Парни не плачут. (“Boys don’t cry”)

Оригинальный сценарий: Кимберли Пирс, Энди Бьенен.

Перевод и адаптация: Ярослав Соколов, 2001.

The lonesome Texas sun was settling low,

And in the rearview mirror I watched it go.

I can still see the wind in her golden hair,

I close my eyes for a moment, I’m still there…

The bluest eyes in Texas are haunting me tonight,

Like the stars that fill the midnight sky,

Her memory fills my mind.

Where did I go wrong, or can I make it right?

The bluest eyes in Texas are haunting me tonight.

Another town, another hotel room.

Another dream that ended way too soon.

Left me lonely wait before the dawn,

Searching for the strength to carry on...

The bluest eyes in Texas are haunting me tonight,

Like the stars that fill the midnight sky,

Her memory fills my mind.

Did I make it wrong, or can I make it right?

The bluest eyes in Texas are haunting me tonight.

For every heart you break you pay the price,

But I can’t forget the tears in her blue eyes…

... Рваные на кусочки, наркотические, тягучие сны. Сложно открыть глаза, поднять налившиеся свинцом веки, приходится трудиться, чтобы узнать, что переживаешь наваждение. Оно сбывается регулярно, ближе к вечеру - приходит в сумерках цвета сливы, и забирает с собой. Туда, где можно быть с теми, кем хочешь, отдавать им всю любовь, что накопилась за вечность. Туда, где есть свобода, нет насилия, и «другой» не значит «убит». Туда, где помогут, если нет сил пройти выбранный путь. Труд оценят, усилия не пропадут. Нет преступления в том, чтобы быть желанным... есть символ надежды - дорожная разметка, бегущая вдаль... Её белый пульс всегда предвещает пробуждение. Трёшь глаза, во рту остаётся сухость. Как после ломки...

... Клок тёмных волос, похожий на наконечник беличьей кисти, упал на старое полотенце. Было интересно смотреть себе - зеркальному - в глаза.

- Короче... - как же руку-то достать, чтобы не извозиться?! - Короче сделай вот тут.

Сзади зашевелилось изображение ножниц, серебряной рыбкой шпигующее воздух. Сорванный голос доморощенного парикмахера возопил.

- Куда короче?! И так коротко, по самое не балуйся... - волосатая лапища Лонни, где больше всего поражали аккуратно обстриженные полированные ногти, сорвала с плеч повязку. Несмотря на то, что в комнатке стоял обогреватель, голове стало холодно. Возможно, виноват был сквозняк из открытого окна, чьи прикосновения к затылку были довольно-таки ощутимы.

- Ну что, суперзвезда?

Самодовольства в голосе... цирюльник чёртов... Помимо физиономии кузена на заднем плане, из зеркала внимательно, даже с некоторым подозрением, глядел хрупкого сложения мальчик в клетчатой рубашке. Скуластый, кареглазый, безжалостно остриженный несколько минут назад. Он тронул языком верхнюю губу, нервно шмыгнул носом и вытянул шею.

- Симпатичная рубашка! - не меняя позы, Лонни поправил его воротник. Вдох. Выдох. Сердце сбоило, как барахлящий движок. Всё должно получиться... не сразу же отращивать щетину, и закусывать полуметровой сигарой! Пока достаточно трёх минут флирта по телефону - и свидание уже назначено. Таких ребят мимо не пропускают... Спокойно, приятель, спокойно! Как говорят продавцы индийских статуэток: и быть тебе отныне... ну, скажем, Брэндоном... Дэнни или Чарли, девушкам всё равно ведь.

Узкая ладонь потянулась к маленькому столику, на котором толпились баночки, туалетные принадлежности, немытые стаканы - и взяла оттуда скрученный белый комок. Лонни тоскливым взглядом проводил две пары носков, водружённые за ремень и ширинку. Гульфик сразу стал внушительно оттопыриваться. Неизвестно, мерещились ли братцу ночные клубы и дешёвые порнофильмы, но он как встал, так и сел в продавленное кресло.

- Такой жути я в жизни ещё не видал!..

Такая жуть на тебя и не смотрела, мысленно отрезал новоиспечённый Брэндон, чувствуя себя упакованным куском бифштекса, но одну пару вынул. Внушительность сразу испарилась...

- Вот, другое дело!

Зато Лонни пришлось поверить. Ненароком окажется, что он видел настоящих ребят в гей-баре. И кто тогда будет с тузами на руках?..

- О’К. Будь ты парнем, я бы захотел тебя трахнуть.

Он продолжил его саркастический стон, весело ухмыляясь и приглаживая виски. Задирать старшего было неожиданно приятно.

- Будь ты парнем, то уж точно бы захотел...

«Цыплёнок!» - ясно читалось в обиженной тишине.

- Теперь ты мальчик. Дальше что?

Ах, что?.. Он вспыхнул.

- Пошли.

Отчётливо хлопнула дверца машины; в морозном воздухе звук разнёсся ружейным выстрелом. Его покрыли громкие такты музыки, доносящиеся из здания катка, щедро украшенного иллюминацией.

- Быть того не может, мать твою! - у Лонни отвисла челюсть, и он вжался грудью в руль, пытаясь за ним исчезнуть. Брэндон заглянул в окно.

- Да вылезай!

Тот повиновался, как учёная собака, чисто рефлекторно. Потом отступил и чуть не поскользнулся на гравиевой дорожке.

- Пойдём, чего ты трус такой?

Чем так страшен этот каток? Драками по субботам и чёртиками, которых ловят пьяные? Или тем, что здесь обычно тусуется пол-Линкольна, и каждая физиономия уже оскомину набила? Так в этом же залог успеха... может быть... Он переглотнул. Ведь договаривались идти вместе, Лонни и так уже влип по уши в эту затею, а отступать в последнюю минуту нечестно!

- Куда мы с тобой пойдём? - Лонни всё ещё не верил своим ушам.

- Внутрь, куда ж ещё? Я сегодня угощаю, - у Брэндона был вид ребёнка, у которого отнимают новую игрушку. Это и было хреново, по мнению кузена. Слишком несерьёзно и опасно! Ну и что с того, что постриг он эту куклу: челюсть мальчишечья, а губы девчачьи, любой дурак поймёт... Одно - медовым голосом совращать девчонок во время трёпа по телефону, лёжа кверху пузом на диване, а другое... Дрянь дело; наваляют по переборкам, как пить дать.

- Иди сюда, ну-ка... - вот, пожалуйста, хотел позвать, а швырнул на дверцу. - Я поговорить хочу!.. - до чего же она тщедушна!.. - Ты - как грёбаный идиот в этой шляпе! - игнорируя боксёрские хуки и откровенные подмигивания, Лонни сорвал с головы Брэндона шляпу и весьма резким жестом отправил её на заднее сиденье своего «тауруса». Крут на словах. Он боится, что верно, то верно. Геев в девятнадцатом веке на среднем Западе вешали. Но! - от родства не отвертишься, за это тебя и родители отчихвостят... То, что он может брюки намочить - ещё полбеды. А вот шляпу жалко!

- Брось ты! Пошли!

- Уже ходил, - с тем же отвращением Лонни наблюдал, как вытаскивают пьяных из бара. Надо же, он не хочет неприятностей... - Ты - психованная!.. Псих, O’K.

- Ладно. Пусти... - выбеленная стена катка высилась перед ним непоколебимой громадиной, залогом успеха. Ага. С каймой из красных сигнальных лампочек по краям... - Да не бойся ты, я вернусь...

О. У братца отлегло. А как там брюки? Внушительных размеров кулак удержал Брэндона от дальнейшей болтовни. Парню наконец удалось вырваться.

Эй! Как гудят колёса! Только и видно, что мелькающие ноги!.. Окошечко билетёрши тускло светилось. В стекле отражалась долговязая фигура продрогшего юноши. Пожилая дама, неторопливо сматывая клубок домашнего вязания, приподняла брови. Чёрт знает что продают эти старьёвщики... шерсть никуда не годится. А малыш, похоже, ничего. Стройный, не то, что Пэдди, оплывший донельзя и регулярно качающийся пивом. У них таких смазливых называли «патрончиками» - ох, и хорош же! Глаза - по четвертаку, карие и глубокие, ресницы - любая деваха позавидует... Нервничает, бедняга. Неужто свидание пропустит?

В той же формулировке Брэндон и услышал вопрос, протягивая аккуратно сложенный пятидолларовик.

- Один, пожалуйста.

Старушка, наверное, обиделась - что он не развил разговор про любовные приключения. Но - вдруг узнает по голосу? Она ведь работает и в школьной столовой... Чёрта с два теперь с неё допросишься «Будвайзера»... ладно, рубашка им и так пропахла. Лучше, чем у механика на автозаправке.

Дверь в зал открывалась жутко медленно. В нос ударил запах свежевыжатых апельсинов, пота и жжёной бумаги - впрочем, присутствующие ни на что не обращали внимания. Стоило бы - на блеск конфетти, зависших в воздухе, на серебряные оборванные нитки, на громкие аккорды знакомой приятной музыки, теперь бившей по ушам... хм, они замёрзли! Брэндон потёр их ладошкой. На свечение вращающегося стеклянного шара... на милые девичьи силуэты, дефилирующие мимо... И на парня, протискивающегося от входа - его причёска наконец-то соответствовала виду и содержанию. Впрочем, задержаться ему там не дали. Растерявшись, он оправил воротник. Кашлянул. Ещё раз. Что ж, уверенности ему и так не занимать... нету её, потому что. Приятный холодок пробегал по стеснённой груди. Да, конечно - одежда с чужого плеча - не лучший выход, но...

Брэндон передёрнул плечами. Ч-чёрт... Блондинка в накинутом на плечи свитере магнетизировала. Вот он её - нет. Переступать с ноги на ногу и слушать болтовню её подружек:

- Чистые волосы... и по возможности хорошо одет. Поверь мне, детка, это важно! Что бы ты сказала, если б этот... - было не очень удобно ещё и потому, что на него начали натыкаться, и парень, набравшись храбрости, спросил.

- Привет?.. - узкоглазая шатенка толкнула предел мечтаний локтём под рёбра. Как грубо, однако. Но та обернулась, уставившись на незнакомого. - Я... я Билли. - ну вот, назвался чужим именем. - Ты Николь, да?

Он показал пару роликов, висящих на плече, и застенчиво улыбнулся. Голубоглазая фея "отклеилась" от шкафчиков и, показав жемчужные зубки, взяла его за руку.

- Пойдём.

Завистливым взглядам публики не было конца - как ему показалось.

Огни метались по площадке. Скользя между балдеющими парочками, они говорили и говорили - обо всём на свете... кажется, кавалер стеснялся, но старательно поддерживал разговор. Тёплая ручка легла сначала на его талию, а потом ненавязчиво двинулась к бедру. Ого, здесь девочки... Брэндон передохнул, давая себе пару секунд для оценки бешеного восторга, вздувавшегося под диафрагмой, а потом галантно перехватил хрупкое запястье, объехал девушку на крутом вираже, и, едва не касаясь губами её затылка, заскользил сзади.

- Хм... - Николь тряхнула головой; мальчишка слегка обиженно засопел, пинок вышел незаметный, но жёсткий. Никаких телячьих нежностей! Вот ещё, подумает, что приставала... Музыка обволакивала их. - Так откуда ты? Ты, мне так кажется, не здешний?

Ох. Как бы научиться сохранять спокойствие - в полицию, что ли, податься? Волнение побежало вверх по венам, отдалось тёплым колотьём в пальцах.

- Как по-твоему? Откуда я могу быть?

Впервые за историю их недельного знакомства Николь задумалась.

- Не знаю... откуда-то из красивого места.

На-адо же! А сами вы какая красивая... Брэндон усмехнулся самому себе, пролетая мимо поручня.

Звуки поцелуев нескоро растворялись в тёплой, плотной ночной тишине, укутавшей город. Губы... вот здесь, и вот так... полные соком и жизненной силой вперемешку с алкоголем, узнанные совсем недавно, приоткрытые в ожидании, ночные... хорошо! Здорово... Далёкий рокот мотора напомнил о том, что время позднее, все разъезжаются по домам - а жаль. Брэндон слегка поморщился - девушка заметила это и крепче сжала руки на его шее, приникая в новом, жадном, торопливом поцелуе. Парень зажмурился, наслаждаясь моментом. Кайфовать он умел.

- Ладно... - голубые глаза в паре сантиметров от его глаз умоляли о продолжении ласк; дыхание обжигало. Пришлось глубоко вздохнуть самому, размыкая нежные руки. Такими же руками. - Я постою тут, пока ты дойдёшь до дома. Мне... спокойнее будет.

Мальчик смущённо топтался у дороги, отчаянно строя ей глазки. Встряхнув волнистой белокурой гривой, барышня призывно улыбнулась ему и исчезла за плохо покрашенной дверью. Хруст в кустах стал слышен отчётливее - Брэндон соразмерял оглушительный паровозный стук сердца - «сидя, выпивая, думая, как бы не потонуть»... руки тянулись поправлять выбившуюся рубашку, растрёпанные волосы и - аплодировать от радости. Огоньки интенсивно замигали вдалеке - где-то снова ехала машина. Господи! Ему всего-то нужно было убедиться в своей состоятельности. Игра идёт без правил. А он - не завсегдатай казино, кости бросает неловко... Зачем, собственно, это нужно тёмной лошадке? Задрав голову, Брэндон посмотрел в небо. Редкие звёзды подмигивали ему. Все они симпатичные... Он подкинул кожанку - и, перехватив, отправил на плечо. Брэндон... Тина был свободен топать, куда ему заблагорассудится.

… Ливень такой, что в самый раз звать со двора сторожевых псов, закрывать ставни и начинать топить камин. Дровами, которые в поленнице за сараем отсырели сразу, при первых каплях, туго шлёпнувшихся в пыльную тропку. Туча, закладывая громовые раскаты, как артиллерист - залпы, уходила на север, порванным краем пряча звёзды. Под ней всё напоминало хляби небесные. Чахлая трава, и без того едва видная из окоченевшей земли, намокла и по виду напоминала болотную рясу... Линкольн давно не видел такого дождя - говорили рабочие в пивнушке, и ближе прижимались к стойке, думая предупредить жён о том, что их воскресный горячий ужин пропал... Они прятались за вяло звякающими стёклами, шлёпали по задницам хорошеньких официанток, а снаружи струи воды с остервенением хлестали серый асфальт. Тем более странной казалась тонкая, чёрная, будто вырезанная из картона фигурка, возвращающаяся домой с непокрытой головой - и душой нараспашку. Ливень её, видимо, не волновал... по одной простой причине. Надо было улепётывать со всех ног, как зайцу - по направлению к трейлерному посёлку, плутая и задыхаясь. А то, что мокро... и за шиворот полный банный ковш вылили... что позади осталась покрышка, о которую едва не сломал ногу... что соседские шавки охрипли от лая, гремя цепями - так что из этого? Преследователи уже сопели в спину.

- Никуда ты не пойдёшь!!! Эй, скотина? Вернись немедленно!!

Скорее, ну? Из груди вырвался не то, что стон, а нетерпеливый всхлип. Вот наконец живая изгородь, через которую секундой позже продрался, только руки исцарапал... больно... чуть не упал! Ступеньки, и пусть Лонни будет дома! Ой, пожалуйста!!

- Вернись!! Сука, лесбиянка проклятая!.. - на этой гневной ноте Брэндон влетел в трейлер, пошатнувшийся от его усилий, и налёг боком на хлипкую дверь. Перепуганный Лонни в одних трусах и футболке, с мыльной пеной в ухе, бросился ему помогать. Чувствовалось, что он спасал не шкуру проштрафившегося друга, а свою.

- Открывай, гнида!! Ты ж поимела мою сестру! - хорошенькие новости! Лонни свирепо покосился на Брэндона. Господи, опять эти амурные похождения, скоро весь город на них облаву устроит!.. И он-то мог позволить! Да кто же думал, что эта щеня... ни кожи, ни рожи, будет за девками бегать? Или они за ней? Хотя вот так, когда она с мокрым личиком ушибленного херувима, стоит и потирает руки - очень даже ничего смотрится.

- Мы и до гомика твоего доберёмся!

- Ой, чёрт! - Брэндон закусил губу, чтобы не расхохотаться. Надо бы Лонни стать адвокатом - уж так властно защищает своё имущество... Вот, опять в шкаф его впечатал, считает, что сейчас самое время почитать нотации. Ребята на улице, порастеряв пыл, ломились в дверь молча. Нашли, кого догонять... «Скотина, скотина!» А чего он сделал-то?.. - Алисия...

- Какая, к дьяволу, Алисия?! - воскликнул братец, бешено сверкая глазами. Чего так кипятиться? Всё шло и идёт пока прекрасно. Не станут же эти головорезы поджигать хибару, чтобы получить страховку. - Кто это?

Эх-х, кто это! Потрясающая девочка, фигурка по высшему разряду... а как за цветы благодарила, с ума сойти! Брэндон зажмурился, понимая, что для блаженной улыбки сейчас не место и не время. Здорово дарить подарки... из-за ухаживаний своих он уже был бит, и не раз... А на тех идиотов, что на частное имущество покушались, можно и в суд подать.

- Что за хрень творится, что с тобой вообще такое? - Лонни напряжённо прислушивался; грохот у ступеней и шаги на заднем дворе утихли. Решатся они фургон опрокинуть - да для этого и двух грузчиков достаточно... Что до мокрой дурочки, развозящей сопли восторга по дверной притолке! Звание мужское позорит! Он опять схватил Брэндона за шкирку. Восторжённое шмыгание носом сменилось обиженным сопением. - Что с тобой происходит?

Почему обязательно со мной?! Почему я должен ломиться во все двери, почему за мной надо бегать?.. Что я сделал?

- Чего ты разошёлся! - вспылил Брэндон, стряхивая его руки. - Так всё было классно! Я познакомился с обалденной девушкой... И не понимаю, что им не понравилось!

- Ты же не парень!!! - Лонни закатил глаза. Очевидно, благодетельствовать ему поднадоело. Ох, как не вовремя! Почему теперь? Мало у него неприятностей? Брэндон отряхнулся. Ведь во всём этом бреду есть одна радость, когда можно спокойно зависнуть у кого-нибудь на пару-тройку дней. - Ну сколько тебе раз повторять?

- А, спасибо, я забыл.

- Ты хочешь, чтоб тебя опять все лесбиянкой дразнили? Или чтобы мама посадила тебя под замок?

Воспоминание о матери в момент стёрло и рыжеволосую Алисию, и синий «бьюик», где он учил её целоваться, и красную кофту, и чудесное впечатление от сегодняшнего вечера. Надо же, азарт погони и угрозы этого не смогли сделать, а мать... Она со своими бесконечными телефонными звонками, уговорами, психиатрами, дармовыми таблетками... желанием разобраться... Он помнил, что значит быть больным ребёнком, но в новую жизнь эту грязь тащить не хотел. Да пошли они все! Почему не могут оставить его в покое, дать жить по-человечески, быть, кем он хочет... Брэндон нахмурился, отходя от Лонни, который едва не пританцовывал от чувства оскорблённой справедливости. Тот сам не понимал, что шутка стала реальностью...

- Нет. - он старался, чтобы голос не сорвался на фальцет. - Я был бы идиотом, если б хотел...

- Чего?! Так признайся, чёрт тебя дери, что в остальном мозги у тебя не варят! - Лонни показал рукой на дверь. Жеста полководца перед войском не получилось, он сильно ударился кистью о лодочное весло, прислонённое к стене. - Только придурки так делают! Ни меры, ни чувства самосохранения, ни-че-го! Скажи лучше прямо: ты лесбиянка?

Вот тебе раз, гениальный вывод! Нет, это не по нему: быть с женщинами, красивыми девушками, лучше которых нет на свете - так? Не иметь возможности их защищать, как парень? Не появляться в общественных местах? Отирать плевки и ловить презрительные взгляды? По крайней мере, так живут лесбиянки здесь. В соседнем штате их даже на работу не принимают! Отвратительно... Он не хотел, он... пробовал сделать, как лучше. Но как объяснить, как помочь себе, если даже брат не желает врубиться в ситуацию? О, Лонни везунчик с рождения. Он не знает, какая это радость - быть мужчиной. Хотя - вон, поджал заячий хвост, боится за репутацию. Легче вытурить негодного родственника!

- Господи, хренотень какая! - кто-то наверху с ним согласился, потому что в следующую секунду оба уже лежали на полу, прикрывая головы руками. Окно разбил здоровенный булыжник размером с куриное яйцо, а перекошенные жалюзи обдали их градом мелких осколков.

- Мать вашу!..

- Вы... сволочи... все запомните... - крики удалились. Жестом бывшего морского пехотинца, чистившего картошку на гауптвахте, Лонни пригнул Брэндона к полу и, закрутив руки, вытянул бумажник.

- Оборзел совсем?.. - конечно, боевым искусствам не обучался, но как отбрыкаться ногами, он знал. Уличное детство даром не проходит... Реплика была своевременной. Магические зелёные бумажки и пара кредитных карт с затёртыми именами владельцев уже исчезли в лапищах брата. Тьфу! - он же ещё пару кафе собирался посетить... Брэндон чуял за собой вину, и знал, что надо делиться - а потрошить бумажник-то зачем? Вот, всё... потайной карман открыт, и на дощатый пол веером легли фотографии. Брэндона передёрнуло. Это они: его красотки, его малышки...

- Раз так, гони деньги! Ты мне должна! - Лонни силой отцепил его руки, и бросил кошелёк от себя, как мокрую лягушку. Никелевые монеты со звоном покатились в разные стороны. Жалости и щедрости в искалеченном трейлере тоже больше не было места.

- Ты что?..

- Мало тебе ещё. Посидела бы пару месяцев за чужое добро... я для тебя старался, а ты? - чертыхаясь на доносящиеся из переулка воинственные вопли, он поднялся; Брэндон, протирая коленки, собирал фото.

- Как так можно? С ними надо осторожнее... что натворил... - ну эти кафе к чёрту, жгучая ярость за зря потраченное время... и, как это называется... выброшенные на ветер чувства поднимались к горлу колючим комком.

- Надо было быть осторожнее с теми дебилами. Надо было думать, что делаешь. - Лонни пробормотал это уже скорее по инерции, разыскивая подушку, которой хотел заткнуть зияющую дыру в окне. Она, как щербатый рот, открывала панораму на очередные задворки - тусклый свет фонаря и надоевший дождь... Везёт дурочке, думалось Лонни - как может любить, не размениваясь по мелочам, каждый роман - трагедия... Только сегодня она переборщила. Занавес, приятели...

- Вот, что я тебе скажу, Тина. - раздался над пареньком грозный голос. Брэндон сжался. - Слышишь, эй? Тина! Ты здесь больше зависать не будешь, я тебя не пущу. Иди давай. - он поднял его на ноги и пинком отправил к вещевому мешку. - Заявляться даже не смей. Иди...

... Ох, чёрт. Пластинку в музыкальном автомате регулярно заедало, и хриплый прокуренный голос мистера-как-его-там густел на самой пронзительной ноте. «Детка, приди ко мне... опусти голову... на-а-а моё плечо-о...» Проклятье! Дрянная штука - эта жизнь... Вопли, беготня по округе - и в результате, шайка грузных потных пьянчуг выходит победителями. Им всё можно - хлестать литрами пиво, тупо смотреть телевизор, ругаться и орать бессмысленные песни в лицо не понравившемуся соседу в баре... Но чем они лучше? Тем, что сто лет пахали у одного станка, или тем, что умеют... как это... за себя постоять? С ними надо считаться, везде и всегда, желательно - приличной суммой. Но неужели всегда так будет? Сидеть тихо, не высовываться, не распространять о себе слухов? Не делать добра - чтобы пальцем у виска не покрутили? Не рубить сук, на котором сидишь? Не поднимать голос на тех, кто зудит, как комар возле уха? Быть таким, как все, и принимать правила? Ох, чёрт... Брэндон почесал нос; густой табачный дым заволакивал крохотную комнату бильярдной - плотной сизой завесой. Машинально сдавив коробок спичек, где соблазнительно хрустнула одна-единственная - промокшая, он оглянулся в поисках бармена. Как они все надоели... башка трещит. Пускай после двух стаканов виски, но всё равно! Он честно пытался вписаться в систему, созданную специально для таких белоглазых быков. Он вырос среди них. И шкурой чувствовал, что надо мимикрировать. С армейским корпусом вышла незадача. Он страшно расстроился, когда провалил письменные экзамены - но не в математике же было дело! Ох, глупец... сдалась начальникам тощая девчонка, марширующая на потеху сержантам? Пушечного мяса и без неё хватало... Чем он думал? На что надеялся? Легально быть "парнем мечты" не получилось...

Брэндон был занят, как подметили уже некоторые «леди и джентльмены», прошедшие через узкое пространство между крутящимися табуретами и столиками. Субботний вечер только начинался, и потому посетителей в пабе «У Большого Майка» было много. Возгласы и стук шаров сливались в однообразный гул. Провинциальный городок принимал в себя любого, кто желал отдохнуть после трудовой недели, предлагая выверенный годами список услуг - вино, более крепкие напитки, карты... цыканье сквозь зубы в сторону плевательниц... кантри... одинокие доверчивые девицы... Небольшое заведение. Никто большего и не ждал. За исключением, пожалуй, маленькой блондиночки, то и дело бросающей взгляды на парня около барной стойки. Он сидел молча, не обращая внимания на наглые свистки подвыпившей компании слева. Она редко видела таких симпатичных ребят, и готова была стать его подружкой - что на этот вечер, что на всю жизнь... Принцы на белых конях не часто бороздили просторы штата Небраска, важно было ловить момент, пока и этот не просочился вон - миновав скрипящую дверь... Потому, помявшись минуты две, забавная девчонка в джинсовом костюме, робко сжимая сумочку, двинулась на абордаж.