Передача идет

жүктеу/скачать 136.88 Kb.

Дата	29.06.2016
өлшемі	136.88 Kb.
	#166502

Передача идет
В очередной раз зафиксировав приверженность курсу Нурсултана Назарбаева, «Нур Отан» объединил в своих первых рядах всю нынешнюю бюрократическую элиту. И это, и общая тенденция усиления парламента — аргументы в пользу версии об идущем транзите власти, сроки которого никому неясны
Один партийный съезд и несколько перестановок во властной вертикали — этого достаточно, чтобы привести казахстанскую политическую систему едва ли не в высшую фазу ее активности. Нынешний октябрь запомнится одной громкой отставкой — Григория Марченко с поста председателя Нацбанка, двумя перемещениями: Касым-Жомарта Токаева — с поста заместителя генсека ООН в спикеры сената РК и Кайрата Мами — с должности спикера сената в председатели Верховного суда РК. Кульминацией политических движений стал юбилейный XV съезд партии власти, «Нур Отана», на котором ведущая политическая сила страны провела ребрендинг, представив новые доктрину и эмблему, обновленные бюро и политсовет. Освеженная переменами партия осталась со старым рулевым — президентом РК и Лидером Нации Нурсултаном Назарбаевым, упование на идеи и дела которого является основой программы «Нур Отана».
В экспертном сообществе сразу оживились голоса, пророчащие скорое начало транзита власти, под которым понималась передача г-ном Назарбаевым нитей управления государством другому лицу или группе лиц. Ожидалось оглашение имени преемника Лидера Нации на партийном съезде. Но Нурсултан Назарбаев, не особенно заботящийся о внешней красоте своей политической драматургии, делать этого не стал. Вероятнее всего, он и не собирался объявлять никаких преемников. Практический опыт г-на Назарбаева и то, что он мог почерпнуть из истории жизни и правления своих идеалов-политиков, свидетельствует о том, что наилучшим преемником лидера такого плана является не человек, а выстроенная им система. Сам же лидер не отпустит все рычаги управления, пока не решится окончательно оставить политическую карьеру. Если, конечно, до этого времени процессы в стране окончательно не потеряют управляемость.
Без лишних определений
Развитие многих политико-управленческих систем в Казахстане подчинено цикличности, и в последние десять лет это особенно заметно. В определенный момент в системах происходят определенные (чаще всего структурные) изменения, они начинают реализовывать новые механизмы своей деятельности до момента, пока их работа не начинает демонстрировать отрицательный эффект. Это продолжается некоторое время, после чего системы опять реструктурируют, и они вступают в новый цикл. По опыту можно сказать, что в жизни системы институтов развития этот период длится четыре-пять лет, цикл работы правительства — два-три года (за исключением ряда внесистемных элементов). Судя по ритмам, которые демонстрирует партия власти, у нее такой отрезок — семь лет. Последние крупные изменения в партии произошли в 2006-м, как раз спустя семь лет после основания партии (см. схему).
Нынешние изменения коснулись больше формальной стороны дела: партия подкорректировала название и сменила эмблему. «Вносится предложение о переименовании народно-демократической партии “Нур Отан” в партию “Нур Отан”. Нет возражений? Тогда прошу голосовать. Кто за? Против? Нет. Воздержавшихся? Нет. Таким образом, новое название партии утверждено»,— произвел трансформацию первый зампред партии Бауыржан Байбек. Исчезновение определения «народно-демократическая» многие встретили сарказмом: дескать, партия по факту является бюрократической (поскольку туда традиционно входит большинство представителей местных исполнительных органов и депутатов маслихатов), и теперь этого уже никто и не отрицает.
Вполне возможно, что от определения было решено отказаться, поскольку сегодня к нему прибегает не только правящая партия, но и другие политические силы, позиционирующие себя как народные и демократические. К примеру, «народными» стали коммунисты, а «демократической» себя обозначает конкурент-миноритарий «Нур Отана» в правительстве — «Ак жол». Выпустившие недавно свою программу казахские националисты Габиден Жакей, Максат Ильясулы и Болатбек Блял также назвали свою концепцию «национально-демократической». По-видимому, авторы ребрендинга «Нур Отана» решили поступить дальновиднее и проще конкурентов, не используя истрепанные политиками качественные определения, а целиком опираясь на авторитет Лидера Нации, о курсе которого только и идет речь в доктрине.
Из эмблемы партии исчезли элементы купола юрты, шанырака, а также фигура иссыкского Золотого человека, который стоял верхом на прыгающем барсе. Теперь на эмблеме остался только барс, чей профиль красуется на фоне восходящего солнца и гор. Название партии внизу композиции подписано назарбаевским почерком. При этом цветовая гамма осталась прежней, только голубой цвет сменился бирюзовым, который смотрится солиднее и богаче. Как, вероятно, и вся партия на втором десятке своего существования.
«Восходящее солнце символизирует будущие достижения и яркие победы нашей страны. Вершина горы символизирует высокие цели и устремленность в будущее нашего народа, снежный барс символизирует независимость, силу и благородство. Вы знаете, что с принятием Стратегии-2030 барс стал символом уверенного роста нашей страны,— обозначил канонический взгляд на эмблему г-н Байбек. — Надпись на знамени партии символизирует символический вклад Елбасы в становление и развитие нашего государства, а партия “Нур Отан”, как доминирующая политическая сила, должна быть консолидирующей основой развития страны на многие десятилетия вперед».
Выступление Нурсултана Назарбаева выглядело стандартно. Говоря о будущем планеты, президент назвал «арабскую весну» «антивесной» и подчеркнул, что «ближайший этап развития мира будет чрезвычайно сложным, и в этих условиях всем казахстанцам, нам, надо ценить стабильность, предсказуемость развития нашей Родины». «Принципиальный вопрос политического лидерства — наша непримиримая антикоррупционная стратегия. Партия должна быть принципиальным стражем гражданской чести нуротановцев. Люди на местах знают мздоимцев в лицо. Это значит, что их знают и рядовые нуротановцы. Они должны первыми бить тревогу, разоблачать коррупционеров»,— сформулировал он партийную повестку дня. Для этого партией и президентом создаются все условия, начиная с проекта «электронной партии» — обращение в «Нур Отан» теперь можно оформить по Сети, заканчивая президентским сайтом: «Ни один тенге из государственной казны не должен оставаться без присмотра. Я открыл свой специальный сайт, чтобы они могли инкогнито сообщать, что творится на местах, в областях есть возможность проследить за этим».
В тот день съезда в руководстве партии произошел ряд перестановок. В политсовет партии — список из ста человек — вошли нынешний глава администрации президента Карим Масимов, первый зампремьера РК — министр регионального развития Бакытжан Сагинтаев, председатель НУХ «Байтерек» Куандык Бишимбаев и аким Астаны Имангали Тасмагамбетов, а также еще ряд политиков, общественников и спортсменов (см. диаграмму). А вот выведены из политсовета были такие значимые фигуры, как экс-министр образования и науки Бакытжан Жумагулов, экс-секретарь партии Ерлан Карин, глава «Казкосмоса» Талгат Мусабаев, председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов, аким Восточно-Казахстанской области Бердибек Сапарбаев и глава Счетного комитета РК Аслан Мусин. С последним некогда отождествлялась мощная элитная группа.
Пройтись по сценариям
Можно заметить, что партия вобрала в свои ключевые органы политическую элиту. Но сам по себе этот факт ничего бы не означал, если б в госструктуры РК не вернулся Касым-Жомарт Токаев. «Я вам предлагаю заместителя генсека ООН, что вам еще надо?» — так президент обозначил важность и вес этой персоны перед сенаторами. И это, и тот факт, что по Конституции спикер сената — первый в очереди исполняющих обязанности президента в случае безвременного ухода со своего поста последнего, позволили аналитикам говорить, что г-н Назарбаев готовит передачу власти до истечения своего нынешнего срока в 2016-м, а г-ну Токаеву уготована роль гаранта стабильности на переходный период.
«По сути, возвращение Касым-Жомарта Токаева во внутреннюю политику укладывается в процесс мобилизации старой гвардии, которую президент в последние годы снова собрал вокруг себя. Как говорится, старый друг лучше новых двух. Конечно, многие сейчас задаются вопросом: какая роль отведена Токаеву в этой игре? Роль транзитной фигуры или просто участника формирования президентско-парламентской системы? Хотя в случае реализации практически любого сценария под контролем Акорды именно парламент, а также Верховный суд должны будут обеспечить легитимность и легализацию как самого сценария, так и будущего преемника, которому понадобится поддержка законодательной и судебной ветвей власти»,— отмечает директор Группы оценки рисков кандидат политических наук Досым Сатпаев в своей статье на Forbes.kz.
С г-ном Сатпаевым соглашается гендиректор Центральноазиатского фонда развития демократии кандидат политических наук Толганай Умбеталиева: «Это связано с желанием политической элиты контролировать ситуацию на случай возникновения форс-мажорных обстоятельств. В таком случае Касым-Жомарт Токаев может исполнить роль стабилизатора и гаранта, который будет обеспечивать стабильность, прежде всего среди элиты. В свою очередь в период его правления до официальных выборов у элитных групп есть возможность и шансы договориться о кандидатуре первого лица».
Она напоминает, что главный маркер процесса транзита власти на постсоветском пространстве — это физическая недееспособность первого лица. «По этой причине передал власть Борис Ельцин в России и Гейдар Алиев в Азербайджане. Второй момент — рост недовольства внутри страны, рост коррупции, нерешенность ряда социальных и экономических проблем, что в конечном итоге приводит к цветным революциям, и как результат — смена власти. Сегодня в Казахстане наблюдается присутствие этих двух маркеров»,— поясняет глава ЦАФРД.
«В Казахстане, во-первых, фактически нет устойчивых конституционных механизмов преемственности верховной власти. Во-вторых, наблюдается высокий уровень разобщенности правящей элиты с соперничеством составляющих ее групп и отдельных персон. В этих условиях транзит власти, скорее всего, будет осуществляться на основе если не прямой договоренности ведущих внутриэлитных групп влияния между собой, то, во всяком случае, с учетом их мнений при выдвижении новым главой государства компромиссной фигуры»,— подчеркивает Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований «Альтернатива».
Г-жа Умбеталиева уверена, что решающий фактор в модели передачи власти — состояние здоровья президента. «Если президент не сможет по состоянию здоровья исполнять свои полномочия, то тогда вероятен переход власти к спикеру сената. В случае же если президент примет решение о своем уходе к окончанию своего президентского срока, тогда смена власти будет осуществляться через выборный процесс»,— говорит она.
Наш собеседник считает наиболее реалистичными два сценария транзита: досрочный уход президента и передача власти спикеру сената, а до проведения выборов элитные группы достигают компромисса в отношении кандидатуры нового президента, либо выдвижение преемника к окончанию срока президентских полномочий и обеспечение Нурсултаном Назарбаевым своей поддержкой его победы на выборах.
«В настоящий момент Казахстан управляется по схеме “сверхсильный президент — разобщенная и ослабленная элита”». В связи с этим вся политико-властная система изначально была выстроена под одного человека — Нурсултана Назарбаева. Поэтому в его интересах передать ее потенциальному преемнику не в нынешнем виде, а еще больше разделить, чтобы разные элементы данной системы и контролирующие их группы влияния обеспечивали друг другу “сдержки и противовесы”,— считает директор “Альтернативы”. — В противном случае преемник может выйти из-под контроля Лидера Нации и станет вести свою игру. В связи с этим следует ожидать соответствующих конституционных изменений, которые будут направлены на перераспределение полномочий по линии “президент — парламент — правительство” с целью максимально сбалансировать все эти институты власти».
«С учетом углубления евразийской интеграции с участием Казахстана гипотетически не исключен еще один сценарий, обусловленный вероятным уходом Назарбаева на наднациональный уровень, то есть в руководители будущего Евразийского экономического союза. В таком случае в процесс транзита власти вмешаются внешние факторы»,— добавляет г-н Чеботарев. Другие наши собеседники минимизируют влияние внешних факторов в этом процессе.
Напомним: в мае этого года по итогам опроса исследовательского агентства «Рейтинг.KZ» о сценариях транзита власти оказалось, что большинство экспертов (а агентство опросило 46 специалистов, изучающих политические и социально-экономические процессы в республике) считают наиболее вероятным уход г-на Назарбаева с президентского поста с оставлением статуса Лидера Нации. Второй сценарий, признанный реалистичным,— трансформация системы власти с выходом на первые роли парламента и премьера. Третий — отказ Нурсултана Назарбаева участвовать в очередных выборах и представление преемника либо переход президентских полномочий к главе сената в случае досрочного освобождения или отрешения от должности.

Ставка на парламент
Либо президент так плохо себя чувствует, либо его здоровье тут ни при чем: ему необходимо укрепить законодательную власть весомой фигурой. Другой вопрос — зачем это делать именно сейчас, когда сенат демонстрирует в целом грамотную и последовательную работу. И тут опять возникает версия о движениях, связанных с транзитом власти, когда президент передает основные управленческие полномочия законодательной власти. Тогда картинка немудреных пазлов складывается: в парламент приходит весомый, но неконфликтный г-н Токаев, широкий круг политической элиты собирается в политсовете «Нур Отана», узкий — в бюро этой партии. Сам Нурсултан Назарбаев остается главой партии власти, фактическим руководителем государства, но без утомительных для человека его возраста встреч и перелетов. Теперь можно начать безболезненную передачу полномочий, не упуская контроля над процессом.
Впрочем, немало специалистов считают изменения во властной вертикали и партии техническими. «После того как тема транзита власти стала открыто обсуждаться (менее года назад), любые кадровые перестановки среди политиков и управленцев первого эшелона рассматриваются исключительно через призму вопроса смены власти. Это уже вошло в разряд такой народной экспертной забавы. Более того, сейчас сценарии передачи власти начали обсуждаться настолько активно, что это наталкивает на мысль о том, что этот процесс срежиссирован. А задача режиссера, как известно, заключается в том, чтобы показать то, что именно он считает важным,— говорит политолог Антон Морозов. — Между тем, на мой взгляд, эти кадровые перестановки вовсе не обязательно должны являться свидетельством подготовки процесса передачи власти. Хотя, конечно, с учетом временного фактора такой вариант тоже можно допустить».
Эксперт Института евразийских исследований Данияр Косназаров считает, что тема преемства власти в РК — это скорее дополнительный ресурс управления, чем критически важная тема сегодняшнего дня. «Власть должна уметь создавать и поддерживать ореол таинственности вокруг себя для того, чтобы система функционировала дальше. При принятии критически важных решений такая завеса таинственности помогает быть власти на несколько шагов впереди наблюдателей, придворных групп, политических обозревателей, аналитиков, международного сообщества»,— объясняет аналитик. По крайней мере, считает г-н Косназаров, создается иллюзия того, что власти придерживаются конкретного плана, но в который посвящен не каждый: «Конечно же, нельзя тем самым сказать, что те или иные действия властей нелогичны. Они вполне логичны для самих посвященных, но неприближенным может казаться иначе. В этом, по сути, кроется магия власти, которая и привлекает, интригует, и порождает новые вопросы, сомнения, страх перед неопределенностью, подтверждая лишний раз то, что все зыбко и может измениться в одну минуту и даже рухнуть».
«Вопрос преемства в связи с этим вещь довольно эффектная и эффективная. Думается, что возникает желание подольше “поиграть” с этой вещью, так как оно не только может запутать аудиторию, еще раз напоминая нам о том, что окончательное решение еще не принято, и следовательно пока остается наслаждаться самим процессом,— говорит г-н Косназаров. — Отмечу, что наличие многочисленных спекуляций и слухов только на руку самому процессу, так как позволяет властям еще сильнее скрыть от посторонних глаз реальность, реалии, картинку, которая находится в процессе изготовления».
Сингапурская партия
Вероятнее всего, нынешние движения — это никакой не транзит власти (как понимают текущие процессы многие) и не ложные следы (как комментирует события круг более искушенных в казахстанской политической кухне политологов), а очередная многоходовка шахматной игры, цели и задачи которой знает только сам Нурсултан Назарбаев. Поэтому для понимания общего хода игры нужно понять стратегическую цель главного актора процесса, под которую он подгоняет все тактические решения.
Цель эта не является государственным секретом, о ней президент РК говорит регулярно, касается ли дело посланий, встреч с иностранными инвесторами или съездов представителей мировых религий. Речь идет о стабильности. Вот и обращаясь 18 октября к партийцам, президент подчеркивал: «Наш народ осознал, что нужно сохранить обретенную независимость. Хочу поблагодарить наш народ за то, что он сохранил мир и согласие в стране».
Постсоветские общества и, как показывают социологи на примере опыта других развивающихся государств, общества всех периферийных стран не солидаризируются в периоды внутреннего кризиса, как западные, а, наоборот, склонны еще сильнее фрагментироваться. Поэтому в интересах всех участников процесса, чтобы транзит власти происходил максимально мягко и безболезненно, не допустить развития неблагоприятных социально-экономических трендов на фоне политической нестабильности, вызванной сменой власти.
Сделать мягким — помимо прочего — значит сделать медленным, растянуть его во времени, чтобы не допустить дестабилизации обстановки. Этот малый ход можно обеспечить, передавая ключевые управленческие полномочия по частям, окончательно не уходя из структуры власти. Наиболее репрезентативный пример такой стратегии — сингапурский премьер в 1959–1990 годах Ли Куан Ю, который после первого в государстве поста еще 21 год не упускал все нити управления страной, будучи старшим министром, а потом министром-наставником.
С этой точки зрения транзит власти уже идет, а отчетливой датой его начала следует считать лето 2010 года, когда Нурсултан Назарбаев получил статус Лидера Нации с соответствующим правовым обеспечением этого статуса. Одновременно он получил возможность избираться президентом бесконечное количество раз. Соответственно, и окончание процесса будет связано с упразднением статуса и завершением политической карьеры нынешнего президента. Но сроки этого транзита не назовет, пожалуй, и сам главный его фигурант.
«Представляется, что и для самого Назарбаева, и для правящей элиты в целом этот вариант транзита власти наиболее оптимален. При непосредственном участии Лидера Нации можно будет не просто передать руководство страной, допустим, тому же Токаеву как спикеру сената, но и подготовить затем условия и механизмы для будущего развития Казахстана с точки зрения максимального сохранения реализуемого ныне политического курса. Хотя все это пока выглядит условным. Большой зарубежный опыт транзита власти показывает, что порой кажущиеся незначительными или вообще непредвиденные обстоятельства могут внести самые разные коррективы в данный процесс»,— отмечает г-н Чеботарев.
«Вариант, когда Нурсултан Назарбаев в статусе Лидера Нации продолжает руководить страной, хорош в качестве теоретического умозаключения. Реальность может оказаться совсем другой. Современный Казахстан очень сложно назвать правовым государством. Следовательно, любое ослабление личной власти в условиях конкуренции элит и атомизации общества может запустить процессы “разброда и шатания”,— прогнозирует он. — И законы, гарантирующие безопасность, могут попросту не сработать, как не работает большой массив законодательных актов. Уход ведущей политической фигуры чреват расколом и запуском процесса передела собственности».
Кроме того, считает г-н Морозов, такой вариант не решает основную проблему, ради которой и будет реализовываться,— проблему действительного транзита власти, он лишь откладывает ее решение. «Этот вариант не дает ответа на вопрос: а что же дальше? Гипотетически допустим, что преемник выбран, президент сохраняет функции верховного арбитра. А что будет потом? После того, как некому будет исполнять функции Лидера Нации? Страна опять столкнется с проблемой транзита. По-хорошему этот вариант надо было реализовывать в 2004–2007 годах. Тогда был ресурс времени, чтобы, если что-то пойдет не так, отыграть назад. Сейчас такого временного лага нет»,— заключает он.
«Эксперт Казахстан», № 44, 28.10.2013 г.

Сергей Домнин

жүктеу/скачать 136.88 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: