно ответил Лейфон, но заставить себя сесть на диван всё же не смог.

Перед ним за большим письменным столом сидел студент. Он, в отличие от Лейфона, выглядел достаточно взрослым. Изящное, обрамлённое серебристо-белыми волосами лицо источало доброжелательность, но спокойный взгляд серебристых глаз словно оценивал его.

Под этим пронзительным взглядом Лейфон запаниковал, его глаза забегали. Под ботинками он ощущал мягкость ковра, на котором стоит. Перед ним находились диван и стол для переговоров. У одной из стен выстроились набитые информационными свитками книжные полки.

Перед тем как войти в кабинет, Лейфон видел у двери табличку с надписью «Президент школьного совета». И перед ним находился сам президент.

– Забыл представиться. Кариан Лосс, шестой курс.

Обучение в Целни длилось шесть лет – Лосс был на последнем курсе. И он был президентом школьного совета. Главным в школе.

– Лейфон Альсейф, – вытянувшись, отчеканил Лейфон. Он чувствовал, как на лбу выступили капли пота.

Кариан улыбнулся. Кроме них, в кабинете никого не было.

– Я не собираюсь тебя наказывать, – сообщил он, мягко улыбнувшись, и Лейфон немного успокоился.

Всё это время он нервничал – не знал, почему его вызвали в этот кабинет.

– Для начала выражаю тебе благодарность. Твоими стараниями никто из первокурсников не пострадал.

Торжественное открытие отменили из-за происшествия. Двое студентов-военных[1] из враждебных городов случайно встретились перед открытием, и началась потасовка – завязалась ссора, постепенно перешедшая в драку.

Военное искусство – различные виды особых способностей, созданных для защиты человечества от опасностей загрязнённой Земли. Если люди с такими способностями начнут драться всерьёз, всё может кончиться ранением или даже смертью обычных студентов. Благодарность в глазах Кариана была искренней.

– Потому и было введено правило, запрещающее новоприбывшим носить оружие раньше чем через полгода – не все понимают, где находятся… Просто невыносимо. Мне немалых усилий стоит каждый год всё это улаживать.

Но у некоторых оружие всё равно было. Простая драка может превратиться в кровопролитный бой.

Президент горько усмехался, но говорил честно и открыто, и Лейфону оставалось лишь что-то растерянно пробормотать в ответ.

– Так получается, студент общих наук сумел одолеть военных. У тебя что, есть военная подготовка?

– Это так, увлекаюсь на досуге.

– Хм… – президент помолчал, и Лейфон нервно сглотнул. – Если ты такого достиг «на досуге», нам стоит повысить требования к поступающим на военный факультет.

Новость о драке между военными студентами на открытии разошлась среди новоприбывших других факультетов. Прошлое прибывающих в Целни студентов разнообразно. Есть драчуны, есть чужаки, которых никто не любит. Исходящая от точки столкновения военных атмосфера угрозы понемногу передавалась студентам других факультетов. Агрессивный настрой распространился и на факультет общих наук. Оказавшиеся рядом с местом драки студенты пытались отбежать, сталкивались и задевали друг друга, подогревая дремлющую в подростках злость.

Происходящее начало выходить из-под контроля, как вдруг по залу разнёсся громкий звук.

Сразу же наступила тишина, и все взгляды устремились на источник звука. Двое зачинщиков драки неподвижно лежали на полу, а между ними стоял Лейфон.

– Просто повезло. Они были в такой ярости, что даже не заметили меня.

– Да, да, – радостно кивнул Кариан, выслушав оправдание Лейфона. Улыбались губы президента, но не глаза. Лейфон снова почувствовал, что его видят насквозь. Чувство было, сказать по правде, не из приятных.

– Раз я не виноват – вернусь в аудиторию, – попытался закончить разговор Лейфон, почувствовав, что его заманивают в какую-то ловушку.

– Нет, – остановил Кариан уже развернувшегося было Лейфона. Короткий запрет – и Лейфон уже не может уйти. – Как я уже сказал, я не собираюсь тебя наказывать, Лейфон Вольфштайн Альсейф-кун.

Услышав титул между именем и фамилией, Лейфон вскинул брови.

– О чём вы?

– Можешь и дальше дураком прикидываться, дело твоё. У меня предложение. Лейфон Альсейф-кун, как ты смотришь на перевод с общих наук на Военное Искусство?

– Что?

– Нет, подождите.

Лейфона волновала не судьба тех двоих.

– Я не собираюсь менять специальность, – прямо заявил он.

Перевестись на Военное Искусство… это даже не смешно.

– Я приехал изучать общие науки.

– На Военном Искусстве тоже учатся. Более того, общие науки обязательны для всех факультетов, вплоть до третьего курса. И даже на факультете общих наук через три года всё равно придётся выбрать специализацию, так что от перевода ты ничего не теряешь.

– Проблема не в этом.

– А в чём же?

От брошенного в лицо вопроса у Лейфона встал ком в горле.

– Меня не интересует Военное Искусство.

– Хм, понимаю, – глубокомысленно кивнул Кариан. Жест был явно наигранный. Выражение его взгляда почти не изменилось, но появился какой-то оттенок удовлетворения.

– К тому же я живу на стипендию. Уже подал заявление на подработку. В свободное время придётся работать. На военную подготовку сил не останется.

– Хороший довод, – согласился Кариан, но отступать явно не помышлял. Он вынул документ из ящика стола. – Хм, Лейфон Альсейф, стипендия категории D, подработка. Работа – мыть отделение центрального механизма… Понимаю, работа тяжёлая, отнимает много времени. Тебе известно, что уборка происходит, пока город спит – начинается после заката и заканчивается за полночь? Многие работающие студенты ненавидят там убираться. Трудная работа, неудобные часы. Понимаешь? Платят хорошо, но устаёшь очень сильно. Каждый год множество студентов подают заявления на смену места работы либо бросают школу из-за нехватки стипендии. А у тебя – стипендия категории D. Не приходило в голову, что весь заработок будет уходить на оплату учёбы?

– Да, всё так и есть.

– Скажи честно – не тяжело будет шесть лет так провести?

– В своей физической силе я уверен.

Улыбка Кариана изменилась. Казалось, его лицо превратилось в одну сплошную улыбку, и улыбка эта излучала благорасположение к Лейфону.

– О, пожалуй, ты прав. Ты уверен в своей силе. Поэтому я и хочу, чтобы ты перевёлся на Военное Искусство.

– Зачем?

– Нет.

Лейфон догадывался, к чему клонит президент.

– Это такая повадка городов. Не знаю, чем руководствовались алхимики, но каждые два года города сражаются за территорию. И, что самое интересное, сражаются лишь с городами своего вида… Можно лишь порадоваться продуманности их устройства.

Города сражаются за территорию, но бой, по сути, ведут жители городов.

– То, что называется военным турниром, на самом деле – война… как те, что ведут между собой обычные города.

Война. Лейфон помрачнел.

– Конечно же, наша задача – сделать бой «школьным» во всех аспектах. Каждый бой проходит под надзором Союза Школьных Городов. Используется несмертельное оружие: мечи в ножнах, анестезирующие пули. Но всё же это война: победитель получает, проигравший лишается. Не так трагично, как настоящая, но с тем же результатом.

– Речь о… жизни города?

– Да, – кивнул Кариан.

Города разумны. Живые. Для их жизни нужна пища. Они машины, но для работы им нужна энергия. Ключ к жизни города – его пища, металл под названием серний.

– Серний – металл, возникший после загрязнения планеты, добыть его несложно. Я бы сказал, достаточно раскопать землю прямо под нами. Но присутствие гряземонстров делает такие раскопки небезопасными. К тому же чистый серний добывается лишь в шахтах определённого энергетического уровня.

Итак, победитель получает шахту, проигравший – теряет. Обеспечивающий процветание собственного клочка земли сокращает срок жизни чужого клочка.

– Когда я поступил, у Целни было три шахты, – вздохнул Кариан. – Теперь осталась одна.

Это означало, что Целни проиграл два последних турнира, и уровень военной подготовки города гораздо ниже, чем у соседей.

– Трудно сказать, сколько чистого серния можно добыть из оставшейся шахты. Алхимики проверят – думаю послать их в следующий раз, когда город будет проходить мимо.

– Иными словами, в следующий раз отступать некуда?

– Именно. Место и время турнира определяют города. Отказаться от участия нельзя.

Если проиграют… Лейфона от одной мысли бросило в дрожь. Даже если город лишится всех шахт, функционировать он не перестанет – есть ещё аварийный запас серния. Но это лишь небольшая отсрочка неизбежного. Город умрёт. Людям негде будет жить. Умерший город вернётся в лоно земли. Людям не под силу его спасти. Без пищи город умирает так же, как и человек. Лейфон понял, и по спине его пробежал холодок. Погибнет город, в который он только что приехал. Со школой его мало что связывало, но мысль о смерти города была страшной.

В юном возрасте люди узнают, что город может погибнуть, и появившийся страх бросает в дрожь. Страх был у всех, без исключения. Лейфон услышал, что его детские страхи могут воплотиться – и снова почувствовал себя трясущимся от страха маленьким мальчиком. И всё же…

– Я…

Но не мог заставить себя заговорить.

Президент продолжал смотреть. Улыбка исчезла с его лица. Он выглядел спокойным – даже равнодушным по сравнению со сверлившим его ледяным взором Лейфоном.

– В этом году я оканчиваю школу, – сказал Кариан лишившемуся дара речи молодому человеку. – Поскольку город школьный, после выпуска здесь оставаться нельзя. После выпуска меня уже ничего не будет связывать с этим местом. Но мне нравится школа. Печально терять то, что любишь, даже если никогда больше не вернёшься – не считаешь?

Президент был спокоен, словно обсуждал философскую проблему.

– Желание защитить то, чем дорожишь, – вполне естественное, – продолжил он. – Взять, например, безумно любящего человека. Такому, наверное, судьбой уготовано добиваться своего любыми доступными средствами – не считаешь?

Лёгкая улыбка тронула его губы. Совсем лёгкая. Даже в столь серьёзной ситуации этот человек мог позволить себе долю шутки.

– Стипендию повысят до категории A. За учёбу платить не будешь. Так что главное – чтобы на жизнь хватило. Если особо не гнаться за модой, больших расходов не будет, и рвать жилы в отделении центрального механизма не придётся. Согласен?

Здравый смысл подсказывал не кивать. Инстинкт просто умолял кивнуть.

Позже Лейфон нетвёрдой походкой вышел из кабинета, сжимая неведомо как оказавшуюся в руках военную форму.

***

Дверь тихо закрылась, но через несколько минут раздался нетерпеливый стук.

Вошла девушка в военной форме. Короткие золотистые волосы. Во взгляде – решимость и упрямство.

– Разрешите побеспокоить.

Пару проницательных глаз венчали аккуратные, чёткие брови. Глаза с вызовом смотрели на президента. Каждый шаг сопровождался бряцаньем портупеи. На ней висел не меч, а два похожих на прутья предмета. Число полосок на портупее свидетельствовало, что девушка на третьем курсе.

Гостья остановилась, вытянувшись, напротив стола и встретилась взглядом с президентом.

– Военный факультет, третий курс, Нина Анток. Говорят, вы меня искали?

– Да, искал, – улыбнулся Кариан.

– По какому вопросу?

– Ты нашла достаточно бойцов?

– Нет ещё, – сдержанно ответила она, хотя вопрос застал её врасплох и заставил поморщиться.

– Да, так я и думал. Ты подала заявление, но я до сих пор не получил документы на членов команды. Открытие уже прошло. Тебе следует поспешить и предоставить состав команды, иначе не сможешь участвовать в следующем городском бою. И тогда в следующем турнире окажешься рядовым бойцом.

– Простите, президент, а разве открытие не отложили?

– Отменили – в график не укладываемся. Жаль, конечно. Больше общего сбора в зале не будет. В этом году турнир, дел по горло.

Лицо Нины вытянулось. Она молчала.

– Думаю, достаточно было просто понаблюдать за пришедшими на открытие новичками. Что думаешь?

– Никто не годится. Все потеряли голову. Бой бывает непредсказуем. Мне нужен человек, способный спокойно оценивать ситуацию и не поддаваться смятению.

Нина наблюдала весь сегодняшний переполох. Каждый военный первокурсник поддался агрессивному настрою зачинщиков. На их напряжённых лицах читалось желание вступить в драку и натворить ещё больше дел. Поддаться так влиянию врага было бы просто самоубийством.

– Неужели совсем никто не годится?

Нина ответила не сразу. Она нерешительно подняла взгляд, потом снова опустила.

– Ну… – заколебалась она, и перед её мысленным взором предстал первокурсник.

Тот, кто остановил двоих забияк прежде, чем кто-либо его заметил. Он устранил источник волнений, помешав агрессии распространиться, и в то же время действовал с некоторой показушностью, чтобы припугнуть тех, кого уже охватил настрой драки. Нина сочла его действия очень чёткими. Но…

– Он на общих науках.

Новенький был в форме факультета общих наук. А значит, в турнире участвовать не может.

Но президент довольно улыбнулся.

– Был на общих. Теперь уже нет.

– Что вы имеете в виду?

– Он только что перевёлся на военный факультет.

На лице Нины появилось неодобрение.

– Не могу же я бросаться столь ценным материалом.

– Так вы его заставили?

– Не заставлял. Просто был с ним предельно откровенен. Полагаю, он весьма доволен.

– Правда?

Нина знала, что президент своего добиваться умеет. На предыдущих выборах в школьный совет Кариана некому было выдвинуть, но он всё же стал кандидатом и одолел всех своих противников в блестящей схватке умов.

– Неважно, правда или нет. Он на Военном Искусстве – что скажешь теперь? Я лишь хочу услышать ответ на этот вопрос. Каково твоё решение? Тебе же бойцов не хватит. Хочешь снова опозориться, но теперь уже в качестве рядового?

– Не имею такого намерения, – проскрежетала Нина.

– Тогда что тебе остаётся? По-моему, ответ очевиден.

Кариан подвинул к ней лежащий на столе документ. Резюме с именем Лейфона Альсейфа на обложке. Документ чётко соответствовал структуре резюме и содержал фото Лейфона.

– С вашего разрешения.

Окинув документ взглядом, Нина развернулась к выходу. Кариан улыбался в спину не удостоившей его ответом девушки.

Снова оставшись один, Кариан достал новый документ и положил рядом с резюме Лейфона. Тоже резюме, на имя Нины Анток.

– Если всё пойдёт как надо, это будет сильнейшая команда, – пробормотал он. – Проблема в том, как с этой командой управляться…

Вид у него был невесёлый.

***

По пути в аудиторию Лейфон зашёл в подвернувшийся кстати медпункт и переоделся в новую форму. Президент пригрозил, что отсутствие на нём формы в дальнейшем будет рассматриваться как мошенничество. Сжимая в руках форму общих наук, Лейфон направлялся в аудиторию забрать портфель.

– Чёрт, он всё это заранее спланировал, – не сдержался Лейфон, шагая по коридору.

У него нормальные для парня его возраста рост и вес, но правая рука чуть длиннее левой. Форму общих наук из-за этого пришлось подшить, но как могла идеально подойти выданная в результате спонтанного решения военная форма?

Вывод напрашивался только один.

– Но как… он узнал? – забеспокоился Лейфон.

Он приехал выучиться общим наукам, в поисках жизни подальше от Военного Искусства – но в первый же день снова шагнул в мир, с которым хотел распрощаться.

– Ох, почему не отказался, трус… Трус! – вскричал он.

Коридор пустовал – других мероприятий, кроме открытия, в этот день не было.

– С другой стороны, этот президент – страшный человек, – продолжал в голос рассуждать Лейфон. – Страшный! Взгляд у него такой пугающий. Попробуй, откажи такому.

Выговорившись, Лейфон подошёл к аудитории. Так, выходит, теперь аудитория у него будет другая? Но разве президент что-нибудь об этом сказал? И что ему делать? Лейфон открыл дверь.

– Ой, – донеслось до него.

В аудитории ещё оставались студенты.

– Ага, смотрите, он всё-таки военный. Урра, я выиграла, повезлоо! – возбуждённо запрыгала одна девушка при виде Лейфона. Два хвостика каштановых волос тряслись в такт прыжкам.

В аудитории находились три девушки. Лейфона рассматривали пристально, откровенно и с любопытством. Он замер на месте.

– Как же так, он же был в форме общих наук, – заметила девушка с рыжими волосами. – Всех обманул.

На ней была такая же форма, как и на Лейфоне. На талии, как и у него, болталась пустая портупея.

– Мне вот форму общих наук не выдали. Ну-ка рассказывай, в чём секрет? – спросила она, словно пытаясь уличить его в преступлении.

– Ну, так получилось…

– Как получилось? Мне не выдали, потому что я некрасивая? Так что ли?

Предъявлять ему претензии смысла не было – помочь он ничем не мог. Что касается девушки, она была красива, но скорее в мужском смысле. Лейфон подумал, что чёткие очертания военной формы идут ей больше, чем женственная форма общих наук.

Но девушка была недовольна.

– Постой, Накки, спокойно, – вмешалась обладательница косичек. – Ты мешаешь Мэйтти.

Рыжеволосая замолчала, будто что-то вспомнив, и подвинулась, уступая место ещё одной девушке.

– И правда. Давай, Мэйшэн.

Положив руку на спину третьей девушки, рыжеволосая подвела её к Лейфону. У неё были длинные, струящиеся до плеч и ниже волосы. Вид был хрупкий и беззащитный. Она смотрела в пол и выглядела напуганной. Брови изогнулись, будто она вот-вот заплачет. Лицо чуть-чуть порозовело.

– Спасибо… тебе большое, – выдавила она и, кажется, истратила таким образом весь остаток сил. Черноволосая девушка с покрасневшим лицом спряталась за рыжей.

– Извини, она всегда была застенчивой, – объяснила девушка с косичками. – Но всё же набралась храбрости поблагодарить тебя за спасение на открытии, да?

Черноволосая девушка зарылась лицом в спину подруги.

Лейфон ничего такого не припоминал. Помнил лишь, как расталкивал людей, которых могли задеть в драке. Тогда, наверное, и спас.

– Как маленькая… – вздохнула рыжеволосая. – Но я ещё не представилась. Наруки Гелни, военный факультет.

– А я – Мифи Роттен. Эта любительница пряток – Мэйшэн Тринден. Мы обе с факультета общих наук. И все трое – из Йолдема. Транзитный город Йолдем – знаешь такой?

– Знаю. Точка сбора хоробусов. Проезжал на пути сюда. Я – Лейфон Альсейф из Копьеносного Города Грендана.

– А, родина Военного Искусства. Вот отчего ты такой сильный.

– Нет, дело не в этом… – неопределённо ответил Лейфон. Он задумался, как им объяснить, но тут…

– Слушайте, а чего мы стоим? Я есть хочу. Пошли, найдём что-нибудь перекусить.

– Опять? Ты и здесь карту рисовать будешь?

– А как же! Питание, одежда, территория – всё, что можно, я нанесу на карту. Мне тут ещё шесть лет жить, а без карты я чего-нибудь пропущу. О, сбор информации – моё любимое занятие. Хочешь что-то узнать – спроси меня. Даже если я чего-то не знаю, всё равно разузнаю.

– Да, есть хочется. К тому же у меня к тебе вопросы – про то, что у тебя в руках, например, – Наруки проницательным взглядом выхватила форму общих наук в руках Лейфона.

Ему даже не дали права голоса. Решение приняли без него.

– Но ведь… Слушайте, Мэйшэн же не захочет. Вы ведь сказали, что она стесняется.

– Я не против… – донеслось из-за спины Наруки.

– Вот и договорились.

Решение было принято.

***

Они переместились в расположенное неподалёку кафе. Кафе из красного кирпича было построено так, чтобы не слишком выделяться. Время обеда уже прошло, и в заведении почти никого не было. Однако они всё же ухитрились успеть к обеденному меню.

Дело дошло до десерта. Не ел только Лейфон – вместо десерта он пил сок.

– Ой, я беспокоилась, что в школьном городе только «здоровая» еда для учащихся. Какое счастье, что мои опасения не подтвердились, – довольно заметила Мифи, набивая рот тортом. – Вот это точно стоит отметить на карте.

– А я всё гадала, на что похож город под управлением студентов, – с восхищением сказала Наруки. – Кто бы мог подумать, что всё так здорово организовано.

Вообще вдоль дороги от общежитий к школе заведений было много. Правда, город был школьный, и большинство закрыто в часы занятий, но когда занятия заканчивались, народу в заведениях становилось полно. Управляли ими старшекурсники с факультета общих наук со специальностью в торговле или менеджменте. Другие студенты приходили к ним на работу. Еду готовили старшекурсники с кулинарного факультета.

– Ещё полицейское управление и суд есть. Точно, не попробовать ли устроиться в полицию?

– Накки мечтает работать в полиции.

– Угу.

– Сладости делать...

– Правда? Тогда придётся найти, где вкусно готовят. Ой, это же все кафешки обойти придётся… Так и растолстеть недолго.

– Это ты от жары такая красная?

– Фу, что это? Это оттого, что Накки вся потная после своих упражнений. Воняет…

– Пф, это запах молодости.

– Ох, не понимаю я тебя.

Разговор ушёл непонятно куда, и Лейфон наблюдал за происходящим с чувством отрешённости. Девушки приехали из одного города и, судя по разговору, были знакомы ещё там. Они обсуждали что-то своё, и Лейфону оставалось только потягивать сок.

– Ах да, а ты, Лейтон, где будешь работать? – внезапно обратилась к нему Мифи.

– Лейтон?

Перемена имени застала Лейфона врасплох, и он открыл рот, забыв проглотить содержимое, в результате едва не выплюнул весь сок.

– Да, Лейтон. Так удобнее произносить[2], – радостно пояснила Мифи. – Накки, Мэйтти, Лейтон и я, Мифи-тян[3]. О’кей?

– Себе-то ты имя сохранила. А наши как могла исковеркала.

– Самой себе прозвище выдумывать неинтересно. И потом, если я буду говорить «зовите меня Митти», тебе тошно не станет?

– Станет. Я бы с такой кокеткой дружить не хотела.

– Вот видишь. Значит, о’кей. Так что Лейтон теперь Лейтон!

– И не поспоришь. Будем знакомы, Лейтон.

– Да-да, Лейтон, Лейтон.

– Лейтон… – присоединилась даже Мэйшэн, и Лейфон почему-то ощутил, что он очень далеко от дома. Где он? В каком мире оказался?

Прежде ни одна подруга его так не называла. Даже самая близкая, Лирин, просто звала по имени. В крайнем случае «Лей». Лейтон, то есть Лейфон, был в растерянности.

– Так где будешь работать, Лейтон?

Он понял, что насчёт имени спорить уже бесполезно, и оставалось лишь ответить на вопрос. И вдруг осознал, что не знает, как ответить. Можно ведь и не работать – ему обещали повысить стипендию.

– Тебе что, не надо работать?

– Нет, работать надо, – тут же замотал головой Лейфон. – Буду работать в отделении центрального механизма.

Девушки издали возглас удивления, а затем нахмурились.

– Такая тяжёлая работа, зачем?

– Говорят, на военную подготовку уходит много сил. У тебя так здоровья не хватит. Ты уверен?

– Ты… не переутомишься?

Все трое высказали беспокойство. Лейфон только грустно улыбнулся в ответ. Он понимал, что работа тяжёлая. Но полностью полагаться на президента опасно. Случись Лейфону пойти против воли Кариана, стипендии могут лишить. Нет ничего хуже, чем остаться без денег и возможности продолжать учёбу.

– Знаю. Но ничего не поделаешь. Я сирота, стипендия – всё, что у меня есть.

Он не искал жалости – просто излагал факты. Но при слове «сирота» глаза девушек расширились. Они смутились и избегали встречаться с ним взглядом.

– А, вот как… Извини… Ну ты не унывай…

– Да, если что понадобится, обращайся, я помогу.

– Я тоже…

– Нет, что вы… Не переживайте, не надо.

От их реакции ему стало неудобно.

– Мне не так уж и тяжело, и я не люблю, когда меня жалеют.

Однако Мифи с Мэйшэн переглядывались очень обеспокоенно. Лейфона не особо расстроило их поведение – наученный горьким опытом, он знал, что сразу ему не поверят.

– Ну и ладно. Не буду, – тут же кивнула Наруки.

Незамедлительный ответ его удивил.

– А? Как это? Не будешь меня жалеть?

– Да, именно так, – подтвердила Наруки, и явно не просто из вежливости. Она говорила всерьёз.

Лейфон нерешительно кивнул, потом не сдержался и рассмеялся.

– Что?

– В смысле? – нахмурилась Наруки, но Мифи его поддержала.

– А, точно, точно. У Накки характер старшей сестры. Она классная.

– Её девочки любят…

– Точно, ей всегда достаётся куча подарков и любовных писем.

– Да беда просто. Никогда не знала, куда всё это девать, – серьёзно сказала Наруки, но Лейфон опять засмеялся.

Хорошо здесь, думал он, смеясь. Произошедшее на открытии выбило его из колеи, но болтовня с девушками, казалось, вновь придала сил.

– Прошу прощения, – прервал их смех чей-то голос.

Взгляды обратились к обладательнице голоса, и у всех перехватило дух.

Возле столика стояла девушка. Спадающие до пояса серебристые волосы сияли, словно отражая освещение кафе. Кожа была белоснежной, а нижняя часть лица по форме напоминала сердечко. Из воротника выглядывала нежная тонкая шея, создавая почти гипнотизирующий эффект. Из-под длинных слегка опущенных ресниц смотрели серебристые глаза. Девушка была прекрасной и хрупкой, как кукла.

Сначала никто не обратил внимания на её военную форму. Первой заметила Наруки.

– Это сэмпай[4]. Ты чего-то хотела?

После слов Наруки Лейфон заметил, что полоски на портупее девушки не такого же цвета, как у него. С портупеи свисал какой-то длинный тонкий жезл.

– Ты Лейфон Альсейф-сан?

Серебристые глаза уставились на него.

– Э, да.

– Хорошо…

Лейфон сразу встал, словно околдованный её голосом. Девушка повернулась к выходу. Он уже двинулся было следом, но, опомнившись, вернулся к столику. Взял портфель, бумажник и положил немного мелочи за сок.

– Извините, надо идти.

– Конечно. Иди, раз надо, – ответила Наруки за всех троих, так как к её подругам ещё не вернулся дар речи.

– Да уж. Но с чего бы вдруг… – пробормотал Лейфон и бросился догонять серебристую девушку.

***

– Что… что это было? – пробормотала Мифи.

– Естественно, после столь блестящего выступления на открытии на него положили глаз, – объяснила Наруки.

Подруга лишь ответила непонимающим взглядом.

– Видела значок у неё на нагрудном кармане?

– Что, был значок? – нахмурилась Мифи.

– Серебряный такой? – уточнила Мэйшэн.

– Да.

– Там число семнадцать…

– На военном факультете такие значки носят только бойцы взвода.

– Взвода… А что это?

– Если попросту, временный командный состав военного факультета. Помимо прочего, у них высокий уровень подготовки.

– Э… что?

– Во время турнира взводы составляют костяк войска, – терпеливо объясняла подругам Наруки. – Генштаб отдаёт приказы взводам. А взводы играют роль этаких командных структур. Им подчиняются большие по размеру подразделения из бойцов, которые ни в какой взвод не входят – обычных студентов-военных вроде меня.

– О, так это же, считай, взлёт карьеры, – захлопала в ладоши Мифи.

– Но там нелегко.

– Почему?

– Разве я не сказала? Ношение значка подразумевает высокий уровень подготовки. Студенты взвода должны продемонстрировать мастерство в какой-либо области. От умения командовать до психокинеза. А главное – специализация на конкретном оружии. Оцениваются не только личные навыки, но и работа команды в целом. Анализируется и способность каждого работать в команде. Для всего этого среди команд проводятся состязания, по итогам которых определяется позиция каждой команды в общем списке. Иными словами, между студентами школы идут бои. И если в ходе боёв команда плохо себя проявит, её могут и распустить. Из комсостава ты снова станешь обычным студентом. Бойцы – люди гордые. Станешь обычным студентом – другие будут говорить, что «упал с небес на землю»… Такого шага назад никому не вынести. Дальнейшая жизнь в школе будет слишком тягостной.

Наруки кинула взгляд на дверь, через которую вышел Лейфон. Новых клиентов не было. Колокольчик молчал.

– Лейтон говорил, что будет мыть отделение центрального механизма… – вспомнила Мэйшэн.

– Ух, это же тяжело! – воскликнула Мифи. – Он справится?

– Ну, ему-то это наверняка по зубам, – постаралась успокоить их Наруки, запивая чаем последний кусок торта.

***

Красивая девушка с серебристыми волосами отвела Лейфона вглубь общежития первокурсников – старого и обветшалого на вид здания. Лейфона привели в одно из помещений, где его и встретила суровая златовласка.

– Нина Анток, командир семнадцатого взвода, – чётко представилась она.

Зал делила напополам большая стена, и в результате места было вдвое меньше, чем в обычной аудитории. На стене висело множество всякого оружия.

В зале находилось пять человек, считая Лейфона. Первой была стоявшая прямо перед ним Нина Анток. Затем девушка, которая его привела. Красавица с серебристыми волосами, войдя в комнату, сразу же ушла в угол. Остальные двое были парни. Один, высокий, лениво развалился в углу. На другом был тёмно-зелёный рабочий костюм, перепачканный машинным маслом и другими техническими жидкостями.

Нина читала озадаченному Лейфону лекцию про взвод. Он слушал вполуха, но думал о другом.

– Всё понял?

– Ну… да, – повернувшись к Нине, быстро ответил Лейфон, хотя на самом деле ничего не понял. – А зачем меня сюда привели?

Насколько он понял, все присутствующие входили во временный комсостав. Больше он ничего не знал. Нина не объяснила, зачем он здесь.

Глаз Нины нервно задёргался.

– Ну, то есть я понял, что здесь элитные бойцы, это ты объяснила, – попытался предотвратить бурю Лейфон. – Но ведь тогда… Тогда непонятно, зачем здесь я, первокурсник.

Нина закрыла открытый рот, повела плечами, словно для глубокого вдоха, и собралась ответить. Но как только она снова открыла рот…

– Ухахахахахахахахахахахахахахахахахахахаха…

Высокий студент зашёлся хохотом.

– Шарнид-сэмпай! – прикрикнула на него Нина. Её плечи тряслись от ярости.

– Ахаха! Ух… хихи… Ой, живот болит. Сама виновата, Нина. Всё ходила вокруг да около, вот и дала новенькому возможность прикинуться дурачком.

Нина в ответ лишь заскрежетала зубами.

– Оппа, – вскочил Шарнид, жизнерадостно глядя на Лейфона. – Меня зовут Шарнид Элиптон. Четвёртый курс. Я здесь снайпер.

– Очень приятно.

– Итак, позволь объяснить то, что так старалась объяснить командир. Лейфон Альсейф, мы тебя позвали, потому что ты нужен нам для численности.

– Что?

– Ну не надо, не надо притворяться. Все видели, как ты сработал на открытии. Так что убедить нас, что ты новенький и мало чего умеешь, не выйдет. Твоё мастерство уже доказано. Мы решили, что ты неплох, и хотим взять тебя в команду.

– Лейфон Альсейф. Приказываю тебе вступить в семнадцатый взвод. Отказ не принимается. Президент Школьного Совета уже дал разрешение и подал за тебя документы. Кроме того, отказ вступить во взвод – недопустимое для военного факультета малодушие, – решительно отрезала она.

Нина была непреклонна, а значит, отступать некуда.

– Сейчас устроим проверку, посмотрим, на какую роль во взводе ты больше подходишь.

Она сняла два прута с портупеи. Зажатым в правой руке прутом указала на Лейфона.

– Выбирай оружие!

Чувствуя себя неуютно под её серьёзным взглядом, Лейфон повернулся рассмотреть оружие на стене.

Стипендия категории A… За бесплатное обучение предстояло заплатить.