Особенности среды международных отношений

1. Особенности среды международных отношений

Методологическая полезность подобного рода теоретических моделей не вызывает сомнений. Трудности возникают, когда речь заходит о глобальной, или общепланетарной международной среде. Они касаются прежде всего внешней среды глобальной международной системы, для которой описанные выше примеры являются не более, чем контекстом (внутренней средой). Как пишет М. Мерль, внешняя среда глобальной международной системой может быть найдена только в природном окружении: атмосфера, стратосфера, солнечная система... Но тогда наука о международных отношениях должна будет совпасть с метеорологией или же астрологией⁴. Исхода из подобного понимания, Г. и М. Спроут считают, что понятие среды, вполне операциональное применительно к анализу такой конкретной области, как экология, малопродуктивно при исследовании глобальных международных отношений, требующем гораздо более высокого уровня абстракции⁵. В свою очередь, с точки зрения Д. Сингера, понятие среды может быть полезным при изучении международных подсистем. Что же касается глобальной международной системы, то она может рассматриваться лишь как их среда, но не как система в точном значении этого термина, так как не может иметь отношений или взаимодействовать с какими-либо родственными системами⁶. Ф. Брайар, напротив, подчеркивает, что любая система, по определению, не может не иметь среда, что, однако, не означает, что любая система обязательно находится во взаимодействии со своей средой. Существуют не только открытые, но и закрытые системы. Именно к числу этих последних и принадлежит глобальная международная система. Наконец, приведём и позицию Ж. Модельски, согласно которой к среде международных отношении относится все, что выходит за ее рамки, то есть существует независимо от нее, идет ли речь о географическом окружении или о политических отношениях .

Отмеченные расхождения в понимании международной среды не затрагивают, однако, того, что абсолютное большинство авторов отмечают в качестве специфической особенности социальной среды глобальной международной системы: ее «интрасоциетальный», по выражению Д.Истона⁹, характер. Иными словами, речь идет о «внутреннем окружении»¹⁰ или «контексте»¹¹ - совокупности факторов, которая оказывает воздействие на глобальную международную систему, навязывая ограничения и принуждения ее развитию. В самом общем виде можно сказать, что такой совокупностью факторов являются цивилизационные изменения.

2. Социальная среда. Особенности современного этапа мировой цивилизации

Идея плюрализма локальных цивилизаций, переживающих несколько стадий в своем развитии - от зарождения до гибели, - характерна и для А. Тойнби (1889-1975). Вместе с тем он отмечал преемственность, наличие единства в различных цивилизациях, представляющих, по его мнению, многочисленные ветви общего древа человеческой истории.

Плюрализм цивилизаций во времени признает и марксизм. Для него характерно понимание цивилизации как глобальной эпохи в истории человечества, совпадающей с эпохой классовых формаций, отчуждением человека и одновременно - с формированием реальных предпосылок его преодоления и «возвращения человека к самому себе как человеку общественному»¹². Ф. Энгельс, вслед за Л. Морганом, различал следующие эпохи в развитии человечества: дикость - период преимущественного присвоения готовых продуктов природы; варварство - введение скотоводства, земледелия, овладения методами увеличения продуктов природы посредством труда; цивилизация - период овладения обработкой продуктов природы, период промышленности и искусства. Важной чертой цивилизации, с точки зрения марксизма, является ее постоянное развитие от низшего к высшему, то есть прогресс, хотя он и характеризуется постоянными противоречиями. В конечном итоге, цивилизация представляет собой переходную ступень к высшей стадии в развитии общества - к господству демократии в управлении, братству, равенству прав и всеобщему образованию (см. прим. 12, с.178). Это означает, что историческое многообразие цивилизаций, с точки зрения марксизма сменяется, в конечном итоге, неким единым общепланетарным устройством человеческого общества.

Изменения, происходящие в мире, влекут за собой неизбежные изменения и в понимании термина «цивилизация», содержание которого развивается по мере эволюции отражаемого им обьекта и развития науки. Сегодня понятие цивилизации включает два взаимосвязанных аспекта. В нем концентрируются наиболее значимые явления всемирной истории, единство и многообразие материальной и духовной культуры человеческого общества, его ценностей, образа жизни и труда. Каждый период, каждое общество, нация обладают собственной неповторимой цивилизацией. И в то же время в каждой из них есть элементы, присущие человечеству в целом, причем, по мере развития науки и техники, средств связи и транспорта, экономических, культурных и иных обменов между государствами, народами и частными субъектами, количество этих элементов растет. Понятие цивилизации имеет, таким образом, и общепланетарный характер, своего рода космическое измерение, отражающее уникальность, неповторимость человеческого рода.

В современных условиях одной из важнейших характеристик, свойственных цивилизации в ее общепланетарном измерении, становится вступление ее в такую фазу, когда острота накопившихся и продолжающих усугубляться противоречий и проблем делает вполне реальной угрозу гибели человечества или, по меньшей мере, серьезных потрясении, деградации важнейших аспектов его существования. Речь идёт прежде всего о сохраняющейся опасности возникновения термоядерной войны, резком обострении других глобальных проблем на фоне противоречивых демографических изменений, затяжных региональных конфликтов, трудностей в адаптации к требованиям микроэлектронной революции. Сюда относятся также кризис городов, рост наркомании, преступности и терроризма, деградация культуры и морали, маргинализация значительных масс людей, изменение структуры ценностей, потребностей и идеалов современного человека.

Степень противоречивости современной глобальной цивилизации делает достаточно сомнительным бесспорное прежде для многих социологических течений положение об общественном прогрессе. Во всяком случае, становится все более явной несостоятельность отождествления научно-технического или материального прогресса с общественным прогрессом в целом: ведь даже в экономически развитых государствах научно-технический и материальный рост не стал очевидной причиной роста нравственности, духовной культуры или терпимости в национальных и социальных отношениях. Тем более это верно для мира в целом, где развитые страны составляют меньшинство, причем разрыв между ними и слаборазвитыми странами не уменьшается, а, напротив, становится все больше.

Не уменьшается, - несмотря на увеличение удельного веса универсальных ценностей и проблем, отличающих современное человечество от его предшествующих исторических поколений, - и многообразие свойственных ему самобытных (национальных, региональных, конфессиональных) цивилизаций и культур. В этой связи встает вопрос об особенностях их взаимодействия и о характере влияния на международные отношения. В социологии существуют три подхода к анализу данного вопроса.

Первый отталкивается от характеристики цивилизации и культуры как некоей контролирующей и регулирующей инстанции, которая санкционирует (или не санкционирует) те или иные изменения в социальном порядке, связанные с взаимодействием данной общности с другими общностями. С такой точки зрения, например, если попытки модернизации российского общества путем заимствования западных моделей терпят провал, то объяснение этому следует искать в самобытности российской культуры, которая отторгает чуждые ее традициям способы и формулы реформирования.

Второй подход связан с эволюционной (а вернее - «девелопменталистской») гипотезой, которую разделяли Э. Дюркгейм и М. Вебер и согласно которой различия между цивилизациями и культурами носят временный и второстепенный характер. Первостепенным и постоянным является факт непрерывного движения общества к универсальным культурным ценностям, которые становятся все более секуляризованными, более рациональными и более совершенными.

Наконец, третий - «диффузионистский» - подход основывается на теории культурных потоков (П. Сорокин, Т. Парсонс), объединяющей положения о самобытности и конвергенции культур. В соответствии с этой теорией, более рациональные культуры имеют тенденцию распространяться на другие - путем заимствования последними их ценностей и норм. Результатом такого, по сути однонаправленного, движения культурных потоков и является саморегуляция международной системы. Так, Р. Арон пишет, что планетарное распространение форм и методов дипломатии, универсалий индустриального общества, триумф американской концепции международного правового порядка имеют следствием размывание гетерогенности различных цивилизаций и их конвергенцию в одну и ту же международную систему, все участники которой стремятся к обладанию одними и теми же средствами богатства и силы¹³.

Действительно, сегодня уже невозможно не принимать во внимание феномен всемирного распространения таких, например, ценностей, как права человека, демократия, рыночное общество, материальное благосостояние, потребительская культура, досуг с его искушениями и т.п. Причиной их диффузии является как давление - причем не только объективное, но и целенаправленное - западной цивилизации, так и расширение «культурного импорта» народами Востока. А наиболее эффективными средствами подобного рода «культурного (или цивилизационного) облучения» выступают средства массовой информации - СМИ.

В эпоху перехода к постиндустриальному обществу путь к славе, богатству и могуществу лежит через обладание источниками и средствами распространения информации. Спутниковое, телевидение, телефаксы, электронная почта делают возможным практически мгновенное распространение информации из любой точки мира в любую другую. Но распространение информации о том или ином событии дает возможность не только знакомить с ним огромную аудиторию, но и пропагандироватъ или же, напротив, развенчивать его смысл, то есть, иначе говоря, использовать его в собственных интересах. Манипулирование информацией стало одним из источников обострения отношении между «Севером» и «Югом», выдвинутого развивающимися странами требования нового международного информационного порядка.

Информация творит событие по меньшей мере настолько же, насколько она дает о нем сведения. Репортер - не только свидетель, но и действующее лицо. Именно поэтому во многих странах мира журналисты составляют значительную часть «пропавших без вести», заключенных, казненных заложников или высылаемых лиц¹⁴. Падение Берлинской стены и крушение социализма в значительной мере объясняется тем, что режим ничего не мог противопоставить массированной информации о западном образе жизни и ее неизбежному следствию - эффекту межгруппового сравнения. Распространение через частные и зарубежные теле- и радиоканалы, а также через периодическую печать ценностей и идеалов европейской либеральной демократии - многопартийности и конкуренции партий, выборности руководящих лиц, уважения прав и свобод личности - стало одной из причин массовых протестов студенческой молодежи стран Тропической Африки против тоталитарных режимов и вступления этих стран на путь политической и экономической модернизации.

Подобные примеры влияния западной культуры и цивилизации на социокультурные и политические процессы в мире можно было бы продолжить. Важно однако иметь в виду, что революция в средствах массовой информации необычайно увеличила обьемы и сократила сроки обмена культур друг с другом во всемирном масштабе. Но подобный обмен не бывает эквивалентным. Сегодня Запад фактически стал референтной группой мировой цивилизации. Его авторитет, престиж, богатство способствуют тому, что свойственные ему понимание реальности, эталоны поведения, образ жизни, политические институты навязчиво распространяются по всему миру.

Однако это распространение нельзя представлять себе как чисто механическую пересадку так называемых прогрессивных форм в другие культуры и цивилизации. Заимствование западной модели имеет определенные пределы. Любые универсалии - будь то рыночное общество, права человека или самоценность человеческой жизни - останутся пустым звуком, более того - будут отторгнуты, если их не удастся адаптировать к самобытной культуре того или иного народа, его традициям и историческим ценностям. Поскольку же такая адаптация неизбежно сопровождается процессом переоценки этих традиций и ценностей, стремлением цивилизации- импортера сохранить их ядро, свои основные культурные нормы, постольку встреча цивилизаций вносит в международную систему, как правило, дестабилизирующее начало. Сегодня это можно видеть на примере сопротивления, которое оказывает западной модели усматривающий в ней угрозу своим культурным нормам и защищающий их от разрушения мусульманский мир. Россия, которая испокон веков находится на перекрестке двух мировых цивилизаций, испытывает потрясения каждый раз, когда на нее накатывает новая крупная волна западного или восточного влияния. В наши дни Россия в очередной раз встретилась с Западом, и произошла глобальная дестабилизация Востока - и, в частности, России.

В то же время опыт показывает, что результатом встречи различных цивилизаций и культур никогда не бывает замещение или вытеснение одной из них. Всегда имеет место сложный процесс взаимодействия, всегда усвоение элементов иной культуры сопровождается сохранением, а иногда и усилением самоидентичности культуры-импортера. Так, например, на протяжении XIX и XX вв. «мусульманский мир» пережил несколько сменявших друг друга идейных течений - реформистского, возрожденческого, панисламистского и секуляристского характера. Ни одно из таких течений, в том числе и панисламизм, не возникало без влияния со стороны Запада. Но точно так же ни одно из них - в том числе и секуляризм - не может рассматриваться как поглощение западными ценностями мусульманских культурных норм. Более того, в данной связи в социологии встает вопрос о реальном статусе самой идеи «светскости в мусульманском мире», как и использования по отношению к нему концептов и формул «трансатлантического» типа¹⁵.

Объективные культурные пределы универсализации западной модели цивилизации высвечивают бесперспективность как попыток ее бездумного копирования и пренебрежения национальными традициями, так и стремления сохранить самобытность на пути самоизоляции и отрицания завоеваний всемирной цивилизации. Пример Ирана показывает, что ни предпринятая шахом М.- Р. Пехлеви при поддержке США попытка форсированной модернизации по западному образцу, сопровождающаяся подавлением самобытных культурных традиций, ни инициированный Аятоллой Хомейни опыт спасения самоидентичности на основе очищения от «западной скверны» и возврата к традиционным ценностям (тем более - в их наиболее непримиримой, радикальной версии) не способствуют стабилизации общества и международной системы в целом. С другой стороны, пример, Япония убеждает в возможности сохранения самобытных культурных норм, пафоса национальных традиций, выступающих в роли мотиваций развития при одновременном восприятии западных ценностей.

Таким образом, многообразные процессы, связанные с присущей современному миру дихотомией единства и плюрализма цивилизаций и культур, составляют социальную («интрасоциетальную») среду, которая оказывает существенное и воз- растающее влияние на эволюцию и характер международных отношении. Не меньшее значение имеет внесоциальная, или «экстрасоциетальная» среда, накладьшающая свои ограничения и принуждения на международную систему. Исследования данного аспекта среды международных отношений чаще всего соотносятся с таким понятием, как «геополитика».