Основные вехи жизненного пути П
жүктеу/скачать 119.38 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Основные вехи жизненного пути П. И. Кушнера
|
https://www.academia.edu/5374556/%D0%9F_%D0%98_%D0%9A%D1%83%D1%88%D0%BD%D0%B5%D1%80_%D0%B8_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B2%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%B5_%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D1%8D%D1%82%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%B8_%D0%B2_1920_1950_%D0%B5_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%8B_%D0%9C_%D0%98%D0%AD%D0%90_2006 Основные вехи жизненного пути П. И. Кушнера Павел Иванович Кушнер (Кнышев) родился 14 (26)января 1889 г. в г. Гродно. Его отец, Иван Гаврилович Кнышев (1845–1894), был судейским чиновником, членом окружного суда, мать – Любовь Моисеевна Кушнер (1862– 1933) – актриса. Семья была многодетной: шесть детей. Однако брак не был официально зарегистрирован, так как Любовь Моисеевна не хотела переходить из иудаизма в право-славие. В 1894 г. Иван Гаврилович умер. После его смерти вдове было отказано в пенсии, и семья практически лишилась средств к существованию. Любовь Моисеевна была вынуждена переехать в Ригу к родственникам мужа и поступить на работу гувернанткой, детей же разместить по приютам, у родственников или отдать в услужение. Павла взяла на воспитание дальняя родственница Т.А. Афанасьева, жившая в Гродно. Она работала акушеркой, зарабатывала мало, однако хотела во что бы то ни стало дать своему воспитаннику образование. Поступление в гимназию было затруднено. Павла как «незаконнорожденного» не сразу допустили к экзаменам. Плату за обучение собирали по подписке среди знакомых, затем подписку делали сами учителя. С 13 лет Павел начал зарабатывать уроками, а с15 лет вынужден был содержать не только себя, но и парализованную к этому времени родственницу. Помимо учебы ,уже в это время он начинает интересоваться политикой. В одной из автобиографий он вспоминает происшедший в1902 г. случай, который способствовал пробуждению этого интереса. Накануне 1 мая поползли слухи, что Гродно будет подожжен «социалистами», и действительно за городом появилось зарево. По соседству с домом, в котором жил Павел, были казармы, он общался с солдатами, и один из них объяснил ему, что зарево – от поджога риги восставшими батраками в одном из имений, а 1 мая с пожарами не связано и является «международным праздником борьбы рабочего класса». С этого момента гимназист начал читать газеты и искать встреч с людьми, способными объяснить ему положение вещей. Во время русско-японской войны он знакомится с антивоенными листовками и начинает интересоваться революционной литературой. Через одноклассника Павел попал в один из социал-демократических кружков, но, как вспоминал он позднее, «побывав в кружке два раза, я не пошел больше туда, так как в кружке проходили «Историю культуры» Липперта и жарко спорили о том, какая форма брака существует у голубей, а мне хотелось сразу окунуться в большие практические вопросы» 1 .Известия о «кровавом воскресенье» потрясли молодого человека и способствовали радикализации его политических взглядов. Осенью 1905 г. он вступил в социал-демократический кружок, ставший вскоре чисто большевистской «гродненской группой РСДРП». В это время ему было 16 лет. Кружок выпускал листовки, проводил демонстрации. На одной из них в декабре 1905 г. молодой революционер был сильно избит казаками, долго лежал на снегу. Простуда осложнилась туберкулезом, ставшим с тех пор хроническим заболеванием. 1906 г. П. Кушнер провел частично в больнице, затем поправлял здоровье на Рижском взморье, зарабатывая уроками. В конце года он вернулся в Гродно, однако уже весной 1907 г. за организацию ученической забастовки был исключен из гимназии и переехал в Ригу. Там Кушнер продолжил как учебу в гимназии, так и революционную деятельность, связавшись с местной орга-низацией социал-демократии Латышского края. Он организовал в учебных заведениях Риги 5 социал-демократических кружков. Кроме того, Кушнер был избран гимназистами членом правления и казначеем принадлежащего Александровской гимназии (в которой он учился в Риге) катка. Половину получаемой им выручки молодой революционер отдавал «партийному Красному Кресту», занимавшемуся помощью арестованным и сосланным. Изгнан из гимназии он был все же не за это, а «по подозрению в устройстве обструкции во время пения “Боже, царя храни” на гимназическом вечере» Это произошло за месяц до выпускных экзаменов. Путь в высшую школу был закрыт как из-за неокон-ченной гимназии, так и потому что полиция отказалась дать свидетельство о «политической благонадежности». Кушнер устроился на работу конторщиком Риго-Орловской железной дороги, где проработал до 1915 г. Свободное время он по-прежнему посвящал в основном нелегальной работе. Осенью 1908 г. рижскими социал-демократами ему было поручено наладить связи с русскими рабочими. Для этого был организован «Русский культурный центр», под нейтральной вывеской которого шла партийно-пропагандистская деятельность. В октябре 1908 г. состоялось первое заседание «центра», состав которого был набран Кушнером. До этого социал-демократы вели пропаганду среди русских рабочих в Риге, однако число сочувствовавших не превышало 25–30 человек, тогда как в городе их насчитывалось25–30 тысяч . К тому же, после 1905 г. наиболее активные рабочие были уволены и на их место набраны люди из деревни, согласные работать на любых условиях . ................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................ .На протяжении всей жизни Павел Иванович оста-вался убежденным коммунистом. Он был лично знаком сомногими руководителями советского государства, в томчисле со Сталиным. Они встречались во время кратковре-менного отдыха Кушнера в Нальчике в 1921 г. и общались,по-видимому, вполне на равных. Более того, впоследствиион делился с родными неприятным впечатлением, котороепроизвело на него тогда высокомерие Сталина. Годы ре-прессий и арест, несомненно, наложили отпечаток на харак-тер и взгляды Кушнера. В 1936 г. он сжег весь свой архив ивпоследствии говорил, что этот поступок спас многих ста- рых большевиков от гибели, да и уже после войны, перепи-сываясь с сыном, требовал, чтобы тот сжигал все его пись-ма. По словам Н.В. Шлыгиной, П.И. Кушнер, один из не-многих большевиков «старой гвардии», переживших ре-прессии 1930-х годов, быть может, несколько наивно счи-тал, что уцелел потому, что был честным. В.И. Козловвспоминает о Кушнере как о человеке достаточно закрытом:«У меня создалось впечатление, что над ним висела ста-линщина; он опасался того, что могут придраться к тому,что он говорил, будучи профессором Комуниверситета» 94 .Смерть Сталина не была для Кушнера личной трагедией. По воспоминаниям Г.П. Кушнера, его отец был неприятно удивлен, увидев сына в слезах, когда о смерти «отца народов» сообщили по радио. Тем не менее, как рассказывает Г.П. Кушнер, доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС был для старого большевика ударом, который он переживал очень тяжело. 53 Отношение к Сталину и сталинизму было, несомненно, проблемой, мимо которой не мог пройти ни один мыслящий человек того времени, особенно после 1953 г., когда эти вопросы стали предметом более или менее публичного обсуждения. Документально позиция П.И. Кушнера по этому вопросу зафиксирована в двух выступлениях на партсобраниях ИЭ, обсуждавших решения созванного по делу Берии июльского 1953 г. Пленума ЦККПСС и ХХ съезда КПСС. На собрании в июле 1953 г. он заявил: «Культ личности развился как результат отсутствия исторического подхода к вождям и их теориям. Он появился тогда, когда партия стала миллионной, когда в партию вступили люди по существу еще не марксисты, несущие на себе груз мелкобуржуазных теорий и пережитков. Все высказывания вождей марксизма понимались ими догматически, в одинаковой мере использовались и цитировались как ранние, часто далеко не совершенные, так и наиболее зрелые работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Появился культ марксистской теории. (Последнее предложение в стенограмме зачеркнуто.( Между тем, мировоззрение вождей оттачивалось и совершенствовалось; вместе с ростом рабочего движения менялись их взгляды и теории. Карьеристы и авантюристы, проникшие в партию, сделали попытку использовать культ вождей, противопоставить их партии. Таким авантюристом оказался и враг народа Берия.» Приведем также отрывок из его выступления на обсуждении итогов ХХ съезда: «Вопрос о культе личности очень серьезный и работа предстоит большая. Здесь не должно быть места эмоциям. Мы должны взять у Сталина все, что он дал для строительства социализма, дал как ученый. При оценке же его как члена партии мы должны призвать нашу партийную совесть. Если мы забудем, нам напомнят об этом многие лучшие люди партии, которых нет уже среди нас. Нужно вести борьбу с культом личности так, чтобы не причинить вреда партии; не нужно опошлять и вульгаризировать это. Нужно бороться с подхалимством и проч., что вызвало культ личности.» Также Кушнер отметил, что в некоторых выступлениях на ХХ съезде не было должной самокритики: к приме- ру, акад. Панкратова говорила о фальсификации историками истории, однако не упомянула о своей личной ответственности. В обсуждении проблемы культа личности активно участвовали этнографы-коммунисты И.И. Потехин, Л.Н. Терентьева, П.Е. Терлецкий, высказывавшиеся довольно остро и критически. Дух этого обсуждения передает заключительное слово секретаря парторганизации Терентьевой: «Прав Кушнер, когда говорит, что вопросы, за-тронутые в докладе Н.С. Хрущева, выходят далеко за пределы только культа личности. Непонятно, почему не было обмена мнений на съезде по докладу т. Хрущева. Мне кажется, что недостаточно самокритичны были выступления руководящих работников партии насъезде. Членам политбюро следовало сказать, что и они повинны в возвеличивании Сталина. С глубоким удовлетворением прочла я осуждение фактов насильственного переселения целых народов за проступки отдельных представителей этих народов. Но была удивлена, что ничего не сказано об осуждении антисемитизма, который имел место в те годы и, несомненно, кем-то направлялся .» . В отчете о работе парторганизации за 1955-1956 гг. Терентьева отмечала, что вредные последствия культа лич-ности сказались в области этнографии и антропологии«меньше, чем в других областях знаний, в силу спецификинашей науки». Однако и в этнографии они проявлялись в«лакировке действительности» и «подмене самостоятельнойнаучной мысли готовыми цитатами» 98 .Эти выступления позволяют почувствовать критическое отношение Кушнера и его коллег к сталинизму. Как видно, его позиция была неоднозначной. Главную причину культа личности и его «последствий» он видит в проникновении в партию карьеристов и подхалимов. Он призывает к осторожности в борьбе с культом личности: она не должна повредить делу партии и социализма, которые по-прежнему остаются для него непререкаемыми ценностями. Однако вряд ли Кушнер был столь наивен, чтобы снимать ответственность за происшедшее с самого Сталина. За его призывом к «партийной совести» и словами о погибших «лучших людях партии» чувствуются мучительные размышления над вопросами, окончательные ответы на которые он,возможно, так и не смог себе дать.Еще до Великой Отечественной войны П.И. Кушнерс семьей получил квартиру в знаменитом «доме на набе- режной», или «доме правительства» (ул. Серафимовича, д.2,кв. 504). Квартира была просторная, четырехкомнатная, од-нако при въезде он предложил отдать две комнаты старым большевичкам сестрам Залкинд. «Еще несколько лет, и мы все будем жить в отдельных квартирах», – успокаивал он супругу. Впоследствии эти две комнаты занимала другая семья, однако ученого это нисколько не стесняло: у него был свой кабинет, и этого было достаточно. Павел Ивано-вич собрал большую библиотеку. Он был ценителем норвежской литературы (сказывалось влияние супруги), любили русскую классику, однако к Толстому и Достоевскому относился прохладно. До последнего времени выписывалбольшое количество газет и журналов, следил за всеми по-литическими и культурными новостями. Интересовался публиковавшимися в «Роман-газете» литературными но-винками: произведениями В.В. Быкова, В.И. Белова и др.Большое впечатление произвел на него «Матренин двор»А.И. Солженицына. Увлечением, пронесенным Кушнеромчерез всю жизнь, была музыка – он прекрасно играл на ба-лалайке и домре, любил народные песни.П.И. Кушнер был скромным и мягким человеком,однако в принципиальных вопросах умел отстаивать свою точку зрения, несмотря ни на что. Г.П. Кушнер вспоминаетсовместное с отцом посещение собрания старых большеви-ков, посвященное сорокалетию Октябрьской революции.Когда ученый услышал рассказы псевдоучастников штурмаКремля, он вышел на трибуну и прямо обвинил их в фаль-сификации истории. Павлу Ивановичу, как участнику со-гласительной комиссии, ведшей переговоры с оборонявши-ми Кремль юнкерами, было прекрасно известно, что ника-кого штурма не было. Впрочем, он никогда не стремился «выпячивать» свою роль в исторических событиях. О сильном характере Кушнера говорит и тот факт, что, будучи всю жизнь тяжело больным (туберкулезный процесс с ранней молодости и другие недуги), он никогда не жаловался родным. У ученого было три дочери и сын. Первый раз он женился вскоре по приезде в Москву, видимо в 1916–1917 гг., однако вскоре развелся (имя его первой жены установить не удалось). Дети от этого брака – дочери Наталья и Галина после развода остались с отцом. От второго брака родились дочь Татьяна и сын Генри, ныне главный редактор журнала «Изобретатель и рационализатор» и президент одноименного фонда. Скончался Павел Иванович 14 марта 1968 г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. жүктеу/скачать 119.38 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|