Предуведомление

3. Ресурсные риски

1. 
   топливно-энергетические ресурсы (нефть, уголь, природный газ, ядерная энергия, гидроэнергия, солнечная энергия, ветряная энергия);
   
2. 
   сырьевые ресурсы (металлы, минералы, сплавы);
   
3. 
   природные ресурсы, связанные со средой обитания человека (земельные, водные, лесные, биоресурсы).
   

1. Нехватка энергии способна привести к следующим последствиям:

а) сокращение производства и потребления первичной энергии (тепла, электроэнергии);

б) сокращение производства энергоемких видов сырья, материалов и товаров;

в) возможное сокращение производства продовольствия (в силу энергоемкости последнего);

г) повышение цен на энергоресурсы и энергоемкие товары, что может спровоцировать экономический кризис;

д) обострение внешнеполитической обстановки, возможны конфликты и войны за ресурсы;

е) снижение среднего уровня жизни населения, что может вызвать социальную напряженность и внутренние конфликты.

2. Истощение минерально-сырьевых ресурсов грозит следующим:

а) сокращение производств, зависящих от данного вида сырья;

б) повышение цен на сырье, что может спровоцировать экономический спад или кризис.

3. Ресурсы среды обитания. Здесь риски связаны не только с истощением этих ресурсов, из-за чрезмерной эксплуатации, но и с загрязнениями, вызванными промышленными отходами:

а) многие типы загрязнений негативно влияют на здоровье человека, что сокращает среднюю продолжительность жизни и увеличивает смертность среди населения;

б) загрязнения снижают возможность пользования природными ресурсами – отрицательно влияют на флору и фауну, т.е. биоресурсы, отравляют пресную воду, заражают почву – то есть, в конечном счете, снижают ресурсную базу;

в) деградация пахотных земель, неумеренный отлов рыбы могут вызывать сокращение производства продуктов питания;

г) нехватка пресной воды приводит к росту смертности среди населения;

д) обезлесивание сокращает число биоценозов, т.е. биоресурсов, а также может изменить процентный состав воздуха, т.е. ухудшить общую экологическую ситуацию.

В решении задач численного прогнозирования динамики производства, потребления и сроков исчерпания ресурсов, а также связанных с этим рисков можно выделить 3 подхода.

Первые ресурсные глобальные модели были построены в начале 1970-х г.г. Это модели Дж. Форрестера [10] и Д. Медоуза [11, 12]. Обе модели основаны на методе системной динамики [13], при этом во второй использовались наработки первой, поэтому их структура и результаты схожи. Основное отличие второй от первой – это размерность (в модели Медоуза количество переменных и уравнений более чем в два раза больше, чем в модели Форрестера). В этих моделях анализировалась в самом общем виде последствия современных тенденций роста населения и производства в условиях ограниченности ресурсов и растущего загрязнения. Результаты моделирования продемонстрировали нестабильность глобальной системы и возможность глубокого кризиса в первой половине XXI века. Тем самым модели показали важность проблемы физических пределов развития мира, прежде всего истощения ресурсов.

Следующая модель, точнее, проект Месаровича – Пестеля [14] также носила прогнозный характер. Проект базировался на концепции органического роста взаимосвязанной глобальной системы с использованием методов теории многоуровневых иерархических систем, созданной в рамках кибернетики. Вместо общей модели была построена система 5 взаимосвязанных региональных моделей, каждая из которых предназначалась для анализа одной из 5 наиболее актуальных, с точки зрения авторов, проблем. Особое место среди них занимала проблема распределения между регионами добычи и потребления нефти, поэтому для нее была создана специальная энергетическая модель.

Латиноамериканская модель глобального развития А. Эрреры [15] создавалась для прогноза развития развивающихся стран. В этой модели мир пространственно дифференцирован (разбит на регионы), регионы взаимодействуют между собой, каждый регион описывается стандартной системой нескольких взаимосвязанных подмоделей, из которых центральное место занимала подмодель питания. С помощью модели исследовалась возможность для развивающихся стран удовлетворить нормативно заданные основные потребности одного человека и сроки достижения заданных условий.

В японской модели Й. Кайя [16] была предпринята попытка определить оптимальную структуру производства в системе "промышленно развитые – развивающиеся страны". На первом этапе имитировалось развитие рынка сырья при возможности изменения климатических условий на Земле вследствие антропогенного загрязнения, при этом строились прогнозы динамики потребления и запасов ресурсов. На втором этапе была построена многоотраслевая региональная экономическая модель, в которой предусмотрена обоюдная перестройка структур производства и в индустриальных, и в развивающихся странах. Оценивались результаты управления производственной структурой каждого региона с точки зрения выбранных критериев.

В 1976-77 г.г. появилась модель мировой экономики В. Леонтьева, созданной в рамках проекта ООН "Будущее мировой экономики" [17, 18]. Цель проекта – не просто прогнозирование современных тенденций, а проектирование развития мировой экономики. Методическую основу составили различные модификации модели межотраслевого баланса (национальные, региональные, межрегиональные, эколого-экономические). На этой основе была создана многоотраслевая региональная глобальная модель, и с ее помощью были исследованы различные альтернативные варианты развития мировой экономики.

В Советском Союзе в 1970-х годах во ВНИИСИ была создана система моделей глобального развития [19], предназначенная для системного анализа различных аспектов глобальных процессов и долгосрочного прогноза развития мира в целом и отдельных стран.

Третий подход связан с созданием специализированных прогнозно-проблемных моделей глобального развития, в которых основное внимание уделяется одной из глобальных проблем, а остальная проблематика моделируется гораздо менее детально, как "глобальный фон" в виде дополняющих и вспомогательных секторов и видов деятельности. Существует три крупных "семейства" подобных моделей – общеэкономические, энергетические и продовольственные. В рамках заявленной темы наиболее интересны два последних, которые и будут рассмотрены более подробно. Начнем с продовольственной проблемы ввиду ее важности.

Первым таким проектом в рамках глобального моделирования, видимо, следует считать голландский проект Х. Линнемана "Проблемы продовольствия и удвоение населения" [20]. В рамках проекта была создана модель, с помощью которой предполагалось получить прогноз развития сельского хозяйства в различных районах мира при условии сохранения современных социально-экономических структур и тенденций развития. Особенностью модели было наличие нескольких типов регионализации (по социально-экономической формации, по территориальной смежности, по почвенно-климатическим признакам), а также социальной дифференциации. Рост народонаселения, производства в несельскохозяйственных секторах задавался внешне, определяя конкретный сценарий развития.

Другой подход к продовольственной проблеме был использован в английской глобальной модели П. Робертса [21], основной задачей которой было углубленное изучение экономических аспектов снабжения продовольствием на внешних и внутренних рынках. Помимо хорошо разработанного сельскохозяйственного сектора в модели также присутствовал сектор энергии и минерального сырья. Анализ различных прогнозных сценариев привел к общему выводу о том, что решение продовольственной проблемы неразрывно связано с развитием не только сельского хозяйства, но и промышленности.

Вслед за этими моделями появилось еще определенное количество моделей, исследующих глобальную продовольственную проблему, из которых укажем на работы [22, 23]. В подобных моделях проводится детальный анализ всего комплекса взаимосвязей агропромышленного производства на трех уровнях пространственной иерархии – глобальном, региональном и национальном. Теперь несколько слов скажем об экономических моделях.

Старейшей общеэкономической глобальной моделью является система ЛИНК, созданная в США под руководством Л. Клейна [24] для непосредственных консультаций правительственных органов в выборе мероприятий в рамках проводимого курса внутренней и внешней политики промышленно развитых стран. В систему входили отдельные модели по развитым странам, разработанные в каждой из этих стран, региональные модели развивающихся стран. Отдельно моделировались производство продуктов питания, добыча и потребление металлов, минералов (в том числе определенных видов), также мировая торговля за счет экспортно-импортных связей. Модельный комплекс систематически обновляется и расширяется.

Упомянем здесь также советские экономические модели глобального развития, разработанные в ИЭОПП СО под руководством А.Г. Гранберга и А.Г. Рубинштейна [25]. В основе моделей лежит модель В. Леонтьева, которая была надлежащим образом модифицирована. Были добавлены возможности экономического межрегионального взаимодействия, а также возможность управления со стороны регионов.

Теперь постепенно перейдем к энергетическим моделям.

Одним из первых масштабных проектов, посвященных проблеме ресурсов, следует считать проект группы Д. Габора "После века расточительства" [26]. Цель проекта состояла в изучении проблемы энергетических, сырьевых и продовольственных ресурсов планеты. Метод исследования – обычный теоретический анализ современного состояния и основных тенденций (без построения единой математической модели). Основной проблемой, по мнению авторов, является возрастающее растрачивание природных ресурсов планеты, их неэффективное и нерациональное использование, что связано с недостатками социального устройства и социально-экономических механизмов. Поэтому ее решение состоит в переходе к экономному и разумному управлению использованием ресурсов. Основные выводы и рекомендации в области энергетики таковы:

• 
  перейти к более экономному потреблению энергии;
  
• 
  обратить внимание на возможности более широкого использования угля, поскольку его запасы существенно больше запасов всех других видов энергосырья;
  
• 
  обратить внимание на перспективы использования солнечной энергии;
  
• 
  развивать ядерную энергетику с учетом проблем безопасности и военно-политических рисков.
  

При решении продовольственной проблемы авторы рассматривали несколько направлений. Основной упор при этом следует делать на снижение потребления в "переедающих" странах и регионах и перераспределение в пользу "недоедающих". Научные исследования должны быть направлены на интенсификацию сельского хозяйства. Также следует выяснить степень влияния человеческой деятельности на климат, чтобы учесть его возможные изменения.

По мнению авторов, энергия представляет собой ключевую проблему, от решения которой зависит преодоление трудностей с продовольствием и сырьем, поскольку развитие технологий по переработке вторичного сырья и использованию более бедных руд, а также расширение производства продуктов питания предполагают увеличение потребностей в энергии. Поэтому основные усилия следует направить именно на решение данной задачи.

Математических моделей по проблеме энергии на сегодняшний день существует довольно много (больше, чем общеэкономических и продовольственных) [35, 36], поэтому будут указаны лишь некоторые из них [27-30]. Основная цель таких моделей – прогноз поведения рынка нефти и других энергоресурсов при различных предположениях о динамике спрос–предложение в условиях разных темпов социально-экономического и технологического развития, структуры цен и т.п. Детальная проработка секторов производства и потребления энергии сочетается, как правило, с высокой степенью агрегации остальных отраслей и секторов хозяйства и данных демографических прогнозов (чаще всего задаваемых экзогенно). Рекомендации, которые предлагаются на основании этих моделей, обычно касаются текущей ситуации и, как правило, не выходят за рамки рекомендаций проекта Д. Габора. Среди подобного рода моделей отдельно стоит указать на регулярно публикуемые исследования Международного института прикладного системного анализа (IIASA) [31, 32]. Этот институт дает долгосрочные (на 50-100 лет вперед) прогнозы по развитию мировой энергетики, при этом, как правило, содержащие несколько сценариев.

1. 
   Hubbert M. Nuclear energy and the fossil fuels. – Houston, Texas: Shell development company (exploration and production research division), 1956, Publication №95.
   
2. 
   Ландсберг Г., Фишман Л., Фишер Дж. Ресурсы США в будущем. – М.: Прогресс, 1965.
   
3. 
   Energy Statistics Yearbook 2004. – United Nations, Department of Economic and Social Affairs, 2007. (http://unstats.un.org/unsd/energy/yearbook/default.htm)
   
4. 
   http://www.eia.doe.gov/international/
   
5. 
   http://minerals.usgs.gov/minerals/index.html
   
6. 
   http://www.iea.org/
   
7. 
   http://www.worldenergy.org/
   
8. 
   Паршев А.П. Почему Америка наступает. – М., 2001.
   
9. 
   Крылов О.В. Ограниченность ресурсов как причина предстоящего кризиса // Вестник Российской академии наук. – М.: Наука, 2000, том 70, № 2, с. 136-146.
   
10. 
    Форрестер Дж. Мировая динамика. – М.: Наука, 1978.
    
11. 
    Медоуз Д.Л., Медоуз Д.Х., Рандерс Й., Беренс Ш. Пределы роста. – М.: МГУ, 1992.
    
12. 
    Медоуз Д.Л., Медоуз Д.Х., Рандерс Й, За пределами роста. – М.: Прогресс, Пангея, 1994.
    
13. 
    Форрестер Дж. Основы кибернетики предприятия. – М.: Прогресс, 1971.
    
14. 
    Mesarovich M., Pestel E. Mankind at the Turning Point. – N.Y., 1974.
    
15. 
    Herrera A.O. and others. World model // Report in the Proceedings of the Seminar on the Latin American model at IIASA. – Laxenberg, Austria, October 7-11, 1974.
    
16. 
    Kaya Y., Suzuki Y. Global constraints and new vision for development // Technological forecasting and social change. – N.Y., 1974, vol.6, №3, p. 277–297, №4, p. 371–388.
    
17. 
    Leontief W. and others. The future of the world economy. – N.Y.: Oxford University press, 1977.
    
18. 
    Petri A., Carter A. Resources, environment and the balances of payments.
    
19. 
    Гвишиани Д.М., Геловани В.А., Дубовский С.В. Системное моделирование глобальных проблем // Сборник трудов ВНИИСИ. – М., 1985, №3, с. 5-15.
    
20. 
    Linneman H. Population doubling and food supply. – Free University of Amsterdam, 1974.
    
21. 
    Roberts P. Models of the future // Omega. – 1973, vol. 1, №5.
    
22. 
    Borgstrom G. The food–population dilemma // AMBIO. 1974, v.3, №3-4, p.109-113.
    
23. 
    Мельников Л.А., Третьяков Л.В., Уткин В.И. Глобальная продовольственная ситуация // Сборник трудов ВНИИСИ. – М., 1985, №3, с. 31-44.
    
24. 
    The SLIMLINK model on trade and development for the developing world // Staff working paper №20. –Washington, D.C.: World Bank, 1975.
    
25. 
    Гранберг А.Г., Рубинштейн А.Г. Модификации межрегиональной межотраслевой модели мировой экономики // Экономика и математические методы. – 1979, т. XV, вып. 2, с. 307-320.
    
26. 
    Gabor D. et al. Oltre l'etra dello spreco. – Milano, 1976.
    
27. 
    Ridker R., Cecelski E. Resources, environment, and population: the nature of future limits // Population Bulletin. Vol. 34, №3, August 1979.
    
28. 
    Walker K. Materials consumption implications of a fully industrialized world // Resources policy. – 1979, №12, p. 242-259.
    
29. 
    Deam R.., Leather J., Hale J. World petroleum energy model // Chemsa. 1976, vol. 2, №3, p. 42-48.
    
30. 
    Energy models for the EC. – Guildford, 1979.
    
31. 
    Häfele W. World regional energy modeling // Energy Newsl. Vol 1, issue 2, 1980, p. 34-62.
    
32. 
    Global energy perspectives. IIASA, WEC. – Cambridge University press, 1998.
    

33. 
    О проектах "Римского клуба". / Препринт комитета по системному анализу при Президиуме АН СССР. – М.: ВНИИСИ, 1977.
    
34. 
    Егоров В.А., Каллистов Ю.Н., Митрофанов В.Б., Пионтковский А.А. Математические модели глобального развития. – Л.: Гидрометеоиздат, 1980.
    
35. 
    Biswas A. World models, resources and environment // Environmental Conservation. – Switzerland, 1979, vol. 6, №1, p. 3-11.
    
36. 
    Ulph A. World energy models – a survey and critique // Energy economics. 1980, №1, p.46-59.
    

4. Демографические риски

Это преимущественно риски, связанные с происходящим в настоящий момент глобальным демографическим переходом – процессом перехода от состояния с высокими показателями рождаемости и смертности к состоянию с низкими коэффициентами рождаемости и смертности.

Основные стратегические риски, связанные с данным явлением, таковы.

1. 
   Повышение среднего возраста живущих, в частности, повышение численности людей старшего возраста (пенсионного и предпенсионного), что вызывает повышение нагрузки на работающих людей молодого и среднего возраста, также в силу продолжающегося снижения рождаемости нарастает нехватка рабочей силы, особенно молодых кадров.
   
2. 
   В ряде промышленно развитых стран, уже прошедших демографический переход (преимущественно европейских), рождаемость упала ниже смертности, что привело к сокращению численности населения, а в перспективе может привести к вырождению и вымиранию коренного населения этих стран.
   
3. 
   В связи с падением численности населения, особенно в молодых возрастах, сокращается численность армии, что может привести к снижению общей боеспособности вооруженных сил страны, и, как следствие, к поражению в возможной войне.
   
4. 
   Из-за сокращения численности населения сокращается и число потребителей, происходит сжатие рынков, что может привести к падению прибылей производителей, и может привести к долговременному экономическому кризису.
   
5. 
   В связи с нарастающим падением численности коренного населения активно растет миграция населения из других стран, преимущественно с высокой рождаемостью, т.е. не прошедших демографический переход, либо из прошедших, но с меньшим уровнем жизни (однако в перспективе последний поток должен иссякнуть раньше, чем первый). В силу того, что страны-эмитенты и страны, принимающие население, как правило, принадлежат к разным культурам, подобная миграция может привести (а в ряде случаев уже приводит) к культурной неоднородности населения в странах-приемниках. Данное явление угрожает этно-конфессионально-культурными столкновениями и социальной напряженностью, а в перспективе – гражданскими войнами и физическим разрушением государств с низкими темпами рождаемости населения.
   

До сих пор не совсем ясен механизм демографического перехода, поэтому все существующие на сегодняшний день математические модели носят умозрительный феноменологический характер. Таковы, к примеру, три модели, созданные в Институте прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН: модель С.П. Капицы, модель А.В. Подлазова и модель А.С. Малкова. Эти модели как раз и посвящены вопросу выяснения причин и механизма глобального демографического перехода.

1. Модель С.П. Капицы [1, 2, 3].

В своей модели С.П. Капица говорит об информационном взаимодействии между людьми (и шире, обществами), что является, по его мысли, основой роста численности населения; а также о характерном времени жизни человека (42 года), являющегося, по сути, удвоенным временем жизни одного поколения (20-25 лет). Именно в этом параметре С.П. Капица видит причину демографического перехода. Когда прирост численности населения Земли за одно поколение становится сравнимым с числом уже живущих людей, информационное взаимодействие ослабевает и происходит снижение темпов роста численности населения, а затем и его стабилизация примерно к концу 22 века на уровне около 14 млрд. чел.

2. Модель А.В. Подлазова [4, 5].

В этой модели вводится понятие жизнесберегающих технологий, отвечающих за снижение коэффициента смертности. Именно развитие жизнесберегающих технологии является двигателем роста численности населения, и именно они определяют численность населения Земли. В силу того, что коэффициент смертности ограничен снизу нулем и не может стать отрицательным, он не может снижаться беспредельно, поэтому жизнесберегающие технологии также не могут развиваться беспредельно и имеют ограничение по своим значениям сверху. Именно этот факт и является причиной демографического перехода: численность населения, будучи тесно связана с жизнесберегающими технологиями, перестает расти, как только те достигают своего потолка. В соответствии с результатами модели численность населения выйдет на стационар примерно к середине 22 века, предельное значение при этом 10-11 млрд. чел.

3. Модель А.С. Малкова [6].

А.С. Малков помимо численности населения и уровня технологий вводит такой показатель как уровень грамотности. Считается, что образование (грамотность) является основной причиной снижения рождаемости, а именно в этом, по мнению А.С. Малкова, заключается существо явления демографического перехода. То есть причиной демографического перехода является повышение уровня грамотности, соответственно, как только наступит поголовная грамотность (т.е. уровень грамотности станет 100%), переход завершится, и численность населения стабилизируется уже к середине 21 века на уровне 8.5 млрд. чел.

Помимо указанных моделей существуют также специализированные демографические модели, строящие прогноз динамики численности населения на основании имеющихся данных с использованием сценарно-экспертного подхода и вероятностных методов экстраполяции данных [7]. Эти модели основаны на учете инерционности демографических процессов, благодаря которой серьезные изменения демографического поведения и демографических характеристик (фертильности, рождаемости, детской и общей смертности, ожидаемой продолжительности жизни и других) происходят в ходе смены поколений. Основной расчетный метод – когортный анализ, т.е. передвижка (сдвиг в будущее) возрастных когорт населения с учетом повозрастной смертности (по пятилетним или одногодичным когортам). Вариантность прогнозов связана со значительной степенью неопределенности показателей повозрастной рождаемости и смертности. Это приводит к разбросу прогнозов, получаемых на основе "высоких", "средних" и "низких" сценариев поведения демографических характеристик.

Иногда сценарно-экспертный метод дополняется вероятностным [8]. Суть его такова. Сначала задаются границы изменения основных демографических характеристик в течение прогнозируемого интервала времени. При этом используется гипотеза о равномерном распределении каждой такой характеристики в пределах заданных границ. Затем просчитываются все возможные траектории динамики численности населения при варьировании каждой характеристики последовательно от нижней и до верхней границы. Эти траектории осуществляются с разными вероятностями, таким образом, из них можно указать наиболее или наименее вероятную.

Такие модели чаще всего используются демографами в силу их относительной простоты и надежности, однако точность их невысока, и они могут дать обоснованный прогноз лишь на сравнительно небольшой промежуток времени (не более 20-25 лет). Подобные модели, насколько можно судить, используются при составлении прогнозов ООН [9], Бюро цензов США [10] и других организаций.

Во всех указанных моделях считается, что численность населения Земли стабилизируется на определенном постоянном уровне (в каждой модели он свой). Строго говоря, подобное утверждение вовсе не является следствием из моделей, а закладывается в них в момент их создания, поэтому оно необязательно окажется верным.

Модели, в которых бы проигрывались различные варианты развития событий, а не только какой-то один, нам неизвестны. В то же время демографическая ситуация достаточно напряженная и быстро развивающаяся, угрозы, связанные с этим, требуют быстрого ответа, поэтому такие модели весьма насущны.

Резюме. Таким образом, можно констатировать, что пока нет достаточно проработанных математических моделей демографического перехода, могущих дать надежный прогноз динамики численности населения Земли более чем на 20-30 лет. Имеющиеся модели либо умозрительны и мало проработаны, либо ненадежны в долгосрочных прогнозах. В то же время нельзя отрицать определенных успехов, достигнутых в понимании причин демографического перехода. Поэтому можно надеяться на появление в скором времени новых моделей, которые будут обладать большей предсказательной силой и объясняющими .
Литература

1. 
   Капица С.П. Сколько людей жило, живет и будет жить на Земле. Очерк теории роста человечества. – М.: Международная программа образования, 1999. – 240 с.
   
2. 
   Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего/ Сер. "Кибернетика: неограниченные возможности и возможные ограничения". – М.: Наука, 1997. – 285 с.
   
3. 
   Капица С.П. Модель роста населения Земли и демографическая ситуация в России // Новая парадигма развития России (Комплексные исследования проблем устойчивого развития). – М.: Academia, МГУК, 1999, с.104-120.
   
4. 
   Подлазов А.В. Теоретическая демография как основа математической истории// Препринт ИПМ им. М.В. Келдыша РАН. 2000, № 73.
   
5. 
   Подлазов А.В. Основное уравнение теоретической демографии и модель глобального демографического перехода // Препринт ИПМ им. М.В. Келдыша РАН. 2001, № 88.
   
6. 
   Малков А.С., Коротаев А.В., Халтурина Д.А. Математическая модель роста населения Земли, экономики, технологии и образования // Препринт ИПМ им. М.В. Келдыша РАН. 2005, № 13.
   
7. 
   Акимов А.В., Липец Ю.Г. Операциональное описание демографического перехода для прогнозирования динамики численности населения // Препринт ЦЭМИ РАН, 1980.
   
8. 
   Население России 2002. Десятый ежегодный демографическийдоклад (под ред. А.Г. Вишневского). – М.: Центр демографии и экологии человека, КДУ, 2004.
   
9. 
   http://www.un.org/popin
   
10. 
    http://www.census.gov/ipc/www/idb/
    

Заключение

Для того, чтобы управлять рисками и вообще стратегическим развитием, нужно четко представлять:

1. 
   риски, которыми можно непосредственно управлять;
   
2. 
   риски, управление которыми напрямую затруднительно или невозможно;
   
3. 
   неопределенные риски, масштаб и характер которых полностью неизвестен;
   
4. 
   средства управления, т.е. имеющиеся ресурсы.
   

В данной работе внимание уделено последним трем пунктам. Так, например, климат и демография являются внешними факторами: они задают рамки развития. Повлиять на них как-то напрямую в настоящее время невозможно, можно лишь учесть при стратегическом планировании и по необходимости приспособиться. Астероидная опасность – неопределенный тип рисков: нет полной информации, неясны масштабы, непонятно надо ли принимать какие-то меры вообще, поскольку они весьма дорогостоящие. Последний тип рисков – ресурсный, в работе были рассмотрены риски, связанные с возможной нехваткой материальных ресурсов (главным образом, энергии и сырья). Понятно, что без ресурсов как средств управления риском, говорить о каком-либо управлении просто не приходится. Поэтому ресурсные риски являются тем узким местом, которое и определяет наши возможности по борьбе с опасностями и рисками вообще.

жүктеу/скачать 406.82 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: